Текст книги "Игнат, его милая родина (CИ)"

Автор книги: Лев Вораксо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Сейчас, сидя на скамеечке, в тепле лучей заката ждал приезда сына. Договорились о встрече заранее.

Ожидание томило, поэтому казалось, что сын опаздывал. Невольно пришли картины жизни наследника. Отец им гордился.

Сына ждал всегда, ведь им есть о чём поговорить друг с другом. Разве разговор с сыном кому-то может оказаться неприятным? Даже молчание казалось душевным разговором. В беседе с самым близким человеком отдохнёт душа, обязательно поделишься новостями. Ведь для кого жил и работал, рядом с ним, останется и потом.

Жизнь сына, как и каждого порядочного человека в то время, была в служении государству. Стране требовались крепкие и сильные волей люди. Она в долгу тоже не оставалась и дарила своему питомцу загадочную, часто необъяснимую жизнь. Видно, понравился он звёздному небу со дня своего рождения. Это можно утверждать, перебирая факты его многогранной жизни.

Лучшие высшие учебные заведения и в них престижные для романтиков и пытливых людей факультеты. Работа и личная жизнь перемешались. На карьерный рост внимания не обращал. Рвался туда, где мог принести больше пользы. Был последовательным в суждениях до конца. Не боялся высказывать своё мнение и отстаивал его. Это часто стоило для него так желанного для других роста. А он видел свою жизнь в истине и служил лишь ей. Лез храбро в дебри жизни как в заколдованную сказку. Помогал другим, лишь бы двигались дела. Это стремление его никогда не покидало. Об этом говорят его книги, научные статьи, изобретения и практическая работа. Лучше всего его качества характеризовала организация строительства завода упреждающего ракетно-ядерного удара. Для этого требовались не только личные качества, но и знания – чёткое представление взаимодействия структур предприятия, взаимосвязей Главков Министерства, межотраслевых связей. Приказ Министра им был выполнен. Несмотря на первоначальное несогласие чиновников Госплана Республики, на стол министру легли все необходимые и согласованные с заинтересованными сторонами документы.

Деталей работы сына отец не знал, но из опыта, их частых разговоров жизнь загруженного делами человека представлял.

Мысли прервал остановившийся автомобиль. Из него вышел сын.

– Никак не наработаешься? Время нужно распределять правильно, – после приветствия напомнил сыну.

Обиды в словах отца не было, относились к постоянной заботе родителей: дети – для них всегда дети

– Я берегу время. Трачу его разумно. Отдых тоже не забываю. Как ни странно – он у меня полон сюрпризов и неожиданностей. После некоторых случаев работа оказывается отдыхом, – смеялся Игнат.

– Для людей, как ты, специально разрабатывается распорядок дня. И знаешь для чего? Чтобы не перепутали день и ночь, – говорил отец. Радостно улыбался. Было с кем и о чём поговорить, даже молча почувствовать общение.

– Для чего существует распорядок дня, я изучил неплохо. Ты об этом хорошо знаешь, – заметил Игнат.

– Точность – вежливость, она нужна при любых обстоятельствах, – этим напоминал сыну, что в других случаях опозданий допускать не следует. Хотя могут отвлечь неожиданные дела, но правило одно.

– Мы договаривались о дне недели, а не о времени, – сказал Игнат. Не хотел свой поздний приезд считать невнимательностью.

– Если бы поторопился, увидел кровавый закат. Я такой видел первый раз. Мне казалось, что руками красная девица рвала от себя частицы и сеяла их по всему миру, что-то досталось и нам. Видишь, ожидая тебя, что-то я снова нашёл, – отец иносказательно напоминал сыну, что если успевать во время, то непременно откроется что-то невиданное. Ведь сегодня вечерний закат след оставил – родил новые представления и понятия.

– Даже миг никогда не вернуть. Сколько жизни таится в одном мгновении? Если бы я всё мог видеть одновременно, стал бы оракулом, – сын напомнил отцу истину.

– Хочешь уподобиться Всевидящему? Рановато. Хотя, сначала рано, а потом уже поздно. Значит, всё приходит в свой срок, не упускай, – как напутствие сказал отец.

