355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Леонид Милов » История России ХХ - начала XXI века » Текст книги (страница 73)
История России ХХ - начала XXI века
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 22:02

Текст книги "История России ХХ - начала XXI века"


Автор книги: Леонид Милов


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 87 страниц)

§ 5. Обострение межэтнических и межреспубликанских противоречий

Поиск решения национальных проблем.Взрыв «национальной бомбы» был полностью неожиданным для инициаторов реформ. В апреле 1990 г. М. С. Горбачев говорил: «Раньше считали, что все вопросы решены, ими можно особо и не заниматься. Ваш покорный слуга на первом этапе перестройки искренне полагал, что здесь больших проблем нет. Так уж мы были воспитаны».

В основе обострения национальных противоречий лежал ряд причин. Во-первых, проводившаяся длительное время бюрократическая унификация всех сторон жизни оказала негативное влияние на этнокультурную сферу. Под лозунгом «социалистического интернационализма» часто скрывался великодержавный космополитизм, вызывавший естественное неприятие у всех национальностей. Во-вторых, все народы страны за годы советской власти в различной форме и в разное время (от депортаций до гонений на национальную культуру) испытали немало несправедливостей. Перестройка теперь воспринималась как время для утверждения новой национальной политики. В-третьих, в 1918-1920-е гг. было заложено противоречие между национальным составом населения и национально-государственной структурой СССР. В то время как в стране проживало более ста больших и малых народов, лишь 14 «избранных» получили «свою» союзную республику. Другие довольствовались различного уровня автономиями, у иных не было и автономий. Стремление «выровнять права» было тем обоснованней, что «титульные» народы на «своих» территориях обладали преимуществами в плане политического, экономического, социального, этнокультурного развития в сравнении с другими национальными группами. И наконец, национализм выступал как мощное оружие местных элит в их борьбе против союзного «центра» за контроль над республиканскими ресурсами в ходе грядущей экономической реформы.

Проводимая Горбачевым политика демократизации привела к тому, что национальные проблемы вышли на поверхность общественной жизни (Якутск и Алма-Ата, 1986 г.) В 1988–1991 гг. они дали о себе знать в череде кровавых межэтнических конфликтов в самых разных частях СССР: в Карабахе и Сумгаите (Азербайджан, 1988 г.), в Новом Узене (Казахстан, 1989 г.), в Фергане (Узбекистан, 1989 г.), в Кишиневе (Молдавия, 1989 г.), в Сухуми (Абхазия, 1988 г.), Баку (Азербайджан, 1990 г.), в Цхинвале (Южная Осетия, 1988 г.). Если в 1989 г. в них погиб 221 человек, то за шесть месяцев 1990 г. – уже 632 человека. К этому времени было совершено 4648 погромов, более 600 тыс. человек стали беженцами в своей стране. Межэтническая нестабильность все чаще становилась мотивом эмиграции из СССР.

Национальные проблемы стали предметом всестороннего обсуждения на пленуме ЦК КПСС лишь в сентябре 1989 г. Однако принятый в итоге документ «О национальной политике партии в современных условиях» не содержал практически никаких новых подходов, а решения пленума, как полагают современные авторы, даже усугубили ситуацию. Лишь в апреле – мае 1990 г. Верховный Совет СССР принял ряд законов, призванных регулировать межнациональные и федеративные отношения. Среди них: «Об усилении ответственности за посягательства на национальное равноправие граждан и насильственное нарушение единства территории Союза ССР», «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР», «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик». Однако эти акты появились тогда, когда центральная власть уже была ослаблена, а ситуация в республиках требовала твердой политической воли и немедленных и решительных действий. В результате на всех направлениях национальной политики руководство страны катастрофически запаздывало с принятием необходимых решений, а если и действовало, то крайне вяло. Это проявлялось и в Закавказье, и в Средней Азии, и в Прибалтике. Неэффективность действий Горбачева на «национальном» направлении стала одним из факторов перманентного падения политического авторитета лидера.

Националисты во всех республиках пользовались схожим набором идей. Вначале использовались экологические мотивы. Естественная реакция на вредные последствия развития индустрии для природной среды и здоровья за пределами РСФСР приобретала форму заботы о сохранении этнической среды, а пренебрежение экологической безопасностью со стороны союзных ведомств – как, в лучшем случае, безразличие к судьбе нерусских народов. Аналогичным образом трансформировались идеи национального возрождения. Вдруг «обнаружилось», что все нерусские народы оказались в состоянии глубокого культурного упадка, деэтнизации и даже на грани исчезновения. Причины этого связывались со «зловредной» политикой Москвы. В сознание населения республик внедрялась и мысль о неэквивалентном экономическом (естественно, в пользу «Центра») обмене и возможности быстрого улучшения социально-экономической ситуации при условии автономного ведения хозяйства.

