Текст книги "Неправда. Разум над душой(СИ)"

Автор книги: Лилу Морзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Слава Богу, это был не рис, а яичница, больше похожая на... а ни на что. Горелое яйцо оно и в Африке горело яйцо. Кому это так срочно приспичило пожрать? Час назад ведь перекусывали, что за люди. Я отставила сковородку в сторону и потушила огонь. В воздухе явно воняло гарью, я приоткрыла окно на кухне и заглянула в зал:

– Ребята, кто-то из вас теперь не такой мужественный, как раньше.

И слова возымели действие – на меня уставились две немигающих пары идентично-зеленых глаз.

– В смысле?

Я хихикнула, что было для меня несвойственным.

– Говорю, яйца горелые чьи?

Постепенно расширяющиеся глазки парней дали мне понять, что с шутками у них сегодня туго, и слова мои они воспринимают абсолютно серьезно. А это значит с изумлением и абсолютным непониманием. Еще и моргнули одновременно, зайцы-братики.

– Окей, – я развернулась и зашагала обратно на кухню. – Сковородку будет мыть тот, кто напортачил. От меня подобных жестов не ждите.

Спустя несколько секунд я услышала кое-что, чего вслух благовоспитанной девушке лучше не повторять, а затем, спотыкаясь о пороги, на кухню влетел Марат.

– Извольте-с, – я указала рукой на сковородку и решила открыть окно полностью – проветривание положение не спасало.

– Б**ть, – какое-то время парень стоял в растерянности, а после, достав вилку, с остервенением начал отковыривать "блюдо".

Сердце екнуло – тефлоновое покрытие! Я подбежала и выхватила из рук кэпа бедную посуду, словно ребенок из детсада, который увидел, что его любимую игрушку безжалостно ломает какой-то мелкий говнюк. Если б могла, то и по голове лопаточкой надавала.

– Ты совсем того!.. – не придумала ничего лучше я.

Тот, который "того", с непониманием на меня пялился. В дверном проеме появился младший брат и с интересом рассматривал происходящее.

– Полчаса подождать – рис был бы готов! Но нет же, срочно нужно! Раз уж берешься готовить, держи свою жопу на протяжении всего процесса в пределах этой комнаты! И не порть сковородку! – едва ли не взвизгнула я. – Она стоит больше, чем месячная зарплата моего папы!

Я откинула ее в раковину, и, дыша как злой ежик, занялась рисом. Удивительно, но на протяжении всего процесса никто из парней не произнес ни слова.

Леха осторожно подтолкнул Марата в сторону коридора и что-то тихо ему сказал. Тот закивал в ответ, и они оба оставили меня в одиночестве. Два мелких засранца, которые строят из себя взрослых дядечек. Ух, мало получили.

Я выбросила подгоревший шедевр кулинарии в мусорное ведро, залила сковородку горячей водой и решила устроить себе ужин отдельно от этих двоих. Ничего, подождут десять минут.

Рис получился отменный, не переваренный, рассыпчатый, в меру соленый и с кусочками овощей, как мама всегда готовила. Насыпала одну тарелку, спокойно поела без лишних глаз, вымыла посуду (сковородку особо нежно и тщательно) и ушла в спальню. Не прошло и трех минут, как я услышала в коридоре шаги, а после звяканье посуды и тихий разговор на кухне. Точно, мало получили. Ну, ничего. На Марате мы отыграемся завтра.

На часах было семь ноль-ноль, когда меня разбудил звонок Илоны:

– А-а? – сквозь сон простонала я, не открывая глаз.

– Не "а", а доброе утро. Ты вообще в курсе, что сегодня за день?

– Что? – я изначально не понимала, кто это, и о чем этот "кто-то" твердит.

– Ты спишь, что ли? – удивилась девушка.

– Вообще-то, да, – в это время я отстранила телефон, чтоб удостовериться, что мне не показалось. – Только семь, мы договаривались на...

– На восемь! И у тебя ровно полчаса, чтоб собраться. Я еду за Аленой, потом за тобой, а там вместе Полю подхватим и прямиком в дом невесты. Она, кстати, уже звонила.

– Как ты вообще так рано поднялась? – изумилась я, утыкаясь носом в подушку.

