Текст книги "Закон гор"

Автор книги: Лев Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Глава 9

Смена часовых прошла по распорядку – в двадцать один ноль-ноль. До этого момента я насчитал тринадцать тостов: велеречивый тамада истошно орал в микрофон похвальбы жениху, невесте и всему семейству Асланбековых, после чего раздавалась оглушительная пальба из нескольких десятков стволов, сопровождавшаяся яростным шипением сигнальных ракет.

Встав с топчана, я начал дышать по системе, приводя организм в надлежащее состояние и одновременно наблюдая в маленькое оконце, выходившее во двор. Часовые курили, примостившись у калитки, и подсматривали в щель за «женской» свадьбой. Молодцы, ребята! С чем вас и поздравляю.

– Все, хлопцы, – выдохнул я, покосившись на Джо, застывшего у двери в предбоевой стойке. – Поехали!

Одновременно вывалившись во двор, мы с Джо в три прыжка покрыли расстояние, отделявшее нас от часовых.

Тот, что достался мне, успел в последний момент оглянуться-в глазах его я прочел едва сформировавшееся удивление. Подхватив его под челюсть левой рукой, я коротко ударил раскрытой правой ладонью за ухо. Хрусть! – противно прозвучали ломающиеся шейные позвонки. Тело пару раз дернулось в конвульсивных судорогах и мягко осело наземь.

– Готово, – пробормотал Джо, успевший страшным ударом в затылок разделаться со своим клиентом – бедолага так и не увидел, откуда на него обрушилась смерть.

Подхватив трупы под мышки, мы резво оттащили их за дом, где принялись сноровисто раздевать. Спустя две минуты мы с Джо переоделись в трофейный камуфляж и экипировались боевыми ножами, висевшими до этого в ножнах на поясах часовых. Автоматы и разгрузки с магазинами вручили Лосю и Менту.

– А я как? – обиженно поинтересовался Братский, до сего момента маячивший в сторонке в роли американского наблюдателя. – Мне что-нибудь дадите?

– Обязательно! – пообещал я. – Даю. Даю указание – будешь работать в снайперской паре вторым номером. Лось – снайпер, а ты – группа обеспечения. Яволь?

– Тогда мне надо оружие, – заявил Братский. – Как я его буду прикрывать? И потом, насколько я знаю, у снайпера должна быть снайперская винтовка! А у этого что? И вообще, чем это он занимается? – он кивнул в сторону Лося, который в данный момент действительно проделывал странные на первый взгляд манипуляции: установил в одном конце двора две банки из-под пива, а сам залег с автоматом с противоположной стороны и прицелился в одну из них.

– Придется тебе как-нибудь без оружия, – огорчил я фээсбэшника. – Будешь наблюдать за обстановкой, не более того. А у «этого» и кочерга за снайперку прокатит. И вообще много вопросов. Ну-ка марш в дом! Помоги хлопцам топчаны ломать…

Пожав плечами. Братский убежал помогать Джо и Менту разбирать топчаны для оборудования на чердаке снайперского гнезда. Когда начнется катавасия, наш главный застрельщик должен быть надежно защищен от случайных пуль, которых, если все получится как надо, по моим расчетам, будет в избытке.

Воспользовавшись положением начальника, я застыл у калитки, взяв на изготовку трофейный нож, хотя особой необходимости в этом не было. Вряд ли кто припрется к нам в гости так скоро. А и припрется – Лось в полсекунды размозжит череп любому непрошеному посетителю. Но в настоящий момент я не испытывал желания заниматься непрофессиональным физическим трудом, как, впрочем, и всегда по жизни, а потому наблюдал за Лосем, одновременно любуясь качественней сталью ножа, синевато поблескивавшей в ярком свете висевшего над беседкой фонаря. Хорошая экипировка у Рустиковых бойцов. Не нашего закала «перышко», мечено импортной насечкой, обещающей самые надежные гарантии. Где берут, супостаты?!

