Текст книги "Игра в судьбу 2 (СИ)"

Автор книги: Ли Ода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Ах, никаких? Ах, ты считал? – мой голос сочился медом и тек сиропом, чтобы потом неожиданно лязгнуть зубьями капкана. – Так вот что я тебе скажу: если б ты поменьше занимался арифметикой, мы могли вернуться раньше! И эти гребаные шансы оказались выше. А теперь сдвинься с дороги, Буратино хренов, не хочу лезть в кусты, обходя такое бревно!

Он только зубами скрипнул, устроив мне любимую данами игру «гляделки». За моим плечом что-то тихо шевельнулось, и голос Тавеля произнес:

– Дарэль, оставь нас.

Тораи наконец обрел относительную подвижность, и на деревянных ногах отмаршировал метров на пять вперед по тропе. Ага, очень далеко для его чутких ушей. Ну да это не мои проблемы. Хочет слушать – я только «за».

– Инна, – попытался успокоить меня скариэ, – ты сейчас слишком жестока. Дарэль – друг Авелири… Даже больше чем друг. Но у него был мой приказ: если что-то случится – спасать прежде всего тебя.

– Больше чем друг? – озадаченно протянула я. – Это в том плане, что у вас принято, а у нас не очень?

Тавель коротко кивнул, подтверждая.

И вот тут меня затопила такая волна ледяного гнева, что вынесло все чувства, кроме запредельного спокойствия. «Ну ты и сволочь, кани тораи, какая же ты все-таки сволочь! Ведь с самого начала знал, что это тебя он остался прикрывать, а вовсе не меня. И все-таки позволил ему такое сделать. Приказ у него, видите ли! А теперь с помощью этого долбаного приказа ты пытаешься перевесить чувство вины на мою голову? Нет, сволочь – это еще слабо сказано!»

– Жестока, говоришь? – просипела я побелевшими губами. – Так вот, если все обстоит именно так, как ты мне только что обрисовал, то до сих пор я была еще слишком мягкой. Но сейчас действительно буду жестока: я возвращаюсь. Одна. И немедленно. Если успею догнать их в дороге – разведчика отобью. Закидать эту кодлу шариками силы у меня сейчас хватит, даже не сомневайся. Если нет – полезу за ним в норы. А этот «больше чем друг» пусть остается здесь. Рассчитывает шансы, раз оно у него так здорово получается. И пусть продолжает слушаться приказов, начальников и маму – это поможет ему жить долго, пусть и не слишком счастливо. Но мне-то, надеюсь, ты приказывать не собираешься? Учти, присяги я не давала.

– Ты всерьез думаешь, что я отпущу тебя одну? – голос Тавеля даже на полтона не изменился.

– Нет, не думаю. Ведь иначе тебе придется убивать сьеррина, да? А так не хочется…

– Инна!

– Ладно, не суть. Но знай, поскольку я тебя с собой не приглашала, то и совесть, в случае чего, мучить не будет. А вот если кто из «друзей» увяжется – не пожалею шарика и на него! Я не шучу, ты меня знаешь. Так что сдвинь с дороги этот «памятник дружбе и любви» и давай уже быстрее!

Тавель молча дернул бровью, и Дарэля с чуть ли не со скрипом «отнесло» в кусты. Честное слово, запоздай он с этим хоть на пару секунд, и я действительно пальнула бы по нему, настолько он меня разозлил. Остальные хисстэ впали-таки в ступор, провожая нас стеклянными взглядами. Я знала это даже не оборачиваясь – спиной чувствовала. И спиной же почуяла, что сзади, рядом с Тавелем, бежит еще кто-то. Именно почуяла, а не услышала – слушать там было нечего. Дарэль, конечно. Но гнать его, как обещала, не стала – не зверь же я в самом деле.

И, разумеется, ждать в овраге не остался никто.

– У вас своих не бросают? – скариэ спросил это, когда мы пробежали, уже порядочно.

– Да, Тавель, у тебя хорошая память. Вот так у нас никого не бросают.

– Как «так»?