Игнат подметил:

– Кругом нравоучения.

– Плохо, когда учит жизнь, а не учителя и учебники. Столько теряется человека, уходит впустую лет, чтобы снова добраться до материала, который где-то пылится на полках. Потери, потери, как на нашем поле не собранные и забытые колоски, – говорил отец, показывая на сжатую по осени полоску у дома.

– В школе голова забита другими делами, – вздохнул сын, сожалея, что в школьные годы на учебники, школьный материал смотрел выборочно, часто как на неизбежность, а не как на хлеб, жизненную потребность. – Никто никогда мне доходчиво не напомнил, не подсказал, что материал урока – это жизнь за дверью. На конкретных примерах легче бы всё понималось и запоминалось.

– Школа – это многоликая жизнь. Учебников разных много. Все они учат. Порой кажутся неинтересными. В книгах представлены опыт и выводы многих людей, а жизнь каждого – путь его личных поисков, – говорил отец.

– Одноклассница Алёна жаловалась, что в молодости её подстерегали сплошные вопросы. Всё только потому, что мудрость пришла поздно. Говорила при встрече: "У меня запоздалое развитие, поэтому не всё так складно получается сразу. Подумаю, оказывается совсем всё просто", – вспомнил Игнат разговор.

– Не мудрость пришла, а получила нужные ей знания с опытом жизни. Хотя это одно и то же, – говорил отец.

– Удивлялась, что её сосед по парте был мудрым уже с детства, а у неё совсем всё не так, – Игнат с интересом смотрел на отца.

– Врождённые предпосылки к познанию и приобретению опыта. В этом весь смысл нашей беседы. Маленьким примером ты всё сразу рассказал и доказал, – улыбался отец, смекалкой сына был доволен. – Дети умнее родителей.

– Содержание книг иногда так трудно запоминается, – заметил Игнат.

– Не воспринимаешь – значит, в них ещё не твоя жизнь. До неё тебе ещё нужно добраться.

– Знаешь, сколько мне понадобится жить, чтобы прочитать и понять учебники жизни? – сын призадумался. Получалось, что ему никаких жизней не хватит, чтобы разобраться с уже до него открытым и написанным.

– Что осилишь молодым – не пропадёт, спеши во всём, не тяни время, не теряй жизнь, – напомнил отец.

– Тогда нужно хорошо выспаться, – проговорил Игнат. – Наш разговор не по времени.

– Извини, оплошал, – спохватился отец, направляясь в дом, как будто показывая дорогу.

В доме было уютно, сухо и тепло. Отец регулярно протапливал печку. Не любил сырость и холод.

– Ложись на печку. Прогреешься, пропаришь кости – хорошо выспишься, – советовал сыну. Знал по опыту, что от многих болезней можно избавиться только на русской печи или в парной бане. А от простуды это лучшее и испытанное средство.

Сам расположился на кровати.

Слышал, как уснул сын.

Серьёзный разговор при встрече нарушил установленный им распорядок. Не спалось.

Поднялся, когда солнце только начало приподниматься над землёй, и, напоминая о наступившем дне, заглянуло в его окошко.

Чтобы не тревожить сына, тихо выбрался из комнаты.

Вышел в сад. Его радовал разгорающийся день. Перед наступающим солнцем утренняя прохлада отступала, пряталась в тени. Смотрел, как распускаются цветы, вечером свернувшие свои яркие лепестки в бутоны. Никак не мог понять, каким образом, какая неведомая сила так аккуратно укладывает цветы перед сумерками в бутоны, укрывая их от ночной прохлады.

Вскоре вся окрестность встречала наступивший день, а луг за домом превратился в сплошной цветник.

Пока сын отдыхает, собрался рыхлить под яблонями землю.

Незаметно подошёл Игнат. Посмотрел на лопату в руках отца, протянул к ней руку.

– Выспался? – спросил отец. – Легли поздно. Мог бы ещё часа два отдыхать. Выходной день.

