Текст книги "Граф Верховцев. Задача - выжить (СИ)"

Автор книги: Лев Котляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Универсальных как таковых нет, есть защита от физического нападения. Вот, держите, – он вытащил гладкий темно-вишневый шарик, – и еще малый накопитель.

Мне в ладонь лег холодный кусочек гранита. Черный с розовыми прожилками, он выглядел так, словно его только что подобрали на полу каменоломни.

– Как ими пользоваться?

Артефактор удивленно посмотрел на меня и покачал головой.

– И чему только сейчас в школах учат! – сварливо проскрипел он и, вздохнув, сказал, – просто вытяните из накопителя необходимое количество силы, как из потока. А защитный носите, как кулон, там есть за что зацепить шнурок. Радиуса действия хватит на половину тела.

– Заряжать их как-то нужно? Или они сам восполняются?

– Со временем сами. Объем небольшой, но для начинающего хватит.

Я еще раз осмотрел камешек и сунул его в карман.

– Сколько с меня? – спросил я артефактора.

– Пусть это будет подарок. Они недорогие, я ничего не теряю, – улыбнулся он, глядя, как я открываю рот, чтобы возразить ему.

Сердечно попрощавшись, мы с Василием вышли из лавки.

– Впечатлены, ваше сиятельство?

– Очень! Вот бы такого учителя, да? – восхищенно сказал я и огляделся.

Это же сколько времени мы провели у артефактора? Почти ночь на дворе! Василий вытащил свои часы и посмотрел на время. Одиннадцать пятнадцать.

Вдохнув полной грудью прохладный воздух, я осмотрел безлюдную улицу. Ярмарка закончилась и сейчас остались лишь черные силуэты пустых прилавков, да свернутые шатры. Только бродячие собаки возились вокруг мусорных баков, периодически лая друг на друга за кусок подгнившего мяса.

– Домой? – спросил Василий.

Я кивнул, и мы пошли искать свободного извозчика.

Есть какое-то особое магическое очарование в ночном Бийске. Луна мягко подсвечивала покатые крыши, углубляя тени под ними. Света фонарей было недостаточно, чтобы разогнать густые сумерки, но вполне хватало, чтобы не замочить ноги в редких лужах.

Мне пришло в голову, что днем лавку артефактора найти будет непросто. Словно она существует лишь в ночном Бийске.

Нам под ноги из переулка метнулась какая-то тень. От неожиданности я вздрогнул и по моим рукам тут же побежали ветвистые молнии. Но эта тень вдруг тоскливо мяукнула и скрылась за ближайшим крыльцом.

– Спокойно, ваше сиятельство! – сказал Василий. – Это всего лишь кошка. Тут их много. Как и другой живности.

Я мысленно поблагодарил его за то, что он не стал смеяться над моей реакцией.

Впереди замаячила главный проспект, весь залитый желтым сиянием фонарей. По нему неспешно катились разномастные экипажи, иногда подбирая загулявших и веселых горожан.

Такая разница между ней и той улицей, по которой шли мы! Совершенно другой мир!

Буквально за несколько метров до границы между светом и тьмой, я услышал громкие голоса, дребезжание какого-то струнного инструмента и глухой перестук барабанов. И весь этот шум двигался в нашу сторону.

Невольно замедлив шаг, я навострил уши, а Василий вышел вперед, загораживая меня собой.

Из-за поворота высыпали пестро одетые люди, что танцевали и пели на неизвестном мне языке.

Цыгане? Здесь? Я разглядывал их счастливые лица и лихие движения. Они смотрелись здесь так чужеродно, что невозможно было не смотреть на них! Завидев наш интерес, они со смехом окружили нас, выкрикивая на разные голоса какие-то фразы.

Василий крутился вокруг меня, хлопая по протянутым к нам рукам. А я стоял, открыв рот, очарованный цветами и звуками.

Вдруг одна из женщин, что была одета богаче всех, подскочила ко мне вплотную и зычно крикнула на чистейшем русском:

– Ай, какие красивые! Ай, какие пригожие! Не соблаговолят ли высокие господа подать звонкую монету прекрасной даме? Я все расскажу, что знаю! Открыты мне тайные знания, каждый поворот судьбы вижу!

