Текст книги "Игнат, его милая родина (CИ)"

Автор книги: Лев Вораксо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Родная земля, люди, как сговорившись, отмечали мгновение памяти погибших и пропавших на войне бойцов.

А на другой день 9 мая приехали артисты, на стадионе готовилось праздничное выступление – победу отмечали повсюду. Игната поразило удивительное зрелище – за ночь стадион, где должны были выступить артисты, окрестные поля чернозёма покрылись зелёным ковром. Что-то невообразимое происходило в природе. Природа ещё вчера только что вместе с людьми скорбела по павшим, а на другой день 9 Мая после обеда празднично ликовала зеленью под солнцем. Под тёплым солнцем оживала жизнь. Небо дарило людям праздник.

После рабочего дня жители деревни смотрели выступление труппы артистов. Мальчишки сидели на траве, земля казалась им тёплой.

День превратился в праздник. Где как могли, в каждом дворе был накрыт стол, шло общее веселье, будто не было вчерашней скорби и рыданий.

Игнат с семьёй ждал возвращение отца из армии. С его приходом были связаны надежды и исполнение желаний.

К берегам в Придвинье возвращение было долгим и непредсказуемым. Неудачи жизни сочетались с послевоенной разрухой и катаклизмами природы, голодом и нищетой. В тех условиях родители Игната, как и все люди, старались выжить...

Как в военные сороковые годы Игната подняли на пришкольном учебном полигоне в атаку, так она в его сознании не окончилась и по сей день. Краски необычной его жизни прятались за заботами не по возрасту, долгими переездами при возвращении в Придвинье.

Следы памяти.

Родные окрестные места Игнат знал и исходил вдоль и поперёк уже со школьных лет, даже чувствовал их запах по временам года.

Его голова полнилась впечатлениями, способными делать чудные открытия. Даже сейчас перед ним проходят чередой эпизоды, картины жизни, оставившие метки на сердце и навсегда поселившиеся в памяти. Его жизнь в Придвинье сопровождалась происшествиями: то большими, то малыми. Одно из них запомнилось хорошо, потому что школьному другу вторично подарило жизнь, а второму товарищу открыло талант художника.

С одноклассниками, а чаще один, любил забираться на раскинувшиеся, прячущиеся среди леса поляны у берегов реки Лучёсы. Игры и занятия находились на месте. Ближе к осени прибегал сюда, чтобы набрать малины, позже поискать орехи...

Чаще всего детские походы ограничивались лесными просторами, подступающими к пригороду. Обилие рек и речушек только красило картину этих мест. Туда школьники добирались напрямую пешком, минуя окружные дороги, что сокращало расстояние и время пути. Зачинщиками таких прогулок были предприимчивые ребята. Их всегда завлекали места, среди которых для себя они находили чудные открытия. Не мудрено, что инициатива чаще исходила от начинающих художников. В классе к художественному творчеству с большим вниманием и уважением относился Костя Чубанов. В очередной поход он отправился с близкими сверстниками.

–Давай я тебя нарисую, – предложил однокласснику Марату Костя. С собой он всегда брал листы ватмана – как любитель живописи, старался повсеместно делать зарисовки, наброски. Игнат засмотрелся – на чистом листе вырисовывался схожий с Маратом портрет.

– Ух, ты! Молодец, – хвалил Игнат, хотя талант Кости в школе был уже признан.

– Окончу его портрет – займусь тобой. Хочешь? – бросая последние штрихи на рисунок, спросил Костя.

Игнат согласно кивнул головой.

Вскоре и его изображение легло на бумагу. Сходство было очевидным, потому что дома отец спросил:

– Кто рисовал?

– Костя.

– Молодец, у мальчишки талант, – произнёс отец.

Эти слова сбылись – Костя стал не только художником, но и учёным.

А тогда, скрутив листы ватмана, чтобы не помять и не испачкать наброски этюдов, портретов, направились к берегу. Над глубиной омута наклонилась черёмуха. Её плоды звали к себе мальчишек. Перед ними слепил, сверкал и переливался дар солнца. Игнату показалось, а может быть, только так хотелось, что они посетили людьми забытый уголок, только и ожидающий их появления. Волшебство над водой завораживало и притягивало.

