Текст книги "Граф Верховцев. Задача - выжить (СИ)"

Автор книги: Лев Котляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Annotation

Я граф Александр Верховцев, советник императора. Заговор предателей удался – меня приговорили к пожизненному лишению магии и провели жестокий ритуал. Но он дал сбой: я оказался на Перекрестке Судеб, чтобы выбрать новую жизнь. Здесь всё иначе, но я найду способ выжить, восстановить свою магию, вернуться и отомстить.

Ждите, я уже иду.

Граф Верховцев. Задача – выжить

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

В виде заключения

Граф Верховцев. Задача – выжить

Глава 1

– Верховцев! – рявкнули из соседнего зала. – Сюда! Быстро!

Я узнал голос. Не мог не узнать – Михаил Арапов, советник императора. Главный в заговоре против Николая.

Крепкие руки резко дернули меня вверх, заставляя подняться на ноги. Магические кандалы коротко звякнули. Запутался в цепи, машинально сделал шаг вперед и тут же получил быстрый удар по почкам. И не ответишь ведь! Оставалось лишь смотреть исподлобья и запоминать мучителей. Каждую черточку, каждый прыщ и каждую прядь. Запомнить и затаить.

Двое из охранки грубо втолкнули меня в зал заседаний. Я увидел судей и едва не раскрошил зубы от ненависти. Болотов, Арапов и Чернявский. Заговорщики, предатели, подлые убийцы с руками, заляпанными по локоть в крови августейших особ.

“Зря, ох зря, я тогда послушал, тебя Николай! И ты бы жив... И я не стоял здесь сейчас, в грязной одежде и гладко выбритой башкой...” – сокрушенно подумал я, ощутив, как щеки запылали от гнева. И помутившимся взором обвел зал.

Там яблоку некуда было упасть. Люди стояли даже в проходах. Были все, до кого могли дотянуться руки предателей.

Многих я знал, с некоторыми даже дружил. Их легко вычислить по осунувшимся лицам и покрасневшим глазам.

“Потрепало вас, братцы...Ничего-ничего, всегда выкручивался и в этот раз тоже смогу.” – я подмигнул князю Дружинину, он испуганно моргнул и потупился.

– Слушается дело графа Александра Васильевича Верховцева, – объявил начало заседания Болотов.

Я презрительно фыркнул, улыбнулся и с вызовом посмотрел в ответ. Тот вздрогнул и побледнел. Его круглое лицо мгновенно покрылось бисеринками пота. Он дрожащими руками промокнул лоб и зашелестел бумагами. Щеки Болотова покрылись красными пятнами и он отвел взгляд.

“Жалкая, жирная свинья.”

Я представил в подробностях, что когда-то обещал Болотову: стреляю в него, остервенело душу, ломаю кости...

Да я их всех троих ненавидел.

Услышал, как хмыкнул Арапов. Этот, напротив, откровенно наслаждался нашим безмолвным диалогом.

“Что, спишь и видишь, как бросишь меня в темницу и будешь навещать меня там время от времени ради личного удовольствия?

Я знал, что он всерьез нацелился влезть своим орлиным носом в мои земли, не знал только, с какой стороны меня прищучить. А тут такой шанс! Он его не упустит. На этот случай, я как раз приготовил ему неприятный сюрприз в поместье.

Перевел взгляд на Чернявского. Сейчас он выглядел добрым и справедливым дядюшкой, обещавшим спасение.

И за это я его ненавидел вдвойне. Именно он был мозгом заговорщиком покушения на императора, главным инициатором и идейным вдохновителем.

“До сих пор не могу понять, что им двигало. Он не получил ни земель, ни титула, ни денег. Может быть, французы ему что-нибудь обещали?”

Тем временем Болотов пришел в себя, стукнул молотком по столу и громко прокашлялся:

– Слушается дело графа Александра Васильевича Верховцева, – повторил он. – Слово предоставляется главному прокурору.

Я дернулся, как от удара, сделал шаг к трибуне.

Конвоиры вцепились мне в плечи и грубо усадили на скамью подсудимых. Поломанные ребра тут же отозвалась вспышкой боли – лечить меня не посчитали нужным – значит, на ссылку можно не рассчитывать… Хотя я был к этому готов. Уже слишком давно готов. Чертов долгий месяц.

