Текст книги "Закон гор"

Автор книги: Лев Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Так вот, сейчас это мое второе «я» кричало мне: бойся!!! Где-то рядом таится нечто чудовищное и невообразимое…

Выбравшись из кормушки, я запалил свечи в одном из канделябров и отправился вторично исследовать пещеру. Я облазил каждый уголок, изучил каждый квадратный сантиметр пола и в завершение даже обстукал стены кочергой, в надежде обнаружить подозрительные пустоты. Ни-че-го…

Усевшись за стол, я зажег свечи еще в одном подсвечнике и от нечего делать принялся листать книги, мрачно соображая, какая причина могла так переполошить мое дремлющее второе «я». Корешок одного из массивных фолиантов показался мне гораздо новее остальных – выдернув том из шеренги книг, я обнаружил, что это научный труд по исследованию геральдики благополучно захиревших монарших домов Европы. Полистав страницы, изобиловавшие красочными литографиями, я вдруг ощутил острое беспокойство. За каким чертом Рашиду могла понадобиться сия книжонка? Он что, собирается себе колоть татуировки царственных домов Британии? Черт-те что и с боку бантик!

Поставив том на место, я рассеянно осмотрелся по сторонам и вдруг замер, пораженный внезапно возникшей мыслью. Вот что мне не давало покоя и подспудно ело душу – потолок! Зачем в этой дыре подвесной потолок? Вскочив, я ухватил со стола оба канделябра и медленно пошел по кругу, высоко подняв свечи и всматриваясь в закопченные доски потолка. Добравшись до стеллажа с книгами, напоролся на табурет, глянув на который обругал себя за тугоумие. Крышка табурета была черной от следов подошв. На этом табурете никто не сидел – на него вставали, когда хотели вскарабкаться куда-то повыше. Встав на табурет, я максимально вытянул вверх подсвечники и обнаружил то, что искал: в углу, аккурат над стеллажом, в потолочном перекрытии виднелись тонкие пазы люка.

Поставив один из канделябров на нижнюю полку, я поднялся наверх по боковине стеллажа, приспособленной под лестницу, распахнул крышку лаза и оказался на втором этаже.

Давайте опустим описание эмоций, охвативших меня в первые мгновения. В принципе я ожидал встретить нечто подобное, но с минуту стоял как соляной столб и только хлопал глазами, периодически стравливая дыхание и борясь с подступающим воплем ужаса и отвращения.

В этой комнате, по размерам совпадающей с нижним этажом, было очень мало мебели. Дубовый табурет, небольшой столик, огромный металлический шкаф и… здоровенный секционный стол из полированного камня. Остальная часть интерьера была представлена несколькими десятками искусно выделанных человечьих чучел. Эти чудовищные манекены стояли в разных позах и выжидающе смотрели на меня пустыми глазницами, словно задавали немой вопрос: ну и что будешь делать, парень?

Поборов оторопь, я захлопнул крышку люка и медленно обошел помещение, стараясь не задевать страшных обитателей Рашидова логова. В задней стене комнаты, по проекции противоположной входу в пещеру, находилась небольшая деревянная дверь. Раскрыв ее, я прошел по узкому тоннелю, вырубленному в мягком известняке, и через несколько метров остановился, обдуваемый свежим ночным ветерком. Тоннель никуда не вел. Я стоял в проеме узкого отверстия на краю пропасти, которая в свое время поглотила обезображенные тела всех этих несчастных, удостоившихся внимания Рашида.