– Я на ногах с шести, дорогуша, и лучше не спрашивай, как, а Рита вообще с солнышком проснулась, – иронично ответили мне. – Короче, дуй в ванную, приводи себя в порядок, не забудь о платье и прочем. В половину жду тебя возле остановки.

– А почему не под домом? – захныкала я.

До остановки еще идти минуты две.

– Потому что потому, – хмыкнула Илона. – Все.

И отключилась.

Я откинула телефон в сторону и перевернулась на другой бок. В постельке было так уютно, мягко, просторно. И особенно хотелось хоть на минуточку прикрыть глаза и вздремнуть... совсем чуть-чуть...

Черт!

Я практически подорвалась с места, резко сев на постели. У меня на все про все полчаса, а я лежу!

– Проснись и пой! – нараспев донеслось из квартиры сверху. – Доброе утро, дорогие радиослушатели и радиослушательницы. Вот и закончилась очередная рабочая неделя. Сегодня суббота, на часах семь-ноль-ноль, а значит можно нежится в теплой посте...

Голос внезапно оборвался на полуслове, и я скептически посмотрела в потолок, приподняв одну бровь. Это все? Уважаемая истеричка этажом выше сегодня хочет поспать подольше? Жаль, что в зале дрыхнут эти двое, не то бы я ей устроила веселое утро.

Я торопливо поднялась с кровати и, взяв с собой все необходимое, потопала в ванную. Безусловно, хорошо, что вчера я успела и искупаться и голову помыть, но на таком событии хочется выглядеть абсолютно свежей (что было невозможно после жаркой августовской ночи), поэтому я успела принять душ за пять минут. Еще минут десять ушло на стандартный набор: зубы, лицо, руки. В бешеном ритме влетела на кухню, насыпала себе все, что осталось от того, что я готовила вчера, и схомячила даже не разогревая – просто некогда.

Платье – в пакет, босоножки – туда же. Украшения, точно. Все в одну кучку – на месте распутаю. Что с волосами? Может, накрутят или хоть что-нибудь слепят. Так, без разницы. Бросаю взгляд на настенные часы в коридоре и чуть не вскрикиваю. Через пять минут нужно быть на остановке, а я все еще здесь!

Хватаю ключи, пакет, заглядываю к парням – спят. Ну-ну, забегают еще.

На площадке нажимаю кнопку лифта и жду. Звука – ноль, реакции – ноль. Полный атас. От негодования топаю ногой, быстро разворачиваюсь и буквально слетаю по лестнице, притормозив только у самой подъездной двери. Да, сейчас я проснулась окончательно.

Уже подбегая к остановке, вижу приближающийся автомобиль Александры Юрьевны, но за рулем мелькают белые волосы Илоны и большие солнечные очки-бабочки. На переднем сидении рядом с водителем никого нет. Лавируя между застопорившимися маршрутками подхожу к обочине, и авто тормозит прямо передо мной.

– Полвосьмого, а я уже задолбалась, – откинула голову на спинку сиденья и на мгновение обернулась назад. – Привет.

– Привет, – зевнула мелкая, прикрывая рот ладонью.

– Отвоевали ночь у бабушки? – задала я вопрос обеим. А что, они эту проблему решали вместе.

– До двенадцати, – вздохнули позади.

– Где двенадцать, там и час,– решительно произнесла блондинка, вглядываясь в боковое зеркало, чтобы въехать в автомобильный поток.

– А где час, там и четыре, – хмыкнула я. – Если что, я тебя к себе с ночевкой заберу.

– Чтоб бабушка все морги обзванивала? Нет, пасибки.

– Все не обзвонит.

– У нее телефонный справочник чаще всего на страницах "Поликлиники" и "Морги" открыт, ты ее плохо знаешь, – мне показалось, или в ее голосе и правда прозвучала гордость?

– Ну чего, – пожала плечом Илона. – Бабка мировая, я с ней поговорила, она мне даже что-то о моральности рассказывала.

– Что-то? – не удержалась от смешка.

Девушка отмахнулась:

– Я не помню, это давно было.

– Целых десять минут назад! Как молоды мы были, – вздохнула я и повернула голову к окну.

