Текст книги "Разводные процедуры (СИ)"
Автор книги: Лика Ланц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
А кто думал по-другому, тот сам дурак. В нашем конкретном случае – дуры, что мечтали, как сумеют окрутить и женить на себе мужчину, владеющего целой сетью магазинов и продолжающего захватывать всё новые и новые территории.
Его должность здесь – скорее хобби.
Я нехотя переступила святая святых.
Глава 5
– Что с вами произошло? – поинтересовался Владик, как только я прикрыла дверь. – Ваш муж вас бьёт?
Этот мужчина не церемонился и слов не подбирал.
– Нет, – покачала я головой, – мы с сыном спасали от хулиганов соседскую девочку. В общем, мне прилетело случайно.
Владику лучше не лгать и завуалированно не отвечать. Он отличался дотошностью и терпеть не мог лгунов. Чуял их за километр.
Лёгкая тень разочарования скользнула по лицу директора, но он очень быстро взял себя в руки. Наверное, он был бы счастлив, если б меня поколотил муж. У него был бы шанс поиграть в рыцаря.
– Хорошо, Милана, можете уйти прямо сейчас, – глянул он на часы.
– Спасибо, Владислав Владимирович, до конца рабочего дня немного осталось. Я лучше подготовлю документы и отмечу важные задачи, над которыми буду работать.
– Хорошо. Я позвоню вам. Точнее, я буду звонить. По рабочим вопросам, естественно, – сжал он губы в тонкую линию, а я предпочла ретироваться.
Ладони у меня вспотели. Как ни крути, а Владик всё же напрягал.
В конце рабочего дня у меня зазвонил телефон.
– Привет, Миланка! – радостно завопила в ухо моя подруга Катя. Та самая, что по-хорошему мне завидовала. – Давно не виделись. Как на счёт того, чтобы встретиться? Жду тебя в «Колокольчике» сразу после того, как ты вынесешь свои царственные булки из своей книжной лавки!
Она не дала мне даже шанса отказаться. Сразу же отключилась. Перезванивать бесполезно: Катя в таких случаях резко становилась глухой и не давала ни единого шанса спрыснуть.
Ну, что ж. Придётся встретиться. Замечательный день. Замечательное его окончание. Ещё и в кафе вынуждена личиком сверкнуть.
Катька махала рукой, как лопастью. Загребала к себе. Ну, то есть звала из всех пор своего слишком гиперактивного организма.
– Суворова! – ахнула она, разглядывая моё лицо.
Я только развела руками: мол, вот она я, а ты, подружка моя, свинья первостатейная. Заставила женщину с таким лицом в общественное место переться.
– Это что же, тебя Олежек твой так приложил? – спросила она осторожно, но в глазах так и плескалось ожидание сенсации.
Что поделать: Катя обожала сплетни и сенсации. Она знала буквально всё и обо всех. Кто женился, кто развёлся, у кого кто родился, кто помер, кто оскандалился или оконфузился. И, чтобы было ещё понятнее, это касалось как знакомых-друзей-родственников, так и всяких там разных звёзд.
– Не выдумывай только ничего сейчас, не сочиняй, – предупредила я её серьёзно и попыталась состроить зверское выражение лица. – Не дождёшься, ясно? Всё у нас прекрасно, как всегда. А это я между мальчишками во дворе встала. Ну, и получила случайно.
В общем-то, не прекрасно, конечно. В этот раз я загнула.
– Ну, фух, – выдохнула шумно Катька, – слава те, господи. А то я уж подумала, что мир перевернулся.
– Да кто его знает, Кать, – грустно выдала я и вздохнула тяжело.
– И что не так-то, принцесса Милана?
Катя уже сделала заказ, и я вяло поковырялась в салате, размышляя попутно над тем, стоит ли поплакаться.
Собственно, при всей любви Катьки к сплетням, она тайны хранить умела. И вообще была душа-человек. С ней легко и просто. Может, поэтому мы и дружим много-много лет.
И, как-то слово за слово, я и выложила ей всё. И о соседе (куда его деть), и о неудавшемся тринадцатилетии со дня свадьбы, и о странном поведении Олега.
– Может, у него кризис среднего возраста? – меланхолично спросила я больше в воздух, чем для того, чтобы получить ответ.
