Текст книги "Граф Верховцев. Задача - выжить (СИ)"

Автор книги: Лев Котляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Да брось! Не все так плохо. Подумаешь, переборщил с силой. Первый раз, что ли? Зато потом умнее будешь, – проворчал Лискин.

Он подошел и сам от души пнул дверь. Громкий звук прошелся по нервам и ударил в макушку. Пришлось ухватиться за стену, чтобы снова не упасть.

– Чего опять вы там? – прохрипел Аркашка, загрохотав замками. – Закончили, что ли? Стучат тут, понимаешь, от работы отвлекают.

Дверь приоткрылась и в проеме показалась седая голова в шапке. Мутные глаза старика оглядели камеру и сфокусировались на мне.

– Ты. На выход. Валентиныч, ты остаешься, сам знаешь.

Лискин передернул плечами и отошел. А я медленно вышел из камеры и вдохнул влажный воздух подземелья.

– Ты, эт самое, – сказал мне Аркашка, едва замок вернулся на место, – с силой-то аккуратнее. Доведешь себя, совсем без магии останешься.

Я в ответ криво усмехнулся.

– Зря смеешься, – хрипло сказал старик, явно обидевшись. – Я таких на своем веку уйму видел. Тратят себя, почем зря, а потом собирай их в мешки по камерам. Хлопотно это.

От его слов по мокрой спине пробежали ледяные змейки.

– Экономь, эт самое. Как в готовке – щепоть соли, ложка сахару. Научишься еще. Сила-то, когда есть, никто не ценит. А уж потом...

Я понимал, о чем он говорит. Сам помнил эту пустоту внутри, которую никакими пирожками невозможно было заткнуть.

Аркашка довел меня до главного выхода и прошаркал обратно к своему столику. Мне оставалось только протянуть руку, ухватить тяжелое кольцо и выбраться из этого подземелья.

***

В приемной меня ожидал Василий. Он сидел на мягком диванчике, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой ложку, которой лихо зачерпывал варенье. Марфа Ильинична увлеченно разбирала бумаги и даже не подняла головы. Увидев меня, тренер охнул, бросил все на столик и моментально оказался возле меня.

– Алексей Николаевич! Опять? – тихо спросил он.

У меня не было сил, чтобы кивнуть, поэтому я моргнул.

– В ресторан? – еще раз моргнул. – Сами сможете?

Я снова прикрыл веки. Василий обхватил меня за плечи, и мы медленно двинулись к выходу. Поравнявшись со столом секретаря, я приподнял голову и старался выглядеть лучше, чтобы не пугать ее. А то опять вызовет Кругликова, а у меня и без него голова тяжелая.

– До свидания, Марфа Ильинична! – громко сказал Василий. – Рад был вас видеть. Спасибо за угощения!

И чуть выдвинулся вперед, закрывая меня от ее зоркого глаза. Я с благодарностью посмотрел на тренера. Вот как он понял?

На крыльце он остановился и сказал:

– Николай Александрович, сказал, чтобы я ждал вас в приемной. И потом, чтобы ни на шаг не отходил от вас.

Я глубоко вздохнул пряные запахи осени и не нашелся что ответить. Кивнул и слабо махнул в сторону ресторана. Сейчас не было никакого желания думать, хотелось сесть и немного отдохнуть.

Благодаря поддержке Василия, мы довольно быстро дошли до нужных дверей. И только сейчас я обратил внимание на название: “Бычий хвост”. Странно, никаких хвостов в меню не было.

Тренер усадил меня на диван и с моего молчаливого согласия, заказал несколько блюд. Как только официант ушел, я прикрыл глаза и погрузился в приятную дрему.

Когда принесли закуски, я окончательно проснулся от голода. Организм настоятельно требовал восполнить силы, и в животе разыгрался целый оркестр. Пока сметал крохотные бутерброды с рыбой, глянул в резерв. Несмотря на усталость, он потихоньку наполнялся. Даже быстрее обычного. Это придало сил дождаться горячего.

– Отец не сказал, когда он будет?

– Нет, – мотнул головой Василий, разрезая стейк. – Я рассказал ему, что вы обычно проводите время после занятий в этом заведении.