– Даже не попытавшись ничего предпринять, просто что-то там посчитав. А тем более так не бросают своих. За своих у нас сначала рвут виноватых, затем подставляют собственную голову, и лишь потом считают, если еще останется чем. Такие уж мы есть – дикие. Да, мы живем именно так, хисстэ, может, потому и недолго, но я все-таки предпочитаю это, чем коптить вечность, вспоминая всех, кого оставил за спиной просто потому, что расчет был не в их пользу. Или не вспоминая.

Чуть подумав над тем, что сейчас выплеснулось словно само, я согласилась с этим. А все мои давешние рассуждения о «жертвах самопожертвования» уже не имели никакого значения. Правильно было так. И я закончила:

– Вессаэль был трижды прав, похоже, мы действительно никогда не поймем друг друга – слишком уж мы разные.

– Вессаэль был трижды неправ, – припечатал хисстэ. – Я понял. И они поняли тоже.

Он кивнул себе за спину, туда, где неслышными тенями скользили даны. Пятеро. Шесть вместе с Тавелем. Семь – вместе со мной. Семь, а не восемь, как раньше.

Восемь – очень несчастливое число у данааэ. Ну и что? А мне плевать! Зато у китайцев счастливое. И если уж мы ушли ввосьмером, значит, и вернемся так же. А вам, лаэда Судьба, придется немного подсуетиться и помочь, иначе мы с вами расстанемся. По причине моей безвременной кончины. И будете вы искать себе новое орудие для исполнения своих мутных планов.

Я шла первой, не пропуская вперед никого. Конечно следопыт из меня хреновый, но сейчас этого и не требовалось. Сначала двигалась по собственным, совсем не эфемерным следам, потом, после того места, где разведчик остался прикрывать наш отход – по следам крови.

Кровь… Как же много ее было. И сколько же ее у него тогда осталось, если здесь так много? Я знала чья она. И завязала на нее все свои связи в такой узел, что мы стали с этим даном, которого я и видела-то сегодня первый раз в жизни, словно одно целое. Я чувствовала его сейчас как себя.

Самая сильная магия – на крови. По этой связи я шла словно по веревке, хисстэ без труда поспевали следом. И зеленых мы догнали, правда, уже у самого входа в пещеры. Успели все-таки, пусть и в последний момент. Причем последний он был во всех смыслах. Авелири умирал, я это знала так, словно умирала сама, мы чуть не опоздали. Едва бросив по тварям десяток файерболов, от злости получившихся на удивление убойными, и оставив хисстэ завершать начатое, я занялась главным.

С остервенением раз за разом долбила и долбила шарами в каменный козырек, нависавший над свежеотрытыми проходами, чувствуя то ли даром, то ли просто каждой жилкой – где она там, та единственная точка, на которой держится все равновесие этой скалы. Правильно сказал Балайет, хрустальные умеют чувствовать камень не хуже их, если им это действительно надо. Мне было надо! А еще я клала руки на Фэннен…

И скала не выдержала. Не знаю уж, файерболов или просто моей ненависти, но не выдержала. Камень дрогнул, издал резкий, почему-то воющий звук, и рухнул по всей длине, запечатывая эту нору намертво.

Ну вот, дело сделано, больше оттуда никто не вылезет и можно быстро бежать к следопыту. Вернее, почти к его телу – он уже непонятно чем и держался на этом свете. Силы в нем больше не было. Совершенно. Оркэ не оставили ничего, вытянув все до капли, и от этого он умирал скорее, чем от потери крови.

Что ж, выходит, надо дать ему эту силу, вот и все. Я не солнечный, среди нас их сейчас не было, я не могу перекачивать ее прямо со струн, но… я могу влить свое. Говорят, у меня этого много. Значит, хватит… Значит, должно хватить! И я отдала ему все, что сумела взять. А потом еще немного… И еще капельку… Ведь не хватало как раз ее.

Да, правильно было именно так. И не время сейчас думать о последствиях, а тем более не время что-то просчитывать. Просто четверть часа назад этот малый дрался насмерть, прикрывая наши спины, а сейчас пришла моя очередь прикрыть его. Равновесие – великая вещь, Безликая, уж ты-то меня поймешь…

Как этот бред превратился в обморок – не помню. Все произошло слишком незаметно. Даже и не знала, что так бывает – я просто закончилась.