Тротуары превратились в сплошные потоки толпы, а особенное скопление народа наблюдалось на остановках. Уровень хамства в радиусе торможения маршруток возрастает в девять раз. Это почти закон. И да, я его вывела. А в девять, потому что здесь как в преисподней. Вот мы, земные, здесь все прилично. А расстояние от остановки и до дверей маршрутки, поделенное на девять – это круги ада. И самый страшный там, внутри.

И как же хорошо чувствуешь себя сидя в машинке, с включенным кондиционером и удобным сиденьем. Особенно, когда едешь не на учебу, а на свадьбу подруги.

Илона нажала на панели кнопочку и по салону автомобиля разлились звуки достаточно неплохого рока.

– Ого, ты слушаешь такое? – от удивления я расширила глаза. В ответ девушка немного скривилась:

– Радио, – и потянулась рукой, чтоб переключить.

Мелодия казалась смутно знакомой.

– Стой! Дай послушать.

– Да пожалуйста, – легко пожала плечами она, и начала перестраиваться в другой ряд.

...Крысы в ночь бегут,

Нас не подождут.

Мы давно не в счет -

Молоды еще.

Лучше не кричать.

В Морзе не стучать,

Как по глотке ртуть

Под водою муть.

И мы уходим на дно!

И мы уходим на дно!

И мы уходим на дно!

А здесь холодно,

Темнота планет,

И спасенья нет.

«Британик» гасит свет...

А ведь неплохая песня у этих, как их там... Помню, что солиста Миччером величают.

– Я не могу это слушать, – фыркает красотка.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь к окну. Придется провести полчаса под иностранную попсу. Жаль, все так хорошо начиналось.

Полю подобрали недалеко от общаги, я так поняла, она за пару дней заплатила и теперь нормально живет. Может, и мне надо было так сделать, чтоб не готовить этим троглодитам?

– Эй, Ален, двигайся, – позади послышалось недовольное бурчание. – Дамы, она спит, – констатировала Полина, стоя с чехлом у открытой дверцы.

– Толкай и залезай, – скомандовала блондинка. – Уже почти восемь, а нам еще ехать минут двадцать.

Сонная мелкая была отодвинута в сторону без особых усилий. Я обернулась назад и заметила, что Поля вернула свой естественный светло-русый цвет волос. К тому же, они немного отросли с последней нашей встречи. Это хорошо, потому что подруга меня в прошлый раз не то чтобы испугала, но заставила переживать. Известный факт: девушки меняют прически только из-за того, что хотят кардинально изменить некоторые аспекты своей жизни.

– Оставь, – я убрала руку блондинки от панели.

Играла "Touch too much" AC/DC, и я просто не могла позволить подруге переключить этот трек. Да, черт возьми, он достоин того, чтоб его дослушали до конца.

Право на музыку я все-таки отвоевала до конца поездки и даже заметила, как девушки несколько последних треков кивали головой в такт музыке. Мы припарковались на одном из свободных мест во дворе Ритиного дома и вылезли из машины.

– Куда теперь? – Алена покрутилась на месте.

Блондинка задумчиво осмотрела двор.

– Рита сказала, четвертый подъезд.

– Это седьмой, – заявила наблюдательная Полина, кивнув на ближайшую железную дверь под козырьком.

Алена вышла на асфальт и прошлась вперед.

– Восьмой.

– Значит, нам не туда, – логично рассудила я.

Мы одновременно повернулись на сто восемьдесят градусов, и как самые четкие пацаны, идущие стенка на стенку, ровной шеренгой направились в нужную сторону.

– Какая квартира? – Полина остановилась у домофона и обернулась к нам.

– Блин, – из карманов коротких джинсовых шорт Илона выудила мобильник. – Седьмой этаж, сто тридцать шестая.

Пропищали нажимаемые кнопки домофона, и мы стали ждать, прислушиваясь к гудкам.

– Кто? – голос был незнакомый и явно детский.

– Мы подруги невесты Риты: Полина, Илона, Люда и Алена.

– Открываю, – двери запищали, подтвердив слова говорившего, и спортсменка потянула за ручку.