Много внимания уделялось обоснованию идеи об аннексии Советским Союзом, а до него Россией тех государств и территорий, историческими наследниками которых провозглашали себя претендующие на независимость союзные республики. Согласно этой логике СССР и русские были и остаются оккупантами, пребывание республик в Союзе – незаконно, восстановление исторической справедливости требует воссоздания государственной независимости. Одна из главных исторических идеологем состояла в переносе пороков и преступлений сталинизма на русский народ. К моменту роспуска СССР исторический образ России – страны-агрессора всех времен и при всех вождях в республиках Советского Союза был демонизирован до немыслимых размеров.

Нарастающая русофобия в республиках вызвала ответную реакцию в РСФСР. «Взрыв» произошел на сентябрьском (1989 г.) пленуме ЦК, когда впервые союзному руководству был «предъявлен счет» за бедственное положение России. Здесь констатировалось, что крупнейшая в стране республика – Россия – находится в условиях финансовой, ценовой, экономической дискриминации. Между тем Горбачев и его окружение оказались не в состоянии предложить какой-либо разумный вариант разрешения давнего исторического противоречия между союзными и российскими властными структурами. Поощряя суверенизаторские «изыски» в других республиках, Горбачев настаивал на «интеграционной особенности» русских, «сложившейся исторически». Как вспоминал помощник генсека А. С. Черняев, его «патрон» «железно» стоял против создания компартии РСФСР, против полного статуса России в качестве союзной республики.

Иначе развивались события вокруг Прибалтики. Здесь изначально в основе действий национальных движений лежала идея обретения независимости от СССР. В середине 1988 г. в республиках потребовали «внести ясность» в события 1939 и 1940 гг., связанные с их присоединением к СССР. Тогда же в политический обиход вводится термин «республиканский суверенитет», который трактуется достаточно широко. В документе «Саюдиса» (Литовского Народного фронта в поддержку перестройки) было записано, что «суверенитет Литовской ССР должен охватывать управление всеми отраслями хозяйства, включая экономику, политику, формирование бюджета, финансовую, кредитную, торговую, налоговую и таможенную политику». Осенью 1988 г. – зимой 1988/89 г. в Прибалтике были приняты важные законодательные акты, отразившие движение в этом направлении: местным языкам был придан статус государственных, а сессия ВС Эстонии приняла «Декларацию о суверенитете» и дополнения к Конституции, позволявшие в «определенных случаях» приостанавливать или устанавливать пределы применения союзных законов. Позднее такие же акты приняли Литва и Латвия.

В декабре 1989 г. на II съезде народных депутатов СССР «прибалтам» удалось добиться осуждения советско-германского договора 1939 г. К этому же времени литовцы смогли «оторвать» местную партийную организацию от КПСС. XX съезд компартии Литвы (19–20 декабря 1989 г.) объявил ее независимой от КПСС. Тем самым каналы политического влияния Москвы на регион быстро сужались.

И марта 1990 г. Верховный Совет Литвы принял Акт «О восстановлении независимого Литовского государства». Литовская ССР переименовывалась в Литовскую Республику, отменялось действие Конституции Литовской ССР, а также Конституции СССР на территории Литвы. Вместо них утверждался временный Основной закон Литовской Республики на основе Конституции 1938 г. 30 марта и 4 мая 1990 г. схожие акты прияли соответственно Эстония и Латвия.

Таким образом, к середине 1990 г. прибалтийские «независимцы» прошли значительную часть пути к «свободе». Дальнейшая судьба «воссозданных стран» зависела от позиции союзного руководства, а также от ситуации в других республиках и прежде всего в России.

Начало независимой политики РСФСР.Начало движения за российский суверенитет по времени совпало со вступлением СССР в кризисную фазу развития. С 1990 г. обозначившиеся ранее негативные тенденции приобрели обвальный характер, ведя к разрушению всего государственного организма. Продолжалось углубление кризиса в экономике. Практически все параметры хозяйственного развития имели отрицательную динамику (внутренний валовой продукт, капитальные вложения и др.). Невиданными ранее темпами росла инфляция. Значительно снизился жизненный уровень населения. По словам А. А. Собчака, страна оказалась перед «устрашающей экономической пропастью».