– Да может, и так, – Катька сидела, подперев щёку кулаком, как купчиха из какого-то там столетия. Смотрела на меня жалостливо. – А может, у него баба другая завелась? А что? У них как раз на фоне этого кризиса бес в ребро вселяется. Вы ж с ним тринадцать лет вместе. А мужики они такие… на свеженькое тянет.
Ну, Катька, блин. Поговорили, называется! Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву. Я как-то об этом и не думала, а тут нате – получите, распишитесь.
Но тут случилось то, что напрочь отвлекло меня от этих тошнотворных мыслей: за большим окном кафе я увидела его. Не мужа, конечно. И даже не Владика. А соседа-зануду. И не одного!
Сосед стоял рядом с женщиной. И, кажется, они выясняли отношения. Не знаю почему, но я буквально прилипла к окну, разглядывая чужую то ли трагедию, то ли комедию.
Женщина рядом с мужчиной была хороша. Дьявольски хороша. Тёмные волосы блестящими локонами по плечам в художественном беспорядке. Точёные черты лица, высокая грудь, тонкая талия, изящно-округлые бёдра, длинные ноги. Почти совершенство, если короче. Всё в ней дышало изысканной дорогой красотой. И даже если там поработали пластические хирурги, то достаточно умело. Впрочем, с такого расстояния видны лишь достоинства и ни одного изъяна.
Разговор, по всей видимости, проходил на повышенных тонах. Точнее, женщина что-то говорила и жестикулировала, как экспрессивная испанка. Сосед стоял и внимательно слушал с загадочным выражением Сфинкса на лице.
Тоже красивый. Но это я и раньше замечала. Издалека он казался даже более привлекательным. Может, потому, что рот не открывал и претензии если и предъявлял в данный конкретный момент, то не мне.
– Что за чёрт? – дышала мне в ухо Катя, о которой я успела забыть.
– Не чёрт, а сосед, – поправила я её.
– Тот самый? – ахнула подруга. – Слушай, ну от такого соседа я б претензии бы послушала!
– Вряд ли. Знаешь ли, с разных ракурсов – это совершенно разные вещи.
– А по-моему, он со всех ракурсов хорош. А то, что он произносит, можно и не слушать. Любоваться, как иконой, – и ладно.
Я закатила глаза. Это ж Катя. Не замужем. В активном поиске. И, на мой взгляд, ищет она не единственного и неповторимого, а новых ощущений. Она моложе меня на четыре года и, по моему мнению, уже бы пора остепениться, Но по мнению Кати, она ещё слишком молода, чтобы вешать на шею ярмо брака и рожать детей.
В общем, мы глазели на кадры чужой жизни за стеклом, позабыв обо всём. Разговор закончился неожиданно. «Испанка» махала руками всё чаще, будто кастаньетами ритм выбивала, а потом и вовсе слетела с катушек и отвесила соседу пощёчину. Такую, что он дёрнулся и даже пошатнулся. Видимо, там ручка ого-го.
– Ничего себе кино, – пробормотала Катька.
«Испанка» покинула поле боя, экспрессивно вдавливая каблучки сапожек в асфальт, а сосед лишь потёр щеку, которой досталось, полюбовался задом уходящей мегеры, а затем, как мне показалось, буквально выжег дыру во мне.
Я даже отпрянула от окна. Ну, не уверена, что он рассмотрел. С другой стороны, не так уж и далеко… я ведь его со всех ракурсов рассмотрела, как сказала Катя. Почему бы и ему не понять, кто наблюдал за шоу в исполнении этого дуэта.
Катя же не растерялась и послала соседу воздушный поцелуй.
– Что ты творишь! – зашипела я и оттянула её от окна.
– А ты? Обломала весь кайф! Может, это моя судьба? Может, это была бы любовь с первого взгляда? Мы познакомились бы, разговорились, потом упали в постель, сплелись в страстных объятиях, а затем он подарил бы кольцо с бриллиантом, я надела свадебную фату и родила прекрасных брюнетиков от этого великолепного самца, у которого деньги водятся!
– Этот самец, судя по всему, глубоко женат, и у него есть дочь, твоя тёзка. Девочке двенадцать, потому что она одноклассница моего сына, – попыталась я охладить её пыл.
– Ой, ты как вчерашняя, Мил, – хохотнула Катька. – Жена не стена – подвинется. Первый раз, что ли, в этом мире происходит подобное?