Вместе с сытостью пришли мысли. Я раз за разом проигрывал в голове свое последнее заклинание и все пытался нащупать логику. Почему у меня не вышло создать нужную форму? Почему молнии расползались во все стороны? И почему, уже не в первый раз, у меня получалось сделать то, что нужно, только когда я разозлился? Зависит ли магия от эмоций? Или тут дело в другом. Не найдя ответов на свои многочисленные вопросы, я решил спросить тренера:

– Василий, а вот скажите, когда вы формируете сложное заклинание, как это делаете?

Он удивленно посмотрел, чуть дернув плечами.

– Совсем сложные у меня никогда не получались. Слишком мало силы могу зачерпнуть. Но преподаватель в школе нам каждый раз говорил, что получается, если четко представить, что хотите сделать. Вот, к примеру, – он отложил приборы, – нужно пододвинуть стакан. Я могу ударить по нему легонько, чтобы он начал движение. А другие пустят магию вокруг стакана и притянут его к себе. Для этого даже сырая сила не нужна.

Я перешел на магическое зрение и во все глаза уставился на Василия. Он положил руку на стол и пошевелил пальцами. Салфетка, что лежала рядом, зашевелилась от легкого ветерка. Затем стакан вздрогнул и медленно пополз по столу прямо ко мне.

– А как мне сделать также? – восхищенно проговорил я. – Не сырой магией, а аккуратно?

– Тут как с женщиной. Ох, вам про такое рано. С цветком! Вот. Не рвите его, а нежно отделяйте стебель, – он покачал головой. – Не умею объяснять, уж простите, ваше сиятельство! Это изнутри идет.

Я кивнул. Раньше мне удавалось взять силу из потока, и сразу формировать заклинание. А нужно ее вобрать в себя, если я правильно понял, и уже направлять дальше. Как из резерва.

Поискав глазами ближайший подходящий источник, я мягко зачерпнул из него. Сила радостно побежала по венам, впиталась в меня и осела в резерве. Как в прежние времена, когда я был еще Александром. Я покрутил головой, пытаясь найти какой-нибудь объект для тренировки.

Видимо, заметив блеск в моих глазах, Василий покачал головой. Не расстроившись, я пожал плечами. Завтра еще будет время. На крайний случай в саду есть старая скамейка. Вряд ли Михаил будет против, если я ее разломаю окончательно.

Тренер глянул мимо меня и резко встал.

– Николай Александрович!

– Рад вас застать, – отец присел рядом со мной. – Как прошли занятия? Выучил что-то новое?

Я радостно закивал, лопаясь от желания рассказать ему про свою кривую матрешку.

– Вы уже доели? – отец не дал мне открыть рот. – Собирайтесь, нужно идти. Время поджимает.

Василий тут же махнул официанту.

Расплатившись, мы вышли под теплое осеннее солнце. Коляска стояла недалеко от ресторана на своеобразной парковке. Приятно быть аристократом! Можно оставить свой транспорт под охраной и не искать извозчика.

“Опасность!” – вдруг вспыхнуло у меня в голове.

Глава 19

От неожиданности я оступился и едва не упал в дорожную грязь у самой подножки нашей коляски. Отец ловким движением перехватывая меня за локоть, помогая удержаться на ногах. В тот же момент подоспел Василий, дернув меня за край куртки.

– Все в порядке? – поинтересовался отец.

Я кивнул, а потом закрутил головой, осматривая улицу в магическом зрении. Но все было спокойно: люди неспешно прогуливались мимо витрин, никто на нас не пялился, скрывая зловещую улыбку.

Показалось? Но голос в голове звучал так отчетливо!

– Будет звучать странно, – неуверенно сказал я, – но не могли бы вы проверить тут все? У меня скверное предчувствие.

Мне почему-то показалось, что отец и тренер сейчас снисходительно улыбнуться и отмахнуться от моих слов. Однако они с самыми серьезными лицами обошли коляску по кругу и даже заглянули под нее.

К горлу подступил неприятный комок, руки стали ледяными, на лбу выступил пот. В голове ежесекундно вспыхивали сотни вариантов: ловушки, сломанные руки, нападение, выстрелы и даже смертельные заклинания.

Николай Александрович осторожно заглянул внутрь коляски, приподнимая сиденье, как вдруг раздался встревоженный голос Василия.