Тамада за забором вновь заблажил в микрофон – Лось заерзал локтями, поудобнее изготавливаясь. В принципе, на мой взгляд, вполне можно было обойтись и без такой филигранной подгонки – условия функционирования оправдывают некоторые небрежности, да и мишени совсем рядом. Но Лось придерживается своих незыблемых правил: он должен точно знать, как работает его оружие. Оружие для нашего маньяка – не просто железяка, а неотъемлемая часть его организма.

Тамада закончил вещать, за забором тотчас же раздалась пальба, характерное шипение – небесную мглу вспороли обильные пунктиры трассеров и на краткий миг развеяли самораспускающиеся букеты осветительных ракет. Лось выстрелил – правая банка шарахнулась в сторону, срикошетила от забора и шлепнулась к моим ногам. Я подопнул ее к пристрельщику. Быстро осмотрев деформированную жестянку, Лось прищелкнул пальцами – я тут же метнулся к нему и протянул нож рукоятью вперед. Выкрутив мушку на четверть оборота, Лось отдал мне нож, изготовился и произвел еще один выстрел: в этот раз банка улетела точно по направлению плоскости стрельбы и прямо-таки влипла в забор. Стрельба за забором прекратилась – более магазина за раз они не расходуют, видимо, кто-то ведет негласный учет. Ай да Лось! Рассчитал все с точностью до секунды.

– Норма, – буднично сообщил Лось, неспешно поднимаясь с земли. – Можешь не смотреть – норма…

Я все-таки не поленился и посмотрел. В сплющенной банке, точно посередке, красовалась аккуратная дырочка. Вот за это люблю. За это мы ему и прощаем его маленькую слабость – непреодолимую тягу к умерщвлению себе подобных. В мирной жизни, разумеется, этот стрелковый агрегат совершенно не нужен и просто опасен для общества. А в нашей работе без него не обойтись – такова суровая правда жизни.

Оставив Лося присматривать за входом, я пошел посмотреть, как идут фортификационные работы. Соратники трудились вовсю: топчаны были уничтожены, той же участи подверглись два стола и табуреты. Доски уже были переправлены на чердак и уложены соответствующим образом – осталось набить матрацы землей и завершить оборудование гнезда.

Свои кроссовки я начал кромсать как раз в тот момент, когда Джо и Братский, покрытые изрядным слоем пыли, потащили во двор матрацы.

– Вы ж там смотрите – не переложите, – счел нужным наставительно заметить я. – А то грыжу заработаете, а это срыв боевой задачи.

Джо, сердито сверкнув глазами, показал мне «фак» и скрылся в дверном проеме. Я пожал плечами и несколькими точными движениями ножа превратил свои кроссовки с толстенными подошвами в обычные третьесортные кеды, в которых стопа ощущает каждый камешек и выпуклость на дороге.

Взвесив на ладони два извлеченных из подошв пакета с бесцветным порошком, я недоверчиво хмыкнул и упаковал их в нарукавные карманы камуфляжа.

Почему-то с трудом верилось, что это малое количество безобидного на вид порошка может заставить кучу людей делать фантастические глупости. До сего момента мне не приходилось сталкиваться с подобными ухищрениями, и сейчас я испытывал острое недовольство оттого, что не могу предварительно апробировать препарат на каком-нибудь ненужном субъекте и посмотреть, что из этого получится. Может, на Братском потренироваться? Время в принципе нас не лимитирует – пока…

В дверном проеме внезапно возник перемазанный в земле Джо и, похлопывая по ляжке какой-то палкой-ковырялкой, заговорщицки прошептал:

– А ты уверен, что твой галлюциноген пашет? Может, дадим ему немного (кивок в сторону ковырявшегося во дворе фээс-бэшника) и посмотрим? А?

Тьфу ты, черт белобрысый! Как только сомнения начинают терзать мою легкоранимую душу – он тут как тут! Определенно мысли читает…

– Ты копай, копай, – досадливо пробормотал я. – Дадим! Посмотрим! Мы что – изверги? Полковник сказал – значит, пашет. Иди работай – время поджимает.

– Ну, смотри, – многозначительно пробормотал Джо и удалился, неодобрительно покачав головой.