Глава 19

А очнулась уже в постели, самой настоящей, хотя последние бредовые обрывки, казалось, еще крутились в голове. Когда же это даны успели? Или… Ммать, сколько же я провалялась без сознания? И как там Авелири?

С этой мыслью я буквально слетела с кровати и попала в руки… сьеррина.

– Куда?! – рявкнул он на меня. – А ну, лежи!

Я плюхнулась обратно просто от неожиданности. «Вессаэль! Здесь. Откуда? И почему он опять на меня орет?!» Впрочем, потом, все потом, сейчас – главное:

– Авелири?

– Все с ним нормально. Жив. Через пару часов будет лучше нового – я Пел ему. А вот с тобой возни было гораздо больше! Как можно было сделать с собой такое? Неужели тебя настолько плохо учили, и ты не понимала…

– Понимала, – тихо перебила я его.

– Что? – он просто не поверил своим ушам. – Ты знала? Знала, что убиваешь себя?

– Я знала, что отдаю ему все. Он заслужил и не такое, прикрывая наши трусливые задницы.

– С-сумасшедшая, – прошипел он через пару секунд, понадобившихся, чтобы окончательно поверить в услышанное.

– Вессаэль, я вполне нормальная – но для человека, а не для данааэ. Просто мы живем совсем по-другому. Пойми же, я не дан! Вот просто не дан и все тут! То, что сумасшествие для вас, норма для меня. И наоборот – некоторые ваши привычки кажутся полным идиотизмом мне. Мы просто разные, вот и все. Ты сам мне это сказал. Боюсь, сколько бы времени ни прошло, в критической ситуации я всегда буду поступать, как привыкла. И не думаю, что вам хоть когда-нибудь удастся научить меня считать эти долбаные шансы!

– Подожди, – остановила я его возражения, – дослушай уж до конца. Это важно, я сама поняла все только недавно. Знаю, у меня жуткий характер – упряма, вспыльчива, непредсказуема, да еще и не сдержана на язык. Для вас, данов, просто ходячий кошмар. Но чтобы начать игру, судьбе нужно было именно это! Ведь ни белые, ни пушистые ничего для вас сделать не смогут. Нужно было найти занозу на вашу задницу, чтобы вы начали чесаться. Вот вы и чешетесь – это неизбежные последствия. Но, видимо, для конечного результата проще бороться с такими последствиями, чем менять изначальные, граничные условия. Иначе вообще ничего не получится. Ты меня понимаешь?

– Постой, – выдал дан после того, как почти минуту недоверчиво рассматривал меня, словно экзотическое насекомое, невозможное в принципе. Но тем не менее вот оно – лежит себе на препараторском столе и даже что-то там жужжать пытается. – Хочешь сказать, что наша роль, то есть роль всех остальных в этой твоей «игре», придуманной какой-то там судьбой – просто подчищать за тобой и твоим характером? Не много ли вам чести, а?

– Во! – искренне обрадовалась я. – Ты уловил самую суть. Все именно так и есть. И вы будете подчищать. И разгребать! По крайней мере, до тех пор, пока я не выполню мутную миссию, прописанную в твоем драгоценном пророчестве. Тем более что свои номера мы на пару с этой самой судьбой откалываем именно для вашего «всеобщего блага», а отнюдь не моего. И сам, кстати, тоже не особенно прибедняйся – ведь это ты затеял все веселье. Если бы ты не ухватился за те туманные предсказания, черта с два я бы вообще сюда попала. И оттачивала сейчас минусы характера у нас там, за Сферой, а вы кисли бы в своем болоте, как и раньше. Так что сами напросились. И не говорите теперь, что заказывали совсем не то!

– Не назвал бы твои рассуждения особо умными…

– Ммать, да его и нет у меня, ума этого! Была б умна – послала тебя далеко еще там, в Норвегии, и даже думать об этом больше получаса не стала. Мальчик больной, вот и все, что тут думать? О том, не заразно ли это? Так что не пытайся искать глубину там, где ее заведомо нет и быть не может. Чтобы попасть сюда и начать расковыривать этот ваш муравейник, я должна была иметь немереное любопытство, шило в заднице и основательный сквозняк в мозгах – не больше, но и не меньше. Вот это у меня и есть, этого у меня не отнимешь. А ты от меня мудрости хочешь? И что тебе на это сказать?

