Текст книги "Добыча (ЛП)"

Автор книги: Линда Ховард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Слава богу, она пока не догадалась спросить, что он вообще забыл посреди ночи в такую дрянную погоду.

Энджи вперилась взглядом в свою кружку.

– Нет, но… ты мог обозвать меня дурой за то, что влезла в такой переплет. Мог просто швырнуть мне пачку салфеток и заставить саму о себе заботиться. Мог…

– Мог повести себя как урод, – проворчал Дэйр.

– Ага, – тихонько выдохнула Энджи.

– Ты не дура. И не ты влезла в переплет, а тебя втравили в чужое дерьмо, а ты чертовски упорно старалась из него выбраться. Что до твоего умывания и всего такого – если б я верил, что ты справишься, то позволил бы тебе переодеваться самой. Но ты была не в состоянии, и я позаботился об этом сам. Вот и все. Тоже мне, большое дело.

Она понятия не имела, каково мужчине раздевать и мыть женщину, которую он хотел бы затащить в постель, но Дэйр не собирался просвещать Энджи на этот счет.

– Думаю, спасение моей жизни – очень даже большое дело.

Дэйр почесал подбородок. Ну да, с такого ракурса его замечание смотрелось не очень-то любезно, но какого черта, ему никогда не удавались красивые речи. Он был прямолинеен, вспыльчив и терпением не отличался. А сочетание этих трех качеств не вязалось с красноречием.

– Я все еще могу повести себя как урод, – резко сказал он. – Скорее всего, светлая полоса долго не продлится.

Невероятно, но уголки ее рта приподнялись в легкой улыбке.

– Скорее всего, – согласилась она.

Вот эту Энджи, способную привести его в бешенство быстрее, чем кто бы то ни было, он знал. Дэйр настолько обрадовался ее жалкой попытке улыбнуться, что даже не среагировал на провокацию. На него нахлынуло облегчение. Энджи на грани, но все же держится. Даже если в лодыжке трещина, это не открытый перелом, а значит, срочная медицинская помощь не нужна. У них есть крыша над головой, еда, вода и тепло. Путь сюда был просто адским, но теперь с ними все в порядке.

Дэйр допил оставшуюся воду, и она последовала его примеру.

– Давай отдохнем немного, – предложил он, забирая кружки и отставляя их в сторону.

Матрас после всех манипуляций оказался слегка запачкан – ну надо же, какая неожиданность – поэтому Дэйр вытер грязь, расстелил поверх спальный мешок и помог Энджи в него забраться. Она ахнула от боли, когда стукнулась лодыжкой, но потом затихла и зарылась поглубже, укрывшись почти с головой.

– Как же я устала, – пробормотала Энджи.

– Тогда спи. Я собираюсь переодеться в сухое, потом улягусь возле тебя и сам посплю немного.

Она издала горловой звук и смежила веки.

Дэйр принялся стягивать мокрую одежду. Пару раз он бросал взгляд на Энджи, проверить, не подглядывает ли она, но та спряталась в спальник, словно черепаха в панцирь, и наружу торчала одна лишь макушка. При иных обстоятельствах его гордость определенно бы пострадала, это точно.

Дэйр попытался составить планы на завтра – строго говоря, уже сегодня, ведь наступило утро, хотя дождь все так же барабанил по крыше, и было не намного светлее, чем когда они пришли, – но голова уже не соображала. Он согрелся, поел, и теперь его клонило в сон.

Дэйр придвинул газовый обогреватель поближе к изножью постели, но не вплотную, чтобы не сбить случайно пяткой, потом выключил фонарь и в полутьме вытянулся на матрасе возле Энджи. Ноги безбожно свисали. Матрас считался двухспальным, но по меркам Кэллахана был чертовски коротким, но отлично вмещался в спальный отсек. Обычно Дэйр ложился по диагонали, чтобы хоть немного удлинить спальное место. А порой сворачивал ком из грязной одежды и укладывал на пол у изножья, чтобы было на что устроить ступни. Однако сейчас Дэйр слишком устал, и ему было глубоко плевать, свисают ноги или нет.

