Текст книги "Всё равно будешь моей (СИ)"
Автор книги: Лили Лэнг
Соавторы: Ани Марика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 25. Татьяна
– Вау, мам, ты такая красивая! – восклицает Марк, прижимая ладошки к губам.
Улыбаюсь чуточку смущённо. И смотрю на застывшего Матвея. Мужчина глазами пожирает меня. С жадностью скользит взглядом по лицу и фигуре, закованной в ярко-алое платье.
– Не то слово, – выдыхает он.
Сын срывается и бежит обниматься. На корточки приседаю и ловлю его. Он трогает волосы, перебирает их и в глаза заглядывает.
– Ходи так всегда, – предлагает и осторожно касается лица.
– Постараюсь, Медвежонок, – лепечу и благодарно кошусь на Юльку.
Подруга салютует и выходит на балкон к Степану.
– Чего-то не хватает, – тянет Матвей, перехватывает за запястье. – Мы сейчас придём, Марк.
– Хорошо, – сын отпускает меня, а мужчина утягивает.
Недалеко, чисто за угол к прихожей. Зажимает у стены. Улыбаюсь от такой искренней реакции. А он целует. Жадно губы сминает.
– Матвей, помада, – лепечу, но куда там. Остановить Гризли невозможно. Да и не хочу я останавливать его. И ехать никуда не хочу.
Мужчина всё же нехотя прерывает поцелуй. Пальцем линию подбородка очерчивает и, удерживая лицо, смотрит потемневшими синими глазами. Прямо в душу заглядывает.
– Ведьма моя зеленоглазая, – урчит, впиваясь пальцами в бока. – Что ты со мной делаешь?
– Ничего вроде, – пожимаю плечами.
Нас отвлекают голоса приближающихся друзей. Матвей отталкивается и, переплетя наши пальцы, выходит обратно.
– Нам пора, – басит Степан.
– Спасибо ещё раз, Юль, – улыбаюсь ей.
– Да всегда пожалуйста, – отмахивается и семенит в прихожую.
Проводив гостей, мы с Матвеем тоже уезжаем на встречу. Марк, конечно, спрашивает, когда мы вернёмся, но уже не переспрашивает по несколько раз. Я считаю это маленьким прогрессом.
Офис нашего юриста находится в элитном районе Петербурга. Огромное зеркальное здание нависает монументальной горой и сверкает в свете зимнего солнца.
Нас встречает молодая женщина в офисном костюме. Провожает в зал переговоров, просторное помещение с длинным столом, панорамными окнами и холодным светом.
– Натан Артурович сейчас подойдёт. Желаете что-нибудь? – интересуется с дежурной улыбкой.
– Нет, спасибо, – бормочу, поправляя распущенные волосы.
Кажется, мы с Юлей всё-таки немного перегнули с нарядом. Хотя мне очень нравится, как на меня смотрит один Викинг.
– Не нервничай, – бурчит Матвей, прижимая горячую ладонь к оголённой части спины возле шеи. – Я рядом, Зеленоглазка.
Благодарно улыбаюсь и опускаю глаза на собственные пальцы. Через пару минут заходит наш адвокат в компании двух женщин. Хоть я и не просила напитков, помощница расставляет горячий кофе с нотками корицы в фарфоровых чашечках. А вторая дама занимает стул во главе стола и открывает ноутбук. Наверное, стенографистка или как их называют? Надо потом уточнить.
– Опаздывают на семь минут, – констатирует Натан, осматривая просторный зал. – Признак слабости.
– Ты даже это анализируешь? – усмехается Викинг.
– Он всё анализирует, – фыркает помощница юриста и, передав папку с документами, уходит.
Через стеклянные стены переговорной комнаты я вижу, как распахиваются двери лифта. И рыжая меняет траекторию, встречая гостей. Только вместе со Славой из лифта выходит моя родня. Мама, сестрёнка и отчим. А за ними из второго лифта – свёкор в компании незнакомых лиц в костюмах.
Слава выглядит вполне здоровым. Лицо, правда, немного опухшее, и желтоватые пятна заживающих синяков остались, но в остальном – никаких фиксаторов.