– Нашел, ваше сиятельство.

Тренер внимательно рассматривал переднюю ось. Отец встал рядом и удивленно приподнял брови.

– Сможете избавиться от этого? – спросил он Василия.

– Нет. У меня воздух. А вы?

– То же самое.

Я сделал шаг к ним, сходя с ума от любопытства и страха. Мне навстречу тут же взметнулись две ладони.

– Не подходи, – сказал отец и обернулся к Василию. – Пройдемся пешком и поймаем свободный экипаж. Найди местного сторожа, расспроси его. А потом нужно уведомить охранку, чтобы тут все оцепили.

– Будет исполнено, – коротко ответил тренер и поспешил в сторону сторожки.

– Отец? Что происходит? – упавшим голосом спросил я.

– Не знаю, Леша, не знаю, – лицо отца стало жестким. – И мне это очень сильно не нравится.

– А что вы нашли на коляске?

– Похоже на взрывное устройство.

У меня похолодело внутри, и я неосознанно попятился. Отец качнул головой.

– Оно должно сработать от трения колеса об ось. Магии нет, но и трогать не стоит. Не убьет, но проблем доставить может. Так что ты молодец, – он потрепал меня по коротким волосам и улыбнулся. – Обязательно говори, если что-то такое снова почувствуешь, хорошо?

Я кивнул, все еще не веря в произошедшее. Взрывчатка? Но зачем? И кому это было нужно? Отец сжал мое плечо, стараясь поддержать.

Вскоре вернулся Василий, отчитался о разговоре со сторожем. Тот ничего не видел. Впрочем, не удивительно. Старик постоянно сидел в своей дощатой сторожке и носа не показывал. А из нее проглядывался только въезд, но не все остальное.

Николай Александрович бросил последний взгляд на коляску, и мы втроем молча покинули стоянку.

Пока ехали, никто не проронил ни слова. Отец хмурился, Василий украдкой поглядывал по сторонам, а я, как обычно, погрузился в размышления. Мысли скакали с магии на таинственного врага, перепрыгивали через образ Марфы Ильиничны и делали круг, не забыв показать мне белое лицо Дубского.

Только когда показался парк перед домом, отец заговорил:

– Прошу о произошедшем никому не говорить, и тем более не заставлять Марию Федоровну волноваться. Василий, я попрошу не отходить от Алексея. А ты, сын, постарайся быть начеку. Это понятно?

Я быстро кивнул и спрыгнул на засыпанную щебнем дорожку. На крыльцо вышла матушка и радушно мне улыбнулась. На душе сразу стало теплее.

– Как съездили? Погода нынче чудесная, не правда ли? – она пригладила мои волосы, подхватила мужа под руку, и они вместе зашли в дом.

Проводив их глазами, я обернулся к Василию:

– А где тут можно испытать заклинание?

– Уверены, что сейчас подходящее время?

– Оно самое что ни на есть подходящее! – сверкнул я глазами.

– Тогда пройдемте на задний двор.

Мы обогнули дом и вышли на небольшую площадку. Я не очень любил здесь бывать, слишком уж тут было мрачно и пусто. Вытоптанная сухая земля, две непонятные стены в полтора моих роста из темного-серого, почти черного камня. Они стояли углом и закрывали от солнца часть террасы. Лизонька как-то сказала, что их возвели задолго до рождения ее матушки. Возможно, они остались от разрушенной в прошлом веке башни. Я как-то пытался найти про эту башню сведения в библиотеке, но нигде не было ни единой записи.

Каждый раз, когда я приходил сюда, то ощущал себя не в своей тарелке. Холод, идущий от стен, пробирался в самое сердце, заставляя его на миг сбиваться с ритма. Я только сейчас понял, что за материал использовался для строительства этих стен – это антимагин. Значит, здесь стояла тюрьма для магов.

– Уверены, ваше сиятельство? – глядя на матовые камни, спросил Василий.

– Теперь точно уверен, – ободряюще улыбнулся я.

Тренер прошелся по краю двора, заглянул в густые кусты, запустил поток ветра по пыльной земле. Затем кивнул мне – опасности не было – и встал позади меня.

Да и откуда этой опасности тут взяться? Местность просматривалась со всех сторон. Разве что можно забраться на деревья, растущие возле стены. Но сейчас осень, листва начала опадать, и я отлично видел птичьи гнезда на голых ветках.