Вернувшись в помещение, я присел на табурет и еще раз осмотрелся, стараясь не встречаться взглядом с жуткими дырами пустых глазниц, укоризненно взирающих на меня из разных уголков этой чудовищной кунсткамеры. От импровизированного секционного стола тянулся оцинкованный сток и уходил куда-то в стену. Цинк был уже изрядно попорчен и сплошь покрыт буроватым налетом, который издавал омерзительное зловоние. Раскрыв створки металлического шкафа, я обнаружил большущий рулон марли, а также набор разнокалиберных резаков и медицинских принадлежностей специфического характера. Еще я обнаружил несколько жестяных коробок с разнообразными специями и целую бадью с красным перцем. Зачерпнув по неосмотрительности ладошкой содержимое бадьи, я взвил в воздух невесомое облако мелко тертой адской смеси и с минуту яростно чихал, обильно орошая слезами все вокруг. Прочихавшись, я дал себе слово более ничего здесь не трогать и тут же его нарушил. Больно привлекательная вещица обнаружилась на небольшом столике, стоявшем в простенке между шкафом и секционным столом. Это был раскрытый посредине маленький толстый блокнот. Придвинув подсвечник, я прочел несколько корявых строк, писанных по-русски с чудовищной орфографией или, лучше будет сказать, с полным отсутствием таковой. Блокнот, несомненно, принадлежал Рашиду – в нем он детально описывал свои подвиги, не забывая упомянуть все детали очередного мерзопакостного деяния. Собираясь полистать этот манускрипт, я взял его в руки и посмотрел на обложку.

И чуть не грохнулся с табурета. Лицевая сторона обложки была обтянута человеческой кожей – искусно выделанной и пропитанной каким-то составом, придающим ей бархатистость. Точно по центру обложки располагалась филигранной работы татуировка: щит, разделенный по диагонали лавровой ветвью, в верхнем углу – лев, пронзенный мечом, а в нижнем – три крохотные короны, соединенные цепью…

Когда первые лучи неласкового зимнего солнца осветили окрестности, я уже сидел на своем НП и наблюдал за селом. Ничего достойного внимания не происходило – сельчане неспешно занимались обыденными делами.

В десять сорок пять шотландцы вышли из дома Рашида, расположенного в центре села, и отправились изображать кипучую деятельность в рамках исполняемой миссии – исследовать эпидемиологическое состояние в окрестностях Челушей. Рашида с ними не было, но присутствовал конвой – трое молодых мужланов, вооруженных автоматами.

Рассчитав приблизительно маршрут движения своих подопечных, я осторожно спустился к небольшому озеру, расположенному в густых зарослях орешника в паре километров ниже села, и затаился в кустах, выжидая удобный момент для организации сеанса связи.

Спустя минут сорок прибыли шотландцы и стали брать пробы воды из озера. Мужланы с автоматами вели себя вполне прилично – молча сидели на берегу и не вмешивались в работу уважаемых гостей, вяло наблюдая за ними.

Через некоторое время проинструктированный накануне Грег демонстративно выдернул из-за пазухи рулон пипифакса, отмотал от него изрядный кусище и шумно полез в заросли орешника. Пока он ломился по кустам, я аккуратно переместился поближе и в момент посадки шотландца уже был неподалеку от него.

Перекинувшись парой фраз, я перешел к делу.

– Ты видел свою жену после… ну, после того, как ее привезли из Чечни?

– Конечно, видел. Почему тебя это интересует? – подозрительно нахмурился Грег. – Что-то не так?

– В каком она была виде? – проигнорировал я вопрос. – Ты внимательно ее рассмотрел?

– Она была в клановом погребальном наряде, – недовольно поморщившись, сообщил Грег. – Что за привычка – играть в загадки? Ты не можешь мне объяснить…

– Потом все объясню, – пообещал я. – У нас очень мало времени – церберы ваши могут заподозрить что-то неладное… Значит, ты не в курсе, в каком состоянии было ее тело. И тебе никто ничего не рассказывал, не задавали вопросов… Верно?

– Верно, – согласился Грег. – Какие могут быть вопросы? Она была мертва – все вопросы отпали… А что с ее телом? Ты что-то узнал?!

– Пока ничего, – соврал я. – Так – разрабатываю одну версию… Кстати, у тебя есть какая-нибудь татуировка?

– Откуда у меня татуировка? – удивился шотландец. – Я деловой человек, мне некогда заниматься такими глупостями… Хотя постой – может, ты имеешь в виду наш фамильный значок?

– Я имею в виду любой знак неприродного происхождения, присутствующий на твоем теле, – сообщил я, затаив дыхание, – сейчас станет ясно, насколько верны мои догадки. – Так что?