– Обманул меня Стёпа. Не доломал я ему челюсть, – ворчит Гризли.
– Это что за группа поддержки? – хмурится Натан. – Твой муж вообще знает, что такое мирное урегулирование бракоразводного процесса?
Вопрос остаётся без ответа, так как в комнату залетает мама с сестрёнкой.
– Дочка, – улыбается женщина с порога.
– Привет, – поднимаюсь, но ладонь одного медведя-шатуна возвращает меня обратно в кресло. – Что это значит?
– Лер, охрану вызови, – требует меж тем адвокат, тыча в коммутатор, и разворачивается к зашедшим.
– Что всё это значит? – спрашиваю, комкая подол дурацкого платья. Сейчас я чувствую себя ещё нелепее в этом красном шёлке.
– Наша поддержка, Танюш, – немного шепелявит Слава. – Моя и твоя семьи хотят, чтобы всё решилось мирно.
– И ради этого ты их сюда притащил?
– Сами захотели, – пожимает плечами и оборачивается на последнего зашедшего. Своего отца.
– Антипов Вячеслав Алексеевич, кто из вас? – отложив телефон, сухо спрашивает Натан.
– Я, – отвечает муж.
– Прекрасно, – кивает Натан. – Тогда вас, уважаемая, и всех остальных прошу на выход.
– Я мама Татьяны! – заводится родительница.
– Участниками досудебного урегулирования являются истец, ответчик, их законные представители и адвокаты. Всё. Остальные за дверь, – с тем же беспристрастным выражением требует адвокат.
– Натан Артурович, сами понимаете, это деликатный процесс, и я уверен, мы быстро разрешим этот вопрос, дав семье пообщаться наедине, – влезает незнакомый представительный мужчина.
– Решим обязательно, если все будут следовать букве закона.
– Вы серьёзно? Это же не суд, а беседа! – закипает Слава, опять бросая взгляд на отца.
– Это предварительная процедура в рамках гражданского процесса, – холодно отвечает Натан. – Предлагаете мне нарушить закон?
– А то ты раньше этим не грешил, – усмехается незнакомец.
– Осторожней, Гришковец. Хочешь иск получить за клевету? – тут же отвечает наш адвокат и весь как-то подбирается. Словно хищник готовится к броску.
– Давайте мы все успокоимся. Мы хотим всего лишь примирения, – встревает Алексей Романович. Говорит он мягко и улыбается, правда, глаза остаются цепкими, холодными. – Танюша должна послушать родных.
– Родных она послушает за пределами этого кабинета, если захочет. Эти товарищи вас проводят, – опять встревает Натан и указывает на двух шкафоподобных мужчин в форме охраны, заходящих в компании помощницы.
– Папа, – оглядывается Слава на выходящего в компании моих родителей Антипова-старшего.
– Разбирайся, сын. Переговорю с их генеральным. Бессонов Геннадий, я прав? – спрашивает, будто невзначай, Алексей Романович.
– Бессонов, – кивает ему адвокат, ничуть не меняясь в лице. – Только Роман.
– Я провожу вас к нему, – с улыбкой пираньи предлагает рыженькая помощница.
Когда помещение пустеет, Слава с двумя адвокатами располагается напротив меня. Натан садится с другого края и открывает документы. Муж выглядит очень злым, играет желваками и препарирует взглядом.
– Итак, – начинает мужчина, к которому раннее обратились как к Гришковцу.
– Прежде чем ты начнёшь, я требую добавить в протокол, что ответчик попытался манипулировать истцом и привёл на юридическую процедуру посторонних лиц.
– Мой клиент тут ни при чём, родственники истца сами проявили инициативу.
– А ты как его адвокат не остановил их? Не думал сменить профессию?
– Давайте к делу перейдём, – низко хрипит Матвей.
Я даже вздрагиваю и кошусь на сидящего каменным изваянием мужчину. Кулаки сжимает, еле себя сдерживает. Ещё чуть-чуть – и Слава улетит через форточку с тридцать пятого этажа. Надо срочно понизить градус напряжения.