– Тоже мне деятель! – прошипел я ему в спину и озабоченно нахмурился. Действительно, нехорошо получается. Я привык доверять своему глазомеру, навыкам и тактической смекалке – до сих пор они меня ни разу не подводили. А тут приходится полагаться на хитрую химию, к тому же экспериментального разряда! – и надеяться, что она не подведет и сработает в нужный момент, как мина с часовым механизмом.

Галлюциноген изготовил один из многочисленных знакомых Шведова, заведующий лабораторией в Шестигорском фармакологическом институте. Если верить полковнику, это сильнейший препарат, который вызывает у любого индивида устойчивые и не правдоподобно четкие галлюцинации агрессивного характера – особенно на фоне обильного потребления алкоголя. Той дозы, что находится в моих пакетах, должно хватить, чтобы показать цветные кошмарики как минимум двумстам особям нашего вида – если развести с жидкостью в соответствующей пропорции. А нам и не надо столько «глюков» – достаточно будет, если с десяток поддатых нохчей при оружии поймают «торчок» и начнут чудить.

Вскоре снайперское гнездо было готово. Мы всем скопом забрались на чердак, чтобы в последний раз оценить диспозицию – Мента при стволе оставили у калитки: в ходе всей операции его боевой пост – здесь.

Гнездышко получилось приличное – за сохранность основного застрельщика, относительную естественно, на данном этапе можно было не опасаться. Отверстие в шифере расковыряли до размеров небольшой амбразуры, и теперь Лось имел возможность держать под контролем не только двор, но и некоторую часть прилегающей местности.

– Когда начинать? – уточнил Лось, хозяйственно располагаясь за штабелем из досок, усиленных набитыми землей матрацами. – Сигнал будет?

– Что за вопросы, Лосенок! Как договаривались – когда начнут чудить, – воскликнул я и почувствовал, что прозвучало не совсем уверенно. А вдруг не начнут? Что тогда?

– А если не начнут? – флегматично поинтересовался Лось. – Тогда что?

– Да куда они на хер денутся! – с наигранным апломбом заявил я и уточнил:

– Ну, если что – следи за жениховским столом. И помни – при любом раскладе твоя…

– …основная группа целей – стол для аксакалов, – заученно продолжил Лось и с удовольствием потянулся. – Я помню. Пятнадцать секунд. И все кто надо – под столом. Добивать не надо.

– Ну и молоток, – похвалил я и обернулся к Джо, задумчиво созерцавшему панораму праздничного подворья. – Ты чего мечтаешь, дядя? Пошли…

Спустившись вниз, мы устроились у калитки и застыли в напряженном ожидании, подсматривая через щель за «женской» свадьбой. Задача первого этапа акции – незаметно выскользнуть из калитки и прошмыгнуть за хозяйский дом – в значительной степени осложнялась тем, что тот фрагмент ограждения «концлагеря», в который входила калитка, находился в хорошо освещенном участке двора и прекрасно просматривался из-за столов. Имелся вполне приличный процент риска, что кто-то из дамочек заметит странные перемещения и подымет совершенно ненужный шум. А потому нам необходимо было дождаться момента, когда взоры прекрасной половины свадебного гульбища будут прикованы к более завлекательному зрелищу, нежели парочка щетинистых мужиков в «комках», [15]15
  Здесь – камуфляж (жарг.).


[Закрыть]невесть куда ползущих вдоль забора.

Спустя некоторое время тамада в соседнем дворе вновь заорал в микрофон очередную сентенцию насчет гордой необоримости ичкерского свободного люда. Мент чуть-чуть приотворил калитку, открывая нам обзор: женщины за столами держали в руках фужеры и вовсю чокались друг с другом, возбужденно смеясь и переговариваясь.

– А что, шариат не запрещает пить ихним бабам? – шепотнул мне на ухо Джо. – Они вроде не должны…

– А темно – Аллах не видит, – компетентно сообщил я. – И вообще – приготовься. Идешь первым…

Тамада вдруг хрипло закашлялся на середине фразы – довыделывался, бедолага. Тут же повисшую на миг тишину вспороли автоматные очереди, ракеты зашипели, ансамбль, компенсируя заминку, лупанул что-то наподобие лезгинки.

