Текст книги "Макар-Следопыт"

Автор книги: Лев Остроумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

X. Не всякий ночлег бывает удачен

И вот опять едет Макар той же дорогой, но теперь он едет уж назад, в сторону родных Заборов, и рядом с ним сидит новый друг – механик и мудрец Егорка Сморчок.

Выехали они из города после полудня. Далеко вокруг мрели под горячим солнцем золотистые поля, на которых уже начиналась жатва. Макар лежал в телеге, посматривая по сторонам, и не раз хотелось ему спрыгнуть на землю, побежать в широкую степь – на помощь мужикам, косившим рослую рожь. Так и зудели руки, хотелось им вволю размахнуться косой и резать под корень золотые, зыбкие стены хлебов.

Вдруг Макар разинул рот от удивления: это что еще за штуковина такая?

Едет промеж хлебов машина, бойко трещит, спицами на солнце сверкает; а за ней снопы готовые, веревкой связанные, так и ложатся, так и ложатся. Кто же их вяжет? Ни баб, ни мужиков не видать вокруг, один только парень на козлах сидит, тройку лошадей кнутиком подгоняет.

– Стой, стой! – заорал Макар, спрыгивая с телеги. – Что за диковина? Надо посмотреть.

Михайло, смеясь, остановил лошадей.

– Да неужто ты не видал сноповязалки? – спросил он. – Это немец-колонист рожь косит. Видишь, машина все сама делает: и жнет, и снопы вяжет.

Мальчики подошли ближе и, дивясь, глядели на невиданную машину. Макар вспомнил, как жали хлеб мужики у них в деревне: кто косой машет с утра до поздней ночи, кто с серпом гнется до земли, бабы бегают с ворохами ржи в руках, вяжут ее в снопы соломенными жгутами. Жара, пыль, спину ломит, руки болят, глаза от натуги на лоб лезут, – вспомнить, и то жалко мужиков становится!

А тут – просто не верится: один-одинешенек парень со всем делом управляется, катается на машине да посвистывает. Как пила, грызет хлеба под корень зубчатая коса, каждую минуту падает наземь сноп. Вот благодать!

– Эх, – сказал Макар, почесав с досадой в затылке, – такую бы машину нашим мужикам, – сразу бы они разжирели.

Михайло засмеялся.

– Верно, брат! Да ты не тужи, скоро и у нас эти диковины заведутся. За это ведь и война у нас идет, – чтобы не одним только богачам жить по-человечески. Скоро у каждого мужика и сеялка, и сноповязалка, и паровая молотилка будет… Ну, едем дальше, а то к вечеру не поспеем в Милорадовку.

Ребята уселись в телегу. Макар развалился на соломе и невольно начал мечтать о том, как будет хорошо, когда все мужики станут богатыми и заведут себе такие машины. Он и не заметил, как задремал, и, когда проснулся, солнце уже клонилось к закату. Егор тоже мирно всхрапывал, лежа рядом на соломе. Лошади мерно стукали копытами, и под их перебой Михаил затянул заунывную песню.

В Милорадовку приехали уже вечером, и Михайло подкатил прямо к кормче. Навстречу им вышел старый еврей в длинном лапсердаке.

– Здравствуй, Герш! – сказал Михайло. – Привез тебе постояльцев: эти ребята у тебя переночуют, ты с них ничего не бери: они едут по нашему делу.

– Ага! – ответил Герш. – Понимаю! Как же можно брать со своих!

Он отвел ребят в корчму. Михайло простился с ними во дворе и сейчас же, даже не покормив лошадей, двинулся в обратный путь: старик сказал ему, что в корчме остановились трое офицеров, которые едут на фронт, Михаиле это не понравилось.

– Ну их, еще попадешься! – сказал он. – У белых контрразведка зоркая. Вас, ребята, они не заметят, а мне опасно.

Когда ребята вошли в небольшую комнату со столами и лавками посередине, там было шумно, тесно и накурено: человек десять мужиков ужинали за одним столом, а за другим расположились офицеры и пили чай, время-от-времени покрикивая на Ципу, жену Герша. Старый еврей проводил ребят за прилавок, усадил их там и начал угощать чаем и бубликами.

– Что ж, Егорка, – сказал Макар. – Вот поужинаем, да и спать завалимся: завтра надо быть на ногах чуть свет.