Зимой – весной 1990 г. разворачивается движение за российский суверенитет, ставшее важнейшим фактором союзного значения. Самые различные организации считали необходимым уточнить место и полномочия РСФСР в Союзе ССР, сформировать в полном объеме республиканские органы власти и общественные организации по аналогии с другими республиками. Предлагалось делегировать центральному правительству лишь часть властных полномочий, установить новые формы взаимоотношений с национальными регионами на демократической основе. Показательно, что этот напор снизу уже не могли игнорировать обычно лояльные Горбачеву российские официальные структуры. Так, 26 марта 1990 г. Совет министров РСФСР обсудил проект Концепции экономической самостоятельности республики.

Единство в стремлении к суверенитету совмещалось с существованием фундаментальных различий в представлениях о перспективах развития РСФСР. В рамках сложившейся к 1985 г. системы многие беды связывались с отсутствием в рамках КПСС российской республиканской компартии. Поэтому движение за ее создание получило достаточно широкую поддержку.

В то же время в первой половине 1990 г. шло интенсивное структурирование «антикоммунистической альтернативы» в российской политике. В этот период происходит создание новых партий: возникли Социал-демократическая партия, Демократическая, Социалистическая, Конституционно-демократическая, Христианско-демократическая, Республиканская. Большинство их объединились в рамках движения «Демократическая Россия». Основой консолидации стал не только антикоммунизм, но и отторжение социалистического принципа в любом его виде. Для достижения своих целей лидеры «демороссов» поставили задачу овладения республиканским уровнем управления, что и определило их активное участие в кампании по выборам народных депутатов России зимой – весной 1990 г.

В ходе этой бурной кампании активно эксплуатировался популизм: щедро раздавались обещания поднять зарплату и увеличить пенсии, обеспечить жильем и хорошим медицинским обслуживанием, наполнить магазины продовольствием и защитить от распоясавшихся преступников, очистить от загрязнения водный и воздушный бассейны, помирить враждующие нации и дать всем долгожданную свободу. «Фирменным знаком» кампании стала борьба с необоснованными привилегиями партийно-советской номенклатуры, оскорбляющими чувство социальной справедливости масс.

Кампания демонстрировала разъединенность левых сил в ходе ее проведения и высокую степень организованности «демократических движений». Не стали серьезной силой организации и объединения патриотической направленности, группировавшиеся вокруг блока «Общественно-патриотических движений России». На том этапе радикалам удалось консолидировать вокруг себя большую часть протестного электората, куда входили и патриоты-государственники, и представители различных социалистических и коммунистических течений.

Лозунги демократии как антитезы несвободы, тоталитаризма пользовались широкой популярностью.

Формально дискуссии второй половины 1990 – первой половины 1991 г. велись вокруг вопросов, связанных с различным толкованием понятия «суверенитет» и будущего национально-государственного устройства обновленного Союза. Фактически же расхождения между союзными и российскими политиками касались проблемы социалистического выбора и радикального изменения существовавшей социально-экономической и социально-политической системы. И если Горбачев по-прежнему утверждал, что целью преобразований является обновление социализма, то Ельцин и его окружение все определеннее заявляли о либерально-демократическом характере будущих реформ.

Принятие 12 июня 1990 г. I съездом народных депутатов РСФСР Декларации о российском суверенитете, выборы новых руководителей, готовых этот суверенитет отстаивать, создали уникальную в истории СССР ситуацию: российская власть вышла из тени общесоюзной. Однако если провозглашение суверенитета было делом относительно легким, то для проведения реформ в РСФСР по сценарию радикалов в их руках не было достаточно материальных и властных ресурсов: в 1990–1991 гг. подавляющая часть экономических объектов в России была по-прежнему подчинена союзным ведомствам. Непосредственно республике подчинялись лишь 17 % предприятий, расположенных на ее территории (в других союзных республиках эта доля колебалась от 25 до 60 %). Общесоюзные же власти управляли и всеми силовыми структурами. Все это и предопределило политику российских лидеров: ее содержанием стала борьба за овладение находящимися на территории республики материальными, финансовыми и другими ресурсами. По форме это была жесткая борьба «по всему фронту» против союзных властных структур и проводимой ими политики.

