Текст книги "Закон гор"

Автор книги: Лев Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Взять Мурата-один было весьма проблематично. Все его перемещения на джипе происходили на открытой местности и в непосредственной близости от договорных сел. Если бы я со своими пацанами рискнул выбраться из «зеленки» и остановить джип на маршруте движения, шансов утащить его из района у нас было бы ровно столько, сколько составлял процент вероятности убраться отсюда всей капеллой живыми и невредимыми, а это почти гарантированный нуль. Нет, мы, конечно, нехилые ребята, стрелки-снайпера, гранатометчики-рукопашники и вообще некоторые особи нашего разряда вполне могут кирпичи головой колоть, показывая по молодости да от излишка дури свою суперменистость… Но если с двух сел подскочат опытные бойцы самообороны (читай – те же «духи», только с другого боку!) числом около полусотни да вооруженные до зубов, они покрошат весь наш маленький отрядик в капусту за считанные секунды и не спросят, как звать. И у них будет железная «отмазка» при разборках с нашим командованием: налетели какие-то злые бандиты, пытались похитить уважаемого человека, представителя власти – некогда было разбираться, кто такие, человека надо было спасать…

Перехватить главу администрации Гирлихаша на каком-нибудь из наших КПП значило бы моментально поставить тех, кто в этом заинтересован, в известность о готовящейся акции: ни для кого не секрет, что за каждой заставой и каждым блокпостом велось непрерывное наблюдение со стороны «духов».

У нас все получилось бы идеально, если бы вредный Мурат пожелал хоть на минутку заехать в лес: искусство бесшумно брать «языка» в лесу моими пацанами давно освоено до мелочей. Но глава администрации Гирлихаша твердо следовал разработанному маршруту движения и, как будто предчувствуя недоброе, не приближался к лесополосе на пушечный выстрел. В общем, предприятие, мною задуманное, имело огромный процент риска, и шансов на успех практически не было. Нужно родиться семи пядей во лбу, чтобы при сложившейся ситуации провернуть то, что я задумал.

Опираясь на устоявшуюся систему, я начал было склоняться к предложению Старого сапера, но вовремя передумал – и не печальный взгляд молодого лейтенанта был тому виной. Я бы нашел слова, чтобы убедить салагу в бренности высоких идей и правильности принятого мною решения. Нет, все было проще, сантименты тут ни при чем. В данном случае не срабатывало правило «б» из списка, приведенного мною. Оставаясь в безопасности, я железно подставлял соседей: мои боевые братья ежедневно рвались на хитрых минах, которые какой-то чеченский чудотворец систематически развозил по окрестным районам, наплевав на все наши ухищрения.

– Не горюй, инженер, – подмигнул я лейтенанту. – Дядю Ваню на этот раз мы проигнорируем. Собирайтесь! Как сумерки загустеют, потопаем на новое место…

Глава 8

Хочу оговориться: я отнюдь не провидец и никакого отношения к гильдии экстрасенсов не имею. Опушку леса с противоположной нашему НП стороны села – ту самую, что напротив зернотока, я выбрал из тактических соображений и в зависимости от временного фактора – не более того. Во-первых, у нас было не так уж много времени для перемещения по местности в режиме «сумерки» – около часа с небольшим – от полуэротического сиреневого полумрака до темно-серого вечернего тумана, грозившего ежесекундно трансформироваться в кромешную ночную мглу. В другое время здесь передвигаться не представлялось возможным: днем наш маленький отрядик обнаружили бы на открытой местности, а ночью – сами понимаете… Ночью здесь даже местные не ходят – боятся напороться на собственные растяжки или угодить по недоразумению в сектор обстрела какого-нибудь не вовремя Проснувшегося часового из отряда самообороны.

Так вот – за этот короткий промежуток времени мы как раз успели обогнуть полсела по окружности, не углубляясь в лес, и остановиться на опушке, что напротив штаба отряда самообороны Гирлихаша. Далее двигаться было небезопасно, и я дал команду оборудовать лежки.

Во-вторых, в этом месте, неподалеку от опушки, дорога выписывала петлю, которая пролегала рядом с лесополосой – в каких-нибудь пятнадцати метрах.

