Текст книги "Неправда. Разум над душой(СИ)"

Автор книги: Лилу Морзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Второе платье было куда более подходящим по цвету – голубое, с едва заметным бирюзовым оттенком и немногочисленными блестящими вкраплениями. Застежка находилась на спине, поэтому пришлось прибегнуть к помощи консультанта Сергея, что в некотором роде ввело меня в ступор: с одной стороны – это же чужой мужчина, с другой – а может и не мужчина. В любом случае, платье буквально оживило мою кожу, сделав ее теплой и загорелой. Куда и подевалась та зеленоватая желтизна или желтоватая зелень, в общем, не суть..

– Все дело в том, что цвета оттеняют тепловые контрасты. Теплые цвета ярче выражают холодный оттенок кожи, и наоборот, – объяснил консультант.

В ответ я лишь кивнула, пожалев, что у них нет такого же платья, как первый вариант, только холодных оттенков. Это хоть и не делало меня больной, но добавляло совсем капельку... беременности. Хотя, по уверенью Сергея, талия, которая начиналась под грудью, очень женственна и невероятно мне шла, я свой выбор делать не спешила. Став в профиль я смотрела на свой откуда-то взявшийся живот, но как только ладонь прикасалась к ткани – тот пропадал. Не держать же мне весь вечер руку под грудью! Начинайся талия сантиметров на десять ниже – все выглядело бы по-другому. Это же какая грудь нужна, чтобы оно село как надо? Или это и правда платье для беременных?

Я переоделась в свою одежду, вежливо попрощалась с продавцом и ушла, чувствуя спиной его дробящий на кусочки взгляд. Ну, извините, что в ваших платьях я выгляжу то в положении, то при смерти!

История повторилась и в нескольких следующих бутиках. Или платья были не очень, или мне просто не нравилась в них какая-то деталь вроде банта на попе или розочки на груди. Я уже не меряла платья, а просто прикладывала к себе вешалки. Несколько приглянувшихся одевала и тут же разочаровано снимала – не мое.

По пути вниз на глаза попалась большая, но не витиеватая вывеска "Ателье/Обувь". За стеклами висели вешалки с вещами, среди которых были видны и платья, поэтому я решила зайти.

Внутри помещение словно делилось на два крыла. Справа располагались многочисленные полки с ящиками и обувью, а слева стояло множество вешалок с самыми разными одеждами всех цветов и форм. Лишь спустя секунд десять моего глазения между вешалок я заметила небольшой столик, за которым сидела женщина возраста моей матери.

– Здрасте, – выдала я, заметив то, как внимательно она на меня смотрит.

– Чего тебе, девочка?

– Эм... Я хочу купить платье.

– Какое? – подняла она брови.

Я вдохнула побольше воздуха:

– У меня подруга замуж выходит, мы вчера ей такое платье купили, красивенное. Теперь я хожу, ищу себе на эту свадьбу наряд, – как говорится, Остапа понесло. – Главное, чтоб он был не сильно открытым, не сильно плотным, не сильно темным и не белым, ну, вы понимаете, в белом только невесте на свадьбе лучше быть и все. Надо, чтоб я в нем не смотрелась, как беременная лягушка и чтоб не жарко было. А, и удобное тоже!

Женщина изогнула тонкую длинную бровь.

– Тебе прямо сразу и пошить?

Я запнулась и растерянно на нее посмотрела.

– Нет, я думала, может у вас есть что-то... на меня.

– На тебя?.. – она осмотрела меня с ног до головы, а потом еще раз, и еще раз. Я все стояла и ждала, пока это прекратиться. – Если хочешь, поройся в вешалках, – она указала на ряды. – Что понравится – можешь мерять.

Я осторожно кивнула и медленно подошла к вещам. Они были развешаны в разброс: за брюками шли блузы, за блузами шорты, за шортами юбки и так далее. И ни на одной вещи не было этикеток. То тут, то там попадались платья, но все они были слишком повседневные или же не такие, как хотелось бы. Глаза наткнулись на светлую ткань – я вытащила из плотно сжатых вешалок белое переливающееся платье до колен с тонкими бретелями и повертела его в руках. Выглядит очень мило, но оно белое. Больше подошло бы на бюджетную свадьбу для какой-нибудь симпатичной невесты. А мне пока рано замуж.