Кладу ладонь на сжатый кулак. Раскрываю и переплетаю наши пальцы. Викинг обжигает меня коротким взглядом и сжимает мою руку. Это не остаётся без внимания Славы. Муж что-то бубнит себе под нос. Что-то явно матерное.
– Громче говори, – цедит сквозь зубы мой мужчина. – Или без папаши за спиной ссышь?
– Матвей, – рычит Натан, – я и тебя сейчас выставлю.
– Могу и громче сказать, – выпячивает грудь Слава. – Тебе конец, Гризли.
– Напугал ежа голой жопой, – фыркает он.
– Это тоже запротоколируйте. Угроза расправы, – бросает в сторону женщины за ноутбуком наш юрист.
– Рахлин!
– Приступим, Гришковец.
Глава 26. Татьяна
– Мы можем поговорить без этого спектакля? – Слава смотрит на меня с ласковой улыбкой. – Мы ведь семья, Танюш. Зачем всё это? Я хочу, чтобы вы вернулись домой.
– Прошу уточнить, с какой целью делается это предложение? – влезает Натан.
– У нас семья, – раздражённо отвечает муж, – ошибаются все. Я был зол, сказал лишнего. Но всё можно исправить. Пойти на компромиссы и уступки. В семье всякое бывает. И ты бываешь в каких-то моментах неправа. Но я ведь закрываю на это глаза. Мы все живые люди, и иногда эмоции берут верх над разумом.
– Сказал лишнего? Ты выгнал нас из дома. Отобрал ребенка, избил меня.
– Избил? Ты меня укусила! Это была защитная реакция! И заметь, я на твоего любовника заявление не написал. Хотя доказательства до сих пор на мне, – тычет на своё лицо мужчина и показательно вертит головой перед адвокатами и женщиной, что ведёт запись процесса.
Матвей рядом громко хмыкает. Но под взглядом юриста поднимает руки, мол, молчу-молчу.
– Можно всё исправить, Танюш. Подумай о Марке. Ты хочешь, чтобы он рос без отца?
– Лучше без отца, чем с таким, как ты, – бормочу я.
– Ты злишься, – хмурится Слава и подбородком в сторону Гризли кивает. – Он тебе многое наобещал. Что защитит тебя и поможет. Но ты знаешь, Таня, никто не защищает бесплатно.
– Это что сейчас было? – выгибает бровь Натан. – Намёк?
– Просто наблюдение, – невозмутимо отвечает муж. – За всё в этой жизни надо платить.
Чувствую, как напрягается Матвей. Весь подбирается. И явно намеревается ответить. Кладу ладонь на его бедро. Стараюсь погасить разгорающийся гнев моего Викинга.
– Прошу воздержаться от провокаций. И перейдём к сути ваших требований, – моментально реагирует юрист.
– Я уже озвучил их. Я хочу, чтобы Таня и Марк вернулись в семью, – отвечает муж и опять ко мне обращается: – Суд – это грязь, Танюш. Зачем нам она нужна? Портить репутацию друг друга, выносить нижнее бельё на потеху СМИ. Марк вырастет, увидит все эти дела. Неужели ты хочешь, чтобы он увидел, как его мать выставляли на всеобщее обозрение и по всем каналам показывали как истеричку.
– Это угроза? – прищуривается Натан.
– Предупреждение, – мягко отвечает Слава, и улыбка меняется с ласковой на какую-то зловещую. – Мне жалко тебя, Тань. Вот честно. Ты не понимаешь, во что ввязываешься. И он тебя не защитит. Не сможет. Думаешь, он лучше меня? Думаешь, не ударит? Или не выгонит на мороз, когда надоешь? Ты бы, прежде чем в постель к нему прыгать и в его дом нашего сына приводить, почитала о нём. Хотя я тебе лучше сам расскажу.
– Отвлеклись от темы, – перебивает его адвокат.
– Да-да. Если дойдёт до суда, – меняет тему муж, – твой герой не выдержит давления. Особенно когда бизнес рухнет, а репутация испортится, стоит его бывшим заговорить. А они заговорят. И ты услышишь, какой он на самом деле.