И в-третьих: выезжая из села по основной трассе, проходившей по обширной и хорошо просматриваемой пустоши, Мурат, как правило, возвращался из города по этой самой грунтовке – так было короче. Здесь дорога ненадолго ныряла в небольшую балочку, уходившую в лес, и довольно приличный кусок грунтовки, метров в двадцать-двадцать пять, попадал в мертвую зону, со стороны штаба отряда самообороны практически не просматривался. Разумеется, от этого задача не становилась легче – все трудности оставались в силе. Чтобы на участке в двадцать метров аккуратно остановить движущийся со скоростью тридцать-сорок километров джип, бесшумно достать из него здорового мужика и втихаря утащить его в лес под самым носом у опытных бойцов отряда самообороны, нужно не только быть асом «тихой» войны, но и обладать безграничным запасом везения – малейший прокол, и через две минуты на нас будет организовано полнопрофильное сафари. Но это были уже технические детали, а другого выхода из создавшейся ситуации я не видел. Поэтому с утра четвертого дня «рейда», как только рассвело, я принялся репетировать со своими пацанами предстоящий спектакль, который нам предстояло разыграть без права даже на единственный дубль.

Итак, я не провидец – все получилось само собой. Поэтому, когда во второй половине дня «уазик» командира отряда самообороны, как обычно, прикатил за зерноток и встал неподалеку от хибары, изображавшей штаб, я лениво глянул в ту сторону через стереотрубу и тотчас же отвернулся. Мурат-два меня совершенно не интересовал – был, знаете ли, объект посолиднее.

– Не понял! – удивленно воскликнул дядя Ваня, занявший из любопытства мое место у окуляров. – А ну, командор, глянь…

А я уже и без оптики рассмотрел – расстояние там не более ста метров, это вам не с холма окрестности обозревать. «Уазик» Мурата-два исчез, как в воду канул.

Я протер глаза и прилип к окулярам. Этого просто не могло быть!

Куда бы этот парень ни поехал, мы бы наблюдали его перемещение минимум в течение десяти минут – местность открытая, некуда ему деваться.

– Фантастика! – растерянно пробормотал я, до боли в глазах всматриваясь в детали окружающего ландшафта. – Ну и куда же он…

– Слушай, – перебил меня старый сапер, подняв вверх палец. Я прислушался – со стороны зернотока к нам приближался какой-то странный звук, похожий на приглушенное гудение автомобильного двигателя, на который навалили кучу солдатских матрацев. Дядя Ваня сердито сплюнул, с досадой хлопнув себя по лбу.

– Ну, скажи, скажи, дядь Вань, – смиренно прошептал я, мятущимся взором обшаривая окрестности и пытаясь обнаружить источник странного звука. – Ну тупой я – никак не въеду…

– Да брось ты свою трубу – по сторонам смотри! Щас сам все увидишь, – недовольно буркнул Васильев. – От идиот-то, а! И как это я раньше… Сзади!

Откуда-то из-под земли, метрах в тридцати позади нас, выпрыгнул «уазик» Мурата-два. С пробуксовкой порычав на свежей луже, машина круто свернула влево и неспешно покатила в чащобу по едва заметной колее лесной дороги.

Справившись с оторопью, я тихо распорядился:

– Все на месте! Леший, Зануда – за мной! – и ломанулся вслед за «летучим голландцем» Мурата. Пробегая мимо небольшого черного провала подземелья, надежно замаскированного пышными кустами, я обругал себя за излишнюю осторожность: накануне я запретил своим бойцам шариться по округе, боясь гипотетических мин, которыми так славятся чеченские леса военной поры. Если бы не этот запрет, кто-нибудь наверняка бы наткнулся на выход из подземного тоннеля, оборудованного предусмотрительными сельчанами.

– Дистанция – двадцать метров, – коротко скомандовал я, заметив, что бойцы дышат мне в затылок и боятся оторваться. – Если кто звякнет, башку оторву!