Продолжая перебирать вешалки, я то и дело бросала взгляды на женщину, которая увлеченно что-то рисовала в большой тетради, размерами напоминающей альбом. Уверенные штрихи звучали громко, иногда скрывая шорохи нарядов в моих руках, и это было так странно, что я немножко потерялась – где я, кто я? Но промелькнувшая мимо ярко-синяя ткань быстро вернула меня в реальность. Я сделала шаг назад и потащила вешалку наружу. Материал отливал на свету, как шелк или атлас, и на ощупь казался прохладным. Без рукавов, с широким квадратным вырезом, аккуратным кроем и чуть завышенной талией – это платье показалось мне идеальным. Юбка была немного пышной и широкой, видимо раскроенный круг из ткани. Я присмотрелась – на ней ни единого продольного шва, значит, действительно цельная.

– Вот это, – я вышла с вешалкой вперед.

– Что? – женщина оторвала взгляд от рисунка, словно до этого забыла о моем существовании и не ожидала увидеть.

– Я хочу померять вот это.

Она пожала плечами:

– Меряй, если хочешь.

– Прям здесь? – я осмотрела помещение на наличие примерочных, и ни одной не обнаружила.

– Хочешь, здесь, – устало ответили мне. – Хочешь, зайди за последний ряд и под стеночкой переодевайся.

– Ага, – условия не фонтан. – Понятно.

Я развернулась и пошла вглубь вешалок в самый дальний и закрытый угол. Раздеваясь, втайне молилась, чтоб никому не приспичило зайти в это ателье. Надеюсь, мои неудобства вполне окупятся внешним видом. Переодеваться в слабо освещенном углу посреди вешалок, туго забитых вещами, – какое-то новое извращение для ценителей.

Наконец-то я надела платье, и, запихнув свои вещи в сумку, вышла к продавщице. Та даже внимания не обратила. Я для приличия кашлянула, напомнив, что я все еще здесь, и спросила:

– А где можно на себя взглянуть?

Женщина вздохнула, отложила карандаш и посмотрела на меня.

– Ну надо же, еще и неплохо сидит! – довольно удивилась она, одобрительно кивая.

– Да? Хотелось бы увидеть, – я не собиралась отступать.

Продавщица поднялась с места и направилась к двери внутри помещения, бросив мне:

– Подождите.

Спустя некоторое время из комнаты, которую я мысленно назвала тайной, хотя скорее это была мастерская, выехало большое прямоугольное зеркало в пол. Его, направляя ко мне, потихоньку подталкивала та самая дама. Я подошла ближе и уставилась на себя.

Что ж, с тем, что оно хорошо село, спорить не буду. Цвет смотрится замечательно, кожа выглядит правильно, я внезапно не забеременела и даже немного засияли глаза.

– Беру, – я крутнулась на месте и юбки красиво взлетели вверх.

– Как хочешь, девочка, забирай.

Продавщица (а по совместительству, наверное, и швея, судя по эскизам выкройки на ее столе) едва заметно улыбнулась и пошла к своему столу.

– Сколько? – спросила, не отрывая взгляда от своего отражения.

– Сколько не жалко.

Женщина села за стол и я недоуменно на нее уставилась.

– То есть?

– То и есть, – она бросила хитрый взгляд в мою сторону и взялась за карандаш.

Я хмуро оглядела платье в зеркале, пытаясь его на глаз оценить. И что теперь делать?

– Я сейчас переоденусь и вынесу деньги.

Дама кивнула, возвращаясь к рисованию, и оставила меня один на один с возникшей проблемой.

Я потопала обратно в угол и кое-как переоделась в свои вещи. Было принято решение отдать сумму немного большую за цены тех платьев, которые я меряла раньше. Все-таки оно того стоило. Синий наряд перекинут через руку, я с уверенным лицом выхожу на свет Божий и ложу на стол возле швеи с десяток купюр.

Несколько мгновений ничего не происходит, а потом ее брови медленно ползут вверх.

– Что это?

– Я покупаю платье, это деньги.

Неужели, мало?

Та молча берет небольшую стопку, пересчитывает и отсчитав половину, вторую возвращает мне. Я растеряно беру сдачу и несколько раз моргаю.