– Ваше сиятельство, – начал Чернявский своим обычным вкрадчивым тоном. – Вы обвиняетесь в пособничестве террористам и нападении на императора, предательстве, превышению должностных полномочий, взяточничеству, непристойном поведении...

Я слушал и не переставал улыбаться. Бред какой! Собрали дело на коленке, да сшили белыми нитками. Меня же не посвятили в детали дела. Моего адвоката не допустили, а от предложенного я отказался, чтобы не веселить их лишний раз. Меня даже арестовали по подлому. Последнее, что помню – раут у баронессы Измайловой, непринужденную беседу и поданный ею бокал с брютом.

Проснулся уже в кандалах, отрезанный от силы, и практически нулевым резервом. И что они в него подмешали? Свалить с одного фужера темного мага!

Чернявский медленно и нудно зачитывал длинный перечень преступлений. Наверное, он просто взял и открыл справочник, прошелся по списку особо тяжких. Даже единственное подобное обвинение тянуло на расстрел.

Люди хмурились. Кто-то играл желваками, кто-то явственно скрипел зубами, кто-то утирал платочком слезы.

– Что вы можете сказать в свое оправдание? – спросил Чернявский.

Я молчал.

“Но моя смерть им ничего не даст. Тогда что? Каторга? Заточение? То же не вариант. Плохая идея держать сильного мага взаперти. Он может найти лазейки не только для побега, но и для мести.”

– Подсудимый, вы меня слышали? Что вы можете сказать в свое оправдание? – повторил Чернявский.

Моя улыбка стала шире и посмотрел на графа.

– Ничего.

Чернявский на мгновение смешался, но тут же взял себя в руки и равнодушно хмыкнул:

– Как знаете. Тогда я закончил. Передаю слово председателю суда.

Болотов встал, став белее своего парика, взял со стола бумаги и в очередной раз промокнул лоб.

– Г-граф Верховцев, – заикаясь начал Болотов, – На основании вышеизложенного и руководствуясь действующим имперским законодательством, суд приговаривает графа Александра Васильевича Верховцева виновным в совершении многочисленных преступлений против власти, народа и лично императора. И приговаривает к пожизненному лишению магии. Также суд постановил заклеймить виновного печатью отступника.

– Отступника?! Вы ополоумели, граф?! – вырвалось у меня и внутри все заледенело.

Это не просто высшая мера наказания для мага – это позор.

Я захлебнулся от ярости, сжал кулаки до боли в сломанных пальцах и хотел было выдохнуть заклинание... Тщетно. Магический резерв, но тот был безнадежно пуст. Слишком долго меня продержали в кандалах. Магия покинула тело.

Вскочил, желая хоть руками передавить подлецов. Вырвать лживые языки, выдавить наглые очи, сломать пару хребтов.

Арапов кивнул и меня быстро схомутали. Навалились с двух сторон, лишая возможности двигаться, пригнули голову к полу и заломили руки за спину. Мне оставалось лишь сгорать от собственной злости и ненависти.

– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, – взвизгнул Болотов, криво стукнул молоточком и плюхнулся на свое место, обливаясь потом.

Люди в зале одновременно выдохнули. Наступила вязкая тишина.

Чернявский встал и вежливо попросил охранку проводить меня в камеру.

Я же тешил себя надеждой, что перед ритуалом они обязаны снять с меня кандалы.

***

Били меня со вкусом.

Я слышал, как трещали ребра и ломались кости. Не мог вздохнуть от крови в горле, не мог кричать от ремня, стягивающего шею. Глаз заплыл, рука повисла плетью. Меня держала в сознании только желание уничтожить их всех. Только бы дорваться до силы!

Ритуал состоится сегодня. Это я знал. Иначе бы продолжали держать в темнице без еды и света. Маги ведь могут так прожить долго, очень долго. Поэтому предатели решили не рисковать, а закончить со мной поскорее.

Тюремщики закончили делать из меня отбивную, подхватили под руки и поволокли вниз по каменной лестнице. Каждая ступенька отзывалась вспышкой пронзительной боли, но я не жаловался, берег силы для последнего рывка.