Она была так близко, что я чувствовал пряный запах ее смуглой кожи и аромат розы, воткнутой в платье. Взгляд ее черных глаз прошил меня насквозь.

– Отойдите! – гневно сказал Василий, пытаясь отодвинуть незнакомку от меня.

– Все расскажу! – не унималась она, оставаясь на месте, и торопливо заговорила почти в самое ухо. – Ждут тебя большие беды, сын княжеский. Берегись! Враг не дремлет. Тьму густую вижу, боль и страх!

От ее слов по мне пробежала ледяная волна мурашек. Сердце бешено заколотилось в груди.

– Оставьте нас! – выдохнул я, от испуга добавив в голос магии.

Окружающие нас люди затихли, и время на мгновение остановилось. А черноглазая лишь с интересом оглядела меня.

– Щедро одарили тебя, вижу. Но не забывай, кто ты есть на самом деле.

Сказала и звонко хлопнула в ладоши, затянув веселую песню. Цветастые платья закружились с новой силой, бухнули барабаны, и через секунду мы с Василием остались одни.

– Вы целы? – Василий хлопал себя по карманам. – Вроде ничего не украли.

– Все хорошо, – бесцветно ответил я, думая над словами цыганки. – Поехали уже. Я устал.

По приезду в имение я не стал заходить к матушке, а сразу поднялся к себе в спальню. День выдался очень насыщенными, и у меня уже не было сил даже думать. Все завтра! Не зря говорят, что утро вечера мудренее.

С этой мыслью я завалился в кровать, по самый нос зарылся в теплое одеяло. И мгновенно заснул без сновидений.

***

Хмурое утро встретило меня холодом и мокрым подоконником – забыл закрыть окно на ночь. Дождь поприветствовал меня дробным стуком капель в стекло, навевая легкую грусть.

Желая отвлечься от непогоды, я привел себя в порядок и спустился в столовую. Матушка уже была там и весело болтала с Лизонькой.

– Доброе утро, ваше сиятельство! Подать вам завтрак? Сегодня Анисий приготовил кашу, вашу любимую! – затараторила улыбчивая горничная.

Я кивнул, и она побежала на кухню. На столе уже стояли приборы и блюдо с выпечкой, поэтому я сел и сразу цапнул румяный пирожок. Надкусил и подумал, что с таким питанием, я скоро стану круглым, как сдобная ватрушка.

– Отец приезжал? – спросил я Марию Федоровну.

– Да, вернулся поздно ночью, после вас с Василием. Даже ужинать не стал. Упал на кровать и сразу уснул.

– Он еще дома? Хотел обсудить с ним, как я съездил в охранку.

– Уже уехал, – всплеснула руками она. – Но письмо от них видел, сказал, что заедет. А как прошла твоя встреча с ними?

Я закатил глаза, всем видом показывая свое впечатление от встречи. Матушка засмеялась и попросила рассказать подробно.

– Приехали, мне предложили единственный стул. А потом этот офицер Цацкий, начал меня допрашивать.

Лицо матушки вытянулось и в глазах появилось беспокойство. Но я покачал головой.

– Он спрашивал про тип магии у всех, кто был в доме, а потом спросил, где мы находились в момент убийства Дубского.

– И что ты ответил? – затаив дыхание спросила она.

– Что сначала нужно разобраться, как его убили, а потом искать виновного, а не наоборот.

– Ох, чувствую, затянется дело, – посетовала Мария Федоровна и пододвинула ко мне пиалу с вареньем. – А потом что было?

Наш разговор прервала Лизонька с подносом. Она поставила передо мной миску со сладкой кашей и налила чай. Заодно положила свежих булочек на блюдо. От них шел такой аромат, что у меня рот мгновенно наполнился слюной. Когда она ушла, мы с матушкой возобновили беседу.

– Мы были на ярмарке! – сказал я. – Там столько всего интересного! Скоморохи, торговцы, видел даже как поймали воришку!

– Надо и нам с отцом съездить, а то сижу тут, скоро разучусь с людьми общаться, – со смехом сказала она.

– А еще Василий познакомил меня с артефактором.

– С Антоном Юрьевичем?

– Знаешь его?