Стоит ли говорить, что все не могло быть так гладко? Да, по дороге наверх кое-что случилось: мы застряли в лифте. И, увы, просидели там больше часу, в ожидании "манны небесной". Рита, нашедшая нас в зависшем состоянии, попыталась всех успокоить, но вспомнив о своем празднике, умчалась делать прическу. Чтобы не терять время зря, мы подготовили общий подарочный конверт с достаточно приличной в итоге суммой и даже успели накраситься при свете дисплеев и одного фонарика.

Когда наша дружная ватага наконец-то ввалилась в квартиру к виновнице события, на часах было почти десять.

– Рита-а... Вот это, я понимаю, невеста!

– Что, что там? – мелкая протолкнулась мимо меня и выглянула из-за плеча блондинки. – Ничоси! Платье отпадное!

– Спасибо, – подруга смущенно улыбнулась и закружилась на месте.

На первый взгляд платье казалось простым и очень милым. Полностью открытые плечи, лиф без лишних деталей, в меру пышная юбка без воланов. Но это только на первый взгляд. Любое попадание яркого света, будь то солнечные лучи или свет ламп, заставляло легкую ткань лифа сиять, как свежевыпавший снег. Низ тоже не был так прост – сложен из крупных складок, при любом движении он раскрывал внутреннюю часть складок, которая сверкала так же, как и верх. Любое движение в сторону, любой поворот, танец, кружение – и все взгляды прикованы только к тебе.

– Очень красивое, – Полина восхищенно осмотрела свою подругу с ног до головы.

Низкая прическа только больше придавала образу легкости – завитые кольцами локоны обрамляли лицо, спускаясь до шеи, и придерживались там невидимыми шпильками. Маленькая диадема украшала волосы, и кое-где встречались небольшие шпильки с камушками, которые переливались на свету. И конечно же, сзади незаметным гребешком крепилась легкая полупрозрачная фата, выполненная в том же стиле, что и платье.

– Ты вся у нас красавица, – сказала я и взяла невесту за руку.

Полина проделала то же самое, а Илона с мелкой обняли нас за плечи. Мы стояли в тесном кругу и восхищались подругой, которая сегодня совершенно особенная и неповторимая, которая переживет если не самый важный, то один из таких моментов своей жизни. Но в глазах ее сейчас было больше страха, чем радости.

– Наша Рита выходит замуж. Надо же, – глаза блондинки заблестели.

– Не-не, вы это прекращайте, – она замотала головой. – Я и так весь вечер проревела, хватит с меня. А сейчас... Время! Поджимает уже, девки! Одевайтесь давайте!

Печальный и радостный одновременно момент прошел, девчонки спохватились, потянулись открывать чехлы и пакеты. Разноцветные наряды полетели на диван и кресла. Рита, оставленная нами, заходила из стороны в сторону, дав возможность заняться своим внешним видом, но при этом все таки немного мешая.

– Я позову Снежану – парикмахера, а вы одевайтесь в темпе! – невеста вышла за дверь, оставив нас.

Я сняла футболу, вытащила из пакета украшения, босоножки и положила их рядом. Еще один пакет, достаю сверток, расправляю, струшиваю. Ни единой складки. Ей Богу, что-то с ним не так. Еще не натянув его полностью, получаю море вопросов: где взяла, когда купила, сколько стоит, что за ткань? Выкладываю все, что о нем знаю, внутренне изумляясь и чувствуя себя едва ли не так неудобно, как виновница торжества.

Из открытой форточки доносятся протяжные сигналы автомобилей. Дверь в комнату распахивается и к нам влетает женщина в голубом платье-футляре, чем-то смахивающая на Риту.

– Там жених приехал! – воскликнула она взволновано, а затем оглядела помещение. – Где Ритуля?!

– Вышла, – промямлила Алена, расширив глаза.

– Куда?! – удивилась женщина.

Мы пожали плечами, и мама Риты (что можно было понять по внешности), взволновано запричитав, выбежала в коридор, едва не столкнув по пути ту самую девушку в целлофановых перчатках. Она деловито вошла в комнату, кивнув скромное "привет", и направилась к небольшому чемоданчику.

– Кого приводим в порядок?

– Да всех, наверное, – растерянно выдала Илона.

Снежана со скепсисом нас осмотрела.

– Ну, мне можно дать утюжок, дальше я сама справлюсь, – предложила блондинка.