– Пошел! – крикнул я Джо, а он и так уже пошел – змеей ввинтился под забор и погнал пластать саженками, сноровисто загребая руками, попой мотая справа налево. И я за ним – не так, правда, сноровисто, – этак только в разведке учат ползать, – но тоже с крейсерской скоростью, отстав лишь самую малость. Не успели отзвучать последние выстрелы, как мы миновали опасный участок двора и, поднявшись в полный рост, скачками ломанулись за дом.

– Уффф… – выдохнул Джо, когда мы оказались в дальнем углу двора. – Получилось?

– Вроде бы, – уклончиво ответил я, боясь спугнуть удачу. – Давай…

Джо сноровисто вскарабкался мне на плечи и осторожно выставил над забором загодя припасенный обломок зеркала, разбитого десять минут назад в нашем умывальнике.

Полюбовавшись несколько секунд перископическим видом, сообщил:

– Можно! – и, слегка оттолкнувшись, оседлал забор, протягивая мне руку. Спустя мгновение мы благополучно приземлились на противоположной стороне и метнулись за приземистый сортир, раскорячившийся, как и положено, в самом глухом уголке двора.

К чеченским сортирам у меня отношение особое. Они мне импонируют по всем параметрам – не как памятники ичкерского зодчества, а как надежное укрытие в разного рода сомнительных предприятиях. Тутошние товарищи все причиндалы в своих владениях обустраивают основательно и со вкусом – на века. Так уж получалось все время, что все свои немногочисленные проникновения во вражеские владения я непременно начинал с сортиров – в Ичкерии они, как правило, большие и приятные на вид.

Вот и сейчас широченная спина сортира надежно заслоняла нас от посторонних взглядов грядущих визитеров в этот отдаленный уголок.

– Классная сральня, – одобрил Джо, осторожно высовываясь на пол-лица. – Посмотреть?

– Давай, – разрешил я. – Только мигом! Джо стремительно посетил сортир и вернулся на исходную позицию.

– Придется складировать тут, – с видимым облегчением заявил он. – Дырень там маленькая – труп не пролезет.

– А тут крышка, – заметил я, слегка приподняв люк выгребной ямы, – на миг пахнуло острым зловонием. – Можно упаковать целый взвод.

– А если поймают? – дрогнувшим голосом прошептал Джо. Я несколько секунд размышлял. Опасения Джо вполне понятны. Мы, конечно, всегда готовы умереть на поле боя от вражьей пули – работа такая, что поделаешь. Но мы прекрасно знаем нравы тутошнего населения. Принцип «око за око» чеченцы воспринимают буквально. Это значит, что если мы бросим в выгребную яму трупы гвардейцев Салаутдина, то в случае поимки нас посадят в оную же яму живыми и будут с интересом наблюдать, как мы там медленно тонем в хорошо выдержанном дерьме. Брр… перспектива, согласитесь, не самая радужная. А в том, что трупы будут, я ни капельки не сомневался – нам нужны два автомата. Если тела просто оставить за сортиром, какой-нибудь незадачливый выпивоха, ненароком промазав в дверь, может набрести на них раньше времени. А это, сами понимаете, чревато весьма нежелательными последствиями.

– Значит, придется работать на совесть – чтобы не поймали, – мудро заключил я. – А жмуриков тут оставлять нельзя – сам понимаешь…

Ждать пришлось недолго. Вскоре какой-то тип летящей походкой вырулил из-за угла и, вломившись в сортир, с ходу принялся пугать нас утробными рыками, отдавая выгребной яме только что выпитое и съеденное.

– Не наш, – пробормотал Джо, наблюдавший за подходами к сортиру при помощи осколка зеркала. – В гражданке, без оружия… О! А вот это – наши, – и подался было назад.

На секунду придержав его руку с осколком, я успел рассмотреть в зеркало трех парней в камуфляже, вооруженных автоматами.

– Перебор, однако! – огорченно прошептал Джо. – Придется шуметь?

– Никаких шумов! Начинаем через десять секунд после того, как один из них войдет в сортир. Щели в двери есть?

