Текст книги "Место полного исчезновения: Эндекит"

Автор книги: Лев Златкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

– Общие сведения ты вчера получил, – улыбнулась Лена, – но некоторые подробности будут тебе интересны. Во-первых, здание Большой гильдии находится не на улице Сяде, как вчера нам поведала очкастая блондинка, а на улице Пикк, и Государственный исторический музей размещается в нем лишь с 1952 года, а более пятисот лет оно принадлежало Большой гильдии, организации крупных таллиннских купцов, затем последовательно Таллиннскому биржевому комитету и Торговой палате. Над проходом была сооружена акцизная камера, где хранились богатства гильдии. Организация крупных таллиннских купцов родилась несколько раньше постройки этого дома в пятнадцатом веке, почти за сотню лет, и поначалу именовалась Ластегильд или Киндергильд, что означало «Детская гильдия». Когда Таллинн вошел в Ганзейский союз, он сказочно разбогател и построил это великолепное здание. Использовавшаяся гильдией посуда была серебряной, и на всех кувшинах и кубках, да и блюдах был выгравирован герб гильдии. У них был даже серебряный попугай на серебряной цепочке, но его украли в конце прошлого века, и он исчез с концами…

Лена долго и интересно говорила о здании Большой гильдии, потом плавно перешла к зданию Братства черноголовых.

– Конец четырнадцатого столетия считается годом основания Братства черноголовых. Наша очкастая немочь правильно сказала, что организация происходит от имени святого Маврикия, изображение головы которого являлось эмблемой братства, но она забыла или не знала, что мавр Маврикий был послан императором Максимилианом в 300 году новой эры из египетского города Фивы в Галлию в качестве предводителя легиона, а позже стал патроном Магдебургского епископства…

Игорь с удовольствием выслушал историю черноголового братства, после чего Лена потащила его внутрь здания, где продолжила свой рассказ.

Покончив с осмотром, Лена повела Игоря осматривать комплекс зданий бывшего монастыря доминиканцев, бывшее здание пакгауза пятнадцатого века, после чего решила показать ему и современное здание оперы и балета, где была еще и филармония.

Столь содержательной экскурсии Игорь и не ожидал. Они и не заметили, как подошло время обеда, после которого их планы переменились, потому что неожиданно вместо патриотической экскурсии группу решили повезти в Рокка-аль-Маре, в парк-музей народного зодчества и быта.

Игорь в душе надеялся, что после обеда он все же уговорит Лену рискнуть уединиться с ним в его номере, не подумав о том, что ему просто никто не дал бы ключи, старшим по номеру был не он, и дежурная ни за что не пустила бы его с девушкой, только за отдельное вознаграждение. Возраст был такой: строить планы, которые при ближайшем рассмотрении оказывались воздушными замками или мыльными пузырями.

Рокка-аль-Маре Игорю понравился, но его желание уже вступило в противоречие с его эстетическими чувствами, и последние стали проигрывать.

Вернулись все очень усталые, осмотр парка-музея, раскинувшегося на берегу Коплиского залива и имевшего труднопроизносимое название – Вабаыхумуузеуми, отнял много сил.

Лена с Игорем договорились встретиться через час, чтобы немного отдохнуть, и разошлись по своим номерам.

Игорь, едва войдя в номер, сразу же обнаружил, что все вещи Дарзиньша исчезли.

– Выбыл из игры Виктор Алдисович? – спросил он соседа.

– Судя по отсутствию вещей, очевидно, – витиевато ответил тот, наученный жизнью отвечать обтекаемо, чтобы всегда можно было дать задний ход или переменить мнение.

Игорь быстро сбегал в душ смыть с себя пот и пыль прогулок и, вернувшись в номер, разлегся на постели. Взглянув на сиротливо пустовавшую постель Дарзиньша, Игорь невольно стал размышлять о вчерашнем инциденте. Его поразило, что ни его, ни Лену милиция не тревожила, показания не снимала, не задала ни единого вопроса. И то, что Дарзиньш исчез, даже не поблагодарив за спасение, его удивляло.