– Вчера говорил, что временем нужно дорожить, а сегодня предлагаешь пропустить целое утро, – Игнат напомнил вчерашний разговор, шутил над логикой заботы родителей.

Отец с любовью осматривал окрестность. Было заметно, что жизнь радовала его своей красотой и неповторимостью. Для него это ощущение было нескончаемым и вечным, невольно вызывало восхищение.

Игнат смотрел, как отец подставлял ладони льющимся на землю ласковым лучам, как ребёнок рассматривал на свет просвечивающиеся розовые пальцы. Отца тепло радовало, грело, лечило, внутреннее ощущение вылилось наружу, невольно он проговорил:

– Какая красота! Может ли быть ещё что-то красивее и роднее этих мест?

Игнат посмотрел на солнечные нити, пожал плечами. Торжественности, восторга в них не находил. Изо дня в день одна и та же картина.

– А я так до сих пор и не знаю, зачем живу, для чего родился. Мне всё так безразлично. За что ни возьмусь, мне кажется, что я это уже видел, делал и знаю.

Отец внимательно посмотрел на сына. От этих слов ему как-то стало не по себе – дела сына и его слова не вязались. Подумал: "Когда, где, что в его жизни я упустил? Высокий, стройный, красивый, умный, культурный и образованный человек, а в душе пустота". Чтобы не обидеть, глядя на его широкие плечи, сказал:

– Жизнь – удивительная, захватывающая игра. С самого начала нужно отыскать в ней себя. Определить свой путь. Тогда всегда по-особенному будет светить солнце, радовать дарованная небом судьба.

Заметив недоуменный взгляд сына, добавил: – Прежде было служение Отечеству, теперь игра.

– Игра? Что-то новое придумали. Я никого не собираюсь обманывать. Хочу работать для людей и чтобы они трудились для меня, – удивляясь, сказал Игнат. – Жизнь для меня – это способ моего выражения.

Такой ответ сына отца порадовал, сразу же заметил:

– Обман у мошенников. А мы с тобой живём по нашим законам. Дерзай – в жизни так много загадок и совсем мало отгадок. Иди в свою сказку – в ней найдёшь свою красавицу.

– А если ошибусь, я же простой смертный? – глаза Игната щурились в улыбке.

– Это опыты, они и являются жизнью, – напомнил отец.

– Мне помнится иное, – шутил Игнат. – За неудачи платят – "за нечаянно – бьют отчаянно". Вспомни судьбы великих людей, как они падали с Олимпа за свои неудачные дела, оплошности.

– Расколи на дрова, – отец показал на лежащее у колодца порезанное пилой на части бревно.

Игнат взял самый толстый ветвистый чурбак. Думал расколоть его сходу. Но он не поддавался. Отец внимательно смотрел на его старание. Сказал:

– Сегодня не будем с утра тревожить соседей.

Показывая на кучу поленьев, Игнат согласился:

– Этот расколю, а те потом.

– Что передалось, пришло к тебе от предков, оно с тобой, никто у тебя не отнимет. А что не знаешь, чего ещё не достиг, добивайся сам – ты пришёл сюда для приобретения опыта, знаний. Трудись, старайся, коли с умом, – кивая на засевший в пеньке топор Игната, с улыбкой говорил отец – вся теория жизни оказалась в непокорном чурбаке перед их глазами.

– Стараюсь, – рассмеялся Игнат, рассматривая, куда ещё нужно вогнать клин, чтобы чурбак раскололся с одного удара. Место нашёл и комель развалился.

– Что я умею, ты видел и знаешь, делаешь не хуже, – отец смекалкой сына был доволен.

– Твой пример – для меня поддержка. При наших встречах даже большие сомнения рассыпаются, кажутся такими мелкими.

– Я тебе благодарен, что ты есть. Мы вместе создаём нашу жизнь, в мыслях я её вижу на сотню лет вперёд, – говорил отец. – Хочу, чтобы доброта твоей души передавалась из поколения в поколение.

Игнат засмеялся, напомнил:

– Второгодником в этом мире никого не оставляют. Что бы ни сделал, чего бы ни достиг – только одна жизнь дарована каждому.

