Текст книги "История России ХХ - начала XXI века"
Автор книги: Леонид Милов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 84 (всего у книги 87 страниц)
Формирование концепции внешней политики России.Распад СССР явился важнейшим событием международной жизни конца XX в., оказавшим огромное влияние на систему международных отношений. На смену биполярному миру, многолетнему противостоянию двух социальных систем должна была прийти иная организация международной жизни, отражавшая новое соотношение сил и соответствующая глобальным вызовам современности.
В российском обществе осмысление посткоммунистических реалий проходило непросто, дискуссии о приоритетах внешней политики были связаны как с оценкой состояния международных отношений, так и с фундаментальными представлениями о путях будущего развития России. Некоторое время в общественном сознании царила эйфория. Политики ожидали, что радикальный поворот от конфронтации к сближению с западными странами автоматически изменит их отношение к России, мобилизует массированную политическую поддержку и экономическую помощь. В этих условиях ставка была сделана на ускоренную интеграцию в евро-атлантические структуры. В первой половине 1990-х гг. получила теоретическое обоснование и практическое воплощение политика «атлантизма». В основе атлантической внешнеполитической концепции лежали: ориентация на западную модель развития, неконфронтационное видение современных международных отношений, отрицание примата силы в решении международных проблем, оптимизм в оценке развала СССР и в оценке международной ситуации в целом. США, Западная Европа представлялись главными союзниками и партнерами как на международной арене, так и в проведении демократических реформ в России.
На Западе ситуацию воспринимали иначе. Нашу страну считали проигравшей «холодную войну», не спешили устанавливать «стратегическое партнерство» и тем более не видели Россию в качестве равноправного союзника. Ей в лучшем случае отводилась роль младшего партнера, любое же проявление самостоятельности рассматривалось как рецидив советской «имперской» политики. Об игнорировании интересов России свидетельствовало продвижение к ее границам НАТО, противодействие реинтеграционным тенденциям на постсоветском пространстве. Россия оставалась отгороженной от Запада визовыми и таможенными барьерами, его рынки защищались высокими тарифами, квотами и другими регуляторами. Все это оказало отрезвляющее воздействие на российскую политическую элиту. Критическое отношение к «атлантизму» в российской политической элите стало звучать все громче уже во второй половине 1993 г.
В середине 1990-х гг. окрепло убеждение в том, что единственным надежным ориентиром внешней политики должна стать твердая защита национальных интересов. Появился больший реализм в оценке последствий распада СССР и ситуации в мире. Утверждаются представления о становлении многополярного мира, в котором доминировать не способна ни одна, даже самая мощная держава. Анализ реформ внутри России подводил к выводу о непродуктивности копирования западного опыта без тщательного учета особенностей своей страны. Осознание геополитического и культурно-исторического своеобразия России возрождало интерес к идеям евразийства, которые также привлекались при обосновании внешнеполитической стратегии.
Утверждение представлений о многополярности формирующейся системы международных отношений, отход от «атлантизма» и переход к курсу на «разновекторную» внешнюю политику связывались с именем Е. М. Примакова, который в 1996 г. после отставки А. В. Козырева возглавил российский МИД.
Проведению эффективной внешней политики препятствовала и нерешенность ряда важных организационных проблем. Одна из них была связана с уходом из МИДа опытных дипломатов на более высокооплачиваемые должности в частном бизнесе. Это сказалось на работе внешнеполитического ведомства. Выступая на коллегии МИДа в октябре 1992 г. Б. Н. Ельцин говорил: «Во внешней политике России, к сожалению, много импровизации, непоследовательности и противоречивости. Есть ошибки и просчеты… Беда в том, что МИД следует за событиями и редко предвидит их. Не хватает информации, не хватает анализа, и главное – действий… Куда делись мыслители, аналитики, практики – все они оказались неспособными в новых условиях?.. Что тревожит? Россию воспринимают сейчас на Западе как государство, говорящее только “да”, государство, которое иногда не замечает, как по отношению к нему другие не выполняют своих обязательств, молча снося обиды, даже оскорбления».