Слова её ударили так сильно, что я даже задохнулась. Легли в благодатную почву, рождённую всё той же Катькой.
– Эй, ты чего? – испугалась подруга. – Я ж в общем целом, Мил. Ну, в шутку как бы…
– Если это была шутка, то очень неудачная, – отодвинула я от себя чашку с остывшим кофе и тарелку с недоеденной порцией. – Это ты у нас вольная-свободная, легко идёшь по жизни. А нам, замужним, как-то неприятно слышать, что мы не стены и нас можно подвинуть.
– Мил, ты чего?.. – растерялась она полностью, но я уже слетела с резьбы и возвращаться не собиралась.
– В общем, поговорили, – вскочила я на ноги. – Счастливо оставаться! Тем более, у тебя есть шанс устроить свою судьбу, – кивнула я на вход в кафе, где нарисовался мой сосед, – фату примерить, брюнетиков нарожать.
– Мила! – заорала Катька на всю Ивановскую, но я уже неслась к выходу.
Что-то я слишком болезненно отреагировала на её разглагольствования. В принципе, они были не новыми и в её духе, но упали в благодатную почву на фоне моего внутреннего душевного раздрая. К чёрту. Надо добраться до машины, потом – домой. Успокоиться и подумать.
– Мила, – позвал меня глубокий мужской голос, и я подняла глаза.
Сосед загораживал мне выход. И, кажется, это он меня окликнул.
Глава 6
– Милана, – машинально поправила его я.
Милой меня зовут только самые близкие. А мы как бы даже наоборот. Почти враги. Хотя… Вряд ли можно назвать наши утренние разговоры за вражеские удары. Так… перебранка, не более.
– Марк, – протянул он мне руку и улыбнулся.
Я смотрела на его ладонь, как баран на новые ворота.
– Я… – попятилась от неожиданности. Уж очень у него улыбка, оказывается, хорошая. Мягкая такая, добрая. Сразу лицо другим становится, – мне пора, Марк. Вы извините меня за утро. Я наговорила лишнего. Простите.
– Всё хорошо, – кивнул он, – может, всё же в больницу? Давайте я вас отвезу.
– Молодой человек, что вы пристаёте к замужним женщинам в общественных местах? – это Катя нарисовалась. Спасительница мира.
Я на неё всё же ещё обижалась, поэтому не обернулась.
– У меня своя машина, и я всё же домой.
Я засмотрелась на его «пострадавшую» щеку. Изнутри подкатывало веселье: у меня пострадала правая сторона, у него – левая. Марк, наверное, уловил мой взгляд и весело хмыкнул.
– До свидания, – попрощалась я с соседом и прошмыгнула к двери. Пусть он тут сам как-нибудь. Там вон волшебница есть с воздушными поцелуями и желанием надеть фату, даже если у него десять жён в кармане.
Уже на выходе я услышала, как Катя что-то втирала моему соседу. Вот и славненько. Пусть попудрит ему мозги. Или он ей. Это уж как кому повезёт. Или наоборот. Но меня это волновать не должно. Но на самом деле, почему-то задевало и царапало, будто коготь под кожу попал.
Я даже удивилась этому, потому что как бы он мне никто, приятных чувств от одной улыбки я к нему питать не стала, но, однозначно, чувствовала себя легче, потому что мы нормально поговорили и я извинилась. А то на душе как-то нехорошо было.
Можно расслабиться и успокоиться. Впереди у меня минимум неделя дистанционки. Нет нужды выходить с утра пораньше и пересекаться с соседом.
Настроение резко подскочило со знаком плюс: долой ворчание, рассказы о том, какие мы плохие и нарушаем царственный соседский покой.
И тут же резко минусануло, потому что я вспомнила Катькины слова про то, что у мужа, может, любовница завелась.
Я не хотела об этом думать. Но если уж мысль какая в голову влезла, то от неё не отвертеться. Особенно от такой… паскудной.
Я не хотела в это верить, что уж. Всё крутила, вертела, прикидывала. Вроде бы муж вниманием не обделён, секс регулярный, я очень даже привлекательная, за собой слежу, не распускаюсь.
А ещё постоянно не давало покоя: я ведь всегда, всегда ставила семью на первое место. В ущерб карьере, к примеру. Я всегда хотела быть женой и мамой. Чтобы в доме у нас всегда тепло и уютно. Я готовила вкусно. И вообще…
Нет, если уж очень сильно копаться, то всегда можно найти изъяны, какие-то случаи из разряда «в семейной атмосфере – дождь с громом и молниями». Но какая семья без этого обходится?! Не знаю ни одной, где никогда бы не ссорились.