Он думал, что мгновенно уснет, но не тут-то было. Даже в измотанном теле все еще пульсировал адреналин. Испытания еще не закончены. Пока Дэйр и Энджи в безопасности и в относительном комфорте, но в целом ситуация пока не разрешилась. Где-то за стенами бродил убийца, а еще медведь, которого нужно выследить и ликвидировать. Гроза миновала, но ливень продолжал все усложнять. Пока погода не прояснится, они никуда не двинутся, сколько бы времени это не заняло.

– Дэйр.

Его имя едва слышно прошелестело во тьме, будто Энджи боялась, что он мог уснуть, и не хотела его будить.

– Что? – отозвался Дэйр.

Господи, если ей приспичило в туалет, он сейчас заплачет. Кабинка находилась позади хижины, и даже если забыть о проливном дожде, придется спускать Энджи по лестнице, нести к туалету, потом опять затаскивать наверх… ужас. Дьявол, да он лучше заставит ее поссать в кружку.

Однако проблема заключалась вовсе не в этом.

– Я не могу согреться. Мне так холодно, – пожаловалась Энджи.

– Хочешь еще воды с сахаром? – Отчаянно не хотелось вставать, но если надо…

– Нет. Я… – Энджи запнулась, на несколько секунд замолчала, потом судорожно втянула воздух. – Ты не мог бы… забраться ко мне под одеяло? Ты такой теплый, а мне так холодно, что даже больно. – Из ее горла вырвался звук – нечто среднее между вздохом и стоном, затем она прибавила: – Пожалуйста.

Глава 16. Часть 1

Если бы кто-то, часов этак десять тому назад, хотя бы заикнулся Энджи, что ей вздумается позвать Дэйра Кэллахана к себе в спальный мешок, она бы всерьез засомневалась, способен ли этот кто-то вообще отвечать за свои поступки, поскольку с головой он явно не дружит. С другой стороны, всего восемь часов назад она мирно спала в своем лагере, и распроклятые события этой ночи еще не произошли.

С тех пор утекло немало воды, как в прямом, так и в переносном смысле. Временами Энджи не знала, переживет ли следующую минуту, но все, что ей оставалось – это продолжать двигаться вперед, продолжать бороться. Даже после того, как Дэйр Кэллахан отыскал ее, боль и ужасный холод казались бесконечными, с единственной лишь разницей: теперь она была не одна. Появился он, сильный и уверенный, хотя свободной от борьбы за выживание частью сознания Энджи понимала, что холод, дождь и напряжение выматывают Дэйра не меньше ее.

Она так перепугалась, что, казалось, навсегда лишилась кусочка души, причем даже до конца не сознавала, как именно. Словно откуда-то сверху обрушился сокрушительный удар, сплющил ее, превратив в крохотное подобие самой себя; все силы ушли на то, чтобы просто выжить, и только теперь Энджи почувствовала, как постепенно распрямляется, как разум и тело стараются прийти в норму.

Все казалось таким нереальным, ошеломительным, что она не только попросила Дэйра согреть ее своим теплом, но даже не удивилась, когда он, не раздумывая, согласился.

– Просто лежи, – велел Дэйр, опустился на колени и полностью расстегнул молнию спальника так, что тот расстелился по земле. – Тебе не придется ничего делать. Я вытяну спальник из-под тебя.

Она коротко кивнула и продолжала молчать, пока он переворачивал ее, плавно высвобождая ткань. Несмотря на тугую повязку, каждое движение болезненно отдавалось в лодыжке. Раньше, оказывая первую помощь, Дэйр ничего не сказал, да и самой Энджи было не до вопросов, но теперь мозги заработали. Когда Дэйр в очередной раз осторожно приподнял ее правую ногу, Энджи не выдержала:

– Сломана?

Несмотря на явную усталость, Дэйр остро глянул на нее своими голубыми глазами:

– Не знаю. Если и так, то перелом легкий, тонкая трещина, не более.

Хорошо это или плохо, Энджи не знала, хотя не раз слышала, что простой перелом заживает гораздо быстрее, чем сильное растяжение. Если завтра станет легче, значит, просто потянула ногу. Ну а пока ничего не поделаешь, придется оставить все, как есть.