– Кто ж его не знает! Из самой столицы к нему едут за товаром. Но характер у старика уж больно вредный и нелюдимый. А голос, – она покачала головой, – будто по сердцу режет.

– Точно, – я улыбнулся. – Я купил два камня. Защита от физических атак и малый накопитель.

– Это хорошо. Ты молодец, – одобрила она мое приобретение. – Какие планы на сегодня? В Гильдию поедешь?

– Нет, занятия закончились. Лискин научил меня всем основным заклинаниям. Остается только их отрабатывать и совершенствовать.

– Я так за тебя рада! Прав отец – у тебя талант к магии! Ты кушай, кушай, а то совсем с этой магией отощаешь.

– Еще пара пирожков, и не влезу ни в одну рубаху! – ответил я, но булочку все равно взял, клятвенно пообещав себе возобновить тренировки с Василием.

Только о нем подумал, как он вошел в столовую. Он поклонился нам с матушкой и сказал:

– Прибыл гость, желаете принять его здесь?

Глава 23

Гадать, кто приехал, нам не пришлось – в столовую сразу же вошел Прокофий Андреевич. Сначала я обрадовался – Марфа Ильинична выполнила свое обещание. А потом посмотрел на Вяткина внимательнее. Поникший взгляд, взлохмаченные волосы, осунувшееся лицо, да и мокрый пиджак на нем болтался, будто был на два размера больше.

Я встал из-за стола, поклонился, но руку не пожал. Матушка сразу кликнула Лизоньку, чтобы поставила дополнительные приборы на стол.

– Не нужно, – остановил я ее, – мы переговорим в кабинете Дубского.

Мария Федоровна удивленно замерла, а затем кивнула.

– Алексей! – крикнула она мне вслед, – сегодня должны приехать рабочие, чтобы отремонтировать кабинет. Должны прибыть с минуты на минуту. Надеюсь, они вам не слишком помешают.

– Хорошо, спасибо, – обернувшись сказал я и вышел из столовой.

Вяткин поплелся за мной.

***

– Ваше сиятельство! Я перво-наперво хотел бы извиниться, – начал он, едва переступив порог. – Я могу все объяснить!

Прокофий Андреевич затравленно окинул взглядом помещение и нерешительно затоптался в проеме. Его голос звучал глухо, в нем не было прежней уверенности.

Я молча смотрел на бывшего учителя, отчего тот сжался сильнее. Указав ему на стул, я обошел письменный стол и сел напротив.

– Ваше сиятельство! Поймите, я не со зла... меня буквально прижали к стенке! – снова заговорил Вяткин. – Дубский, он...

– Ментальный маг. Да, я знаю, – спокойно ответил я и снова замолчал.

– Да-да, ментальный. Только он больше изучал скрытность, а я – голос, но только в силу своей работы! – с жаром закончил он.

Мне было неинтересно слушать об этом. Поэтому я решил спросить о том, что меня действительно волновало.

– Прокофий Андреевич, а как вы работаете со своей магией?

Вяткин глупо захлопал глазами, пытаясь осознать, что именно я спросил.

– Как, простите, что?

– Как вы работаете со своей магией, – терпеливо повторил я.

– Черпаю силу из потока... представляю, что я хочу сделать... – он невнятно бормотал и выглядел обескураженным.

– Прокофий Андреевич! – с нажимом сказал я. – Соберитесь. Как работает ваша магия?

Вяткин вздрогнул, выпрямился, поправил полы пиджака и, наконец, начал говорить:

– Принцип работы с ментальной магией – это сформировать связь между магом и объектом. Для этого необходимо протягивать нить силы.

– Вы воздействуете на каждого индивидуально?

– Чаще всего да. Лучше всего получается, когда я смотрю в глаза.

– То есть простого желания недостаточно?

– Верно. Тут все гораздо тоньше. Позвольте спросить, а почему вы интересуетесь?

– Расскажите о ментальной магии, – я проигнорировал его вопрос.

– Это магия разума. Ее не особо любят, больше боятся. Такой маг может оказывать влияние на окружающих, порой против их воли.

Он вздохнул и поник. По одному его виду можно понять, что ему неприятно об этом рассказывать. Ведь таким объектом ранее был я.

– Еще?