– Пожалуйста, – просто сказал Грег, оттягивая ворот свитера с левой стороны. Чуть ниже ключицы, ближе к плечу, на бледной коже шотландца красовалась небольшая татуировка – точная копия той, что я видел на записной книжке Рашида.

– Вот так ни фуя себе… – невольно вырвалось у меня. – Вот это залипуха!

– Что-что? – переспросил Грег. – Что ты сказал?

– Да так… ничего, – растерянно ответил я. – А что, у Нелли тоже был такой значок?

– Обязательно! – как нечто само собой разумеющееся ответил Грег. – Все члены клана Макконнери помечены родовым гербом – это фамильный обычай, восходящий из глубины веков…

– Так вы что, друг на друге женитесь? – наивно поинтересовался я. – На единокровных родственницах? Этак скоро весь ваш клан повырождается к чертовой матери! Вы что, историю не читаете?!

– Ну и дурак же ты, докер, – сожалеюще произнес шотландец, насмешливо глядя на меня. – Нелли тоже шотландка и принадлежит к знатному роду. Но она не имеет никакого отношения к нашей фамильной ветви. У нас такой обычай – когда женщина выходит замуж за представителя семьи, ее торжественно принимают в клан и соответственно метят нашим значком… Доступно?

– Вполне, – сказал я, а про себя подумал: «Если бы не этот ваш дурацкий обычай, ничего, возможно, не произошло бы. Скорее всего Рашид побаловался бы с рыжей хохотушкой Нелькой и убрался восвояси. Все живы-здоровы, никаких проблем…»

– С чего это вдруг ты заинтересовался нашей геральдикой? – озабоченно спросил Грег. – Ты все-таки что-то раскопал, да?

– Я тебе сказал – позже расскажу, – отрезал я, не хватало еще посвятить мужика во все подробности и стать свидетелем вспышки берсеркской ярости. – Ты лучше перечисли, чем вы занимались вчера и что собою представляет ваш гостеприимный хозяин.

– Вчера было большое застолье, – начал перечислять Грег. – Пили много вина, ели много мяса – очень вкусный, эмм… о! шашлык. Да, шашлык. Потом нас водили по домам, показывали, как живут люди, рассказывали о прошедшей войне, в которой свободолюбивые горцы наголову разбили русских оккупантов… Эмм… Потом, потом…

– Как свободолюбивые горцы ударно грабили российский народ до этой войны, не рассказывали? – вкрадчиво поинтересовался я. – Как держали «шишку» в российских городах, насиловали русских баб… а?

– Ты, по-моему, слишком предвзято относишься к аборигенам, – недовольно заметил Грег. – Конечно, есть среди них отъявленные негодяи – кто же спорит? Но в основном… Кстати, ты уверен, что именно тут затаились эти мерзкие убийцы? Мне кажется, мы тянем пустышку… Наш хозяин – Рашид – очень обаятельный малый. Он, кстати, весьма прилично говорит по-английски.

– Я уверен, что мерзкие убийцы затаились именно здесь, – терпеливо сообщил я. – Чем вы еще занимались?

– Потом мы ходили в баню. Знаешь, у них здесь просто прекрасная парная – не хуже, чем у настоящих русских. Я бывал в Москве в настоящей парной – так вот, тутошняя ничем не уступает…

– Подожди, подожди… Рашид тоже ходил с вами в баню? – насторожился я. – В смысле – он видел тебя голым?

– И что тут такого? – удивился Грег. – Ты что, подозреваешь, что Рашид – гомосексуалист?

– Как он отреагировал на твой клановый значок? – проигнорировал я недоумение собеседника. – Он обратил на него внимание?

– Отреагировал и обратил, – хмуро ответил Грег. – Он, оказывается, разбирается в геральдике… Слушай… Мне не нравится вся эта возня вокруг наших клановых значков! Что все это значит, ты в конце концов можешь мне объяснить?!