Дэйр укрыл ее расправленным спальником, и она беспокойно заерзала на матрасе, стараясь уложить ногу поудобнее. Вес пухового наполнителя давил на пальцы, отчего лодыжка неприятно пульсировала. Проклятие, вот уж заноза в заднице!

– Ненавижу быть беспомощной, – пробормотала она и тут же мысленно укорила себя за нытье.

– Да, это хреново, – грубовато подтвердил Дэйр, даже не пытаясь ни подбодрить, ни выразить сочувствие. Вот и хорошо. Все-таки он несколько часов тащил ее на спине, поэтому справедливо, если Энджи позаботится о ноге сама. А Дэйр пока перешел прямиком к делу: – Ладно, давай прикинем, как нам половчее устроиться, учитывая твою лодыжку. Может, ляжешь на левый бок, а я обниму тебя сзади?

Разумное предложение. Энджи послушалась, свернулась в клубочек и осторожно уложила правую ногу поверх левой. Дэйр скользнул под спальный мешок, крепко прижался сзади и обнял ее правой рукой за талию. Они столько времени провели в постоянном физическом контакте, что теперь, если Дэйра не было рядом, она чувствовала себя покинутой. Сейчас же, ощущая его спиной, попой и бедрами, Энджи наконец расслабилась, словно удовлетворив какую-то неосознанную потребность.

Вот бы еще холод отступил! Содрогаясь, она снова натянула спальный мешок почти до самой макушки в надежде, что тепло скоро начнет проникать в тело. Если бы у нее был фен… но фена не было, а влажные волосы мешали согреться. Это ужасно, когда устал настолько, что хочется лишь спать, а уснуть не получается от того, что холодно.

Дэйр устало вздохнул, и Энджи почувствовала, как его рука налилась тяжестью. Очевидно, у него проблем со сном не имелось. Она попыталась лежать смирно, чтобы не беспокоить его своей дрожью. Видимо, получилось паршиво, потому что через минуту Дэйр пробормотал:

– Да валяй уже, стучи зубами, быстрее согреешься.

Энджи послушалась. Ее жутко трясло от макушки до пальцев ног, зубы гремели словно кастаньеты. Дрожь накатывала волнами; стоило только понадеяться, что все позади, как начинался новый приступ. Все это время Дэйр держал ее, и постепенно паузы становились все дольше. Энджи начала согреваться; благодаря теплу Дэйра, под покровом набитого пухом спального мешка образовалась уютная тихая гавань. И чем больше отступал холод, тем глубже Энджи проваливалась в тяжелую истому до тех пор, пока не ощутила, как балансирует на грани забвения.

Прямо перед тем как она отключилась, хриплый сонный голос Дейра раздраженно прогрохотал на ухо:

– Я проснусь со стояком, но не смей мне за это предъявлять.

– Все в порядке, – пробормотала Энджи. – Было бы там из-за чего переживать.

Он же сам признался, что ниже пояса не гигант, верно?

Затем Энджи уткнулась в матрас и провалилась в сон так мгновенно, будто сорвалась с обрыва.

Глава 16. Часть 2

Чед Крагмэн жалко скрючился под выступом утеса, глядя сквозь серую пелену и гадая, когда же прекратится дождь. Ночью грозу протащило дальше, и появилась надежда, что непогода уляжется, но затем налетел другой шквал, еще страшнее, чем предыдущий. Чеду пришлось бегать от лошади к лошади, успокаивая ублюдских животных, пока и второй шторм не отнесло вниз за горы.

Так прошла вся ночь. Раскаты грома не умолкали, да и дождь не стихал ни на минуту. Наконец рассвело, но легче от этого не стало: да, теперь Чед хотя бы что-то видел, однако увиденное не сулило ничего хорошего. Немилосердно хлещущая с небес вода превратила ручейки в потоки, речушки – в бурлящие стремнины, а склоны гор – в грязевые пласты, что могли оползти в любой миг, прихватив с собой деревья, камни и все, что встретится по пути.