Довольно скоро мы настигли «уазик» и продолжали бежать за ним, держась на расстоянии слышимости. Когда мотор забормотал на холостых оборотах, я жестом приказал бойцам остановиться и, ползком преодолев с десяток метров, осторожно выглянул из-за поворота.

Из машины выскочил худой бородатый мужик, шустро побежал вправо и скрылся меж деревьев. Спустя минуту он вернулся на свое место в салоне – «уазик» поехал вновь. Между делом я успел рассмотреть, что, помимо Мурата и худого бородатого, в машине находится еще один тип. Итого трое.

– Дальше не пойдем, – уныло сообщил я своим бойцам, когда машина скрылась из виду. – Что-то не нравятся мне эти выскакивания…

Приблизившись к месту остановки «уазика», я внимательно осмотрелся и осторожно двинулся вправо от дороги, следуя маршруту худого бородатого. Вскоре мои худшие опасения подтвердились.

– Вот уроды! – возмущенно выругался я, обнаружив три тускло блестевшие в траве нити растяжек. – Вот Эдисоны херовы! – добавил я, заметив, что все три нити сходятся на мощном комле дуба, заканчиваясь обыкновенным трехпозиционным переключателем для электросети.

– Может, попробуем вскрыть? – предложил подоспевший Леший. – Или дядю Ваню позовем?

– Не стоит, – отказался я от столь заманчивого предложения. – Инструкцию для пользователя они не оставили, а дядя Ваня тут не поможет. Надо наверняка знать, что куда тянуть – шуметь нам сейчас никак нельзя. Давай-ка, Леший, дуй назад. Пусть все аккуратно снимаются и топают сюда…

Через несколько часов Мурат со товарищи благополучно возвратился на исходное положение. Все было так же, как утром, только с точностью до наоборот: «уазик» остановился возле переключателя, худой бородатый шмыг в кусты и… пропал. Я сидел в трех метрах от дороги и терпеливо выжидал дальнейшего развития событий. В кустах не шелохнулась ни одна ветка, ни один вскрик не потревожил лесной тиши. Значит, Леший и Зануда аккуратно свернули башку незадачливому худому бородатому и ждут второго – в соответствии с отданным мною распоряжением.

Спустя пару минут из машины выглянул Мурат и негромко позвал:

– Ваха! Эй, Ваха! Ты чего там – срать сел, что ли?! Молчание было ему ответом. Ваха никогда и нигде больше уже не сядет – лежит себе в кустиках и остывает помаленьку. Подождав еще пару минут, Мурат что-то сказал своему спутнику, тот выбрался из машины и углубился в кусты. Как только он выпал из поля моего зрения, я в три прыжка добрался до машины и с разбегу зарядил командиру в темечко. Тихо ойкнув, Мурат закатил глаза и дисциплинированно расстался с сознанием.

– Второй готов, – буднично доложил из кустов Леший. – Куда их?

– Жить не будут? – на всякий случай поинтересовался я, залепляя рот Мурата скотчем и связывая его руки.

– Обижаешь, командир, – пробасил Леший. – Куда, на хер, со сломанными шеями… Так что – куда их?

– Оттащите чуть подальше в кустики и топайте сюда, – разрешил я. – Только аккуратнее топчитесь там – сами знаете…

Очнувшись, Мурат долго пытался сообразить, что произошло. А когда я достал свой тесак и проколол в скотче на его устах маленькую дырочку – для вербального контакта, он моментально прозрел. Понял, что угодил в скверную компанию и более чем скверную историю, не стал героически бросаться на глушители автоматов моих хлопцев и моментально выдал на-гора требуемую информацию.

– Стрелять в тебя мы не будем. Я вобью тебе в очко оборонительную гранату, выдерну чеку и отправлю гулять, – торжественно пообещал я и уточнил:

– Это в том случае, если ты попытаешься валять дурака. Если будешь вести себя прилично, даю слово, что отпущу на все четыре стороны… К складу прогуляемся?