– Я фиксирую угрозы и давление на мою клиентку, – холодно чеканит Натан.
– Не преувеличивайте, – усмехается Слава. – Я разговариваю с женой. Пока ещё законной. Разве не для этого мы тут собрались?
– Разговор окончен, – сглотнув, говорю я. – Мы не вернёмся к тебе, Слава. Моё предложение простое. Тихо-мирно разводимся, опека над нашим общим ребенком остаётся у меня. Навещать и как-то помогать Марку ты можешь, когда захочешь. До четырнадцати лет все ваши встречи будут проходить на моей территории и в моём присутствии. Мы не претендуем на твоё имущество. Отказываемся от алиментов. И ничего нам от тебя не нужно.
– Я не согласен.
– На этом можно завершить встречу, – киваю немного устало. Слишком уж выматывающая встреча. И я держусь из последних сил, чтобы не броситься с обвинениями. Очень хочется вылить все претензии на голову этого мажора. Для него так легко избавиться от нас и не вспоминать полгода, а потом явиться и забрать. Словно мы собачки какие-то, которых можно выдворить на улицу, а потом позвать обратно в дом. А мы должны, виляя хвостиками, побежать с радостью.
Слава встаёт. Неторопливо и вальяжно накидывает на плечи пиджак. Юристы собирают бумаги. Переговариваются о чём-то. Я перед собой смотрю, просто не могу взять себя в руки. Хоть и не плачу, никак не выражаю эмоции. Мне надо посидеть.
Матвей рядом, тоже не торопится подниматься. Держит мои пальцы в своей ладони. Согревает и дарует своё спокойствие.
– Последний шанс, Таня, – муж склоняется через весь стол, бросая взгляд на женщину, отключившую ноутбук, и юристов. – После суда останешься совсем одна, и Марка я тебе не отдам. Увезу его в Европу.
– Ну всё, – низко рычит мой Викинг и поднимается.
Слава ловко выпрямляется и смотрит с вызовом.
Успеваю перехватить за предплечье и остановить мужчину от расправы. Слава этого и добивается.
Гришковец подталкивает его к выходу, за ними удаляется женщина, оставляя Натану один экземпляр нашего разговора. Мы, наконец, остаёмся одни.
Шумно выдохнув, роняю лицо на раскрытые ладони. Матвей сгребает меня в объятья. Но я не плачу. Просто восстанавливаю силы и нервы после выматывающей встречи.
– Ты молодец, – хвалит Натан. – Он хотел, чтобы ты сорвалась. Всеми силами пытался вывести из себя. Но вы оба справились. И доказательства давления у нас сохранено. Поезжайте домой. Выдыхайте. И готовьтесь к суду.
Сразу же уехать у нас не получается. Прямо в холле нас ждёт моя семья. Мама, отчим и сестрёнка. Свёкра и его бодигардов уже нет. Скорее всего, они уже уехали со Славой.
– Дочка, – с укором смотрит мама.
– Зачем вы приехали? – спрашиваю, сжимая руку Матвея.
– Поддержать тебя, помочь. Давай поговорим где-нибудь, посидим, – предлагает она, бросая взгляд на Викинга.
– Хорошо, – соглашаюсь, тоже смотря на Матвея.
Мы выходим из здания и переходим дорогу. Рядом с юридической компанией очень много кофеен. Одну из них и выбираем. Матвей вместе с отчимом отходят к прилавку за заказами. А мы располагаемся за небольшим столиком у окна.
– Возвращайся домой. Маша в общежитие переедет, а вы с Марком её комнату займёте, – сразу же предлагает мама.
Горько усмехаюсь и качаю головой. Ещё в конце августа, когда Слава нас выгнал из дома, я просила маму приютить нас. Даже такой вариант предложила. Маша поживёт в общежитии, а я подкоплю на первый взнос. Тогда она такой вой подняла. Что не съедет никуда. И мама её поддержала. Мол, молодая девушка при отчем доме будет ютиться в общежитиях? Никогда! А сейчас сестрёнка стоит и согласно кивает.