Чед замерз. Наверное, хорошо, что лошади остались с ним, но вот в близком соседстве с четверкой рысаков ничего хорошего не было. Они мочились, они испражнялись, они выпускали газы. Порой Чеду казалось, что вонь буквально разъедает ноздри, но как бы он ни старался держаться от животных подальше, холод снова гнал его к ним. Они смердели, но выделяли много тепла. У Чеда имелась своя собственная неофициальная шкала катастроф, и нынешняя ситуация тянула почти на «десятку». Было приятно точно знать, кто же повинен в его бедах, но если попытаться вести письменный учет, можно начать сходить с ума, к тому же Чед никогда не записывал ничего, что могло бы ему потом аукнуться.

Из-за Митчелла Дэвиса и Энджи Пауэлл он провел ужасную ночь и продолжал на них злиться, хотя Дэвис был уже мертв. Не осени начальника устроиться в темноте на крыльце и воспользоваться вай-фаем Энджи, он никогда бы не откопал те финансовые сводки, и тогда Чед сумел бы избавиться от обоих спутников, как и планировал. Никто не узнал бы, что произошло; Энджи оказалась бы вне игры, и не надо было бы беспокоиться, где она. Да, Чеду все равно пришлось бы столкнуться с дождем, но он провел бы ночь в палатке, с едой и водой, а эти тупые кони, мать их, стояли бы у себя в загоне, вместо того, чтобы душить его своими зловонными газами.

Дождь по-прежнему лил как из ведра, и судя по всему, солнце в ближайшее время не покажется. Это и хорошо, и плохо. Из-за дождя Энджи не сможет уйти с горы, если еще жива (что приходилось учитывать, пока нет доказательств обратного), но тот же дождь задерживал самого Чеда. Все утопало в грязи, идти пешком опасно, а если поехать в лагерь верхом, то не избежать переохлаждения. Хуже того, даже дневной свет не давал никакой видимости, и можно было проехать в ста милях от лагеря и не заметить его, а Чед и так точно не знал, где же стоянка.

Хотя выбирать не приходилось: не мог он позволить себе роскошь ожидания; впрочем, о роскоши в данной ситуации в принципе речи не шло. Надо раздобыть ключи от джипа и убраться из страны до того, как копы пронюхают о нем и начнут разыскивать. Не ему ждать с моря погоды – каждый час сейчас дорог, и потратить его впустую просто нельзя.

А тут еще чертовы лошади. Их вроде как полагалось накормить и напоить, но после проведенной ночи Чед не сильно рвался о них заботиться. Он собирался приглядывать разве что за гнедым и убраться на нем отсюда, как только распогодится, но к рысаку прилагались три другие твари, и важно, чтобы они не достались Энджи, если опять-таки предположить, что она жива и способна скакать верхом.

Вода проблему не представляла – она-то была практически повсюду. Чеду просто не хотелось вылезать из своего убежища под утесом: дождевика нет, а пальто еще не успело до конца просохнуть. Но раз уж ему все равно суждено промокнуть по дороге в лагерь, то какая разница, сейчас или потом? Другое дело, не будь у него в лагере сухой одежды. Все-таки он порядочный человек и не погонит лошадей в путь, не напоив.

Чед поочередно вывел животных под дождь и подыскал им место для водопоя. Пощипать лошадям, собственно, было нечего, но он все равно подождал, вдруг они отыщут какой-нибудь клочок травы. Разумеется, Чед снова вымок до нитки. А к тому времени, как залез на камень и с него взгромоздился на спину гнедому, вообще чувствовал себя практически святым мучеником.

Трех остальных лошадей он оставил на привязи под укрытием скал, в надежде, что животным не взбредет в голову рвать поводья и пытаться сбежать. Ему надо точно знать, где они, чтобы потом проверить, не нашла ли их Энджи. По крайней мере, барабанивший всю ночь дождь смыл следы, и наткнуться на лошадей она сможет разве что чудом.

Гнедому не нравилось идти по мокрой, скользкой земле, и его приходилось постоянно понукать. Чед сгорбился, пытаясь укрыться от мелкой гаденькой мороси; о, куда бы он ни отправился после того, как выберется из этой чертовой дикой природы, то непременно проследит, чтобы там каждый день светило солнце, а сам он знал, что и где находится. Если бы прояснило, Чед бы знал, куда двигаться, но тучи плотно затянули небо, и приходилось полагаться лишь на чутье, а пойди найди какие-то ориентиры в совершенно незнакомом месте, если, конечно, все эти скалы, деревья и кустарники вообще можно считать ориентирами. Определил стороны света – на том спасибо. Горная гряда тянулась с севера на юг; грубо говоря, подъем вел на запад, а спуск – на восток. Чеду надо было юг, а значит, надо следить, чтобы подъем оставался справа.