Впрочем, дополнительная проверка лишней не будет.

Я сосредоточился и потянул магию из внутреннего резерва. Маленькие молнии тут же заплясали вокруг запястий, щекоча кожу и приподнимая волоски на руках. Немного полюбовавшись магией, я мысленно попросил ее принять нужную форму. И едва сдержал восхищенный вздох, когда передо мной развернулось целое полотно. Оно висело в воздухе, чуть подрагивая. Я дотронулся до него кончиками пальцев, и сверкающая “ткань” послушно прогнулась.

Осталось лишь скомкать. На удивление, у меня и это получилось. Теперь остался последний этап: я размахнулся и запустил получившейся шарик в серый камень. Сверкающий снаряд сорвался с ладоней и по широкой дуге помчался в свою цель.

И как только он коснулся стены – раздался глухой удар – заклинание тут же развернулось широкой простыней и впиталось в антимагин.

В наступившей тишине я четко различил восхищенный вздох Василия.

Я решил повторить, чтобы получше запомнить все действия, а заодно и ускориться.

– Ваше сиятельство, вы только по чуть-чуть, – напомнил мне тренер.

Не оборачиваясь, кивнул и снова начал сворачивать молнии. Они послушными зверьками спрыгивали с моих ладоней, из раза в раз четко попадая в цель и разворачиваясь, согласно моему желанию.

Я ликовал! Вот что значит по-настоящему почувствовать силу и овладеть ею! Тело наполнилось легкостью, даже несмотря на расход силы. Да я вообще и не чувствовал этого расхода! Наоборот, магия пополнялась быстрее прежнего.

На моих ладонях появилось сначала два, потом три, а потом и четыре шарика. Я расхохотался. Сгустки кружили вокруг меня, брызгая во все стороны искрами и не причиняя мне вреда. Они летели в цели, а я создавал раз за разом новые. Нутро вопило: “Быстрее! Больше! Сильнее!”

Вдруг на плечо легла тяжелая ладонь. Вздрогнув, я собрал мгновенно снаряды в большой шар, и обернулся. И тут же уперся носом в грудь Василия.

– Хватит, ваше сиятельство, – твердо сказал тренер.

Магия трещала у меня в руке, пульсируя в такт биению сердца. Живые молнии бесновались, желая сорваться с пальцев и поразить любую цель.

– Хватит, – повторил Василий, сжимая плечо сильнее.

Я выдохнул, нехотя отпустил силу и позволил стечь ей по моим запястьям. Осенний ветер забрался под рубаху, остужая напряженные мышцы. Я поднял глаза – солнце уже давно спряталось за кромкой леса, небо потемнело. Так увлекся, что и не заметил, что пришел вечер.

– Спасибо, – тихо сказал я.

– Это всегда опьяняет по первости, – кивнул тренер. – Поэтому в школе этот процесс тщательно контролируют. А вы слишком быстро учитесь и не успеваете привыкнуть. Как вы себя чувствуете?

Прикрыл глаза и прислушался к себе. Нутро выло и требовало выпустить еще заклинания. Но я сцепил зубы и погасил в себе это желание.

Василий терпеливо ждал, давая мне возможность успокоиться. Стоял рядом, давая ощущение безопасности.

Мне потребовалось еще несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя.

– Может, чай? – спросил Василий, отпуская меня.

– Почему все каждый раз предлагают чай? – притворно возмутился я.

– Потому что к чаю всегда подают пирожки и варенье. Я вот больше всего люблю малиновое. А вы какое?

– Клубничное.

– Думаю у Анисия и не такое найти можно. Пойдемте.

Он пропустил меня вперед, и мы вернулись в дом.

***

Я первый добежал до кабинета отца, ловко перепрыгивая ступень. Открыл дверь, но Николай Александрович не повернул голову, услышав мои шаги – хмуро изучал бумаги, зажатые в руке до побелевших костяшек.

– Я слышал хлопки. Тренировались? И как успехи? – спросил он.

– Задний двор не пострадал, ваше сиятельство! – бодро ответил выросший за мной Василий.

Отец, наконец, оторвался от документов и рассмеялся.

