Текст книги "Макар-Следопыт"

Автор книги: Лев Остроумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

VI. О том, как Следопыт оседлал бурю

Целый месяц пришлось Макару проваляться в лазарете. Отступление продолжалось. Его возили в санитарной повозке сначала по сырым, вязким, а потом по промерзлым, кочковатым дорогам. На рытвинах повозка подпрыгивала, и в раненую ногу ударяла острая боль. Но мальчик не жаловался; он только крепко стискивал зубы и щипал себе руку, чтобы одной болью успокоить другую. Он тосковал по полку, по удалой боевой жизни, и не мог дождаться, когда же его, наконец, выпустят на волю. Егорка, занятый службой, смог за все это время навестить его только три раза. Уж и радовался Макар его появлению! Как только нога Следопыта немного зажила, приятель-механик сейчас же научил его ездить на мотоцикле и, несмотря на горячую любовь Макара к своей лошади, ему в конце-концов очень понравился трескучий стальной конь.

Однажды к нему зашел сам начальник дивизии. Подойдя к койке, он ласково усмехнулся Следопыту.

– Как дела, молодец? Поправляешься?

– Товарищ командир велите меня поскорей выписать! – взмолился тот.

– Куда ж тебя выписывать? Ведь ты и на лошадь не сядешь! А сядешь, – так через день опять сляжешь: рана может открыться.

– Уж больно скучно без дела.

– Ну, потерпи, потерпи!

– Ох, не терпится!

Начдив подумал с минуту, а потом спросил доктора:

– А что, доктор, на мотоцикле он сможет сидеть?

– Пожалуй! – ответил тот. – Если только не будет мчаться, сломя голову.

– А сама по себе рана не разболится?

– Нет! Теперь уж не должна.

– Так знаешь что? – обратился начдив к Макару. – Назначаю тебя на службу связи при штабе дивизии. Завтра поедешь с донесением.

– Куда прикажете? – живо спросил Следопыт. – В полк?

– Нет, не в полк, – таинственно усмехнулся начдив.

– В штаб корпуса? – еще живей воскликнул мальчик.

– Нет, и не туда.

– Куда же?

Тот помолчал, а потом серьезно ответил:

– В штаб армии.

Макар так и подпрыгнул на койке:

– Ого! Ай да мы! Прямо к командиру!

В чем же дело? Почему Макару такая честь? Ох, уж наверняка все это из-за Мартына! Но кто ж он такой и, где он теперь?

Как ни хотелось ему расспросить об этом начальника дивизии, он не решился и покорно стал ждать дальнейшего.

На следующее утро Следопыт проснулся чуть свет. Он нетерпеливо ворочался и возился на койке, не в силах дождаться обхода врача. Сердце у него так и билось от волнения: наконец-то он узнает секрет таинственного бандуриста, с которым так нежданно и удивительно столкнула его судьба!

Доктор пришел и, осмотрев мальчика, объявил, что сегодня он может встать с постели совсем, а не только на коротенькую прогулку. Макар стремглав соскочил с опостылевшей койки и дрожащими руками стал напяливать свою солдатскую одежонку. Какой удобной, славной она ему показалась! Торопливо одевшись, он отправился к начальнику дивизии.

Тот сидел в избе, служившей помещением его штаба, и что-то усиленно соображал, склонившись над каким-то донесением. Увидев Макара, он кивнул ему головой и взял со стола приготовленный заранее пакет.

– Вот – сказал он. – Передай этот пакет командарму. Можешь отправляться, только помни, не лети во всю прыть, а то ноге станет хуже. Донесение неспешное. Желаю тебе удачи, паренек, и помни мой совет: никогда не робей, как не робел до сих пор.

– Не сробею, товарищ командир!

– То-то!.. Ну, марш!