– Ясно с вами, – лениво резюмировал я. – Все идет по плану, коллега, не кипи. Завтра скорее всего… – Тут я едва сдержался, чтобы не брякнуть что-то типа «завтра скорее всего с тебя будут сдирать шкуру, чтобы укомплектовать записную книжку Рашида вторым клановым значком с атрибутами захиревшей королевской власти – для симметрии…». – Завтра, по-видимому, все прояснится, можешь мне поверить. Потерпи, коллега, недолго осталось… Чем вы завтра собираетесь заниматься?

– Рашид обещал после обеда свозить нас на охоту – на козлов, – несколько оживился Грег. – Ты собираешься завтра что-то предпринять?

– Собираюсь, – не стал отпираться я. – Завтра будьте готовы к любым неожиданностям. И будьте готовы действовать сообразно ситуации…

– А-ха! – возбужденно воскликнул шотландец. – Ты все-таки нашел, что искал, вредный докер! Мы будем драться? К чему нам быть готовыми?

– Во-первых, не ори – ваши церберы могут превратно истолковать твои возгласы, – осадил я мужественного представителя клана Макконнери. – Вы будете предельно внимательны и будете слушать мои команды – коль скоро таковые поступят…

– Ты что себе позволяешь, докер? – со смертельной обидой в голосе прошипел Грег. – Ты забыл наш уговор? Ты – просто посредник! Если ты нашел убийц, то должен сказать нам – мы сами решим, как действовать! Твоя задача – вывести нас на след, а потом провести до Стародубовска. А все остальное – не твоя забота…

– Ну уж дудки, – твердо заявил я. – Время вышло, я больше не посредник. Мы не в Штатах и не на вашей исторической родине – запомни это, шотландец. Это мои горы – не ваши! Это моя война – вы здесь гости… Так что извольте следовать полученным указаниям. Вопросы?

Шотландец долго сверлил меня ненавидящим взором, затем не выдержал, отвел взгляд и буркнул:

– Наверно, ты прав… Фил сказал, что ты отъявленный мерзавец – в его устах это высокая оценка… Ладно, завтра посмотрим. Пойду я, пожалуй, а то наши сопровождающие подумают, что у меня проблемы с желудком…

…Итак, я лежал в верхней точке непроездного перевала и наблюдал в бинокль за шестеркой всадников, неспешно движущихся в мою сторону. Пару часов назад эти товарищи выехали из села и ускакали куда-то вправо, на каменистое плато. Судя по всему, ничего они там не нашли – козлы, они, конечно, козлы, но не идиоты, чтобы скакать по плато навстречу рассыпавшимся веером всадникам и подставлять себя под пули. Теперь, значит, Рашид решил потащить шотландцев на перевал, якобы там козлов – завались!

Осторожно сдав назад, я выпал из поля зрения возможных соглядатаев из села, поднялся и скорой иноходью припустил к пещере. Делать здесь мне больше нечего – все идет по отработанному сценарию. Ветер усиливается и начинает стрелять из туч пригоршнями мокрого снега. Рашид прекрасно знает, какие штучки вытворяет циклон в данной местности. Он наверняка рассчитывает, что циклон вскоре притащит к Челушам настоящую бурю и всей честной компании не останется ничего иного, как укрыться в его логове – все получится вполне естественно, вроде бы ненароком…

Оказавшись в пещере, я экспроприировал тесак, торчавший в дверце шкафа, спер один канделябр со свечами и вскарабкался наверх, в кунсткамеру. Очистив щели в полу от копоти, извлек из металлического шкафа рулон марли, соорудил толстую повязку и нахлобучил ее на лицо. Затем зачерпнул добрую пригоршню красного перца валявшейся на полу жестянкой из-под пива, погасил свечи и стал ждать.

Компания ввалилась минут через сорок. В одно мгновение просторная пещера стала тесной от присутствия шестерых здоровых мужиков и взбудораженных лошадей, которые яростно фыркали и кусались, привязанные к узкой коновязи, рассчитанной на одну персону.

Вскоре весело запылали дрова в очаге, на столе откуда ни возьмись возникли бутылки и прозорливо припасенный шашлык – через щели в полу я мог наблюдать все это празднование внезапного уюта, обретенного вроде бы внезапно в самый разгар снежной бури.