В общем, пока добиралась домой, составила простой план действий. Во-первых, поговорить с Олегом о вчерашней выходке. Во-вторых, понаблюдать за всем, что вокруг происходит.
Нет, я не собиралась шпионить за мужем. Это как-то… непорядочно, что ли. Но за его поведением в семье – вполне. А дальше уж будет видны и дальнейшие шаги. Может, все мои страхи и подозрения не имеют под собой никакой почвы. Пороть горячку не стоит никогда.
С таким настроем я и вернулась домой. А там… ждал меня сюрприз.
Я вначале даже испугалась, думала, что ошиблась квартирой. Цветочный дух валил с ног, горели чайные свечи, образовывая романтичный коридор. И розы, розы, розы… Задохнуться можно. И не от восторга. А в конце коридора стоял он, мой муж, с букетом ландышей в руках. И нашёл же в ноябре. Удивительно.
– Мила, – вздохнул он тяжело и покаянно, – ты прости меня, а? Не знаю, что на меня нашло. Наверное, это из-за вины, что я испытывал. Пожалуйста, я не хотел, но так получилось. Сорвался.
Он уже обнимал меня и попытался поцеловать. Я уклонилась, и он попал в пострадавшую часть лица. Я вскрикнула от боли.
– Что с тобой, дорогая моя? – неподдельно тревожился Олег.
– Да так, – не стала вдаваться в подробности.
– Это тебе, – пытался он всучить мне в руки букетик, – а ещё я новый сервиз купил. Вместо разбитого. Ну, прости меня, дорогая.
– Папка кается, – высунул нос из своей комнаты сын. В голосе его поддержки Олегу я не услышала. Скорее, сарказм.
У мужа дёрнулась щека, но смотрел он только на меня. С тоской во взгляде.
– Андрей, зайди, пожалуйста, в свою комнату, – попросила я сына. Тот недовольно фыркнул, посмотрел на меня с гневом, но в комнату вошёл и даже дверью не хлопнул. – Пойдём на кухню, – тяжело вздохнула я, снимая верхнюю одежду. Это я уже мужу. – И свечки потуши, ладно? А то наш сосед обрадуется пожару. Будет повод рассказать о том, какие мы ненадёжные.
– Я поговорю с ним, – покладисто склонил голову Олег.
Разговор о соседе у нас возникал не единожды, но он отмахивался, мол, всё это ерунда, не стоит и выеденного яйца. А сейчас он слишком подозрительно со всем соглашается, на всё готов.
Впрочем, чувство вины – оно такое… неоднозначное. То сыну подзатыльники раздаём и посуду колотим, то готовы на всё, лишь бы замять случившееся.
Злилась ли я на Олега? Уже нет. Но прощать и растекаться из-за широких жестов тоже не собиралась. Не в этом случае. Я всё же хотела поговорить и расставить все точки над «і».
«Главней всего погода в доме», – вспомнилась строчка из песни. Кажется, я придерживалась этого принципа всю жизнь. Что бы ни случилось, а в доме должно быть уютно, тихо, тепло. Но гром прогремел, молнии сверкнули, лужи образовались. Жаль только, что мне приходится их в одиночку подтирать. Именно поэтому я сейчас не хотела сглаживать этот острый угол. Уж коль на то пошло, все должны в полной мере нести ответственность за непогоду.
– Я тут чайник поставил. Ужинать будем? – суетился Олег. – Ты ж с работы, голодная.
Когда он в последний раз заботился обо мне? Не из чувства вины, а просто так? И не вспомнить. Обычно я вот так крутилась, пытаясь всем угодить, всех накормить и поддержать.
– Что с тобой случилось, Олег? Ты расскажи, я пойму, – спросила я тихо, разглядывая мужа во все глаза.
Он запнулся, мельтешить перестал. Я видела, как изменилось его лицо. Будто мукой его прошило на мгновение.
– Я и сам не знаю, – признался хрипло, – будто затмение нашло. Из-за вины, из-за досады. У меня, знаешь ли, от тебя комплекс развился.
– Из-за меня? – вот это новости, оказывается.