А нам оставалось лишь ждать своей участи.

Не знаю, как, но эта девушка творила волшебство, причем очень и очень быстро. Жених еще не успел подняться до третьего этажа, как Алена и Поля вышли из комнаты в полном обмундировании и направились в помощь стороны невесты на выкупе. Хотя, возможно в этом большая заслуга родственников невесты, которая с беспокойством заглядывала к нам в комнату время от времени. Остальное же время она проводила либо у входа в квартиру, слушая от двери приближающиеся голоса, либо возле окна, с тревогой взирая на украшенную вереницу дорогих статусных авто.

Снежана намотала последний крупный локон на большую плойку, попросив не двигаться, подержала с полминуты, аккуратно сняла, немного распустила и сбрызнула лаком. С зеркала на меня смотрела девушка, лишь смутно меня напоминающая.

– Давайте, я дам вам помаду? – взглянула на меня парикмахер.

– Зачем?

– Она очень подойдет, – просто объяснила она. – С вашим платьем будет изумительно смотреться.

– А эта чем не нравится?

– Вы уже накрашены? – удивилась девушка. – Не видно просто.

А она умеет убеждать.

– Давайте я, – произнесла она, вытащила какую-то баночку с бордовым содержанием и кисточку. – Только не двигайтесь.

И красила меня девушка едва ли не столько же, сколько делала прическу. Когда я вышла из гостиной, в квартире начался тотальный шухер в исполнении одной особы. Рита металась по прихожей, а завидев меня, ухватила за плечи и посмотрела безумными глазами:

– Он идет! Он уже идет!

– Где?

– На шестом, вот! – она притулила моему уху телефон, и я успела различить громогласное "А теперь последнее и самое сложное задание!", притом раздалось оно и из динамика, и из раскрытой двери. Глаза невесты стали еще шире. – Я в обморок грохнусь, Лю-да! Я сбегу! Напьюсь! Сейчас прям! Знаешь как у меня коленки трясутся? Знаешь? А сердце! Вываливается из груди! Сейчас как шарахнет и остановится! У меня звездочки летают и мутит, капец как!

– Вдохни! – я набрала в грудь побольше воздуха, красавица-невеста повторила. – А теперь ме-едленно выдыхай, – девушка раздула щеки, выпуская воздух. – Еще раз вдохнула. Вот так, – я осторожно убрала со своих плеч ее руки, которые оставили вполне заметные розовые пятна, и аккуратно обняла, чтобы не повредить прическу. – Если тебе страшно, просто представь, что ты в фильме. И это самый счастливый и трогательный фильм, в котором ты когда-либо снималась, хорошо? – девушка закивала, все так же медленно выдыхая воздух.

На подступах к квартире зашумели, я отпустила Риту с напутствующими словами, повернула ее к входной двери, а сама отошла чуть назад, скрывшись за перегородкой. С полминуты все было довольно тихо, а потом начался настоящий апокалипсис, и это я даже приуменьшила. Все завертелось с бешеной скоростью, Рита, Кирилл, толпа разодетых людей, девчонки, которые заприметив меня, вытащили мою тушку на свет Божий, и люди, люди, люди... Их было много, ужасно много и они были везде. Просто куда не повернись, натыкалась на чью-то рубашку, кудри, чужие ноги в туфлях.

По пути на улицу, я думала что чокнусь, пока со всеми перезнакомлюсь. Подходили и друзья жениха, и его родственники, и родственники невесты – сестры, отец, тети и дяди. Если честно, казалось, что гостей больше ста, и это еще не было наших спутников. В помещении не хватало воздуха, было душно и жарко – на то он и август-месяц, и легкий ветерок внизу казался настоящей наградой за мучительное время.

Невеста с женихом упаковывались в подъехавший лимузин белого цвета, украшенный золотыми бантами, золотыми кольцами на крыше, белыми и желтыми гелиевыми шариками, которые крепились к зеркалам, и цветами в форме сердца на переднем бампере. Я всегда думала, что такие бывают только в сказках для нежных девочек, ан-нет, вот она сказка, разворачивается прямо перед моими глазами.