– Успех в этой способности напрямую зависит от умения мага быть в гармонии с самим собой. Для этого существует множество медитаций. К тому же есть разные виды этой способности. Я мало что могу рассказать о магии Дубского. Положа руку на сердце, – проникновенно сказал он, – я не хотел бы знать о его силе вовсе!

– Что он умел?

– Отводить глаза, – нехотя продолжил он. – Контролировать память, создавать иллюзии, что еще может быть. Чтение аур?

– А вы?

– Основное, конечно же воздействие голосом. Почти как гипноз. Работа с эмоциями. Надо же как-то справляться с оравой голосящих детей, – он попытался улыбнуться, но посмотрел на меня и снова скис.

– А, к примеру, следящее заклинание? Мог он его сотворить?

– Следящее? Нет. Скорее всего, это было трансцендентная, – и, заметив мой непонимающий взгляд, добавил, – когда маг настолько хорошо может себя контролировать, что, образно говоря, может выйти из своего тела и переместиться в другое место.

Я задумался. То полупрозрачное облачко у моей двери? Значит, это было не заклинание, а сам Дубский? Меня передернуло. Сколько же он знал! Видимо, слишком многое, раз его убили. Но успел ли он рассказать обо мне таинственному незнакомцу?

– А могут два ментальных мага воздействовать друг на друга? – вдруг спросил я.

– Могут. Кто сильнее, тот и победит. Можно, конечно, поставить защитный барьер на разум. Это достаточно просто. Маг представляет, как нити силы укрывают его голову. Задача трудна, потому что этот своеобразный покров магу необходимо поддерживать постоянно. Я читал о некоторых теориях, которые позволяют сократить затраты используемой магии. Но то были сырые наработки, в деле так и не проверенные.

– У вас есть учебная литература о ментальной магии? – продолжил я допрос.

– Да, у меня богатая библиотека. Готов предоставить вам все необходимые книги.

– А распознать влияние такого мага на другого человека вы сможете?

– Смогу.

– На мне есть такие следы?

Вяткин дернулся, как от удара, опустил глаза и сцепил руки в замок.

– Прокофий Андреевич, – настойчиво сказал я. – Посмотрите на меня и ответьте на вопрос.

Он долго изучал меня, вытягивая тощую шею, и наконец, проговорил:

– Нет, ничего не вижу.

Я с облегчением откинулся на спинку кресла и начал крутить в пальцах карандаш.

– А где вы были все это время?

– Я? – недоуменно спросил он. – В Бийске. У сестры жил. Как раз свободная комнатка была. Алексей Николаевич! Вы уж простите меня! Я не со зла...Обстоятельства!

От его слов я скривился, как от зубной боли. Что он заладил! “Не со зла”, “обстоятельства”. Растерев лицо ладонями, я тихо спросил:

– Прокофий Андреевич, а что именно вы делали?

Вяткин побледнел, но быстро взял себя в руки и поднял голову, увидев шанс объясниться со мной.

– Дубский обещал причинить вред моей семье. У меня же дочка двух лет и жена...

Я удивленно уставился на него. Жена?! Это точно тот Вяткин, которого я знаю? Что ни одной юбки не упускал? Но, подавив смешок, слушал дальше.

– Михаил приказал заставить вас забыть про интерес к его, Дубского, делам. И поменьше обращать внимание на происходящее в доме. Узнавать о вас побольше и делиться с ним информацией.

– То есть, не магически вас обязал? А угрозами и шантажом?

– Совершенно верно, ваше сиятельство. Еще раз примите мои искренние извинения!

Я уже не слушал его, мне вдруг стало интересно, а не мог ли Вяткин заставить Дубского умереть? Вложить ему в голову установку, мол, в три часа утра сердце должно остановиться?

С любопытством глянув на собеседника, я спросил:

– Позавчера ночью вы где были?

– Спал, конечно! Приличные люди по ночам спят, – с некоторым возмущением сказал он, но тут же сник, – вы думаете, это я его убил, да? Из мести? Нет, – покачал Вяткин головой, – я против насилия. Хотя, конечно, силы у меня бы хватило. Но как-то это не по-божески. Лишить человека жизни...

Мы замолчали, думая о своем. Я ему верил. Да и смысл ему врать? Защита семьи от угроз? Нет, тут что другое. Кто-то другой. Скорее всего, тот, кому Дубский передавал информацию о нашей семье. Смог ли отец узнать, кто он такой?