У оппонентов Горбачева изначально была определенная «фора»: они могли резко критиковать Президента СССР за ошибки, бездействие и обещать быстрые решения волновавших общество проблемы. Осознание же народом того, что в настоящее время у российских властей нет возможности выполнить обещанное, отодвигало на второй план вопрос о потенциальной ответственности за явно утопические рецепты решения наболевших проблем. Тактика «встречного пожара», при которой любая, даже разумная инициатива Центра «побивалась» более широкомасштабными декларациями, носила конфронтационный характер. Во второй половине 1990 г. «двоецентрие» постепенно превращалось в «двоевластие».

С середины 1990 г. начинается проведение независимой политики России. Реализация принципов ее суверенитета рассматривалась как основа выхода из кризиса. В правовом плане эта политика опиралась на ст. 5 Декларации о суверенитете, где провозглашалось верховенство республиканской Конституции и законов над союзными. Эти идеи были развиты в ряде других документов. 24 октября 1990 г. был издан закон, дававший право российским органам власти приостанавливать действие союзных актов в том случае, если они нарушают суверенитет РСФСР. Предусматривалось также, что решения высших органов государственной власти СССР, указы и другие акты Президента СССР вступают в действие лишь после их ратификации Верховным Советом РСФСР. Соответствующие изменения и дополнения в декабре 1990 г. были внесены в российскую Конституцию.

Конкретная российская политика выразилась в принятии серии актов, где развивалось положение одного из первых новых законов России – Закона «О собственности на территории РСФСР» от 3 июля 1990 г. В нем говорилось о том, что право собственности на природные богатства и основные производственные фонды регулируется законами РСФСР и автономных республик. Союзу ССР эти фонды могли предоставляться «в пользование на основе законов РСФСР и Союзного договора». Постановлением Президиума ВС РСФСР от 9 августа 1990 г. признавались недействительными ранее заключенные без согласования с РСФСР внешнеэкономические соглашения и сделки по продаже драгоценных металлов и других стратегических ресурсов и товаров. Здесь же говорилось о том, что РСФСР не несет ответственности за кредиты, соглашения и сделки, заключенные без согласия соответствующих органов РСФСР. Намечалось введение особого режима торговых операций с произведенной в республике продукцией. Решением от 28 августа 1990 г. Совмину РСФСР поручалось заключить торгово-экономические соглашения с правительствами основных стран-импортеров российских товаров. Одновременно Правительству СССР запрещалось «реэкспортировать» произведенные в республике изделия или добытое сырье без ведома российского правительства. Для реализации этой задачи предполагалось создание Торгово-промышленной палаты РСФСР, Главного таможенного управления РСФСР, Главного управления по туризму, Академии внешней торговли, Товарной биржи РСФСР. Оптово-посреднические фирмы Госснаба СССР, находившиеся на территории РСФСР, переводились в ведение Госкомитета РСФСР по материально-техническому обеспечению республиканских и региональных программ.

Те же цели преследовала и реформа российской финансовой системы. Собственностью России объявлялись расположенные на территории республики учреждения Госбанка СССР, Промстройбанка СССР, Агропромбанка СССР, Жилсоцбанка СССР, Сбербанка СССР, Внешэкономбанка СССР. Российский республиканский банк СССР был преобразован в Государственный банк РСФСР. Ряд законов и постановлений конкретизировал политику России в банковском деле, регулируя статус и взаимоотношения действующих здесь субъектов. Изменения в банковской системе были тесно связаны с коренными новациями в подходе к формированию союзного бюджета. Российские законодатели предполагали лишить бюджет СССР собственных источников налоговых поступлений – теперь все собираемые налоги должны были идти в республиканский бюджет; Россия же передавала Союзу ССР «целевые финансовые средства» в размере, утвержденном ВС РСФСР.

Новые задачи ставились и перед судами республики. Постановлением ВС РСФСР от 18 октября 1990 г. Государственному арбитражу РСФСР и его территориальным организациям вменялось в обязанность при разрешении споров исходить из принципа верховенства в республике законодательства РСФСР, решений ее Верховного Совета и съездов народных депутатов. Защищать республиканские интересы был призван и создаваемый Конституционный суд РСФСР.