– Ваше сиятельство, – ласково улыбнулся Чернявский. – Рад видеть

Из судей здесь был только он, остальные десятеро – маги. Древние даже на вид старцы и молоденькие ведьмы, разменявшие не одну сотню лет.

На приветствие я не ответил. Губы слиплись от крови, но думаю, этот хмырь не расстроился.

Помещение ритуальной залы представляло собой большой полукруг с высокими колоннами, устремленных к потолку, а на полу выдолблены диковинной вязью символы жизни, смерти и разума – Ар, Мя и Рэн – основа для заклинаний. Я был здесь не единожды – стены отделаны магическим камнем, который не давало силе просачиваться вовне. Все, что произойдет тут, навеки тут и останется. В том числе я.

Меня протащили в центр залы, бесцеремонно бросив на границу ритуального узора. Один из магов брезгливо пихнул меня ногой, чтобы я не закрывал нужные линии.

С трудом поднял голову, взглянул на него...

– Ба! Иннокентий! – я не смог сдержал восклицания. – Что мразь косорылая, так и метишь на моё место? Не думаю, что тебе повезет.

Он не ответил, побледнел и позорно спрятался за покатые плечи ведьм. Трус несчастный.

– Начинайте! – важно скомандовал Чернявский и отошел к самой стене.

Ему вообще следовало бы выйти, как не обладающему силой, но он решил остаться, чтобы всецело насладиться зрелищем ритуала.

Лишение магии – крайне болезненный и неприятный. По рассказам выживших, это было похоже на долгое выворачивание наизнанку. Сила остервенело рвалась наружу, оставляя после себя дикий рисунок из шрамов и покалеченную психику.

Я проводил взглядом Чернявского, заглянул в его темные глаза и понял – он хочет меня убить. Иначе, зачем бы он остался? Садист. Грязный, мерзкий садист. Мне стало невыносимо противно.

От размышлений меня отвлекли три зеленоглазые ведьмы, похожие, как родные сестры. Они подошли ко мне, одновременно взмахнули руками и дотронулись до цепей кандалов. Те разомкнулись, оседая пеплом на холодный камень.

Как же я долго этого ждал! Я наконец-то увидел потоки силы. Полупрозрачные потоки струились по зале, причудливо переплетаясь друг с другом. Да вот только ухватить их не получалось. Сила рассыпалась, едва коснувшись моей кожи.

Поздно, слишком поздно!

К потолку колокольчиком взлетел первый голос. К нему присоединился другой, третий, и вот уже вся зала была целиком заполнена тоскливым пением. В нем не было красоты, лишь беспросветная тоска. Плач по уходящей магии. Поминальная песня.

Строчка за строчкой заклинание уносилось к богам, заставляя линии на полу обжигать молочным светом. Заклинание вошло в полную силу, и я в полной мере ощутил, о чем говорили выжившие.

Сначала я ощутил внутри себя пустоту – резерв уничтожен. Со звоном в ушах лопнули магически каналы. Осознание потери силы резануло по нервам острым ножом.

А затем пришла боль. Тело скрутило судорогой, суставы неестественно вывернуло, затрещали ломающиеся кости, а из горла хлынула кровь. Кожа лопнула, обнажив тугие канаты мышц.

Магия калечила душу и тело. А я только и мог, что в беззвучном крике царапать антрацитовый пол.

Волна ненависти вскружила голову, перед глазами поплыли алые пятна.

Нет! Я так просто не сдамся. Есть у меня еще козырь. Его основой будет песня магов, и мне всего лишь нужно шепнуть одно слово:

– Антэ...

И ничего не произошло.

А когда на меня обрушилась темнота, я был поистине счастлив.

***

Боль исчезла. В теле поселилась странная легкость, будто я стал утренним туманом над озером – подует ветерок и растаю.

За этот образ я и зацепился – если думаю, значит, не все потеряно. Где я? Мозг лихорадочно заработал, мысли скакали, как блохи, и не давались в руки.

– Все суетишься? – мягко спросил чей-то голос.

Он не был женским или мужским. Он просто был. Кто это?

– Ты на Перекрестке судеб. Тебе нужно выбрать.