В остальном же, все что ему оставалось – это стараться различить впереди хоть что-нибудь и держаться направления. Затем намечать другую цель и двигаться к ней. Вот только вчера в панике Чед определенно не мчался строго по прямой. Следовало ли теперь взять немного выше или наоборот спуститься? Да откуда ему нахрен знать! Чед даже не имел понятия, насколько далеко заехал; он мог лишь предполагать.

Боже, если бы не ключи! Если бы не тот проклятый медведь, Чед не оказался бы в дурацком положении. Он бы выследил Энджи, покончил с делом, забрал бы ключи и нормально бы отдохнул ночью. Разумеется, погоду никуда не денешь, однако в сравнении со всем остальным это сущая мелочь.

Конечно, медведя уже и след простыл, но Чед с удовольствием пустил бы твари пулю в задницу за все доставленные беды.

Сказать по правде, стоянку он нашел случайно. Доехал до места, где, казалось, горный склон начисто смыло, и погнал лошадь на подъем, посмотреть, можно ли пробраться по скользкой грязи, превратившейся в ревущие стремнины и увлекшей за собой уже несколько деревьев. Полсотней метров выше, Чед добрался до грязевого потока и хотел переехать его вброд, но гнедой резко отпрянул и попятился, не реагируя на команды. Минуту промучившись с лошадью, Чед послал все к чертям и развернул упрямую тварь; она охотно устремилась наверх, прокладывая себе путь по раскисшей почве.

Чед пригнул голову – капли били прямо в лицо, а у него даже шляпы при себе не было. Если ему когда-либо и было паршивее, то он не мог припомнить, когда именно. Благо, Чед достаточно поднатаскался в верховой езде и теперь мог усидеть на гнедом без седла, иначе пришлось бы пешком топать по этому дерьму.

Вдруг слева показался какой-то оранжевый уголок, и от мощного всплеска адреналина и восторга Чеду даже стало нехорошо. Палатки в лагере были грязновато-оранжевого цвета, вероятно, в целях предосторожности, чтобы никто не выстрелил в их сторону. Осмотревшись, Чед понял, что узнает местность.

Он почти соскучился по лагерю. Если бы лошадь не заартачилась, Чед проехал бы мимо, не сумев различить стоянку сквозь пелену дождя. Может быть, гнедой знал, куда идти, все-таки для него лагерь означал пищу.

Сердце бешено заколотилось. А вдруг вооруженная Энджи сидит и дожидается его в одной из тех палаток? Ей-то, небось, сухо и удобно, а вот Чед ночь напролет проторчал под утесом с четырьмя лошадьми, нюхая их дерьмо. Может, просто пройти за палатками и расстрелять их, чтобы наверняка, а заодно и выгнать ее наружу?

Вот только у Чеда не было патронов, кроме тех, что в обойме, и ему не улыбалось расходовать их впустую. Конечно, в палатке лежали еще, но пока он до них не доберется, следовало держаться начеку.

Чед медленно спешился и тут же увяз по самую щиколотку. Грязь ужасно затрудняла движения; не будь ботинки так туго зашнурованы, их бы просто стянуло с ног. Неудивительно, что лошадь так паниковала. Чед привязал поводья к ветке, которая свисала так низко, что даже задевала гнедого по шее, и прошептал что-то успокаивающее.

Иисусе, у него всего-то несчастный пистолет. И если Энджи там, то запросто уложит Чеда из своей сверхмощной винтовки. Единственное, что ей мешало – плохая видимость.

Сжимая пистолет, он осторожно двинулся вперед. В глубине души хотелось развернуться и задать стрекача, но убегать было нельзя, и Чед, забыв о страхе, сосредоточился на охоте. Убийство Дэвиса он в некотором роде даже предвкушал. Все вечно недооценивали Чеда, никто бы не подумал, что он способен выносить целый план, осуществить его, получить удовольствие, спуская курок. Поединок с Энджи Пауэлл вызывал дрожь иного рода, ведь ее, в отличие от покойного шефа, врасплох не застать.