Отец внимательно посмотрел на сына, подыскивая ответ на серьёзный аргумент, не найдя, заметил:

– Как знать. Жизнь одна, но получается слишком разной. У одних она сияет, а другой прячет её от окружающих, потому что украденная она у него, на воровстве замешанная.

– Ты поднимаешь слишком много нерешённых вопросов, можно в лучшем случае надорваться, – рассмеялся Игнат. Подумав, с сожалением добавил:

– Войны, революции, перевороты – всё это есть в книгах, вокруг нас, а желанный для всех выход – где он? Нигде. Вокруг почему-то одна только прихоть, кому-то чего-то захотелось.

Ответа на поставленный вопрос не было, более того, никто им и не хотел заниматься, скорее всего – боялся истины. Отец вынужден был согласиться:

– Выход? Его боятся, как огня. Потому и прижилась легко поселившаяся, прибежавшая к нам чужая болезнь – когда тебя прилюдно обворовывают, то обязательно тут же убеждают, что делается это для твоего же блага.

– А если красть нечего, тогда как? – смеялся Игнат.

– Я же говорил, тогда обворовывают, – отец с удивлением смотрел на сына. – Крадут, когда есть что.

– Так это же путь в нищету, за ней сразу и в нищету духа, – смеялся Игнат над придуманной людьми игрой.

– Не беспокойся, до этого времени мы не доживём, но посмотреть на такой конец хотелось бы, – шутил отец.

– С какой целью, для чего проделываются такие манипуляции? – пожимая плечами, старался понять Игнат.

– Это не карманная кража, а грабёж, – заметил отец. – Так уничтожают эпохи.

– Всё перепуталось, поэтому итог у всех одинаковый – у старателя, умника и у бездельника, вора, – удивлялся Игнат.

– В поисках хорошей для себя жизни ввели мошенническое понятие: "Что не запрещено, то разрешено". Мошенничество стало законом, – напомнил отец принятые и уже официально существующие нормы жизни.

– Божьи законы и сама равноправная жизнь диктуют другое: "Что разрешено, то не запрещено", – заметил Игнат. – Ведь всё было расписано и разложено по полочкам. Только читать надо уметь.

Откуда появилась несуразица, перепутавшая понятие жизни, отец не знал, но хотел, чтобы эту истину люди узнали для будущих поколений.

– Дельцам, ворам, подельцам, убийцам заразным и алчущим разным мешали Божьи основы жизни. Вот они и заменили их моралью Запада, – Игнат видел приход растления человека оттуда и приближающийся конец цивилизации сейчас.

– Судят о нас не здесь, – напомнил отец.

– А лавры-то отпускаются в этом мире, – улыбнулся сын. Ему было непонятно, почему и на том свете существует такая же несправедливость. Подумав: "Где искать выход?", произнёс: "Хотя мне очень хочется, чтобы был высший судья".

– Хорошо, когда горе от ума, хуже, если ума мало, – теперь рассмеялся отец.

– Интересный у нас с тобой разговор получается.

– Какая жизнь, такой и разговор, – Игнату ничего не оставалось делать, как свести проблемы к шутке.

– Кто подаёт надежды, будет здесь частым поселенцем. Кто со своими поступками здесь больше не потребуется, на пребывание в этих местах пусть не рассчитывает,– серьёзностью тона, всем своим видом отец говорил, что сыну он открывает свою истину. Добавил: – "Сделал зло – оно к тебе обязательно вернётся, и не важно, когда и через кого. Многие за свои дела ответили: собой, своей жизнью, если не сами, так детьми".

– Пришло несчастье – ищи причину в себе. Называется "вызываю огонь на себя", – уточнил сын. – Это я знаю.

– Возможно, кто-то из предков оказался причиной, но зло прошло и через тебя, не пощадило обидчика, – раздумывая над сложностью связанных поступков, рассуждал отец.

– Ты веришь, что кто-то окажется в раю, а кому-то за свои дела придётся ответить? – интересовался Игнат. Это вопрос древний, ответа на него ещё никто не нашёл.