Я хотел было спросить, что выбрать, но разве у тумана есть рот?

– Смотри! – повелел голос.

Передо мной мелькнула вереница детских лиц. Младенцы, дети постарше, подростки. Девочки и мальчики. Смуглые и белокожие, рыжие и со смоляными волосами.

Что я должен выбирать?

– Будущее, – ответили мне на безмолвный вопрос.

Мысленно попросив замедлить поток, я стал жадно вглядываться. На какой-то миг мне показалось, что я увидел знакомый образ.

– Не ошибись.

Если бы у меня было сердце, оно бы пропустило удар от этого голоса. Я просматривал раз за разом, не зная сам, что ищу. Пока не увидел любимое лицо.

Мой сын, Марк. У него большие зеленые глаза Ангелины и мои непослушные темные волосы... А теперь я снова увидел Марка. Сердце защемило, и я всем собой потянулся к нему.

– Может, подумаешь еще?

Картинка сдвинулась. Возник образ голубоглазой девчушки с тонкими косичками. Его сменил курносый парнишка с родинкой у левой брови.

Решительно покачав несуществующей головой и, с непонятно откуда взявшейся силой, я перемотал обратно на лицо Марка.

– Уверен?

Если у меня есть шанс снова побыть с ним рядом, то я готов.

– Пусть будет так.

Мир разом схлопнулся, и я начал мучительно долго падать.

Перед глазами мелькнули яркие кадры из моей жизни. Школьная парта, первый мундир, уроки магии, встреча с Ангелиной, первый бой, рождение Марка, ранение. Образы закручивались спиралью и тут же исчезали в темноте.

Марку шесть. Убийство жены и сына. Казнь виновных. Запой. Карты и дуэли. Николай и его магия, от которой у меня все кишки перетрясло. Суд. Ритуал.

Мысли выдуло из головы, и я остался наедине с ветром. Ощущения ветра, державший меня под спину и одновременно давящего на грудь.

Я падал, падал, падал.

В какой-то момент мое ослиное упрямство взбрыкнуло, и я страстно захотел остановиться. Только подумал, вихрь, державший меня, стих, и я с грохотом приземлился на что-то твердое.

И слава императору – отключился.

***

– Лешенька! Мальчик мой! Как ты умудрился упасть?

Чьи-то заботливые руки легко подняли меня и прижали к объемной груди. Нос уловил слабый запах пота и цветочной воды. Щека уютно легла на мягкую ткань. Глаза не открывались. Веки, как и голова, налились свинцом. Тяжело было даже пошевелить пальцем. Да и не хотелось. Я смертельно устал и хотел только одного – спать.

– Ну что такое, мой ангел? Сейчас я тебя уложу в кровать!

Голос продолжал говорить ласковые слова. Теплая рука гладила по голове, поправляя волосы, а сухие губы нежно коснулись лба.

– Спи. Завтра важный день...

На краю сознания вяло скользнула мысль, что у меня ничего не болит. И с ней же в обнимку я крепко заснул, уткнувшись носом в пахнущую свежестью перину. Были бы силы – улыбнулся.

***

Темнота. Открыл глаза, закрыл – никакой разницы. Опять перекресток? Я ошибся с выбором?

Снова потянулась вереница картинок с лицами. Но в этот раз это были не дети. А мои враги. Изображения ползли нарочито медленно, а память услужливо подбрасывала выдержки из их личных дел. Предатель, преступник, вор, террорист, перебежчик. Запоминай, Верховцев, запоминай.

Приметы, даты, места – все!

Привычной злости не было, только ледяное спокойствие. Я обязательно доберусь до них всех.

Вспыхнул яркий свет и выдернул меня из темноты.

Проморгавшись, я понял, что проснулся. Где это я? Просторная спальня, добротная кровать, стол, заваленный книгами, на полу игрушки, а у стены – деревянный конь. Из распахнутого окна ярко светило солнце, оно-то меня и разбудило. Светлые шторы были забавно подвязаны разноцветными лентами. В углу стоял здоровенный шкаф с резными завитушками.

Я спустил ноги на пол, и стопы утонули в длинном ворсе ковра. Приятно почувствовать себя бодрым и отдохнувшим. Сладко потянувшись и насладившись мыслью, что грудь не простреливает болью, я заметил свои руки. И обомлел. Такие маленькие ладони с короткими пальцами.