– Гарантии? – прошипел через дырочку Мурат. – Наобещать можно что угодно! Выведу на склад – я вам тогда не нужен буду. Грохнете меня…

– Клянусь твоей задницей – отпущу, – патетически продекламировал я и счел нужным объясниться:

– Мы в масках все – никого не узнаешь. Потом ты действительно нам не нужен – тут ты прав. Поэтому и отпустим. Я не думаю, что ты побежишь кому-то докладывать, что с тобой произошло – с тебя за это ой как спросят! А мы в сводках о трофеях ничего указывать не будем – сам понимаешь, район договорной… И потом – у тебя просто нет выбора. Или выводишь, или мы тебя прямо здесь рассчитываем. Ну что?

– Поехали, – решился Мурат. – Нет, сначала пойдем, надо блокировку отключить, а то фугас сработает…

Через пятнадцать минут мы без приключений добрались до склада, расположенного в глухой лесной балке и замаскированного по всем правилам военной науки – в пяти шагах будешь проходить, ни за что не догадаешься, что рядом покоится гора смертоносного груза.

Никаких строений здесь не было: в склоне балки, у самого дна, зияло закамуфлированное масксетью отверстие, которое я сумел рассмотреть лишь после того, как Мурат подошел к нему вплотную и откинул просвечивающийся капрон в сторону.

– Молодцы, ребята, – что и говорить, – искренне похвалил я и поинтересовался у Мурата:

– А что – охрану вообще не выставляете? Не боитесь, что кто-то наткнется на ваше добро и утащит все к чертовой матери?

– Охрана не нужна, – Мурат презрительно оттопырил губу и посмотрел на меня как на несмышленыша, сморозившего очевидную глупость. – Без моего ведома сюда никто из наших не сунется. Ваши тут не ходят, боятся… И правильно боятся, лес напичкан минами. Так что, если кто-то полезет, мы обязательно услышим. Будет очень громко.

– Ах ты, Петросян ты наш домоделанный, – опять похвалил я и скомандовал, пятясь назад:

– А ну открывай!

Мурат оттащил в сторону масксеть, поколдовал с номерным замком и открыл поочередно две тяжеленные дубовые створки массивной двери, запирающей вход в склад. Включив мощный «дракон», [29]29
  Большущии фонарь, состоящий на вооружении у спецназа. (Прим. авт.).


[Закрыть]я обозрел помещение, довольно крякнул и жестом пригласил соратников полюбоваться.

Вообще-то слухи на войне – вещь обыденная и привычная, это как непреложный атрибут фронтового жития. Наверно, жизнь казалась бы просто скучной и пресной, не будь всех этих диковинных ночных «ниндзя», вырезающих в полном составе целые заставы, но обязательно в соседней группировке, не у нас; баллистических ракет, спрятанных «духами» до поры до времени далеко в горах; чрезвычайно активных и совершенно бесшумных НЛО, рассекающих беспрестанно пространство над театром военных действий… В данном случае слухи о диковинном складе с минами оказались также несколько преувеличенными. Но факт оставался фактом: примерно десятая доля того, о чем болтали злые языки, здесь воплотилась в реальность. Я поневоле засомневался: а вдруг и все остальное – тарелки летающие, «ниндзя» и ракеты – тоже не понарошку?!

В просторной норе размером с хороший автомобильный бокс вдоль стен тянулись аккуратно выструганные стеллажи в три яруса. А на стеллажах покоилось изрядное количество мин – я с первого взгляда даже приблизительно не сумел определить – сколько их здесь. Помимо мин, имелись и другие ратные прибамбасы: реактивные огнеметы неизвестной мне маркировки; разовые противотанковые гранатометы – несколько десятков бухты ДШ, разнообразной проводки и ряд других наименований смертоносного инвентаря.

– Это нельзя взрывать, – елейным голосом пролепетал дядя Ваня, рассматривая хранилище округлившимися глазами. – Пусть меня расстреляют из гранатомета, но я вывезу все это отсюда! Да ты посмотри, командор…

– Согласен, – поддержал я старого сапера и поинтересовался у загрустившего Мурата, указав на едва заметную в высокой траве колею:

– Куда выходит эта дорога?