– Зачем вы...

– Это слишком дорого, девочка, – на ее лице расплывается улыбка и в уголках глаз появляются морщинки.

– Но ведь оно красивое, – воспротивилась я, протянув обратно руку с деньгами. Женщина отодвигает мою ладонь.

– Это ты красивая, а платье тебе просто подошло. А так ты мне польстила, конечно, спасибо, – она не переставала улыбаться.

– Как-то неудобно, – замялась я, не зная куда девать эту сдачу.

– Если платье удобное, то остальное не имеет значения. Успокойся, девочка, – она прикоснулась к моей руке чуть ниже локтя.

– А чехол? – робко спросила я.

Продавщица лишь хмыкнула:

– Платье не жмется, а если что – водой сбрызнуть и все. Могу дать пакетик. Дать?

Я слабо кивнула. Когда наряд соскользнул с руки в пакет, мой взгляд поднялся на лицо дамы.

– Спасибо вам большое.

– Не за что, это тебе спасибо.

– Я пойду тогда? – что-то моя решительность вылетела в вентиляцию.

– Иди, – удивленно произнесла она.

Я направилась к выходу, изумленно прокручивая в голове ситуацию.

– Веселая будет ночь, – донеслось мне вслед, заставив обернуться.

– Что? – я не сразу поняла, о чем идет речь.

– Свадьба.

– Ах, да, – как-то вылетело из головы. – Подруга все-таки.

– Ну да, – кивнула женщина, улыбаясь своим мыслям, и в последний раз взглянув на меня, взялась за рисование.

Я секунду на нее смотрела, а после открыла дверь и вышла на улицу, где вовсю набирал обороты жаркий августовский день.

Платья калейдоскопом кружились перед моими глазами, пока я пыталась уснуть. Слишком много нарядов я увидела за последние два дня, и теперь все воспроизводилось в мозгу снова и снова, как заезженная видеокассета. Это почти как с картошкой (с первого взгляда логики никакой, но вы сейчас все поймете). Когда приходит сезон сбора урожая, я со своей семьей днями не вылезаю из огорода. То копаю, то выбираю корнеплоды, роясь в земле, которая в такую сухую погоду больше напоминает насыпи пыли. Кстати, сейчас как раз начался такой сезон, мои родители с нетерпением ждут возвращения любимой доченьки (а на самом деле лишней рабочей силы, родненькие эксплуататоры), а доченька, в свою очередь, не имеет никакого желания сидеть под жгучим солнцем на огороде с утра до вечера. Так вот, эта картошка так сильно приедается в мозгу за неделю сбора, что несколько дней после в любой момент, когда мои глаза закрываются, перед глазами стоит ОНА. А перед сном еще и руки дергаются, пытаясь выбрать овощи из кровати.

Я называю подобные "глюки" последствиями после стресса и перегрева, а мои мама и папа – моей бурной фантазией. Не знаю, что движет мое воображение сейчас – стресс или фантазия, но уснуть это мне не дает. А еще, время от времени в голове возникает лицо той женщины-швеи из ателье. Тонкие пальцы, парящие над бумагой, странное равнодушие к покупателям, ее улыбка и возвращенные обратно деньги. Возьми она все, я бы так не отреагировала. А по этой цене, в которую наряд мне обошелся, можно сказать, достался даром, после покупки остался странный осадок.

В итоге я была так растеряна, что забыла купить и босоножки, и украшения. Так и приехала обратно с одним пакетом и сумочкой под мышкой. Теперь платье расправлено на одном из железных стульев, и в темноте, в слабом уличном освещении, которое с трудом пробиралось на этот этаж, оно странно поблескивало. С одной стороны, я понимала, что подобная ткань по идее так и должна выглядеть без света, но с другой в моем лихорадочном мозгу возникали то мысли о колдовстве, то о потустороннем мире. Да и продавщица была более чем странной, так необычно на меня реагировала, словно к ней покупатели раньше никогда не заходили. А ее фраза о веселой ночке выглядела больше как предсказание, чем как предположение. Хотя, может это я как-то неправильно все восприняла?

В любом случае, завтра мне придется вернуться за остальными составляющими образа, а как я запомнила, обувь находилась во второй части помещения. Возможно, та женщина продавала и ее? Эх, нужно было спросить раньше! Как говориться, убила бы двух зайцев одним выстрелом.