–Укромные места, их богатство всегда достаются одарённым и настойчивым людям, – останавливаясь, говорил Костя. Для очередного наброска разворачивал лист ватмана, доставал карандаши. Готовил для работы место.

Марат бросился вперёд. Сорвал большую чёрную гроздь.

– Вкусно! – слышался его голос.

Ягоды на дереве были сладкими и сочными. Что ещё может быть более лакомым для уже проголодавшихся мальчишек? Чувство опасности при виде ягод, отдающих дурманящим запахом, пропало. Появился азарт.

Мальчишки отбросили все заботы, забыли поджидающую опасность. Не раздумывая, вслед за Маратом стали карабкаться по дереву к нависшей над водой верхушке, нижние ветки были уже обобраны зверями или просто им не досталось солнца. Зато у вершины, куда не успела ещё добраться чья-то проворная рука или лапа, ветви чернели гроздьями. По стволу быстро пробирались к нависшей над водой кроне. Об опасности в погоне за лакомством не думалось. Когда почти добрались до верхушки, дерево не выдержало нагрузки и стало клониться. Ближе всех к воде оказался проворный Марат, медленно погружавшийся с деревом в реку. Игнат с Костей быстро перебирались назад. Верхушка с Маратом погрузилась, вскоре оказалась над водой снова, но намокшая под тяжестью медленно опускалась.

Марат испугался. Вместо того, чтобы быстро перебраться по стволу черёмухи, её веткам на берег, завис на полусогнутых руках среди опустившейся в бездну кроны. Оказавшись в омуте, к нему пришли страшные картины подводного царства с водяным и другими обитателями омута. Страх губил волю, сердце стучало, било в уши. В поступках не трусливый человек он вдруг растерялся. Его товарищи приняли его барахтанье сначала за очередное баловство. Упустили подходящее для помощи время. А он боялся, что кто-то схватит его и утащит на глубину. А там, наверняка, ожидают русалки, в воде они специально шевелили ягодами. Цепко держался за ветки, захлёбывался. Зрелище было страшным.

– Я плавать не умею! Спасайте! – кричал он.

– Держись за ветки! Не выпускай. Мы сейчас! – друзья подбадривали попавшего в беду товарища. Сами искали длинную палку, чтобы подать утопающему.

– Делайте же что-нибудь! – слышался его голос. Движения друзей ему казались слишком медленными.

Подскочил Костя, старался как-то помочь. Поднимал над водой черёмуху.

Игнат бросился на берег, нашёл палку, к ней привязал верёвку, взятую с собой по случаю, и по стволу снова пробирался к Марату. Костя своими советами направлял действия Игната, который при этом тоже внимательно следил, чтобы ветки не погружались в воду. Как только они начали снова опускаться, Марат, перехватывая их руками, закричал:

– Бросай верёвку! Прыгай ко мне! Давай руку, я уже не могу, тону!

Эти слова подхлестнули Игната. Рывком бросил палку. Бросок оказался удачным. Марат поймал её. Схватил верёвку, тут же скомандовал:

–Тяни!

Намотав на руку верёвку, Игнат пытался вытащить товарища, но его старание было жалким. Марат ослабел окончательно:

– Я сейчас выпущу верёвку, больше не могу.

– Костя, бросай своё занятие! Держи верёвку, я сейчас спущусь в воду и переберусь к Марату, вместе по веткам выберемся на берег, – сердце Игната в предчувствии беды бешено колотилось.

Когда Костя снова оказался на дереве, оно под их тяжестью обломилось и начало погружаться в воду. Игнат едва успел оказаться рядом с Маратом и помочь уцепиться за толстый сук, как ветви погрузились в воду и черёмуху круговоротом начало разворачивать к берегу.

Марат с трудом выбрался на сушу. Всё было позади. Можно было отдышаться и отдохнуть, но посетившие в тёмной воде мысли связали волю. Чтобы очиститься от посетившего его страха, ему нужно было успокоиться – отдышаться и отдохнуть.