– А, может, все-таки не зря хочу? Только что ты рассуждала вполне связно.

– Нет, это не мудрость, всего лишь некоторые навыки логического мышления. Без них я бы в первый же день просто съехала с глузда от этой вашей запредельщины. А так – разложила все по полочкам, и порядок. Картина мира прояснилась, можно жить дальше.

– Что ж, в целом я твою картину мира ухватил. И, возможно, даже соглашусь с ней. Кое в чем… Но сейчас ты лучше спи, а то на философию тебя, похоже, от слабости потянуло. И даже страшно представить, до чего ты тогда еще договоришься. А я пошел. Озадачила ты меня в очередной раз.

– Угу, опять культурный шок.

– Что? – не понял дан.

– Я тебе потом как-нибудь расскажу, а то сейчас действительно глаза просто слипаются.

А чуть позже мы поговорили с ним еще раз. И опять по душам.

Вессаэль пригласил меня на прогулку вдоль пляжа, которую сам же и прописал – мол, выздоравливающим полезно. А как только мы отошли подальше от форта и стало ясно, что нам уже никто не помешает, дал понять, что разговор предстоит серьезный.

– Инна, ты прошла инициацию? – сообразив, что я не спешу отвечать, Вессаэль уточнил. – Твоя сила. Я вижу скачок.

– Нет, я ни с кем не спала, если ты об этом. Но, думаю, мне оно и не нужно. Я не нуждаюсь именно в сексе, чтобы основательно встряхнуться, достаточно любой сильной эмоции. Ненависти, например. Или страха. Точно! Страх лучше всего. Проверено. Так что да, можно сказать, я ее прошла. Но не в постели, а возле орочьх пещер.

– Что ж, возможно и так, – согласился он, подумав, – после каждого стресса у тебя происходит скачок силы.

– То, что не убивает, делает нас сильнее. Так у нас говорят.

– Хорошо говорят.

Помолчали.

А потом он перешел к больной теме – когда же я осчастливлю, наконец, кого-нибудь своим суиринненом. Из многочисленных аргументов, весомым, на мой взгляд, можно было считать только один – «народ волнуется». То есть уже всерьез начинает недоумевать, зачем я тогда вообще сюда притащилась, если не собираюсь участвовать в вессаэлевых экспериментах с обновлением крови. И начинают создаваться версии, с каждым разом все больше и больше приближающиеся к истине – засветилась-то я со своим даром основательно. А не один Вессаэль мог, поковырявшись в бездонной памяти, сообразить, какому клану он мог принадлежать. Да, отмахнуться от такого было трудно.

Правда, одно мне было совершенно непонятно. Почему сьеррин все еще продолжал требовать сохранения тайны хрустальных, хотя на мой взгляд с этим давно пора было заканчивать? Но тягаться с ним в плане интриг я даже не пыталась, потому и не спорила – о ситуации в целом. Но как же мне надоели все эти мутные разговоры! И все эти намеки. И все эти собаки с их сеном.

– Вессаэль, – я прервала его на середине фразы, – а ведь ты прекрасно знаешь, кто мне нужен. Всегда знал.

От неожиданности он резко повернулся ко мне, и его глаза оказались слишком близко. Время странно сбойнуло, когда наши взгляды встретились – не представляю, сколько секунд провалились в никуда, пока мы так стояли. А потом я подняла руку и осторожно провела пальцами по его скуле, скользнула вниз по щеке, обрисовала линию губ… Мне всегда нестерпимо хотелось прикоснуться к нему именно так. Он потянулся ко мне, готовый ответить на поцелуй, но я отодвинулась, выставив между нами руку:

– Нет, не так. Неправильно. – И усмехнулась, сообразив что дословно повторила фразу Авенеля. – Понятно теперь, почему меня завернули тогда в мастерской солнечного. Все действительно не так и неправильно.

Вессаэль снова приблизился, убрав мою ладонь, упиравшуюся ему в грудь рядом с суиринненом:

– Ты же знаешь, я собирался вернуть это Лавириэль еще зимой. И верну. А потом повешу туда твой. Это ведь будет гранат, да?

– Нет, не будет.