– Что-нибудь еще рассказать, ваше сиятельство?

Я глянул в окно – дождь давно прекратился и сквозь облака выглянуло солнце. Оно подмигивало мне, искрясь в каплях на стекле.

К дому как раз подъезжал большой фургон, запряженный двумя лошадьми. Остановился. Из него высыпали рабочие, которые резво начали выгружать строительные материалы прямо на крыльцо.

– Не желаете ли пройтись по парку?

Вяткин воспрял духом, осознав, что я не держу на него обиды. Выпрямился, пригладил волосы и с улыбкой ответил:

– Всегда готов!

***

– Как же так получилось, Прокофий Андреевич? – спросил я, пока мы медленно шли вдоль изгороди.

– Сам виноват, ваше сиятельство! – Вяткин сокрушенно покачал головой, – когда приехал в имение, Михаил стребовал с меня анкету. Семейное положение, дети, образование. Все указал как есть. Я тогда не придал этому значение. А видите, как вышло...

– А тогда, зачем вы за горничными хвостом ходили? – усмехнулся я.

– Виноват, ваше сиятельство. Люблю красивых женщин. Ничего не могу с собой поделать! Но вы не подумайте, жене я верен! С девушками были только невинные встречи.

– Они так больше рассказывают? – спросил я, вспомнив, что Вяткин был для меня источником всех слухов в доме.

Он смутился и сделал вид, что любуется увядшими розами. Я его не торопил, давая возможность собраться с мыслями.

– Женщине нужно внимание, – после долгого молчания сказал Прокофий Андреевич. – Они тогда раскрывают, как бутоны цветов. И глазу, и сердцу приятно.

Мы прошлись еще немного, и я, наконец задал, вопрос, который больше всего меня интересовал:

– Прокофий Андреевич, какие сведения вы передали обо мне Дубскому?

Вяткин не ответил. До меня долетели его чувства – страх, стыд и желание солгать. Я не смотрел на бывшего учителя, а любовался разноцветными листьями на деревьях.

– Ничего такого, ваше сиятельство, – осторожно ответил Вяткин. – Какие-то банальности. Как учитесь, какие успехи, о чем мечтаете.

Сосредоточившись на своих ощущениях, я вдруг понял – не договаривает. Это вызвало во мне глухую ярость. Неужели он думает, что раз я выгляжу как ребенок, то мне можно лапшу на уши вешать?

Я резко развернулся, глянул ему в глаза, давая шанс сказать правду.

– Ваше сиятельство, – попятился Прокофий Андреевич, – так все и было.

На кончиках моих пальцев сверкнули крошечные молнии. Я сжал их в кулак и размаху врезал по каменному столбу у края дорожки. Тут же во все стороны посыпалась осколки и мелкая пыль.

– Не лгите мне! – рявкнул я, добавив в голос силу.

Вяткин побелел и хотел было закрыться руками, но они безвольно упали вдоль тела.

– Когда я использовал на вас свою магию, то заметил, – без тени эмоций начал он, – что у вас есть зачатки ментальных способностей. Это было достаточно необычно, ведь вы уже проявили силу электричества. Я принялся вас изучать...

Каждое его слово отзывалось болью в сердце. Я слушал и тупо рассматривал разбитый столб – многочисленные трещины, сколы и рубиновые капли крови. Глянул на руку. Костяшки разбиты. Медленно вдохнув и выдохнув, я постарался взять себя в руки.

–...в истории нет подтвержденных фактов владения человеком двух и более типов магии, – продолжал вещать Прокофий Андреевич. – ценность такого знания крайне высока.

– И эту информацию узнал Дубский, – зло сказал я. – Уходите! Немедленно!

Я отвернулся от Вяткина и, не оборачиваясь, пошел в сторону дома.

***

Зайдя внутрь, я в первую очередь отправился искать Анну, чтобы она залечила ссадины на руке. Нашел ее, как всегда, на кухне с чашкой чая в руке.

Увидев мое перекошенное от злости лицо, она подскочила и отпрянула в дальний угол. Я помотал головой и показал ей костяшки:

– Залечи, пожалуйста, – отрывисто сказал я, не двигаясь с места.