– К хамашкинскому скотомогильнику, – неохотно ответил Мурат и вдруг замогильным тоном поинтересовался:

– Теперь… теперь я вам не нужен, да? Теперь вы меня расстреляете? Слушай, ты слово дал…

– Нет, ты нам пока что еще нужен, – весело опроверг я домыслы пленника, быстро прикинув в уме карту местности и сообразив, как можно без особых проблем осуществить желание дяди Вани вывезти содержимое склада. – И слово свое я всегда держу – ты будешь жить, что бы ни случилось… По дороге до скотомогильника сюрпризы есть?

– Нет, нет – там все чисто! – ответил Мурат, сверкнув глазами, и сразу стало ясно – соврал, гаденыш!

– Очень хорошо, – одобрительно кивнул я. – Тогда мы сейчас сделаем так – привяжем тебя шнуром к переднему бамперу твоей машины и прокатимся до скотомогильника. Ты будешь идти по дороге спереди, метрах в пятидесяти, а мы, так и быть, поплетемся в «уазике» сзади. Давай покатили.

– Ва-а-а-а! Вспомнил! – внезапно озарился Мурат. – Там есть одно место – фугас на фотореле стоит. Как из леса выезжать, на самой опушке, надо вправо отойти и выключить его – там переключатель в дупле есть. И как это я забыл! Вот память! Клянусь Аллахом…

– Не надо, не клянись, – остановил я его и поинтересовался у дяди Вани:

– Сколько времени, транспорта и людей понадобится, чтобы увезти все это отсюда?

– Пару «Уралов», взвод кормленых дембелей и… ммм… ну, пожалуй, что за пару часов управимся. Только вывезти – это полбеды. Надо тут обшарить все – эти гады могут какую-нибудь бяку присобачить, как не фуй делать! Наведу я сюда пацанов, а оно как рванет – на атомы разложимся, бля! Ты ж погляди, сколько тута всего!

– Ну давай ищи, – несколько разочарованно согласился я – была, знаете ли, шальная мыслишка – проскочить на трофейном «уазике» до скотомогильника – оттуда рукой подать до расположения сводного полка, явиться на КП и пригнать сюда до темноты все, что заказал дядя Ваня: взвод солдат и пару бортовых машин. В этом случае мы с первыми лучами солнца могли бы начать погрузку и часам к десяти победным маршем прибыли бы на КП. А потом я бы вышел на «Долину» в режиме «Б» и этак между делом доложил бы генералу: тут, мол, у нас на КП сводного полка небольшой сюрпризец образовался – не желаете ли взглянуть?!

– Не надо искать, я покажу, – неожиданно прорезался Мурат. – Зачем зря время тратить… Тут всего одна «цепочка» припрятана на всякий случай. Пошли?

– Можно! – обрадовался я. – Давай посмотрим, что тут у вас…

– А ну стой! – ржаво скрипнул дядя Ваня, отпихивая в сторону лейтенанта, посунувшегося было в дверь хранилища. – Давай так – вы все вылезайте из балки на противоположную сторону и залегайте метрах в пятидесяти от края. А я пойду с этим… Вдруг он камикадзе?

– Да как вы смеете! – оскорбленно воскликнул лейтенант. – Что вы себе позволяете! Я ваш начальник…

– Не кипи, лейтенант, – урезонил я молодого инженера. – Правильно дядя Ваня говорит. Мало ли что… В общем, так – давайте-ка уматывайте все отсюда. Занять позицию в пятидесяти метрах от края балки, залечь, головы не поднимать… Вперед!

Бойцы дисциплинированно ломанулись по склону балки наверх. Лейтенант было притормозил, но я сердито цыкнул на него и крепко хлопнул меж лопаток – обиженный начальник поплелся вслед за остальными.

– Давай, – распорядился я, убедившись, что руки Мурата надежно связаны и, кроме нас троих, на дне балки никого не осталось.

Дядя Ваня подтолкнул Мурата, и они оба скрылись в объемном чреве импровизированного склада. Я остался стоять у дверей, освещая помещение «драконом», и на всякий случай снял автомат с предохранителя, не доверяя лояльности бывшего офицера инженерных войск.