Всё в жизни Игнату представлялось непредсказуемым, а самое для него желанное казалось сложным. Часто обращался к прошлому, чтобы одним глазком заглянуть в будущее.

– Этого я не думаю. Рай для людей создан здесь, на земле, – заметил отец. Пытливость сына заинтересовала. Хотелось пояснить, убрать вопросы, но где на многие из них взять ответы, не знал.

– Какой же это рай? Вокруг одни страсти и не больше, – шутил над отцом Игнат, разговор для него казался забавным.

– Каждый живёт с одной стороны страстями, а с другой – разумом. Что в ком сильнее, – похвалил сына.

– Так создаётся хаос. Моя одноклассница Диана говорила: "Жизнь одна, так зачем я себе буду в чём-то отказывать?!".

– Вертеп и ад – для кого-то разгульная жизнь и утончённые издевательства над жертвами, – добавил отец.

– Так о каком рае на земле можно говорить? – спросил Игнат.

– Для меня рай здесь. Я постоянно ощущаю, даже вижу идущие чередой загадки. Они появляются, будто случайно. В разгадках нахожу радость. Родиться стоит уже ради того, чтобы увидеть солнце, – показывал отец на просвечивающуюся крону дерева. Смотрел, как солнце дарило земле свет и тепло, стараясь дать счастье. В подтверждение говорил: – Смотри, как радуется жизни каждый цветок. К вечеру, возможно, завяжутся семена, плоды, жизнь... Знать бы всё...

– Все мечтают об особенном рае, – заметил Игнат.

– Рай – жизнь в любимом труде, когда радость запрятана в каждой удаче, результате. Вспомни игры детства. Отдых только для накопления своих возможностей, – отец говорил о том, что прожил и понял.

– Я тоже понимаю его как удовлетворённость своими успехами, делами, – заметил сын.

–Хорошо, что мы понимаем жизнь такой, как она есть, – улыбался, радовался откровенному разговору отец.

– Пока лишь предположение. Возможно, в разгадку тайн свою долю внесут инопланетяне, – не отрицал, но и не принимал на веру слова отца Игнат. – Хочется найти истины, узнать силы, способные распутать нескончаемый клубок неурядиц, чтобы всем жилось праведно и в достатке.

– Уйду я – ты станешь старшим и ответственным за наш род, его поступки. Я буду жить в тебе. Станешь носителем нашего добра или зла. Тебя сменит мой внук – твой сын, – отец передавал сыну связь бытующих закономерностей.

– Такой чести я не достоин, тем более, что я не хочу отвечать за то, что сделали мои предки до меня. Я здесь не причём – чужие лавры мне не нужны, – жить Игнату хотелось с нулевой отметки – школа, учебные заведения, остальное – в труде.

– Хочешь или не хочешь – тебя никто об этом не спрашивает. Ты заслужил и тебе оказана честь – быть человеком. Вот и крутись, оправдывай доверие. На земле ты для развития. Даже цветок красит жизнь, а люди её ещё и совершенствуют. Когда иссякнешь, наступит твой черёд, ты спросишь себя: "Что сделал я ценного для этой жизни, для своих детей?". Если ответа внутри себя не найдёшь – лучше б и не жил, не цеплялся за истрёпанный тобой дар.

– Диана Васильевна тоже считает, что жизнью нужно дорожить и беспокоиться о ней тому, у кого есть цель и стремление. Если только, чтобы "коптить" небо, стоит ли ему и его близким о ней сожалеть и плакать, – Игната сейчас интересовало мнение отца. – Ребёнка лишили сладкого. Получается, рай здесь?

Усаживаясь удобнее на завалинке, отец показывал на высокий цоколь их дома:

– Твоя жизнь – наш фундамент, основа для детей, внуков. Этот не скоро пустит ко мне болезни.

– Род. Забота о нём – придуманное лукавство, не больше. Это не мои слова, так говорят, – возразил Игнат.