– Да, до позиций далеко, – заметил тот. – Хорошо, если найдем попутчика с лошадьми, а то весь день придется шагать.

– Авось найдем, – ответил Жук и хотел что-то еще прибавить, как вдруг знакомое гуденье поразило его. Вскочив на ноги, он выглянул в окошко: так и есть! Во двор корчмы медленно въехал автомобиль Балдыбаева и остановился у двери. Через минуту вошли сам Балдыбаев, его сын и Любочка.

– Ба, да здесь свои люди! – вскричал Балдыбаев, увидев офицеров. – Здорово, господа офицеры! Очень приятно познакомиться! Представьте себе, какое несчастье: автомобиль все время ломается, придется ночевать в этой дыре.

Они уселись за стол. Макар давно уже спрятался за прилавок: вот беда! Ведь если Балдыбаев узнает его – все пропало. Уж он его сцапает, выпорет да еще, чего доброго, в город увезет!

– Как быть?

– С чего это ты сробел? – шопотом спросил Егор.

– Помещик наш здесь! Беда! – ответил Жук. – Скажи Гершу – проси, чтобы он меня спрятал.

Егор кивнул головой; он сразу смекнул всю опасность положения. Пробравшись к еврею, который хлопотал около гостей, он шепнул ему:

– Выручай, дедка! Надо Макарку от помещика спрятать.

Еврей побледнел и быстро ответил:

– За прилавком – подполье, пусть слезет туда.

Егор вернулся к Жуку и передал ему слова Герша. Оглядевшись, мальчики увидали неподалеку от себя опускную дверь подполья. Егор поднял ее и Макарка соскользнул вниз в сырое и темное пространство.

Брр, как там было гадко! В темноте Макар нащупал какие-то ящики и бочонки и долго возился, стараясь примоститься поудобнее. Однако, только что он разлегся на каком-то ящике, от которого шел запах гнилья, – большущая крыса вдруг шмыгнула по его груди, мазнув его хвостом по носу. Он взвизгнул и вскочил: он не боялся крыс, но здесь, в темноте, они показались ему страсть какими противными.

– Эх, жаль, спичек нет, – подумал он и решил выпросить у Герша коробок спичек. Но теперь делать было нечего: приходилось мириться с непрошенными жильцами подполья.

Макар поудобнее разлегся на своем ящике, плотно укрылся с головой случайно подвернувшимся мешком и решил заснуть во что бы то ни стало. Он надеялся, что при первой же возможности Егор разбудит его, и они удерут из проклятой корчмы, где они нашли такой неприятный ночлег.

Однако, дело приняло вдруг совсем неожиданный оборот.

XI. О том, как вредна слишком нежная дружба

Егорка, пользуясь тем, что помещик не знает его в лицо и не подозревает об его дружбе с разбойником-Макаркой, решил остаться в корчме и ждать удобного случая, чтобы выпустить друга из подполья и задать вместе с ним стрекача. Он подсел ближе к Балдыбаевым и стал прислушиваться к тем разговорам, какие они вели с офицерами. Егору очень не понравился сам Балдыбаев, но его сын-подпоручик вовсе не показался ему злым и страшным: его красивое лицо все время улыбалось, и улыбка эта была добрая и веселая. Дочка Любочка тоже приглянулась мальчику: она была худенькая, светловолосая, с быстрыми и смелыми глазками и говорила много такого, на что отец ее очень сердился, а Егор дивился про себя.

– Вы себе представить не можете, как избаловались мужики, – говорил Балдыбаев. – Они за прошлую зиму привыкли разбойничать и стали себя считать полными хозяевами нашей земли. Так на нас волками и смотрят.

– Пороть их надо, – сказал один из офицеров, красный от выпитой водки.

– Не очень-то они дадутся, – вставила Любочка.

– Молчи, не твое дело! – отмахнулся от нее отец. – Да, надо пороть, но представьте себе, когда я был в деревне, вышел такой случай. Есть там в селе маленький прохвост, хулиган, по прозванию Макарка-Жук. Этот негодяй заявил, что мы не имеем права владеть землей, запустил в меня камнем, а потом удрал!

– И он был совершенно прав, – опять заметила Любочка – ты, папа, хотел его выпороть.

– За такие слова и надо драть!

– А что же он особенного сказал? То, что у нас слишком много земли, а у мужиков ее не хватает? Так это всякий дурак знает!

