Текст книги "Неправда. Разум над душой(СИ)"

Автор книги: Лилу Морзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Нужно с этим пессимистом что-то делать.

– Этот день может стать лучшим в твоей жизни, взгляни на него с такой стороны. Ты будешь самой красивой, Рита, – я обняла ее за плечи, и мы пошли по дорожке вниз – к "Олимпику". Девушка мне слабо кивнула в ответ. – Рядом будем мы, Кирилл. Вы станете мужем и женой, примером для подражания всем своим друзьям и родственникам, идеальной парой. Ты не заметишь, как пролетит время, и мы сыграем вашу золотую свадьбу.

– Какую угодно, лишь бы эту поскорее пережить, – вздохнули мне в ответ.

– Смотри, – обратила я ее внимание на белочку в ветках большого дерева. Рыжая зверушка, словно среагировав на мои слова, уставилась на нас маленькими глазами-бисеринками, несколько секунд посидела смирно, а после, шустро пробежав по ветке, скрылась в листве. – Хочешь, мы пригласим ее на свадьбу?

Невеста улыбнулась.

– Посадим между тобой и Кириллом, она много места не займет. Наберете небольшую вазочку орехов, поставите карточку "особо важный гость". А там, смотри, и вся бельчачья братия соберется.

– Мне только белок на свадьбе не хватает, – хмыкнула девушка.

– Вот именно, что не хватает! – воскликнула я, отпустив девушку и забежав немного наперед. – А вдруг, они всей своей ватагой скинутся и купят тебе большой-пребольшой подарок?

– Какой? – заинтересовалась Рита. Вот, у красавицы уже и настроение поднимается.

– Машину рыжую, – предположила я. – Или дом на дереве. Что захочешь, то и подарят.

– Если кроме белочек никто больше не придет – я согласна.

– Ну, – я пошатала головой. – Согласись, такая свадьба будет смотреться немного странно.

– Зато, она будет спокойнее.

– Ну да, и меню упроститься, – легко согласилась я. – Сейчас придем и скажем, чтоб отменяли всю свою средиземноморскую лабуду, а вместо этого закупили килограмм сто пятьдесят арахиса и желудей.

На миг лицо Риты замерло, а после она рассмеялась. Наконец-то расслабилась, бедная девочка.

– Только ты, Кирилл и тысячи маленьких рыжих хвостатых белок. О такой свадьбе стоит мечтать!

– Жаль, что только мечтать, – закончив смеяться, произнесла девушка.

Некоторое время мы шагали молча и практически в ногу, пока за разлапистыми деревьями не показались светлые стены здания, выполненные в греческом стиле. Внешне ресторан чем-то походил на храм, возведенный во имя божества, отличаясь лишь высотой постройки и временем службы. Появилось это заведение не так давно, от силы года три-четыре назад. Но за эти года оно успело обрети известность в придачу с широкой клиентурой и поменять больше десяти директоров. Никогда не думала, что мне доведется в нем побывать.

Я уже было хотела идти к ближайшему входу, но невеста притормозила меня, потянув за локоть в сторону.

– Это служебный.

– А какая разница? – не поняла я, все же следуя за ней по объездной дорожке.

– Разница в том, что с этой стороны мы не клиенты, нас вытолкают на раз-два даже не выслушав.

– Окей, – я примирительно подняла руки, всматриваясь в образы за легким тюлем, что в странном ритме двигался на ветру, ограждая внутреннюю часть зала от внешних террас. Да в этом ресторане полно народу! Много же в нашем городке обеспеченных господ.

Поднявшись по лестнице уже со стороны главного входа, мы вошли в помещение. Воздух в нем был чуть прохладнее, чем снаружи, так что я с облегчением вдохнула. Рита пошла к стойке администратора, оставив меня на несколько мгновений, а после вернулась и подтолкнула вперед в зал.

– Сейчас подойдет один из менеджеров, нужно куда-то сесть, – тихо произнесла девушка, на что я кивнула и огляделась – почти все столики заняты, лишь два пустовало. Мы направились к тому, который был ближе к нам – на четыре персоны.