Можно сказать, что день таки не прошел зря. Я купила себе прекрасное платье по смешной цене, подышала свежим (душным, горячим, вонючим) воздухом, доела блины и теперь со спокойной душой могу ложиться спать. Но сон пока не шел. Сегодня я не так сильно устала, как вчера, справилась со своими делами до обеда, а потом еще полдня провалялась на диване, переписываясь с невестой. Она жаловалась на ор в тетушкиной двушке, на то, как ей хочется бросить все и махнуть домой, на то, что Кирилл у нее такой идеальный – не за что зацепиться, на то, что на торте вместо лебедей будут лилии и на то, что на стульях в зале ресторана повесят розовые банты, а не сиреневые. Видимо, у нее начинался предсвадебный мандраж. Я, честное слово, как могла, пыталась ее успокоить и настроить на позитивный лад, но вот то, что происходило по другую сторону связи, превращало мои старания в кругленький ноль. По сообщениям Риты сало понятно, что на ее голове сидят и тетя, и мама, постоянно названивают родственники, которых не пригласили, и у самой невесты, на почве переживания, начались проблемы с желудком. Она молила меня помочь ей, и я пригласила ее завтра съездить за босоножками и бижутерией, пусть хоть проветрится.

Время, для летнего сна, совсем детское. Я вспомнила о незакрытом вопросе Алены-Леши, и мысленно настроившись, набрала самую младшенькую в нашей шайке. Она долго не брала трубку (может, спит?), и я хотела уже прервать гудки, как мне ответили.

– Да, Люда.

– Привет, – весело отозвалась я, в уме прокручивая фразу: "Может пригласишь Лешку на свадьбу, а?". Думаю, от такой прямолинейности она меня пошлет. Без вариантов.

– Привет, – немного сонно произнесла подруга.

– Не спишь еще? – я сама непосредственность и вообще звоню поинтересоваться, как поживает наша маленькая брюнеточка.

– Ты едва успела, я уже ложилась, – я слышала, как на другом конце провода что-то зашуршало, и девушка устало вздохнула.

– А почему так рано? – спросила я, лежа на застеленном диване (словно сама не собиралась спать, ага).

– Устала за день, – вздох. – Как ты там? – поинтересовалась мелкая, не подозревая о подставе.

– Хорошо... Ты наряд уже подобрала себе? – ну не хватает у меня духу сразу все сказать.

– Ну... – замялась она. – Есть на примете несколько вариантов, пока решаю. А ты?

Я переложила телефон в другую руку и обернулась на платье. Железный стул поблескивал, отражая уличный свет, а платье, на нем висящее, казалось черным.

– Купила сегодня, – я прикусила губу, его рассматривая. Все-таки, оно какое-то странное. – Вроде ничего такое.

– А цветом? – Алена обрела интерес в разговоре.

– Синее, – хмыкнула я. – А что?

– Надену бирюзовое тогда, чтоб мы хоть в одних оттенках были, как подруги невесты, – решительно заявила мелкая.

– Это нужно еще с Илоной и Полей обсудить, вдруг у них совсем другие цвета нарядов? – предположила я. – Так что, лучше надевай, какое тебе нравится.

– Второе цвета фуксии. Я не знаю, – прозвучало глухо. – Мне кажется, это слишком вульгарный цвет, как для свадьбы.

– Это ты с чего взяла?

– Оно короткое и обтягивающее, – объяснила Алена.

Я хмыкнула в ответ на ее слова:

– А вульгарный именно цвет?

– Ты меня поняла, – девчачий голос прозвучал с капризной ноткой. – Что мне делать?

– Если ты считаешь платье вульгарным, то лучше выбрать не его, так?

– Наверное, – легкий вздох. – А ты обувь на подъеме будешь одевать?

– Еще не купила, так что пока не знаю, – хоть тут юлить не пришлось. – Но вообще собиралась на каблуках – платье с ними будет лучше смотреться.

– Я без понятия, что делать. Боюсь, на каблах не выхожу весь день, – в ее голосе послышалась обреченность и совсем немного нытья.

– Возьми в сумку балетки и не парься, – посоветовала я.