Постепенно формировались и другие параллельные союзным государственные структуры. Организация Министерства печати и информации предполагала ускорить создание «четвертой власти», без которой нельзя «сделать демократию необратимой». В противостоянии с союзными властями рождалось российское телевидение; развернулась борьба за обретение республикой своих газет. В январе 1991 г. был постановлен вопрос о необходимости собственной армии для России. Вскоре было принято решение о создании Комитета по обороне и безопасности, а в мае 1991 г. – собственного КГБ. В январе 1991 г. был создан Совет Федерации РСФСР. Определялся порядок введения чрезвычайного положения и проведения референдума на территории республики. На государственном уровне началось внедрение идеи о департизации официальных учреждений.

Используя наработки предшественников, российские власти демонстрировали осознанную и энергичную прорыночную политику, выступали на скорейшую реализацию программы «500 дней». Закон «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г. легализовал многообразие ее форм: имущество может находиться в частной, государственной и муниципальной собственности, а также в собственности общественных объединений. Принятый вслед за ним Закон «О предприятиях и предпринимательской деятельности» был призван стимулировать активность предприятий, относящихся к различным формам собственности. Была разработана и законодательно оформлена программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР. Созданием конкурентной среды и ограничением монополистической деятельности на товарных рынках должен был заниматься соответствующий Госкомитет. Был принят закон о приватизации жилищного фонда. Стимулировалась и регламентировалась инвестиционная деятельность, создавались предпосылки для привлечения иностранного капитала. Российские власти поощряли создание свободных экономических зон: к середине 1991 г. этот статус был предоставлен девяти территориям. Все юридические лица и отдельные граждане получили право на участие во внешнеэкономической деятельности и прямого выхода на внешний рынок. Большое внимание российские законодатели уделяли аграрной проблематике: здесь и списание долгов с колхозов и совхозов, и решения о приоритетном финансировании производственной и социальной сферы деревни, и попытки начать аграрную реформу через поощрение всех форм хозяйствования.

Решения, кардинально отличавшиеся от горбачевских, выдвигались и применительно к проекту нового союзного договора: вместо постепенной трансформации государства «сверху» «россияне» предлагали фактически его разрушить и строить новую федерацию «снизу». Переход к новой стратегии был осуществлен во второй половине 1988 – начале 1991 г. В октябре 1990 г. были заключены прямые двусторонние договоры между Россией и Украиной, Россией и Казахстаном. Выдвигалась идея «Союза четырех»: России, Украины, Белоруссии и Казахстана. В подписанных договорах говорилось о готовности строить межгосударственные отношения на основе признания взаимного суверенитета, отказа от вмешательства во внутренние дела, нерушимости существующих границ. Аналогичные, откровенно антисоюзные договоры были подписаны Россией с Латвией, Литвой, Эстонией в январе 1991 г. В том же месяце за подписью первого заместителя председателя Верховного Совета РСФСР Р. И. Хасбулатова появился проект преобразования Союза, где автор определял предлагаемое им «Сообщество» как «конфедеративное объединение».

В 1990–1991 гг. автономные республики стали объектом борьбы за влияние между союзным Центром и Россией. Важный шаг, стимулирующий самостоятельность автономий, был сделан в конце апреля 1990 г. в Законе СССР «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации». Закон повышал статус автономий, рассматривая их в качестве советских социалистических государств – субъектов федерации (СССР). Они получили право передавать полномочия Союзу ССР, минуя «свою» союзную республику. Отношения же автономных республик с союзными, в состав которых они входили, предписывалось строить на договорах и соглашениях.

После принятия российской Декларации о суверенитете борьба за автономии проходила под лозунгом «Кто больше даст?» и разогревала аппетиты местных национальных элит. При этом союзные власти предполагали участие автономий в общем переговорном процессе, российские же таких условий не ставили. «Не надо исходить из того, сколько прав даст вам Россия. А надо исходить из того, сколько вы можете взять и какую долю власти делегировать России… Возьмите такую долю самостоятельности, какую можете переварить», – так летом 1990 г. в Татарстане сформулировал позицию руководства РСФСР Б. Н. Ельцин.

Новые «субъекты Союза» сразу же стали действовать по примеру «старших братьев»: до зимы 1990 г. 14 из 16 российских автономных республик провозгласили свой суверенитет, а две оставшиеся и некоторые из автономных областей также в одностороннем порядке повысили свой политический статус. Из названий «Автономная Советская Социалистическая Республика» исчезли слова «автономная», «советская», «социалистическая». Декларации бывших автономий повторяли содержание союзных аналогов: в них встречались и требования верховенства республиканского законодательства над российским, а также собственности республики на ресурсы на ее территории. Борьба за автономии между союзными и российскими властями продолжалась вплоть до августа 1991 г.