Сев спиной к выходу, я посадила Риту напротив, и мысленно изумилась: внутри помещение казалось огромным и очень светлым. Да к тому же и сама планировка была слишком необычной для моего неопытного в этих делах мозга – в форме большой буквы "П", и, таким образом, делила ресторан на два крыла – левое и правое. В северной его части находилась, я так понимаю, кухня.

– Вы весь ресторан арендуете? – изумленно и отчего-то шепотом спросила я у подруги, наклонившись вперед. Почему-то мне кажется, столь большое здание на сто персон – перебор.

– Нет, конечно, – подруга пожала плечами. – Только западную часть.

– А почему западную? – удивилась я. Мы сидели с востока, и здесь сквозь большие окна проникал свет, в то время как вторая часть ресторана казалась темной и угрюмой.

– Потому что Земля вертится, Люд, – она посмотрела на меня с укоризной. – В самом деле, такие вопросы задаешь.

А, точно ведь. Вечером солнце будет светить с той стороны. Как же я иногда туплю.

– Слушай, – решила сменить тему, чтоб не заострять внимание на моей внезапной глупости, – а что у тебя за проблемы с желудком? Когда успела?

– На тетушкиных харчах, – тут же нахмурилась Рита. – Две недели и гастрит готов. Если что, обращайся.

– Спасибо, но пока воздержусь, – я хмыкнула и откинулась на спинку стула, обернутого в белую ткань.

А в следующий момент, как будто споткнувшись на месте, наткнулась глазами на испытывающий взгляд Раневского. Он сидел через три столика вглубь помещения в компании из пяти человек, и почему-то пялился на меня, периодически переводя взгляд на своих спутников. Я нахмурилась и взглянула на Риту, та мгновенно отреагировала:

– Что такое?

– Этот мажор здесь, – произнесла сквозь зубы, бросая взгляд на парня.

Он разговаривает с мужчиной, который сидит ко мне спиной, и, судя по внушительным размерам и седине, проступившей в темных волосах, собеседник был старше его вдвое, если не больше. Рядом с мужчиной находилась женщина с идеально ровной осанкой. Она время от времени поправляла тонкими пальцами светлые волнистые волосы по плечи и разговаривала с молодой девушкой, сидевшей напротив. У той были волосы такого же светло-русого оттенка, только гораздо длиннее и завиты в крупные объемные локоны. Вновь натыкаясь на чуть сощуренный взгляд Раневского, отворачиваюсь.

– Какой мажор? – невеста оборачивается, пытаясь рассмотреть над головами людей то, что меня так напрягло, но видно, ей это не сильно удалось.

– Раневский, – я чуть искривляю лицо.

Рита удивленно поднимает брови и вновь оборачивается. Рядом с собеседником парня сидит мелкий пацан, и он мне смутно кого-то напоминает.

– Одногруппничек твой, – я заставляю девушку посмотреть на меня, на что она чуть удивленно произносит:

– На тебя смотрит.

– Пусть смотрит, – бросаю сухо, упираясь взглядом в вазочку с цветами в центре стола.

– Здравствуйте! – раздается над нашими головами, и мы с подругой синхронно поднимаем головы. – Вы по поводу банкета на эту субботу?

– Да, – внимание невесты тут же переключается на подошедшего менеджера. – Хотелось бы уточнить кое-какие нюансы.

– Отлично, – мужчина лет тридцати пяти с бейджиком "Олег" присел рядом с подругой. – Что ж, начнем, – он открывает большую бордовую папку и достает множество листов А-4. – Вот, ознакомьтесь с меню. Будет подано тридцать одно блюдо, включая десерты, – Олег провел пальцем по листу. – Три гарнира, восемь видов закусок, двенадцать мясных блюд, – он перевернул два листа, – остальное салаты. Есть какие-то вопросы?

– Один момент, – невеста перетянула листы к себе и начала что-то высматривать.

– У меня есть вопрос, – воровато бросив взгляд на Федора, я уставилась менеджеру прямо в лоб. – Зачем так много блюд?

– А вы невеста? – взглянул на меня мужчина.

– А по мне можно сказать, что я невеста? – почему-то с наездом произнесла я. Наверное, так на меня действовало присутствие того кретина несколькими столиками дальше.