– Ты всегда идеальная, – дёрнулся Олег, – без изъянов. Вечная отличница. И сколько ни тянись – не дотянешься. И на работе ты лучшая и незаменимая, и дома всё успеваешь, ни о чём никогда не забываешь. Порой я думаю, что ты машина, робот, у которого никогда не иссякает батарейка.
– Разве это плохо? – что-то в его словах цепляло, задевало за живое.
– Это хорошо, конечно. Мне все друзья и даже не друзья говорят, что мне повезло. И я тоже так считаю. Но порой чувствую рядом с тобой двоечником и неудачником, провинившимся во всех бедах-несчастиях. Так и хочется сказать: будь попроще, Мила. Дай мне себя мужиком почувствовать!
– Именно поэтому ты ударил сына и расколотил посуду, – кивнула я, давая понять, что он молодец, нашёл идеальный способ показать собственную мужественность.
Глава 7
Я стояла перед ним измотанная, уставшая, с синяком на пол-лица, а он рассуждал о моей идеальности. И ведь понял там, в коридоре, что мне больно, когда щеки коснулся, но не озаботился, не растревожился – забыл тут же. Стыдно сказать, но чужой мужчина проявил больше заботы, чем родной муж.
– Не передёргивай, Мил, – поморщился Олег, – то, что случилось, меня не красит. Я попросил прощения. У сына, между прочим, тоже. Повинную голову, как говорится, меч не сечёт, так что… давайте обо всём забудем. Мне нелегко, правда. Не дуйся, котёнок, прошу тебя!
Ещё немного – и он полезет с поцелуями. А я пока не готова. К тому же, лицо дёргает, будто там десяток больных зубов поселился.
– Хорошо, – вздохнула я, – попробую побыть не такой идеальной, чтобы не ущемлять твоё мужское достоинство. Поэтому… сегодня ужин на тебе, а я в душ. Побуду слабой девочкой, о которой заботятся её мальчики.
– Какие ещё мальчики?! – встрепенулся Олег и сверкнул ревниво глазами.
– Мой муж и сын, Отелло, – устало махнула я рукой и поползла переодеваться.
Мне срочно нужно в душ. Смыть килограмм штукатурки с лица. Дать коже подышать. Да и себе тоже.
Откровения Олега – как кривой коготь, что слишком глубоко впился. Это даже хуже вчерашнего случайного удара в подворотне. Ну, как-то я не думала о том, что подавляю его. Что моё желание угодить, безупречно вести хозяйство, заботиться о близких воспринимается со стороны по-другому.
И раньше он никогда о таком не говорил. Вроде бы всё устраивало. Он гордился мною и хвалился перед друзьями. Гоголем ходил, задрав нос. Мол, как ему повезло с женой. И всё не так сейчас.
Может, это и правда кризис какой-то. Не хватает простора действий, собственной значимости. А ведь я никогда не подавляла. Никто б не назвал его подкаблучником, когда в семье жена – глава и крутит домашними, как хочет.
Всегда готова была его выслушать, прислушаться, и снова старалась сделать лучше, если видела, что где-то не дотягиваю.
Оказалось, перетягиваю.
Мысли невесёлые хороводом в голове бродили. Но самоедство, посыпание головы пеплом – ненадолго. Уж такой я уродилась, к счастью. Отходила быстро и пыталась справиться с любыми трудностями.
После душа стало намного легче. Но ненадолго. Едкий дым повис в квартире, я даже закашлялась и пулей полетела в кухню.
Дым стоял столбом. Я прорвалась к окну и распахнула его настежь. Ноябрь! А тут капец какой-то!
Сковородка чадила, и по всему было видно – ей полные кранты. И котлетам тоже. Замечательный ужин получился в исполнении мужа.
Его, кстати, на кухне не наблюдалось.
– Мам! – влетел сын.
Сзади слоном топтался Олег.
– Я только на минуточку вышел, – гудел он.
Дала ему мужиком себя почувствовать, блин. Побыла слабой девочкой.
Я задрала голову к потолку. Дым постепенно рассеивался, но… всё провонялось гарью. Судя по всему, мне завтра ещё и кухню драить. От и до. Хорошо хоть пожар не случился.
«Сосед!» – накрыло меня такой панической атакой, что хоть плачь. Как бы он ни ворчал, а получается, что мы изо дня в день подливаем масла в его неудовольствие.