«Что-то там нечисто! – подумал он. – С одной стороны, его уважительно называли „хозяин“, а с другой – такая жгучая ненависть и желание прикончить в страшных мучениях. И такая таинственность с его исчезновением. Кто ты, Дарзиньш Виктор Алдисович?»

Но долго думать над такими скучными вещами Игорь не мог. Его мысли опять заняла Лена.

«Ладно, – решил он вынужденно, – подождем до отдыха на острове Сааремаа».

Но до отдыха на острове были еще две поездки в Тарту, на праздник песни, и в Нарву. И только потом автобус должен был доставить туристическую группу на остров Сааремаа, где в окрестностях города Кингисеппа находился кемпинг и где им предстояло провести десять самых счастливых дней.

Когда показался на горизонте Тарту, экскурсовод привычно затарабанила:

– Впервые Тарту под названием Юрьев упоминается в хронике 1030 года в связи с князем Ярославом Мудрым. Тарту также известен как один из самых старых университетских городов. Первая высшая школа была здесь основана еще в 1632 году, а постоянный университет действует с 1802 года. Тарту – колыбель эстонской культуры. Здесь крупнейшие в Эстонии библиотеки, показывает свое искусство театр-комбинат «Ванемуйне», постоянно проходят певческие праздники, на один из которых мы сейчас и едем. Древний город Тарту расположен на реке Эмайыги…

Она еще долго говорила, но Игорь уже не слушал, а просто смотрел в окно на природу и прижимался к Лене, держа ее за руки.

Праздник песни проходил на певческом поле в Тяхтвере и поразил Игоря своей грандиозностью. Игорь впервые видел и такое скопление людей, жаждущих хоровой песни, и такое количество коллективов, приехавших послушать других и себя показать.

– Кроме праздника песни мы ничего здесь не увидим? – спросил Игорь у Лены.

– По дороге в Нарву заедем посмотреть некоторые достопримечательности в Тарту, – ответила Лена. – Но можешь мне поверить, кроме университета здесь смотреть нечего, а театр на гастролях в Таллинне.

– Откуда ты знаешь? – удивился Игорь.

– Афиши иногда читаю! – усмехнулась Лена. – А ты смотришь только на меня и на памятники.

– Зато по-разному! – пошутил Игорь. – На тебя с любовью. А на памятники лишь с интересом. Они же древние, а ты так молода, так красива.

Лена оказалась права. После праздника песни, группе туристов показали Тартусский университет и повезли дальше, в Нарву.

Лишь к ночи приехали в город, где переночевали в еще худших условиях, чем в Таллинне, по десять человек в номере, хорошо еще, что не все вместе. Так пошутила одна из туристок, но Лена посмотрела на Игоря, и они понимающе улыбнулись друг другу.

Они бы не возражали ночевать вместе, но, разумеется, только вдвоем и наедине.

– Какой дурак придумал такой маршрут? – удивилась Лена, но прошептала это только Игорю.

– Чем он тебе не нравится? – спросил Игорь.

– Из столицы нас везут обратно на восток, затем на север, а после мы поедем через всю Эстонию на юг, вернее, на крайний запад, но все равно в другой конец республики. Если они хотели нам все это показать, то лучше бы начали с Нарвы, затем Тарту, после Таллинн, а потом и на остров Сааремаа. Не мотаться в автобусе по два-три часа.

Эстонская Нарва и русский Ивангород были расположены по обоим берегам реки Нарвы, которая раньше называлась Неровой, Норовой, Наровой. Тут Нарвское плато уступами спускается к приморской низменности. Поэтому здесь можно встретить дюнный, моренный, горный и лесной ландшафты. В Нарве преобладал горный ландшафт, что придавало ей большую живописность. Река Нарва прогрызла себе русло в скалистом грунте, образовав высокие берега, а там, где ей этого не удалось, могучими потоками низвергалась с высоты, образуя знаменитые нарвские водопады.

Нарвский орденский замок и Ивангородская крепость уже не смотрели грозно друг на друга с противоположных берегов, между ними пролегал через реку мост «Сыпрус», или «Дружба».