Она кивнула, схватила с полки чистое полотенце и с силой потащила меня к раковине, смывать кровь.

Анна крепко держала мою руку, пока я шипел от боли.

– Ничего, ничего, сейчас уберем грязь, чтобы не было заражения, – говорила она ласковым полушепотом.

Ее голос меня успокаивал. И когда Анна зашептала заклинание, я уже окончательно пришел в себя и с интересом наблюдал, как зеленые огоньки вспыхивают над поврежденной кожей. На моих глазах ссадина неторопливо заживала. Сначала ушла боль, а потом страшно зачесались костяшки. Закусив губу, я терпел.

– Вот и все! – улыбнулась Анна. – Завтра и следа не останется. Как же вы так умудрились, ваше сиятельство?

– Случайно. Задел столбик. А он в ответ меня атаковал запрещенным приемом, – отшутился я. – Нужно будет сказать рабочим, чтобы восстановили его. Спасибо за твою помощь.

– Хотите перекусить? – заботливо спросила она.

Я отказался и побрел в свою комнату. По коридору туда-сюда ходили рабочие с инструментами. Был слышен дробный стук молотка, в нос ударил запах свежей краски – ремонт был в самом разгаре.

Мысленно вернулся к беседе с бывшим учителем. Сказанные им слова прочно засели у меня в голове: “Ценность такого знания крайне высока”. За это самое знание Дубский, возможно, и заплатил своей жизнью.

Кому он передал эту информацию дальше? Кто еще в курсе, что у меня две способности? По спине пробежали противные ледяные мурашки. Нужно дождаться отца и поговорить с ним про таинственного наблюдателя.

А пока Николая Александровича не было, мне нужно больше практиковаться в ментальной магии. Я должен быть готов к любым ситуациям, и поэтому решил начать с медитации. Уселся на толстый ковер в своей комнате и прикрыл глаза, стараясь отвлечься от всех звуков.

Медленный вдох. Задержать дыхание. Несколько коротких выдохов. Повторить.

Постепенно напряжение уходило из тела, мышцы расслаблялись, а разум – очистился.

Как там говорил Вяткин? Сформировать связь между магом и объектом. Зачерпнув немного силы, я представил, как тонкий луч выходит из центра моего лба и тянется к... Да пусть хотя бы к Анне!

Вопрос был только в том, как моей силе найти девушку? Не придумал ничего лучше, чем вообразить весь маршрут от комнаты до кухни.

Но едва магия выскользнула за пределы комнаты, то уперлась в чей-то жгучий интерес.

Я сразу же напрягся, усиливая напор. Это оказался рабочий. Он любовался картиной, висящей на стене. Кажется, там было изображено море. Я его понимал, мне оно тоже нравилось.

Хотел было направить свой луч дальше, но он зацепился за ценителя искусства, проникнув в его разум.

На миг я стал этим человеком. Уставшим, голодным и недовольным. А любование картиной стало крошечным лучиком света в этой беспросветной тоске.

Его чувства потрясли меня до глубины души, и я сразу же потерял концентрацию. Немного посидев, я, наконец, встал и выглянул за дверь. Там уже никого не было.

Спустился снова на кухню и попросил сидящую там Феклу организовать работягам небольшой перекус. И с чувством выполненного долга вернулся к себе, чтобы продолжить тренировки.

***

К концу дня я смог дотянуть свой луч до каждого находящегося в доме человека. Только садовник остался не пойманным. Видимо, расстояние тоже имело значение.

В конце тренировки я постарался набросить на свой разум защиту. Получилось далеко не с первого раза. Плотная сеть постоянно рассыпалась, едва появившись. Мне она представлялась в виде эдакой светящейся шапочки. Но стабилизировать ее все равно никак не получалось.

Тогда мне на ум пришла другая идея – использовать принцип создания электрического щита. Не форму написать силой, а силой сделать форму.

И дело сдвинулось с мертвой точки. В итоге получилось сформировать тонкий защитный слой. Увидеть, конечно, я его не мог, но ощущение спокойной уверенности он давал в полной мере.