– Отрицаешь, чтобы оправдаться перед своей совестью? Это тоже лукавство. Жаль, – сказал отец. Помедлив, добавил: – Не тебя, твоих детей – моих внуков. Ты думаешь, я не переживаю за наш род, за предков, за их дела?

О смысле своей жизни сын много думал, но ничего интересного для себя не находил:

–Каждый рождается с задатками, пороками.

– Истина одна – червь не родит льва, – заметил отец. – Если хочешь, чтобы твой сын парил в небе, будь орлом.

– Я это знаю, – Игнат кивнул головой.

– Что не получил от меня, добывай себе и детям сам, – наставлял отец. – Дворяне получались из пастухов не по щучьему велению, а своим трудом и заботой о благе людей. Об этом знаешь лучше, чем я.

– Дворян нет, кого убили, а другие затаились, – улыбнулся Игнат.

– Но осталась потребность в умных и грамотных людях. Вакуум заполняется мгновенно.

– Об этом беспокоится государство. Для этого его создавали. Иначе, зачем оно мне? – провоцировал отца.

– Любое государственное правление – насилие. Оно не способствует умным и грамотным. В обществе каждый должен заботиться о себе и своих близких. И это не мои мысли, я их поднял с земли. Вот здесь лавры предков нужны и мне, и тебе, – шутил отец над созданной когда-то на века проблемой.

– Так вот для чего тебе понадобилось рассказывать о родословной! Чтобы я взял на себя ещё и заботы государства? Конечно, если государство дурное, другого ничего не остаётся делать, – соглашался сын.

– Не хочется, чтобы род стал вымирающим, как будто его и не было, – заметил отец.

– Я не подведу, – заверил Игнат отца. Сейчас в чём-то с ним не соглашался, просто с его помощью в разговоре пробирался к истине.

Игнату хотелось услышать, что и он непременно вернётся и увидит эту красивую жизнь, а если он перерос её, то будет жить в ещё более интересной и духовной.

– Что в жизни наработаешь, в молодости осилишь, поселится в душе. Потом придёт снова, бесследным не останется, – сказал отец. Он не отвергал вечную жизнь, не предрекал неминуемое возвращение на землю снова, он просто говорил о вечности человеческого рода. Пояснил: – Как посаженная в плодородную землю вишня, разрастаясь, даёт побеги корнями, или, вырастая из плодов, сохраняет и улучшает своё качество, так множится и род человеческий.

С этим Игнат был согласен.

Чтобы иметь багаж суждений, его жизнь с малых лет полнилась сказочными эпизодами, удивительными случаями, которые для него превращались со временем в былину. Его память постоянно впитывала яркие картины многогранного труда, путешествий, поездок по родным местам и далёким странам – одно сменяло другое. Он восхищался подаренным счастьем – жить в земном раю.

Игната интересовало всё. Его жизнь проходила в контрастах, которые помогали глубже чувствовать радости и печали, свой родной край, близких людей, милую родину, ставили вопросы на которые нужно было ответить уже сейчас. Самое удивительное, Игнат в детстве чувствовал это сердцем, когда ответы на вопросы оттягиваются, а потом с какой-то целью скрываются. Игра в прятки? А если прячутся от людей, то это для кого-то ведь обязательно нужно? Значит, в жизнь врывается навязываемая не с добрыми намерениями ложь, всегда готовая внести сумбур и неразбериху. В памяти Игната не было случайного эпизода Даже мелкий житейский случай подсказывал пути решения больших проблем.

Однажды Игнат стоял на остановке троллейбуса. Уже смеркалось. Лица людей различались с трудом. Обратил внимание, что на него заинтересованно смотрит ещё молодой мужчина. Его взгляд заставил Игната более внимательно посмотреть на уже пройденный путь, в скандальных эпизодах в первую очередь отыскать в памяти это лицо. В таких случаях возникает мысль: "Если человек обратил на меня такое пристальное внимание, значит, наши с ним пути где-то пересекались".

Как бы в ответ на его предположение молодой человек обратился к Игнату по имени и отчеству, не забыл назвать и фамилию, что говорило о его хорошей памяти и склонности к мышлению:

– Вы меня не помните?