Дождавшись, когда отзвучал третий тост (военное суеверие: третий тост – незыблемый ритуал, нельзя людей тревожить до третьего тоста!), я на цыпочках прокрался к расчищенной мною щели над очагом и начал осторожно сыпать в эту щель красный перец.

Минуты через две моя диверсия сработала: сидящие за столом начали дружно чихать, тереть глаза и отчаянно чертыхаться.

– Ваха – апчхх!!! Ты что за дрова – апчхх!!! Фу… Апчхх!!! Ты что за дрова там положил, придурок?! – грозно прикрикнул Рашид на одного из своих нукеров, тот, вытирая слезы, вылез из-за стола и поплелся к очагу посмотреть, что же за дрова там такие.

Метнувшись к люку, я зажал тесак в зубах, рывком распахнул крышку и спрыгнул на стол.

– Мочи!!! – заполошно крикнул я из-под марлевой повязки – получилось вполне зловеще и, как мне показалось, ошеломляюще. Всадив тесак в темечко мужлана, располагавшегося рядом с Гретом, я ласточкой прыгнул на плечи Вахи, оторопело растопырившегося у очага. Под моей тяжестью Ваха рухнул в огонь и пронзительно заорал – стремясь заглушить этот крик, я наотмашь рубанул кулаком в разверстый рот и тотчас же добавил второй рукой – в висок. Тело подо мной мгновенно обмякло.

К этому моменту сидевшие за столом – парни страшно тертые и опытные – успели кое-что понять и начали действовать сообразно ситуации. Фил взял на удушающий своего соседа и в два мощных рывка сломал ему шею – я со своего места слышал, как противно хрястнули позвонки.

Рашид метнулся вправо – к карабинам, висевшим у коновязи, и напоролся на успевшего вскочить из-за стола Грега. Жутковато ощерившись, хозяин Челушей выдернул из ножен кинжал и молниеносно полоснул на уровне лица шотландца – тот только чудом успел присесть и отпрянуть назад.

– Держи! – крикнул я, бросая Грегу кочергу, валявшуюся у очага.

Ловко подхватив тяжеленную железяку, шотландец довольно крякнул и вдруг, метнувшись влево, неуловимым движением выбил кинжал из руки Рашида. Я даже не заметил, каким образом он это сделал: только полоска стали сверкнула, последовал тупой удар – могучий зверь Рашид вскрикнул от боли. Следующего удара я опять не увидел – Грег легонько крутанул кистью, затем – тук! – по черепу, и Рашид брякнулся на четвереньки, мыча и мотая головой. А шотландец уже тут как тут – опять выносит локоток вперед, чтобы крутануть кистью еще разок.

– Стой!!! – спохватившись, отчаянно заорал я. – Не убивай этого! Это ОН!!!

– Не понял?! – на миг остановился Грег, раздувая ноздри в боевом трансе. – Ты только что крикнул «убейте всех!».

– Я крикнул «мочи!», – напомнил я. – И по-русски крикнул – в английском языке такого «термина» нет…

– Нет, ты крикнул «убей», – заступился за соотечественника Фил. – Я же слышал!

– Ну, черт с вами, – не стал спорить я. – Этот тип – та самая жопа, которую мы с вами искали. Все, ребята, дело сделано. Моя миссия подходит к концу…

– Рашид?! – в один голос удивились шотландцы.

– Ага, он, – подтвердил я. – А что тут странного?

– А ты ничего не напутал, докер? – после минутной паузы мрачно поинтересовался Грег. – Ты можешь доказать, что это именно он?

– Могу, – твердо пообещал я. – Вот сейчас сгоняю на второй этаж и докажу… Только сначала – одно условие.

– Какое? – в один голос спросили шотландцы, а Фил сделал шаг к коновязи, у которой висели карабины.

– Да не буду я у вас деньги клянчить – ну вас в задницу! – досадливо воскликнул я, жестом останавливая цэрэушника. – И потом, зря вы со мной ссориться торопитесь – вам же еще до Стародубовска добраться надо!