Золотистый лучик защекотал мне нос, и я оглушительно чихнул. На лицо упали кудрявые темные пряди. У меня таких никогда сроду не было! Я всегда стригся коротко, а в тюрьме и вовсе побрили наголо.

По ногам пролетел теплый ветер. Лето? Какое лето? Ноябрь же был!

Я молниеносно вскочил, добежал до шкафа с зеркалом во всю дверцу. Из отражения на меня смотрел зеленоглазый парнишка, лет десяти, чем-то неуловимо знакомый. Но память спасовала, и образ ускользнул.

А магия? Глянул в резерв – и ничего не увидел.

Внутренности скрутило жутким спазмом. Я согнулся пополам и упал на колени. Щеки тут же стали позорно мокрыми. Это я? Теперь это мое тело? Так вот, в чем был мой выбор! Голова закружилась от осознания.

Насилу успокоился. К моим мозгам сорокапятилетнего мужчины добавились совершенно детские реакции! Слабый ребенок, в котором не было ни крупицы силы.

Ритуал не прервался и был завершен до конца. Лишь воля богов могла перенести меня в новую ипостась.

Теперь у меня новая задача – выжить.

Чтобы потом вернуться.

Глава 2

Я сидел, уставившись в зеркало, а потом начал крепко думать. Русские не сдаются! Что у меня есть? Юное тело без следов магии. Судя по комнате, отпрыск богатой семьи. Думаем дальше. За окном лето. Трава и деревья знакомого вида, даже герань на подоконнике очень похожа на ту, что стояла у меня в кабинете. И теперь главный вопрос – где я?

Подхватив со стола учебник по истории государства, стал жадно вчитываться в названия. Перелистнув несколько страниц, я захлопнул книгу и снова уставился на причудливый узор на дверце шкафа.

Согласно тексту, Российская империя существует. Только вот император – Михаил Александрович, светлый маг. Я несколько раз перечитал – действительно так и написано светлый маг. И около всех политиков и именитых людей были такие приписки. Правда, варианта “темный”, я так и не обнаружил.

Что за странная градация? В чем разница? Магия либо есть, либо ее нет, а сила зависит от магического резерва. Тут же все иначе. Где бы добыть еще информацию? Нужных учебников я не нашел, видимо, Алексею еще рано изучать такое. С другой стороны, зачем, если у этого парнишки нет резерва. Он пустышка.

Злость и отчаяние накатили с новой силой. Как мне выбраться из этого мира, если я даже простейшее заклинание ветра сделать не могу?

От этих мыслей меня отвлекли шаги за дверью. Единственное, что я смог сделать – это ровно сесть за столом и силой сжать учебник.

Звякнула ручка и дверь бесшумно отворилась.

– Лешенька, солнышко, ты уже встал? И сразу за уроки? Какой молодец!

Тот же ласковый голос, что я слышал раньше, будучи в забытье. Резко обернувшись, глянул на говорившую. Это оказалось пухлая женщина в простом бежевом платье с белоснежным передником. Русые волосы уложены в сложную косу на голове, тонкие улыбающиеся губы и серые лучистые глаза. Любит она пацана-то!

– Доброе утро, – едва слышно отозвался я, отведя взгляд.

Надеялся пробудить память Алексея, но там царил мрак.

– Неужели ты забыл? Сегодня не будет уроков. Праздник же ж.

От нее веяло такой заботой, что я на мгновение забыл, как дышать. Сразу вспомнилась моя собственная нянька Агафья – вечно с поджатыми губами, вобла сушеная. И то ей не так, и это не эдак. А тут...

– Давай искупаемся и наденем новый костюмчик. Порадуем маму, да?

Она подошла ко мне и мягко вытащила учебник из побелевших пальцев.

– Я сам могу! – с вызовом ответил я, пытаясь сдержать не рошенные слезы.

В груди рос ком непонятной зависти и горькой обиды. И откуда у меня такие чувства?

– Конечно, сам, Лешенька. Я только принесу полотенца и одежду. Ступай.