– Что ж вы так не сделали полгода назад? – спрашиваю я. – Когда я пришла с чемоданом и сыном на руках. Когда просила помощи. Почему тогда ты сказала: «Иди куда хочешь»?
– Так я ж думала, это у тебя блажь. Разное в семье бывает. Поругались-помирились. А ты вон чего надумала!
– Надумала. Да, сама всё сделала.
– Конечно сама! – раздражается мама. – Нашла не пойми кого.
– Сколько они вам заплатили? – подавив злость, спрашиваю.
– Кто? – удивляется женщина.
– Антиповы. За сколько ты готова продать дочь и внука?
– Что за глупости?! Я хочу сохранить вашу семью! Думаешь, у нас с твоим отцом не было скандалов? Да твой отец часто меня бил.
– Не говори о папе плохого! Я не поверю! – рявкаю я.
– Ну да, он ведь для тебя святой. Как бы не так, Танюша. Ты этого не помнишь, но он и тебя бил. Ронял, когда ты была совсем крошкой.
Рядом Маша хихикает, но под моим взглядом тушуется и опять утыкается в телефон.
– С меня хватит, – встаю.
– Сядь! – приказывает мама и протягивает телефон. – На вот, посмотри на своего любовничка.
Зачем-то беру смартфон в руки. Зачем-то смотрю видео, где на полутёмной улице Матвей вырывает из рук довольно представительного мужчины женщину. Бьёт мужчину несколько раз, а после, подхватив плачущую женщину на руки, уносит в клуб. «Кто-нибудь рассказал Гризли, что такое завершение карьеры?» – гласит заголовок.
– Я тебе капучино взял, – басит мой Викинг, остановившись передо мной.
Медленно поднимаю на него глаза. Он с любопытством заглядывает на экран, хмурится. Ставит кружки перед родственницами.
– Полагаю, встреча окончена, – сухо бросает, даже не смотря на меня.
– Да. Пойдём, – соглашаюсь, возвращая гаджет матери.
До машины мы идём в молчании. Матвей ничего не говорит, а я не спрашиваю. Забираюсь в салон и тяжело выдыхаю.
Мужчина заводит машину и достаёт свой телефон. Вбивает что-то и, протянув мне, выруливает на дорогу. Недоумённо перевожу взгляд с аппарата на мужской профиль и всё же опять смотрю очередное видео, снятое уже из клуба. Довольно знакомого клуба.
И там этот представительный мужчина что-то подсыпает девушке в коктейль. Угощает её, а потом пошатывающуюся даму ведёт на выход. Тут-то его и настигает Гризли.
– Она не сильно пострадала? – спрашиваю, вернув телефон.
– Понятия не имею, – пожимает плечами. – Мы вызвали ментов и скорую. Её увезли в больницу промывать желудок.
– Я не поверила, – говорю, прижимая ладонь к его бицепсу. – И в то, что сказал Слава, и в то, что показала мама. Я просто…
– Я не святой, Тань. В моей жизни было всякое. И в СМИ можно на меня такое досье собрать. Несколько томов получится. И да, чаще всего я бью, а потом вопросы задаю. Но на женщин и детей руку никогда не поднимал.
– Знаю.
– Откуда? – смотрит с удивлением.
– Просто знаю, – улыбаюсь и, потянувшись, целую в щёку. – Я просто тебе верю как себе.
– Дурочка, – усмехается, но тоже улыбается.
Глава 27. Гризли
– Это так необычно, – шепчет Зеленоглазка, пальцем водя по моим татуировкам. Я дремлю, крепко прижимая разомлевшую женщину. Слушаю ее тихий мурлыкающий голос. Только она сейчас замолчала, мысль оборвала.
– Что необычно? – бурчу, приоткрыв один глаз.
– Я думала, ты уже уснул, – улыбается ласково. – Необычно вот так взять и начать жить с человеком без конфетно-букетного периода. Даже без хотя бы одного свидания. Ты ведь совсем не знал меня, а я тебя.
– Почему не знал? Все, что надо, узнал.
– Ну да, у безопасника. Сухие факты.