– Наверное, нет, – ответили мне. – Блюда – это стандартный набор на подобные торжества.

– Много вы навариваетесь на одном меню? – опять полезла я. Но действительно, сколько народу сможет попробовать все тридцать два кулинарных шедевра? Нисколько.

– Люда, – шикнула на меня подруга, оторвавшись от просмотра списков.

– Рита, но ведь и правда! Куда столько-то? Ты хоть половину попробуешь вообще? Тем более, с гастритом!

– У вас гастрит? – повернулся к ней Олег.

– Да! – вместо нее ответила я. – Причем острый. А она ведь невеста! Вы о своих клиентах совсем не заботитесь?!

За соседним столиком вежливо кашлянули, намекая на мою неуместную эмоциональность. Я тут же стушевалась и умоляюще посмотрела на девушку:

– Рит, ну сама скажи, куда столько в нас всех влезет? А так, вы с Киром хоть немного сэкономите.

– Н-да, – девушка разложила перед собой четыре страницы текста и задумчиво их осмотрела.

– И, – я чуть наклонилась вперед, говоря еще тише, – пусть у тебя жених и состоятельный, но думай о будущем.

– Блюд действительно слишком много, – наконец-то согласилась девушка.

– Мы можем укоротить меню до двадцати пяти единиц, – предложил мужчина, исподлобья бросая взгляд то на меня, то на невесту.

– До восемнадцати, – натянуто улыбнулась я ему. – Просто исключить половину мясных, половину закусок и салатов. Учтите спецдиету невесты.

Сама невеста в ответ на мои слова лишь покачала головой, отводя взгляд.

– Хорошо, – пересилив себя, кивнул менеджер. – Если этот вопрос улажен, ознакомьтесь с картой вин на вашем празднике.

Он достал из бордовой папки папочку поменьше и передал ее Рите, а я вновь скользнула взглядом между головами посетителей. Ребенок возле Раневского вертелся, дергал большого дядю за рукав и постоянно спрыгивал со стула, подбегая к молодой девушке, сидящей рядом с парнем. Где же я этого киндера видела?

Что-то связанное с этим мажором. Помню. Точно.

Мой неудачный поход в кинотеатр, конечно. Это он меня тогда в темноте напугал, а после доставал на пару со своим... дядей? Если Раневский сидит в этом ресторане с племянником, может быть, его сестра и по совместительству мать мелкого тоже здесь? Тогда, та светловолосая мадам – сестра Федора? А женщина напротив, на которую похожа девушка, – их мать? Логично получается, что мужчина, с которым говорит парень – его отец. Неужто, сам депутат Раневский вместе со своей четой здесь трапезничает? Надо же.

Надо же, как не вовремя мы с Ритой сюда пришли. Надеюсь, я ему подпортила аппетит.

Он вновь кольнул меня своими глазюками, и, воспользовавшись моментом, поднял одну бровь с немым вопросом.

Чего смотрю, чего смотрю... Больно надо.

Я показательно закатила глаза и вернулась к разговору за столом:

– А вина дорогие?

– Самые лучшие, – менеджер Олег едва ли не выпятил грудь, столько гордости было в его словах. – Для молодоженов будет ко всему розовое шампанское сорта... – дальше прозвучал набор букв, совершенно не связанных между собой.

– М-м, – понимающе закивала головой я, хотя в жизни не повторила бы подобное название вслух.

– Так, – невеста отложила папку в сторону. – С этим все ясно. Я хотела уточнить по поводу рассадки гостей. Вы наш примерный план видели?

– Вот он, кстати, – мужчина вытащил листок из стопки и положил его перед нами. – Требуется кого-то пересадить?

Моя подруга внимательно всмотрелась в изображение с миниатюрными столиками, на каждом из которых красовались столбики из имен.

– Нужно поменять пятый со вторым...

Я исподтишка взглянула на столик Раневских. Федор как раз что-то говорил мелкому, тот ответил ему писклявым детским голосом, и за их столом все рассмеялись. И этот сидит ржет. Прикрыл глаза ладонью, улыбается на все тридцать два, трясется от смеха. Чмо.