Обилие ягод соблазняло. Игнат с Костей приподняли верхушку и подтащили её ближе к берегу, продолжив лакомство.

Костя, показывая на усыпанные ягодами ветки черёмухи, кричал Марату:

– Не теряйся!

А он посмотрел на них, нахмурился, покачал в удивлении головой, с укором произнёс:

– Для кого – война, а кому – мать родная.

Глубину этих слов Игнат осмыслил спустя годы, а тогда они казались, как и многие другие, из серии повседневных военных поговорок, осуждающих алчность. Время было послевоенное, но жизнь шла ещё по военным законам.

После этого случая Игнат старался показать своим друзьям места, поразившие когда-то его воображение своей красотой и обилием. Там, над обрывом его база и в зной, и в непогоду. Туда он постоянно наведывался за лесными дарами. Те места он знал хорошо, мог указать, где и в какое время что вызревает.

В очередной поход долго уговаривать команду ему не пришлось, наступило время каникул – для всех пора поиска забавных приключений. Чтобы заинтересовать, каждого загадочно Игнат предупреждал:

– Не забудьте, кроме бидончиков, захватить с собой сумки, лучше вещмешки – удобнее и легче нести.

– А ещё что там можно собрать? – интересовалась одноклассница Людмила.

Зная повадки любителей сбора даров природы, Игнат завлекал их в поход не только правдоподобными приключениями. Рассказывал случающиеся, а иногда и услышанные истории, смешные эпизоды. Ей сказал, фантазируя:

– Если плаваешь хорошо, можно в реке за хвост подержать, когда схватишь, сома. Не растеряешься – окажется в сумке – для этого нужна только быстрота, ты же у нас гимнастка.

Людмила с детства мечтала попасть в сказку – места, где всего растёт в изобилии – бери – не ленись, только унеси. Поэтому решила убедиться, что попусту ей ноги бить не придётся. Говорила:

– Я серьёзно спрашиваю, а ты всё шутишь.

– Я же сказал – сумку, – повторил Игнат. Добавил: – Для тебя лично по секрету – идём в закрома.

Втроём – кто опоздал, не ждали, жалели своё время – отправились в поход.

На завалах сдвинутого кустарника рос малинник. Игнат выбрал место, которое обязательно зачарует любого путника. Гористая местность и спады. Перед ними – солнечная кора сосен и её смолистый запах, а рядом, чуть ниже, редкая ольха – под ней полянки с дурманящим запахом спелой земляники, а дальше, на возвышении завала, аромат сладкой малины и тут же рядом на солнцепёке орешник.

Пришли во время, до них никто ещё в эти места не заглядывал – люди просто не знали, что у них под боком прячется и спокойно зреет столько вкусной ягоды.

– Людмила, иди сюда, собирай орехи, – показывал на рядом стоящий куст лещины Игнат.

– Спасибо, я вижу ещё орешник, – кивала она на соседний, усыпанный сплетениями плодов разросшийся куст.

– Те поздние, не рви, пусть дозревают, – предупредил Игнат.

Незаметно к обеду их бидончики наполнились малиной.

– Теперь можно и отдохнуть, кто хочет, может искупаться, – предложил Игнат.

– А речка далеко? Глубокая, перейти можно, брод есть? – спросил Александр.

Людмилу интересовала обратная дорога:

– К реке идти далеко, крюк большой? Я уже устала.

– По пути домой. На переправе отдохнём, там и перейдём. Течение сильное, но удержаться можно, – успокоил Игнат. Людмила полностью доверилась одноклассникам, своих суждений не высказывала.

За бугром среди кустов мелькала река. На обратной стороне их ожидало обещанное зрелище – сказочная воздушная клумба и в центре теремок в земле под навесом.

– Спасибо, я такого ещё нигде не видела, – благодарила Людмила.

Смело вошла в несущийся поток воды, думала, что если противоположный берег недалеко, то до него легко и добраться. Зная коварство реки в этом месте, её быстро догонял Игнат. Александр шёл замыкающим. Как только вода оказалась выше колен Людмилы, течение сбило её с ног.

– Ай! Тону! – кричала она, растерявшись, размахивая бидончиком.

– Держись! Не рассыпай ягоды, – предупредил Игнат.