Изменившиеся внешние и внутренние условия существования России ставили новые задачи в области координации международной деятельности между ее различными субъектами. Общими вопросами межгосударственных отношений занимался МИД, свое видение внешней политики имели военные структуры, формирующийся российский бизнес заявлял о своих приоритетах, субъекты Федерации также заметно активизировали внешнеполитическую деятельность. Между тем в стране не сложилось единой формы организованного представительства и согласования интересов всех действовавших на этом направлении групп. Так, например, в ноябре 1993 г. руководство Службы внешней разведки выступило против расширения НАТО на Восток, а МИД заявил, что расширение НАТО не угрожает России. Именно поэтому в начале 1995 г. в послании Федеральному собранию президент прямо поставил задачу «улучшения координации внешнеполитической деятельности». Однако созданный Ельциным в конце 1995 г. Совет по внешней политике полностью с этой задачей так и не справился.
Российско-американские отношения.Отношения с США занимали ключевое место во внешней политике России в 1990-е гг. В целом они заметно изменились в лучшую сторону. В то же время российско-американские связи представляли сложное переплетение взаимодействия, поиска сфер совпадающих интересов и разногласий по конкретным вопросам международных и двусторонних отношений. На взаимодействие двух государств оказывали влияние различия их экономических и политических возможностей. России было трудно претендовать на роль глобальной державы. В сравнении с СССР она обладает гораздо более скромным экономическим потенциалом. Ее национальный доход в условиях кризиса сократился вдвое и по оптимистическим подсчетам составляет 8–9 % от американского. В десять раз по сравнению с серединой 1980-х гг. уменьшились военные расходы России. Кроме того, в результате дезинтеграции СССР она лишилась важной части оборонной инфраструктуры, прежних союзников и не приобрела новых, в то время как США укрепили лидирующее положение в переживших «холодную войну» военно-политических блоках Европы и Азии.
Новый характер российско-американских отношений получил отражение в двух документах 1992 г. Ими были «Декларация президентов России и США» и «Хартия российско-американского партнерства и дружбы». В них предусматривался отказ сторон рассматривать друг друга в качестве противников, общая приверженность правам человека, экономической свободе, поддержки США курса России на углубление реформ, продолжение процесса сокращения вооружений и сотрудничество в поддержании стратегической и региональной стабильности.
Значительно активизировались российско-американские политические связи. Приобрели регулярный характер встречи президентов двух стран, оживились межпарламентские контакты, взаимодействие по линии других государственных учреждений и ведомств. Все это позволило добиться важных результатов.
Активно развивалось сотрудничество в сфере сокращения вооружений. В 1992 г. был ратифицирован подписанный годом ранее договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), а уже в 1993 г. был подписан договор СНВ-2. Стороны достигли рамочной договоренности, предусматривавшей радикальные сокращения наступательных вооружений США и России к началу XX в. Сферой двустороннего взаимодействия становилось сотрудничество в безопасном уничтожении ядерных и химических боеприпасов, а также вопросы нераспространения оружия массового поражения и ракетной технологии.
Начало рыночных реформ в России открыло значительные перспективы для сотрудничества в торгово-экономической области. Был снят ряд ограничений периода «холодной войны», создавалась договорно-правовая база экономического взаимодействия. Рабочим механизмом решения проблем в этой сфере стала созданная в 1993 г. межправительственная российско-американская Комиссия по экономическому и технологическому сотрудничеству (известная по именам ее сопредседателей как «Комиссия Гор – Черномырдин»). Всего в 1990-е гг. было подписано более 200 двусторонних документов, включая крупные межправительственные и межведомственные соглашения в самых различных областях.