– Как вариант, – довольно подметила собеседница.

– А я о чем.

На секунду повисла тишина.

– Рита очень переживает сейчас, – тихим голосом заметила мелкая.

– Н-да... – я согласилась. – А ты бы не переживала?

Алена горячо ответила:

– Да я б уже умерла от разрыва сердца!

– Не знаю, как на счет умереть, но лучше Ри я бы себя не чувствовала. А вообще, – вздохнула. – Нам рано об этом думать.

– И слава Богу, – облегченно произнесла девушка.

И тут я решила – пора!

– Слушай, Ален, а ты с кем на свадьбу идти будешь?

– То есть, с кем? – искренне удивилась мелкая. – С вами, конечно.

– Эм, – я изобразила неловкость. – А в паре с кем?

– В паре с кем? – переспросила, ну точно как провинившийся гостарбайтер перед начальником.

– Ну да.

– Ты о чем? Какая пара? – мне показалось, или она реально не знала? – Я немного тебя не понимаю.

– Ну как же? Рита пригласила нас, как лучших друзей, только с парами. Она говорила тебе?

Ответом мне служило молчание. Кто ж знал, что мелкая еще не в курсе. Да и вообще, когда ей собирались сказать? Может забыли? На том конце связи странно засопели.

– Нужно привести с собой кого-то. Есть кто на примете? – полный вперед, так сказать.

– Почему я все узнаю последней? – обиженно ответили мне.

Потому что ты наш маленький неопытный журналист.

– Не переживай, найдем кого-нибудь, – подбодрила я ее.

Так, уже ближе.

– Кого? – расстроено спросила подружка. – Осталось всего три дня!

– Целых три дня, не дрейфь! – проговорила я весело. – Я тоже еще не нашла пары, но видишь, не падаю духом.

– У тебя на крайний случай всегда есть твой Леха, так что тебе проще, – проныла та в ответ.

– Во-первых, Леха никак не мой, и точно не на крайний, – строго начала я. Мне эти ее слова совершенно не понравились.

Но мелкая с напором продолжила:

– Он симпатичный и обаятельный, чего ты на дыбы встаешь?

– Игогошечки как смешно. Ты не дала мне договорить, – недовольно произнесла я. – Во-вторых, почему бы тебе самой не пригласить Алексея?

– Что? Этого алкаша малолетнего? – уже совсем другим тоном выдала мне Алена.

– Как мне малолетний алкаш – так в самый раз, а как тебе симпатичный и обаятельный – ты в окоп!

– Почему я должна идти на свадьбу с парнем, влюбленным в мою подругу?! – совершенно разумно возразила девушка. Ох, сколько возмущения в голосе!

– И никакой он не влюбленный! – защитилась я.

– И кто из нас в окопе?

– Он просто немного того, знаешь, но ты ж сама сказала – обаятельный, симпатичный. Чем не вариант?

– Ой не знаю, – вздохнула девушка. – Весь вечер наблюдать, как у него на тебя слюнки текут, мне как-то не улыбается.

– А я тебе салфеточек дам, – пошутила я. – Аленочка, ну представь себе, в субботу все будут там, и Марат тоже, и мы. А ему как, одному дома сидеть, зная, что все без него празднуют? А так и тебе искать никого не надо, и парню не обидно.

– Если ты с ним пойдешь, ему будет не обидно вдвойне.

– Вот ведь мелкая! Хватит использовать то, что уже давно в прошлом. Он мне даже не звонит, – аргумент, хоть и немного неправдивый. – А у тебя есть еще какие-нибудь варианты? – давила я на больное место. – Может, ты там втихую от нас парня завела, и не хочешь никому показывать?

– Что за глупости, какие парни вообще?

– Ну вот, – подытожила я ласково. – Лешка – видный, а тебе с ним не до пенсии жить – один вечер посидеть. Пусть гости обзавидуются, что у такой малютки мачо личный. Что тебе, жалко? Никто же тебя с ним обниматься-целоваться не заставляет...

– И слава Богу! – эта фраза уже второй раз звучит в нашем разговоре, только теперь с оттенком возмущения. Но, как всегда, вовремя.

– Ну так как? – спустя небольшую паузу просила я. Все-таки, подруге нужно немного времени, чтоб остыть.