Однако Чед не настолько увлекся, чтобы выдать себя раньше времени и рискнуть попасть под обстрел до того, как сам сможет прикончить Энджи.

Он остановился на краю густого леса и с неохотой признал, что лагерь, хоть и невелик, но расположен весьма недурно. Укрепленные на низком настиле палатки остались сухими и уютными, их даже ветром не снесло. Однако место выглядело пустым – ни намека на движение, ни запаха кофе или готовящейся еды. Впрочем, это ничего не значило. Энджи профессионал и ерундой себя не выдаст.

Проклятого медведя тоже не было. Разве им не полагается рыскать у лагеря в поисках пищи? Палатки стояли нетронутыми. Энджи все уши клиентам прожужжала, что спрячет пищу как можно дальше от лагеря – в корзине, подвешенной на натянутой меж деревьев веревке в пяти метрах от земли, так что может, это и увело медведя прочь.

Чед долго стоял, наблюдая, прислушиваясь, хотя сомневался, что сумеет уловить хоть что-нибудь сквозь неумолкающий дождь. Ни единого признака жизни – ни единого звука, кроме ветра и дождя. Может, он все же нечаянно пристрелил ее, и она уже мертва? Чеду было все равно, от чего Энджи умрет: от пули или от медведя, главное больше не сможет ему докучать.

А может, она следит за ним, как он выслеживает ее? Вот Энджи медленно взводит винтовку, глядя в прицел… оказаться добычей – это совсем не так увлекательно, как изображать охотника. Она могла быть позади него, слева, справа… сидеть в одной из палаток, высматривая и выжидая, когда он себя выдаст. Сердце забилось сильнее. Он крепче сжал пистолет. Если бы Энджи видела его, то уже выстрелила бы… так? Одно Чед знал наверняка: некогда торчать здесь до темноты, ожидая озарения или чуда.

Он медленно пополз вокруг лагеря, не спуская глаз с палатки Энджи. И впервые смог забыть о своем жалком состоянии, о том, что ему холодно и голодно. Все снесла опьяняющая лавина возбуждения и страха. Невозможно было разделить эти два чувства или сказать, какое из них заставляет дышать быстрее, а какое скручивает внутренности в узел.

Наконец Чед встал прямо за палаткой Энджи и прислушался. Тихо. Если она внутри, то даже не шелохнулась. Или вообще заснула. Бедняжечка, вымоталась после бессонной ночи и прикорнула в ожидании гостя. Она бы сама попробовала мокрая до нитки проторчать несколько часов под выступом утеса с четверкой гребаных лошадей, когда приходится все время успокаивать тварей, а от замерзания спасаться только теплом их тел? Чеда охватила злость; пусть Энджи страдает так, как страдал он сам!

Пожалуй, опаснее всего пытаться расстегнуть молнию палатки – придется согнуться, одна рука будет занята, а звук может разбудить Энджи… Нет, подождите! Он недостаточно хорошо подумал. Молния должна быть зафиксирована изнутри. Если Энджи там, то расстегнуть замок он не сможет, но с другой стороны, узнает наверняка, где противница, ведь палатки сами собой не закрываются.

Этот вывод привел его в восторг. Чед, возможно, не разбирался в этом всем выживальческом дерьме так хорошо, как она, но все равно ее перехитрил. Всю жизнь он оказывался хитрее соперников, ведь его считали тупым занудой. Ну и чем Энджи лучше?

Осторожно, маленькими шажками он обогнул палатку и оказался у входа.

Молнию не застегивали. Вход был открыт.

Сердце чуть не остановилось от страха. Неужели Энджи его услышала и выбралась наружу до того, как он подобрался к лагерю? Или же затаилась в палатке, просто вне поля зрения, следила сквозь щель и…

Надо успокоиться. Если она там, то почему до сих пор ничего не сделала? Он – бухгалтер, человек логики и способен делать выводы. Если бы Энджи могла выстрелить, Чед уже лежал бы мертвый. Он не мертв, следовательно, стрелять она не могла.