– Нет, намного раньше. Когда ты зашла в ту маленькую темную комнату, – улыбаюсь, вспоминая ее ласковый голос и поцелуй. Пусть и не совсем обоюдный, но чертовски вкусный.
– Я никогда не поверю, что ты после этой сцены сразу же решил меня найти.
– Не верь, но все так и было. Вот поцеловал тебя, помял немного и больше ни о чем думать не мог, – в подтверждении своих слов тяну на себя, сминаю бока, Таня аж попискивает и хихикает.
– Дурак, – выдыхает, прижимаясь губами к моим губам. – И все-таки это необычно.
– Необычно то, что ты сошлась с Антиповым и жила с ним почти шесть лет.
– Он не всегда таким был, – бубнит Таня, устраиваясь вновь под боком и кладя голову на мою грудь. – Мы полгода встречались. Он добивался меня, красиво ухаживал. Приезжал в колледж, цветы дарил, на машине забирал. В кино водил.
– Романтик, ёпт, – фыркаю ревниво.
– Угу... Знаешь, я сейчас вспоминаю наши отношения...
– Лежа голая в моих руках, – бурчу, хлопая по заднице.
– Ай! Нет, я не в этом смысле. Все, не буду говорить о нём, – Таня замолкает, но, черт возьми, мне теперь самому интересно, что она там вспоминает.
– Что ты там вспоминаешь?
– Наше знакомство. Он мне не понравился сначала. Нет, на внешность Слава был красивым, но вот его поведение отталкивало. Да и я его не заинтересовала. А через несколько дней мы столкнулись вновь. И тогда он начал вести себя диаметрально кардинально. Говорил, это его образ перед друзьями, а сам он не такой. Он частенько пропадал на несколько дней, не звонил, не писал, не приезжал, но когда появлялся, делал это эффектно. Мне нужно было задуматься уже тогда, что это ненормальное поведение. Но я была слишком молода и с розовыми очками на глазах.
– Типичный способ зацепить девчонку, – фыркаю я. Таня голову поднимает и смотрит внимательно. – Подростки так частенько делают обычно.
– Ему тогда было двадцать шесть.
– Мы уже поняли, что умом твой бывший не блещет.
– Да, не то что один Викинг, – хихикает, подтягиваясь выше. – Ты ведь тоже пропал на две недели.
– Неужели думала обо мне и скучала? – прищуриваюсь, скользя ладонями по бёдрам.
– Немножко, – признаётся женщина, чуть покраснев.
Зеленоглазка моя улыбается и целует в губы. Сама взбирается на меня, перехватив руки, кладёт их на свою грудь.
– Мне пришлось по работе уехать, – посерьёзнев, откровенничаю, сжимая упругие полушария, что так и манят впиться в них зубами. – Если бы была возможность, я бы тебя на две недели раньше к себе в берлогу забрал.
– Я знаю, – шепчет, соединяя нас.
Больше мы не разговариваем. Во всяком случае, не словами. За нас говорят наши переплетённые тела.
Последующие две недели я живу в режиме подкрадывающегося пиздеца. По-другому не скажешь. Антиповы начинают действовать и бить по бизнесу.
Сначала приходит налоговая. Внеплановая проверка, якобы по жалобе от клиентов. Потом аудиторы как грибы после дождя выползают. Пожарная инспекция, вторая за месяц. Отдел по охране труда. И в довершении, так сказать, вишенкой на торте стал санитарный контроль.
Просто идеально скоординированная атака. Один за другим. Ещё и Стёпа срочно уезжает в командировку в Новосибирск. Прихватив с собой Юльку свою, по совместительству нашу бухгалтершу. Поэтому отбивать атаки мне приходится в компании единственного оставшегося главбуха Лины Фёдоровны. Правда, дама моя подкована и битая лихими девяностыми. Так что удар мы держим и отбиваемся от налоговиков и аудиторов.
Параллельно с инспекцией в сети начали активно полоскать моё имя. И отделу безопасности тоже приходится поднапрячься. Только вычистить все гадости оперативно не всегда получается. И, естественно, Таня, парочку прочтя, названивает. Волнуется.