Игнат с сожалением вынужден был признаться:

– Когда я увидел ваш целеустремлённый взгляд, старался вспомнить, где я вас видел. Память подвела. Может быть, мы вместе работали в СКБ-13 или встречались на заводах...

– Не напрягайте память. Меня вы не вспомните, интереса тогда я для вас не представлял. Я работал в вашей службе на заводе.

– Где, какое подразделение, как вас зовут? – поинтересовался Игнат, пробегая сотни сотрудников во времени. Он хотел узнать о собеседнике всё, ведь в жизни не часто встречаются доброжелательные и помнящие вас люди.

– Мои данные вам знать не обязательно. Они вам ни о чём не скажут, – уклончиво ответил мужчина, за ответом чувствовалась большая тайна.

– Почему? – удивляясь конспирации, спросил Игнат

– Я был тогда слишком мелким винтиком, сошкой, чтобы в то время представлять для вас интерес, – мужчина почему-то не хотел открываться, называть себя.

Его ответ резанул Игната по сердцу – из беседы вытекало, что перед ним стоял человек, понимающий систему производственного и партийного строения на предприятиях того времени.

Игнат ответил:

– Каждый на своём месте выполняет важную работу. Никчемных работ не бывает. Чтобы станок, подразделение работали хорошо, "винтик" должен находиться в безотказном состоянии.

Игнат с благодарностью смотрел на ещё молодого мужчину и думал: "Если винтик откажет, мгновенно остановится механизм. Кто же главнее в системе? Для меня винтик". Вслух продолжил:

– Любая работа на своём месте главная. Чтобы надёжно работала система, работа начальника – обеспечить бесперебойную работу винтиков, Не известно, кто в общей цепи главнее. А начальник?... Пусть заботится о "винтиках", тогда будет спать спокойно.

Игнат задумался. Вспомнил, как в лучшее время его жизни, работал в науке. Работники отдела за короткий срок подготовили и воспитали трёх лауреатов государственных премий. Разве об этих людях скажешь, что они винтики? А на своём рабочем месте они действительно винтики.

Направляясь к подходящему троллейбусу, Игнат говорил:

– Я рад нашей встрече. Вы снова помогли открыть мне себя.

Молодой человек напомнил истину Игната, которую в жизни могут позволить себе и учитывают разве что целеустремлённые, неординарные люди. Чтобы работала система, и неважно в идеологии или в хозяйственном спектре, специалистам нужно выполнять её добросовестно и отвечать за надёжность её функционирования. В противном случае всё ломается. Гибли и более развитые эпохи и цивилизации.

Игнат для себя нашёл стержень организации надёжности и долговечности жизни. Вспомнил наброски работы "Качество, как показатель развития производительных сил при развитом социализме".

Чувство восхищения жизнью не было праздным – оно дополняло знания, помогало в труде. Это была его академия жизни. Часто приходила на память прошедшая жизнь с опалённым детством.

Опалённое детство .

Эпизоды минувшего времени Игнату помнились в подробностях, как он ни старался в воспоминаниях удерживать только суть , чтобы не отбирать у себя дорогое время на любование былыми и проходящими событиями. Невольно приходила мысль: "Когда отберут круг интересов, вот тогда и пригодятся те воспоминания для детального пересмотра восприятия основ жизни. Вот тогда из фактов и родится наука жить праведно и в достатке ".

Жизнь каждого – это целая наука, порождающая мораль из стечения независящих от тебя восприятий на действия людей. Игнат никогда не забывал слова двоюродного брата Лёни, как наказ: "Учись, мой брат: выучишься – инженером будешь, не доучишься – офицером будешь". Игнат про себя решил: "Лучше сразу учиться на инженера и офицера. Из трёх одно, возможно, и получится ".

В детские годы Игнат просыпался рано, такая привычка выработалась в их доме. Отец работал на заводе, на работу его путь был не длинный, но требовал переправы на лодке через Двину, что требовало от отца дополнительного подготовительного времени. До отхода на работу, занимаясь хозяйственными делами, подготовкой к водной переправе, отец невольно нарушал утреннюю тишину. Ритм его жизни и определял утренний семейный распорядок.