– Что ты хочешь? – подозрительно поинтересовался Грег и торопливо добавил:

– Я, конечно, дам тебе денег – не так много, правда, но вполне достаточно…

– В гробу видал я ваши деньги! – крикнул я. – От блин, идиоты… Вы вот что – возьмите меня с собой, а? Буквально на пару деньков – больно охота посмотреть, как этот мужлан предстанет перед вашим Божьим судом… Ну что вам стоит, а?!

– И все? – удивился Грег. – Больше ты ничего не просишь?

– Все, больше ничего не прошу, – подтвердил я. – Туда – обратно, и там – пару деньков.

– Это не проблема, – небрежно махнул рукой Грег. – Ты только выведи нас до Стародубовска, а там уже наши заботы… И кстати, как насчет доказательств?

– Ну что ж, будут тебе доказательства, – тяжело вздохнул я, направляясь к стеллажу с книгами. Уже вскарабкавшись на верхнюю полку и уцепившись одной рукой за край люка, я спохватился и попросил Фила:

– Собери-ка в кучу все карабины да сядь на них. И еще – отбери у этого парня кочергу. Иначе ваш Божий суд состоится прямо здесь – буквально через пару минут…

Эпилог

Я стою между полуобвалившимися широченными зубцами крепостной стены, пью баночное пиво, курю «Парламент» и любуюсь на пенистые гребешки свинцовых волн. Теперь – все. Теперь буду курить только «Парламент». Классные сигареты, недаром на материке за них дерут полтора бакса за пачку.

Какой мудак сказал, что в это время года волны Атлантики отливают нежной лазурью? Можете мне поверить: они свинцово-серые, почти черные. Циклон – сволочь вредоносная – увязался за нами и приперся сюда, чтобы напомнить: не все в этом мире так безмятежно, как кажется на первый взгляд. Ты пушинка в этом мире бурь…

Трое суток эти странные товарищи ждали, пока у Рашида пройдет акклиматизация – после путешествия через океан он выглядел весьма неважно. За эти трое суток я успел познакомиться с бытом островитян, пару раз сгонять с Филом на материк, воспользовавшись катером семейства Макконнери, и сделать еще целую кучу полезных и веселых дел. Вот вчера, в процессе посещения материка, мы с Филом умудрились нализаться до поросячьего визга, кочуя из бара в бар (эти козлы не дают сразу помногу пить в одном заведении – одно слово, жлобы!), затем я спал с какой-то симпатичной мулаткой – или она со мной спала, точно не помню… Затем мы с цэрэушником напоролись на каких-то пьяных товарищей – еще пьянее нас, и очень недурственно подрались. А потом я потерял Фила из поля зрения и вообще очнулся только сегодня утром – и уже на острове! Как я сюда попал – ума не приложу… А пятнадцать минут назад приперся Фил с огромным фингалом под правым глазом и по секрету сообщил, что нам нужно прямо сейчас опять мчаться на материк – катер уже ждет, чтобы вновь сразиться с этими злыми… эмм… как их там? «Долбоебами», – подсказал я, прихлебывая пиво из банки, О-е! Так точно – даблджебами! Эти самые двойные джебы – они, сволочи недоделанные, сперли у Фила бумажник, портсигар, часы на золотой цепочке, а он успел с утра опохмелиться и вообще сейчас пойдет возьмет свой «кольт»… Тпррру, коняка, – тормози! Пусть двойные джебы пока отдыхают – церемония началась. Давай-ка посмотрим – интересно же…

Все члены клана собрались в огромном крепостном дворе – их что-то около сотни – целая рота рыжих и полурыжих шотландцев. Слева от воротной арки расположен помост, на котором злобно клокочет кипящим гудроном трехкубовый чан. Смолы, увы, не нашлось – напряг сейчас со смолой. Ну да ничего, как-нибудь перебьемся. Неподалеку от первого помоста стоит еще один, поменьше, на нем в высоком старинном кресле восседает какой-то дядька в красной мантии, странной шапке и с большим крестом на массивной золотой цепи. По периметру двора застыли стражи с алебардами – в старинных доспехах, начищенных шлемах и так далее. И никого не волнует, что рядом с каждым таким бутафорским стражником торчит здоровенный секьюрити в деловом костюме, уоки-токи в нагрудном кармане и пистолетом под мышкой – главное, ритуал соблюсти.