Остальные гости с шумом и криками рассаживались по своим машинам, на которых также присутствовали некие атрибуты свадьбы, и я с запозданием поняла, что мы на автомобиль нашей красотки так ничего и не прилепили. Но Поля уже тащила меня вперед, подталкивая под локоть, и заодно волокла Алену. Пиликнула сигнализация.

– А где Илона?

– Сказала, чтоб мы садились. Сейчас подойдет.

Спортсменка открыла дверцу заднего сиденья, пропуская мелкую вперед.

Да, Снежана – истинный мастер своего дела. Как ей изумительно точно удалось подобрать прически для девчонок: уложить волосы Полины в ракушку, которая удачно подходила к коралловому платью с открытой спиной и подчеркивала длинную шею и изящную линию плеч, собрать накрученные темные локоны Алены в высокую прическу, оставив у лица две выровненных пряди. Одна – сама серьезность и взрослость, вторая – юношеская непосредственность. Мне же парикмахер просто убрала накрученные волосы от лица, зафиксировав объем. Видимо, чтоб в тарелку не падали, когда я есть буду.

– Ну, ты садишься?

– Какая разница, нашей водилы все равно нет, – я открыла дверцу и приземлилась на удобное сиденье.

Автомобили с гостями спешно покидали двор вслед за уходящим в зной лимузином. Он растаял за углом дома, как белый парусник, уплывший в туман, и я начинала беспокоиться.

– Мы так не успеем.

– Нормально все, – я услышала странный звук позади и обернулась – Полина откручивала крышечку с фляги, и, заметив мой взгляд, подняла брови. – Что?

– Что ты делаешь? – возмутилась я, пока Алена смотрела на девушку широко открытыми глазами.

Та, не обращая на нас внимания, сделала несколько глотков и поморщилась, а после протерла горлышко и протянула мне.

– Это кофе. Будешь?

– Кофе? – с недоверием произнесла я, но в руки флягу все же взяла.

Принюхалась – и вправду, пахнет кофе. Опрометчиво сделала несколько глотков и чуть не подавилась, с трудом проглотив жидкость.

– Господи, и это кофе?! – я глубоко задышала.

Казалось, что напиток имел пропорции порошка, сахара и воды примерно одинаковые между собой, так что он одновременно и горчил, и был приторно сладким, и еще оставался порошком на языке.

– Это вместо энергетика, – пожала плечами спортсменка, забирая емкость обратно. – Я уже давно не пила алкоголь, перешла на такое.

– А можно мне? – заморгала мелкая.

– А у тебя с сердцем проблем нет?

Аленка тут же насупилась:

– А почему ты Люду не спросила?

– А Людмила несколько лет по крышам прыгала, думаю, у нее все в порядке, – хмыкнула девушка, похлопав меня по плечу. – Зачетная помада, кстати.

– Спасибо, – растерялась я.

– Тогда не надо, – девчонка скрестила руки на груди. – У меня сердечная недостаточность.

– Мы купим тебе сока, когда новобрачные поедут на фотосессию, – примирительно произнесла я, ловя ее взгляд в зеркале заднего вида.

– Алкогольничаете?! – внезапно воскликнули прямо над ухом.

Я чуть не икнула от испуга:

– Илона! Ты где лазишь? Уже почти все уехали.

– Я, вообще-то, нам украшения на ласточку добывала, – она похлопала по дверце свободной рукой. Вторую в это время держала на крыше. – Открывайте окна, дамы.

– Зачем? – Поля пролезла между сиденьями.

– Затем! Открывайте, а потом узнаете.

– Что это? – я смотрела на врученные нитки в своей руке и почувствовала легкую натянутость, пока Илона давала такие же девчонкам.

– Честно отвоеванные у одного малолетнего говнюка гелиевые шарики, которые он надумал стырить с джипа родни жениха.

– Отобрала краденное? – нахмурилась я, выглядывая наружу.

– Где-то убывает, – она хлопнула дверцей, садясь за руль. – Где-то прибывает.

Мотор машины мягко заурчал в руках девушки, мы осторожно выехали с лужайки и поплелись следом за зеленым ауди с разноцветными лентами на четырех кольцах. Нашли, где прицепить.