Взбодрившись, хоть колени все равно дрожали, он быстро сунул голову в палатку. Там было пусто.

Хорошо. Все в порядке. Ее здесь нет. Достаточно ли она умна, чтобы спрятаться в его палатке, предположив, что он не подумает искать ее там? Нет, Энджи должна была сообразить, что он вернется за сухой одеждой и дождевиком, и они непременно столкнутся. Значит там лучшее место для нее и самое опасное для него.

Чед отошел прочь и снова оглядел безмолвный лагерь. Ну и на фиг все. Ему нужна сухая одежда. Он двинулся к своей палатке; ноги еще глубже увязали в грязи, тут почву совсем размыло.

Чед крался целую вечность, не различив внутри ни звука. Взяв себя в руки, быстро заглянул в палатку. Никого. Все было так, как он и оставил.

Оставалась палатка Дэвиса. Боже, хоть бы найти там ключи от джипа, а не Энджи. Или Энджи, но уже мертвую. Но с чего она стала бы заползать в палатку Дэвиса, чтобы там умереть?

Потому что эта палатка ближе всего к тому месту, где Чед последний раз видел Энджи.

По спине продрал мороз, но вовсе не от холода или сырости. Проклятье! Почему Чед не подумал об этом раньше?

Спокойно, спокойно. Это ничего не меняет. Все равно надо проверить остальные палатки, причем тихо и осторожно. План действий оставался прежним: если Энджи внутри, вход будет закрыт на молнию.

Однако все палатки оказались пусты. Чед выпрямился и огляделся. Где же она, черт ее подери? Знать бы наверняка. Либо Энджи утащил медведь, либо она в эту самую минуту пыталась спуститься с горы. Если она шла пешком, то явно не быстро, но сама мысль подстегнула Чеда искать ключи и рвать когти из страны. Он не знал горные тропы, но знал, куда Энджи направилась – вниз. И шла она туда же, куда надо и ему.

А значит, нельзя терять время. Чед нырнул в палатку Дэвиса, утер текущую по лицу воду и начал поиски. Начальник взял с собой немного: большая часть одежды и оснащения остались на заднем сидении джипа, здесь лежали только седельные сумки и маленький рюкзак. Чед выгреб их содержимое, бормоча под нос и молясь, чтобы связка ключей оказалась там. Увы. Он пересмотрел все сначала, теперь уже медленнее, просовывая руку в каждый карман, даже заглянул под плоский матрас и внутрь спальника.

Ключей не было.

Чед сел на матрас и глубоко вздохнул. Проклятье, ему нужны эти ключи! Дэвису не было нужды таскать их в кармане, ведь предстояла поездка верхом, но по всему выходило, что они там. На теле или том, что от него осталось. Чед содрогнулся, представив, что придется обшаривать труп, и задумался, а не проглотил ли проклятый медведь ключи и одежду, как делают, например, акулы. О боже!

Да нахрен все. У Чеда не было времени обыскивать останки Дэвиса и рыться в его кровавом шмотье. Ключи Энджи вполне сгодятся; не совсем то, что он планировал, да и этот скотовод Латтимор может заподозрить неладное, заметив пропажу грузовика Энджи, но придется рискнуть. Чед выбрался наружу, первый раз не обращая внимания на дождь, и вернулся к палатке проводницы.

Он перерыл ее пожитки, вытряхнул на пол содержимое рюкзака, пинками отшвыривая ненужные вещи прочь, а затем осмотрелся в поисках седельных сумок. Внезапно до него дошло, что их здесь нет. Чед еще раз все проверил. Седельных сумок не было.

Сердце снова бешено заколотилось, потому что вывод напрашивался сам собой: Энджи не мертва. Она ушла, причем с форой в несколько часов. Чед окинул палатку уже более пристальным взглядом и заметил, что дождевик и винтовка тоже пропали. Значит, Энджи сначала вернулась сюда за припасами.

Ему нужно спуститься раньше нее; и как бы мерзко ни было, придется найти ключи от джипа.