– Обижаешь, начальник! Какие щели – чеченский же сортир… А вдруг не войдет никто?

– А на хера тогда они сюда приперлись? Приготовься – твой справа…

Гвардейцы закурили, деликатно дожидаясь, когда страшно взрыкивающий субъект прекратит очистительные процедуры. Дождались. Субъект скрипнул дверью и, пробормотав что-то нечленораздельное, пошел прочь. Дверь скрипнула вторично – раздались невнятные ругательства, из которых я заключил, что нехороший дядька основательно загадил пол и теперь придется кому-то тут убирать. Десять секунд минуло – имели место характерные кряхтенья и вполне объяснимые звуки иного свойства.

– Вперед! – выдохнул я, выскакивая из-за сортира и двумя мягкими прыжками приближаясь к своей жертве.

Гвардеец попался на редкость опытный и с хорошо наработанными автоматизмами – едва заметив меня, он одним движением перебросил оружие из-за спины на грудь и, слегка присев, нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Ай, маладэць, бляд! Спасибо Салаутдину – меры безопасности в его хозяйстве блюдутся с надлежащим тщанием. Было бы иначе – лежать мне с распотрошенным пузом у сортира.

Отбив левой ладонью направленный на меня ствол, я коротко рубанул локтем в горло гвардейца и тут же машинально добавил кулаком в висок, хотя можно было обойтись и без этого – парень, натужно хрипя и закатывая глаза, ничком рухнул наземь. Фиксация пульса – чисто машинально – отсутствует.

Джо чуть-чуть замешкался: он в прыжке сбил своего клиента на землю, но убить сразу не сумел – выронил нож. Теперь он душил гвардейца в низком партере, обхватив замком за шею и выворачивая голову жертвы набок. Мужик попался зело кряжистый и жилистый: умирать вот так, с ходу, не желал. Он страшно извивался, бил ногами по земле, и пытался могучей рукой ухватить моего боевого братишку за прическу. Получалось из рук вон: как таковая, прическа на голове Джо отсутствовала – он перед пленом постригся наголо, опасаясь подцепить вшей.

Вытащив нож, я шагнул было к ратоборцам, чтобы положить конец слегка затянувшейся процедуре. В этот момент дверь сортира приоткрылась – третий, поддерживая штаны, высунул голову наружу и возмущенно прикрикнул по-чеченски:

– Эй, придурки! Посрать нормально не дадите! Чего вы там не поделили?

Быстро сместившись в сторону, я мощно лягнул третьего ногой в лицо – он стремительно влетел в сортир, стукнулся головой о стену и бездыханным кулем сполз на пол. Проверять результат я не стал – таким ударом ваш покорный слуга запросто ломает шестисантиметровую сосновую плашку.

К этому моменту Джо умудрился сцапать свой нож, валявшийся на земле, и одним точным уколом под левую лопатку оборвал жизненный путь своего кряжистого клиента. Мужик выгнулся дугой, выбил ногами конвульсивную дробь… затих.

– Долго возишься, коллега, – неодобрительно пробормотал я, подхватывая труп своего гвардейца под мышки и влача его к выгребной яме. – Пошевеливаться надо!

Спустя десяток секунд мы благополучно переместили трупы за сортир и решили самую малость помародерствовать: сняли две разгрузки с магазинами, присвоили по автомату и поделили магазины третьего. Затем я распахнул люк выгребной ямы и швырнул в нее лишний автомат.

– Может, все-таки не стоит? – неуверенно пробормотал Джо. – Тут в принципе темно – не видно ни хрена… А?

– Не переживай, я не дам тебя засунуть в эту вонючую яму, – успокоил я его. – Если нас все же поймают, я тут же тебя пристрелю. Яволь?

– Спасибо, братан, – ты такой добрый! – возмущенно вскинулся Джо. – «Пристрелю»! А если патроны кончатся?

– Тогда зарежу или, на худой конец, шею сверну, – пообещал я. – Но в любом случае можешь не беспокоиться – в говне тонуть тебе не придется. А теперь – взяли!