Он торопился. Глаз не спускал с её бидончика, на который непроизвольно она опиралась в воде. Выпустить его из рук, для неё значило потерять плоды завлекательного дневного труда, а с ними и надежды на вечерние задушевные разговоры и интересные рассказы дома. Тогда пропадут её впечатления, померкнут краски интересного дня – возможно, это время совсем выпадет из памяти – хуже, если этот светлый день запомнится ей мрачным.

Боролась с рекой, но вода в этом месте оказалась злее, чем предполагала Людмила. Течение тянуло её на глубину, вода подступала всё выше. Попав в стремнину, она не удержалась, споткнулась о камень, и её потянуло вниз. Течение не давало встать ей на ноги.

Схватив её бидончик за ручку, Игнат тянул к себе и её, крикнул:

– Саша, помоги! Возьми ягоды!

Александр забрал ягоды и проворчал:

– Сам выберешься, не маленький. Всем нянька нужна. Командовать и я могу.

Эти слова на секунду отвлекли. Этого было достаточно, чтобы лишить Людмилу способности бороться. Хотя она и умела плавать, но успела хлебнуть воды. Нахлебавшись, теряла силы.

Игнат резко подтянул Людмилу к себе и теперь крепко держал её за руку. Подождал, пока она успокоилась, пришла в себя, и повёл её среди быстрого потока на другую сторону реки. Усадив Людмилу на песок, пошёл за своей ношей.

За это время орехи из сумки Игната высыпались, течением их разбросало, и река несла вниз.

Торопливо одежду, ягоды переправили к Людмиле. И сразу же Игнат с Александром бросились собирать плывущие орехи.

А ниже по течению, у деревенского пляжа, купающихся ребятишек удивила странная картина – перед ними в потоке бурлящей среди камней воды, то показываясь наверху, то пропадая, будто бы прячась от их глаз, плыли зелёные сплетения орехов. У детей невольно проявился спортивный интерес. Устроили соревнование. Увидав плывущие орехи, бросались в воду наперегонки. Когда к ним подплыл Игнат, река была без признаков орехов.

– Орехи-то мои, – глядя на кучки выловленных сплетений, лежащих возле одежды подростков, подмигивая, улыбался Игнат. Хотелось знать, как на слова отреагируют ребятишки.

– Теперь наши, – смеялись ребята. Отдавать орехи они не собирались.

Подплыл Александр. Смотрел на радостные лица подростков. Улыбнулся. Ребятишки, увидев доброжелательность взрослых, предлагали:

– Угощайтесь, нам не жалко. Ещё поймаем.

– Кое-что и я поймал, – показывая орехи в своей сумке, говорил Игнат. Спросил:

– А ты?

– Вот, – Александр показал на свой мешочек скромно. Выловленных им орехов было больше.

Потом досыпали бидончик Людмилы малиной. Игнат знал, что любое внимание в таком положении было для неё важным. Она с улыбкой смотрела на ягоды, сняла с себя сумку с орехами, из неё вытекала вода. Положила рядом.

– Ну что, накупалась вволю? Теперь можно идти домой. Вон, из-за горизонта показалась тёмная туча, гроза надвигается, – махнув рукой в сторону чёрной полосы, тревожился Александр.

– Я идти не могу. Мне придётся посидеть – нужно отдохнуть, – с трудом поднимаясь с места, сказала Людмила. Постояла и села. – Вы идите, что вам из-за меня терять время.

– До дождя успеем, что-то домой захотелось. Неспокойно на душе. Купаться среди дождя совсем не хочется, – говорил Александр, предложил: – Людмила, давай свою ношу, я до твоего дома донесу.

Та отрицательно покачала головой.

– Лучше отсидимся, отдохнём под навесом. Домой вернёмся все вместе, – предложил Игнат.

Людмилу это предложение устроило больше. Говорила:

– Переждём грозу здесь. Это так интересно.

Пока рассуждали, ветер уже нёс тучу над их головами. С деревьев срывал рано пожелтевшие листья, с ними клубилась пыль. Заслон берега уже не спасал от надвигающейся очередной угрозы.