«Экс-боец ММА замешан в махинациях с детскими секциями»
«Гризли – русский медведь с криминальными связями»
И это самое безобидное, что только можно озвучить.
Конечно же, полезли «инсайдерские» каналы в социальных сетях. Накрученные комментарии. Горе-эксперты оценивают мою личность. Крутят разные вырванные из контекста видеонарезки. Снимки пяти-шести-десятилетней давности. Даже интервью берут у моих якобы друзей.
Один из которых «друг детства», с которым мы ходили в секцию по боксу, говорит, что я всегда был агрессивным. А то по мне не видно. Тоже мне, Америку открыл.
В общем, я собираю комбо со всех сторон. Только Антиповы просчитались со своими атаками. И сделали только хуже себе.
Потому что, как учил меня тренер, копи свои эмоции, агрессию и гнев. Копи и не поддавайся злости. Она может ослепить, если использовать её неправильно. Измотай оппонента, а потом бей, вложив всю накопленную агрессию.
Вот и я дожидаюсь, когда у Антиповых иссякнут госструктуры, которых они отправляют. И даже уже не обращаю внимания на гадости в прессе. Таня им не верит, родители в курсе, близкие друзья тоже. Остальное индифферентно.
Бизнес, конечно, немного страдает. Но не так, как раздувают журналисты. Банкротом мне не стать. Потому что хоть я и являюсь владельцем спортивно-оздоровительного комплекса, но числюсь им, так сказать, для отвода глаз. Моих активов там не так много.
А вот мой партнёр не светится и держится в тени, но не любит, когда прессуют его прикрытие. И даже сидя в Новосибирске со своей Кошкиной, он может нагнуть всех любителей прессинга.
Его я пока не дёргаю, пусть решает свой госконтракт или что там такого сверхважного. Справляюсь пока сам.
Таня тоже вышла на работу в частную клинику. Привыкает потихоньку к новому месту работы. Каждый вечер с восхищением рассказывает, как ей нравится. Конечно, это тебе не государственная больница с минимальной зарплатой и космическими требованиями. До полудня работает в лаборатории по забору крови, после обеда помогает прикреплённому врачу. В нашем случае – Паулине.
А Марк пока дома сидит вместе со своей нянькой. Вадим для наших дам выделил пару толковых ребят. Так что моя Зеленоглазка в безопасности, передвигается с личным водителем.
Пока меня прессуют со всех сторон, я задумываю устроить женщине свидание. Настоящее. Первое. Со всеми вытекающими последствиями в виде кольца и официального предложения. Понял уже, что Таню очень уж коробит отсутствие конфетно-букетного периода.
Сегодня у Марка День рождения. И я решаю, что это единственная ближайшая свободная дата, где мы втроём можем спокойно провести время. Сначала устроим маленький праздник для ребенка. Пять лет, как-никак, мини-юбилей. А вечером за ужином можно и предложение делать.
Ближе к полудню мы едем в детский игровой центр. Батуты, лабиринты, разнообразные горки, шоу мыльных пузырей и аттракционы. Всё то, что любят малыши.
Марк с раннего утра прибежал к нам и до самого выхода из дома раз десять спрашивал: «А мы точно пойдём?».
Таня вся светится, ей вчера аванс дали, и она купила сыну подарок. Последние дни видел, как загонялась по этому поводу. У меня денег не хотела брать, мол, и так столько сделал. В общем, глупостями занималась.
– Там есть лазертаг, – подбегает к нам Марк. – Можно и мне!
– Ты ещё маленький для стрелялок, – хмурится Зеленоглазка, смотря на тот угол, куда машет сын.
– Ну, мам, там вон такие же мальчики, – показывает ребенок на группу шести-семилеток.
– Не уверена, там эти лабиринты. Вдруг упадёшь в темноте. Или толкнут. Они постарше тебя, Марк.
– Я пойду с ним, – предлагаю, поднимаясь.
Мальчишка улыбается и с восторженными воплями прыгает вокруг теперь уже нас. Таня соглашается, и мы уходим в полутёмное помещение, обустроенное для лазерных стрелялок.