Вчера тарелки били, сегодня – котлеты сожгли.
– Мы что, сегодня без ужина? – тоскливо спросил сын и покосился на отца.
– Я что-нибудь придумаю, – пробормотала и хлюпнула носом. Всё, плотину прорвало, слёзы катились градом. Отдохнула. Ощущение, что меня через мясорубку прокрутили и сожгли вместе с несчастными котлетами.
– Мил, Мила… – лез с объятиями Олег. – А с лицом у тебя что? – наконец-то разглядел он меня во всей красе.
– Оставь меня в покое! – выкрикнула истерично и ударила мужа по руке, что уже посягала на мой прекрасный синяк.
– Это кто тебя так приложил, Мила? – с пол-оборота завёлся Олег. У него и так проблемы с ревностью, а тут ещё такое. И я точно знаю, о чём он сейчас подумал. И да, лучшая защита – нападение. Прекрасный повод перевести стрелки. Всё, как и вчера. Про дату забыл – отыгрался. Котлеты сжёг – нашёл повод поскандалить.
Я набрала воздуху в грудь побольше, хотела накричать, завизжать, сделать что-то такое, чего никогда не позволяла себе. Но я ничего не успела: в дверь позвонили. Зло. Сердито. Длинно.
Естественно, все замерли, и некому, кроме меня, было пойти и открыть дверь. Но, может, это и к лучшему: моя несостоявшаяся истерика требовала выхода, а поэтому я отправилась встречать дорогих гостей. С синяком на щеке, пропахшая гарью сгоревших котлет. Ну, кто с мечом к нам придёт, тот и… сам виноват.
Естественно, на пороге нарисовался сосед. У него будто нюх на наши неприятности. Правда, ничего сложного унюхать такое, нет. А у соседа нюх, как у собаки, глаз, как у орла. Всё, как положено.
– Милана, у вас всё в порядке? – как ни странно, он не ругался. Не бурчал, не въедался в меня клещом.
– Котлеты сгорели, – развела я руками, – так что простите, на ужин пригласить не могу.
Где-то там, в комнате сына, подвывал, гавкал наш Лайтик. Возможно, это он спровоцировал приход соседа. В пылу спасения кухни от пожара я даже не обратила внимания на пса. Он у нас чувствительный и впечатлительный. И голос звонкий. И раньше как-то мне не приходилось думать, как сильно мы шумим и как достаём соседей. Никто не жаловался. Пока не появился этот сосед.
– Может, вам чем-то помочь?
Я чуть челюсть не потеряла. У него что, невероятное человеколюбие проклюнулось и пошло в рост?
– Спасибо большое. Котлеты не спасти, дым уже почти выветрился, кухню я сама вымою. Мы опять нарушаем? Извините. Собака скоро успокоится, – быстро пообещала я и заметила, как пристально сосед разглядывает мой синяк.
Я занервничала. Что ему надо? Как его там?.. – вспоминала и никак не могла вспомнить соседское имя.
– Послушайте, Марк, – да! Марк! – по сути, ещё детское время, мы ничего не нарушаем. И, как вы понимаете, невозможно жить шёпотом. И если вам так важна тишина, то, может, вам стоит купить дом или квартиру в бункере… или с лучшей звукоизоляцией… Вы ко всем соседям с такой строгостью? Или только мы нарушаем ваш покой?
Он смотрел на меня… нечитаемо. Не злился, не высказывал претензий, но, наверное, уже успел посадить мне душевную травму, когда я готова была оправдываться за всё, что угодно.
– Милана… – успел только сказать он, как тут появился мой муж.
– Что надо? – прозвучало агрессивно и зло. – В чём проблема?
Олег запихнул меня за спину и шёл, как таран на приступ крепости. Сосед не дрогнул. Теперь он так же пристально смотрел на Олега, словно решал, что это за недоразумение перед ним прыгает.
– Тебе жить скучно? Так я развеселю. Ещё раз я тебя здесь увижу или услышу, что жену мою достаёшь! Оставь нас в покое! А что-то не нравится, излагай письменно. Ну, и жалуйся, куда надо. Ты ж небось мастак кляузы писать? Так вперёд! Не стесняйся!
Господи, что он несёт? Хочет на нас всех собак спустить? Как известно, крючкотворцы обожают подобные истории и не всегда разбираются, кто прав, кто виноват. Не хватало нам ещё административных штрафов и взысканий.
