Текст книги "Москва еврейская"
Автор книги: Лев Клячко
Соавторы: Дмитрий Фельдман,Самуил Вермель,Алексей Саладин,Петр Марек,Осип Рабинович,Александр Кацнельсон,Юлий Гессен,Иван Белоусов,Онисим Гольдовский,Маргарита Лобовская
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)
20-е годы XX в. отмечены тяжелейшим экономическим кризисом, страшным голодом и безработицей. Советское руководство, забыв на время о непримиримой классовой борьбе, было вынуждено обратиться за помощью к международным благотворительным организациям; в числе тех, кто откликнулся на призыв о помощи, был Американский еврейский объединенный распределительный комитет «Джойнт». 1 ноября 1923 г. был подписан договор между правительством РСФСР и «Джойнтом» о выделении 2 млн. долларов на бесплатное распределение продуктов питания, одежды и обуви среди «определенных групп населения» (евреев. – M.Л.) и о работе благотворительных столовых для стариков и студентов. Представительство «Джойнта» в Москве возглавил Джозеф Розен.
Дж. Розен родился в Москве, учился в Московском университете, где приобщился к революционным идеям и деятельности, за что был арестован и сослан в Сибирь; из ссылки бежал в Германию, впоследствии переехал в США. Именно там Джозеф увлекся сельским хозяйством и получил агрономическое образование. Руководство «Джойнта» направило молодого специалиста на его родину, в Москву. Он должен был не только доставлять продовольствие голодающим людям, но и содействовать организации труда населения. Джойнтовцы помогали не только евреям; они активно откликались на многие программы. Фонд высылал продукты Обществу помощи голодающим (Помгол). Сотрудник правительственной комиссии по ликвидации последствий голода О. Д. Каменева (сестра Л. Д. Троцкого, жена Л. Б. Каменева. – М.Л.) обратилась к директору российского отделения «Джойнта» Дж. Розену с просьбой оказать содействие художественно-промышленным школам, которые были разбросаны по всей стране и сотрудники которых погибали от голода и разрухи. Ответ не заставил себя ждать:
Многоуважаемая Ольга Давыдовна!
В подтверждение личных переговоров по делу оказания помощи Главкустпрому в целях восстановления кустарной промышленности в России настоящим уведомляю Вас, что ассигнована сумма в 5000 американских долларов. Чек на такую сумму прилагаю при сем.
Иозеф Розен
Необходимую помощь неожиданно получили учащиеся 23 художественных школ подмосковного Богородского, а также Ростова-Ярославского, Вятки, Омска и других центров народных промыслов.
В 20-е годы только «Джойнт» оказывал помощь евреям-«лишенцам» (так называли в СССР бывших служителей культа, промышленников, торговцев и членов их семей; до 1936 г. они были лишены гражданских прав). Бесправных людей, которые не могли работать на государственных предприятиях, снабжали швейными, вязальными, пишущими машинками. На окраинах Москвы и в Подмосковье создавались трудовые кооперативы по пошиву обуви и одежды. Джойнтовцы оказывали помощь национальной школе и училищу при Обществе ремесленного труда (ОРТ).
Еврейское население Белоруссии и Украины бедствовало – безработица коснулась всей страны. Руководство Советской республики разрабатывало план выселения евреев в сельские районы и организации национальных кооперативов в Крыму, на Украине и в Белоруссии, активно привлекая к данной программе «Джойнт». В 1924 г. в роскошном особняке в Гранатном переулке Москвы (ныне Дом архитектора) открылось представительство «Агро-Джойнта».
Комитет оказывал помощь сельскохозяйственным учреждениям. В 1923 г. «Джойнт» поставил в СССР 340 000 пудов комбикормов, 4000 голов лошадей и коров. Идея создания еврейских сельскохозяйственных кооперативов в Крыму, Белоруссии, на Украине была активно принята «Агро-Джойнтом», который финансировал переселенцев, оказывал им организационную помощь, обеспечивал их техникой, элитными семенами, скотом, строительными материалами, а также создавал сельскохозяйственные школы. К обустройству еврейского населения подключились государственные и общественные организации. В 1924 г. при Президиуме Совета национальностей ЦИК СССР был создан Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (КОМЗЕТ); его руководство находилось в Москве (Воздвиженка, 4); аналогичные проблемы решала общественная организация – Общество по земельному устройству трудящихся евреев в СССР (ОЗЕТ), правление которого находилось на Никольской улице, 10/2. Государственные и общественные организации должны были организовать еврейские сельскохозяйственные коммуны в Крыму, на Украине, в Белоруссии и решить вопросы трудоустройства населения былой «черты».
Но во время коллективизации все коммуны были разогнаны, и большинство их членов отправилось по этапу в страну ГУЛАГ. Автор «Архипелага» кратко упоминал о романтиках, веривших в счастливое будущее коммун: «Мальчишек и девчонок до пятнадцати лет взяли из Крыма в ссылку. Давали им Турткуль и другие строгие места. Эта была действительно партия – спаянная, настойчивая, уверенная в своей правоте».
КОМЗЕТ и ОЗЕТ были закрыты; их руководители были арестованы, многих из них расстреляли в 30-е годы. Деятельность «Джойнта» повсеместно сворачивалась, и в 1936 г. упоминания о нем исчезли из печати.
Отмечая особенности национальной жизни, следует признать, что в 20–30-е годы XX в. в советском обществе в целом, в том числе в еврейской среде, активно воспринимались новые ценности, а идея построения интернационального социалистического государства стала основой духовной жизни. Значительная часть еврейской молодежи отходила от национальной традиции; в Большом зале синагоги собирались на молитву пожилые люди, шепотом рассказывая друг другу печальные новости об арестах и обысках. Но молодые люди-комсомольцы верили в светлое будущее, в единую семью всех народов, в победу социализма во всем мире. В стихах поэта Павла Когана (1918–1942):
Я – патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю… —
слышен был голос поколения, погибшего, как и сам автор, на фронтах Великой Отечественной войны. Оптимистическое восприятие действительности ощущалось в молодежной среде и в годы массовых репрессий, когда расстрелы невинных людей стали обычным явлением в СССР. В 30-е годы, годы Большого террора, евреев, как и представителей других народов России, было много и среди тех, кто проводил бесчеловечные репрессии, и среди тех, кто пал их жертвой. 30 % жертв сталинского террора составляли евреи, среди которых были государственные, партийные деятели, военные специалисты, рабочие и служащие, творческая интеллигенция. В камерах Лубянки и лагерях погибли Исаак Бабель, Осип Мандельштам, Михаил Кольцов и многие другие деятели культуры; в 1938 г. состоялся показательный суд над московским раввином Ш. Медалье и большой группой религиозных деятелей. Приговор стандартный: всех обвиняемых расстреляли в 1939 г. В 2000 г. общество «Мемориал» выпустило книгу «Расстрельные списки. 1937–1941». В издании встречаются имена казненных и захороненных в братских могилах в Бутово, в их числе люди многих национальностей – русские, украинцы, латыши, немцы, и на каждой странице приводятся еврейские имена партийных деятелей, инженеров, техников, рабочих. Перелистаем несколько страниц объемного издания: обвиненный в шпионаже, был расстрелян рабочий-моторист Абрам Самойлович Вольпе, бывший член Бунда Самуил Владимирович Немец, по обвинению в контрреволюционно-террористической деятельности был расстрелян заместитель директора «Агро-Джойнта» Самуил Ефимович Любарский и многие другие.
Сближение СССР с фашистской Германией не могло не сказаться на внутренней политике страны. Критика расистской идеологии нацистской Германии была запрещена в печати; в Москве закрыли еврейскую школу на Селезневской улице и синагогу на Большой Бронной.
Но война заставила руководство страны обратиться к религиозным и национальным организациям. Идея создания Еврейского антифашистского комитета обсуждалась в первый же месяц войны. 24 августа 1941 г. в Еврейском театре на Малой Бронной состоялся митинг представителей еврейского народа, на котором было принято обращение к евреям всего мира бороться против фашизма, призывавшее: «Разверните повсеместную широкую агитацию за действительную помощь Советскому Союзу!».
Перед собравшимися выступил С. Михоэлс, он обращался к евреям СССР и всего мира: «Еврейская мать! Если даже у тебя единственный сын – благослови его и отправь в бой против коричневой чумы! Братья-евреи Англии! Я верю, что вы окажетесь в первых рядах на фронте этой борьбы».
На митинге выступил русский ученый, ведущий советский физик П. Л. Капица: «Теперь, когда весь культурный и демократический мир поднялся на решительную борьбу с фашизмом, мы твердо верим, что евреи-ученые всего мира тесно примкнут к этой борьбе и отдадут все свои силы и знания, чтобы избавить мир от гнета фашизма и противодействовать стремлениям группы расистских идеологов уничтожить все остальные народы».
Страстно прозвучало выступление И. Г. Эренбурга: «Мать мою звали Ханой. Я – еврей. Я говорю это с гордостью. Нас сильней всего ненавидит Гитлер. И это нас красит».
Деятели культуры и науки выступали очень эмоционально; на площади Белорусского вокзала под звуки духового оркестра москвичи прощались с родными, уходившими на фронт. Советское руководство и лично Л. П. Берия тоже разрабатывали план использования международной помощи Советскому Союзу и подыскивали нужных людей для осуществления программ.
В 1939 г. из оккупированной фашистами Польши бежали в СССР известные деятели Бунда Генрих Эрлих и Виктор Альтер; они были арестованы в Брест-Литовске и доставлены в Бутырку. Лидеры Бунда были хорошо известны в профсоюзных и социалистических организациях США, Великобритании. В октябре 1941 г. по инициативе Л. П. Берии Г. Эрлих и В. Альтер были освобождены; от имени советского руководства им предложили возглавить Еврейский антифашистский комитет и заручиться поддержкой профсоюзных и социалистических организаций США и Великобритании. Они восторженно приняли предложение и план работы изложили в письме на имя Сталина:
Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!
Мы, нижеподписавшиеся представители еврейского населения стран, ставших жертвами гитлеровской агрессии, считаем необходимым создать специальный Еврейский антигитлеровский комитет.
Далее авторы подробно изложили план работы:
…В Советском Союзе ЕАК будет стремиться к тому, чтобы установить постоянную связь с еврейским населением стран, порабощенных гитлеризмом, чтобы получить точную информацию о положении там еврейских масс, поддерживать в них мужество и помогать им всеми мыслимыми средствами бороться против гитлеризма. Организовать в Соединенных Штатах максимальную поддержку Советскому Союзу в виде поставок амуниции и вооружений и предоставление СССР максимальных кредитов; ЕАК намерен вовлечь еврейское население Соединенных Штатов в кампанию сбора финансовых средств, поставок продовольствия и оплаты расходов, связанных с организацией помощи еврейским беженцам из стран, оккупированных Гитлером, которые в настоящее время оказались на территории Советского Союза…
Сталин, который еще с дореволюционных времен ненавидел Бунд, отверг этот план, и по его указанию 4 декабря 1941 г. Генрих Эрлих, Виктор Альтер и их ближайшие соратники были расстреляны. Однако контакты с зарубежными антифашистскими, в том числе еврейскими организациями были необходимы в тяжелые годы войны. По указанию руководства 7 апреля 1942 г. был образован Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), который возглавил Соломон Михоэлс. В этот же день руководство комитета провело второй антифашистский митинг, опубликовало воззвание к евреям всего мира с призывом собирать средства на приобретение танков и самолетов для Красной Армии. Страстное обращение вызвало отклик во всем мире. В годы войны ЕАК внес в фонд армии значительные средства. Три миллиона долларов передали еврейские организации в фонд ЕАК во время визита С. Михоэлса в США и Канаду. Деньги поступали от небольших еврейских общин Кубы, Уругвая, Бразилии. Трудящиеся Эрец-Исраэль собрали значительные средства, и 20 августа 1942 г. передали И. М. Майскому, послу СССР в Великобритании, 10 000 фунтов стерлингов, а через год из Тель-Авива в СССР были отправлены две машины с медикаментами для Советской Армии.
2 апреля 1944 г. в Колонном зале Дома Союзов прошел третий митинг, созванный ЕАК, девизом которого были слова: «Пепел Бабьего Яра жжет наши сердца!». В парадном зале, где в XVIII–XIX вв. проходили балы, приемы, а в советские годы – торжественные собрания, прозвучала тема национальной трагедии – уничтожения еврейского населения Украины, Белоруссии, Прибалтики. На митинге выступали герои Советского Союза Лев Гитман и Михаил Грабский, мать погибшего героя Лазаря Паперника – Фейга Паперник, партизаны из Литвы и Белоруссии, писатели, поэты, видные общественные деятели. Впервые в советские годы к присутствующим в зале обратился раввин хоральной синагоги Шломо Шлифер: «Сыны Израиля, братья-евреи всего мира! Я обращаюсь к вам как еврей, печалящийся о горе всего человечества, о муках всех свободных народов и нашего народа. Я обращаюсь к вам как отец, чей единственный сын в первые же дни войны добровольно сменил книгу на меч – и он пал жертвой на поле брани этой священной войны. Я обращаюсь к вам как раввин московской общины. Братья мои в беде! Я призываю вас к единству!».
Сквозь слова, полные боли и горечи, звучала уверенность в близкой победе и начале мирной жизни. Участники митинга старались не замечать, что во время войны усилились антисемитские настроения в обществе. В конце 40-х годов еврейское население Москвы и ближнего Подмосковья резко возросло, острый жилищный вопрос, крайне бедственное положение населения страны способствовали антиеврейским настроениям. Эти тенденции совпадали с внутренней политикой советского руководства. В годы войны руководство страны вновь начало проводить этнические репрессии, и российские немцы, крымские татары, многие народы Северного Кавказа были высланы в отдаленные районы Средней Азии и лишены всех гражданских прав.
В 1948 г. на политической карте мира появилась новая страна – Израиль, и в этот же год в Москву приехала первый посол Государства Израиль Голда Меир. Она посетила синагогу в праздник Рош а-Шана и была восторженно встречена. Не только синагога, но и улица Архипова (ныне – Бол. Спасоглинищевский пер.) были переполнены. Пришло много молодежи и бывших фронтовиков. Многие евреи подавали в адрес ЕАК заявления о желании выехать в Израиль, что вызывало раздражение руководства и лично Сталина. Послевоенные годы были отмечены тяжелейшим экономическим кризисом. Многие районы страны поразил голод, повсюду не хватало жилья, у людей была нищенская зарплата; инвалиды войны не получали никакой социальной помощи и превратились в нищих, заполнивших улицы и пригородные поезда. Праздничные салюты и грандиозные «планы преобразования природы» не могли удовлетворить насущных потребностей людей. Сталинское руководство по примеру нацистской Германии решило обратиться к сильному наркотику – ненависти к придуманному врагу, и политика антисемитизма стала ведущей в партийной идеологии конца 40-х – начала 50-х годов.
13 января 1948 г. в Минске по личному указанию Сталина был убит Соломон Михоэлс. В печати опубликовали официальную версию – наезд автомобиля; 15 января в здании Еврейского театра состоялась гражданская панихида, москвичи прощались с великим артистом; выступали артисты, музыканты; Перец Маркиш прочитал «поминальные» стихи:
Рекой течет печаль. Она скорбит без слов.
К тебе идет народ с последним целованьем.
Шесть миллионов жертв из ям и смрадных рвов
С живыми заодно тебя почтят вставаньем…
Многие из присутствовавших на печальной церемонии предчувствовали, что гибель великого артиста станет прологом к новой национальной трагедии. Театр ненадолго пережил руководителя; 1 декабря 1949 г. он был ликвидирован «в связи с нерентабельностью». Чиновник министерства культуры П. Лебедев, поясняя причины закрытия театра, докладывал секретарю ЦК ВКП(б) Маленкову: «Московский еврейский театр пришел к полному упадку. Репертуар засорен идейно-порочными националистическими пьесами. Театр не ставил пьес советских авторов и классиков русской драмы. В 1948 году шла пьеса „Восстание в гетто“ Маркиша. Восстание евреев в концлагере показали с буржуазных позиций в отрыве от общей борьбы советского народа… Кадры театра засорены людьми, не представляющими художественной ценности и не заслуживающими доверия. Из 55 артистов – 4 коммуниста и 6 комсомольцев».
На год раньше, в ноябре 1948 г. был ликвидирован ЕАК, его руководителей арестовали; Соломона Михоэлса посмертно лишили званий и наград. Следствие в течение четырех лет не смогло выявить каких-либо преступлений, отсюда и нелепые обвинения осужденных: П. Маркиша обвинили в том, что он сообщал американскому журналисту Гольдбергу «о положении в Биробиджане и о настроениях еврейских писателей в Советском Союзе»; Л. Штерн – в передаче американским ученым научного сборника с ее статьей «Проблемы биологии в медицине»; писателя Бергельсона – в обнародовании «сведений о Биробиджане и жизни евреев в СССР». Официальная политика советского руководства коснулась всего еврейского населения. Из подмосковного поселка Давыдково, расположенного вблизи сталинской дачи в Кунцеве, были выселены все евреи. 13 января 1953 г. советские газеты вышли с информационным сообщением о врачах-вредителях, отравивших во время лечения партийных и государственных деятелей и пытавшихся убить самого товарища Сталина. В опубликованном списке большинство «убийц» были известные специалисты врачи-евреи; их назвали агентами преступной еврейской организации «Джойнт». Через неделю были разорваны дипломатические отношения с Израилем. Информация о врачах-убийцах, о преступной деятельности «Джойнта» и фашистах-сионистах пробуждала в людях самые низменные чувства: евреев оскорбляли на улице; в газеты шли письма с требованием немедленной расправы с врачами-преступниками и их родными; люди открыто говорили о выселении евреев из Москвы и крупных городов. Смерть Сталина спасла жизни невинных обвиненных и предотвратила национальную трагедию. 4 апреля 1953 г. было опубликовано краткое сообщение о ложных обвинениях врачей, недопустимых приемах следствия и освобождении заключенных. В результате «недопустимых приемов» два известных врача – профессор М. Б. Коган и профессор Я. Г. Этингер погибли в застенках НКВД. Соломону Михоэлсу посмертно были возвращены все правительственные награды и звания. Трагические события 40–50-х годов остались в памяти города. В августе 1992 г. москвичи открыли мемориальную доску на фасаде дома № 10 на Пречистенке, где с 1943 г. работал Еврейский антифашистский комитет (автор памятника – М. М. Эльман). Мемориальная доска с портретом Соломона Михоэлса установлена на стене бывшего Еврейского, ныне драматического Театра на Малой Бронной.
В 50–70-е годы антисемитская пропаганда переключилась на борьбу с международным сионизмом, и так же как в предыдущие годы, документы, связанные с историей еврейских учреждений, были засекречены в архивах. Русскоязычная еврейская литература дореволюционных лет выдавалась в библиотеках по специальному разрешению. По итогам Всесоюзной переписи населения, в 1959 г. в Москве проживали 239 246 евреев, из них только 20 331 человек признал идиш родным языком.
Советские власти вынуждены были искусственно создавать общественные национальные организации, такие, как, например, Антисионистский комитет советской общественности, допускать проведение национальных культурных программ. В 60–90-е годы в Москве выходил журнал на идише «Советиш геймланд», переиздавали произведения Шолом-Алейхема, П. Маркиша, Л. Квитко; в переполненном зале гостиницы «Советская» и концертном зале Библиотеки им. В. И. Ленина проходили концерты еврейской поэзии и песни. В 1978 г. был создан Биробиджанский Камерный еврейский театр, который обосновался в Москве на Таганской площади. В 1986 г. был открыт московский еврейский драматический театр «Шалом»; его коллективу выделили здание на Варшавском шоссе; в фойе театра находится «репетиционное кресло» Соломона Михоэлса, что символизирует глубокую связь коллектива театра с традицией ГОСЕТа.
В послевоенные годы изменилась политика советского руководства по отношению к религии. Воинствующий атеизм оставался основным направлением в идеологической и воспитательной работе, но, декларируя закон о свободе совести, партия и правительство поддерживали лояльные религиозные организации. В 1944 г. при Совете Министров СССР был создан Совет по делам религиозных культов, который контролировал деятельность глав конфессий. В 1943 г. раввином московской хоральной синагоги стал Ш. Шлифер. Именно он добился открытия йешивы, и молодые люди под руководством духовного раввина Ш. Требника и самого Ш. Шлифера постигали мудрость Торы и Талмуда. Впервые за советский период синагога возобновила ежегодный выпуск религиозного календаря. Шлифер подготовил к изданию молитвенник «Сидур ха-шалом» (1956). Московский раввин избежал трагической судьбы членов ЕАК, но вся его деятельность строго контролировалась. Он, так же как руководители всех конфессий, обязан был прежде всего поддерживать политику партии и правительства. От него требовали ежедневного отчета о жизни общины и диктовали способы взаимоотношений с международными организациями; о встречах с зарубежными корреспондентами раввин обязан был письменно сообщать в Совет. В Государственном архиве Российской Федерации сохранились все его краткие донесения, в одном из которых раввин сообщает: «4 мая 1956 г. в синагогу пришел еврей из Йоганнесбурга Джон Майерс».
Ш. Шлифер участвовал в Конференции религиозных объединений, проходившей в 1952 г. в Загорске. 10 октября 1954 г. раввин принял члена Рабочей партии Государства Израиль Хаима Шорера и в беседе с ним сообщил, что в Москве проживают 300 000 евреев, работают три синагоги (хоральная синагога, синагоги в Марьиной Роще и Черкизове. – M.Л.), которые существуют за счет частных взносов. Главного московского раввина приглашали на приемы в зарубежные посольства. На встрече 2 декабря 1956 г. с корреспондентом американской еврейской газеты «Форвертс» Леоном Кристалом Ш. Шлифер наотрез отказался от зарубежной помощи, заявив, что мацой и всем необходимым евреев обеспечивает государство. 11 декабря 1956 г. по указанию Совета он направил телеграмму с протестом в адрес американской газеты «Дейли Уокер»: «Сообщения Ассошиэйтед Пресс о якобы подготовленных в Советском Союзе судебных процессах против евреев являются злостной клеветой на Советский Союз».
Советское руководство, проводя антиизраильскую политику на Ближнем Востоке, активно привлекало к этой деятельности евреев – писателей, ученых, артистов, общественных и религиозных деятелей, обязывая их подписывать протесты против сионистов. В 1957 г. московским раввином стал Иегуда-Лейб Левин, которому также постоянно приходилось декларировать поддержку внешней и внутренней политики партии и правительства. 23 марта 1971 г. в Большой хоральной синагоге по указанию Совета по делам религий прошла конференция представителей еврейских религиозных общин. Основным докладчиком был главный раввин Москвы Иегуда-Лейб Левин, который заявил: «Настало время, когда мы должны сказать твердое „нет“ вмешательству сионистов в наши внутренние дела. Сионизм направлен против коренных интересов самих евреев».
Но в 70-е годы такие мероприятия уже спокойно не проходили. В это время нарастало мощное движение «отказников», и сотрудник КГБ А. Букарин, присутствовавший на конференции, информировал председателя Совета по делам религий Куроедова о «возмутительном» инциденте: «23 марта, во время конференции иудейских религиозных деятелей в зал заседания по представлению удостоверения (13 933) члена Союза советских журналистов проник гражданин Занд Михаил Исаакович, якобы работающий научным сотрудником Института востоковедения АН СССР. Он сидел среди американских журналистов и о чем-то много с ними говорил. Об этом мне сообщил И. И. Шапиро. Я попросил члена Исполнительного органа синагоги Каплуна провести его в комнату, где я находился. Когда Занд пришел, я попросил у него пропуск. Он ответил, что такового не имеет; я вынужден был назвать себя и предложил покинуть синагогу. В ответ на это Занд стал кричать, что он выступит на конференции и разоблачит весь этот обман; что он будет говорить от имени тех, кого не пустили в синагогу, тех, кому не разрешили выезжать в Израиль. Он добавил, что у подъезда в синагогу стоит толпа молодых евреев, от имени которых он будет говорить. Вел себя Занд грубо. Вызванный наряд милиции забрал его в 26-е отделение милиции. После выдворения Занда из синагоги ушли 11 человек иностранных журналистов. Ушли также и все молодые евреи, которые были в подъезде».
В это время евреи Москвы, так же как в начале столетия, были разобщены по взглядам и интересам; часть молодежи, принадлежавшая к поколению шестидесятников, активно ассимилировалась – поэтические вечера, музыкальные фестивали, туристические походы, научная жизнь объединяли московскую интеллигенцию, в среде которой было много евреев. В 1969 г. группа московских евреев обратилась с письмом на имя Генерального секретаря ООН У Тана с просьбой содействовать их выезду из СССР в Израиль, чтобы «на родной земле объединиться с близкими». В том же году группа московских евреев обратилась к председателю Совета Министров СССР А. Н. Косыгину и в МИД с требованием прекратить антиизраильскую кампанию и дать возможность желающим быть «в будущем году в Иерусалиме». Власти не дали им разрешения, и их стали называть «отказниками». Несмотря на аресты (были арестованы А. Щаранский, И. Бегун, И. Нудель и многие другие) и «всенародное» осуждение, к движению «отказников» в 70-е годы присоединялось все больше и больше людей. На квартирах проходили занятия по изучению традиции, иврита, выходила самиздатовская литература. «Отказники» проводили демонстрации перед зданиями зарубежных посольств и приемной Верховного Совета СССР. В 70-е годы в московскую синагогу вернулась молодежь.
В дни религиозных праздников на улице Архипова собирались толпы людей, которые вновь ощутили себя евреями и хотели говорить на родном языке. В дни осенних праздников группы евреев выезжали за город и на лесных полянах возводили шатры, читали молитвы, пели национальные песни.
В 1977 г. Александр Михайлович Фильцер открыл Музей современного еврейского искусства. В московской трехкомнатной квартире были представлены работы художников, обратившихся к еврейской теме во второй половине XX в. К обычному пятиэтажному дому на одной из Парковых улиц в Измайлово потянулись люди. Создатель музея показывал экскурсантам полотна Гирша Ингера, воплотившего в цвете и образах ушедший мир «еврейских местечек», пастели Бориса Котляра, философские панно М. Ибшмана, испытавшего влияние авангарда, лирические картины Т. Эйдельс и многих других художников. Посетители знакомились с предметами национального быта; многие впервые видели национальное шитье, подсвечники, футляры с художественным тиснением для свитков Торы. Экспонировалась также коллекция почтовых открыток, изданных в Польше, России в начале XX в.
А. М. Фильцер собрал уникальную коллекцию фотографий еврейской жизни и быта XIX–XX вв., которая стала основой выставки «Еврейская традиция в Российской империи и Советском Союзе», открытой на Петровских линиях в 1991 г. Фотографии дали возможность увидеть лица учащихся еврейских школ, любавичских ребе, горских, грузинских и бухарских евреев, ремесленников, солдат, раввинов, детей, погибших в годы Катастрофы.
В том же, 1977 г. на квартире офицера Юрия Сокола стали собираться те, кто хотел изучать еврейскую культуру. Частные взносы и пожертвования закладывали основу уникальной национальной библиотеки. В 1989 г. в столице была зарегистрирована общественная организация – Московское еврейское культурно-просветительное общество (МЕКПО), по сей день оно остается верным идеям просветительства: организует лекции, выставки, поддерживает библиотеку, насчитывающую более 8000 книг на русском, английском, иврите, идише.