Она бросила взгляд на дверь возле шкафа, которую я без няньки не заметил бы. Быстро прошмыгнув в просторный санузел, быстро ополоснулся в огромной ванной едва теплой водой. Голову разрывали двойственные чувства – с одной стороны, хотелось плескаться и почему-то запустить кораблики по воде, а с другой – быстрее одеться и узнать все про этот мир.

Но в целом было хорошо ощутить себя чистым. Недели, прожитые в тюрьме, наложили свой мерзкий отпечаток.

Посвежевший и повеселевший, я выскочил из ванной и сразу попал в ловкие руки ожидающей меня женщины. Она со смехом вытерла мокрые волосы, а затем провела рукой над головой и мгновенно высушила кудри! Простая нянька! В голове не укладывалось. Значит, здесь маги – не элита и редкость, а обыденность.

– Что такое, Лешенька? В ухо надуло?

Мотнул головой и замер перед большим зеркалом. Еще полчаса меня расчесывали и укладывали непослушные пряди. Потом пришел черед костюма. Приятная на ощупь зеленая бархатная ткань, украшенная золотым шитьем. Лет сто таких не видел! Разве что в музее! Камзол весил немало, да и был достаточно плотным, как бы не взмокнуть в нем в такую жару.

– Удобно? Знаю, ты хотел пойти в школьной форме, но в такой праздник надо выглядеть подобающе. Матушка обрадуется, увидев тебя в цветах рода. Надо будет и мне на ритуал надеть что-нибудь зеленое.

– А расскажи про него.

– Про ритуал? Ты же сотню раз слушал!

– Ну пожалуйста!

Я сделал большие глаза, как когда-то мой сын, когда просил еще одну конфету. Со мной работало безотказно! Нянька тоже не устояла.

– Хорошо, слушай. Когда никакой империи еще и в помине не было, на этом месте стоял славный город Райндакарис, – ее голос приобрел тягучие нотки. – В нем жили одни светлые маги, очень сильно любившие природу. Они умели выращивать деревья, помогали зверям и отвечали за погоду. Великие были люди. Добрые и щедрые. Было у них только одно горе. В их семьях совсем не рождались детишки, а если и появлялись, то у них совсем не было магии. Не то что сейчас, да? – она тепло мне улыбнулась. – Увидев, что род их почти угас, они собрали большой совет, пригласили верных друзей из дальних стран, где была такая же напасть. Думали они долго, перебрали сотни легенд и мифов, пока не нашли потрепанную книжку с описанием сложного ритуала. Он дал им надежду.

Она замолчала, поправляя на мне белоснежную рубашку. Я не выдержал и попросил ее продолжать.

– Они решили с помощью заклинания подарить магию своим детям. Долго они искали по свету нужные ингредиенты, высчитывали нужные даты. И по звездам, и по календарю. Наконец, когда все было готово, расчертили большущий круг с тайными знаками и запели длинную песню на неродном языке.

Я скривился, вспоминая залу в подземелье. Миры разные, а принцип работы магии очень схож.

– Через сутки земля содрогнулась, сверкнула молния, полил дождь и взметнулось пламя до самого неба. Детей окутал плотный туман. Никак не могли его разогнать! Зайдешь внутрь круга – и нет человека. Понадобилось три дня, чтобы пелена исчезла. Но из всех детей остались только те, которым было одиннадцать лет. Остальные пропали. Но эти семеро обладали великой силой.

– И что было дальше? – чуть ли не приоткрыв рот, спросил я.

– Ты и сам знаешь, – засмеялась нянька. – Эти дети стали прародителями ныне живущих магов. В их семьях рождалось всегда много детей и только после одиннадцатого дня рождения, у них появлялась сила. Прошло уже много веков. На днях я думала, что все мы друг другу можем быть родственниками. Очень дальними, конечно.

Она замолчала, снова пригладила мои волосы и продолжила:

– Сегодня в твой день рождения, как когда-то и на день рождения твоей матушки и отца, собирались самые сильные потомки этих семерых магов, чтобы узнать, какая сила будет у тебя.

Из груди вырвался тяжелый вздох. Я и без них знал какая. Никакая! Кулачки сами собой сжались.