– А ты так уверенна, что он согласится, если я попрошу? – не скажу, что ее голос звучал по-доброму, но поставленный вопрос был практически финальной лентой в этом "забеге".

– У него не будет другого выхода, – с улыбкой ответила я.

– А если откажется?

– Не откажется, – уверенности мне не занимать.

– Это не самая удачная идея, – глухо прозвучало в трубке.

– Но вариантов нет, – поставила точку я.

– А у тебя? – голос оживился. – Какие варианты у тебя?

Я затаила дыхание. Как бы его так поубедительней что-нибудь соврать?

– Я давно уже думала Марата попросить, чтоб тот своего друга пригласил. Так что, скорее всего так и сделаю.

Да, молодец. Глупее ничего придумать не получилось?

– Могла бы и сама с Алексеем пойти, зачем тебе эта возня? – разумно возмутилась Алена.

– Я не могу с ним, вдруг он опять начнет старую песню, что мне тогда делать?

– Ты же сама только что сказала, что он ничего к тебе не чувствует!

– Да! – подтвердила я. – Но есть такая поговорка: не буди вулкан остывший. Слышала? Чем меньше мы с ним контачим, тем легче нам обоим. Давай, не юли теперь, – совсем чуть-чуть...

– Не знаю, какая муха тебя укусила, – эмоционально протарахтела она. – Но фиг с тобой! Я ему позвоню, и если он не согласиться, я просто загрызу тебя до смерти!

Финиш!

– Моя ты лапочка! Не боись, Алексей будет паинькой, а ты станешь самой красивой дамой на этой свадьбе! Конечно же, кроме невесты.

– Загрызу! – я услышала, как клацнули ее зубы, и тихо рассмеялась.

– Отлично, покусай меня полностью, мелкотня, – ответила посмеиваясь.

В трубке как-то странно запыхтели, и я поспешила закончить разговор:

– Спокойной ночи. Жди Лехача в розовых подштанниках!

– Я не мелкотня, – тихо ответили мне, и вдруг всполошились. – Какой Леха в подштанниках, иди ты нафиг!

– Да-да, уже побежала, – разговор поднял мне настроения. – А вы там не скучайте, – я выпустила смешок.

– Загрызу! – угрожающе оповестили меня детским голосом.

– Спокойной ноченьки, зверятки, – хмыкнула напоследок и нажала на отбой.

Ах, какая же я молодец! Ай да Людмила, ай, да кудесница, так лихо все завернуть и выйти сухой из воды. Да я прирожденная сваха.

Настроение взлетело выше крыши. Я, улыбаясь, смотрела в потолок и все больше убеждалась в своей гениальности. А Аленка тоже не промах, чуть было не выбила меня из колеи. Ну, ничего. Дело сделано, осталось решить какую-то чепуху – найти спутника для себя.

Улыбка не желала сходить с моего лица. Я бросала взгляд то на платье, то в окно, и все размышляла-размышляла. Идея с другом Марата теперь показалась мне вполне здравой, но если и там не повезет, я как-то переживу на свадьбе одно пустое место рядом с собой. Кажется, жизнь налаживается.

Я прикрыла глаза, мысленно оправляясь в дальнее плаванье по царству Морфея. Мое тело обрело некую легкость, казалось – слабейший ветерок сможет поднять меня к облакам. Но неожиданно сверху, как обухом по голове, ударило звучное "БАММ" и оконные рамы в комнате немного затряслись. Я дернулась, выныривая из легкой дремы, и резко распахнула глаза. Вверху все загудело и застучало, послышалась мелодия, больше напоминающая по звучанию африканский мотив, и равномерный топот. Бам-бам-бам.

Это прекрасно, но почему именно сейчас?! Нельзя было начать позже, когда я крепко усну, или закончить до того, как я ложилась? Ответом мне была глухая, рвущаяся в стены музыка и женский смех, притом не один. Они что, вечеринку посреди недели устроили?

А ведь я считала, что все пошло на лад. Куда там.

Я все больше и больше проникаюсь ненавистью Марата к этому дебилу квартирой выше, и скоро, кажется, достигну точки кипения. С головой нырнув под подушку, я прижала ее сверху рукой, а второе ухо уперла в диван – звук стал немного тише. Может, у меня еще получится уснуть? Все-таки, в прошлый раз я отрубилась, как миленькая.