– Все понятно, – уловила я, возвращаясь к разговору. – Если больше претензий нет, я пойду, сообщу изменения в меню нашей команде поваров. Хорошо, что вы пришли решать эти вопросы заранее.

– Всегда пожалуйста, – кивнула я, наблюдая как менеджер Олег собирает бумаги.

– К вам прислать официанта? – он закрыл папку и поднялся с места.

– Нет, спасибо, – Рита поднялась за ним, и мне тоже пришлось встать.

Я пожала плечами:

– Дела, – мы девушки занятые, нам некогда в ваших фешенебельных ресторанах рассиживать, стулья протирать.

Тот учтиво кивнул.

– Тогда, встретимся на свадьбе. До свидания, – и мужчина поспешил ретироваться восвояси.

Мы с невестой направились в сторону выхода, проходя мимо посетителей, которые странно на нас смотрели – еще бы. Две фифы в шортах и легких вьетнамках очень выделяются на фоне модных куколок в платьицах на каблах, уважаемых господ в легких летних костюмах и их драгоценных детишек.

Перед самым выходом взглянула на Раневского – он увлеченно о чем-то спорил со своей, наверное, сестрой, и совершенно не обращал внимания на окружающих. И слава Богу.

– Надо же было этому идиоту и его семейке тут сидеть, – недовольно фыркнула я, спускаясь с крыльца.

– Какому идиоту? – не врубилась Рита.

– Раневскому!

– А он был со своей семьей? – что-то я не слышу в ее голосе возмущения.

– В полном составе, – у меня аж лицо перекосило.

– Да что с тобой такое? – неожиданно вскликнула подруга и потянула меня за локоть, останавливая. Мы уже успели сойти с крыльца и теперь стояли перед ним.

– Ничего, – я тронулась с места и завернула на объездную дорожку, направляясь в парк. – Просто бесит он меня.

– Что-то опять случилось? – устало спросила невеста, следуя за мной. Я подождала, пока она меня догонит, и мы зашагали рядом.

– Пересеклись на днях в супермаркете, – выдала хмуро. – Знаешь, как он меня обозвал?

– Если матерное, повторять не надо, – предупредила меня девушка.

– Нет. Сказал, я была просто "беззащитной жертвой", представляешь? Оказалась не в том месте и не в то время. Идиота кусок.

– Если слушать всех и каждого, – философски изрекла Рита, – то все мы куски одного большого идиота.

На несколько мгновений меня переклинило от этой фразы, но в итоге я резюмировала:

– Это еще раз доказывает, что Раневский – кусок идиота. Притом самый большой и не самый лучший.

Наш поход по магазинам сопровождался легким разговором, состоящим в половину из тревог Маргариты по поводу свадьбы и в половину из моих возмущений, связанных с наглым мажором. При этом мы с подругой время от времени тормозили друг друга, чтобы не впадать в крайности. В итоге, успокоившись окончательно, я приобрела замечательный набор из сережек – больших, тонких, синеватых стеклянных ромбов в тонкой огранке, и браслета, состоящего из таких же ромбов, скрепленных между собой. Простой и не слишком тяжелый, он как нельзя кстати подойдет к платью из ателье. Босоножки нашлись чуть позже – черные, без платформы, на устойчивом, не сильно высоком каблуке... Впрочем, они и состояли всего из этой подошвы да двух полосок мягкой ткани, которые скрещивались поверх стопы, уходя за пятку. Удобные. А это ли не самое важное, если ты собираешься проходить в них целый день?

В конце концов, я пригласила приунывшую, от мысли о возвращении к тете, невесту в квартиру, в которой я сейчас проживаю. Девушка с радостью согласилась погостевать, а заодно я решила позвать и соседку. Как раз обед, а картошку доедать пора – долго она не протянет, пусть даже и в холодильнике. Потому, поднявшись на нужный этаж вместе с подругой, я отправила ее в квартиру, а сама постучалась в дверь соседской. Прошло две минуты, если не больше, прежде чем мне открыли.

– Здрасьте, – улыбнулась я, заметив на голове у бабульки обруч с ярко-зеленым бантиком.

Вся она выглядела слишком лампово: такая маленькая, сухонькая, кудрявая, в цветастом фартуке, еще и с бантиком на голове.