Около двадцати минут Марк носится с пацанами по лабиринтам. С моими габаритами только прятаться, конечно же. Но мелкотня в меня не стреляет, наверное, принимает за сотрудника или охранника. В общем, нас нет каких-то двадцать минут. А Таня успевает найти себе приключения на свои нижние девяносто. Хотя нет, это они её находят.
Я сразу же замечаю возле моей женщины лишние элементы. Даже притормаживаю, сдерживая собственную агрессию.
Взмыленный ребенок на руке висит, ногами болтает и восхищённо рассказывает, как он круто двоих из противоположной команды подстрелил, перелез под сетку, а они даже не заметили.
Детский голос на полуслове обрывается. Пацан тоже замирает и смотрит на гостей. Перевожу взгляд на ребёнка. Всё же дети, как лакмусовая бумажка, сразу же показывают своё отношение к тому или иному элементу. В данном случае, увидев отца, он моментально замыкается.
Выпускает мою руку и, сжав кулаки, с некой обреченностью идёт к ждущим взрослым. Тоже шагаю за ним. На его плечо кладу ладонь.
– Привет, малой, – здоровается Антипов-младший с Марком и приседает на корточки. За его спиной маячат два бодигарда.
Неужто Славик боится, что его среди детей побить могут? А хотя да, могут. Я, например.
– Здравствуй, папа, – бормочет ребенок.
– Ну что ты как неродной? Иди ко мне, – тянет руки горе-папаша.
Марк на мать косится, потом на меня. Продолжаю держать его за плечо. Если захочет, отпущу, конечно. Но подталкивать точно не буду.
Поколебавшись, мальчишка всё-таки подходит к папаше года. Тот как-то нелепо его похлопывает по спине и вручает подарок.
– Ну что, отметим твой День рождения как подобает? – предлагает Антипов.
– А мы уже отмечаем, – улыбается Марк, взглядом обводя детский центр и наш столик с вещами и напитками.
– Да какой же это праздник, Марк? – морщится Слава. – Я для тебя забронировал игровой центр, друзей твоих пригласил.
– Ты должен был обсудить это сначала со мной, – напрягается Таня.
– Мы уже пригласили моих друзей, – встревает мальчишка, чувствуя, как сгущаются краски.
– Каких друзей вы пригласили? Где они? – мужик оглядывается, осматривается.
– Друзей из садика. Они придут к часу, – бросает взгляд на часы женщина.
– Позвони им и скажи новый адрес. Пусть тоже подъезжают туда, не проблема.
– Нет, Слава, у нас были свои планы. Ты мог бы за несколько дней позвонить, хотя бы предупредить, что ты там устраиваешь.
Вижу, как заводится Антипов. Еле сдерживает себя. Багровеет весь. Никакой выдержки.
– Ты сказала, я могу провести время с сыном, а сейчас ставишь какие-то условия, – цедит сквозь зубы.
– Так, – встреваю уже я, затыкая Таню и задвигая её за спину. Марка тоже обратно под свой бок вытягиваю. Пацан, впрочем, сам охотно ныряет за меня. – Хочешь провести время с сыном – сядешь сейчас сюда и пообщаешься с ним. Можешь вон в лазертаге побегать. Или погонять на игровых автоматах. Других вариантов у тебя нет, Антипов. Бери что дают и радуйся.
– Останусь, – соглашается со скрипом. Машет своей охране и идёт к столику.
Таня тяжко вздыхает и направляется вслед за ним. Марк тоже без особой радости забирается на стул. Не День рождения, а поминки какие-то празднуем, ей-богу.
– Не хочешь подарок открыть? – Антипов показывает на коробку, которую ребенок сжимает в ладошках.
– Хорошо.
Мальчишка шуршит упаковкой и вытягивает радиоуправляемую машинку. Очень оригинально.
– Спасибо, папа, – меж тем малыш и такому подарку радуется.
Моего робота-трансформера он дольше тискал и восхищённо крутил механизмы. Ловлю себя на мысли, что сравниваю нас с Антиповым. Тьфу, дожили, Гризли.
Наш траур наконец-то разбавляют друзья Марка. Буквально через несколько минут приходят первые маленькие гости со своими родителями.