Но ни в тот час, ни позже провалиться в сон не удалось. Музыка беспощадно сотрясала стены. Крики, смех и голоса становились громче с каждой минутой, соседи снизу и сбоку (а наверняка еще и сверху) создавали дополнительный шум, стуча по батареям. Апофеозом стала сработавшая под окнами сигнализация. Маразматическая полуночная какофония.

Дай Бог, у бабушки Эли очень крепкий сон и слабый слух (не поймите меня неправильно).

Мир вокруг утих ближе к четырем (я думаю, кто-то из соседей вызвал полицию), уснуть у меня уже не получалось. С Ритой мы договорились встретиться часов в десять, осталось не так много времени для отдыха, но как назло глаза не закрывались. В голове мельтешили странные образы. Проваливаясь в полудрему, я видела университет, подруг, Риту в свадебном платье и нескончаемые ряды вешалок, забитых вещами.

Эти провали были сродни раскачиванию маленькой лодки на океанских волнах: я лечу вниз, смотрю на университетские лестницы и резко поднимаюсь вверх, наблюдая блики на стенах квартиры. И вновь расслабляюсь, вглядываясь в лицо женщины из ателье. Она машет мне рукой, приглашая посмотреть, что она рисует. А в следующий момент я уже рассматриваю обивку дивана.

Начинало светлеть. Я прикрыла глаза, и как наваждение возникла странная сцена – посреди небольшой площадки стоит Марат и еще несколько человек, они разговаривают, ярко жестикулируя, лицо парня свирепеет, он замахивается и бьет одного из собеседников кулаком в лицо. Тот падает навзничь. От испуга едва не подпрыгиваю на постели, выныривая из сна. Это выглядело так живо, так реалистично, что у меня тревожно забилось сердце.

Ребята должны вернуться из соревнований или завт... точнее уже сегодня вечером, или завтра утром. Марат обещали позвонить сообщить о приезде, чтобы я "успела прогнать любовников", а не прятала их у него под кроватью. Это же кэп. Мне его шуточки давно далеко до лампочки – успела привыкнуть за столько лет, и к тому же я тут вообще бесплатно живу, можно и потерпеть. Но вдруг что-то случилось? Хотя, к чему это вообще. Мне показался какой-то бред, а я готова рваться предупреждать. Ненормальная.

Успокоенная и одновременно взбудораженная этой мыслью я уснула, встретив лучи восходящего солнца. И спала я так крепко и сладко, как будто меня укачали на руках, а после, укутанную в одеяла, положили в родную кровать на мягкие подушки. Но продолжалось это не долго.

Как ни странно, сегодня меня разбудил не сосед, и даже не ди-джей Любимов, а мой хорошенький, родненький будильник. Как же я по нему соскучилась, даже не смотря на то, что чувствую себя недоваренной макарониной. Странно, но там, наверху, подозрительно тихо. Неужели, отходняк замучил дисциплинированных хозяев, и они, вопреки всему, разрушили свой распорядок дня? Какая драма. Что ж, могу им только посочувствовать. Хотя... Я же могу их подбодрить.

Я поднялась с кровати и потянулась, расправляя все залежавшиеся части тела. Ну, доброе утро.

– Как-то летом, на рассвете, – запела я не сильно громко, – заглянул в соседний сад!

Я с улыбкой посмотрела в потолок и уже громче продолжила:

– Там смуглянка, молдаванка, собирает виноград! Я краснею, я бледнею, – пропела по дороге в спальню, – Захоте-е-елось вдруг ска-азать...

Какая же здесь замечательная акустика! Я залезла с ногами на кровать и, встав в полный рост, проорала в потолок:

– ВСТА-АНЕМ НАД РЕКО-ОЮ ЗОРЬКИ ЯСНЫЕ ВСТРЕЧАТЬ!

Не скажу, что у меня прямо таки хороший слух и мелодичный голос, но медведь ни на ухо, ни на язык не наступал. Медведь не наступал, а вот жирненькая такая свинья (из квартиры выше) капитально потопталась. И-и-и!