У Игната тут же созрело решение. Он неоднократно был в этих местах, часто прятался от ненастья под покровом нависшего над обрывом сплетения корней.

– Вставай, больная, карабкаемся в терем, – подавая Людмиле руку, торопил Игнат. Следом поднимался Александр.

– Вот видишь, попал бы под грозу, – говорила ему Людмила.

Пыль, прошлогодние хвойные иголки больно хлестали по лицу. Когда укрылись под травяным навесом, для них наступило затишье, всё неслось над ними. Буря. Рёв ветра, скрип раскачивающихся деревьев, отломанные летящие ветки, падающие в воду, на место их переправы. А к ним в укрытие с противоположной стороны реки светят лучи солнца, ещё не закрытого тучей, освещают уютный подземный теремок.

– Надёжное убежище, – похвалила место Людмила.

– Сглазишь – ответишь, – заметил Александр.

Игната удивило, что в этой несущейся мгле ни молний, ни грома не было. Поэтому надеялся, что тучи пронесёт и снова вокруг засверкает солнце.

В мгновение ветер превратился в ураган. Игнат с опаской прислушивался, как трещат корни раскинувшегося над ними дерева. Молчал, но очень опасался, что ветром дерево вывернет с корнем и их теремок окажется раскрытым, а ко всему прочему их сначала ещё оно и придавит, а уж потом дождь искупает.

Людмила прижалась к стенке укрытия, чувствовала приближающуюся опасность. Присматривала за развешенной в стороне мокрой одеждой, составленными рядом бидончиками с малиной, сумками с орехами. Потом успокоилась – все неприятности природа творила над ними, наверху.

Налетел очередной шквал, раздался треск ломающихся корней – выворачивало дерево. Игнат сориентировался, крикнул:

– Раздавит!

Схватил за руку Людмилу и, изогнувшись, под навесом ползком бросился в сторону. Не заметили, как оказались около своих вещей.

Корни, как струны, лопались. На глазах их пристанище уничтожалось. Перепугал растерявшийся Александр, который пятился в нерешительности.

– Беги! Погибнешь! – уже за Александра болело сердце Игната.

Людмила сидела, широко открытыми глазами наблюдая за происходящим.

Александр рванулся с места. "Хорошо, теперь успеет", – пронеслось в мыслях Игната. И тут их убежище придавило своим весом дерево – паутина корней не выдержала. Оно постояло, словно прощаясь со своим "родовым гнездом", потом начало крениться в сторону реки. Нерешительно падало. Слышался треск, ломались ветки, неслись с ветром сучья, характерный звук падающего дерева и глухой удар о землю.

В испуге Игнат озирался по сторонам, искал глазами товарища. Присмотревшись, увидел искажённое болью лицо Александра.

– Ты как? – крикнул ему.

– Нога. Кажется, раздавило.

Ответ встревожил.

– Я сейчас, – бросился к нему. – Что же ты не отскочил?

– Хотел обхитрить, думал, что дерево сразу рухнет, а оно сначала сдвинулось и осело. Нога попала под корень, – говорил Александр.

– Страшного ничего нет. До города донесу, – успокаивал Игнат, а сам думал: "Хоть бы кости были целы". Сразу принялся ощупывать ногу. Внешний осмотр ноги перелома не выявил.

Пока осматривал ногу, тучи унесло, солнце светило так, как будто ничего не было. Сразу утих и ветер.

– Встань-ка, пожалуйста, – попросил Игнат.

– Помоги, – ответил Александр. Сделал шаг. – Больно.

Поставив товарища на ноги, смотрел, как тот делал шаги.

А Александра появившиеся в ту пору фильмы о золотой лихорадке на диком Западе, мечты о несметных богатствах Аляски уносили отсюда далеко. Представил, что и его край богат на золотые россыпи. Сказал:

– А места здесь всё равно красивые. Я уже обратил внимание на песок. Может быть, здесь притаилось и моё золото?

– Я в доле, – смеялась Людмила.

Обращаясь к небу, Александр просил:

– Неужели за все мои волнения не вознаградишь меня самородком?