Оказавшись в дальнем углу хранилища, Мурат присел на корточки и попросил дядю Ваню:

– Видишь, веревка? Надо перерезать ее и развязать. Старый сапер присел рядом и достал из ножен тесак – я подался вперед, чтобы рассмотреть, чем они там занимаются, запнулся о порожек и на пару секунд выпустил сидящих из мощного луча «дракона».

– Свети нормально – не видно ни хера! – недовольно буркнул дядя Ваня и вдруг издал странный горловой звук – вот так:

– Хпрррр!!!

– Что?! – задушенно крикнул я, ощущая, как страшно сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Нашарив лучом дальний угол хранилища, я взвыл от отчаяния и стремительно бросился вперед, словно это запоздалое движение могло что-то исправить.

Мурат исчез. Дядя Ваня корчился на земляном полу, зажимая обеими руками разрезанное от уха до уха горло, из которого мощными толчками била струя темной крови. В стене склада, под нижней полкой стеллажа, зиял вход в просторную нору, уходившую круто вверх, рядом валялась деревянная крышка от бочки, к которой был привязан обрывок перерезанной веревки.

Скорчив страдальческую гримасу, я еще раз глянул на исходившего кровью старого сапера, перевел автомат за спину и сунулся было в нору, поклявшись себе во что бы то ни стало поймать этого проклятого урода и располосовать его на бинты.

– Хпррр!!! – отчаянно захрипел дядя Ваня, переводя на меня угасающий взор, и, скорчившись в последнем, нечеловеческом усилии, показал глазами вправо.

На миг остановившись, я посмотрел туда и замер как вкопанный. На нижней поперечине стеллажа, поддерживающей полку, была укреплена небольшая пластмассовая коробочка, от которой в разные стороны разбегались три цветных проводка. Ну и черт бы с ней – коробочка так коробочка, только вот… посреди коробочки красовалось электронное табло, а на нем – мигающие красные цифры: 26, 25, 24… – и так с каждой секундой – короче, обратный отсчет.

Дернувшись, как ударенный током, я взвалил бездыханное тело старого сапера на плечо и бросился вон из склада, изо всех сил стараясь не упасть, а то конец! Наверно, в тот момент я установил мировой рекорд в этом чудовищном нормативе: я успел вскарабкаться со своей скорбной ношей на противоположный склон балки, отбежать от края метров на пятнадцать и плюхнуться за первый попавшийся приличный дуб – и только через две секунды после этого балка встала на дыбы, обрушивая на наши головы кубометры земли и искромсанные взрывом щепки…

На следующий день состоялась встреча командования группировки с администрацией Гирлихаша и Халашей, предметом которой были нудные разборки на тему: «По какому поводу взрыв?!»

Я на той встрече не был: отлеживался после контузии и по ходу дела объяснял особистам, каким образом у меня на «бесконтактной» операции образовался «двухсотый» с резаной раной. Спустя три дня те же самые особисты притащили мне видеокассету «духовского» производства, реквизированную на одном из наших блокпостов у водителя чеченца, и продемонстрировали обычный пропагандистский ролик… публичный расстрел главы администрации Гирлихаша, который, судя по закадровому тексту, предал свой народ и помогал федералам.

Заинтересовавшись столь странным продолжением истории со складом, я через пару дней затесался в отделение охраны командующего и поприсутствовал на очередных переговорах с администрацией договорных районов.

В качестве главы администрации Гирлихаша на встрече выступал бывший командир отряда самообороны Мурат-два. Был он мрачен и немногословен, небритую личину украшали свежие синяки, а кисть левой руки покоилась на перевязи, под обильным слоем свежих бинтов. На этот раз он не показался таким симпатичным, как в нашу первую встречу, когда из всех присутствующих чеченцев я выделил его как производящего самое благоприятное впечатление. Скажу более – я не пристрелил его прямо на глазах у командования только потому, что прекрасно понимал: теперь от этого хитрого ублюдка зависит «скользящий» мир в договорном районе и жизни сотен наших пацанов…

На следующий день, после плотного завтрака, мы отправились обозревать окрестности на предмет обнаружения всяко разных бацилл и микроберов – в свете функционирования нашей полулиповой комиссии. Мурат, которого мы попросили сопроводить нас на экскурсию, страшно удивился, узнав наши намерения: он-де всегда думал, что оные бациллы отправляют свои грязные делишки только в летнее время, когда тепло. Вполуха слушая пространные изречения Грега, я перевел главе администрации: оно конечно, летом для бацилл лучше – не мерзнут они. Но обнаруживать этих вредных микроберов надо именно зимой, когда они все спят и набираются сил, чтобы пробудиться по весне и начать буйствовать в многострадальной ичкерской флоре и фауне.