Макар не дожидался повторения приказания и одним махом очутился во дворе. Там уже стояла приготовленная для него мотоциклетка – старенькая, потрепанная, но такая прекрасная в глазах Следопыта! С замирающим от волнения сердцем сел он в седло и пустил в ход мотор. Еще миг – и он уже мчался по улице деревни, подпрыгивая на промерзлых колеях и обгоняя холодный осенний ветер, дувший ему в спину. Все предостережения доктора полетели к чорту: Макар сразу развил предельную скорость, едва успевая объезжать рытвины и камни совсем негодного для мотоциклеток проселка. Дух захватывало от скорости, и глаза резала холодная струя воздуха, бившая в лицо. Но мальчик думал только о том, как бы попасть скорей к командарму.

Но не даром говорится: «тише едешь, дальше будешь». Случилось то, чему и следовало случиться при такой необузданной гонке: машина нежданно хлопнула, вздрогнула и перестала работать. По инерции Следопыт проехал еще саженей пятьдесят, а потом остановился.

Вот горе! Соскочив с седла, он полез разглядывать мотор. Но его познаний оказалось слишком мало: механик Егорка выучил его управлять машиной, накачивать воздух в шины, даже заклеивать их, если лопнут, но устройство мотора объяснить ему не успел. Макар беспомощно стоял среди поля, а перед ним грузно торчал проклятый стальной конь, в самую нужную минуту отказавшийся бежать. Мальчик яростно сжимал кулаки и пинал ногами надутые безжизненные шины, – но все напрасно: мотоциклет только вздрагивал, упрямо откинув назад длинные, как ослиные уши, рукоятки руля.

Буря крепчала, и холодные порывы ветра пронизывали мальчика насквозь. Как быть? Итти далеко, да и долго проковыляет он на больной ноге; ехать на мотоцикле, как на велосипеде совсем невозможно: он так тяжел, что недавно зажившая рана от усиленной работы откроется опять! Макар с отчаянием посмотрел по сторонам: ах, если б возле него был его вороной конь! Давно бы уже он прискакал в штаб армии! А теперь с ним только мертвая машина да буря, – а ведь бури не оседлаешь!

Не оседлаешь… А почему бы и нет? Блестящая мысль пришла ему в голову: ветер-то ведь попутный! Он и домчит Следопыта, куда надо! Мигом кинулся Макар в недалекий лесок и выломал там две длинных хворостины. Вернувшись к машине, он торопливо скинул шинель, гимнастерку и сорочку, снова надел шинель на голое тело, а сорочку и гимнастерку связал рукавами и привязал их концами к хворостинам. Потом притянул хворостины к раме мотоцикла, поставив их торчком над седлом так, что получился парус на славу. Порывистый ветер сразу надул этот парус и, как только Макар уселся в седло и растормозил машину, стальной конь рванулся вперед и понесся на крыльях бури.

Холодно было в одной шинелишке, – но что за беда! Макар весь горел нетерпением и желанием поскорей домчаться до разгадки всего. Мимо него неслись темно-желтые обледенелые пашни, голые леса, унылые серые избы. Мужики и ребята выскакивали из домов и, дивясь, глядели, как мчался Макар на мотоцикле под парусом. А он ехал и посмеивался про себя:

– Дивитесь, ребята, дивитесь! Коли в голове не навоз, так сумеем оседлать не только бурю, а и самого чорта!

VII. Что сказал Макару командарм

Штаб армии помещался в уездном городишке, в здании бывшей земской управы. Макар промчался по улицам, возбуждая всеобщее изумление: детишки с базара гурьбой понеслись за ним, собаки лаяли и прыгали вокруг мотоцикла, осаждая Дружка; тот деловито огрызался и кубарем катился вслед за хозяином, всей своей мордой как бы говоря надоедливым псам:

– Ну, чего пристали? Не видите разве, мы по важному делу спешим!

Возле дверей штаба стояло несколько оседланных лошадей, а в сенях толпились вестовые. Спрыгнув с мотоцикла, Макар взбежал на крыльцо. Дружок, конечно, ринулся за ним.

– Куда, товарищ? – преградил дорогу мальчику вестовой.

– Лично к командарму с секретным донесением, – важно ответил Следопыт, нетерпеливо отстраняя красноармейца.

– А собака-то зачем? – удивился тот.

– Это Дружок. Его задерживать нельзя, – невозмутимо возразил Макар, продолжая подниматься по лестнице. Вестовые удивленно переглянулись и пропустили Дружка.