– Рад, что не пострадал. А истощение? Много потратил?

– Ничего такого! Полон сил и ужасно голоден! – улыбнулся я.

Николай Александрович удивленно приподнял бровь. Он оглядел меня с ног до головы и удовлетворенно кивнул.

– Действительно... Что ж, тогда давайте ужинать. Мария Федоровна уже ждет нас в столовой. Сказала, что сегодня Анисий расстарался и приготовил запеченный бараний бок по семейному рецепту.

Я не шел – летел. Еще чуть-чуть и подошвы моих ботинок оторвались бы от пола. По волосам то и дело пробегали искры. Матушка с интересом поглядывала на меня, но ничего не говорила. Отец же, наоборот, был в приподнятом настроении – все время шутил и рассказывал истории из своей молодости.

Но я ему почему-то не верил. Время от времени его лицо застывало и до меня долетали отголоски его беспокойства.

Те бумаги, что он читал, когда я вошел в кабинет – что там было? Подтверждение воровства Михаила? Или какие-то скверные новости? Я не стал поднимать эту тему за столом, а занялся исследованием начинки пирожков, разложенных по тарелкам.

После ужина я поднимался в спальню медленно, едва переставляя ноги. Желудок приятно тянуло, а легкость от магии уже выветрилась – усталость наваливалась на меня с каждым шагом. Сил хватило, только чтобы умыться, раздеться и упасть в кровать.

Заснул я мгновенно.

***

Знакомая темнота. Я скучал!

Теперь мне здесь совершенно не было страшно. Наоборот, мне было спокойно.

А еще я видел свое тело. Оно было наполнено ветвистыми разрядами света и искрами. Я весь состоял из молний!

Два толстых сияющих каната вылетели из ладоней и бесшумно прорезали тьму. Сердце тут же сжалось от восторга. Моя магия, моя сила.

Посмотрел на свои руки – вместо вен – сверкающие линии. Только вот в их тугих переплетениях было что-то еще. Я поднес ладонь к самому носу и внимательно посмотрел на нее.

Это была тонкая полупрозрачная нить. Ментальная магия? Скорее всего. Я до конца и не понял еще, как ею пользоваться, и еще не сильно об этом задумывался.

Вдруг все мои молнии потянулись к одной точке и образовали два сияющих силуэта. Мужчина и юноша.

Они приблизились, и в их неуловимо схожих лицах я вдруг узнал себя. Те же серо-зеленые глаза, короткие темные волосы, тонкие губы и прямой нос.

“Мы – это ты” – прошелестело у меня в голове.

От неожиданности я вздрогнул. Темнота всколыхнулась, молнии сверкнули и погасли, силуэты начали истончаться и исчезать.

Я сделал шаг вперед, чтобы успеть до них дотронуться, но оступился и начал падать, захлебываясь собственным криком.

***

– Алексей! Проснись! – кто-то схватил меня за предплечье и мягко встряхнул.

Я открыл глаза и увидел встревоженное лицо отца. На нем была полосатая пижама, а в руке он держал стакан с водой.

– Кошмар приснился? – Николай Александрович сел рядом и пригладил мои волосы.

– Да. Не в первый раз уже. Сильно кричал?

– Нет. Мария Федоровна даже не проснулась, – он улыбнулся и встал. – Засыпай, я к себе пойду. До утра осталось всего пару часов, постарайся отдохнуть.

Я кивнул и натянул одеяло поглубже.

Мне снилось что-то очень важное! Но, как и прежде, память не желала мне помогать. Пришлось оставить эту затею, закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании: медленные вдохи и выдохи.

Дрема подкралась незаметно. Я не успел повторить упражнение и пару раз, как вдруг в голове вспыхнула фраза:

“Мы – это ты.”

Уцепившись за нее, я начал вспоминать. Два сверкающих силуэта, чем-то похожих на меня.

“Мы – это ты.”

Этот голос! Он вчера предупредил об опасности! Я быстро растер лицо ладонями и сел в кровати.

Я уже слышал такое. Возле комнаты, когда наткнулся на заклинание Дубского, и на занятиях с Лискиным. Значит, они мне помогают? Но зачем? Или почему.