– Рас-куд-ря-вый! Клен зе-ле-ный, лист рез-ной! Я влю-бле-нный и сму-ще-нный пред то-обой! Клен зе-ле-ный, да клен куд-ря-вый, да рас-куд-ря-вый РЕЗНО-ОЙ!

Я оборвала себя на самой высокой ноте, на несколько секунд затаившись. Вверху что-то грохнуло, покатилось и опять грохнуло. Я сама себе захлопала в ладоши, а после раскланялась перед воображаемыми зрителями:

– Спасибо, спасибо.

Ловко спрыгнув с кровати, побежала за предметами гигиены и оттуда уже в ванную, притом вприпрыжку и напевая веселую песенку себе под нос. Редко когда получается так приятно, и так безнаказанно мстить. Пусть сегодня я не выспалась, но вопреки усталости и ночи, спущенной в унитаз, день начался хорошо. Нужно быстренько справляться со своими делами и одеваться, у меня на все про все полчаса.

Какая я все-таки умница, давно не готовила такую вкусную картошку. Надо было на ужин бабульку пригласить, ну ничего, соображу сегодня что-то вроде тортика, вечерком посидим. Может и ребята нагрянут – Марат, Леха и Поля. Доев и убрав посуду, я влезла в шорты, натянула майку, и, собрав самое ценное, вышла из квартиры, заперев перед этим все двери. Ох, и бесит же меня эта их охранная система.

Когда я сидела в маршрутке, пришла смс-ка от Риты.

"Ты уже вышла?"

"Я уже еду" – быстро напечатала и нажала "отправить".

Через полминуты пришел ответ:

"Приезжай на Чекистов, это через три остановки после торговой. Заскочим кое-куда."

"Окей" – отправить.

Интересно, что у нее за дела такие возникли в последний момент. И, если память мне не отказывает, там наш общага недалеко и парк. И много всякой прочей фигни, но к чему это?

Пока я размышляла над причинами и возможным объяснением, успела доехать до назначенного места. На остановке толпилась куча народу, и когда я выходила из маршрутки, меня едва не затолкали обратно. Но какой-то тучный мужчина немного подвинул в сторону спешащих граждан, за что получил уйму возмущенных возгласов и один благодарный взгляд от меня.

Нигде поблизости я нашу невесту не увидела.

"Где ты?" – отправила смс. Раз уж мы сегодня переписываемся, то не буду ничего менять (смс-ки на звонки, я имею в виду). Это вообще в моем стиле – плыть по течению. Притом плыть медленно и осторожно, как габаритная матрона на надувном матрасе, боясь перевернуться или проткнуть воздушный плот.

Мобильный зажжужал.

"Топай в парк, в зону отдыха с южной стороны".

Во что это Рита влезла?..

Стоп. Зона отдыха в нашем парке – это небольшая импровизированная улочка из кафешек под открытым небом, аттракционов и магазинчиков, в конце которой белеет мраморными колонами статусный городской ресторан "Олимпик". А помнится мне, подруга рассказывала, что именно в нем они и проведут вечернюю часть мероприятия. В этом я могу Рите позавидовать завистью такой же белой, как легкие занавески на открытых террасах заведения. Его главный вход располагался с другой стороны – со стороны улицы. Это была самая южная часть парка, граничащая с районом города, в котором в отдельных особнячках скромненько живут самые обеспеченные люди города. А что, удобненько – парк рядом, общепит тоже, живи и радуйся.

Рита поймала меня на полпути. Она сидела за одним из сплетенных из лоз столиков в ближайшем кафе, и беспокойно притопывала ножкой в голубых вьетнамках с лентой, обвязанной вокруг косточки, а увидев меня – окликнула, вскочила и пошла навстречу.

– Извини, что так неожиданно все получилось.

– Да ладно тебе, – я обняла подругу – этот ритуал у нас вместо приветствия.

– Мама в последний момент позвонила, – взволновано заговорила девушка, – сказала, чтоб я заехала в этот ресторан и проверила свадебное меню, нет ли там каких-нибудь несогласованностей, все ли продукты будут вовремя и тому подобное, – подруга выглядела не лучшим образом – бледная кожа, залегшие под глазами синяки. Она, кажется, даже немного похудела. – Я так устала от всего этого, – внезапно она сменила тему. – Просто устала. Хочу отбыть этот день и забыть, как страшный сон.