– И тебе не хворать, – кивнула старушка. – Что такое?

– Вы обедали уже?

– Только собиралась готовить, – бабулька хитро на меня посмотрела.

Неужто думает, что я к ней покушать пришла?

– А не надо готовить, – я ответила таким же хитрым взглядом. – Приходите ко мне, у меня картошка есть. И я вас кое с кем познакомлю, – я направилась в квартиру кэпа под удивленным взглядом бабушки Эли. – Дверь я оставлю открытой, – и скрылась внутри.

Риту я нашла сидящей в зале на диване, который служит мне местом для сна. Она рассматривала мое платье с каким-то удивлением и интересом. Да что ж с ним не так?

– Сейчас соседка придет, бабушка Эля, – я решила отвлечь подругу. – Она меня кормила несколько раз. Очень интересный человек. Так что я пойду, картошку разогрею, – я повернула в сторону кухни. – Ты со мной?

– Да, да, – девушка оторвалась от созерцания платья и поднялась с дивана. – Где ты его взяла?

– Купила в ателье, – я вгляделась в лицо подруги, пытаясь понять, что та думает о наряде. – А что?

– Не знаю, – тихо проговорила она, пожав плечами, а после последовала за мной на кухню. – Ткань такая... необычная.

– Есть такое, – согласилась я, вспоминая свои ночные догадки. Если уже и Рита так странно на него смотрит, то может его лучше не стоит одевать? Что-то я с каждой минутой сомневаюсь все больше и больше. А вдруг, оно реально какое-то заколдованное? Но смысл!

Достала из холодильника кастрюлю с картошкой, долила воды и в полной тишине поставила ее на огонь. Рита присела за стол и начала водить пальцем по столешнице, туда и обратно, словно пытаясь отрешиться от внешнего мира. Из-за раздавшегося из коридора голоса она едва ли не подскочила на месте.

– А какую дверь закрывать-то?! – видимо, бабулька, как и я, тоже была не в восторге от дверной системы Марата.

– Наружную!

Невеста, хватаясь за сердце, оперлась на столешницу и широко открытыми глазами смотрела в дверной проем. Немного подождав, я решила выглянуть в коридор и едва не наткнулась на моторную соседку. Пришлось отступать назад, пропуская ее внутрь.

– И с кем же ты хотела меня познакомить? – не заметив мою подругу, произносит старушка. – С женихом своим?

От ее напора я даже растерялась как-то:

– С невестой...

Бледные глазки бабульки мгновенно расширились от изумления, да и вся она в лице как-то странно вытянулась. Не думала, что для нее это окажется столь шокирующей новостью.

– Вот, кстати, и она, – показала я ладонью в сторону Риты. – Моя подруга, на свадьбу которой я приехала.

Несколько мгновений ничего не происходило, лишь девушка взглядом вопрошала "что случилось", а после бабулька словно прозрела, глубоко вдохнула открытым ртом и заулыбалась:

– А я уж было подумала! – махнула она рукой, разворачиваясь ко второй моей гостье.

– Здравствуйте, – мило улыбнулась Ри, мгновенно поменявшись в лице.

– Ох, какая хорошенькая, – бабушка Эля засеменила к столу и, кряхтя, присела на стул. – А ты там не забывай о картошке, – обернулась она ко мне.

– Конечно, – я вернулась к плите и принялась помешивать еду. Вот ведь, только пришла, а уже команды раздает, шустрая.

А в это время пенсионерка вовсю расспрашивала Риту о предстоящих событиях. Все, что девушке приходилось выкладывать, я уже знала. Но один момент привлек мое внимание, и я навострила уши:

– А как же он предложение сделал тебе? – вопрошала соседка, подставив под подбородок сухонькую ладошку.