Когда я переместился в этот мир, то занял тело Алексея. Неужели, он все еще жив и пытается говорить со мной через Перекресток миров? Меня затрясло. Сердце на миг пропустило удар и потом снова забилось о ребра в бешеном темпе.

От этих мыслей по спине побежали ледяные змейки. Мне вдруг стало неуютно и стыдно жить его жизнью, владеть его магией.

Нет! Это неправильно. Если Алексей не исчез, то я должен найти способ вернуть нас на свои места. Во что бы то ни стало! И пусть даже пока я не знаю, как это сделать.

Приняв это решение, я снова закрыл глаза и на этот раз уснул без сновидений.

***

Утром меня разбудил хмурый отец. Он был полностью одет.

– Алексей, давно пора вставать! Мне нужно съездить в Гильдию, могу и тебя с Василием подбросить. Только поторопись, время поджимает. Я вызвал извозчика, он должен приехать через полчаса.

– Что-то случилось? – сонно спросил я.

– Случилось, но сначала я должен сам во всем разобраться.

Он встал и вышел, оставив меня наедине с миллионом вопросов. Часы показывали десять. Вот это я хорошо поспал!

Рывком вытащив себя из постели, привел в порядок и помчался в столовую. Быстро смолотив все, что принесла Лизонька, я через десять минут уже стоял на крыльце рядом с отцом и Василием, ожидая коляску.

– И все же, что произошло? – снова спросил я, когда мы выехали за территорию имения.

– Утром доставили магической почтой, – Николай Александрович показал мне небольшой конверт. – Возникли какие-то вопросы по Дубскому, которые требуют моего немедленного присутствия.

– Может, он иностранный шпион? – предположил я.

– Не думаю, что прям иностранный. Скорее, наш, отечественный.

– В любом случае шпион и предатель!

От одного воспоминания о разговоре в кабинете Дубского мне становилось тошно.

– А удалось узнать, кому он отправлял сведения? – отец отрицательно мотнул головой. – А воровство?

– С этим интересно. Тебе нужно тоже быть в курсе, вдруг на будущее пригодиться. Дубский лично ездил за продуктами к одним и тем же продавцам. Они выписывали ему чеки на определенные суммы. Только вот они не совпадали с ценой товара, а были слегка завышены. Разницу клал себе в карман.

– Как-то мелко, – удивился я.

– Я тоже так думаю. Возможно, он присваивал и часть тех денег, что шло на твое обучение. Здесь нужен хороший бухгалтер и сыщик. Но я не уверен, что нужно копать так глубоко. Предательство нашей семьи все равно перевешивает воровство.

Увлекшись разговором, я и не заметил, как мы доехали. Василий помог мне спуститься, внимательно оглядел улицу и кивнул.

В приемной нас ждал слегка всклокоченный Кругликов. Он ходил из угла в угол, размахивая пустой чашкой и без остановки причитал. Секретарь хмурилась, прижимая к груди пачку документов.

– Как такое могли допустить, я вас спрашиваю, – говорил он, глядя в стену. – Немыслимо! Позор! Недосмотрели! Что я теперь скажу?

Услышав шаги, он резко остановился и слегка побледнел.

– Александр Вениаминович, Марфа Ильинична, доброе утро. Что произошло? – спросил отец.

– Ваше сиятельство! Мне доложили только ранним утром! Я сразу же письмо вам направил! Я не знаю, как это произошло! Мы будем расследовать эту неприятность со всем вниманием и строгостью. Виновные будут наказаны, я клянусь вам! – с жаром сказал он.

– Александр! – раздраженно осадил его отец. – Скажи толком, что произошло!

Кругликов упал на диванчик и начал рассказывать.

Глава 20

– Даже не знаю, с чего начать, ваше сиятельство! – вздохнул он, приглаживая усы. – Сегодня ночью в своей камере был обнаружен труп Михаила Дубского.

Я от удивления приоткрыл рот. Как это труп? Убили? Кто?

– На теле не обнаружено следов борьбы, – упавшим голосом сказал Кругликов. – Либо его отравили, либо было применено неизвестное нам заклинание.

– Вот как, – отец почесал подбородок и нахмурился. – Доктора уже осмотрели тело?

– Как раз сейчас должны, – Александр Вениаминович глянул на время. – Обещали начать в одиннадцать. Как мне сообщили, провели лишь стандартный осмотр. Но он, увы, ничего не показал.