– Но…

– Подожди, сьеррин, не перебивай, мне действительно кое-что нужно тебе сказать. Знаешь, близость смерти здорово прочищает мозги. И если все-таки с полпути туда удается повернуть, многое становится на свои места. У меня, по крайней мере, встало. Помнишь, когда я уезжала к стальным, ты сказал, что я сама не знаю чего хочу? Так вот, ты был прав. Ты был просто охренительно прав! Тогда. Но сейчас я совершенно точно знаю, что мне нужно. И кто. Да, я действительно старалась даже не думать об этом – сначала решила, что твое сердце занято, а потом поняла, что у тебя его просто нет. Не перебивай, я же просила! Ты хоть раз в жизни хоть какую-нибудь женщину назвал любимой? Нет, не отвечай, это не вопрос, это я так… Но ты… Ты же с самого начала все про меня знал! И Тавель знал! Понял, когда я заставила его Петь тебе. Если бы не понял, ни за что не согласился на эту авантюру.

Я на секунду задумалась и кивнула:

– Вы все знали. Кто-то сообразил раньше, кто-то позже, но знали вы все. А ты понял это еще в Норвегии. Понял, что у меня с первого же взгляда на тебя снесло крышу и догнать ее теперь без шансов. И это здорово помогало тебе водить меня как корову на веревке – куда считал нужным. Не перебивай, сказала! Да я и не в обиде, в общем. Сама виновата, так чего теперь обижаться? Но сейчас, сьеррин, я перестала старательно прятаться сама от себя и теперь точно знаю чего хочу. Мне надо все. Или ничего. Не это – я еще раз невесомо провела пальцами по его губам. И не это – осторожно отодвинула в сторону суириннен. Вот это – положила руку ему на сердце. Понимаешь? Все или ничего. И сама тоже готова отдать тебе все или ничего. Не надо резать меня на кусочки, выбирая то, что тебя устроит. Так не получится. Я не дам. Или все – в комплекте. Или ничего.

И в итоге, сьеррин, у нас с тобой получилось ничего. Потому что ты не можешь дать мне все. И взять все ты не готов. Так что давай оставим ситуацию как есть, у меня нет желания снова с тобой ссориться. Я даже готова и дальше быть твоей коровой на веревке, до тех пор, пока все не решиться так или иначе. И готова доверять твоему опыту – интриги ты плетешь как бог, а манипулируешь всеми как дьявол. Но просто прекрати делать вид, что пристраиваешь меня за кого попало. Просто прекрати. А разговор этот я затеяла лишь для того, чтобы ты понял почему. Так как, понял?

Вессаэль молча поцеловал мне пальцы, показывая, что не дурак, и проводил обратно, слава всем богам, так и не сказав ни единого слова.

Больше он ко мне с визитами не заглядывал, слишком много оказалось работы с раненными в тех памятных стычках. Собственно, для этого он на Хрустальный и приехал, как и все остальные, кто хоть что-то понимал в целительстве.

Зато регулярно забегали проведать меня Ассиль и Суинни, оказавшиеся, разумеется, в самом эпицентре событий. Как же можно было пропустить такое, да еще имея весьма благовидный предлог для участия? Солнечные для лечения требовались не меньше, чем маги, а без морских все это высокородное общество до сих пор сидело бы на Лесном – вот вам и готовая причина. По крайней мере, одна из них. И именно благодаря вездесущему и всезнающему солнечному, я тоже немедленно оказывалась в курсе всех новостей. Но заслуга барда была еще и в том, что он умел эти новости смягчать – далеко не все из них были хорошими. Потери, что мы понесли в первой стычке, увы, не оказались последними. Утешало лишь, что в сложившихся обстоятельствах могло быть и хуже. Гораздо хуже. Если бы с эффектом неожиданности у зеленых выгорело именно так, как задумывалось, настолько легко мы бы не отделались.

Но все-таки самыми первыми с визитом вежливости у меня засветилась парочка Дарэль – Авелири. Опередили всех, кроме сьеррина, нарисовашись в тот же день, когда я очнулась. Рыженький разведчик в основном помалкивал, пряча хитрые желтые глазищи за густыми ресницами, а кани тораи не слишком ловко пытался выражать признательность от лица обоих. Пришлось срочно сворачивать этот спектакль и переводить общение в более нормальное русло. Особенно после того, как я сообразила, что мне приготовили вторую вессеру. Пришлось обстоятельно и с матом доказывать, что никто здесь никому ничего не должен – у нас честная боевая ничья. Сначала он нас, потом мы его. Один-один.