– Кто запрограммировал себя на подвиг, обязательно совершит его, – как бы предрекала вехи его жизни Людмила.

Позже просьба Александра исполнилась, у него, по сравнению с другими одноклассниками, была обеспеченная интересная на переднем рубеже науки жизнь, а Игнат понял, что вода не только украшает жизнь, но может принести свои замысловатые сюрпризы.

Тогда он только пожал плечами. Чтобы вернуть своих друзей к жизни, сказал:

– Полчасика погреемся на солнышке, отдохнём и двинемся в путь.

Глядя на разрушенное стихией укрытие, Игнат в очередной раз проникся уважением к этой только что спасшей их земле – она укрывала во время войны от пуль, взрывов снарядов, бомб, а сейчас от взбунтовавшейся стихии.

Разбойники среди обитателей леса.

Уголки первозданной природы часто были единственными невольными свидетелями путешествий и личных открытий Игната. Для походов он каждый раз выбирал место из когда-то полюбившихся и появлялся в нём отважным путешественником в поиске новых впечатлений и откровений природы.

Выходные и праздничные дни, своё свободное время Игнат, даже будучи взрослым, старался проводить в чарующих душу местах. Разве ему, ищущему вдохновение, красоту среди затаённого дышащего вечностью леса, на опушках или у водоёмов, не найдётся местечко? Не ходить в эти места невозможно, потому что зачарованная душа сроднилась с красотой этого края, который оказался хранителем тайн и самым интересным его собеседником. Здесь постоянно видится что-то диковинное, и это явившееся взору часто становится для него откровением.

Чудесам в его краю нет конца. Игнату казалось, что даже из бурелома на него смотрят странные очертания то ли колдунов, то ли диковинных зверей – для него сюда из детства перебрались персонажи народных сказок. Подумается всякое, ведь рысь, волк, медведь в этом краю не диковина.

Однажды, пробираясь по завалам, Игнат высматривал через проёмы сплетений корневищ место выхода на поляну. Вывороченные ветром корни поваленных деревьев в этих низменных местах создали непролазный бурелом. Обходить гиблое место, тратить на это время Игнату не хотелось. Направился напрямую через завалы. Времени в итоге Игнат потерял больше, но об этом не пожалел. Увидел через корневища и сучья, как вдалеке на поляне среди зарослей малинника женщина собирала ягоды. Обрадовался живой душе и начал пробираться в её сторону. Однако её присутствие кому-то здесь не понравилось. И на глазах Игната чья-то лапа бесцеремонно толкнула в спину любительницу малины.

В этих местах люди компанией в лес не отправляются. Есть час-другой времени у сельской жительницы, она хватает подвернувшуюся корзинку или бидончик и быстро подаётся в лес на промысел. Поэтому присутствия людей рядом женщина не ожидала. Игнат видел, как вздрогнула она от неожиданности. Ужас исказил её лицо, когда на толчок резко обернулась. Каково было удивление Игната, когда, выронив из рук бидончик, она закричала и бросилась бежать.

Игнат рванулся ей на помощь, под ним затрещали ветки. Перед глазами поразительное зрелище: искажённое страхом лицо убегающей женщины, а кто-то кустами бежит от неё в обратную сторону.

Игнат торопливо, не разбирая дороги пробирался к поляне. Чтобы создать впечатление присутствия людей, по пути ломал ветки. Создавал видимость, будто вместе с ним бежали люди. Появилась мысль, что в полумраке бурелома и его могли принять за лесного зверя. Чтобы самому уберечься от нападения, придать себе ещё больше устрашающей таинственности, отпугнуть зверей и лихих людей, по пути вставлял в отверстия корчей, между стволами деревьев своё лицо и выделывал всякие гримасы. При этом не покидала мысль самозащиты: "Увидит меня леший или плохой зверюга – сразу сбежит". Кого-то пугал и для этого издавал грозные звуки зверей, по чаще других неслось его рычание:

– Р-р-э-у!

Воображение помогало создавать разные картины.

Забава Игната для кого-то в этот раз окончилась непредсказуемой бедой, потому что услышал крик:

– Ой! Кто это? Царю Небесный, спаси и сохрани!