Чед вышел из палатки Энджи и в спешке бросился к своей за ружьем. Медведь, возможно, уже далеко ушел, но лишние патроны не помешают, так, на всякий случай. Затем Чед покинул лагерь и осторожно направился к кухне. Он злился на себя, потому что Энджи опередила его и могла сорвать все планы. Проклятье, ему следовало убедиться, что она мертва, а не впадать в панику и бежать прочь, точно напуганная девчонка! Определенно, все пошло наперекосяк. Чед не ожидал, что Энджи увидит, как он застрелил Дэвиса, не ожидал появления медведя – да кто бы ожидал? – и запаниковал. Оправданиями делу не поможешь. Главное не повторить ошибку – только поглядите, к чему это уже привело.

Собравшись с духом, Чед стал продираться сквозь деревья. Идти не сильно далеко, они ведь тогда отошли всего метров на тридцать. Да, вот здесь. Они стояли прямо здесь. Но тело Дэвиса исчезло. Чед шагнул вперед и наступил на что-то мягкое. От запаха дерьма его чуть не вывернуло. Он посмотрел вниз, моргнул и лишь через миг осознал, что вляпался не в кучу экскрементов, а запутался ногой в обрывке кишки.

– Черт!

Чед отскочил в сторону, больше не силах сдержаться. Его бурно вырвало на землю, рот заполнила желчь. Он давно ничего не ел, поэтому вскоре рвоту сменили сухие спазмы. Господи Иисусе! Разбросанные вокруг куски плоти уже ничем не напоминали человека, тем более Митчелла Дэвиса. Кровь по большей части смыло дождем, но само место было ничем не очистить – оно внушало настоящий ужас.

Когда желудок угомонился, Чед вытер слезящиеся глаза, а затем рот. Двинулся вперед маленькими шагами, стараясь не наступить на что-нибудь, что некогда было частью Дэвиса. Шел дождь, но вонь стояла просто невыносимая. Чед попытался дышать через рот, но практически ощутил смрад на вкус. Желудок снова скрутило, и начался судорожный спазм. Чед согнулся пополам, захлебываясь слизью. Придя в себя, он увидел перед собой клочок рубашки рядом с чем-то, напоминающим фрагмент руки. Да, это был палец – жестоко истерзанный, но все еще узнаваемый.

Когда Чед, отдуваясь как столетний хрыч, смог выпрямиться, то внезапно понял, что мозг либо смирился с увиденным, либо вообще перестал на что-либо реагировать. Кровавое месиво уже не казалось таким отвратным. Ну кусок тела, да чем он хуже других? Да и чего переживать о Дэвисе; он ведь умер до того, как медведь начал его глодать. Какая разница?

Успокоившись, Чед принялся внимательно оглядывать поляну, пока не нашел обрывок джинсовой ткани. Направился туда, глядя строго на цель, а не на разбросанные останки того, что когда-то было человеком. Увы, кусок оказался нижней частью ноги. То тут, то там валялись еще клочки синего цвета, но слишком уж мелкие и истерзанные, чтобы оказаться тем, что нужно Чеду. Если ключи упали на землю, в это месиво, он, может, вообще их не найдет. Проклятый Дэвис, почему было не оставить ключи в палатке?! Или позволить Чеду сесть за руль?

Здесь ничего не было. Отчаявшись, Чед еще раз все обошел, высматривая и за пределами поляны, и под кустарниками; и наконец, вот оно – вообще-то не совсем синее, но это уж точно… Чед приблизился, оттолкнул в сторону ветку и взвизгнул, когда в ладонь впился шип.

Затем с трудом сглотнул, присел на корточки и уставился на то, что осталось от оборванных, пропитанных кровью джинсов. Кое-что от Дэвиса еще лежало внутри. Не очень много, но у Чеда снова начались рвотные позывы. Он продышался, а затем сунул руку в ближайший карман в поисках ключей. Пальцы наткнулись на что-то мягкое и липкое. Чед закрыл глаза и попытался представить, что перед ним не эти джинсы и он сует руку не в этот карман. Затем обшарил все до самого дна. Ключей не было.

Твою мать! В приступе ярости Чед встал и пнул кусок туловища. Ну и что же теперь делать?!

Думай, приказал он себе. Думай! Что Дэвис сделал с ключами?

И вдруг Чеда осенило. Идиот! Дэвис – правша, и ключи должны лежать в правом кармане. Чед же сдуру полез в левый.