– Ну, – глаза девушки словно заволокло пеленой, и она начала вспоминать. – Кирилл подговорил мою тетю. Честно, никак не пойму, как же он смог ее найти, но в итоге он с ней связался, и она пригласила меня к себе в гости практически сразу после того, как я уехала на каникулы. Правда, она даже не просила, она практически требовала посетить ее, и я сдалась, правда, неохотно. Уточнила с ней дату, – девушка взглянула на меня, заметив, что я тоже внимаю ее словам. – Время уточнила, все. Приехала на вокзал уже под вечер с небольшой сумкой, а так как дорога была не из легких, села на одну из скамеек у центрального входа перевести дыхание. До маршруток топать далеко, а тетя ведь тоже не близко живет, – Рита улыбнулась. – Сижу, короче. Толпа народу, люди туда-сюда с чемоданами бегают – уезжают на отдых или куда еще. И тут из здания автовокзала выходит мужчина такой... во фраке. Необычно так, никогда раньше вживую не видела. И чехол с инструментом несет в руке. Я думаю – наверное, очередная попрошайка. Он встал немного поодаль от меня, открыл этот чемодан и достал саксофон! А футляр этот закрыл и поставил в сторону. Думаю, а как он собирается деньги зарабатывать? Хотела ему посоветовать, как лучше, но он так по-деловому начал настраивать свой инструмент... Решила не мешать. А когда он заиграл, я вообще в транс впала – зачем профессиональный саксофонист играет на вокзале, и вообще, почему он во фраке?.. Как будто сон – всего наворочено, и все это в одно время. Но не успел он начать играть, как из входа в здание появились люди, практически одинаково одетые, и у всех в руках букеты цветов. И, мало того, они идут прямо ко мне, – подруга сощурилась и покачала головой. – Я думала "что происходит?", играла музыка, меня практически обложили цветами. Люди вокруг начали откровенно пялиться на кучу роз, из-за которых торчала моя голова, а я не могла даже слова сказать. Отложив все цветы в сторону, начала оглядываться – а вдруг это розыгрыш какой-нибудь и я попалась? Но ни камер, ничего больше не обнаружила. Тут же появился еще один мужчина во фраке, большой такой, с животом и в цилиндре. Встал рядом и локоть свой подставил. Я так растерялась. Только и смогла выдавить "что это?", на что он сказал лишь "не портите сюрприз". Я почему-то решила, что это вы, – она взглянула на меня, – с девчонками утроили мне какую-то забаву. С Кириллом мы не общались уже, даже не созванивались. Я ведь поняла, что он меня бросил... Эх. В общем, руку положила и пошла. Слышу, саксофонист идет за нами, не переставая играть. Входим мы в зал ожидания, а там... везде цветы, шарики, все такой разноцветное. И этот саксофонист выходит вперед, играя романтическую мелодию, а мужик в цилиндре меня оставляет прямо посреди всего безобразия. Я так испугалась! Аж коленки затряслись. Еще и смотрели все на меня, расступились.

Я внезапно вспомнила о картошке, бросилась ее перемешивать, успела. Слава Богу, хоть не подгорела. Рита подождала, пока я накрою стол, и только тогда возобновила рассказ:

– Так вот, стою я посреди этого зала ожидания, думаю – что за шутки у вас такие идиотские. И тут прямо над головой раздается голос Кирилла: "Солнышко мое. Моя хорошая. Моя любимая. Моя родная.." – честно, всего и вспомню, что он сказал. Вокруг завертелись какие-то искристые штуки, посыпались шарики. Я была поражена тем, что тогда происходило. А в конце он говорит, прямо на весь вокзал: "Будешь моей женой?" А куда мне было отвечать? Я смотрела по сторонам, а его не видела. Но тут, прямо передо мной толпа начала расступаться, пропуская моего жениха вперед. Вышел – в брюках, светлой рубашке и с галстуком, весь такой сияющий. В одной руке микрофон, который он тут же кому-то передал, в другой – огромный букет таких бледно-розовых роз. Подошел с улыбкой, отдал мне растерянной цветы... И медленно опустился на одно колено. Я такое только в кино видела, а тут со мной, – невеста вдохновленно вздохнула, вертя в руке вилку.

За еду пока никто не принимался. Даже бабушка Эля слушала, затаив дыхание.

– Вытащил из кармана белую бархатную коробочку, открыл, а затем так проникновенно посмотрел в глаза, что я уже тогда была готова кричать "Да!". Но он повторил: "Ты выйдешь за меня, Маргарита?"

– Ты же не любишь, когда тебя так называют, – возразила я, развернувшись к ней на стуле.