Это Олег поговорил с соседом, называется. Нет бы мирно всё решить…
– У вас всё? – холодно спросил Марк, когда у мужа иссякло красноречие. – Тогда я, пожалуй, пойду.
Он снова посмотрел на мой синяк пристально. Точно подумал, что муж меня поколачивает.
– Как я его, а? – бахвалился муж, как только закрылась дверь.
Молодец. Герой. Осталось только дождаться «ответочки» в виде жалоб на наше плохое поведение.
– Спасибо за помощь, – выдавила я из себя и отправилась в кухню.
Ужин никто не отменял. Все голодные. А потом ещё и уборка. Хорошо хоть завтра никуда не нужно ехать. Это плюс. Но то, что с соседом мы вступили в режим холодной или горячей войны – это минус.
Я не верила, что мой герой-мачо-муж его победил. Такие, как Марк, никогда не сдаются и бьют прицельно, больно, наверняка. Так что… шоу только начинается.
Глава 8
– Что у тебя с лицом? – продолжил доставать меня муж, как только немного отошёл от собственного «триумфа».
– Мы Катю спасали, – вклинился сын. – К ней пацаны из соседнего двора приставали. Мама хотела нас разнять, ну, ей и прилетело. Случайно.
– А что вы ночью делали в подворотне? – Олег если уж вставал на «лыжи», то ехал очень долго.
– Собаку выгуливали! – не выдержала я. – Ты ж отправился спать, а мы с Лайтиком погуляли, убрали разбитую посуду. Вот и сейчас я вас всех накормлю и буду кухню в порядок приводить.
Мужа сразу же попустило.
– Прости, дорогая, – чмокнул он меня в щёку. Хорошо хоть не в ту, куда меня двинули. – Я с Лайтиком сам сегодня погуляю. А то опять что-нибудь случится.
В общем, к ужину, который я на скорую руку приготовила, погода в доме выровнялась. Сытые мужчины добреют, мелкие стычки кажутся уже не такими глобальными, как до этого.
Олег без напоминаний вымыл посуду, сын помогал мне с уборкой. Муж, естественно, слинял, но, как и обещал, повёл пса на прогулку. Лайтик уже изнывал и тревожно потявкивал. Припозднились мы в очередной раз с его променадом.
– Тебе не кажется, что папка наш какой-то странный? – спросил Андрей.
Кажется. А ещё Катька, подружка моя незабвенная, накаркала, так теперь вдвойне подозрительны его перепады настроения. Но разве я могу поделиться своими сомнениями с сыном? Хотя он первый начал этот разговор. Значит, и ребёнок уже что-то неправильное заметил.
К слову, на Олега временами накатывало. Вроде ревности не понятно к чему и зачем. Но вот так резко, как вчера и сегодня, он в мою сторону не высказывался. Что вроде как я что-то от него требую или мешаю проявлять мужественность.
Я как-то об этом не задумывалась. Может, со стороны виднее, и я действительно мужа подавляю?.. Но раньше он не жаловался, даже наоборот, гордился, что я всегда всё успеваю, обо всём помню, никогда семейные дела не задвигаю на задний план или на потом.
И вот… выхватила. Может, у него и впрямь переоценка ценностей с возрастом? Хотя смешно об этом даже думать. Тридцать восемь – очень хороший возраст.
– Папа наш, наверное, повзрослел, – вздохнула я. Надо же сыну что-то отвечать? – Так бывает иногда. У него… качели, да.
– Ну, он же не беременный? – выдал сын, и я чуть со стула не упала от неожиданности. – Или у мужчин тоже гормоны играют?
Что ж с ними делать, с акселератами нынешними? Двенадцать лет… и такие познания. Да, не в лесу растёт, но как-то для мальчишки подобные сравнения немного чересчур. Наверное. Или это я безнадежно отстаю? От сына, от мужа, от подруги… и даже от соседа.
– У мужчин – другое, – твёрдо ответила я и решила в подробности не вдаваться.
– Слишком уж участилось у него это «другое», – не сдался сын. – Я из дома убегу, если он ещё хоть раз меня тронет. Я не желаю терпеть подобное.
– Он больше не будет, – я будто в детском садике оправдывала большого мальчика Олега.
Всё равно и об этом надо поговорить. Наш сын не привык к такому отношению. И, ладно, я готова подумать над своим «поведением», пересмотреть что-то в себе. Но ребёнка бить не дело. Тем более, он не заслужил вчерашнюю затрещину.
Мы успели с сыном вымыть кухню, навести почти привычный идеальный порядок, а муж всё не возвращался. Я начала беспокоиться. Вечер. Мало ли?
На мой телефонный звонок он не ответил – занято. Интересно, с кем он разговаривает на ночь глядя?.. И снова полезли в голову мысли, которые я отказывалась думать.
А Олег всё не шёл и не шёл. Я уже собралась выйти и поискать его, когда они с Лайтиком наконец-то ввалились домой.
– Я этого соседа убью! – заявил он с порога.
Глаза бешеные, на лице – длинная царапина, куртка грязная, ладони свезены. Интересно, что произошло-то? Сосед наш царапается, что ли?..
Подробности Олеговой прогулки не задержались. Слова из него сыпались, как из дырявого мешка.
– Ты прикинь, а? Я, значит, с собакой, а он выперся с котом! Огромный такой наглый котище! Конь буквально. И прут, что танки по бездорожью. Ведь видел же, паразит, что я с собакой. Нет же – не свернул в сторону. Шёл, как царь со своей мохнатой жопой!
– У кого жопа мохнатая, у соседа? – поинтересовался сын.
– У кота! Что ты идиота из себя строишь, будто не понимаешь, о чём я!
Я на всякий случай задвинула Андрея за свою спину. Не хватало ещё, чтобы муж снова согнал злость на ребёнке.
– Ты что, с соседом подрался? – я ничего толком не понимала, видела только, что муж зол, агрессивен и, видимо, не отыгрался, судя по его виду и поведению.
– Нет, – буркнул он, – я Лайтика с поводка спустил.
– Ты что?.. – выпучила я глаза, не веря, что муж мог так поступить. Это вообще за гранью моего понимания.
Лайтик у нас добрый пёс, к тому же, кокер, не боевой ни разу, а очень даже дружелюбный, любознательный, ласковый и ранимый. Только Олегу могло в голову прийти, что наш домашний питомец способен на агрессию.
– Да он настоящий трус! – вспылил муж. – И дурак к тому же! Полез вилять хвостом перед этим монстром! За что и отхватил!
– Сам ты дурак! – защитил нашего Лайтика сын.
– Да ты как с отцом разговариваешь! – набычился Олег.
– Андрей, займись животным, – буквально выпихнула я сына из коридора и отправила эту парочку в ванную комнату.
Сын был зол. Лайтик тих и печален, что на него абсолютно не похоже. И глаза у пса виноватые-виноватые. Видимо, Олег его ругал. А пёс у нас очень чувствительный.
– А теперь по порядку и внятно, что всё же случилось.
– Это мне в ванную надо, а не этому никчёмному псу, – бурчит Олег.
– Ты подождёшь. Лапы животному нужно мыть, иначе мне опять придётся всю ночь порядок наводить в доме, а я уже без сил.
Олег тоже смотрит на меня виновато. Уже который раз за день. Снова скажет, что я его прессую, взращиваю в нём какие-то комплексы и подавляю его мужественность? Что-то перебор за последние дни откровений и что-то такого, что рождает во мне странные чувства. Разочарование?.. Да, наверное, это самая точная характеристика того, что я испытываю сейчас в муже.
Может, у нас всё же кризис отношений внезапно подкрался?
– Да ничего там толком и не было. Я Лайтика с поводка спустил, кот ему лапой наподдал. А потом этот козёл-сосед спустил с поводка свою образину. Я в это время пытался Лайтика поймать, нагнулся, чтобы поводок подобрать, тут этот бешеный котище на меня и кинулся. Лицо, сволочь, расцарапал. А Лайтик рванул от страха, наверное. Ну, я и упал, проехался по грязному асфальту.
– М-да… Не зря говорят, что первые сорок лет для мальчиков – самые сложные. Как бы нам пережить оставшиеся два года без потерь. Что на тебя нашло, Олег? Зачем ты усугубляешь конфликт? Сосед и так на взводе. И Лайтика обидел. Он виноват, что очень активный, добрый и дружелюбный? Мы как раз именно это ценили в нём всегда. Именно поэтому подбирали породу, потому что хотели ласкового общительного друга, а не машину для убийств.