– Не переживай, Лешенька. У всех есть магия. И у тебя тоже. Я уже горжусь тобой, как и матушка. Пойдем к ней.

– Я боюсь, – пролепетал я.

И даже почти не соврал. Мало того что силы нет и меня могут в любой момент раскрыть, так еще и могу заблудиться в этом огромном доме. Подойдет ко мне, к примеру, отец, а я столбом встану. Поймут, что никакой я не Алексей.

– Пойдем, я тебя провожу, – ее пухлые пальцы слегка сжали мой локоть.

***

– Мария Федоровна, а вот и мы!

Крикнула нянька, когда мы подошли к выкрашенной красной краской двери. Та распахнулась, и я ахнул. Передо мной стояла изумительной красоты женщина. Статная, высокая, в длинном темно-зеленом платье, расшитом сверкающими камнями. На запястьях широкие браслеты, в ушах причудливые серьги. У нее были большие зеленые глаза, маленький носик, мягкие губы и грива темных волос до плеч.

– Матушка, – едва мог выдавить я из себя.

– Алексей, доброго утра, – ласково отозвалась она. – Вижу, ты уже готов. Каков красавец!

Она наклонилась и расцеловала меня в щеки.

– Сегодня твой день, да? – и подмигнула.

– Вы прекрасно, матушка, выглядите! – я растерялся и брякнул первое, что пришло в голову.

Мария Федоровна удивленно на меня взглянула, но тут же заулыбалась.

– Хорош, да? – со смехом прокомментировала нянька. – Проникся важностью момента.

Она в очередной раз поправила мои кудри, одернула камзол и махнула рукой на прощание. Я заметил в ее глазах слезы.

– Совсем взрослый стал, Мария Федоровна! Как время-то летит!

Матушка кивнула и взяла мои ледяные пальцы в свою горячую ладонь. Нахмурилась, а затем наклонилась и шепнула на ухо:

– Не волнуйся, все будет хорошо.

От этих слов нутро мгновенно завязалось тугим узлом.

Мы покинули комнату вдвоем, прошли длинными коридорами, спустились по лестнице на первый этаж. Я жадно запоминал обстановку. Дом, в котором мы находились, очень большой. Четыре этажа, гостиные, кабинеты. На светлых стенах картины с пейзажами и натюрмортами. Богато обставлено со вкусом, везде чувствуется уверенная женская рука.

– Что с тобой, Алексей? Ты будто все это впервые видишь, – матушка сжала мою ладонь.

– Просто хочу запомнить этот день. После него все измениться, – мой голос предательски дрогнул.

Мария Федоровна остановилась и присела рядом со мной. Ее платье тяжелыми складками собралось у ног, скрыв изящные туфли.

– Все будет хорошо. Мы все проходили через этот ритуал. Ты знаешь его от и до. Если что, Авдотий тебе будет подсказывать.

Она быстро поцеловала меня в лоб и раскрыла ладонь. Над ней тут же появились крошечные бабочки. Они летали по кругу, разбрызгивая во все стороны искры силы. Я улыбнулся, подхватил одну и поднес к самому носу.

Но не увидел ни единого следа магии. Матушка улыбнулась и поднялась, оставив мне иллюзию. Едва она отвернулась, я быстро сомкнул пальцы, искренне надеясь хоть что-то почувствовать. Заклинание мгновенно рассеялось, сверкнув голубым светом.

Ничего. Даже кожу не закололо, как это обычно бывало.

***

Матушка привела меня в роскошную столовую. Везде стояли вазоны с цветами, ярко горели светильники. Огромный стол, рассчитанный на человек тридцать, был наполовину занят. Пробежавшись глазами по незнакомым лицам, я все еще надеялся получить отклик от памяти Алексея, но меня ждал очередной провал. Он молчал. Лишь в тот момент, когда я увидел Марию Федоровну, внутри что-то шевельнулось, крошечный огонек. А сейчас – ничего. Ладно, будем помалкивать, за умных сойдем.

Меня провели к середине стола и поставили по правую руку от места главы семейства. Его выдавал стул, стилизованный под трон – высокий, массивный, украшенный резьбой.

Кроме меня были еще пятеро детей, кто-то помладше, кто-то постарше. Все как один неуловимо похожи на Марию Федоровну – зеленые глаза, темные волосы. Братья и сестры, значит. Они, как и я, замерли возле своих мест.