– Замолчи, ты, большевичка! – крикнул отец.

– Нет, Люба отчасти права, – вставил молчавший до тех пор сын Балдыбаева. – Нам не следовало приезжать в именье. Землю вернули помещикам преждевременно, и ссориться теперь с мужиками – значит озлоблять их против добровольческой армии.

– Ну, ты тоже дурачок, Юрий, – махнул на него рукой Балдыбаев. – Чем больше с ними церемониться, тем больше они обнаглеют. Попадись мне этот Макар, я б ему всыпал!

Егорка невольно сжимал кулаки: так бы и отдубасил он этого толстого пана!

Вдруг спор помещиков прервал страшный визг и лай в сенях: Дружок, оставленный Макаром во дворе, соскучился и просился теперь в корчму.

Не успел Егор сообразить как следует, чем может грозить внезапное появление Дружка, как пес уже ворвался в комнату вслед за вошедшей Ципой. Стремглав промчавшись через комнату, он остановился за прилавком, под опускной дверью в подполье и, царапаясь в нее лапами, принялся неистово выть: он почуял спрятанного Макара и решил, что хозяин его в опасности.

В комнате поднялся страшный переполох: все повскакали с мест и окружили собаку. Бедный Герш так перепугался, что выронил из рук чайник с кипятком, тот упал Ципе на ноги и обварил ее. Ципа завизжала и бросилась на Дружка с веником; тот зарычал и чуть было не укусил ее. Офицеры хохотали, очень довольные, а Любочка закричала:

– Папа, а папа, а я ведь видела где-то эту собаку!

Юрий посмотрел на собаку и заметил:

– Если не ошибаюсь, этот пес лаял на нас в именьи.

– Да, да! – подтвердил сам Балдыбаев. – Это собака Макарки-Жука. Но что она здесь ищет?

– Ой, пане, не подходите к проклятой собаке! – взвизгнул Герш, боясь, что Балдыбаев сообразит, в чем дело, и отыщет спрятанного Макара. – Разве вы не видите, что она бешеная!..

– Бешеная? Ну нет, бешеные собаки так себя не ведут, любезный! – отвечал Балдыбаев, зорко всматриваясь в его испуганное лицо. – Тут что-то неладно!

– Да, бешеные собаки бегают опустив голову и поджав хвост, а изо рта у них течет пена, – сказал кто-то из офицеров. – А этот пес почему-то царапается в пол за прилавком.

Юрий оттолкнул Дружка ногой и заметил дверь в подполье.

– Да ведь тут подвал! – сказал он.

– Ой, паночки, там вовсе не подвал, там только маленькое подполье с крысами! – голосил Герш, хватая Балдыбаева за полы, но его никто больше не слушал: отогнав Дружка, офицеры мигом подняли дверь в подполье, и один из них спрыгнул туда. Он зажег там спичку, и до стоявших в комнате донесся его возглас:

– Ба, что ты здесь делаешь, приятель?

Крайнее любопытство выразилось на всех лицах; все столпились около подполья. Через миг оттуда появился офицер, таща за собой барахтавшегося и отбивающегося Макара.

– Что я и говорил! – с торжеством воскликнул Балдыбаев. – Именно это и есть Макарка Жук! Странно, странно, зачем ты попал сюда!

Макара поставили посреди комнаты и начали допрашивать. Егор, видя, что теперь делу ничем не поможешь, проклиная глупого Дружка, выдавшего Макара своей чересчур нежной дружбой, потихоньку выскользнул в сени и притаился там, прислушиваясь к голосам в корчме.

– Говори, зачем в подполье забрался? – грозно гремел Балдыбаев.

– Очень тебя испугался, дяденька! – отвечал Макар.

– А почему ты здесь, в корчме? – А, проклятый жид, ты большевиков прячешь! – закричал Балдыбаев на Герша.

Тот повалился ему в ноги.

– Ой, пане, я тут не при чем! Ой, он сам сюда забрался, воришка нехороший!

– Папа, какой он большевик? Еще что выдумаешь! – вступилась Любочка.

– Не суйся не в свое дело!.. Отвечай, бандит, зачем ты здесь?

– В город пробираюсь, – храбро соврал Макарка.

– В город? Зачем?

– К сестре.

– Врешь. Ты большевик, подстрекал мужиков к бунту и запустил в меня камнем. Мы тебя доставим куда следует.