Получилось не очень, но все же расстались мы, слава всем богам, без братских клятв. Не друзьями, конечно, но… нормально, в общем, расстались – при тех обстоятельствах, что сложились, лучше бы все равно не вышло. Оскорбленным себя чувствовал только Дарэль, Авелири же смотрел с явным облегчением.

А скоро Хрустальный остров вообще избавился от моего присутствия. Зато не повезло гарнизону Пикты.

Глава 20

На следующий день после нашей задушевной беседы с Вессаэлем я появилась с визитом у Тавеля.

– Мне нужно на Пикту, – начала я прямо с порога. – Вернее, нам всем нужно, чтобы я там оказалась. И поскорее.

– Проходы отсюда туда? – догадался он.

– Да, это же очевидно.

– Все-таки поясни.

– Тавель, с орками творится что-то странное… Ммать, да черти что с ними творится! Сначала они в удивительном количестве лезут на Пикту, потом удивительное устраивают здесь… Я правильно понимаю, что раньше новых проходов они не копали?

– Да, – подтвердил он, – раньше не копали.

– И правильно понимаю, что они полностью закрыли свои норы от твоей разведки?

– Откуда ты знаешь?

– Это тоже очевидно.

– Допустим, – согласился стальной. – А ты предлагаешь зайти с другой стороны? От Пикты?

– И это очевидно.

– Карты. Или планы. Мы же ничего не знаем об этих проходах.

– Вот я и думаю, а не пришло ли время узнать?

– Гномаэ? – пристально глянул он на меня.

– Да. Буду просить их ускорить поиски. А твои искали в сидах?

– Конечно. Я отправил туда десяток лучших. Не отсюда даже, а из школы.

– И ничего. – Просто констатировала я факт.

– Ничего, – подтвердили мне.

– Тавель, чувствую, что времени у нас почти не осталось.

– Дар?

– Возможно и он. Отпустишь меня?

– А что, могу и не отпустить? – поинтересовался стальной, – скажи как, мне пригодится.

– Если ты о том, что я не приносила присягу, то не грузись. Считай, я принесла ее лично тебе, когда попросилась в твою армию. Это Дарэля интересно дразнить таким образом, тебя – нет. Я не полная дура. Так как, отпустишь?

– Хорошо. Только пообещай…

– Нет, – перебила я его. – Никаких обещаний. Я вступила в твою армию, стальной, и ты это сейчас подтвердил. Так что относись соответственно. Кстати, надеюсь, тот замечательный приказ об охране меня всеми силами ты отменил?

– Отменил.

– Надеюсь, еще до моего похода за рыжим и за местью?

– Да.

– И, надеюсь, больше ничего подобного не отдавал?

– Нет.

– Вот и не вздумай.

– Полагаю, все же стоит обсудить это и с Вессаэлем…

– Не стоит! Все, что нам стоило обсудить, мы уже обсудили.

– Ладно, – неожиданно легко согласился скариэ. Не иначе как опять обо всем догадался. – Значит, снова поступаешь под начало Дарэля.

– Дарэля? – не на шутку удивилась я.

– Да. Со вчерашнего дня он возглавляет гарнизон нового форта на Пикте. Там уже полдекады обживается сотня его людей из Южного. Самых потрепанных в стычках.

– Понятно…

Действительно, мне все стало понятно. Сначала Тавель, как и обещал, отправил на гномий остров десяток своих людей из школы, чтобы они подготовили сиды и заодно обшарили их на предмет всякого интересного. А после боев с орками отправил туда еще и сотню хисстэ с Хрустального. С одной стороны, и обещание мастерам сдержал, а с другой, дал возможность своим людям отдохнуть и подлечиться в относительно спокойной обстановке. Мудро. Тем более что по расчетам гномаэ орки могли появиться там со дня на день, и любая помощь будет нелишней.

– И еще, – оторвал меня от размышлений Тавель, – разберись, пожалуйста, в своих отношениях с Дарэлем. Только учти, он мне еще нужен.