Выслушав наши доводы, Мурат прихватил с собой автомат с боекомплектом и пригласил всех садиться в его «Чероки» (до боли знакомая тачка! Интересно, а не унаследовал ли наш красавец в числе всего прочего и жену с детьми «проданного» «духам» несчастного Мурата-один?!).

– А что, у вас здесь до сих пор идет война? – придурковато поинтересовался я, кивнув на автомат и двух вооруженных охранников, намеревающихся грузиться с нами в «Чероки». – Могут напасть злые люди?

– С чего вы взяли? – удивился Мурат. – Обычное сопровождение, мало ли…

– А-а-а! Это есть понятно! – коварно констатировал я. – Значит, вы боитесь вояжировать в своем районе? То есть здесь, на периферии, ситуация не контролируется… Угу… мистер Баграев говорил нам, что вы тут не в состоянии навести порядок…

– Я не могу навести порядок? – оскорбленно воскликнул Мурат. – Да без моего ведома в этом районе ни один лист с дерева не упадет! Да я тут всем подряд…

– Тогда зачем вам эти автоматчики? – невинно спросил я. – Зачем вам самому оружие? Для солидности?

– Оставайтесь, обойдусь без вас, – распорядился по-чеченски Мурат, обращаясь к охранникам. Досадливо крякнув, он натужно улыбнулся и сообщил мне:

– Тут у нас много диких зверей… Они могут напасть на человека, вот и приходится принимать некоторые меры предосторожности. Ичкерия богата дикими животными, они у нас здесь в таком количестве, как ни в одном из национальных парков Америки…

Далее последовала пространная лекция о несметном запасе всяких диких тварей в безразмерных горах великой Ичкерии и несомненном преимуществе всех этих диких перед остальными тварями равнинного происхождения. Повествование продолжалось до тех пор, пока лектор не обратил внимание, что мы заехали в лес (я напросился за руль, сославшись на маниакальное пристрастие к вождению всего, что движется) и по едва заметной осклизлой колее катим в чащобу.

– Зря мы сюда. Вы же сказали, что вам нужно проверить водоемы, источники, впадины… Там проверять нечего, кроме леса, ничего нет, – беспечно сообщил Мурат. – Надо было по опушке двигаться, к реке.

– Нас интересует, эмм… как это? О! скотинский захоронение, – важно заявил я. – Мы вчера смотрели по карте – как раз эта дорога! Видите ли, мистер Гиксоев, все эти скотинский захоронение очень страшный источник эпидемий…

– Так вы хотите на хамашкинский скотомогильник прокатиться? – удивился Мурат. – Ну вы даете! Это же далеко! Это совсем не в моем районе! Что ж вы сразу не сказали?

– Вы не можете ехать в другой район? Вас туда не пускает тамошний босс? – вежливо поинтересовался я. – Мы не знали, что у вас так строго…

– Да при чем здесь «пускает – не пускает»! – досадливо поморщился Мурат, нервно выбив пальцами дробь по прикладу автомата. – Просто это другой район – я там не могу отвечать за вашу безопасность! Давайте так: доедем до границы моего района, я вам покажу все, что вас интересует, а потом поедем назад, я свяжусь с администрацией соседей и договорюсь насчет дальнейших исследований… Вас устроит?

– Значит, на скотинский, эмм… скотомогила сейчас никак? – обескураженно пробормотал я. – Не получается?

– Не получается, – недовольно отрезал Мурат. – Остановите здесь – скоро граница моего района. А тут как раз, в балке, есть пруд – можете взять пробы. Давай-давай – остановите!