– Да, это все очень подозрительно, – вмешался один из офицеров. – Надо обыскать корчму.

Ципа завизжала неистовым голосом и также повалилась в ноги Балдыбаеву. Но офицеры уже гнали прочь ужинавших мужиков. Выставив их во двор, они спустились со свечами в подполье и принялись его обыскивать. Макара же заперли в маленький чуланчик возле кухни. Сидя там, наш бедный Следопыт слышал, как воет и лает во дворе Дружок. Сердце Жука разрывалось от горя и отчаянья, но ничего не мог он придумать для своего спасения.

Обыск привел к неожиданным и крайне зловещим открытиям: в подполье у Герша нашли целый ящик с патронами, а в дальнем углу под фундаментом оказался зарытым пулемет. Макар узнал об этом из злобных выкриков разъяренных офицеров.

Герш и Ципа голосили не своим голосом, но все их оправдания и слезы не привели ни к чему. Их решали везти в город вместе с Жуком и передать контрразведке. Сжимая в руках свою шапку, Макар мучительно думал, не распороть ли ему подкладку и не разорвать ли в клочки драгоценные записки, чтобы они не достались в руки белым.

Однако, ему не хотелось торопиться: «разорвать еще успею», – думал он, все еще не желая терять надежды на спасение – он успел заметить, что Егорки в корчме не было, и ждал, что тот как-нибудь выручит попавшего в беду Следопыта. Так мучаясь, переходя от надежды к отчаянью, Макар сидел в темном чулане до тех пор, пока волнение, вызванное обыском, не улеглось. Часа через два голоса затихли: офицеры и Балдыбаев легли спать, заперев связанных евреев в отдельную комнату.

Макар понял, что если спасение не придет теперь, то оно не придет никогда!

XII. Нечаянный переполох. – Дружок искупает свою вину

Прошло более часа. Царила полная тишина. До Макара не доносилось ни единого звука: казалось, весь мир забыл его. Он уже начал впадать в полное уныние, когда вдруг легкий шелест за дверью заставил его напрячь слух.

Он расслышал, как кто-то тихонько подкрадывался к чулану, вот скрипнула половица, вот стукнула задетая в темноте скамейка.

– Егорка, ты? – вполголоса окликнул Жук.

Никто не отвечал. Только тихое шуршанье и прерывистое дыхание показывало, что за дверью стоит кто-то. У Макара зашевелились волосы на голове: вспомнились сказки о привидениях и ведьмах. Что если это привиденье ходит по темной корчме? Бедняга чуть было не завопил во весь голос, и только страх разбудить своих врагов заставил его собраться с последним мужеством и овладеть собой.

Но мужество и присутствие духа совсем покинули его, когда он услышал, что кто-то пытается отодвинуть задвижку чулана; вот звякнула щеколда, дверь тихо-тихо приотворилась, и какая-то белая фигура в саване, как показалось Макарке, появилась на пороге. Он слабо охнул и отскочил в угол, стуча зубами от страха.

Однако привиденье не предпринимало никаких враждебных действий: оно стояло неподвижно на пороге, вглядываясь в темноту чулана. Потом чуть слышный шопот спросил:

– Макар, ты жив?

Что такое? Женский голос? Жаром обдало Жука!

– Любочка, ты?

– Я. Тише. Где ты?

Макар на цыпочках подошел к ней и схватил ее за руку. Она вздрогнула.

– Слушай, Макар, ты ужасный разбойник и большевик. Скажи, это ты спрятал в подполье пулемет и патроны?

– Нет, не я. Я и не знал о них.

– Почему же ты там очутился? Ведь тебя теперь расстреляют!

– Я пробирался к сестре Ганке и зашел переночевать в корчму. А тут приехали вы. Я испугался и залез в подполье. Вот и все.

– Ну, ладно!.. Знаешь, я весь день тогда думала. Ты молодец, Макарка! А с мужиками драться совсем глупо… и Юрий зря с вами воюет… Совсем это ни к чему… А тебя мне жалко… мы, ведь, с тобой рыбу ловили… И вообще все это чепуха!

Эти слова она прошептала быстро-быстро, прижавшись всем телом к Макару, обдавая его лицо своим взволнованным горячим дыханием. Сердце его вдруг согрелось какой-то нежданной лаской. Крепко стиснув ее слабенькую, непривычную к работе ручку, он шепнул:

– Ты хорошая, Любик. Я знаю, ты будешь за нас, мужиков.