Я хотел было продолжить, но меня отвлек звук приближающейся коляски – приехал отец. Глянул в окно, а там давно уже рассыпались густые сумерки. Часы показывали без четверти десять. Как день быстро пролетел! Даже рабочие уехали, оставив на крыльце мешки и банки с краской.

Поднявшись с пола и отряхнув с одежды мелкий сор, я поспешил на встречу с отцом.

***

Николай Александр был явно не в духе. От него исходила мощная волна раздражения, что я не сразу решился к нему подойти. Смотрел с другого конца коридора и ждал, когда он сам обратит на меня внимание.

– Алексей? Что случилось? – бросил отец, потерев красные от недосыпа глаза.

– У тебя есть немного времени? Хотел спросить, как продвигается поиски того, кому Дубский передавал информацию.

– Я не думаю, что тебе нужно лезть в это дело, – строго сказал он и устало вздохнул.

– Расскажи хоть что-нибудь, пожалуйста! А то я сгорю от любопытства и сам начну узнавать.

Отец удивленно на меня посмотрел и усмехнулся.

– Ну весь в меня!

– Ты был в охранке?

– Нет, не успел, а почему ты спрашиваешь?

– Мы с Василием туда ездили, – улыбаясь, сказал я. – Получили море удовольствия.

В ответ Николай Александрович гневно на меня посмотрел. И я понял, что зря поехал к Цацкому без ведома отца.

– Алексей! Чем ты думал? Тебя допрашивали? Что ты сказал?

Он сыпал вопросами, не давая мне и слово вставить. В первый раз видел его таким взволнованным.

– Отец! – вклинился я, когда он на секунду остановился. – Все хорошо. Пытались допрашивать, но я пресек эту попытку и уехал.

Николай Александрович шумно выдохнул и взял себя в руки.

– Я же беспокоюсь за тебя.

– Со мной был Василий. Видишь, я цел. Руки-ноги на месте. Голова на плечах тоже. Так ты расскажешь, что узнал?

– Да нечего рассказывать! В том-то и дело. Под описание, что дал Дубский, подходит десяток человек. И никто с нами несвязан. Я-то, старый дурак, думал, что тут замешаны Марковы. Они вечно смотрят в карманы нашей семьи. Но по времени не сходится.

– А причину смерти Дубского установили?

– Нет. Что-то очень редкое. До сих пор голову ломают.

Значит, это не Вяткин помог Михаилу уйти из жизни. Об этом я и сказал отцу. Тот согласно кивнул головой, да он и сам так думал.

Мы вышли из дома на ярко освещенную светильниками террасу. Холодный воздух тут же пробрался под рубаху и остудил наши мысли. Я повернулся к отцу и негромко сказал:

– Прокофий Андреевич приезжал.

– И что ему было нужно? – раздраженно спросил отец.

– Рассказал, что делал для Дубского. Я выслушал и велел ему уходить.

Николай Александрович кивнул, продолжая смотреть на задний двор. Две стены из антимагина высились черными прямоугольниками, закрывая часть дома от лунного сияния.

– Отец, а расскажи про эти стены, – вдруг попросил я.

– Раньше на этом месте стояла башня. Говорят, что библиотека. Но от столицы далеко, тут глушь была. Кому тут книги нужны-то. Думаю, что это была или тюрьма, или какое-то училище. Я в детстве искал информацию, но ее как корова языком слизала. Ни у батюшки моего, ни в городской библиотеке ничего про это место не нашел. Может, специально все изъяли. В связи с какими-нибудь темными делами.

– А почему их не снесли?

– Дед запретил. Говорит, что они часть истории этого места. Да и как их сломать-то? Камень крепкий, ценный. Нет, – он покачал головой, – нельзя их трогать.

Новый вопрос про эти стены я задать не успел – на террасу вбежал запыхавшийся Василий.

– Ваше сиятельство, – сказал он моему отцу, – охранные ловушки засекли движение у самой границы парка.

Николай Александрович весь подобрался и зыркнул на меня:

– Алексей, иди в свою комнату. Нос не высовывать. Ясно? А мне нужно кое-что взять. Василий, жди здесь.

И потом первый вошел в дом. Я удивленно глянул на Василия, но тот только пожал плечами. Пришлось поспешить следом.

Отец поднялся на второй этаж, зашел в библиотеку и отодвинул один из стеллажей. За ним оказался вмонтированный в стену сейф.