На меня смотрели и подбадривающе улыбались.

Через несколько минут в столовую зашел крепкий статный мужчина в темно-зеленом костюме, похожим на мой, и все присутствующие почтительно поклонились. Отец? Очевидно. Он высок, молодо выглядит, лишь возле серых глаз скопились морщинки. Волосы, почти не тронутые сединой, коротко стрижены. Он нашел меня взглядом и подмигнул.

У меня отлегло от сердца – он видел во мне сына, а не пришельца из другого мира. Отец подошел к своему трону и тоже замер в ожидании.

Кого еще не хватает? В ответ на это вопрос, распахнулись двери с другой стороны, и из них вереницей зашли старцы. У всех были длинные белые волосы, перехваченные тонкими золотыми обручами. Бороды заплетены в косы. Одеты они были одинаково – камзолы из темно-бордовой ткани, украшенные растительными узорами. Спины у всех прямые, будто серебро в волосах было лишь частью образа, а не возраста.

Интересная тут мода! В таких костюмах не набегаешься. От волнения у меня уже намокла спина. Хорошо, что в столовой было прохладно.

Старцы подошли к пустующим местам и поклонились отцу. Время тянулось медленно, словно замороженное этими людьми. Жаль, что мне не видны потоки магии, очень интересно, какая у них сила.

– Рад вас приветствовать в своем доме, Великие, – зычно начал глава семейства. – Отведайте с нами простой пищи, разделите нашу радость.

Гости снова кивнули и начали садиться за стол. Едва они опустились на стулья, все пришли в движения, занимая свои места. Я не отставал. Появились слуги с подносами и тарелками. Перед моим носом поставили миски с салатами, здоровенные блюда с разнообразным мясом и солениям. Простая пища!

Желудок тут же заурчал. В темнице меня практически не кормили и запахи горячего в одно мгновение вскружили голову. Однако никто так и не взял в руки приборы. Опять ждали! Чего на этот раз?

И тут я услышал тихий шепот. Изо всех сил напрягая слух, до меня дошло, что это говорит один из старцев.

– ...благодарим за щедрую еду, за гостеприимство...

Молился что ли? И так будет каждый раз перед завтраком или то в честь меня? Не успев додумать свою мысль, меня обожгло чьим-то взглядом. Постаравшись незаметно осмотреться, я заметил, как один из седовласых внимательно меня разглядывает.

Душа едва не унеслась в пятки. Что он такого увидел? Меня или, все же Алексея? Однако никаких слов не было произнесено, и я успокоился.

Тем временем шепот стих и отец приступил к трапезе. Все последовали за ним. Раздались первые поздравления с днем рождения, пожелания здоровья. Послышался смех. Столовая ожила.

Я налегал на еду. Уплетал куропатку с дикими ягодами, закусывал мочеными яблоками, жадно кусал теплый край свежего хлеба. Остановился, лишь когда во мне не осталось места. Матушка удивленно на меня поглядывала, но никак не комментировала мой аппетит. Но вкус еды был настолько потрясающим, что я хотел еще и еще.

И только сыто откинувшись на стуле, меня окончательно пробрало – я действительно в другом мире, действительно в теле юного Алексея. Эта мысль ледяными змейками сползла по загривку и охладило мою радость от завтрака.

Кое-как взяв себя в руки, мысленно обругав всеми известными мне ругательствами, я для себя решил. Буду действовать по обстоятельствам. Все же взрослый мужик, что, не справлюсь что ли? Справлюсь.

От этого на душе стало легче. Я оглядел стол, там лежали открытые пирожки с луком и яйцами. Его очень хотелось съесть, но желудок ребенка, как известно, имеет разумные ограничения. Поэтому пришлось цедить ягодный компот и слушать разговоры.

Через какое-то время я выяснил, что отца зовут Николай Александрович. Значит, я у нас Алексей Николаевич. Уже хорошо. Заодно узнал имена братьев – Георгий, Святослав, Александр. Сестер звали – Анастасия и Елизавета. Остальные присутствующие, не считая старцев, были скорее дядьями и кузенами. Большая семья.