У закрытой двери стояло несколько человек из комсостава. Макар сказал им:

– Товарищи, доложите командарму: прибыл Макар-Следопыт с секретным донесением.

– Кто? Кто? – послышались недоумевающие голоса.

– Макар-Следопыт. Командарм уж сам знает, – нимало не смутившись объявил Макар.

– Да откуда ты?

– Из штаба N-го полка. Прошу доложить.

Те переглянулись и пожали плечами. Наконец, один из них, молодой комбриг, оглядев мальчика с ног до головы, исчез за дверью. Через минуту она снова распахнулась, и на пороге появился тот же комбриг с лицом крайне изумленным и даже растерянным.

– Командарм приказал тебе войти немедленно, – обратился он к Макару. – Ничего не понимаю! – добавил он вполголоса другим.

– А что? А что? – посыпались нетерпеливые расспросы. Но Следопыт, уже не вслушиваясь в дальнейший разговор, направился в кабинет командарма.

Он переступил порог с невольным замиранием сердца: что-то будет? Что его ждет? Неужели же он узнает, наконец, кто был тот таинственный бандурист, чьи глаза, незаметно для самого Макара, наблюдали за ним в течение нескольких месяцев, тот, благодаря которому Следопыт стал так известен, сам того не подозревая, и в дивизии, и в штабе корпуса, и даже, наконец, в штабе армии.

Навстречу мальчику, из-за стола, заваленного картами и пакетами, поднялся человек высокого роста, могучий и рослый, с твердым загорелым лицом и черными усами. Он сделал шаг к мальчику, усмехнулся, развел руками и быстро сказал стоявшим возле стола военным:

– Вот он, каков этот гусь! Хорош, хорош, нечего оказать! Ты бы еще без порток ко мне явился!

Макар так и обомлел и даже ахнул от неожиданности и ужаса: второпях он забыл снять с мотоцикла свой парус и ввалился к командарму в одной распахнутой шинелишке, из-под которой виднелась голая грудь. Бедняга растерялся и покраснел до слез: вот так осрамился! Вот так образцовый красноармеец!

Стоявшие вокруг стола рассмеялись. Но командарм, видя смущение Следопыта, ободряюще хлопнул его по спине и, взяв за шиворот, подтащил к своему стулу. Затем он сел, поставив мальчика между колен, положил ему руки на плечи и долгим, пристальным взором заглянул в глаза. От этого обращения, оттого, что руки командарма были сильны и тверды, но лежали на плечах Макара как-то удивительно мягко и тепло, – Следопыт сразу повеселел. Он вскинул на командарма свои черные глаза и так же пристально и смело взглянул на него.

– Хват! – коротко бросил командарм и опять сверкнул белыми, большими как у лошади, зубами. – Вижу, Мартын не врал. Люблю.

Присутствовавшие многозначительно переглянулись и, посмеиваясь, опять уставились на Макара. Командарм продолжал:

– Ранен в ногу? Сядь. Зря не трудись… А вы, товарищи, оставьте-ка нас на минутку вдвоем. Потом позову.

Он усадил Следопыта на стул, стоявший напротив него, дождался, пока все не вышли из комнаты, и потом, по-прежнему, не сводя внимательного взгляда с лица мальчика, сказал ему:

– Так-то брат-дружище, давно хотелось мне увидать тебя. Но у меня первое правило: никаких протекций. Хотел служить – служи, покажи себя. Потому-то до этих пор мы с тобой и не познакомились. Зато из тебя теперь вышел настоящий вояка. А убили бы, что за беда? Правда?

– Правда, – твердо ответил Макар, блеснув глазами.

– То-то. Службой твоей мы довольны. А ты доволен?

– Очень.

– Я знаю. Почему ко мне голый приехал?

– Машина поломалась, так я сделал из гимнастерки парус.

– Ловкач! Не всякому в голову придет! – захохотал командарм. – А теперь вот что, друг: Мартына помнишь?

– Как не помнить! – воскликнул Макар, только и ждавший, когда же, наконец, тот заговорит о Мартыне.