Мы аккуратно спустили в выгребную яму трупы гвардейцев – зловонная жижа приняла их почти без всплесков, как болотная трясина: почавкала и засосала, надежно скрыв следы злодеяния.

– Неплохо было бы помыться чуток, – заметил я, с облегчением захлопывая крышку выгребной ямы. – Мне кажется, от нас дерьмом разит за версту.

– Это только кажется, – опроверг мое предположение Джо. – Пошли работать – там тебя умоют… кровью.

– Сострил носом в жопу, – беззлобно отпарировал я. – Давай – двинули к погребу…

Прокравшись за домом, мы немного посидели, из-за угла изучая обстановку с помощью осколка зеркала.

Судя по всему, пропажей троих хлопцев никто пока не обеспокоился. Вовсю наяривал ансамбль, раздавались задорные крики – гости развлекались разухабистым переплясом на просторном пятачке меж столами. Я мимоходом с удовлетворением отметил в тыльной стене дома три распахнутых настежь окна, в коих решетки отсутствуют напрочь. Правильно – зачем Салаутдину решетки? Ограбить главу тейпа может решиться только законченный идиот или самоубийца. Хотя нет – самоубийца наверняка выберет себе смерть попроще…

Возле заветной бочки копошились трое парней из обслуги – наполняли пустые кувшины из краника и тут же разносили их по столам. Действовали ребятишки сноровисто и быстро – прожорливые гости не давали расслабиться. Вряд ли кто из них обратит внимание на такие глупости, как странные шевеления в районе расположения погреба, – есть дела поважнее.

– Пошел, – скомандовал я. Джо рухнул под забор и медленно пополз, замирая темной массой через каждые два метра. Вот он добрался до дверей погреба и юркнул внутрь. Трое у бочки – ноль внимания.

Выждав момент, когда с наполненными кувшинами ушли сразу двое, я быстренько пошлепал вслед за Джо, поедая глазами широкую спину оставшегося в одиночестве виночерпия и пребывая в готовности замереть на месте, буде вдруг он решит посмотреть в мою сторону. Обошлось, однако: вот он, погреб, вот дверь; плюх-плюх – и я благополучно скатился по ступенькам к поджидавшему меня Джо.

– Прямо как в кино, – возбужденно пробормотал боевой брат, озираясь по сторонам. – Они там себе гуляют – ни сном ни духом, – а тут враги шарятся пачками. Безобразие!

– Давай на шухер, – распорядился я, скоренько осмотревшись. Тусклая лампочка под потолком, штабеля бочонков и бочек, стеллажи с какими-то банками… Насос присутствовал – один шланг погружен в пятидесятилитровый бочонок с ополовиненной крышкой, второй струится по ступенькам вверх. Все предусмотрено – осталось только качнуть энное количество раз. – Если кто полезет – бей очень аккуратно, – посоветовал я соратнику. – Шумы категорически противопоказаны.

Джо встал на изготовку слева от входа. Я извлек из нарукавных карманов пакеты с галлюциногеном, распотрошил их ножом и высыпал порошок в бочонок. Вино шумно вспенилось и тут же пришло в стабильное состояние – никаких намеков на присутствие инородного состава.

– Пошел, родимый, – с придыханием пробормотал я, вцепившись в рукоятку насоса и производя ритмичные качки. Вино в бочонке начало медленно убывать. Спустя три минуты ватерлиния опустилась практически до самого дна бочонка – шланг, шумно хлюпая, засасывал последние порции ароматного напитка.

– Идет!!! – встревоженно прошипел Джо, поднимая приклад автомата над головой. – Прими в сторону – тебя видно с прохода!

– Сколько? – тихо поинтересовался я, подбирая с пола разорванные пакеты и отскакивая в сторону.

– Один! – прошептал Джо. – Щас я его…

– Беги сюда, – распорядился я: посетила вдруг более рациональная мысль. – Сядем за бочками, посмотрим, чего ему надо. Быстро!

Джо кошачьими шажками отскочил от ступенек, и мы улеглись за штабелем бочонков, наблюдая за входом через отверстия в поддоне.