По поляне в сторону деревни быстро убегала женщина. Останавливать или догонять её Игнат не стал – за злые проделки можно поплатиться.

Бежала, не переставая предупреждать об опасности и звать на помощь:

– Мама! Лиходеи! Люди, помогите!

После этого случая селяне, соседи отца по даче, предупредили Игната:

– В лесу медведь не разрешает собирать ягоды на своих делянках. Дерётся. Остерегайся, ты любишь ходить по его местам.

На немой вопрос Игната соседка добавила:

– Екатерину чуть не задрал, беднягу с расстройством увезли в больницу. Когда вернётся домой, неизвестно. Скоро за околицу не выйдешь. Как, ты ничего не боишься?! Уж не чародей ли ты?

– Моя мать в прошлую ночь под воскресенье видела, как ты ровно в полночь проходил около её окна к реке. Останавливался на берегу у омута, что-то в нём высматривал, потом спускался к воде. Поднимался, на полянке перед домом поклоны отвешивал то вперёд, то назад. Говорит, колдуешь ты на воде, порчу на неё наводишь. Теперь тебя так боится, что с вечера закрывается на крючок и ложится спать, – говорил Николай, ещё один сосед отца по даче.

Игнат помнил, что тогда в омуте он проверял жерлицы. Потом делал элементарную гимнастику.

– Хоть одно полезное дело я сделал – пожилому человеку помог с вечера вовремя лечь спать, – засмеялся Игнат.

– Смеёшься, но учти – топор под рукой для встречи с тобой в ночи держит. С неё взятки гладки, ей скоро будет девяносто, – заметил Николай.

– Я сегодня же зайду к вам и напомню вашей матери, что в то время я переносил жерди для забора. Она меня видела – сидела у окна, со мной поздоровалась, – обещая уладить недоразумение, удивлялся Игнат слухам.

– Уж не колдуешь ли ты? – спросила стоявшая рядом с ними женщина. – В лесу то ли леший, то ли ты – не поймёшь.

– Ну, вам стыдно об этом говорить, каждое утро встречаемся, разговариваем, – сказал Игнат.

– Так в деревне все говорят, – напомнил Николай, решив подшутить. – Будь осторожен. Мужики часто с вилами ходят как будто на сено, а куда завернут, неизвестно. Любят между собой соревноваться.

– Вилы им зачем? – будто не понимая, удивлялся Игнат.

– Тебя боятся – вдруг набросишься, – подмигивая, предупреждал Николай.

– Пускай хотя бы одного человека в округе боятся, – рассмеялся Игнат придуманной о нём сказке.

– Это леший развлекается! Я видела его своими глазами. Он принимает разные образы, а потом разгуливает среди леса. Увечий от мишки никто не получил, потому что сразу с поляны прыгнул в кусты и там превратился в невидимку. А лешего я видела своими глазами, – нервничая, говорила женщина, она была завсегдатаем ягодных мест, а теперь лишалась своего дохода. Игнату нетрудно было догадаться, что это она бежала от него с криком.

– Какое-то существо поселилось в этих местах. В войну карателей жители не боялись, а теперь нашли себе забавное занятие – нагонять страх, – удивлялся Николай перепуганным слухами людям.

– Когда людям себя нечем занять, всегда придумают забаву, поэтому будь всё же осторожнее, – попросил отец за ужином.

Игнат взял на заметку предупреждение и в тех местах далеко в лес не ходил, а если шёл, то чем-то вооружившись.

Такое решение оправдалось. Однажды, возвращаясь из леса в деревню, Игнат шёл хорошо знакомой дорогой. Спешил, чтобы добраться засветло. Солнце уже клонилось за верхушки деревьев, играло на листьях диковинными бликами. Ничто не предвещало нежелательных встреч – время ночных зверей ещё не наступило, да и деревня была за перелеском. Места знакомые, исхоженные ногами. В такую пору вблизи деревни дикое зверьё не появлялось. Поэтому Игнат шёл спокойно, ничего не опасаясь.