И жители Нарвы зачастую находили себе работу в Ивангороде, а жители Ивангорода в Нарве.

Орденский замок впечатлял, экскурсовод говорила о нем с таким восторгом, что даже Лена прислушалась к ее рассказу.

– Орденский замок построен в период между концом тринадцатого – серединой пятнадцатого веков, в основном, в период владычества датчан. Тогда он представлял собой крепостное сооружение кастельного типа, это такое укрепление, образованное стеной, окружающей четырехугольный участок, внутри которого строения располагаются свободно. Главная башня и два предзамковых укрепления-форбурги, северное и западное, органично вписались в рельеф местности. Позже, когда Ливонский орден положил конец владычеству датчан, это произошло в 1347 году, замок приспособили для нужд орденских рыцарей, жизнь которых строго регламентировал монастырский устав. У ордена были другие строительные нормы, в соответствии с ними датское оборонительное сооружение кастельного типа было превращено в конвентский дом – замкнутый архитектурный комплекс с помещениями-флигелями, расположенными в форме каре вокруг внутреннего двора. Во флигелях размещались капелла, зал Конвента, дормиторий, или, по-вашему, спальня, рефекторий-трапезная и прочие общественные помещения орденских рыцарей-братьев…

Тут она сделала паузу, которой незамедлительно воспользовалась Лена.

– У нас их называли «псы-рыцари»! – ехидно заметила она. – Так по-нашему!

От такого неприкрытого намека на ее национализм экскурсовод покраснела, но сделала вид, что не поняла, и затараторила дальше:

– На архитектурном облике замка меньше всего отразился период шведского владычества, которое сменилось уже русским нашествием. За более чем сотню лет были возведены каменные здания различного хозяйственного назначения в западном укреплении-форбурге да перестроены в бастионы две его южные башни… В июле 1944 года немцы подготовили замок к взрыву. Они заложили в нижнюю часть главной башни восемь тонн авиационных бомб, установили детонаторы и провели электропроводку. Взорвать они не успели, стремительное наступление Советской армии не дало им привести в исполнение свой варварский план. Эти боеприпасы пролежали в развалинах башни до 1969 года. Двадцать пять лет пролежали они, угрожая в любой момент разнести город. Их обнаружили реставраторы во время расчистки главной башни от завалов.

Экскурсовод повела группу, рассказывая о замке подробнее, затем показала шведскую цитадель семнадцатого века. Еще в Нарве можно было посмотреть на местную Башню Длинный Герман и на Ратушную площадь, недавно переименованную в площадь Коммуны, в честь первой Эстонской республики, которая тогда называлась Эстляндская Трудовая Коммуна. Монументальный барельеф увековечил сие событие на декоративной стене, ограждающей двор ратуши. Этот барельеф никакого восторга не вызвал. Но здания, построенные в семнадцатом веке: ратушу, аптеку, несколько домов на бульваре Койдулы они посмотрели с заслуживающим того вниманием.

И после раннего обеда автобус отправился в далекий путь через всю Эстонию к паромной переправе, где туристам предстояло пересечь на пароме пролив Вяйнамери. От Нарвы до Виртсу, откуда ходил паром, было ни много ни мало – километров триста. В Виртсу туристы прощались со своим автобусом, который возвращался за ними лишь через десять дней их отдыха, а на острове их должен был взять другой автобус, принадлежащий турбазе.

Что ни говори, а пять часов даже на комфортабельном автобусе – слишком утомительная штука, пусть и с остановками каждый час на отдых пятнадцать-двадцать минут.

В Виртсу приехали вечером и, не останавливаясь, сразу же проследовали на переправу, где водитель автобуса высадил их, попрощался и вместе с экскурсоводом убыл восвояси в Таллинн.

А группа туристов, оставшаяся без «козла-провокатора», уже неорганизованным стадом поспешила на паром.

Паром дал на прощание гудок, и отвалил от причала порта, держа направление на остров Сааремаа.

– Надеюсь, он нас не утопит в проливе! – пошутил Игорь.