Послышались неторопливые, по-хозяйски уверенные шаги – в поле моего зрения показались здоровенные ступни, обутые в ^мягкие самодельные чувяки. Ага, наверняка тот самый виночерпий, здоровенный парниша, орудовавший у бочки.

Потоптавшись у бочонка, виночерпий неожиданно по-русски пробормотал:

– Что за фуйня? – и, отопнув в сторону порожнюю емкость, в два приема выкатил из угла новый бочонок. Затем послышался увесистый удар и треск ломающихся досок – видимо, верзила кулаком проломил крышку бочонка, не желая прибегать к помощи чего-нибудь более подходящего для этой рутинной процедуры.

Еще раз выругавшись, теперь уже по-чеченски, виночерпий пару раз причмокнул, пробуя вино прямо из пригоршни – крупные капли обильно брызнули на пол, – и утопал прочь.

Облегченно вздохнув, мы с Джо переждали с десяток секунд, поднялись по ступенькам и осторожно выглянули из погреба. В этот раз безболезненно переползти обратно не получилось – возникли непредвиденные осложнения.

– Вот жлоб! – досадливо прошептал Джо, присмотревшись к пространству между домом и забором. – Вина ему жалко! Щас еще шум подымет, скотобаза…

Действительно, верзила-виночерпий повел себя совсем не по-праздничному. Пока мы пережидали, он резво утащил в пункт нашего последующего перемещения каких-то двух парней и теперь надсадно орал на них, временами перекрикивая оглушительные звуки ансамбля. Парни вовсю отпирались – верзила хватал их за грудки и живописно потрясал огромным кулаком перед лицами супостатов.

– Он подозревает их в краже вина, – высказал я наиболее разумное предположение. – Бочонок-то пустой. А кроме него, по всей видимости, в погреб никто другой заходить не должен. Значит, кто-то перелил вино и незаметно вытащил его из погреба – так он думает. Не завидую я тем парням – больно здоровый этот кравчий.

– Не завидую я нам, – злобно пробормотал Джо. – Щас там разборка затянется – будем тут куковать…

Куковать, однако, долго не пришлось. Откуда ни возьмись возник слегка поддатый аксакал с воинственно встопорщенной бородой и одним начальственным окриком навел за домом порядок: виночерпий и подозреваемые в краже вина быстренько разбежались в разные стороны. Аксакал, победно осклабясь, воровато выглянул из-за угла, расстегнул ширинку и пустил мощную струю на крашенный в сурик фундамент.

– Сволочь старая, – констатировал Джо. – Хозяйский дом обоссал. А еще гость называется!

Наконец и хулиганистый дед убрался восвояси – за домом больше никто не маячил. В этот раз мы особо не церемонились: у бочки никаких шевелений не было – видимо, виночерпий перенес разборку в более удобное место и не торопился возвращаться к исполнению обязанностей. Быстренько прошмыгнув за дом, мы полюбовались несколько секунд интерьером первой попавшейся комнаты, используя осколок зеркала, и ввалились внутрь, помогая друг другу.

Это была одна из спален: широченная кровать да куча ковров, свернутых в аккуратные рулоны, – вот и весь антураж.

Приоткрыв дверь спальни, я выглянул в огромную прихожую и прислушался: по контрасту с оглушительным шумом во дворе, в здании, казалось, застыла мертвая тишина.

Сориентировавшись, я тихо прокрался к приоткрытой двери на противоположной стороне прихожей – Джо неслышной тенью скользил за мной. Уже взявшись за дверную ручку, я бросил взгляд в просторный холл и на секунду замер. Там, у окна, стояла пожилая полная чеченка в домашнем платье и повязанном на поясе шерстяном платке. Рассмотрев ее профиль, я вспомнил, что это жена главы клана – она часто прислуживала в ходе чаепитий на клановых совещаниях, происходивших на террасе дома Салаутдина. Женщина не отрываясь смотрела в окно, выходившее как раз на жениховский стол, вздрагивала плечами и вытирала катившиеся по щекам слезы. На краткий миг острое чувство жалости подкатило горячей волной к горлу – захотелось вдруг обнять эту мать, почему-то горюющую в одиночестве на свадьбе красавца сына, погладить ее по седым волосам, успокоить добрым словом… Захотелось вдруг бросить все к чертовой матери и убраться отсюда побыстрее и не убивать жениха вкупе со всей клановой головкой – пусть себе кантуются как хотят…