Посреди просторной зеленой лужайки в самом центре двора, на очерченном мелом квадрате, вышагивает из угла в угол Грег. Шотландец почти гол – его чресла прикрывает лишь клетчатая юбка на кожаном пояске, он бос и вооружен здоровенным мечом, который в настоящий момент заботливо протирает кусочком свиной кожи.

Неподалеку, у деревянного щита с парой десятков висящих на нем мечей, переминается Рашид, окруженный пятью секьюрити. Минуту назад он выбрал поединок, отказавшись прыгать в котел, и теперь выбирает себе меч. Этот пес войны до сих пор не верит, что все происходящее – на самом деле, не понарошку. На лице его блуждает недоверчивая ухмылка, а глаза полны смятения – мне со стены хорошо видно. Наверно, в Челушах никто не пользуется такими здоровенными кинжалами – Рашид долго не решается, какой из мечей выбрать, он не видит между ними никакой разницы. Наконец чеченец берет один из клинков, и его подводят к очерченному мелом квадрату.

Менестрели с большущими дудками, расположившиеся на стене напротив меня, выдувают короткий звучный сигнал. Дядька в кресле – тот, что в красном и в странной шапке, – хриплым голосом кричит по-английски: «Готовьтесь!»

Рашид недоуменно пожимает плечами и крутит башкой по сторонам – к чему готовиться? Грег не спеша разминает плечи, крутит тазом, затем начинает вращать мечом с такой невероятной скоростью, что мне кажется, будто на лужайку внезапно сел маленький вертолет с лопастями, молотящими в трех плоскостях. На секунду мне становится жутко – не дай Бог встретиться с таким в поединке!

Размявшись, шотландец вытягивает меч перед собой и отрешенно смотрит на потемневшую от времени полоску стали. Это мне знакомо – вводит себя в состояние боевого транса.

Рашид уже не ухмыляется, он во все глаза пялится на шотландца, и в глазах этих можно прочитать животный ужас. Этот оборотень пролил много крови и не раз смотрел в лицо смерти.

Этот пес войны, стреляющий на звук из любого оружия и не знающий страха в бою, прекрасно понимает, что в поединке на мечах у него нет никаких шансов. Он заметно начинает паниковать и, как мне кажется, вот-вот бросится бежать с лужайки. Только некуда бежать – позади застыли пять парней с обнаженными стволами и внимательно следят за каждым движением приговоренного. Рашида предупредили, что при попытке к побегу охранникам дана команда стрелять на поражение.

Шотландец опускает меч и переводит взгляд на противника. Любой, кто находится в этот момент рядом с очерченным мелом квадратом, может прочитать в этом леденящем душу взоре однозначный вердикт – СМЕРТЬ.

Я хлопаю глазами и суетливо тру уши. Черт… То ли с похмелья, то ли еще почему, но мне вдруг начинает казаться, что и не Грег это вовсе. Мне вдруг кажется, что это откуда-то из глубины веков шагнул на лужайку сам Эрик Рыжий – жестокосердный завоеватель, тысячелетие назад изнасиловавший после боя прапрапра и так далее бабку владельца хирургической клиники и тем самым давший начало роду рыжих Макконнери. Да, черт меня подери, – это Эрик, бешеный воин, похмелье здесь ни при чем. Он бросил все свои дела в царстве теней и ступил на эту зеленую лужайку, чтобы собственноручно покарать злобного убийцу и отомстить за невинно пролитую кровь… Мне вдруг становится жутко, будто это я убийца, а не Рашид, и именно я живу последние секунды в ожидании молниеносного удара средневекового меча…

Что это? А, менестрели дуют в свои длинные дудки. На этот раз сигнал длинный и протяжный, как грозный вопль боевого слона. И откуда-то, со стороны, будто из потустороннего мира, доносится хриплый голос одетого в красное дядьки:

– Начинайте! Пусть свершится Суд Божий…

КОНЕЦ

А ремарочку-то не забудьте, что этого ничего не было! Договорились?

С уважением – Антон Иванов, он же Шац, он же…