– А меня зачем вызвали? Могли это и почтой передать.

– Как же, Николай Александрович! – всплеснул он руками. – По вашему обращению мы и начали, так сказать, работу. Гильдия и охранка такими преступлениями занимаются рука об руку. Вы являетесь заинтересованным лицом.

– А не могло просто сердце остановиться? – встрял я.

– Что вы, молодой человек, – отмахнулся Кругликов. – Такое наши сотрудники на раз видят.

Он встал, прошелся по приемной, заложив руки за спину.

– Камера предварительного заключения была закрыта снаружи. Это раз. Дубский не оказывал сопротивления. Это два, – он помолчал немного и продолжил. – А в-третьих он точно кого-то боялся. В его показаниях постоянно встречается фраза: “он меня убьет”. И не только я обратил на это внимание. Человек действительно боялся кого-то!

Кругликов говорил и размахивал руками. А затем круто развернулся на каблуках и пристально посмотрел на моего отца.

– Главный вопрос, кого именно он так опасался!

– Вы вызвали меня в Гильдию, чтобы обвинить в убийстве? – грозно сдвинул брови князь Вереховский.

Старший координатор переменился в лице, осознав, что он только что сказал, нервно икнул и затараторил.

– Нет-нет. Я не вас имею в виду, Николай Александрович. То есть, вы, так сказать, самолично сдали его на руки охранке. И, конечно, он у вас воровал и воздействовал магией на Алесея Николаевича...

Окончательно запутавшись в словах, Кругликов замолчал и глянул на Марфу Ильиничну в поисках поддержки.

– Александр Вениаминович имеет в виду, – уточнила секретарь, – что возможно вы в курсе, кого мог бояться Дубский.

Ее фраза не смягчила лицо отца, и он сложил руки на груди.

– Все, что знал, я передал сотрудникам охранки, – отрезал он. – У них должна быть полная информация по делу.

Я наблюдал за разговором, затаив дыхание. Как старший координатор выкрутится?

– Конечно, конечно! – на лбу Кругликова выступил пот. – Мне так и передали! Еще раз вам говорю – этим делом займутся лучшие! Лучшие из лучших! Возможно, они мне уже прислали первые результаты расследования. Мне как раз нужно проверить. Я мигом!

И он, пятясь, дошел до двери, неловко открыл ее и скрылся с глаз, выскочив в общий зал. Я со смехом в глазах посмотрел на отца. Но Николай Александрович выглядел очень недовольным. И я его прекрасно понимал! Но не мог перестать веселиться, вспоминая реакцию Кругликова.

– Алексей, иди на занятия, – наконец, сказал отец, – Василий, ждешь его. А мне нужно отойти по делам. Встретимся, как обычно, за обедом.

Мы с тренером одновременно кивнули. Едва за отцом закрылись двери, Марфа Ильинична захлопотала вокруг нас. Мне она вручила булочку, завернутую в бумагу и пахнущую малиной, а Василию – чашку с чаем. Вспомнив наш вчерашний разговор, я отдал выпечку ему, а сам отправился к Лискину.

Интересно, что он придумает на этот раз?

В подземелье меня уже встретил Аркашка. Он строго на меня глянул и пригрозил узловатым пальцем:

– Ничего не крушить, мебель не ломать! А то знаю я вас!

Я заверил его, что сегодня мы будем вести себя достойно. Только после этого старик проводил меня до двенадцатой камеры и отпер дверь.

Лискин сидел на полу без рубахи и расчесывал бороду. Он сильно похудел за все эти дни. Теперь нельзя было сказать, что он толстый. Скорее, плотно сбитый. Мой взгляд зацепился за безобразный шрам на груди. Интересно, откуда у него он?

Лискин поднял на меня взгляд и привычно заворчал:

– Да не может быть! Молодой князь явился, не запылился! Я не пойму, вроде же говорили, что занятия начинаются в полдень. А сейчас сколько? Без четверти двенадцать! Я, может, отдыхаю!

Не прекращая говорить, он неспешно поднялся, оделся и сел за стол.

– Княже! Когда ты мне уже принесешь чего выпить? Ну, уже сил никаких нет ждать!

– Мне еще рано, – ответил я, оставаясь стоять возле двери.