– Я храню тут самое ценное,– сказал он, глядя на меня.

Он открыл тяжелую дверцу, вытащил бархатный мешочек и высыпал его содержимое себе на ладонь. Увидев, что было скрыто внутри, я обомлел.

Артефакт! Черный диск, два ряда символов и огромный прозрачный кристалл. Он сиял всеми цветами радуги.

– Это универсальная защита. Надеюсь, она тебе никогда не пригодиться. А теперь, марш в свою комнату!

Поставив стеллаж на прежнее место, отец выскочил из дома. Я побежал в свою комнату и успел увидеть из окна, как он с Василием мчится вглубь парка.

Меня затрясло. А вдруг это тот самый неизвестный, что убил Дубского?! Он, возможно, и обладал той редкой магией!

Я распахнул окно и высунулся наружу. Темные силуэты все еще были видны в свете фонарей. А что если...

Глубоко вздохнув, я сформировал ментальный луч и отправил его в ту сторону, куда бежали отец с тренером.

Магия коснулась спокойного и собранного Николая Александровича, дотянулась до жаждущего боя Василия...

И вдруг перед моим взором возникли чувства кого-то третьего. Меня тут же окунуло в чужие эмоции. Злой азарт и абсолютную уверенность в победе.

Между мной и неизвестным установилась такая странная связь. Его чувства были настолько сильными, что я сам невольно захотел с кем-нибудь подраться.

Похлопав себя по карманам, я нащупал защитный амулет и малый накопитель, и тут же рванул с места на улицу.

Бежал, глотая ледяной воздух и ни о чем не думал. Азарт захватил меня целиком.

Я выскочил на поляну возле леса в тот момент, когда какой-то черный сгусток ударил в грудь Василия и тот начал оседать на траву. Эта картина остудила мой разум. Сердце на мгновение остановилось и застучало вновь, бешено колотя в грудную клетку.

На другом конце поляны стоял высокий, темноволосый мужчина с бледным породистым лицом. Вокруг его рук плескалась тьма.

Отец, не глядя на упавшего Василия, сформировал несколько крупных воздушных шаров и одним за одним запустил их в незнакомца.

Магия устремилась вперед, но за каких-то пару метров до цели, сферы разделись и атаковали не только в корпус противника, но и в ветку над ним, и в траву под ногами.

Я сначала решил, что отец промахнулся, но потом понял, в чем была идея.

Первый шар развеялся в нескольких сантиметрах от незнакомца, не причинив ему вреда. А вот остальные два попали куда нужно. На черноволосого упала сломанная ветка, а взорвавшаяся земля, осыпала грязью с головы до ног.

Это отвлекло незнакомца, и он пропустил следующее заклинание – воздушная волна. Впрочем, она задела лишь краем – на его щеке появилась тонкая алая полоска.

Но его это лишь разозлило. Незнакомый маг в ответ бросил черный сгусток.

Вязкая тьма устремилась в отца, тот едва успел увернуться. Я не мог остаться в стороне и выпустил несколько молний.

И они попали в цель.

Незнакомец хрипло засмеялся:

– Младшенький подоспел! Какая удача! Ты-то мне и нужен!

– Алексей! В дом! – выкрикнул Николай Александрович, одним прыжком закрыв меня собой от новой атаки темноволосого.

Вязкая тьма ударила отца в грудь. У меня перехватило дыхание. Но заклинание стекло с его одежды, оставив от нее одни лохмотья. На траву упал сияющий разными цветами артефакт.

– Возьми! Скорее! – отец сунул его мне в руку. – Беги!

– Я не оставлю тебя! Давай вместе!

И сформировал электрический кнут. Отец нахмурился, понял, что я не отступлю, и запустил очередную волну.

В виде заключения

Наши заклинания сплелись между собой, усиливая друг друга. Молния ударила справа, следом налетела отцовская волна. Но оба заклинания разбились о сотканный из темноты щит незнакомца.

Я не сдавался, запуская поочередно то шары, то одиночные разряды.

На поляне разразилась полноценная гроза. Ветер ломал деревья, сверху сыпались молнии.

Но незнакомец лишь ухмылялся, отражая наши атаки.