– Да, но ему позволительно, – кивнула она.

– Ох, девочки, – неожиданно вздохнула бабулька со странными нотками в голосе. – Цените любовь. Только такие чувства стоит закреплять печатью. Если мужчина сам делает шаги навстречу... такого нельзя упускать.

– Вот я и не упускаю, – улыбнулась девушка на ее слова.

– Давайте, кушайте, – напомнила я истинную цель сего "собрания", и все дружно взялись за столовые приборы. – А почему жених твой медлил так долго, он тебе не рассказывал?

– Рассказывал, – хмыкнула Рита. – Он готовил все неделей или двумя раньше, но я совсем неожиданно уехала домой. А он ведь со мной связь не поддерживал, поэтому не знал, что да как.

– А не надо было так экстремально тебя "готовить", – намекнула я на их лже-разрыв.

Подруга ничего мне не ответила, лишь пожала плечами и увлеклась едой. Надеюсь, просто отваренную картошку ей можно. Бабулька тоже перестала разглагольствовать – видимо, блюдо ей понравилось. И мы все как-то одновременно успокоились и были верны поговорке "Когда я ем, я глух и нем", пока в квартире сверху не заорал омерзительный голос певички, начиная какой-то попсовый трек. Я громко ударила вилкой о тарелку и раздосадовано посмотрела вверх – это уже ни в какие ворота.

– А что это? – бабушка Эля повторила за мной, подняв голову вверх.

– Сосед, – сказала я и в тоже время ответила Рита:

– Кристина Агилера.

– Что за Кристина? – сощурилась пенсионерка. – Не помню я, чтоб такая здесь жила.

– Песню поет Кристина Агилера, – объяснила подруга.

– Сосед сверху опять включил музыку, – хмуро добавила я. – Всю ночь спать не давал, вечеринку устроил, и сейчас не успокоится.

– А я ночью и не слышала, – поджала губы соседка, задумчиво глядя вверх. Наверное, вспоминала, не происходило ли чего подозрительного в то время, да так и не вспомнила – лишь головой качнула.

– Вам повезло с соседями, – я вздохнула, принимаясь за еду.

– Да когда ж это мне повезло? – вдруг удивилась старушка. – Когда те четверых детей растили, или когда пить начали? Я их так дрессировала, ух! – она помахала маленьким кулачком перед нашими глазами. – Теперь там тишина, когда-никогда стул подвинут. А если собираются делать что-то шумное – приходят, предупреждают, а после – извиняются.

Я состроила страдающее лицо.

– Вы предлагаете их, – кивнула вверх, – дрессировать? Но как?

– Говорить им, – как само собой разумеющееся ответила бабушка Эля. – Писать жалобы, требовать. Постоянно.

– Но это ведь не я должна делать, а Марат! Но он молчит почему-то...

Звук, доносящийся сверху, усилился в несколько раз, и я еле слышно зарычала. Что за изверг там проживает?!

– Постучи в потолок, – Рита отправила в рот маленькую помидорку, вызвав во мне странные ассоциации, и этим разозлив еще сильнее.

– Чем? – сухо бросила я в ответ.

– В квартире что, швабры нет?

– А я тоже стучала, если что, – закивала бабулька. – Только мне приходилось на стол залазить, так не достаю.

Я скрыла улыбку – соседка вернула мне хорошее настроение.

– Так, – я поднялась из-за стола и направилась в прихожую. – Вроде в кладовках такое хранят? – проговорила и спрашивая и утверждая. – А где же здесь кладовка?

Облазила всю комнату, но дополнительной дверцы нигде не было. Заглянула и в ванную -тоже пусто. И только в конце додумалась посмотреть в шкафу-купе в спальной комнате. Но швабры там не оказалось. Зато нашелся пластмассовая труба с регулируемой длиной для пылесоса. Я осмотрела бытовой прибор и поняла, почему не обнаружила швабры – он был с функцией мойки. Действительно, в квартире ни одного ковра – можно пользоваться и таким.

С победным огоньком в глазах я вошла на кухню и предоставила трубу на обозрение гостям.

– Смотри только, потолок не проломи таким агрегатом, – фыркая, произнесла невеста.