– Буду, Макар. И теперь пришла освободить тебя. Беги, пока они не проснулись.

– Но ведь тебе достанется?

– Ну, так что же! Пусть! Ведь не расстреляют же меня, как тебя!

– Спасибо! – прошептал Макар, чувствуя, как слезы защекотали ему горло. – Выпусти и Герша! – попросил он.

– Не могу: их заперли на замок… Иди! Я уже открыла окно в кухне, – продолжала Любочка, увлекая его в темноту. – Выскакивай, только смотри не попадись: там часовой на крыльце, около автомобиля.

Оба на цыпочках перебежали кухню. Вот и окно. Смутно белеет оно звездным светом в черно-бархатном небе. Макар вскочил на подоконник и огляделся. Неясной громадой темнел неподалеку автомобиль. Часовой на крылечке сидел, держа в руках винтовку, спиной к Макару. Одним прыжком мальчик перемахнул в крапиву, буйно росшую под окном, и на миг притаился там. Он видел, как тихо закрылось окно над ним. Спасибо тебе, милая девочка! Никогда, никогда не забудет Следопыт твоей помощи!

Как индеец, проползающий в лагерь бледнолицых, пополз Макар сквозь густую крапиву. Он не замечал, как жгла она ему руки и лицо, – до такой степени он был погружен в разрешение задачи: где сейчас Егорка? Дружок уже не выл, и это заставляло Макара думать, что успокоил собаку Егор.

Но где теперь оба друга и как их найти?

Он уже отполз шагов на двадцать от дома и приближался к плетню, как вдруг мягкий топот собачьих лап раздался над ним, и ошалевший от радости Дружок с тихим визгом лизнул его в лицо. Он издали учуял хозяина и примчался к нему.

– Тш! Цыц! Дружок, убью! – сердито зашипел на него Макар.

Дружок сконфуженно присмирел.

– Где Егорка, Дружок? – спросил Жук. Дружок поставил ухо парусом, внимательно посмотрел на хозяина и понял, что ему надо. Он сорвался с места и исчез в темноте…

Егор, выскочив из корчмы, все время сидел, прячась у ворот, и думал, как бы выручить друга. Однако отчаяние охватывало его. Как помочь? Корчма полна офицеров, а он даже не знает, в какой комнате сидит Жук. Да если бы и знал – что толку!

Только он полезет в окно, как мигом его изловят и посадят под замок вместе с Макаром. Ничего не выйдет!

Часа два; ломал он себе голову. Вдруг Дружок, рыскавший все время вокруг корчмы, подбежал к нему. Прыгая и повизгивая, он потянул Егорку за рукав, будто звал его за собой. Что случилось? Мальчик бегом кинулся за собакой.

Пробежав шагов тридцать, он наткнулся на чье-то темное тело, лежавшее в траве. Дружок кинулся к этому телу и начал теребить его в буйной радости.

– Макар, ты? – не веря глазам, спросил Егор.

– Я! – донесся тихий шопот. – Удрал!

– Как?

– Потом расскажу. Теперь ноги уносить надо. Егор присел около него на траву и заговорил торопливо:

– Слушай, брат, я придумал. Я бы давно удрал, кабы ты был здесь. Аида на самокат, – и уедем!

– Вот раз!

– Ну да! Я ведь умею пускать его в ход и править. Чорта с два нас догонят!

Макар тихонько свистнул. Аи да Егор! Вот это так дружище!

Он раздумывал только одну минуту: потом вскочил на ноги и оба, не говоря больше ни слова, бегом кинулись к автомобилю.

Они подобрались к нему, припадая к земле, прячась за его кузовом от часового, сидевшего на крыльце. Как блоха прыгнул Макар на самокат. Егор уже подскочил к ручке впереди машины и одним резким движением пустил в ход мотор. Мотор взвыл и затарахтел, а Егор пулей взлетел на него, сел за руль, нажал педаль и дернул рычаг скорости. Машина рванулась, будто кто-то швырнул ее в мрак. Это произошло с такой быстротой, что задремавший часовой не успел и опомниться. Когда он вскочил на ноги, автомобиля и след простыл. Обалдев от испуга и злобы, солдат выстрелил в темное пятно, исчезавшее в воротах.