– А выглядишь так, будто уже поздно, – хохотнул он.

– Давайте начнем уже. Я вчера понял, что вы имели в виду, говоря про смекалку. Попробовал и получилось.

– Да неужели? Ну, показывай, – он махнул рукой. – Только давай без фанатизма с силой. А то опять дырок наделаешь там, где нельзя.

Я кивнул, отошел от двери и быстро создал несколько маленьких шариков. Это вышло легко, что сам удивился. Лискин одобрительно цокнул языком.

Покрутив сгустки в руках, я один за одним отправил их в стену. Заклинания ударились о камень в одно и то же место, послушно расползлись кляксами и исчезли.

В теле сразу появилась легкость. Затаившаяся со вчера эйфория медленно заполняла душу, заставляла меня улыбаться.

– А ну-ка, давай щит покажи.

Секунда и передо мной появился сверкающий прямоугольник.

В него тут же прилетел искрящийся заряд от Лискина. Я бросил на Георгия неодобрительный взгляд. Впрочем, он его проигнорировал.

– Хорошо. Очень хорошо. А если, к примеру, вот так?

Из его рук выстрелили две молнии. Их концы угодили точно в центр моей защиты. От силы удара меня протащило назад примерно на метр. Но щит выдержал.

В одно мгновение я свернул одно заклинание и выпустил другое. И теперь уже Лискину пришлось ставить щит.

Я ликовал! Моя магия, как послушный зверь, исполняла все мои команды. По телу пробежались маленькие змейки разрядов.

– Это называется электрический кнут. А что еще можешь? – прищурился Лискин.

Я задумался. Сгустки, щит, кнуты... Грозу ему, что ли, здесь устроить? Зачерпнув силы чуть больше обычного, я взмахнул руками. В ответ в камере задрожал воздух, и нам на головы посыпались многочисленные молнии.

– Да чтоб тебя! – рявкнул Георгий, ставя щит над головой. – Хватит, я понял!

Глядя, как ругается мой учитель, я не смог сдержать смех. Стоял и улыбался. Мне же моя магия не могла причинить вреда, наоборот, только щекотала, попадая на кожу.

Наконец, мне надоело, я распылил молнии и вдохнул полной грудью пахнущий озоном воздух.

– Че ты лыбишься-то? Накрыло, поди? – скривился Лискин. – Небось радуешься и не знаешь, сколько магов с ума посходили от такого. История знает много таких случаев.

Он дернул бороду, задумался, а потом продолжил.

– Когда очень долго нет силы, а потом она резко появляется, приходит ощущение невероятного могущества. Будто все подвластно. Маг начинает швырять заклинания направо и налево, совершенно не думая о своем разуме и душе. Но наши тела могут пропустить через себя только определенный объем магии. Кто-то больше, кто-то меньше. А если постоянно использовать силу, что будет? Подумай.

– Тело изнашивается?

– И тело, и разум. Это как сотню раз согнуть гвоздь. Сломается. Также и мы. Нужны постоянные тренировки для укрепления этого, – он показал на всего себя, – сосуда для магии.

У меня на мгновение возникло чувство, что Лискин сейчас говорил о себе.

– И что ощущает такой маг? Когда наступает перерасход?

– Сначала легкую тоску, – с грустью сказал он. – Будто любимая бросила. Это истончаются магические потоки в теле. А потом внутри поселяется сосущая пустота, которую ничем не заглушить.

– И как вы справились? – вырвалось у меня.

– Пил, конечно. Много! Много пил!

– И магия вернулась? – спросил и прикусил язык.

– Очень глупый вопрос, не находишь? – угрюмо бросил он.

– Георгий, я давно хочу вас спросить, – ошалев от собственной смелости, сказал я.

– Ну?

– А вы ведь знаете, кто я?

– Тот, кто оставил на меня жалобу, – оскалился он в ответ.

– Нет, я не о том, – смутился я. – Я про своих родителей. Точнее, про матушку.

Лискин переменился в лице. В его глазах мелькнула боль, но тут же пропала, уступив место злости.

– Конечно, знаю. Еще бы не знал! Вереховцев! – выплюнул он и вскочил с табурета, отчего тот грохнулся на пол. – Зачем ты меня об этом спрашиваешь?!