Не заметил, как оказался в центре идущего стада кабанов. Свиньи двигались настолько легко и бесшумно, что обнаружил себя в окружении зверей, когда из чащи наперерез вышел большой кабан. Игнат понял, что попал в незавидное положение. У него была единственная надежда на ножовку. Невольно сжал её крепче – как-никак в руке оружие. За вожаком на дорогу выходили поросята поменьше. Игнат резко остановился, стадо тоже приостановилось. Молодые свиньи, обходя хряка, подходили ближе. Кабан внимательно наблюдал за Игнатом, а затем, видимо, подал сигнал тревоги, потому что появившиеся рядом с ним поросята бесшумно скрылись за ним в зарослях. Только теперь обострённый слух Игната уловил вокруг себя на небольшом отдалении хрюканье и треск ломаемого мелкого сухостоя. Это подтвердило предположение, что он попал в стадо.

В памяти как спасение мелькнула последняя беседа с коллегой по работе. Тот в очередной раз уезжал на согласование проекта. Грамотный специалист и хороший товарищ в этот раз нервничал, такое иногда в конструкторской работе случается. Игнат, чувствуя его возбуждённое состояние, предложил:

– Хочешь, на пару дней перенесём командировку?

– Время поджимает, два дня не спасут, – сказал Алик.

– Понадобится помощь – звони. Действуй на своё усмотрение, – сказал Игнат. Знал, что тот всё сделает, чтобы его поездка оказалась успешной.

– Из любого положения есть три выхода: драться, проситься и убегать, – произнёс Алик и добавил: – Я их тебе дарю, в жизни пригодятся.

– Главный инженер не любит скандалов, а возвращаться с пустыми руками тебе как-то тоже не к лицу, – напомнил Игнат.

– Буду проситься – испытанный способ, – так тогда Алик наметил план ведения переговоров.

– Уезжать – всё равно, что бежать. Этап согласования всё равно придётся пройти. Лучше прервать, отложить рассмотрение проекта – мало ли, какие ещё неотложные дела появились у тебя на работе, – заметил Игнат.

– Такой манёвр на непредвиденный случай я приготовлю, – заверил Алик, и хотя неудачных поездок на согласование проектов у него не было, решил всё же тоже прислушаться к совету.

Сейчас, при данных обстоятельствах ни один из этих способов Игнату не подходил. Драться со стадом – абсурдно, убегать – не позволит зверьё, слишком много кабанов бродило рядом, проситься – не у кого. Он далеко не "Маугли", исключительной силой и мастерством сражений не обладает. Хотя варианты выхода из сложившегося положения всё же были, их-то теперь в памяти усиленно искал Игнат.

Хладнокровие не подвело. В этих экстремальных условиях, когда стадо двинулось на него, решение пришло мгновенно. Гонимый страхом, для запугивания издавал при помощи ножовки устрашающие свиней звуки опасности – неприятные, резкие, противные. Для этого плашмя бил по голени ноги ножовкой, с каждым разом сильней. При дрожании она визжала, издавала рвущий сердце на части звук. Игнат как можно громче кричал:

– Саша! Ребята, бегите сюда! Добыча, здесь свиньи!

Глядя на него, стадо приостановилось. Игнат понял – действия его своевременные и правильные. Продолжая "выступление", подбежал к высокому пню недавно спиленного дерева. Свиньи двигались, не отставая, следом. Вскочил на пень. Бил по нему ножовкой, которая от ударов по пню визжала и пела совсем уже по-другому. Пенёк тоже вибрировал на свой лад, передавая волны земле. Чтобы создать обстановку присутствия людей, продолжал кричать:

– Саша! Иди сюда! Саша, ты храбрый малый!

Крик, стуки, раздирающий сердце визг пилы, вибрация пня – всё это вместе взятое кабанам, видимо, надоело. Они остановились и затихли. К Игнату вернулось спокойствие. Теперь ещё яростней вёл свой импровизированный концерт. Выбирал момент, чтобы бежать. Высматривал место, где были малые поросята, чтобы между ними броситься во всю прыть.

Вдруг всё затихло. Даже не заметил, как и куда пропали кабаны. Только хрюканье и треск ломаемых сучьев по пути говорили о том, что стадо удаляется. Оно исчезло так же внезапно, как и появилось.