Как мы ехали по проспекту, словами не передать. Стоял сумасшедший гул, на разных тональностях, на разных продолжительностях сигналили все, участвующие в свадебном кортеже. В одном месте нам даже удалось создать небольшую пробку (еще бы, машин двадцать с бантиками – это вам не хухры-мухры).

Я не знаю, что нам ударило в голову, но со средины пути, когда дорога стала менее загруженной, все, кроме Илоны, начали радостно кричать прохожим, размахивая шариками во все стороны. Люди махали нам в ответ, улыбались или даже смеялись, завидя странных, визжащих, счастливых девушек с воздушными шарами в руках. А нам было не жалко и не обидно, ведь все должны знать – мы счастливы не просто так. Мы едем на бра-ко-со-чи-та-ни-е!

В здании Загса было многолюдно, и еще больше народу стало, когда вся наша процессия выгрузилась у входа и вошла внутрь. Впереди всех, конечно же, плыли молодожены, совершенно счастливые и отрешенные от внешней суеты. За ними направлялись родители и родственники, которые не стеснялись в выражении эмоций. Нам, чтоб заслужить свое место под солнцем, пришлось пробивать дорогу силой, единственно доступной нам – красивыми глазками. Точнее, действовала Илона, а мы паровозиком бежали за ней.

– Классная помада, – наклонилась ко мне блондинка, подтаскивая за локоть ближе.

– Спасибо.

– Интересно, – продолжила она. – Кто у Риты дружкой будет?

Я пожала плечами, удивленно озираясь.

– Уж не мы, так точно, – нахмурилась девушка. – Нам она и словом не обмолвилась.

– Может, чтоб не пересобачились? – выдала предположение я.

Скажем прямо, не слишком умное. Мы бы о подобном не спорили. Просто заставили бы Риту родить троих детишек для крестных мам и все.

– Сонечка! – воскликнули над ухом. – Иди сюда! Иначе на роспись не успеешь даже ленту надеть – народу-то сколько! – перед глазами мелькнула ярко-розовая лента с надписью "Свидетельница".

А кричала та самая светловолосая кудрявая женщина, встретившая нас на площадке утром. Я нахмурила брови и посмотрела на Илону. Она ответила мне таким же тяжелым взглядом и процедила сквозь зубы:

– Понятно.

Пухленькая кудрявая Соня толкнула меня в спину и прошла к блондинке бальзаковского возраста. Какой-то мужчина в светлом пиджаке удержал меня в стоячем положении, а я только и смогла промямлить "спасибо".

– Я ей сейчас задницу надеру, – прошипела Илона, шагая вперед.

– Тихо-тихо, – я ухватила ее за голое плечо. – Рано еще для драки. Не будем портить праздник.

– Надо было ребят сразу с собой взять, а то мы так и не выживем до вечера.

– Ничего страшного, до полтретьего потерпим.

Еще некоторое время поговорив на отвлеченные темы, мы услышали, как где-то грякнули двери. Люди зашумели, расступились, и к выходу прошла молодая парочка молодоженов, а с ними помещение покинули если не половина присутствующих, то треть точно.

– Хоть дышать легче стало, – вздохнула Алена за моей спиной.

Звенящий торжественный голос разлетелся над нашими головами:

– Уважаемые брачующиеся Кирилл Боцман и Маргарита Кортникова, пройдите в зал для регистрации брака.

Гости нашей свадьбы загалдели, зашевелились, большие резные двери прямо по коридору открылись полностью и спустя несколько секунд общего шума раздались первые аккорды торжественного марша, под который хоть раз в жизни в подвенечном наряде должна пройтись каждая девушка. Интересно, Мендельсон думал при написании произведения о том, каким образом его станут использовать предки?.. Народ двинулся следом за красивой парой, и нам, со всей нашей компашкой, удалось проскочить одними из первых. Встав рядом с сестрами Риты, я оглянулась по сторонам и наткнулась на очень неприятную личность.

Черные кудри, поднятые в высокую прическу, чуть подхамоватый взгляд, розовое платье в стиле Кармен. Ах ты ж курица, по утрам спать не даешь, днем достаешь, решила и свадьбу испортить? Какого хрена ты вообще здесь забыла?

– Что за девка в розовом платье? – шепотом произнесла я на ухо, стоящей рядом подруге.