Развернулось российско-американское сотрудничество в урегулировании острых региональных проблем. Это касалось преодоления последствий кризиса в Персидском заливе, ситуации в Анголе, Никарагуа. Россия и США кооперировали свои усилия в качестве сопредседателей мирной конференции по Ближнему Востоку. Обсуждался вопрос об ограничении поставок оружия в страны «третьего мира», велся интенсивный поиск нормализации обстановки в Афганистане, бывшей Югославии, Камбодже, Сальвадоре, на Кипре.
В середине 1990-х гг. происходит определенная эволюция российско-американских отношений. Избавление от угрозы коммунистической реставрации в России в результате президентских выборов 1996 г. привело к ужесточению диалога американской администрации с Москвой по спорным вопросам. США стремились реализовать свои планы перестройки международных отношений в духе моноцентризма и американского лидерства. Интенсификация российско-американских контактов в первой половине 1990-х гг. не привела к снятию существовавших в их отношениях противоречий, многие из которых были весьма значительны.
США все больше отходили от поддержки традиционных принципов международного права, базирующихся на уважении суверенитета и невмешательстве в чужие дела, в сторону так называемого гуманитарного вмешательства под предлогом защиты прав человека и этнических меньшинств. Отстаиваемая Вашингтоном правомерность «гуманитарной интервенции» получила название «доктрины Клинтона» и была апробирована в ходе вооруженной операции на территории бывшей Югославии. Натовские бомбардировки Белграда привели к значительному охлаждению отношений России с США и их союзниками.
Россия выступала против построения формирующейся системы международной безопасности на основе НАТО, принижения в международных делах роли ООН, ОБСЕ. Американская сторона и ее партнеры по блоку оставили без внимания возражения России по поводу намеченного расширения альянса за счет включения в него бывших стран – участниц Варшавского договора и некоторых республик распавшегося СССР. США отказывались признать территорию бывшего Советского Союза зоной приоритетных интересов России, интеграционные импульсы в рамках СНГ трактовали как стремление возродить «советскую империю». На противодействие этому была направлена американская доктрина поддержания «геополитического плюрализма» на постсоветском пространстве. Все более острые разногласия заявляли о себе в связи с Договором по ПРО (1972) и попыткам США отказаться от содержащемся в нем ограничений. Несмотря на положительную динамику экономического сотрудничества, в США в отношении российских товаров не были отменены дискриминационные ограничения, сохранялись антидемпинговые пошлины и квоты, существовали препятствия для ввоза в Россию высокотехнологичной продукции. Более агрессивной стала политика Вашингтона по вытеснению России с высокотехнологичных товарных рынков. В целом же в 1990-е гг. в российско-американских отношениях сложился достаточно отлаженный механизм взаимодействия и преодоления разногласий.
Россия и Европа.Европейское направление российской внешней политики в 1990-е гг. являлось одним из приоритетных. С одной стороны, в Европе были особенно зримы результаты преодоления «холодной войны», что открывало для России благоприятные перспективы активного участия в жизни континента. С другой – происходившие в Европе глубокие перемены были способны серьезно осложнить ее объективно неизбежное взаимодействие с нашей страной. Среди них – объединение Германии, активизация интеграционных процессов в западной части континента, внешнеполитическая переориентация бывших советских союзников, конфликты на территории бывшей Югославии. Начало новой европейской политики России также было осложнено сужением пространственного ареала государства, значительным сокращением его экономического и особенно военного потенциалов. Все это содержало серьезную опасность оттеснения нашей страны на периферию международно-политического развития.
Для России наиболее острой проблемой формирования европейской безопасности был вопрос о роли НАТО в новых условиях. Первоначально были распространены представления о том, что НАТО ожидает такая же судьба, как и Организацию Варшавского договора, поскольку исчез главный объект противостояния альянса. Рассчитывали также и на то, что постепенно НАТО будет трансформироваться из преимущественно военной в преимущественно политическую структуру обеспечения безопасности. В декабре 1991 г. Ельцин заявил о готовности России присоединиться к НАТО. Однако развитие событий пошло по третьему сценарию. Произошла переориентация НАТО на новые военно-стратегические цели, был взят курс на расширение круга его участников, появились притязания на исключительное право принимать решения по самым острым вопросам обеспечения европейской безопасности, в том числе и в обход ООН. Россия стремилась противодействовать этим тенденциям, но не сразу.
Во второй половине 1993 г. в связи с обсуждением вопроса о расширении альянса путем включения в него новых членов из числа стран Центральной и Восточной Европы в России началась антинатовская кампания, впервые объединившая самые различные политические силы. Лидеры западных стран были проинформированы о решительном возражении России против включения государств Центральной и Восточной Европы в НАТО. Кампания усилила настроения в пользу присоединения к альянсу у бывших советских союзников, однако оказала определенное влияние и на западные страны. При обсуждении вопроса о расширении стали подчеркивать, что оно не должно привести к возникновению новых разграничительных линий в Европе или оттеснению России. В связи с этим предполагалось параллельное решение двух задач: включение в НАТО новых членов и развитие отношений с Россией.
Для сотрудничества с не участвующими в альянсе странами НАТО в январе 1994 г. была принята программа «Партнерство во имя мира». Москва сдержанно отнеслась к этому проекту, присоединилась к нему лишь в мае 1995 г., но участвовала формально. Российское руководство стремилось обеспечить своей стране особый, более привилегированный статус, но добиться этого не удалось. Ситуация серьезно осложнилась после декабря 1996 г., когда сессия НАТО санкционировала начало процесса расширения альянса. Россия была поставлена перед дилеммой: либо дальнейшее активное противостояние альянсу (со всеми вытекающими из него политическими и военными последствиями), либо, согласившись с решением альянса, попытаться обеспечить прорыв в двусторонних отношениях Россия – НАТО.
Под влиянием российского МИДа и возглавлявшего его Е. М. Примакова выбор был сделан в пользу второго, более прагматичного варианта. В результате в мае 1997 г. стороны подписали Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности. В документе определялись «цели и механизм консультаций и сотрудничества, совместного принятия решений и совместных действий, которые составят ядро взаимоотношений между Россией и НАТО». Был создан Совместный постоянный совет Россия– НАТО. Таким образом закладывались политико-правовые основы для превращения отношений Россия – НАТО в один из центральных элементов европейской безопасности.
Однако дальнейшие события показали, что стороны по-разному трактовали смысл достигнутых договоренностей. Если Россия склонялась к тому, чтобы созданный механизм принимал совместные решения по вопросам безопасности в Европе, то в НАТО его рассматривали лишь как форум для совместного обсуждения проблем, рекомендации которого не носили обязательного характера для руководства альянса. Эти различия в позициях ярко проявились в связи с событиями вокруг Косово в 1999 г.
Для России особенно болезненным было то, что был совершен не просто акт агрессии против ее исторического союзника, а это было сделано вопреки ее активным возражениям. Бомбардировки Югославии показали неготовность лидеров ведущих западных стран превратить отношения Россия – НАТО в значимый компонент европейской безопасности. Более того, альянс претендовал на право применения силы за пределами стран-участниц без санкции Совета Безопасности ООН. В новой «Стратегической концепции НАТО», одобренной на юбилейном саммите альянса в апреле 1999 г., в число задач организации впервые включалось «проведение операций по реагированию на кризисные ситуации», не связанные с коллективной обороной от внешней агрессии.
Активное участие в европейских делах Россия принимала в рамках Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) – наиболее представительной по составу участников и универсальной по функциям структуры. В отличие от других европейских объединений, здесь Россия является полноправным участником. По ее инициативе была разработана и на саммите ОБСЕ в Стамбуле (1999) одобрена Хартия европейской безопасности, где анализировались вызовы, с которыми предстоит столкнуться континенту в XXI в. В документе подтверждалась приверженность Уставу и ООН и отсутствовала проблематика «нового интернационализма» по гуманитарным основаниям. Под влиянием России в Хартии нашла широкое отражение антитеррористическая проблематика. В рамках ОБСЕ велись переговоры о сокращении вооружений. В 1999 г. была одобрена важная для России новая редакция Договора об обычных вооруженных силах в Европе, где учитывались новые реалии, возникшие после окончания «холодной войны».
Не менее важным для России было расширение связей с Европейским союзом (ЕС) – едва ли не самой влиятельной организацией, в рамках которой осуществляется интеграция государств-участников. Главной областью интеграционного развития в ЕС является экономика, но объединительные усилия постепенно распространяются и на другие сферы. В 1990-е гг. ЕС выступал как важнейший торгово-экономический партнер России. В 1997 г. вступило в силу Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией, открывающее широкие возможности для привлечения инвестиций в нашу страну.
В 1996 г. Россия была принята в Совет Европы – организацию, имеющую цель добиваться расширения демократии и защиты прав человека, развития сотрудничества по вопросам культуры, образования, здравоохранения, молодежи, спорта, информации, охраны окружающей среды. Ориентация на высокие европейские стандарты также важна для динамично развивающейся России.
Новый характер приобрели отношения между Россией и странами Центральной и Восточной Европы. В 1992 г. глава российского МИДа А. В. Козырев формулировал задачи на этом направлении следующим образом: «С восточноевропейскими странами Россия придерживается иной, принципиально обновленной стратегии международных отношений. Она полностью избавлена от присущих бывшему СССР элементов высокомерия и эгоцентризма и основана на принципах равноправия и взаимной выгоды. Стратегическая задача на нынешнем этапе – предотвратить превращение Восточной Европы в своего рода буферный пояс, изолирующий нас от Запада. Мы стремимся также к тому, чтобы не допустить вытеснения России из Восточноевропейского региона». Однако решить эти задачи не удалось. Как отмечают специалисты, в 1990-е гг. восточноевропейские страны стали для России «зоной холода и недоверия».
Руководители государств Центральной и Восточной Европы в качестве главных задач ставили укрепление экономической и политической интеграции с Западом путем постепенного присоединения к Европейскому союзу и вступления в НАТО в качестве основы обеспечения своей безопасности. Первоначально Россия не видела в этом большой угрозы, но в 1993 г. изменила позицию.
Однако механизм вовлечения в альянс новых членов был запущен, и после подготовительной работы 1992–1998 гг. в апреле 1999 г. на юбилейном саммите НАТО в Брюсселе в Союз были приняты «кандидаты первой очереди». Ими стали Польша, Чехия и Венгрия. Характерно, что на приуроченном к 50-летию создания этой организации саммите присутствовали главы всех государств Центральной и Восточной Европы, Балтии и практически все главы стран СНГ за исключением России и Белоруссии. Особую озабоченность нашей страны вызывало то, что празднования пришлись на период, когда авиация НАТО (с 24 марта) наносила ракетно-бомбовые удары по территории суверенной Югославии. Приближение – произошедшее и намеченное – границ альянса к территории Российской Федерации при новой трактовке задач НАТО справедливо вызывало тревогу в самых разных кругах российского общества.
В 1990-е гг. намного сократились масштабы экономического сотрудничества между Россией и странами Центральной и Восточной Европы. Практически свернутой оказалась производственная кооперация, связи сводились в основном к торговле, притом в относительно скромных масштабах. Исключение составляли страны Балтии, которые за счет российских грузопотоков получали до 60 % своих валютных доходов. Налаживание новых отношений на рыночной основе тормозилось и таким «наследием прошлого», как проблема взаимных долгов. После перехода в 1990 г. во взаиморасчетах со странами СЭВ с переводных рублей на твердую валюту СССР превратился из кредитора восточноевропейских стран в их должника. Россия же, приняв на себя после распада СССР его долговые обязательства, оказалась должна практически всем государствам Восточной Европы. Сумма долга варьировалась от нескольких десятков миллионов переводных рублей Румынии до пяти миллиардов долларов Чехословакии. Все это блокировало экономические связи между бывшими союзниками. Только во второй половине 1990-х гг. переговоры о порядке погашения долгов привели к конструктивным взаимоприемлемым соглашениям.
При однозначном экономическом стремлении стран Центральной и Восточной Европы в ЕС здесь во второй половине 1990-х гг. происходило осознание сложности интеграции в европейские структуры. Наметился взаимный спад существовавшей в 1991–1992 гг. эйфории. Более строгий учет собственных возможностей и геоэкономических процессов подводил лидеров этих стран к заявлениям о своем особом пути европейской интеграции и отношениях с соседними странами включая Россию.
Россия и Содружество Независимых Государств.Первые два года существования Содружества характеризовались центробежными тенденциями, быстрым распадом целостности пространства бывшего СССР. В 1993 г. с ликвидацией единой рублевой зоны прекратилось существование общего экономического пространства. В разных направлениях развивались политические и правовые системы. Новые государства активно устанавливали самостоятельные экономические, политические и военно-политические отношения с третьими странами. К 1993 г. завершился раздел Советской армии и формирование национальных Вооруженных сил.
Российская политика в 1990-е гг. в отношении стран СНГ определялась противоборством двух тенденций. Часть политиков считала необходимым сохранить Содружество в качестве сплоченного геополитического объединения при доминирующей роли России. Сохранение и укрепление многостороннего сотрудничества в рамках СНГ рассматривалось в качестве главного направления российской политики. Другой подход исходил из признания неизбежности геополитического и геоэкономического плюрализма на постсоветском пространстве, обусловленного как ограниченностью ресурсов России, так и ее приоритетной заинтересованностью в интеграции в глобальные экономические процессы. В середине 1990-х гг. доминировала первая линия, которая была определена указом президента в сентябре 1995 г. в документе «Стратегический курс России с государствами – участниками Содружества Независимых Государств».
В январе 1993 г. был принят Устав СНГ. Координация действий в рамках Содружества осуществлялась Советом глав государств, Советом глав правительств, Советом министров иностранных дел, Советом министров обороны и Советом командующих пограничными войсками, Межпарламентской ассамблеей, а также через органы отраслевого сотрудничества. В Минске функционировал Исполнительный Секретариат СНГ. Всего в рамках Содружества в 1990-е гг. было подписано около двух тысяч различных соглашений, большая часть которых не была реализована.
К концу десятилетия стало очевидным, что в рамках СНГ удалось смягчить последствия распада СССР, но интеграционные цели достигнуты не были. Сократилось экономическое сотрудничество между Россией и странами СНГ. Не увенчалось успехом взаимодействие и в военно-политической области: не был выполнен в полном объеме ташкентский Договор о коллективной безопасности (1992), сокращалось российское военное присутствие в государствах Содружества, оказалась нереализованной концепция совместной охраны границ. В политической сфере не удалось решить главную поставленную задачу – превратить СНГ в «политическое объединение государств, способное претендовать на достойное место в мировом сообществе». Более того, внутри СНГ шел процесс формирования разнонаправленных коалиций, притом без участия России. Не сложилось многостороннее сотрудничество стран СНГ и в гуманитарной сфере.
Во второй половине 1990-х гг. в российской политике в отношении СНГ обозначились перемены. Наша страна стала более прагматично подходить к проблемам Содружества. Отступили на второй план задачи интеграции в военно-политической сфере, происходила «экономизация» связей. С 1999 г. Россия перестала настаивать на наделении органов СНГ наднациональными полномочиями, против чего возражало большинство государств-участников. Постепенно акцент переносился на налаживание эффективного двустороннего и многостороннего сотрудничества в рамках Союза Беларуси и России, а также с участниками Договора между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях.
Россия и югославский кризис.Начало боевых действий на территории Югославии связано с объявлением 25 июня 1991 г. Словенией и Хорватией о своей полной независимости и о выходе из состава Югославии. Это произошло после проведения на территории этих республик референдумов, в ходе которых большинство населения проголосовало за выход. Вслед за объявлением независимости на территорию сепаратистов вступили части Югославской Народной армии. Особенно сложно складывалась ситуация в Хорватии. Здесь жило много сербов, которые не хотели отделяться от Югославии. Власти же Хорватии стремились «самоопределиться» в существовавших административных границах, установленных вскоре после окончания Второй мировой войны И. Тито (хорватом по национальности), а также включить в состав вновь образуемого государства населенные хорватами земли Боснии и Герцеговины. Это привело к тому, что хорватские сербы осенью 1991 г. провозгласили независимость от Хорватии, создали ряд своих территориальных образований и заявили о желании объединиться с Югославией. Им на помощь пришла Югославская Народная армия, и в места ее столкновений с хорватами в конце 1991 г. были введены «голубые каски» ООН.
Намного запутанней этнополитическая и конфессиональная ситуация была в Боснии и Герцеговине. Мусульманская и хорватская общины стремились к отделению от СФРЮ, чего не желали жившие здесь сербы. В результате весной 1992 г. в регионе существовали: Хорватское государство Герцег – Босния, мусульманское Босния и Герцеговина; им противостояла Республика Сербская Боснии и Герцеговины. Еще ранее на территории республики использовались силы Югославской армии. В ходе столкновений между общинами имели место и «этнические чистки».
В последний год своего существования СССР высказывался за сохранение целостности СФРЮ и дистанцировался от происходящих в ней событий. Однако с начала 1992 г. ситуация резко изменилась. Вслед за США и рядом европейских государств независимость Хорватии, Словении, Боснии и Герцеговины признала и Россия. Россия также «положительно отнеслась к воле народов Сербии и Черногории жить в едином государстве», созданном в апреле 1992 г. и взявшем название Союзная Республика Югославия (СРЮ). Российская внешнеполитическая линия в конфликте в 1990-е гг. определялась, с одной стороны, давлением патриотического, коммунистического большинства в парламенте, требовавшего защиты исторического союзника России на Балканах, а с другой – позициями западных партнеров, от кредитов и политической поддержки которых во многом зависела стабильность внутриполитического положения руководства Российской Федерации.
Изначально страны Запада стремились помешать использованию Вооруженных сил СРЮ для поддержки сербских сил на территориях недавно возникших стран. С этой целью 30 мая 1992 г. СБ ООН принял решение о введении режима санкций против СРЮ за участие в боснийском конфликте. Тогда Россия проголосовала за санкции, которые больно ударили по экономике СРЮ. В то же время Россия принимала активное участие в попытках урегулирования югославского кризиса, являясь членом международной Контактной группы (КГ). Однако становилось все очевиднее, что Запад не является беспристрастной стороной в конфликте, поддерживая антисербские силы. Это нашло отражение и в бомбардировках в 1994 и 1995 гг. позиций воюющих сербов авиацией стран НАТО, осуществленных на основе расширительной трактовки резолюций ООН, против чего выступала Россия. В результате политического и военного давления НАТО руководство СРЮ (возглавляемое С. Милошевичем) весной 1993 г. согласилось признать Боснию и Герцеговину и Хорватию в их международно признанных границах, а также бойкотировать боснийских и краинских сербов до принятия мирного плана.
Широкий круг проблем бывшей Югославии нашел отражение в документах, подготовленнных в ноябре 1995 г. в Дейтоне (США) и оформленных в Парижских соглашениях 14 декабря 1995 г. Предусматривалось и проведение военной операции, согласно которой в регион вводились международные силы для выполнения достигнутых договоренностей. Их общая численность определялась в 60 тыс. человек, в том числе 20 тыс. – военнослужащие США. Россия свое участие в миротворческих силах оговорила особыми условиями.