Все это – рев машины, вскрик и выстрел часового, неистовый лай Дружка, успевшего на ходу вскочить в автомобиль, – произвело страшный переполох в корчме. Офицеры повскакали со скамеек и бросились во двор, стреляя из револьверов. Герш и Ципа дружно взвыли в своей тюрьме, а Балдыбаев принялся во весь голос браниться, с перепугу не попадая в свои сапоги. Одна только Любочка не испугалась, уверенная, что это Макар набедокурил; но и ей оставалось непонятным, как это Жук ухитрился уехать на автомобиле!

А наши лихие ребята во всю мочь лупили по улице села, пугая сонных мужиков гудками и отчаянным гудением мотора. Они едва различали дорогу, одни только звезды светили им. Но недаром Следопыт носил кличку «Орлиный Глаз». Глядя вперед, он предупреждал Егора о всех рытвинах и камнях на дороге, и тот ловко объезжал их. Дружок, прижавшись всем телом к своему хозяину, дрожал и жалобно скулил: он не привык ездить с такой бешеной скоростью.

Раза два Макар оглянулся: сзади продолжали яростно палить им вдогонку. Но пули пролетали так далеко от них, что за шумом мотора они даже не слышали их визга. Пока офицеры добежали до своих лошадей, автомобиль был уже далеко, и все кончилось бы благополучно для наших удальцов, если бы не случайный казак, скакавший им навстречу с донесением в город.

Казак этот, услышав стрельбу и поняв, что стреляют по автомобилю, тоже приложился и выстрелил из винтовки, когда машина проносилась мимо него. Макар почувствовал удар, будто кулаком, по шапке, – и шапка, эта бесценная шапка, слетела с его головы и шлепнулась на дорогу. Что было делать? Остановиться – попасть в лапы казаку, ехать дальше – потерять все записки и, быть может, оставить секретные сведения в руках врагов! Макар ахнул, в отчаяньи схватился за голову.

Приходилось мчаться дальше. И ребята понеслись, не убавляя скорости, пока выстрелы и крики за их спиной не умолкли совсем. Так мчались они около часа. Темные степи летели им навстречу с ужасающей быстротой. Автомобиль кидало и швыряло во все стороны.

Вдруг Егор оглянулся и сказал изменившимся голосом:

– Машина не слушается руля. Пропали!

– Тормози! – крикнул Макар.

– Тормоз не действует! – ответил тот – и все потемнело, закружилось вокруг них: автомобиль с размаху врезался в хлеба, попал колесом в борозду и перевернулся. Оба вылетели, как пробки из бутылки, и шлепнулись наземь шагах в двадцати от машины. Раздался громкий взрыв, обломки посыпались вокруг них, а потом все стихло.

– Ты жив? – спросил Макар, придя в себя.

– Ой, чуть жив! – слабо простонал в ответ Егор.

– Н-да! Здорово шлепнулись! – продолжал Жук. – Вот-те и покатались!

– Недаром машина эта все время ломалась, – глубокомысленно заключил Сморчок.

– То-то недаром. Куда итти теперь? Где мы?

– А кто его знает! Макар помолчал с минуту.

– Эх, плохо! Жаль мне шапки, – сказал он. – Будем сидеть здесь до утра, а там видно будет, куда итти.

– Не здесь! Сюда погоня может притти. Отойдем дальше, там отсидимся.

Оба пошли к леску, темневшему саженях в двухстах в стороне. Дружок бежал, поджав хвост, ужасно расстроенный этим происшествием. Дойдя до леса, они остановились, и Макар вдруг сказал Дружку:

– Ну, Дружок, во всей нашей беде ты виноват. Стало быть поправляй теперь дело.

Он показал на свою голову, на шапку Егора и продолжал:

– Апорт мою шапку! Шапку! Понял? Принеси шапку! Апорт!

Дружок посмотрел ему в глаза, подумал, и вдруг кинулся со всех ног назад, в Милорадовку: умный пес понял, чего требует от него хозяин. Скоро он исчез в темноте.

– Неужто отыщет? – изумленно спросил Егор.

– Кто его знает? Отчего не попытаться? – лениво ответил Жук.

В это время тяжелый грохот пронесся над лесом. Оба переглянулись.

– Эге! – сказал Макар. – Да отсюда, видно, фронт недалеко! Слышишь, пушка бабахнула!