Пенсионерка обеспокоено взглянула наверх, но сказать ничего не сказала. Поэтому я, решив, что пора, подняла трубу вертикально и несколько раз постучала. Бух-бух-бух.

Музыка, как играла, так и продолжает играть. Ноль реакции. Я постучала еще несколько раз. После вышла в прихожую и постучала – а вдруг из другой комнаты будет громче? Постучала в зале – особо тщательно, постучала в спальне, но вряд ли было слышно, ведь звук сильнее всего сотрясал стены именно там. Я даже в туалет вошла и постучала – а вдруг он сидит и не слышит (за музыкой и прочими... шумами). И по дороге на кухню я опять прямо таки простучала линию.

Неожиданно все стихло, вот так сразу, в один момент. Я, со счастливой улыбкой на лице, поставила агрегат в угол и уселась на свое место за столом.

– Надо же, – кивнула Рита.

– А то, – я гордо подняла голову. – Я еще и утром за бессонную ночь отомстила – спела во все горло "Смуглянку" прямо в спальне!

Ну, спела – это мягко сказано. Скорее проорала в потолок.

Подруга прыснула в ладонь, звякнув вилкой о столешницу. Бабулька заинтересованно на меня посмотрела:

– А я думаю, что это такое... – она замялась, явно подбирая слово. – Зазвучало так протяжно.

– Можете меня не жалеть, я знаю, что мне не быть звездой, – я положила картошку в рот и тщательно ее пережевала под испытывающим взглядом соседки. Рита, как и я, доедала блюдо.

Внезапно во входную дверь загрохотали. Правда! Это нельзя было назвать стуком или еще как. Казалось, тарабанили всем, чем только можно: кулаками, локтями, ногами, головой. А в придачу еще и безбожно терзали звонок. Мы все за столом поднапряглись, даже бойкая бабушка чуть сжалась.

– Мы ведь не будем открывать? – тихо спросила я, с надеждой глядя на гостей.

Ответом мне были лишь их настороженные взгляды и ужасный грохот из коридора. Рита не могла найти ответа, лишь пожала плечами. И что же теперь делать?

– Я открою, – решительно выдохнула бабулька, бодро поднялась с места и потопала к дверям.

– Что вы! – я хотела ухватить ее за руку – мало ли, какой там сосед. А если он бугай под два метра? Проглотит нашу бабульку и не подавится. – Не надо выходить! – полу-шепотом добавила я, боясь быть услышанной рвущимся в двери гостем, но бабушка неумолимо приближалась к ужасно шумящей двери. Казалось, последняя вот-вот сорвется с петель, и никакая охранная система Марата нас не спасет.

Бабушка Эля лишь махнула на меня рукой и тихо ответила:

– Спрячься.

Мне не осталось больше ничего, как повиноваться ее словам, ведь она уже крутила ключ в замочной скважине. Я зашла в кухню и прижалась спиной к стене у дверного проема. Мои испуганные глаза встретились с обеспокоенным взглядом Риты. Но ей-то можно не волноваться – она лишь идею подала, а стучала уже я.

Я прислушалась к происходящему за стеной – грохот стих. Послышался скрип открываемой двери и растерянное "Здравствуйте..." тоненьким девчачьим голосом.

– И тебе привет, – недовольно произнесла бабулька, скрестив руки на груди. – Чего хотела?

– Вы стучали в потолок? – совсем неуверенно произнесла та, кто колотилась в двери несколько секунд назад.

– Я! И буду продолжать дальше, если не прекратишь это горлодранство! – я от интереса выглянула из дверного проема. Пенсионерка уперла сухонькие кулачки в бока, лица ее не видно было, но вот лицо того, с кем она общалась, я увидела и мгновенно узнала – та темноволосая кудрявая с*чка, которая обозвала меня курицей в супермаркете. Ну-ка, бабушка Эля, поднажмите на эту... девушку.

– Я всего лишь включила музыку! – наконец-то воскликнула барышня из квартиры сверху. – Еще нет одиннадцати вечера, по закону все правильно!

– По закону можно любого преступника оправдать! – дала ей отпор старушка. – А ты, бессовестная, хоть бы головой своей подумала, прежде чем музыку так громко включать!