– Это, в смысле, чтоб не до смерти? – усмехнулась я.

– Именно.

– Не переживай. Нарываться на ссоры у меня желания нет. Скорее наоборот. Но у нас с ним действительно все сложно. И в плане субординации, и в плане взаимных благодарностей.

– Хочешь, скажу ему, что ты подчиняешься напрямую мне? – неожиданно предложил стальной.

– Спасибо, но нет, – отказалась я немного подумав. – Все-таки наши сложности лучше решать напрямую. Без посредников.

– Ладно, – подытожил разговор Тавель, – завтра на Пикту уходит куэлла с последним снаряжением. В полдень будь на причале.

– Буду.

«Телефончик» от Вессаэля догнал меня еще в дороге. Тавель, похоже, сколько мог скрывал мой отъезд, но даже его возможности были, увы, не беспредельны. Но, вопреки ожиданиям, ни орать, ни занудствовать сьеррин не стал – он попытался меня пристыдить. В том плане, что ни за тем меня на острова тащили, чтобы я потом рисковала башкой налево и направо. У него, мол, на меня планы совсем другие. Но я знала, что на это ответить:

– Сьеррин, сейчас я как раз и занимаюсь тем, для чего вы меня сюда притащили. Смотрю на вас со стороны и пытаюсь разглядеть то, что не видите вы сами. Потому что у вас тупо глаз замылился.

– И как? – отозвался он, – Разглядела?

– Ответь мне только на один вопрос: вы все еще продолжаете считать орков полуразумными?

И поскольку пауза с той стороны явно затягивалась, продолжила:

– Даже после того, как они стали делать вам подкопы? Даже после того, как они закрыли свои норы от разведки Тавеля? Даже после того, как начали строить далеко идущие планы и сумели вычислить график патрулей? Похоже, вы слишком привыкли считать их практически животными и не замечаете очевидного. А ты не думал, что на Хрустальном сейчас, возможно, возрождается шестой клан? Сам по себе? Без всякого твоего участия? И что однажды оркэ могут прийти в ваш Совет за своей короной?

Вессаэль прервал связь без единого слова, даже не попрощавшись. «Вот и ладненько, думать действительно лучше в тишине».

А приехав на Пикту я, даже не решив вопрос с заселением, тут же отправилась прояснять наши сложные отношения с Дарэлем – нынче кани тораэ здешнего форта. Все, как и обещала Тавелю. Я подозревала, конечно, что он будет мне не слишком рад, но не подозревала насколько.

– Ни за что! – тут же рявкнул он на меня, как только я заглянула в комнату, приспособленную под его кабинет.

– Что «ни за что»? – замерла я на пороге.

– Всё! Вон отсюда!

– Не надейся! У меня тут дела, знаешь ли. В зоне… э-э… твоей ответственности. Так что «вон отсюда» не состоится.

Дарэль все-таки сумел взять себя в руки и отмахнул жест, приглашающий войти. Затем, надо полагать, чтобы этого непотребного скандала не узрел кто-нибудь мимопроходящий. И не схлопотал из-за него моральной травмы. Вот и ладненько.

– С сегодняшнего дня я на полгода поступаю под твое командование, – обрадовала я новое начальство, закрывая за собой дверь кабинета.

– У тебя не может быть командования. – Кани тораи вышел из-за стола и навис надо мной, неприятно глядя в лицо, но не в глаза. – Ты не принимала присягу. К тому же у половины моих людей к тебе претензии, не говоря уже про мой личный к тебе счет.

– У меня, зая, к тебе тоже счет имеется, вот с него за все свои претензии и списывай! Там надолго хватит. Не понимаешь? Объясню. За то что ты, ссиха ушастая, пытался смерть своего рыжего перевесить на мою совесть! Я тебе этого долго не прощу. Может, вообще никогда. Что? Ударишь? Нет? Тогда руку опусти! Опусти, сказала! А теперь сядем и поговорим нормально.

Сели, выдохнули, немного помолчали. Провоцировала я его вполне сознательно – нужно было дать ему повод и возможность поорать на себя. Меня категорически не устраивало начальство, затаившее что-то там в глубине души. Лучше уж так. Но сейчас, когда тораи проорался, пришло время пообщаться по делу:

– Нам придется договориться, Дарэль. По-любому. Предлагаю сделать это так: я тебе никто, но буду слушать тебя как… маму? Или папу? Как оно там у вас с рыжим?