– Это было бы ужасно несправедливо! – сказала Лена, тесно прижавшись к нему.

В эту минуту она готова была отдаться Игорю даже в укромном уголке парома. Правда, заниматься любовью при четырехбальном шторме было бы не очень удобно, но это уже детали.

Они остались на верхней палубе. Хотя морской ветерок пронизывал до дрожи, они согревали друг друга, уже ощущая на губах привкус морской соли. Мелкая сыпь от рассекаемых носом парома волн подхватывалась ветром и полностью накрывала верхнюю палубу, где стояли принайтованные автомобили, в основном, с таллиннскими номерами, но были и с московскими и с ленинградскими.

Эти индивидуальные туристы запасались приглашениями коренных жителей острова, так как весь остров считался пограничной зоной и без особого разрешения высаживаться на него запрещалось. Без курсовок на турбазу, без приглашения от местных и прописки у местных индивидуалов бесцеремонно отправляли обратно, причем после серьезной проверки «на вшивость»: вдруг ты шпион на самом-то деле.

Игорь впервые был на море и хотя плавал, как рыба, река была под боком, и тоже широкая, как море, но такую безбрежность он видел впервые.

А наблюдать закат солнца в море – тоже не последнее удовольствие.

Лена продрогла и потащила Игоря вниз на пассажирскую палубу, закрытую, но с большими обзорными стеклами, в которые живописно бились волны, рассыпаясь брызгами.

То ли всех укачало, то ли стихия так воздействовала, но в группе туристов воцарились покой и тишина. Индивидуалы находились либо в своих машинах, либо на верхней палубе возле них, чтобы никто ничего не отвинтил или не ограбил салон.

Лена шепнула Игорю:

– Ты чувствуешь, как мы перетекаем из одного измерения в другое?

– Чувствую! – согласился Игорь, действительно ощущая нечто подобное.

Но более всего он ощущал тело Лены, которое желал до боли. Последние минуты ожидания тянулись и тянулись, не было им ни конца, ни края. Время остановилось.

Согревшись, Лена опять потащила Игоря на верхнюю палубу.

– Что можно увидеть из закрытого помещения? – спросила она со смешком. – А если и увидишь, то что можно ощутить?

На этот раз она захватила с собой, достав из баула, шерстяную кофту. Игорь тоже достал теплую байковую рубаху, которую надел на другую, с коротким рукавом.

Лена улыбнулась, глядя на его одежду, но тайком призналась себе, что и такая одежда его не портит.

«Бриллиант в железной оправе!» – отметила она.

Минут сорок занял путь на пароме до острова Сааремаа. И первыми людьми, встретившими паром, были, естественно, пограничники.

Они внимательно проверяли документы приехавших на остров, подозрительно вглядываясь в лица.

Лена была единственной, кто сразу вызвал здоровые улыбки. Как офицер, так и солдаты сразу подтянулись, грудь колесом, глаза зажглись боевым блеском. Лена только усмехнулась.

Игорю достались завистливые взгляды. Свободный и красивый, да еще с такой красавицей. Самый равнодушный позавидует.

– Не повезло Дарзиньшу! – неожиданно сказала Лена, глядя на пограничников.

– С чего это ты вспомнила про него? – удивился Игорь.

– Сама не знаю! – ответила Лена. – Надо же так не повезти: приехал отдыхать, а его чуть не убили. Судьба!

Игорь ее обнял и нежно поцеловал.

– Не думай о судьбе! – сказал он с любовью. – «Судьба играет человеком…»

Туристов уже ждал автобус. Был он вдвое меньше того комфортабельного автобуса, на котором приехали к парому. А число туристов не уменьшилось вдвое. Пришлось ехать по трое на каждом сиденье, а некоторым и стоять.

Игорь с Леной устроились по-другому: Лена просто села ему на колени и обвила рукой шею. И всю дорогу они совмещали полезное с приятным: любовались дорогой и природой острова, ощущая друг друга, предвкушая ночные объятия.

Они словно и не чувствовали усталости, хотя остальные уже давно клевали носами, засыпая по ходу автобуса.

Регистраторша, оформляющая путевки и выписывающая квитанции на две персоны в каждую комнату в разделенном на две комнаты домике, тоже отчаянно зевала и с чудовищным акцентом грубо и как-то по-солдатски велела:

– Подходите по двое! Кто с кем будет жить!

Пока туристы лихорадочно соображали, кто с кем будет, вернее, сможет жить, Лена с Игорем подошли первыми к регистраторше и протянули свои путевки, с ужасом ожидая ее вопроса: «Женаты?»

В России даже в баню и в гостиницу не пускали пару противоположного пола, если у них в паспортах не стоял пресловутый штамп о браке. То ли с распутством боролись, то ли поощряли однополую любовь: у них как раз штампа о регистрации не спрашивали.

Здесь же регистраторша даже бровью не повела, выписала им ордер на комнату и, не глядя больше на них, нетерпеливо крикнула другим:

– Ну, я долго буду вас ждать? Мне еще надо домой успеть, ребенку сказку на ночь прочитать. Он у меня без сказки не засыпает.

Такой аргумент убедил остальных туристов, и вслед за Леной с Игорем, смущаясь и краснея до корней волос, к регистраторше подошли женщина, которая попросила Лену обменяться местами в комнатах, со своим избранником. Но и их оформили без звука, даже без снисходительного взгляда.

– Европа! – изумленно воскликнул Игорь.

Они поспешили, пока их не остановили, вспомнив о штампе в паспортах, занять предназначенную им комнату в двухкомнатном домике, одном из многих, стоявших среди сосен и можжевельника на самом берегу Балтийского моря, вернее, берегу острова Сааремаа, омываемом со всех сторон Балтийским морем.

Ключ был в руках у Игоря, регистраторша отдала ключ ему, сочтя за главу семейства, и он долго не мог попасть ключом в замочную скважину английского замка, пока Лена не забрала у него из рук ключ и, поколдовав несколько секунд над замком, спокойно открыла его.

Войдя в комнату, она первым делом зажгла свет, затем тут же задернула занавески, а Игорь уже закрывал дверь на замок. Им не нужно было слов, взгляды сказали друг другу все, что можно было сказать в такой миг.

Желаю и хочу!

Эти два слова заставили обоих мгновенно раздеться, но Лена вместо того, чтобы броситься в объятия своего избранника, нырнула в свой чемодан и извлекла большую бутыль туалетной воды явно французского происхождения.

Смочив салфетку, изъятую из чемодана вместе с туалетной водой, она быстро обтерла все доступные рукам части своего тела, а затем сделала то же самое с Игорем, млея от восторга перед его мускулистым телом, наслаждаясь видом его восставшей плоти, испытывая страстное желание схватить губами, она не удержалась и, обтерев член туалетной водой, лизнула его языком, от чего Игорь вздрогнул и простонал.

Больше испытывать его терпение она не решилась, и они бросились в постель, как на поле боя. Доводить друг друга до желания им было не к чему, оба пылали страстью уже несколько дней, а потому, когда они овладели друг другом, у них возникло чувство такого наслаждения, которое возникает лишь у умирающего от жажды путника, наконец доползшего до живительного источника.

Оба партнера не удивились опытности друг друга, они об этом даже и не подумали, разве можно в минуту величайшего наслаждения занимать мысли какими-то расчетами и размышлениями, они приходят значительно позже, когда первый любовный угар пройдет, и трезвые мозги начинают все раскладывать по своим полочкам.

Высшего блаженства они достигли одновременно.

Игорь, изойдя в любимую, виновато прошептал ей на ушко:

– Извини, я был неосторожен!

– Не переживай! – едва слышно успокоила его Лена, все еще держа тело своего мужчины в объятиях. – Как только я тебя увидела, сразу стала принимать таблетки, так что все будет в порядке.

Она с большой неохотой выпустила его из себя. Игорь сполз на кровать и заявил удивленно:

– Я такого восторга не испытывал, даже когда первый раз поимел женщину.

– Надеюсь, – сразу оборвала Лена восторженного любовника, – ты не станешь мне рассказывать о своих похождениях. Мне они неинтересны.

Чтобы смягчить резкие слова, она нежно поцеловала его в глаза и в нос, и только потом уже в губы.

– Я тебя ни с кем не посмею даже сравнивать, – сказала она серьезно. – Ты – это ты! И я тебя люблю!

Игорь почувствовал, как его сердце захлестнула нежность и великая любовь к этой желанной красивой девушке, с которой, он в это свято верил, его свела Судьба.

– У нас любовь взаимная! – прошептал он ей нежно.

Он впервые произнес слово любовь, пусть даже в такой обтекаемой форме, никогда до Лены он даже не думал о любви, ему хватало голой физиологии, которая иногда даже превращалась в спорт.

Несмотря на целый день переездов на автобусе, изматывающее действие которых общеизвестно, они полночи занимались любовью, заснув изнеможенными, сразу оба отключились, разбудил их лишь громкий стук в дверь и крик:

«Все на завтрак!»

Они взглянули друг на друга и вновь бросились в объятия.

– И они умерли от изнеможения, питаясь одной лишь любовью! – патетически воскликнула Лена. – Пойдем, подкрепимся! Или ты решил из постели не вылезать?

– Я бы с удовольствием! – тут же откликнулся Игорь. – Так и жил бы все десять дней на тебе!

– Я такой тяжести так долго не выдержу, – ухмыльнулась Лена, представив себе это, – ты меня раздавишь физически и морально.

– А почему морально? – удивился Игорь.

– Находясь слишком долго под мужчиной, женщина начинает чувствовать себя если не сексуальной подстилкой, то сексуальной плевательницей точно, – на полном серьезе ответила Лена и спрыгнула с постели.

Игорь с удовольствием смотрел на ее голое тело и опять испытывал страстное желание им обладать.

– Посмотри, кто тебя в гости приглашает! – сказал он ей, показывая свое готовое к бою орудие воспроизводства.

Лена искоса взглянула и послала Игорю воздушный поцелуй.

– Это все, что я сейчас могу ему дать! – и засмеялась.

Она медленно одевалась, принимая самые соблазнительные позы, опытная стриптизерка, да и только, а Игорь млел, наблюдая за ее красивым гибким телом.

– Ты собираешься вставать? – спросила Лена. – Завтрак бывает от и до, а после на собственные деньги, если, конечно, там что-нибудь останется.

– Мне трудно будет надеть штаны! – признался Игорь.

– Ничего, впихнешь как-нибудь! – засмеялась Лена. – Вставай, вставай!

Игорь оделся еще быстрее, чем вчера ночью разделся.

– Как-нибудь – это не в моих правилах! – назидательно проговорил он.

– Ну, конечно! – насмешливо протянула Лена. – Если делать, то по большому счету!

Она достала из чемодана пачку импортного печенья, раскрыла ее и положила на стол, взяв себе дольку.

– Я настолько голодна, что и печенье сойдет!

Игорь, уже одетый, схватил одну дольку, и они отправились в столовую, закрыв за собой дверь на ключ. Регистраторша, вручая им ключ накануне, предупредила, что администрация не будет в ответе, если двери не закроют.

Лена блестяще сымитировала интонацию, с какой она им это говорила.

На аллее с ними приключилось происшествие, о котором Игорь долго еще вспоминал с умиление: неожиданно на голову Игоря резко спикировала ворона и села, больно вцепившись когтями.

Игорь не успел среагировать, как она сказала: «Кар-р!», выхватила из руки ошеломленного Игоря печенье и улетела.

Игорю захотелось в этот момент иметь под рукой винтовку. И не потому, что стало жалко, не распробовал, в комнате его ждала почти полная пачка печенья, обидно стало, что он так растерялся перед Леной. Но кто бы не растерялся, когда тебе на голову неожиданно приземляется нахальная ворона-воровка.

– Она тебя не очень больно? – пожалела Игоря Лена. – У-у, нехорошая! – погрозила девушка пальчиком наглой вороне, усевшейся неподалеку с печеньем и уже расправлявшейся с ним.

Игорь расхохотался. Это был единственный вариант правильной реакции на происшедшее, не подавать же на ворону в суд с требованием компенсации за моральный ущерб.

– Приятного мало, когда тебе когтями вцепляются в голову, – пожаловался он обиженно, наклонив голову к груди Лены, чтобы лишний раз прижаться и чтобы пожалела.

Лена заметила на голове Игоря маленькие ранки и испугалась:

– Надо пойти к медсестре, пусть продезинфицирует!

Медпункт располагался в том же здании, что и столовая. Медсестра продезинфицировала ранки и аккуратно смазала их йодом.

– До свадьбы заживет! – улыбнулась она, глядя на столь красивую пару. – Эта ворона сущее бедствие для нашего лагеря. Дети не могут поесть на свежем воздухе, она выхватывает прямо изо рта. Хорошо, что вы уже взрослый, а дети – пугаются. А пристрелить рука не поднимается. Не дай бог, в глаз кого клюнет. Вот тогда точно пристрелят.

– А разве нельзя отловить? – удивилась Лена.

– Она такая хитрая! – развеселилась медсестра. – Оружие и сети знает, как обеденную молитву, чуть увидит что-нибудь похожее, сразу улетает и прячется.

– Пусть живет! – разрешил Игорь. – Зачем стрелять или сажать. Господь велел делиться, значит, пусть каждый с ней и делится.

– Вы же видели ее, какая она огромная и здоровая, – затараторила медсестра. – А умная, просто жуть берет. Вы еще увидите ее причуды.

Любовники дружески распрощались с медсестрой и поспешили в столовую. Огромная и светлая, она могла вместить не одну группу туристов. Да здесь и было несколько групп: из Таллинна – большинство, но были и из Ленинграда, Москвы, Киева, даже Пярну, хотя, казалось, зачем ехать с одного курорта на другой в той же республике, на то же море. Очевидно, путевки были бесплатные.

Кормежка была обыкновенная, на среднем уровне. Очевидно, что из туристского котла кормилось достаточно семей, проживающих в Кингисеппе и его окрестностях.

Но молодой организм перемалывает все, что съедобно, тем более, что пища была хоть и не очень вкусная, но питательная и натуральная: каша, вареное яйцо, кусочек масла и кусочек сыра. Хлеб лежал в больших тарелках на столах, бери сколько хочешь.

Лена свою порцию каши и масла сразу отдала Игорю.

– Мне это противопоказано! – заявила она твердо. – Толстеть я не хочу. А здесь кормят, как мне кажется, только на толщину, дешевые продукты способствуют ожирению.

Игорь смолотил и ее порцию.

После завтрака, надев купальники и захватив полотенца, они в таком пляжном виде отправились к морю.

Море отражало солнце тысячами бликов, в глазах рябило.

– Побежали купаться! – сразу же предложил Игорь, испытывая вполне законное нетерпение, он ведь впервые входил в море.

– Побежали, только ты сразу не ныряй! – предупредила Лена.

– Это еще почему? – удивился Игорь. – Я плаваю, как рыба, бегаю, как олень, а стреляю, как снайпер. У нас же огромная река и тайга кругом.

– Сам увидишь! – засмеялась Лена. – Побежали, но пока вода не дойдет тебе до пояса, не ныряй.

И они ринулись в пучину моря.

Но до пучины надо было, оказывается, еще долго бежать. Дно было мелкое и на большом расстоянии от берега. Влюбленные минут пять брели по воде, и только метров через триста вода стала им по пояс.

Игорь расхохотался.

– Хорош бы я был, если бы не послушался тебя и прыгнул, как у нас, сразу с берега в воду. У наших берегов шаг сделаешь и с ручками.

Непосредственно у берега Балтийского моря вода хорошо прогревалась солнцем. Но когда Игорь решил поплыть, он сразу же ощутил, что вода в море очень холодная. И, проплыв метров пятьдесят, повернул обратно, тем более, что Лена ему уже энергично кричала:

– Игорь, вернись! Я все прощу!

И махала ему энергично руками.

Игорь быстрым кролем подплыл к ней, за метр до нее неожиданно нырнул и схватил Лену за ноги. И поднял ее, выходя из воды, над собой.

Лена, как и положено, включилась в игру и отчаянно завизжала, хотя ей хотелось смеяться и петь, настолько хорошим казалось ей все вокруг. Если она и не влюбилась, то испытывала нечто схожее с состоянием любовного жара.

Желающих лезть в холодную воду было мало. Охотники, окунувшись, бегом возвращались на берег, где энергично растирались и играли в волейбол, пляжную игру.

Игорь, ощутив в своих объятиях тело Лены, страстно ее возжелал. Тем более, что самое сокровенное место его возлюбленной оказалось рядом с его лицом, купальник немного сбился в сторону, обнажив нежную плоть, в которую ему захотелось впиться не только губами, но и зубами.

Он медленно опустил Лену в воду, его охватил жар любови, к тому же буквально в метре от холодной вода была прогретой.

– Странно! – заметил Игорь. – Ты заметила, что здесь вода значительно теплее?

– Заметила! – хрипло ответила Лена, зажигаясь от любовного жара Игоря. – Только ничего странного нет. Там, куда доходят глубинные морские течения, вода холодная, куда не доходят, она прогревается солнцем.

– Я хочу тебя! – признался Игорь.

– Настолько, что не сможешь дотерпеть до дома? – хрипло спросила Лена, испытывая те же самые чувства, что и Игорь.

Игорь вместо ответа просто, опустил руку Лены, чтобы она ощутила его восставшее самолюбие.

Лена сдалась. Она увлекла Игоря подальше и поглубже в море и мгновенно сняла с себя трусики, а лифчик купальника и так был слишком смело открыт, снимать не надо было, чуть потянул, и грудь смело рванула навстречу ему.

Лена обвила шею Игоря руками, а он взял ее за ягодицы. Лена, ощутив его руки, жаркие даже в воде, обвила его бедра ногами, и он мгновенно вошел в нее. Все было замечательно, только когда они кончили, Игорь почувствовал такую слабость, что чуть было не погрузился вместе с Леной на дно.

И Лена прошептала ему на ухо:

– Не отпускай меня! Пойду на дно!

После потери энергии, причем в такой интенсивной форме, любовники сразу почувствовали холод морской воды. Лена тотчас отстранилась, и Игорь весь покрылся мурашками.

У Игоря еще хватило силы на шутку:

– Грузин входит в двухместное купе, где уже сидит старая девственница. Та замерла и испуганно вылупилась на грузина. Он в шутку спрашивает: «Что, понравился?» Старая отвечает: «Ой, я вся мурашками покрылась!» Теперь уже грузин на нее испуганно уставился и говорит: «Я уже два раза сифилисом болел, только твоих мурашек мне еще не хватает!» Схватил свои вещи и удрал в другое купе.

Но Лена шутки не оценила. Шатаясь и держась за Игоря, она с трудом натянула на себя трусики купальника и спрятала грудь в лифчик.

– Я готова выйти на берег, но у меня для этого совсем нет сил.

Игорь, смеясь, подхватил лену на плечо и побежал к берегу. Это были самые трудные триста метров, которые он когда-либо преодолевал.

На берегу они быстро пришли в себя. Жаркое солнце обогрело их, а прихваченными Леной персиками они подкрепили силы.

– «Откуда дровишки»? – спросил Игорь, указывая на персики.

– Мы же в Таллинне останавливались, забыл? – спросила Лена. – Когда ты побежал искать заведение с буквой «М», не подумайте, что метро, я купила три килограмма персиков.

– Ага! – понял Игорь, принимаясь за второй персик. – Потому как очень вкусно.

– «Вот пуля прилетела и… ага!» – насмешливо проговорила Лена.

– Пока нет пули, спешите радоваться жизни! – назидательно проговорил Игорь.

– Феликс Эдмундович Дзержинский! – рассмеялась Лена.

– Нет! – на полном серьезе возразил Игорь. – Это из Игоря Васильевича Васильева. Из неопубликованного.