Кудряшки взметнулись вверх и на меня уставились оленьи глазки Сони. Она несколько секунд смотрела на мое лицо, а затем перевела взгляд на толпу.

Я стояла с покерфейсом. Типо так и надо было. Типо это не я перепутала своих с этой мелкой хамкой. Иногда и от меня отворачивается удача, и я туплю, да так, что стыдно потом несколько дней. Наверное, это тот самый случай. Но мелкая хамка все же соизволила ответить:

– Это младшая сестра жениха, Кристина. А что?

– Ничего, – я невозмутимым лицом ответила я, и девчонка отвернулась.

Что?! Это была, мать его, сестрица Кирилла? То есть, вот эта брюнетистая стерва, обозвавшая меня курицей на глазах у покупателей магазина, вот эта сучка, не дававшая спать по утрам, эта собака, пришедшая скандалить с бабушкой Элей, – это сестра Кирилла Боцмана?! Бегемота мне в рот. Калаш мне руки.

Я была настолько ошарашена новостью, что едва не пропустила самую важную часть торжества, но Полина, заметившая, что я смотрю куда-то не туда, толкнула меня в бок.

– Дорогие новобрачные, наступает самый торжественный и ответственный момент в вашей жизни, – звонким, переливающимся голосом вещала тетенька в нежно-розовом костюме. – В присутствии самых родных и близких вам людей я прошу ответить вас, Кирилл, согласны ли вы взять в жены Маргариту, любить ее и быть вместе с нею, что бы с вами ни случилось, всегда помнить и свято чтить данный вами сегодня супружеский обет?

– Согласен.

Кирилл, стоящий лицом к нам, с непреодолимым чувством нежности и любви смотрел на свою невесту.

– Тогда повторите за мной слова брачного обета: "Я..."

– Боцман Кирилл. Беру тебя, Маргарита.

– "...в законные жены..."

– Клянусь любить тебя и быть вместе с тобою.

– "...в богатстве и бедности..."

– В болезни и здравии.

– "...в горе и в радости..."

– Беречь тебя и хранить тебе верность.

Мгновения полной тишины и умиленные вздохи вокруг заставили сердце в груди сладостно сжаться. Это чувство, легкое, невесомое, щекочущее кожу, создающее дрожь и медовую тяжесть дыхания, чувство счастья, испытываемое за другого человека, который тебе дорог. Самое искреннее, самое светлое и радостное чувство в мире, что имеет странную способность отрешения от прочих проблем и невзгод.

– Согласны ли вы, Маргарита... – появились новые нотки в голосе женщины. – ...всегда помнить и свято чтить данный вами супружески обет?

– Согласна.

– Тогда повторите за мной слова брачного обета...

Голос Риты чуть подрагивал, и у меня внутри все сжималось в эти мгновения. Кирилл держал ее за руку и время от времени сжимал ладонь сильнее, видя волнение своей невесты. Для каждого из них с этого момента начнется новая жизнь, в которой им суждено существовать не отдельно друг от друга, а как единое целое. В этом и заключается вся суть брака.

– Властью, данной мне законодательством, перед лицом присутствующих здесь свидетелей объявляю вас мужем и женой, – казалось, во время этой незначительной паузы все просто затаили дыхание. – Дорогие молодожены, в знак вашей любви и верности, обменяйтесь обручальными кольцами...

– Я не выдержу.

Алена скулит, опираясь на бампер автомобиля, и жалостливо смотрит на свои ноги. Я в это время наблюдаю за тем, как Рита и Кирилл несут венок к Вечному огню. Следом за ними, как привязанные, передвигаются два оператора и фотограф, которые стараются не попадаться в кадр друг друга. Если у них это получится, я буду рукоплескать от уважения к их профессионализму.

Краем глаза замечаю розовое платье. Почему я сразу не приметила эту Кристину? Почему не видела ее в доме, пока забирали невесту? Может, она недавно приехала? Или просидела все время в автомобиле? Столько вопросов возникает в голове... А еще досада от того, что эта мадам оказалась сестрой Кирилла. Кто бы мог подумать, что у такого замечательного человека могут быть совершенно неприятные и несносные родственники? Тем более, такие близкие.