– Заткнись! Убью нахрен! – стальной уже настолько взял себя в руки, что мог говорить, а не просто шипеть, как змея.

– Убьешь, – согласилась я, – если очередь дойдет. А то развелось вас, желающих. Но пока у нас с тобой будет соглашение. Я тебе никто, и ты мне никто. Клятву верности клану я не давала, это так. Но готова слушать тебя как… маму? Все, успокойся! Не буду больше! Короче, вместо присяги у нас с тобой будет договор. За Сферой это называется вольнонаемный, а у вас?

– А у нас никак! Не бывает!

– Считай, что с сегодняшнего дня бывает.

– А если нет, то меня заставит Тавель?

– Не заставит. Убедит. Но ты все понял правильно – для тебя тут без вариантов. Так что давай договариваться сами. Без Тавеля.

Он подумал еще пару минут. Их ему как раз хватило, чтобы перетрясти свою внутреннюю табель о рангах и каким-то образом втиснуть в нее меня. И в итоге он все-таки согласился. Умный, ммать. Всегда это знала.

Договорились в том плане, что мне передадут все полномочия на общение с гномаэ. Со всеми положенными ритуалами, подтверждающими мой новый официальный статус. Но и от рутины меня никто освобождать не собирался, раз уж сама напросилась. Кани тораи снова определил меня под начальство Каисси, как это было на Хрустальном, но теперь уже во внешнее охранение Пикты. Так что патрули, караулы, наряды и прочая проза жизни военного гарнизона дожидались меня так же, как и остальных. Я не спорила. Досужие разговоры были мне нужны не больше, чем Дарэлю. А они бы стопроцентно начались, освободи он меня от всего этого. Так что логика тут явно была. Стальная.

Глава 21

Закончив выяснять отношения с начальством, я сразу отправилась предъявлять свои свеженькие вверительные грамоты гномаэ – Балайту, как их главе. Поначалу мастер обрадовался мне как родной, но как только я заговорила о планах нижних уровней, резко поменял тон:

– Да помню я, что тебе обещал, не дави. Но не могу же я бросить остальные дела и заниматься только твоими бумажками? Не могу! На мне цех, между прочим. Поэтому потерпишь. Вот доделаем заказ солнечным… Ах да, потом еще оружейникам надо будет…

Я поняла, что пришло время идти с козырей, иначе просто ничего не добьюсь. Ну и зашла:

– Балайет, хочу тебя спросить еще кое о чем. А не было у вас такого, чтобы после нападения оркаэ вы недосчитались своих? Ни среди живых, ни среди мертвых?

– Бывало, – насупился гном, – Они же, сволочи, трупы жрут, вот и утаскивают. Иногда отбить не успевали, да.

– А живых?

– И такое бывало, раненых тоже утягивали. К чему спрашиваешь? – разговор его явно не радовал. – Что за любопытство?

– Мастер, оркэ начали копать тоннели. Подозреваю, что не сами.

– Это ж они что? – до него явно дошло, к чему я клоню. – Наших?..

– Эти твари приходят к вам как на работу каждые два – три месяца. Возможно затем, чтобы нахватать новых рабов, взамен тех, что уже… Ну ты понял.

– Так, говоришь, планы тебе нужны? – мастер вскочил так, что под ним с грохотом опрокинулся стул. Он даже не заметил. – Я сейчас весь цех подниму их искать. Нахрен работу! Сейчас книги притащим, будешь заклятья снимать…

– Успокойся, мастер! Успокойся! И подумай, – я подняла ему стул, и чуть ли не силой усадила на место. – Зачем здесь весь твой цех? Зачем им вообще сейчас такое знать? Подумай!

– А как же… – начал он приходить в себя, – Что делать то?

– Искать, конечно. Но не всеми же? Сам ищи. Ну, может, еще пару помощников возьми. Только и им тоже об этом не говори, ни к чему. Возможно, все совсем не так, как я себе вообразила. Вот когда прояснится, тогда и скажешь. А прояснять все равно придется нам.