Я послушно сбросил скорость и убрал ногу с акселератора. Мы притормозили как раз неподалеку от злополучной балки, в которой два с половиной года назад нонешний глава администрации Гирлихаша приговорил дядю Ваню и зверски облапошил вашего покорного слугу.

Выйдя из машины, мы гуртом приблизились к краю балки и начали осторожно спускаться вниз по осклизлому склону. Я жестом показал своим соратникам, чтобы они немного отстали, и пошел следом за Муратом, который двигался впереди, по ходу объясняя, как прекрасны чеченские леса и сколь велико их неоспоримое преимущество перед аналогичными лесами среднерусской возвышенности.

За два с половиной года здесь практически ничего не изменилось. Края огромной продолговатой воронки, поперечным котлованом вдающейся, в балку, осыпались и покрылись толстым слоем дерна. На дне воронки действительно было озеро – этакий небольшой бочажок, наполненный мутной зеленой водицей, наверняка в летнее время кишащей разнообразными кишечными палочками и прочими возбудителями инфекций. Я вдруг отчетливо вспомнил, что здесь происходило в то лето… Застарелые остатки черной скорби о безвременно ушедшем боевом брате всколыхнулись с новой силой, трансформируясь в нехорошее желание, чуждое цивилизованному человеку, – убивать без разбору.

– Царствие небесное, дядя Ваня, – пробормотал я, догоняя Мурата, и одним рывком содрал с его плеча автомат.

– Не понял, э?! – удивился Мурат, останавливаясь и замирая как вкопанный. – Это вам не шутки шутить – боевое оружие, э!!!

– Стрелять в тебя я не буду. Я вобью тебе в очко оборонительную гранату, выдерну чеку и отправлю гулять, – торжественно пообещал я, отступая назад, снимая автомат с предохранителя и досылая патрон в патронник. Дав глазам Мурата округлеть до положенной степени, я направил ствол ему в живот и неохотно уточнил:

– Это в том случае, если ты попытаешься валять дурака. Если будешь вести себя прилично, даю слово, что отпущу на все четыре стороны… Не припоминаешь, откуда сказочка?

– Ты… Ты… – Мурат трясущейся рукой поправил папаху и потыкал указательным пальцем в мою сторону. – Ты… не американец, э?!

– Лето 95-го года. Склад. Дядя Ваня – сапер, которого ты, пидер страшный, как барана… – тихо процедил я, чуть приподнимая ствол автомата, справился с собой и более спокойно добавил:

– Я не американец. Я офицер спецназа. Бывший. А ты труп. Знаешь, есть такое определение – «без ссылок на срок давности…» – это как раз тот случай, красивый мой… А теперь повторяй вслед за мной, если замешкаешься, я тебя тут же и рассчитаю. Поехали: летом 95-го года ты привел нас на этот склад… Ну!!!

– Я привел вас на этот склад… – побелевшими губами прошептал Мурат, косясь с затаенной надеждой на застывшие посреди склона фигуры шотландцев.

– Громче, тварь, громче! – яростно прошипел я, угрожающе качнув стволом автомата. – Да не косись на них, они тебе не помогут!

– Я привел вас на этот склад! – отчаянно крикнул Мурат.

– Молоток. Ты привел нас на этот склад потому, что хотел остаться в живых. Ну же!!!

– Я привел вас потому, что хотел жить!!!

– Ты по дороге обезвредил все взрывные устройства и объяснил нам, как выбраться отсюда через хамашкинский скотомогильник.

– Я обезвредил все взрывные устройства и сказал, как пройти через скотомогильник!

– Ты открыл нам склад.

– Да, я открыл вам склад!

– А потом мы взорвали склад и отпустили тебя. А ты сказал «духам», что это глава администрации сдал склад федералам. И его расстреляли – как предателя. Давай!

– Я…Я не…

– Говори, падаль!!! – я шагнул вперед и больно ткнул Мурата компенсатором в лицо. Брызнула кровь, глава администрации отшатнулся назад и плаксиво прокричал: