Текст книги "Граф Верховцев. Задача - выжить (СИ)"

Автор книги: Лев Котляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Внутри шевелилось любопытство – что мне подарят на день рождения. И это совершенно не моя мысль. После смерти сына, праздники утратили для меня всякий смысл. Означало ли это, что Алексей еще здесь? Под гнетом моей души? Станет ли он проблемой или поддержкой в этой жизни? Мне стало неуютно в этом теле. Я снова вернулся к вопросу – правильный ли я сделал выбор на том Перекрестке судеб?

– Спасибо за трапезу, милая моя Мария Федоровна, – глубокий голос отца прервал ход моих мыслей. – И вам спасибо, дорогие гости. Приглашаю вас в гостиную. Для ритуала почти все приготовлено. Отдохнем немного после обильной пищи и в полдень начнем.

Все дружно покивали и стали вставать из-за стола. Я цапнул пирожок из корзинки и тоже поднялся. Ко мне подошла матушка, обняла меня и спросила:

– Алексей, с тобой точно все в порядке?

Я кивнул и быстро проговорил.

– Переживаю. День-то какой важный.

– Милый, милый Алексей. Конечно, важный, это же твой день рождения.

– А ритуал?

– Будет. Ничего не бойся. Мы с тобой выучили каждый шаг, ты справишься.

– Может быть, пока ждем, повторим?

Она улыбнулась и повела меня в соседнее помещение. Мы уселись на низкую софу, матушка разгладила морщинки на ткани и начала рассказывать.

Глава 3

– Отец, я, ты и наши высокие гости спустимся в нижний зал заклинателей. Помнишь тот, что с красивым рисунком на полу?

Дождавшись моего кивка, она продолжила.

– Ритуал будет проводить Авдотий. Ты встаешь в центр круга. Твоя задача – почувствовать магию в себе. Она, как цветок весной – достаточно одного солнечного лучика, чтобы лепестки раскрылись. Для этого и нужны наши гости. Они направят в тебя свою силу, и она откликнется им. Появятся светло-голубые искорки. Они означают светлую магию.

– А если она будет темная? – нахмурившись, спросил я.

– Алексей, – Мария Федоровна погладила меня по голове, – в нашем роде все светлые. Я, твой отец, братья и сестры. Не волнуйся ты так. Все будет хорошо.

Я кивнул, но облегчения не почувствовал. Она взяла меня за и сжала мои пальцы, желая подбодрить. Откуда-то появился стыд. Краска залила мое лицо, и я резко отпрянул.

– До полудня еще есть время, можно я посижу в библиотеке?

– Конечно. Я приду за тобой, когда начнем собираться.

Вежливо поклонившись присутствующим, я вышел из гостиной. Где находилась библиотека я не представлял, поэтому поднялся на третий этаж и ходил по коридорам, пока не встретил няньку.

– Лешенька, ты чего не с гостями? – она суетливо присела и начала поправлять на мне и без того идеально сидящий камзол. – Переживаешь? Понимаю. Мне тоже было страшно. На мой день рождения, конечно, таких гостей не было. Пришел лишь деревенский маг. А круг был вычерчен палкой на земле и выложен маленькими белыми камушками. Мы их сами собирали на берегу речки. Страху я натерпелась, когда маг начал песню! – она прижала ладони к щекам. – А потом поднялся сильный ветер! Листочки надо мной так и кружили! А я стою, руки по швам, только глазами вращаю. А потом появились огоньки. Они были такие теплые, такие ласковые! И внутри сразу стало радостно.

– Светлые?

– Конечно, светлые. Темных мы уже давно не встречали в наших краях. Мне бабка рассказывала, что они живут далеко, в закрытых поселениях. Еще есть один при императоре. Говорят, что он обитает в высокой башне и почти не принимает гостей.

– А можно посмотреть учебники по магии?

– Лешенька, тебе еще рано. Вот проснется сила, приедет твой учитель, и начнешь все изучать. Мария Федоровна сказала, что будет уже на следующей неделе.

Нянька поднялась и взяла меня за руку.

– Пойдем до галереи, посмотрим на картины? Они меня всегда успокаивают.

Она потянула меня в противоположное крыло дома. Там за резными дверями скрывалась настоящая сокровищница. Просторное помещение, залитое солнечными лучами, было полностью заставлена скульптурами и картинами. Какие-то висели на стенах, другие стояли на изящных мольбертах. Приоткрыв рот, я осторожно ступал по зеленому ковру и любовался работами мастеров.

Некоторые полотна оказались мне знакомы – Васнецов и Суриков. Сердце мгновенно сжалось от тоски по прошлой жизни. Что сейчас там происходит? Получил ли Аропов мой подарочек в имении? Я усмехнулся. По всему дому раскиданы детские ловушки – то краской стрельнет, то пиджак подпалит. Конечно, этим я не ограничился. Это так, шалости ради. Думаю, сильнее всего по Арапову ударит тот факт, что имение я перед арестом продал кузену Николая. А тот уж никогда не отдаст земли этому проходимцу!

– Нравится? – голос няньки выдернул меня из задумчивости. – Вот и я так же. Только тоска душу тронет, я сюда иду. Пока пыль вытру, сразу легче становится.

Мы еще немного походили по галерее, пока часы не прозвонили четверть двенадцатого.

– Пойдем вниз, Мария Федоровна небось тебя потеряла!

Матушка встретила нас на лестнице. Меня передали с рук на руки, и как не хотелось оттянуть момент неизбежного, но все равно пришлось спускаться в гостиную.

Старцы уже стояли возле дверей. До чего же они высокие! Мне пришлось задрать голову, чтобы лучше рассмотреть их. За завтраком не успел – еда занимала меня больше. Вблизи было заметно, что их волосы не просто седые, а выбеленные, без единого цветного волоса. Они не выглядели старыми. Зоркие глаза с легкими морщинами. Они неуловимо были друг на друга похожи, и в то же время – все разные. Но как я не смотрел, я не мог запомнить их лица. Отведу взгляд, и образ стирался. Иллюзия? Или так на них влияет магия?

– Нам нужно десять минут на подготовку. Будем ждать вас внизу, – вполголоса проговорил один из них.

– Спасибо, Авдотий. Мы уже готовы.

Она снова сжала мою ладонь. Остальные родственники остались сидеть в гостиной и пить кофе. На маленьких столиках стояли подносы с пирожными. Мне вдруг захотелось съесть одно, то, что с фиолетовой шапкой сливок. И куда в это тело столько влезает? Или это от нервов?

Но матушка крепко держала меня за руку, поэтому я остался стоять возле лестницы. Подошел отец, положил мне тяжелую ладонь на плечо – будто прессом придавил, это не сильно подбодрило. С нас хоть сейчас картину пиши – идеальная семья.

Я буравил взглядом светлые перила и широкие двери в нижний зал. Холодок то и дело пробегал по спине, колени стали ватными.

– Можно идти, – сказал отец, и я вздрогнул.

Мы спустились по лестнице, и он распахнул тяжелые резные створки. В отличие от зала в здании суда, этот был хорошо освещен и весь утопал в цветах, точно оранжерея. В разноцветных кадрах стояли пышные кусты с крупными желтыми цветами. Стены были украшены деревянными панелями, пол выстлан мраморной плиткой. На ней и был выдолблен ритуальный рисунок. Точно такой же, что и тот, в котором меня лишили силы. Это сходство неприятно царапнуло душу.

А что если это заклинание отменит, то и вернет мне магию? Внутри затеплилась надежда. Но я тотчас мотнул головой. Не бывает такого.

Мария Федоровна провела меня в центр круга и отошла к стене, замерев возле отца. Рядом со мной встал Авдотий.

– Начнем, – едва слышно выдохнул он, и остальные начали петь.

Заклинание полилось сначала тонким ручейком, а потом постепенно обретало объем и силу. Тягучие звуки успокаивали, даже немного убаюкивали. Страх куда-то пропал, оставляя после себя приятную легкость. Узоры на камзолах старцев ожили – линии расползались вьюнами по ткани, поднялись над головами старцев, сплетаясь в единый орнамент. Под потолком замерцали крохотные огоньки. Они не спешили окутывать меня, как говорила матушка, но и не исчезали.

Вдруг Авдотий взмахнул руками, и на меня обрушился поток воздуха. Волосы тут же взлохматились, с камзола во все стороны брызнули пуговицы и он распахнулся. Ветер пробрал до костей, заныли зубы и перед глазами померкло.

Я оказался в полной темноте. Вернулся на Перекрестке судеб? Чернота, слегка подсвеченная голубыми искрами, давила на мозги и вгрызалась в душу. Сердце сделало крутой кульбит и мне показалось, что я раздвоился. Что-то робкое и осторожное прикоснулось к моей груди, обжигая кожу. Пламя разом пробралось под рубаху.

“Алексей? Это ты?” – подумал я.

Тьма просветлела на какую-то долю мгновения, а затем вновь набросилась на меня. Тело пронзило сотней игл, но закричать от боли не получалось.

Борьба с мраком лишила меня сил – ноги подкосились, и я начал падать. От жесткого приземления на мраморный пол удержала чья-то рука. Авдотий?

Проморгавшись, я понял, что вернулся в ритуальный зал. Дыхание давалось тяжело, рубашка стала влажной, а по лицу стекали капли пота.

На меня все внимательно смотрели. Старцы с удивлением, Николай Александрович разочарованно. У Марии Федоровны в глазах стояли слезы.

– Нет у него силы. Нет ни единой крошки, – пробормотал Авдотий, отпуская меня. – Мы уходим.

Он еще какое-то мгновение глядел на меня, словно искал ответ на незаданный вопрос. Острый взгляд буравил меня. Показалось, что он все знает, что перед ним не Алексей, а чужак. Так ничего и не сказав, Авдотий вышел вслед за остальными.

Я остался стоять в центре круга, глядя, как все покидают зал. Матушка хотела было подойти ко мне, но отец ее остановил. Он на мгновение прикрыл глаза, его губы сжались в тонкую линию, а после, держа супругу за локоть, вывел ее за двери.

“И что теперь будет?” – мелькнуло в голове и тут же пропало.

Не было сил даже думать.

Я опустился на колени и ждал, когда меня заберут. Только через полчаса прибежала какая-то служанка с наспех повязанным фартуком, подняла меня и отвела в комнату.

Кое-как раздевшись и ополоснувшись, я забрался на кровать и накрылся одеялом. Внутри поселилась вязкая тоска. Голова разболелась от переживаний и вопросов. А еще разрывали эмоции. Хотелось плакать от отчаяния и злиться от бессилия.

В тишине был изредка слышен перестук каблучков возле двери, пару раз дернулась ручка. Но ко мне так никто и не зашел.

Лишь когда село солнце, в комнату пробралась нянька.

– Лешенька... – шепотом начала она, – я тебе пирожков принесла. Ты же небось голодный.

– Что теперь будет?

Я перебрался на край кровати и поднял на нее глаза. Ее лицо было распухшим от слез. Но она изо всех сил старалась улыбаться.

– Хорошо все будет. Отсутствие магии – не конец жизни. Будешь хорошо учиться, станешь ученым.

– А есть другие такие, как я?

– Есть, конечно! – она всплеснула руками

– А кто?

Нянька не ответила, лишь погладила по голове. Ее забота окончательно меня добила, и на щеках появились мокрые полосы.

– Ничего, ничего, – она прижала меня к своей объёмной груди, – поплачь, станет легче.

Внутренне я весь сжался – все эти чувства! Словно не мои. Как же сложно быть этим ребенком!

– Совсем забыла, – нянька отстранилась, полезла в карман и вытащила небольшой кулон, – вот, тебе Мария Федоровна передала.

Она сунула его мне в руки и поднялась с кровати.

– Тебе нужно выспаться.

Я кивнул, продолжая разглядывать подарок. Это был маленький серый камешек в изящной серебряной оправе. Сжал его в кулаке – кожу кольнуло болью. На ладони выступила кровь. Я хотел вытереть ее об платок, но она без следа впиталась в кулон. Магия крови. Ну, матушка, не ожидал. Удивила так удивила! Давно я не встречал артефакты, с такой привязкой. Жаль, что мне не разглядеть его свойства. Скорее всего, защитный или отслеживающий. Материнской любви все равно, есть ли у Алексея магия.

Нянька прошлась по комнате, собрала раскиданные вещи и бесшумно выскользнула за дверь.

Чуть позже пришел Авдотий. Он был хмур и задумчив. К тому времени я перебрался за свой стол и разглядывал учебники по арифметике и русскому языку.

Старец не подошел ко мне, оставшись стоять возле входа.

– Нет у тебя сил, Алексей Николаевич, – тихо сказал он. – Чует мое сердце, что это все неспроста. Что-то мешает ей. Будто тело еще не готово принять магию.

Я удивленно уставился на него. Он ведь прав! И кандалы, и ритуал не просто лишили меня силы. Магия теперь просто стекала с меня, как дождь с зонтика.

– И шансы есть, да? – спросил я.

– Мне это неведомо.

– Возможно ли вернуть силу, проведя обратный ритуал?

Услышав мой вопрос, Авдотий еще сильнее нахмурился. Видимо, не ожидал такого вопроса от ребенка.

– Мне это неведомо.

А ведь врет! Врет! По глазам вижу. Но почему? Боится сказать лишнего? Или не хочет?

– Здрав будь, княже, – выдохнул он и вышел за дверь.

Его появление породило еще больше вопросов. Мне бы сейчас в имперскую библиотеку! Изучить книги по ритуалам. Давно же собирался, да и Николай разрешал приходить в любое время. Нет! Одна работа на уме была.

Зло чертыхнувшись, я скинул учебники со стола и спрятал голову в ладонях. Перед взором появился образ плачущей Марии Федоровны. Сердце тут же сжалось. Зачем она подарила мне кулон? Прощалась? Значит, здесь я больше не останусь? А куда меня? На каторгу? В детский дом для неудачников? Нет, это все чушь. Семья богатая, всегда на виду. В таких кругах репутация всегда важнее.

Я взял себя в руки и вернулся в кровать. Слова Авдотия вдохнули в меня робкую надежду. Что бы ни случилось, мне нужно искать способ пробудить магию.

***

Когда я открыл глаза, солнце вовсю светило в окно, снова щекоча меня своими лучами. Судя по сложенным на столе учебниками и подносу с завтраком, заходила нянька. Но даже это не изменило повисшую в воздухе тоску. Я ощутил себя запертым в клетке. Даже на всякий приоткрыл дверь – никакого замка не было.

“Ничего, Лешка, справимся” – подумал я и спустил ноги с кровати.

Когда пришел отец, я уже был умыт, сыт и полностью собран. Даже надел кулон под рубаху. Что-то мне подсказывало, что носить его открыто будет плохой идеей. В голове крутилось десятки вариантов исхода, вплоть до показательной порки и казни. Незнание выматывало и поэтому я задвинул все свои переживания в дальний угол.

Николай Александрович оглядел мое спокойное лицо и, не произнеся ни слова, кивнул в сторону коридора. За ночь он сильно сдал. Морщины стали глубже, виски засеребрились. Губы все также плотно сжаты. Он так и не принял отсутствие у меня магии.

Он вышел первым. Я поспешил за ним. Мы спустились в столовую, но не ту, где завтракали вчера, а гораздо меньше. Здесь обстановка была поскромнее и уютнее, что ли?. Простой стол с белой скатертью, сервант с посудой, накрытый ажурными салфетками, пузатый самовар на небольшом комоде. На стуле возле окна сидела Мария Федоровна. Ее глаза были красными от слез, а пальцы безостановочно комкали платок. Увидев меня, она вскочила, сделала шаг ко мне, но остановилась под суровым взглядом отца.

– Алексей, доброе утро, – хриплым голосом произнесла она. – Садись, скоро завтрак принесут.

Я глянул на Николая Александровича. Тот чуть помедлил, но все же кивнул. Мы сели за стол. С кухни выскочила вчерашняя служанка с тарелками и быстро сервировала стол. За ней показалась другая с пирогами и вазочками с вареньем. Все вокруг изо всех сил делали вид, что все в порядке, но молчание главы семейства, его немой укор в глазах разом перечеркнул все старания.

Сдоба не лезла в горло, чай был слишком горячий и сладкий, варенье – кислым. Помучавшись еще немного, я не выдержал и, глядя Николаю в глаза, спросил.

– Что вы решили?

Мария Федоровна охнула, ее чашка тревожно звякнула о блюдце.

– Алешенька, ну что ты сразу, – зашептала она, но ее остановил отец.

– Он правильно спросил, чего ты под руку лезешь. Должен знать, – он постучал пальцами по столу. – Сегодня же поедешь в дальнее имение. Там займешься обучением. За тобой будут приглядывать. Если магия все же проснется...

– Когда магия проснется, – твердо поправил его я.

– Когда магия проснется, – кивнул и повторил за мной отец, – ты сможешь вернуться. Учебники, одежда и все остальное уже собрано. Экипаж готов.

– Я готов.

Мария Федоровна побледнела, она привстала, тут же осела на стул. Николай положил руку на ее плечо.

– Матушка хочет сказать, что мы любим тебя. Но обстоятельства сейчас такие, что тебе необходимо уехать.

– Понимаю, – холодно отозвался я.

По лицу отца пробежала тень и быстро исчезла. Не ожидал такого быстрого согласия?

– Тогда доедай и пошли.

Рука дернулась, чтобы сделать еще один укус пирога, но я вернул его на место. Надо, значит, надо. В глубине души я был благодарен за такое решение. Вдали от всех я смогу спокойно привыкнуть к телу, разобраться с силой.

– Отец, могу ли я попросить несколько учебников по магии? Вряд ли в том имении обширная библиотека.

Глаза Николая свернули гордостью. Он кивнул мне и пообещал собрать нужные книги.

***

Провожать меня пошли только родители Алексея. Возле скромного тарантаса ожидали два дюжих извозчика и оба в одинаковых кепках.

– Степан поедет с тобой до имения, а потом обратно, – сказал отец. – Там под сиденьем Марфа пирожков передала.

Я кивнул и окинул взглядом сундук и с чемоданами – один я с такой поклажей явно не справлюсь.

Мария Федоровна бросила взгляд на супруга, затем подбежала и порывисто обняла.

– Алексей, будь умницей. Знай, я горжусь тобой. Напишешь, как доберешься?

Обняв ее в ответ, я подошел к отцу и пожал ему руку. И, не оборачиваясь, сел в экипаж. Через мгновение он сильно качнулся – извозчики заняли свои места – и тарантас покатился.

Во мне проснулось любопытство, куда мы, собственно, едем?

Глава 4

Один черт знает, сколько у Николая Александровича недвижимости. Вряд ли “дальнее имение” располагалось в нескольких часах езды на экипаже. Скорее всего, мы пересядем на паровоз. Или на корабль. Или на чем тут могут передвигаться?

Пока меня мягко раскачивало в транспорте, я жадно рассматривал проносящиеся мимо пейзажи. На вид – все то же самое. Те же березы, дубы и кусты рябины. Дорога была хорошо раскатана, экипаж почти не подскакивал на ямах. Сквозь шум я иногда слышал разговоры извозчиков, они обсуждали цены на лошадей и зерно.

Спустя пару часов, окончательно устав от безделья, я вспомнил про пирожки под сиденьем, про которые говорил отец. Никак нянька постаралась.

Наскоро перекусив, я стукнул в переднюю стенку, требуя внимания своих сопровождающих. Экипаж остановился, ко мне заглянул Степан.

– Хотел попросить достать из багажа книги, – изображая скромного ребенка, сказал я.

По лицу извозчика было видно, где он видал мои просьбы, но лишь страх перед Николаем Александровичем, мешал высказать это вслух.

– Я пирожками поделюсь! – быстро затараторил я.

Это изменило настроение, и книги были принесены тот же час. Остальную часть поездки я посвятил чтению.

Отец не подвел – передо мной лежала стопка учебников по магии с подробным описанием истории изучения и классификации. Она-то мне и была нужна.

Если отбросить те страницы, на которых автор дает практические задания – прислушаться к силе и потянуть ее изнутри – то теория занимала меньше четверти всего объема.

В этом мире существует два типа магии – светлая и темная. Внутри себя они разделяются на еще десяток подвидов, в том числе и стихийную, и магию крови, и даже ментальную. Не совсем понятно, почему последнюю не выделили в отдельный тип, но, думаю, авторам виднее.

Основное население владеет светлыми силами. Распределение внутри этого типа идет неравномерно – больше всего тех, кто владеет стихиями, потом менталисты, маги жизни, и самые редкие работают со Светом.

А вот про темную толком ничего нет. Упоминается только Смерть, Тьма, Некромантия, Хаос и магия крови.

Создается впечатление, что печатать такое в книгах неприлично и даже опасно. Видимо, сами темные не желают особо про себя рассказывать.

Я пролистал еще несколько страниц с описанием появления магии при первом ритуале, погрустнел, разозлился и в итоге захлопнул учебник.

И как раз вовремя. За окном экипажа показалась железнодорожная станция. Мы остановились, Степан и его помощник покинули козлы и начали стаскивать мои вещи. Из неприметного домика к нам навстречу выскочил грузный мужчина с кустистыми бакенбардами и в запыленной форме смотрителя.

– Вашблагородие, рады приветствовать вас на нашей станции! – скороговоркой выдал он. – Поезд отбывает по расписанию через двадцать минут. Прошу, пожалуйста, за мной.

Он говорил так быстро, что я половины не понял. Но важно кивнул и двинулся следом за ним. Конечно, Николай Александрович всех предупредил, кто и куда едет. Небось и паровоз только ради меня на рельсы поставили. Я невесело усмехнулся.

– Вашблагородие! Извольте принять подарок на начальника станции, – снова обратился ко мне смотритель.

Я снова кивнул. К нам подбежал служка с двумя небольшими коробками и протянул их Степану. Тот шумно вздохнул – у него за спиной уже болтались две объемные чемоданы. Не успел он освободить руки, как я сам забрал их первый. Тяжелые. Надеюсь, тут не конфеты.

У служки немного вытянулось лицо, но не обратил на это внимание и сказал смотрителю:

– Ведите!

Сама станция на меня не произвела впечатление. Я с таких же в свое время наездился. Одна неширокая платформа, небольшая билетная касса, домик охраны, длинный козырек над перроном для удобства пассажиров. А вот паровоз... Паровоз был произведением искусства.

Блестящий, черный, идеально чистый, с красными и золотыми узорами по корпусу. Помыли его, что ли? Или он совсем новый?

Из трубы вовсю вырывался голубоватый пар, внутри сидел машинист. В дверях первого вагона застыл проводник – усталый худой мужчина в мешковатой форме на размер больше, чем он сам. Проводник изо всех сил пытался выглядеть соответствующе паровозу, но получалось так себе.

На стене вагона был нарисован герб из четырех частей. Сверху на зеленом фоне золотой крест, под которым подкова шипами вниз и две стрелы крест-накрест. Рядом на красном фоне – весы и циркуль. Снизу сначала идет красный квадрат с ружьем и саблей. На последнем – зеленом – две светлых пистолета. С боков его держали стоящие на задних лапах два льва. Мудрено, ничего не скажешь.

Но больше всего меня заинтересовали две буквы рядом с гербом – В и Н. Подозреваю, что это инициалы отца. Где бы узнать точно?

Пока я разглядывал паровоз и остальной поезд, он, кстати, состоял всего из трех вагонов, мои сопровождающие успели все погрузить. Смотритель не отходил от меня ни на шаг, обильно потел и все время порывался рассказать, как они батюшку Алексея любят и уважают. Слушал я вполуха.

Наконец, он объявил, что все готово и на прощание протянул мне плотный конверт. Не глядя сунув его в карман, взлетел по короткой лесенке и прошел внутрь. И попал в сказку. Даже будучи графом, я никогда не ездил на таких роскошных поездах! Красное дерево, позолоченные светильники, пухлые сиденья, больше похожие на уютные кресла. Как я понял, все это было организовано исключительно для меня одного.

Конечно, я выбрал место возле окна за широким столом, накрытым белоснежной скатертью. Степан, удостоверившись, что я расположился со всем комфортом, скрылся в соседнем вагоне.

Тем временем машинист дал сигнал, и паровоз тронулся. Повинуясь детскому желанию, я приник к окну и долго смотрел, как удаляется вокзал. Что-то в этом было магическое.

Вот тут-то я и вспомнил про конверт. Внутри лежало благодарственное письмо на имя Алексея Николаевича Вереховского, сына светлого князя Николая Александровича Вереховского. Я протер глаза и еще раз прочитал фамилию. Какое интересное совпадение! Моя фамилия Верховцев выглядела как сокращение от этой, так сказать, альтернативная адаптация. Вместе с посланием я обнаружил плотную карточку с датой, своим именем и маршрутом поезда – билет. А везли меня со станции Солнечная до Высоких Вешек. Понятнее мне, конечно, не стало. Эх, карту бы! Да поподробнее!

От размышлений меня оторвал проводник. Он принес небольшой поднос, на котором стояли граненый стакан с подстаканником, полный чая, блюдце с аккуратными дольками лимона, несколько кусков сахара и вазочка с крошечными конфетами. Все это было выставлено на стол. К этому я добавил коробки от смотрителя. В них оказались вареные яйца, сыр трех сортов, свежий хлеб и сдобный пирог с вишней.

Чтобы не есть в одиночестве, я попросил проводника принести еще чая, а потом сбегал в соседний вагон и позвал Степана. Этот здоровенный мужик, отчаянно стесняясь и сжимая в руках кепку, аккуратно присел на краешек сиденья и непонимающе посмотрел на меня. У него было лицо работящего мужика, будто топором вырубленное. Мясистый нос, крупные губы и широкие светлые глаза.

– Присоединяйся. Одному скучно, – весело сказал я.

Проводник принес еще стакан, и мы молча принялись за еду. Мне очень хотелось задать Степану несколько вопросов, но никак не мог сообразить, с чего начать.

– Степан, а ты был уже в том имении?

– Приходилось, Алексей Николаевич, – нехотя проговорил он.

– А расскажи про него.

– Да что там рассказывать. Дом, двор, конюшни. Все, как и здесь, разве, чем меньше.

– Прислуги много?

– Хватает, – промямлил он и уткнулся в свой стакан.

– А там тоже светлые маги есть?

– А где ж их нет?

– Прям у всех-всех есть? – не унимался я.

– Ага, – с улыбкой начал Степан, потом глянул на меня и замолчал.

Значит, без силы я один такой красивый. Что ж, где наша не пропадала. Справлюсь. Все же три покушения в прошлом пережил, грех жаловаться.

– Пойду я, – робко сказал мой сопровождающий, нахлобучил кепку на голову и неловко вылез из-за стола.

Я кивнул и погрузился в невеселые размышления. Кому я там буду нужен без... как там Авдотий сказал – “нет ни единой крошки”.

От мерного качания вагона меня потянуло в дрему. Я отрегулировал кресло, подложил под голову подушку и отключился, слава всевышнему, без сновидений.

***

Проснулся я, когда поезд остановился. Удивленно припал к окну – Степан стоял в окружении чемоданов и сундук на перроне. Приехали? Уже?

Сладко потянувшись, я поднялся из уютного кресла. Тотчас выбежал проводник:

– Алексей Николаевич, поезд прибыл на конечную станцию Верхние Вышки.

– А чего не разбудили?

– Да вот как раз собирался, – проводник засуетился, начал убирать со стола стаканы. – Желаете позавтракать?

– А который час? – изумился я.

– Половина пятого утра, ваше сиятельство.

В поезд я сел чуть после обеда! Получается, мы ехали весь вечер и ночь? Вот это да. Здоров я дрыхнуть!

– Неси завтрак, раз уже утро.

Уточнив, где в вагоне уборная, я быстро привел себя в порядок. Поразительно, но раньше в поездах после сна все тело болело, а тут только приятная бодрость. Магия, не иначе!

Когда я вернулся, стол был заставлен едой. Тут и жареная птица, и ломти буженины, зелень, мелко нарезанный оливье, пирожки. А еще графин с квасом.

Я хотел было позвать Степана, но в окно увидел, что он отошел от поезда в сторожку смотрителя. Ну, обойдемся без него.

В итоге смел все в одно лицо. Как просто иногда сделать человека счастливым! Вкусная еда, мягкое сиденье и солнечный свет в окно. Но и с этим пора прощаться.

Тяжело поднявшись, я махнул проводнику на прощание и вышел из поезда. Степан меня уже ждал возле запряженной легкой повозки. Лихо подпрыгнув, я забрался внутрь. Мягко скрипнули колеса, и мы покатили по грунтовой дороге в неизвестное будущее.

“Все будет хорошо”, – подумал я, глядя на приближающиеся ворота имения. Но что именно будет – мне все еще было непонятно.

Нас встречал высокий худой мужчина, который все время передергивал плечами. Сначала я подумал, что это от нервов, но когда повозка остановилась, то я понял – костюм не того размера. Специально для меня нарядился?

– Ваше сиятельство! Добро пожаловать в имение Верхние Вешки! Меня зовут Михаил Дубский, я старший по дому, – проговорил он и низко поклонился.

– Доброго дня, спасибо, – задумчиво ответил я.

Почему-то он мне сразу не понравился. То ли тому виной бегающий взгляд, то ли в голосе подобострастия много. Есть такие люди, которые выглядят так, словно вот-вот обманут. Пусть даже Михаил близко ко мне не подошел, но мне захотелось проверить карманы.

Он пропустил нас за ворота, закрыл их и залез на козлы. Мы покатились по грунтовке сквозь лес. Высокие липы и клены природным частоколом подпирали дорогу с обеих сторон. Иногда Степану и Михаилу приходилось пригибаться, чтобы не поймать лицом низкие ветви.

Через несколько минут лес кончился, и начался ухоженный парк. Изящные кирпичные изгороди, посыпанные щебнем дорожки. Тут и там стояли ажурные фонари на тонких стеблях. В кустах притаились каменные львы и собаки.

Усадьба тоже производила впечатление. Никогда такой архитектуры не видел! Здание стояло на беленых метровых “ножках”. На них разместилась широкая круглая терраса с маленьким куполом и шпилем. Сам дом был двухэтажный и окрашен в бледно-желтый цвет. И все это утопало в кустах сирени.

Я взглянул на него опытным взглядом – мое поместье строилось в моем присутствии – и не мог не отметить явные признаки старости здания. Отсутствовало несколько черепиц, треснула штукатурка на одной из стен, сгнили несколько перекладин на перилах террасы.

Повозка остановилась у самого крыльца. Из главных дверей тут же высыпала прислуга и застыла на ступенях лестницы – три девушки и четверо мужчин.

Михаил спрыгнул первый и представил мне каждого. Я постарался их запомнить: невысокие светловолосые Фекла и Анна; пухлая и рыжая Лизонька; конопатый Андрей, видимо, брат Лизоньки; жилистый Анисий, здоровяк Гришка; братья-близнецы Иван и Василий.

Они все пристально меня рассматривали. От этих взглядов пробежали мурашки.

После знакомства они быстро исчезли в недрах дома. Степан начал выгружать веща, а Михаил проводил меня в просторную, светлую комнату.

– Ваше сиятельство, сундук и чемоданы сейчас принесут. Что-то еще будет угодно?

– А это все, кто занимается имением? – вопросом на вопрос ответил я.

– Есть еще есть люди, у них отгулы, – он слегка побледнел и сцепил руки в замок.

Второй раз уже я спрашиваю о количестве прислуги и второй раз не получаю интересующих меня сведений.

– Учителя? – я приподнял бровь.

– Преподаватель Прокофий Андреевич прибудет завтра. Он ответственен за общие науки. За спортивной подготовкой будет следить Василий, вы его уже видели.

– Библиотека?

– Закрыта на ремонт, – быстро проговорил он. – После весенних дождей прорвало крышу. Но ее уже починили!

– Продукты?

– Привозят каждую неделю, – он замолчал, а потом добавил, – по вторникам.

– Бухгалтерию вы ведете лично?

Чем больше я спрашивал, тем бледнее становился Михаил. Никак не мог взять в толк, почему он так себя ведет. Скрывает что-то? Или не ожидал таких вопросов от одиннадцатилетнего пацана? Ничего, скоро все узнаю, а потом наведу тут порядок.

Вскоре я отпустил старшего, а сам решил обойти дом.

Внутри обстановка была значительно беднее, чем в имении, где жил Алексей ранее. Но везде чисто и опрятно. Прислуга знает свою работу. Заглянул в пустующий кабинет, пробежался глазами по корешкам книг – в основном исторические документы и справочники юриста. Неторопливо дошел до террасы, вдохнул сладкого воздуха, наполненного ароматами цветов.