– Коли помнишь, так я тебе прочту, что пишет этот самый Мартын. Только неделю назад получил письмо, почему тебя сюда и вызвал.

– Так это вы меня вызвали! – подпрыгнул на стуле Макар. – А я думал, начдив меня послал.

– Хорошо, что ты много думаешь! – усмехнулся тот, доставая из кармана письмо. – Вот что он пишет.

Он пробежал глазами первую страницу письма и начал читать вслух со второй страницы:

«Сообщи мне, как подвигается служба Макара-Следопыта. Задержавшись на Украине из-за организации восстания в тылу белых, я не раз вспоминал о нем. Уж и заварил он кашу, сам того не ведая! Михаил о, отвозивший обоих ребят в Милорадовку, задержался там и видел все чудеса, какие натворил его замечательный пес Дружок после того, как мальчишки удрали на автомобиле…»

– Что такое? – вскрикнул Макар, вскакивая со стула.

– Не знаю и сам, – отвечал с улыбкой командарм. – Слушай дальше.

«Описывать все это подробно нет ни места, ни времени. Скажу только, что из-за Макара и Дружка у их врага, помещика Балдыбаева, пропала неизвестно куда дочь. Балдыбаев превратился в настоящего тигра: собрал отряд партизан из крупных кулаков и каких-то башибузуков, носится по Украине, разыскивает дочь и наводит на всех ужас. Мне пришлось с ним сталкиваться, и из-за него я был принужден отправить пока в Азию вместо себя моего друга Артамона. Будь здесь Макар, он немало помог бы мне в охоте на этого тигра и в организации восстания. Если он жив и здоров, не пришлешь ли ты его ко мне в Донбасс?» Дальше для тебя неинтересно.

Макар во все глаза смотрел на командарма. Батюшки! Что же это еще за новости? Мартын собирался ехать в Азию! Зачем?! Кто же он такой, наконец?

– Товарищ командарм! – не выдержал он. – Скажите мне, в конце концов, кто такой Мартын Граев? Какой леший тащит его в Азию?

– Сказать тебе это я не имею права, – отвечал командарм к превеликой досаде мальчика. – Впрочем, ты это скоро узнаешь от самого Мартына, если захочешь поехать к нему в Донбасс. Мой совет – поезжай. Рана еще с месяц помешает тебе садиться в седло. А, кроме того, мы теперь убедились на деле, какой ты хват, и посылать тебя в сражение нерасчетливо: ты пригодишься на дело похитрее.

– Как? Значит, мне придется уйти из Красной армии? – огорченно спросил Следопыт.

– На время ты с ней расстанешься, но будешь по-прежнему числиться на службе, не горюй. Я тебя посылаю в глубокую разведку в тылу неприятеля. Ты украинец, украинскую мо́ву [2]2
  Мо́ва – речь, язык.


[Закрыть]знаешь хорошо, и будет сейчас полезнее Мартыну, чем мне.

Макар задумался. С одной стороны, ему было ужасно жалко покидать полк, товарищей, с которыми сдружился и свыкся; с другой – он уже достаточно навоевался, разведки и стычки стали для него делом привычным; а там, в тылу белых, – кто знает, какие приключения его ждут? Кроме того, очень хотелось повидать Мартына: чем чорт не шутит, – вдруг он захватит Следопыта с собой в Азию! То-то чудес наглядимся… Макар вскинул голову:

– Слушаюсь, товарищ командарм! Я поеду в Донбасс. Только разрешите мне одно.

– Что?

– Разрешите взять с собой Егорку Сморчка. Он механик, вдвоем нам способнее.

– Слышал я и об Егорке, – усмехнулся командарм. – Что ж, бери. Зайди ко мне через час, получишь предписание для себя и для него, харчи и деньги на дорогу. Мой адъютант тебе все это передаст и объяснит, как тебе лучше проехать к Мартыну. А теперь прощай, дружище. Желаю тебе воевать во всю и заработать орден Красного знамени.

Он крепко встряхнул руку Макару, погладил его по голове и, щелкнув по носу, добавил:

– В цейхгаузе переоденешься в деревенское, в солдатском тебе будет опаснее. Марш. Кланяйся Мартыну. Письмо ему приготовлю, зашьем в поясок штанов.

Следопыт вышел, сияя от счастья. В коридоре возле дверей стояли те же военные. Они с любопытством окружили мальчика, засыпая его расспросами. Но Макар молча оглядел их и проворчал коротко.

– Ничего не могу сказать, товарищи. Спросите командарма. А мое дело маленькое: молчать повелено.

С этими словами он сбежал по лестнице и, подойдя к мотоциклу, стал отвязывать от него свой парус, не обращая больше ни малейшего внимания на теснившихся вокруг него красноармейцев и детишек.

VIII. Следопыт отправляется охотиться на «тигра»

Не прошло и двух часов после описанного разговора Макара с командармом, как мальчик, сытый и тепло одетый в деревенское платье, уж катил на починенном мотоцикле в ту часть, где служил Егорка Сморчок.

Голые обледенелые поля с чахлыми озимями неслись мимо него, и, глядя на них, Макар вспоминал родную Украину, где и земля чернее, и хлеба на ней тучнее и гуще. Только теперь он почувствовал, как соскучился по своей родине, по ее приветливым хаткам, смотрящим так весело из-под нахлобученной шапки соломенных крыш. Серые бревенчатые избы, глинистые поля, казались ему чужими и враждебными, и он радовался непредвиденной возможности вернуться в далекие степи.

Дружок деловито бежал за мотоциклом и, оглядываясь на него, Макар размышлял о странном письме Мартына Граева. Что же наделал Дружок в Милорадовке? И что он мог наделать, – маленький рыжий пес, посланный за шапкой? Почему исчезла Любочка, и куда она делась? Чем виноват в ее исчезновении Макар? Все это были такие загадки, разрешить которые мальчик был еще не в состоянии, и горячее нетерпение разузнать поскорее все заставляло его прибавлять ходу своей машине. Как далеко еще ехать! И сколько опасностей может встретиться на этом пути до Донбасса, где ждет Макара его таинственный друг Мартын!

Короткий осенний день уже начинал смеркаться, когда Следопыт прикатил в деревню, где помещался штаб дивизии, при котором служил Егорка. По счастью, последний только что вернулся из поездки и теперь отдыхал, хлебая ложкой из котелка густые солдатские щи. Увидев приятеля, Сморчок страшно удивился и кинулся ему навстречу, чуть не опрокинув свой котелок.

– Макар! Какими судьбами? Да ты никак в отставку вышел! Почему ты не в солдатской одеже?

Следопыт, таинственно усмехаясь, подсел к нему и, ни слова не говоря, показал предписание, в котором значилось, что Егор Сморчок отчисляется из команды связи и направляется в тыл неприятеля для организации восстания. Сморчок даже ложку выронил от изумления и дико уставился на друга вытаращенными глазами.

– Еще что придумал?! – только и нашелся он воскликнуть. Тогда Макар рассказал ему подробно о письме Мартына и о том поручении, какое дал обоим мальчикам командарм. Все это привело Егорку в неописуемый восторг, и оба сейчас же помчались к начальнику команды связи, чтобы рассказать ему в чем дело и просить завтра же отправить их на Украину.

Начальник, молодой красноармеец со смышленым и хитрым лицом, сначала было ругнулся, что у него отнимают лучшего служаку, но прекословить не решился и объявил, пожав плечами:

– Что ж! Командарму виднее, кого куда направить! Завтра чуть свет собирайтесь в путь. До Барыбина я вас доставлю на двуколке, а дальше пробирайтесь пешком.

Барыбино было большое село, занятое красными войсками. От него тянулся дремучий лес, где бродили только дозоры, а за лесом начиналось уже расположение белых. Мальчикам предстояло перейти лес, добраться до станции железной дороги и сесть там в первый поезд, отходивший на юг. Самое трудное заключалось в том, чтобы проскользнуть мимо белых караулов и не быть ими задержанными.

Весь вечер прошел в сборах и в длинных разговорах о предстоящем путешествии. Сослуживцы Егорки, узнав, об его командировке, диву давались и расспрашивали ребят об их былых похождениях на Украине. Особенное любопытство вызывал Дружок: все ломали голову, каким образом пес умудрился наделать таких дел, разлучить помещика с его дочерью, превратить Балдыбаева в «тигра», как назвал его Мартын, и даже задержать, в конце концов, и самого Мартына на Украине, несмотря на его желание ехать зачем-то в Азию. Егорка не раз хватал Дружка за уши и, притягивая его к себе, спрашивал:

– Ну, расскажи же ты нам, рыжая морда, что ты натворил в Милорадовке?

Но Дружок только сладко жмурился и простодушно вилял хвостом, будто уверяя, что он тут не при чем.

Плохо спалось ребятам в эту ночь. Чуть свет оба уже были на ногах. Вся команда высыпала провожать их. Оба уселись в двуколку, взяли туда Дружка и тронулись в путь, сопровождаемые горячими пожеланиями счастливого пути:

– Ни пера вам, ни пуха! – кричали красноармейцы, махая шапками. – Поймайте, ребята, тигра да привозите его к нам: мы из него тут чучелу набьем!

До Барыбина езды было не больше часа. Распрощавшись со своим провожатым, ребята не стали задерживаться и тотчас углубились в лес, тянувшийся от самой околицы темной стеной молчаливых сосен и елей. Они нарочно выбирали места поглуше, шли без дороги, находя нужное направление по карте и компасу; итти предстояло верст десять, и первую половину пути они уже миновали, когда неожиданная встреча чуть не прекратила их охоту в самом начале.

Дружок, сам того не подозревая, едва не подвел ребят под беду. Они шли, углубленные в беседу, давно успокоенные безлюдьем леса, шли беспечно и не оглядываясь по сторонам. Пес рыскал в ельнике, вынюхивая заячьи следы. Ребята в пол-уха прислушивались к треску сухого валежника, сквозь который пробирался их рыжий приятель. Вдруг треск прекратился, раздалось грозное и вместе с тем жалобное рычанье, потом визгливый лай: казалось, Дружок накидывался на кого-то с лютым ожесточением.

В первую минуту ребята решили, что Дружок напоролся на неприятельский секрет. Но вскоре им пришлось оставить эту мысль: неприятель уж, конечно, ответил бы чем-нибудь на яростное нападение Дружка и, во всяком случае, принялся бы доискиваться, кому принадлежит собака. Теперь же ничто не нарушало спокойствия леса, только визг и необычайный лай Дружка бился под темными сводами елей.

– Чудно что-то! – решил Макар. – Я Дружка знаю: отродясь он так еще не лаял. Надо итти на выручку.

Они полезли в густой можжевельник, стараясь разглядеть что-либо среди сплетенных ветвей. Вдруг глухой, придушенный рев поразил их рев этот, казалось, выходил из-под земли, и от его ужасных раскатов мурашки бежали по спине. Ребята остановились, побледнев, как снег, лежавший на ветвях.

– Что такое? – одними губами прошептал Егорка, вцепившись в плечо другу. Следопыт весь так и вытянулся вперед, прислушиваясь и вглядываясь в глубину чащи. Страшный треск ветвей заставил их вздрогнуть. Рев стал слышнее. Преодолев свой испуг, мальчики рванулись вперед, и перед их глазами открылась маленькая лужайка, посреди которой стоял Дружок, ощетинившись, дрожа всем телом, с поджатым хвостом; теперь пес уже выл от ужаса, высоко задрав морду.

Взглянув по направлению этой испуганной собачьей морды, ребята увидели у корней насупленной ели кучу хвороста, под которой чернелась круглая дыра. Из этой дыры глядела на них страшная черная морда с маленькими, сверкавшими яростью глазами. Мальчики не успели еще сообразить, что это за рожа, как из дыры показались могучие лапы и громадное бурое тело, покрытое свалявшейся шерстью.

– Медведь! – крикнул Егорка отчаянным голосом и кинулся было наутек. Но Следопыт схватил его за руку и удержал на месте.

– Куда бежать? Он нас все равно догонит, – пробормотал он. – Валяй на дерево, только выбирай потоньше!

Медведь еще не успел вылезти из берлоги, как Егорка уже качался на верхушке тоненькой елки, с дрожью поглядывая на своего приятеля. Следопыт же, смекнув, что Дружку может прийтись очень плохо, схватил собаку под мышку и принялся карабкаться с ним на то же деревцо. Егорка сверху ухватил Дружка за шиворот, и через минуту все трое были в безопасности.

Медведь казался очень рассерженным. По-видимому, он только что забрался в берлогу на зимнюю спячку, а неугомонный Дружок нарушил его покой. Зверь сердито фыркал, ревел, подымался на задние лапы и пытался влезть на елку к ребятам. По счастью дерево было слишком тонко, и глупый Мишка срывался на землю. Порой он, охватив передними лапами ствол, раскачивал его туда и сюда, и ребятам приходилось напрягать все свои силы, чтобы не ссыпаться вниз, как сыплются груши. Дружок, дрожа всем телом, не переставал визгливо лаять.

Оправившись от первого испуга, ребята начали размышлять, как им поступить дальше. Ясно: медведь не отпустит их скоро. Сидеть на дереве было и неудобно, и холодно, да и хотелось бы засветло выйти из леса. Однако, оружия у них не было, и оба терялись в догадках, как им избавиться от неприятного соседа.

– Вот оказия! – смеялся Макар. – Пошли на тигра охотиться, а сами угодили медведю в лапы! Что ж, брат, видно он нас тут и слопает.

Но не бывать бы счастью, – несчастье помогло! Грозный рев медведя и отчаянный лай Дружка привлекли к себе внимание белых дозоров. Не прошло и получаса, как невдалеке послышались голоса, и ребята увидели со своей вышки трех офицеров, шедших к ним с винтовками наготове.

– Что за история? – сказал один из них. – Где лает собака?

– Похоже, будто она лает на небесах, – заметил другой.

– Стойте! Стойте! Медведь – крикнул третий. Медведь тоже заметил их. Оторвавшись от елки, он вскинулся на дыбы и с диким ревом пошел на офицеров. Вмиг поднялись винтовки, и три хлестких выстрела ударили по лесу. Медведь взвыл еще ужаснее и мягко рухнул на бок, судорожно загребая лапами хвою.

Офицеры подбежали к зверю и с любопытством рассматривали его, переворачивая с боку на бок.

– Хорошая штучка! – усмехнулся один из них. – Жалко, нельзя с собой шкуру захватить.

– Э, да вон где собака! – воскликнул другой, случайно подняв голову и заметив сидевших на елке мальчишек. – Откуда вы, ребята?

Делать нечего, попались наши лазутчики! Оба кубарем скатились на землю, решив врать напропалую.

– Как вы сюда попали? – продолжал допрос офицер постарше.

– Мы из Кузьмина, ходили в Барыбино в кусочки: дома хлеба не стало, так мы туда подались.

– В Барыбино? Да ведь там красные!

– Ну-и что ж такого? Разве нас кто тронет?

Офицеры с усмешкой осмотрели их.

– Надо обыскать, – заметил старший. Двое других лениво пошарили в карманах у ребят, осмотрели шапки и велели снять сапоги. Макар смеялся про себя: карту и компас он успел хорошо припрятать в ветвях елки, а две крупных кредитки, данных ему командиром, держал во рту за щекой. Видя, что ничего подозрительного на мальчиках не находится, старший дал Макару подзатыльник и сказал шутливо.

– То-то, головорезы! Другой раз не шляйтесь по району военных действий. Уж задрал бы вас медведь, кабы не мы!

– Спасибо, дяденьки! – весело отозвались ребята и, свистнув Дружку, торопливо зашагали в чащу, подальше от своих опасных спасителей.

Только отойдя с версту от убитого медведя и офицеров, Макар перевел дух и сказал Егорке:

– Эх, брат, уж и в сорочке же мы с тобой родились: даже враги, и те нам помогают! Мы с тобой в огне не сгорим, на воде не потонем!