Боевой брат, чутко уловив накатившее кратковременное сентиментальное наваждение, аккуратно приоткрыл дверь и пхнул меня коленом под зад. Я влетел в комнату, за мной влетел Джо и притворил за собой дверь. Тьфу, зараза! Вот расчувствовался не ко времени…

– Дверь запрем, – делая вид, что ничего не заметил, пробормотал Джо, закрываясь на щеколду. – Мало ли… Если вдруг что – нам очко. Пока расчухают, кто тут пасется, пока туда-сюда…

С благодарностью глянув на соратника, я обозрел интерьер и порадовался удачной диспозиции. Эта комната также была спальней – только антураж чуть посолиднее. Две полутора-спальные кровати, трельяж, вместительный шифоньер плюс обязательные рулоны ковров, перевязанные цветными лентами. В спальне было два плотно закрытых окна, пришторенных тюлем, и оба они выходили на ту часть двора, где вовсю кипели свадебные страсти. Очень приятно – мы на месте.

Заняв позиции у окон, мы принялись наблюдать за тем, что происходило во дворе. Справа от крыльца, на небольшом помосте располагался стол жениха – тут восседал старший сын Асланбекова и четверо нарядно одетых парней, видимо, близкие друзья новобрачного.

По правую руку от жениха были сдвинуты вместе еще два длинных стола, за которыми располагались наиболее именитые особи из клана Асланбековых и немногочисленные аксакалы – вся верхушка бандитского тейпа разместилась именно здесь, значительно облегчая задачу нашего основного застрельщика.

Все остальные гости расселись за тремя длиннющими рядами столов, стоящих параллельно друг другу, а где-то посреди этой столовой иерархии получился изрядный пятачок для танцев. В настоящий момент многие из гостей как раз этим и занимались – задорно разминали ноги под разухабистую мелодию ансамбля, выдававшего в резаном ритме нечто псевдотурецкое.

Крышу нашего «концлагеря», а соответственно и «гнездо» Лося, не было видно совсем – фонари висели довольно низко, ослепляя своим светом любого, кто пожелал бы обозреть пространство вне двора. Это мне здорово понравилось. Правда, при стрельбе с крыши будут отчетливо видны вспышки, особенно яркие на фоне полной темноты. Но, если все получится как надо, ребятам во дворе будет глубоко плевать на такие маленькие странности, как редкие вспышки выстрелов где-то на соседней крыше, – они будут заняты делами поважнее.

Понаблюдав за порядком отправления очередного тоста, я понял, что был не прав, втуне порицая Салаутдина за то, что он допустил на свадьбу столько товарищей при оружии. У него просто не было иного выхода. В самом деле – попробуй отними у горца любимую игрушку! А тут был организован более-менее приемлемый контроль за праздничной стрельбой: по двору гуляли пара десятков гвардейцев при оружии, вовсе не пьяные – видимо, специально отряженный караул, – и присматривали за гостями.

Когда после тоста гости выстрочили в черное небо по магазину трассеров, шустрые ребята моментально прошвырнулись меж столов и этак ненавязчиво поставили на предохранители автоматы наиболее забывчивых посетителей. А слева у крыльца стоял здоровенный ящик, в котором горой лежали снаряженные магазины и сигнальные ракеты – желающие периодически подходили и пополняли боезапас, под бдительным оком нескольких крепких парней в зеленых беретах с волчьей эмблемой. Двоим наиболее подгулявшим магазины не дали – вежливо обняли их за талию и куда-то повели, по дороге отняв автоматы. В общем – порядок. Молодец, Салаутдин. Посмотрим, что предпримут твои гвардейцы, когда ОНО начнется…

Спустя некоторое время меж столами принялись сновать давешние помощники виночерпия – расставляли высокие глиняные кувшины с вином. Я несколько напрягся и обратил внимание Джо: