Текст книги "Разводные процедуры (СИ)"

Автор книги: Лика Ланц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Мам, а ты где? – спрашивает сын, как только я отвечаю.

– Мы у юриста были, – лепечу я в ответ.

– Ну, ты это… домой бы поскорее, а? Тут Фил явился, а дома отец. Кажется, Фил дверь пытается выломать и ругается, как портовый грузчик.

Я даже спрашивать не стала, откуда он эту фразу подцепил.

Марк уже гонит машину домой, не спрашивая, что и как. Он и так понимает: что-то вышло из-под контроля.

– А ты сам где? – важно, чтобы сын под раздачу «слонов» не попал.

– Да дома я. В своей комнате сижу, – буркнул Андрей.

– Вот и сиди дальше, я скоро буду – разберёмся.

Я на миг закрыла глаза, сжав в руках телефон.

– Филипп пришёл. Брат мой, – пояснила я Марку ситуацию. – Выламывает мне дверь. Как бы баба Клава опять в полицию депешу не накатала, – с этими словами я снова полезла в телефон и набрала брата.

Филипп ответил не сразу. Видимо, был увлечён «конструктивным диалогом» с нашей дверью.

– Да! – рявкнул он так, что я на одно ухо оглохла.

– Фил, я скоро буду, не надо выбивать дверь, пожалуйста.

– Что, тебе уже твой деятель нажаловался? – судя по всему, брат всё ещё взбудоражен и кипит.

– Андрей позвонил. Ты хотя бы ребёнка не пугал.

– Дома и дверь мне не открыл? Хорош, племянничек! – возмутился Фил.

– А как ты себе это представляешь? Подставить ребёнка под огонь? Там, в квартире, между прочим, его отец, который видеть тебя не желает. Хочешь, чтобы из-за тебя Андрей пострадал? Отойди от дверей! И вообще остынь, воздухом подыши. Подожди меня.

– Ну, ладно! Только ради тебя! – скрипел зубами мой брат.

Воистину сумасшедший день.

– Скоро будем дома. Устала?

– Очень, – кивнула, потирая виски. – Я вообще устала. От всего, – пожаловалась, понимая, что ныть некрасиво. Но мы уже вроде не чужие. Ведь так?.. О поцелуях старалась не думать. Но как это выкинуть из головы? Да и зачем.

Как ни странно, Марк не вызывал во мне негативных эмоций. На фоне предстоящего развода я могла бы обвинять всех мужчин, говорить, что все они – козлы и сволочи. Ну, и… может, на других я бы так и говорила. Но не на Марка. Он суховатый, немногословный, но какой-то правильный, что ли. Мой соседский зануда.

Если и существует каменная стена, за которую можно спрятаться и не переживать, то это он. Вот этот мужчина, что уверенно ведёт автомобиль. Тот, кто с какой-то потаённой глухой тоской спрашивал меня сегодня, верю ли я ему.

Я сразу поняла: ему это важно и нужно услышать. Не сомнения, а чёткий ответ. Ему тоже досталось в своё время – от человека, которому он верил, от женщины, которую он когда-то любил.

И нет. Не это меня к нему тянуло, не это объединяло. Но скажи кто-нибудь совсем недавно, что я буду испытывать очень сложные чувства к соседу Марку Громову, с которым мы без конца цапались, я бы не поверила.

Филипп ждал меня в машине. За углом дома.

– Бабка ваша шныряла, – выдал он недовольно.

Несмотря на то, что уже прошло время, глазами Фил сверкал по-прежнему яростно. Вот же темперамент достался братишке… Вроде бы никого у нас такого бешеного и нет. Все спокойно-адекватные. И только он взрывной, как кислотная шипучка.

Я хохотнула. Бабку побаивался даже Филипп. Не признается, конечно, но то, что он из двора выехал и за углом спрятался, говорило само за себя.

– Сейчас ты успокоишься, выдохнешь, и мы пойдём ко мне. У тебя дело какое-то? Ты зачем приехал?

– Я вообще-то обещал за тобой приглядывать! – зло оскорбился Фил. – И как задницей чувствовал, что у тебя проблемы. А ты молчишь. А родители, между прочим, интересовались. Ты ж их сторонишься, мать извелась вся, расспрашивала о тебе.

У меня брови буквально на лоб полезли. Ну, да, общаться мы сейчас стали меньше и ни о чём. Пусть не каждый день, но я звонила. И старалась беречь их, не тревожить по мелочам. Ни о проблемах на работе не рассказывала, ни о том, что Олег домой явился, – тем более. К тяжёлой артиллерии собиралась прибегнуть в крайнем случае. И вот крайний случай явился ко мне сам, не спрашивая.

– То есть ты пришёл с инспекцией, зная, что меня нет дома? – я всё ещё пыталась поймать логику. Логика куда-то пряталась и даже нос не показывала.

Фил смутился. Редко когда можно увидеть его таким.

– Ну-у… я это… приглядывал за тобой. А что такого? Ты ж у нас нежная ромашка, тебя вокруг пальца обвести – тьфу! Только зазевалась – и всё, этот козёл уже на территорию пробрался. Права качает!

– А откуда ты про права знаешь? – уже я начинала злиться.

Фил посмотрел на Марка, словно помощи искал. И сразу во мне подозрения вылезли.

– Вы что, договорились о чём-то? – наехала я на Марка. Тот только меня остужающим взглядом окатил. Мол, как я могла так подумать?

А о чём, спрашивается, мне думать, когда стою тут, слушаю какой-то детский лепет от своего великовозрастного брата, который ещё почему-то и на соседа косится?

– Мил, да сам я, сам, – схватил Филипп меня за руку. – По собственной инициативе. Может, пойдём уже? Холодно.

Ну, да. Мороз под вечер. А этот фраер в лёгкой курточке и без головного убора.

– Пойдёмте ко мне, – тронул меня за руку уже Марк. – Спокойно обсудим всё.

Неплохая идея. Заодно ужин приготовлю, Андрея позову. Что-то мне самой не очень-то хочется домой идти, с Олегом встречаться.

– Хорошо, – вздохнула я. – Спасибо.

В ответ – только пожатие. Ободряющее, успокаивающее, такое нужное мне сейчас. Марк не мелочится, не спрашивает, а просто что-то делает для меня, и оказывается, я в этом нуждаюсь.

Я та, что привыкла на себе везти весь семейный воз, всегда чем-то жертвовать, потому что всегда считала: так правильно, так надо. Я никогда не упрекала в этом мужа. Вот только он, как оказалось, нашёл к чему придраться, предъявил претензии, заставил меня колебаться и брать весь груз ответственности на себя.

А сейчас я вынуждена снова искать компромиссы, потому что он то изменил, то ускакал к своему Артуру Петровичу, то вернулся назад. Но ведь моя жизнь не гармошка, нельзя до бесконечности тянуть меха и наивно верить, что они никогда не порвутся.

Глава 38

– О, папа. Тётя Мила, – встретила нас в дверях Катя и с любопытством посмотрела на Фила.

– А это дядя Филипп, мой непутёвый брат, – представила я Фила.

– Мадмуазель, – шаркнул ножищей братец и склонился в три погибели, чтобы поцеловать Катюшке руку.

– Позвони Андрею, пусть спустится, – попросила я её.

– У нас очень важный разговор, – предупредил Марк, – поэтому посидите в твоей комнате, ладно?

Он хотел было повести нас в свой кабинет, но я только покачала головой.

– Лучше на кухне. Ужин заодно приготовлю. Дети голодные.

– Да! – обрадовался Филипп. – Очень голодные!

– А ты, великовозрастный балбес, мог бы дома поесть или у мамы, – осадила я его и получила умильную рожу с бровками домиком в ответ.

– Не будь такой жестокой, сестра! Ты лучше мне скажи, что этот предатель в вашей с Андрюхой квартире делает?

– Домой вернулся. Имеет право, – тяжело вздохнула я, без спроса роясь в Громовском холодильнике. – Сегодня мы с Марком у юриста были. В любом случае, хотим мы этого или не хотим, часть квартиры – Олега. Совместно нажитое, так сказать. И либо размен предстоит, либо мне нужно выплатить деньги за часть жилья или купить Олегу квартиру. Денег у меня нет, лишних квартир тоже. Поэтому обмен. А до того времени по закону он имеет полное право жить на положенных ему квадратных метрах. Как это будет, я не очень представляю.

Пока я говорила, Фил мрачнел на глазах.

– А что там любовь всей его жизни? Она ж вроде ребёнка ждала?

– Говорит, уже не ждёт, – разложила я продукты на столешнице и занялась готовкой.

Война войной – обед по расписанию. Ужин, точнее.

Марк задумчиво молчал, Фил дышал шумно и сердито, видимо, обдумывая мои слова.

– Вот что, – стукнул он кулаком по столу.

Я поморщилась и прикрикнула:

– Мебель не ломай! Веди себя прилично, а не как неандерталец неотёсанный.

– Слушаюсь, старшая сестра! – вытаращил он глаза. – Не извольте беспокоиться, я ж не совсем из дремучего леса. Простите меня, господин Марк… как вас там по батюшке?

– Клоун, – фыркнул Марк.

– Есть немного, – кивнул, соглашаясь, Филипп, – но только так можно пережить режим «старшая сестра». Веришь? Я её боюсь. Так что имей в виду.

Я кинула на брата уничтожающий взгляд, желая, чтобы он испарился, развалился на атомы и ни на что не намекал.

– Договорились, – настала очередь Громова согласно кивать. – Я это учту.

Они что, спелись?.. И снова подозрения вспыхнули со страшной силой, словно в тлеющие угли соломки подбросили.

– Мил, вот только не выдумывай сейчас ничего! – поднял руки вверх Филипп. – Это простая мужская солидарность. Он же на тебя неровно дышит. А я как бы хочу и тебе, и ему добра. Но учти, – это он уже Марку, и лицо у брата при этом суровеет на глазах, – обидишь сестру хоть взглядом, хоть жестом, я тебе не только нос сверну, а и башку оторву.

Неровно дышит?.. Это что сейчас такое происходит на моих глазах? Он что, сводником решил подработать?

– Филипп, – получилось зловеще.

– Ладно, ладно, сами разберётесь, – махнул рукой брат. – Я не об этом вообще-то поговорить хотел. У меня есть предложение, от которого сложно отказаться! – заявил он торжественно и победно сверкнул глазами.

Вообще Фил очень умный, но маска балбеса, помноженная на взрывной характер и любовь махать кулаками, делают его порой эдаким недалёким переростком. И всё это усугубляется стойким нежеланием жениться.

– Короче. Я придумал, как избавить тебя от присутствия этого козла в доме. Я ему свою квартиру отдам. Пусть только свалит.

– Нет, – не согласилась я, – это не выход. А ты куда? К родителям вернёшься? Да и вообще.

– А я поживу пока у подружки. Вы ж меня всем селом женить хотите? Ну, вот. Создам видимость, что почти согласился. И мама с папой будут рады, и подружка – на небесах от счастья.

– А потом? – прищурилась я, зная своего брата, как облупленного.

– А потом видно будет. Может, женюсь… – и что-то такое в его лице мелькает – сладкое и хищное, хитрое и мечтательное – что я на миг задумываюсь: а так ли он альтруистичен, как хочет показать? Или, может, у него есть свои, личные, скрытые мотивы сделать широкий жест? – Тебя, Мил, это вообще заботить не должно. Наша цель сейчас какая? Вытурить этого урода из квартиры. Ему нужно жильё? Ну, вот, пусть живёт, радуется. Угол предоставим. А дальше будет видно. Там суд, то, сё…

Я уже не так категорична в своих убеждениях. Села на качели сомнений. Может, это действительно выход на данный момент.

Естественно, я не собираюсь у брата квартиру отбирать. Временно. Как сдача жилья в наём. Тут важно, как он и говорит, сейчас избавиться от присутствия Олега в доме. Мне категорически не нравится, что он сейчас сидит, как оккупант. Ещё и в отпуске. Я на работе, сын со школы раньше приходит. И это напрягает. Я не могу быть уверена, что Олег не обидит его. Что они в какой-то момент не сцепятся и что мой сын не пострадает. Я же себе никогда не прощу, что не смогла защитить и обезопасить собственного ребёнка.

– Короче, о чём тут думать, Мила? – рвался «в бой» Филипп. – Пошли этого говнюка поганой метлой гнать! Я прям щас готов отдать ему жильё!

– Подожди. А вещи? Ну, и вообще…

– Ой, какие там вещи? Трусы-носки? – закатил глаза брат. – Нет уж. Я появлюсь перед Снежкой, как бомж, расскажу, как остался без ничего. И её ледяное сердце дрогнет, сжалится. Она добрая девочка, не оставит меня в беде.

– А если нет?

– Ей деваться некуда. Я лягу на коврике возле её двери и буду, как безродный пёс спать на лестничной площадке. Какое сердце выдержит?

Ну, я бы поспорила. Будь на его месте Олег… моё бы и не подумало дрогнуть. Хотя, конечно, всё это теория. Но меня даже передёрнуло, когда я подумала о подобной ситуации. Лучше уж не надо мне такие стрессы.

– Тогда сделаем так. Сейчас я доготовлю ужин, мы поедим, а потом я сама с Олегом разберусь. Никуда ты не пойдёшь. А то знаю я твою стратегию. Только слово не такое – и ты уже кулаками машешь.

– Тогда не одна. Хоть с Андрюхой, что ли, – покосился Филипп на Марка.

– Ты тоже никуда не пойдёшь. Не стоит обострять ситуацию, – осадила я взглядом соседа.

– Мам, пахнет вкусно, – заглянул в кухню Андрей. – И я это… Лайтика с собой забрал. Выгулять надо. Мы с Катей пойдём, ага?

– Я с вами! – подорвался Филипп. – Пригляжу, чтоб малых никто не обидел.

Минута – и мы с Марком остались наедине.

– Я могу помочь, Мила, – сказал он, как только за троицей с животными захлопнулась входная дверь. – И деньгами, и квартирой.

Он смотрел на меня и ждал. Кажется, ему хотелось, чтобы я приняла его помощь. Но я только мотнула головой.

– Не надо. Это… чересчур.

Сердцем я понимала, зачем он это делает. Но между нами – несколько поцелуев и разговоров. И я не могла вестись на столь щедрые предложения.

Я видела, как упрямо сжались губы у Марка. Заметила, как похолодели глаза, как выпятился вперёд упрямый подбородок.

– Не обижайся, пожалуйста, – мягко погладила его по плечу. – Это бы, естественно, решило мою проблему, но я так не могу, прости.

Марк только кивнул в ответ и сжал легонько мои пальцы.

– Давай я тебе помогу с ужином, – перевёл он разговор и встал рядом. – Только ты командуй, ладно? А я уж… что смогу.

Глава 39

Ужин у нас получился вкусный и весёлый.

На кухне Марка – тесно. Ещё бы: трое взрослых и двое подростков. Но так тепло, душевно… Аж плакать захотелось.

– Вкусно, Мил, – уплетал за обе щёки Филипп, – у тебя всегда так: из топора можешь кашу сварить.

Ну, на счёт «топора» я бы поспорила. Продуктов в холодильнике Громова хватало.

Дети ели с не меньшим энтузиазмом.

– Вот говорила же я тебе, пап, давай сделаем столовую! – заявила Катя. – Нам бы там всем было хорошо! А здесь тесновато, не находишь?

По тому, как завис Марк, я поняла, что про столовую он либо не помнил, либо никогда не слышал. Да и вряд ли они это обсуждали с дочерью, когда он эту квартиру купил и ремонтировал.

– Не продумал, да, – кивнул он, соглашаясь. Спорить и доказывать ничего не стал.

В любом случае, нам всем и на тесной кухне было хорошо.

И каким бы отличным ни был наш ужин, он подошёл к концу.

– Пойдём домой, Андрюш, – тяжело вздохнула я.

– А как же посуда? – посмотрел сын мне в глаза. – Надо посуду помыть.

– Мы сами! – отмахнулась Катя. – Правда, пап?

Марк с тревогой в глазах следил за мной. Видимо, понимал, что любая помощь сейчас лишняя. Есть проблемы, которые я должна решить самостоятельно.

– Да, конечно, – перевёл он взгляд на дочь.

– Я помогу! – вызвался Фил в добровольные посудомойки. – Тут же делать нечего! Сейчас загрузим в машину тарелки и всем счастье!

Сын домой идти не хотел. Я видела это даже по его затылку. Да что там: мне самой не улыбалось снова сталкиваться с Олегом. Но надо уж разрубить этот гордиев узел и хоть немного выдохнуть. А потом решать и другие, не менее важные вопросы. Например, с работой.

Я всё ещё видела взгляд, которым меня одарил Владик, когда я в машину Марка садилась. Но об этом я подумаю потом. Сейчас другое на повестке дня.

И мы поднялись наверх. Всего один этаж, а будто на Голгофу. Словно по минному полю без сапёра. А что поделать…

В квартире царил полумрак. Я устало клацнула по выключателю, и зачем-то подумалось: почему выключатель, если он одновременно и включатель света?

Лайтик тихонько гавкнул и пошёл вслед за Андреем. Хорошо, что ему у Громовых лапы уже помыли. Как по команде открылась дверь в бывшую супружескую спальню, и оттуда высунулся недовольный Олег.

– Ну, наконец-то! – воскликнул он. – Я уже думал, ты домой решила не возвращаться.

Можно подумать, он ждал.

– Извини, была занята, – ничуть не испытывала я раскаяния. – Пойдём, нужно поговорить, – повела я его на кухню да так и застыла на пороге.

Ну, в общем, Олег не стеснялся, судя по всему. Немытая посуда, пригоревшие остатки яичницы на сковороде.

В холодильник я заглядывать не стала. И так понятно, что продуктов там не прибавилось, а совсем даже наоборот. Он даже в магазин сходить, продукты купить не удосужился.

Интересно, он впрямь думает, что я буду его кормить?

– Ужин бы не мешало приготовить, – недовольно пробурчал почти уже не муж, поражая меня непробиваемой наглостью и тупостью.

Я ему ещё и обязана что-то?! Да он охренел, пусть простят мне всевышние силы мой не слишком изящный язык!

– Вот что, – сказала я, усаживаясь на стул и обводя взглядом стол с крошками, – я не собираюсь быть прислугой. Обстирывать тебя и обеды-ужины готовить – не ко мне. Если ты нафантазировал обратное, сделай милость, умерь свои мечты. То, что было, уже не вернётся. Но я хотела поговорить не об этом. Как ты понимаешь, жить, как прежде, у нас не получится. Я осознаю, что впереди нас ждут суд и раздел имущества. Но пока нам нужно найти компромисс и мирно разбежаться в разные стороны. Филипп, которому ты сегодня дверь не открыл, предложил неплохой вариант. Ты можешь пожить в его квартире. Без него, естественно. Будем считать, что это временное жильё, пока не найдём нормальные варианты размена нашей квартиры.

Олег смотрел на меня брезгливо, словно я таракан, которого ему придётся прихлопнуть.

– Ты ж меня любила? – задал он вопрос, который никак не касался всего того, о чём я пыталась только что ему толковать. – Мы ж хорошо жили?

– Наверное, это я должна была бы задавать тебе подобные вопросы, когда ты решил, что кто-то лучше, красивее, моложе меня… Или уж не знаю, какими ты критериями пользовался. А может, никакими. Просто взял и изменил. Растоптал всё, что было между нами хорошее.

– Неужели всё так быстро проходит, а, Милуш?

– То же самое я могу спросить у тебя: долго ли ты колебался, прежде чем прыгнуть в чужую постель? И, возможно, та девушка была не первой? Ты об этом думал? Что оно там проходит внезапно? Когда любимая жена становится обузой, не способной понять твою тонкую душевную организацию? Что ты там рассказывал? Я тебя подавляю, уничтожаю, не даю росткам твоей самостоятельности прорваться наружу? Ну так вот она – свобода – действуй! Ты даже в квартире не способен убрать, в магазин сходить, ужин приготовить, мусор выкинуть. Ты ж целый день свободным был, отпуск у тебя. А я пахала, уставшая пришла домой. Или ты считаешь, если у тебя отпуск, то надо только отдыхать и палец о палец не ударить? Пусть все вокруг тебя бегают? А нет больше дурочки-клуши, что бросала всё и ради семейного уюта жертвовала отдыхом, сном, карьерой. Судя по всему, тебе не жена нужна, а нянька, что будет за тобой бегать, штанишки подтягивать и сопли подтирать.

Кажется, я летела и не могла остановиться. Не стоило ему меня цеплять дурацкими философскими и в целом – риторическими вопросами. Собиралась поговорить, и вот мы снова скандалим.

– Вот оно, настоящее. Прорвало тебя, да? Истинное лицо вылезло из-под маски.

– Можешь думать, что хочешь, – подавила я раздражение и вздох, что рвались наружу.

Надо успокоиться. Весь этот спор – дверь в никуда.

– По-моему, нам нужно прекратить переливать из пустого в порожнее, выяснять, кто больше виноват, кто меньше. Ты сделал свой выбор, Олег. То, что ты переобулся в полёте, уже ничего не решает. Я не хочу и не буду так жить. Поэтому предлагаю тебе вариант спокойно разойтись в разные стороны, пережить развод и начать жизнь заново, но врозь. У тебя будет своя жизнь, и ты сам будешь её строить, как захочешь и с кем захочешь, а у нас с сыном – своя.

– Если уж ты даёшь мне право выбора, – скривил губы в насмешке Олег, – то я выбираю свою семью. Тебя и Андрея. И никаких подачек мне от вас даром не нужно. Особенно из рук Филиппа. Здесь мой дом, моя квартира, привычные мне вещи. Здесь моя жена и сын. И ничего менять я не собираюсь, так и знай.

Вот это момент, когда руки опускаются. И почему я думала, что в нём остался здравый смысл и желание решить всё миром?..

Я тоже никуда отсюда уходить не собиралась и не хотела. Это тоже мой дом. Но, судя по всему, если уж Олег не собирается идти на компромисс, нужно как-то мне самостоятельно решать свои проблемы.

– Это твоё последнее слово? – прищурилась я, ощущая бессильное бешенство, что забилось в висках и теснило в груди тёмную волну, грозящую вырваться на волю.

– Да! – дёрнул Олег головой, как заносчивый петушок.

– Тогда всё сам, дорогой уже не муж, – поднялась я. – И начни с грязной посуды, раз уж это твой дом, где тебе нравится. Прислуги больше нет.

Я хотела выйти вон. Гордо и твёрдо, но была поймана в дверном проёме и прижата к сильному мужскому телу.

– Ну, что ты, как неродная? – горячо засопел Олег мне в ухо, и я вдруг поняла, что могу оказаться изнасилованной в собственном доме, потому что, видимо, в моём почти бывшем муже взыграл его главный аргумент: все беды у баб от недотраха. И всё лечится хорошим сексом.

Глава 40

Наверное, осознание, что меня сейчас могут поиметь, придало сил. Я брыкалась, как дикая лошадь, вырвалась и отскочила от Олега подальше.

– Не прикасайся ко мне, – выдохнула с угрозой, – хоть пальцем меня ещё раз тронешь, я буду и кричать, и полицию вызову, и заявление об изнасиловании напишу. Мне терять нечего, плевала я на всё. На тебя – в первую очередь. Хочешь иметь неприятности – ты их получишь. И Филу я тоже расскажу. Не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому!

– Да ладно тебе, успокойся, – мерзко лыбился почти бывший муж, – ишь, недотрога стала… Давно ли? Соседу небось даёшь, да, Милуш?

– Это тоже тебя не касается! – отскочила ещё дальше.

– Мам, – выглянул из детской комнаты сын, и я перевела дух. Надеюсь, при сыне Олег точно не станет приставать.

– А из своей квартиры я ни ногой, так и знай! – повысил голос он.

– Раз уж она тебе так дорога, то подумай, чем, как и когда сможешь компенсировать две трети её стоимости, – огрызнулась я. В противном случае, всё равно уйдёт на размен и тебе не достанется!

– Ну, вариантов много, – поиграл муж бровями. – И по времени ограничений особых нет, так что шиш тебе, Мила, – скрутил он с наслаждением фигу и потряс ею, будто выиграл бой.

И я вдруг поняла, что порою покинуть поле боя – хорошая тактика. Иначе всё закончится тем, что кто-то кому-то однажды башку проломит. Не факт, что это будет голова моего мужа. Я вообще не хотела с ним оставаться под одной крышей.

Я видела: он чувствует себя прекрасно. Явно понимает, что действует на нервы и на том играет, как на гуслях: тут тронет пальцем струну, здесь. Может, звуки некрасивые получаются, а только ему без разницы. Главное, что оркестр в его душе гармонирует с чувством подлости и гадости.

Был ли Олег таким всегда? Нет, конечно. Но изменился очень быстро, а значит что-то такое сидело, спало в нём или ждало своего часа. И сейчас он во всей красе позволяет себе не сдерживаться, выплёскивать на нас помои, что накопились у него внутри.

Я всё равно думала об этом. Сравнивала. И до сих пор не понимала, почему раньше не замечала многих вещей. Прощала обиды. Лелеяла семью. Может, мы жили не лучше, но и не хуже других. Обычно. Среднестатически. А по мнению друзей и знакомых – многие нам завидовали.

В данную конкретную минуту, наверное, кое-кто обязательно позлорадничал бы. Но я, как всегда, не о том думаю.

Надо что-то решать и срочно. Очень красивый жест Фила, можно сказать, пропал, ко двору не пришёлся. Но его предложением можем воспользоваться мы с Андреем.

– Собирай вещи, – сказала я сыну, как только вошла в его комнату. – Самое необходимое. В любом случае, можем потом забрать, если что-то понадобится.

– Не хочу я никуда уходить, – сложил сын руки на груди.

– Я тоже, – устало опустилась на его кровать, – но вариантов у нас немного: либо остаёмся в доме с твоим отцом, и он мотает нам нервы и делает пакости, либо куда-нибудь переезжаем хотя бы на время.

– Это всё равно что сдаться. Оставить ему всё. А если он завтра замки поменяет в дверях? Будем стоять на лестнице, как бедные родственники? С протянутой рукой? Чтобы все ржали с нас? Хоть та же баба Клава.

– Я не могу оставить тебя с ним, – посмотрела на сын с отчаянием, – я работаю до вечера, ты со школы раньше приходишь.

– Вот! Школа! – щёлкнул пальцами Андрюха, – как прикажешь добираться? Фил хрен знает где живёт. А переходить в другую школу я отказываюсь. Потому что если мы туда переедем, то это надолго, и ты мне начнёшь мозги пилить. Не станешь ты через полгорода возить меня каждый день туда-обратно.

Ну, полгорода – это, конечно, преувеличение, но не близко, да.

– Лучше замуж за Марка выйди, – выдал внезапно сын. – Это замечательное решение!

У меня сердце сделало скачок к горлу и провалилось куда-то чуть ли не в колени.

– Это так не делается, – покачала головой. – Я вообще-то ещё даже не развелась.

– Да подумаешь – тьфу! – у дяди Марка адвокат крутой, мне Катя говорила. Тебя быстренько разведут и замуж выдадут. И все остальные вопросы помогут решить. Вот только с жильём – это не быстро, – вздохнул он.

Как у него всё просто… А тут – вал проблем. Ещё и с работой надо что-то решать. Этот день выжал меня досуха.

– И всё же продумай, какие вещи тебе необходимы, – мягко надавила я.

Андрей хмурился, бурчал, бегал по комнате. Пока беспорядочно. Лайтик метался за ним вслед, повизгивал и подтявкивал.

Пусть немного успокоится. Всё равно не прямо сейчас вставать на четыре копыта и бежать. Хотя, будь моя воля, я бы так и сделала. Оставаться с Олегом на одних квадратных метрах считала опасным. Особенно после его сегодняшнего демарша. Он же сильный взрослый мужчина. Я боялась. Сильно.

Решила позвонить Филиппу. Всё же он ждёт. Порадовать его только нечем.

– Он отказался, – сказала я коротко, как только брат ответил. – Сказал, что это его квартира и никуда отсюда он уходить не собирается.

– Вот сволочь! – ругнулся зло Фил. – Мозги ему вправить, что ли?

– Не надо. Это чревато неприятностями.

– Да он сам – сплошное вонючее дерьмо! – распалялся Филипп.

– Мила? – видимо, Марку удалось забрать у него телефон. – Вы не можете там оставаться.

Я и сама знаю. И это они ещё не в курсе, что Олег пытался приставать. Говорить я об этом пока не собиралась. Иначе это завершилось бы вызовом полиции. На благоразумие Марка я надеялась, а от Фила ждать сдержанности не стоило. Тот всегда быстрее кулаками махал, а думал значительно позже.

– Переезжайте ко мне! Раз так! – пытался докричаться брат, но телефон не отвоевал.

– Я думаю, мы найдём лучшее решение, – не знаю, как у него это получалось, но голос Марка успокаивал, словно мне вкололи какой-то волшебное средство, способное вылечить израненные нервы. – Я бы предложил перебраться к нам с Катей, но ты не согласишься.

Нет, конечно. Недопустимо. Трёхкомнатная квартира. Дети разнополые. Вместе им нельзя. Да и с Марком у нас… не всё так однозначно. Я была не готова к такому повороту событий. Только не под гнётом обстоятельств, когда он благородный рыцарь, а я – женщина в беде.

Естественно, нас друг к другу тянет – это уже неоспоримо. И то, что может случиться между нами, пусть, если суждено, пусть произойдёт естественно и непринуждённо, а не под гнётом обстоятельств, когда вроде бы отказать неудобно.

Да, я думала об этом, хоть и понимала: Марк не должен перейти черту. Но что я о нём знала?.. Олег вон тоже казался вполне благополучным семьянином, из которого вывалилось много чего такого, о чём я в страшном сне подумать не могла.

– Нет, Марк, прости, но это не выход, – постаралась сказать эти слова как можно увереннее, хотя больше всего на свете хотелось стать слабой-слабой, чтобы кто-нибудь взвалил на свои плечи мой груз, а мне позволил побыть ранимой, поплакать в подушку, укрыл бы пледом и напоил какао…

– До завтра продержитесь?

– Да какой завтра! – аж выпрыгивал из штанов Фил. – Сегодня, срочно, сейчас!

– Да, до завтра уже всё терпит, – снова твёрдо, хоть внутри – липкий иррациональный страх.

– Утром увидимся, – вздохнул Марк.

– Да, – шепнула я, – Филиппа успокой, пожалуйста, чтобы ничего не натворил, – и быстренько отключила телефон.

Я точно знала, что спать сегодня буду в комнате Андрея. Ничего. Тут у него диванчик есть. Мне хватит. Жаль, что дверь не запирается.

Глава 41

Марк

Самое тяжёлое – это брать ответственность на себя. Становиться старшим, за всех отвечать, нигде не накосячить.

Казалось бы, в Марка уже вросла эта опция за столько-то лет. И семья, и клиника – это его прерогатива, его «детища», если можно так сказать. Но сейчас – немного другая ситуация.

Мила, как бы он ни хотел, не то чтобы не доверяла, но дистанцию держала – это однозначно. И он пока что не мог взять и одним махом перешагнуть этот барьер, сделать так, как считает нужным.

Тот, кто сидел внутри него, требовал пойти и забрать свою женщину, увести её прочь от негодяя, что всё ещё считался её мужем. Наплевать на условности, слова, недомолвки.

– И ты вот это вот так вот оставишь? – бесновался где-то на заднем фоне Милин брат. Вот кто точно бы не играл в благородство, а поступил, как пещерный человек. Не стал бы раскланиваться, расшаркиваться, приспосабливаться под цивилизацию.

Марк поморщился от бесконечных «вот» в его речи. С другой стороны, Фил почему-то мечется по его квартире и не делает попыток выломать дверь, вытащить сестру «на волю».

«Он не её мужчина», – возражал Марку внутренний голос.

«Я пока тоже», – жёстко заглушил его Марк и достал телефон. У него было два варианта, но он всё же покосился на время и подумал, не отложить ли беседы до утра. Потом понял, что до утра – это слишком много. А время, хоть и позднее, но с натяжкой можно сказать, что для критических ситуаций – вполне подходит.

– Хватит по стенам бегать, – жёстко оборвал он рычание Филиппа. – Успокойся уже. Всё решим. Сядь и не мешай. Не мельтеши.

Как ни странно, Фил послушался. Рухнул на стул. Катя хихикнула. Она уже и посуду вымыла и со столов прибрала, но продолжала крутиться рядом. Маленький ушастый персональный слоник, который усиленно грел уши.

«Вожак стаи я, блин», – саркастично обозвал себя Марк и сделал первый звонок девушке риелтору, которая помогала ему с покупкой этой квартиры.

– Да, Марк Александрович, – почти сразу отозвалась она.

Профи, что сказать? И помнит, хоть времени не так уж и мало прошло с той поры, когда он к ней обращался.

– Добрый вечер, Алина, – поприветствовал и он её. – Простите, что поздно, но дело не терпит отлагательств. Мне нужна квартира в наём в этом же районе, желательно неподалёку от моего дома.

Марк категорически был не согласен отправлять Милу куда подальше. Это не входило в его планы. Он вдруг подумал, что сдохнет, если не будет видеть её хотя бы по полчаса утром-вечером, когда они животных выгуливали.

Алина задавала наводящие вопросы, уточняла. К утру пообещала выслать варианты. Бодро заверила, что обязательно найдутся варианты. Марка это немного успокоило. Но для подстраховки он сделал ещё один звонок.