Когда отец садился за стол, Игнат усаживался завтракать рядом. За разговором с отцом, его интересными рассказами про случаи во время переправы, а их было не мало, время летело незаметно.

Интересным для Игната был рассказ, как на утренней зоре переходила реку по порогам лосиная семья. Лось-вожак внимательно смотрел на подплывающего к ним на лодке отца. Затем не с добрыми намерениями повернулся к нему рогами. Казалось, что он приготовился броситься навстречу появившейся опасности. Стадо тоже остановилось и смотрело на человека в лодке. Чтобы не мешать лосиной переправе, а ещё больше и для собственной безопасности, отец подождал, пока лодку течением снесёт немного вниз и подался к берегу. В этом месте уже с берега обрывом начиналась глубина, изредка росли кувшинки. Отец, чтобы не мешать переправе животных, взял в руки шест и постарался переплыть пороги у самого берега. Оттолкнулся с силой шестом, и лодка бесшумно заскользила в сторону угла у порогов с берегом. Не успела она воткнуться в песок у камней, как её с силой оттолкнула назад неведомая сила. Удар был такой, что отец Игната упал с грохотом на скамейку внутри лодки, чем совсем переполошил рыбное царство. От берега с плеском убегали не малые рыбины, а мелочь, выскакивая из воды, переворачивалась в воздухе, спасалась в глубинах омута или в норах под камнями у дна торчащих из воды валунов. Отец Игната невольно бросил взгляд на место лосиной переправы. Среди света разгорающейся зори лоси поднимались по отлогому берегу и их рогатые головы уже скрывались в прибрежных кустах.

При переправе через Двину отец старался подняться на лодке выше перекатов, осмотреть в свете зори нетронутые с нависшими над водой кустами затоки, движущуюся против течения по кругу воду прибрежных омутов. На середине реки вода стремительно бежала вниз, а рядом с берегом кружилась малыми омутами, будто давала себе отдых во время своего странствия к океану. На круговорот речной воды можно смотреть долго, представляя жизнь в удивительном участке пространства.

Как-то в предрассветное утро отец забрался ещё выше, стараясь отыскать оставшееся после половодья на берегу брёвна. Дрова на зиму заготавливала и поставляла горожанам с верховья неутомимая труженица Западная Двина. Подбирай, только не ленись – и материалы, тепло на следующий сезон тебе обеспечены. Любопытство манило. Решил заглянуть за излучину реки. С силой оттолкнулся от дна длинным шестом. Лодка просто летела к кустам, неожиданно её что-то в днище сильно ударило и приподняло, потом бросило вниз. Вода около лодки пузырила, прыгала и плескалась. Её поверхность засверкала, засеребрилась. Отец решил, что наскочил на подтопленное плывущее сверху бревно. В этот момент под нависшим над водой кустом по поверхности ударил зверь. Оглушительный удар повторился ещё раз. Хозяина этой заводи присутствие пришельца сильно растревожило. Присутствие постороннего зверю не понравилось, поэтому он вложил в удар всю свою силу. На волнах качались листья водорослей, гнулись на берегу ветки куста. Ко всему среди листьев ветлы на него смотрели большие желтоватые глаза.

– Было страшно? – спросил Игнат.

– Не зная брода, не суйся в воду, – отец ответил пословицей. Для Игната это означало – в жизни надо знать всё.

Рассказы отца навевали мысль, что на земле существует много таинственных миров, и чтобы ничего в жизни не бояться, нужно досконально их разведать и знать.

После ухода отца на работу, Игнат забирался в свою кровать. Игнату нравился их дом светлый и просторный. Из дома надолго он никогда и никуда не отлучался, не соглашался ночевать без родителей даже у родственников. Установленный ритм жизни нарушался редко и только в исключительных случаях. Причиной могла быть болезнь сестры. В этом случае Игната на время её болезни отправляли к деду по отцовой линии. В семье родителей матери проживала семья двоюродного брата Юрия.