В сфере внешней политики началась разработка концепции национально-государственных интересов России. Как отмечает бывший министр иностранных дел РСФСР А. В. Козырев, «направленность этой концепции была задана программными документами “Демократической России”, идеями ряда публицистов и общественных деятелей, стремившихся выработать альтернативу внешнеполитическому курсу Союза».

Отношения новых российских структур с союзными властями носили остро конфронтационный характер. Российский парламент отверг союзную программу перехода к рынку, не признавая возможности компромисса. Российские власти постоянно требовали отставки правительства Н. И. Рыжкова. В ноябре 1990 г. они резко осудили решение союзного парламента по изменению системы президентской власти в СССР с целью ее усиления. Российская сторона не пошла на заранее согласованную реформу системы ценообразования. Российский парламент выступал против посылки граждан РСФСР за пределы республики для урегулирования межнациональных конфликтов, а также против вовлечения войск в политические конфликты.

Несогласованность в действиях союзного и российского центров власти оказала огромное влияние на ситуацию в стране в целом, привела к таким последствиям, которые в 1990 г. едва ли кто мог бы предсказать. В масштабах СССР ситуация осложнялась также тем, что вслед за Россией декларации о суверенитете были приняты и в других союзных республиках, власти которых стремились проводить самостоятельную политику.

Осложнение общественно-политической обстановки. «Парад суверенитетов», экономический хаос, межнациональные конфликты привели к значительному осложнению общественно-политической ситуации. С весны 1990 г. началось возникновение партий откровенно антисоциалистического характера. Судьба же провозглашенных в 1985 г. реформ и Союза ССР во многом зависела от состояния ведущего элемента советской политической системы – КПСС. В инициированном «сверху» идеологическом и политическом плюрализме партия формально оставалась единой «монолитной» организацией. Руководство уклонялось от признания того факта, что и КПСС уже не была союзом единомышленников, а внутрипартийные разногласия часто носили непримиримый характер. Произошел фактический раскол на ряд фракций, или «платформ». «Демократическая платформа» выступала с социал-демократических позиций. «Марксистская платформа» критиковала отступления от марксизма и ратовала за возврат к его классическим образцам. Крайне левые силы объединились в движении «Коммунистическая инициатива» и общество «Единство – за ленинизм и коммунистические идеалы».

Кризис в КПСС возник не случайно. В 1985–1991 гг. сложились два подхода к партии, которые можно условно назвать ликвидаторский и прагматический. Первый исходил из того, что КПСС являлась хребтом тоталитарной системы, поэтому ее необходимо ликвидировать. Сторонники такого взгляда не только не занимались разработкой концепции перестройки партии, но и доказывали ее ненужность. Перестройка же жесткой иерархической организации могла быть осуществлена лишь «сверху». Эту позицию разделял М. С. Горбачев. Его скептическое отношение к КПСС к лету 1990 г. заметно усилилось. В ответ на совет помощника А. С. Черняева оставить пост генерального секретаря ЦК КПСС Горбачев произнес: «Знаешь, Толя, думаешь не вижу… как сговорились все, уговаривают бросить генсекство. Но пойми: нельзя эту паршивую взбесившуюся собаку отпускать с поводка. Если я это сделаю, вся эта махина целиком будет против меня».

Сторонники другого подхода к КПСС рассматривали ее не столько как «тоталитарную структуру», сколько как исторически сложившийся институт управления, «партию власти». Они полагали, что КПСС – единственная общесоюзная сила, держащая в своих руках все общественные связи. Поэтому быстрое ее отстранение от власти фактически будет означать не шаг к демократии, а дезертирство, которое непременно ввергнет страну в еще больший хаос. Считалось, что партия, произведя внутреннюю реорганизацию, должна была возглавлять преобразования при сохранении высокой степени управляемости социальными процессами. Но эти идеи оказались невостребованными и даже всерьез «наверху» не обсуждались.

Кризис партии в полной мере проявился на ставшем последним XXVIII съезде КПСС (июль 1990 г.) Многие делегаты выразили неудовлетворенность работой высшего партийного руководства и ближайшего окружения генсека. Съезд заменил Программу партии программным документом «К гуманному демократическому социализму», содержавшем достаточно общие декларации. Коренное изменение претерпели и организационные основы деятельности КПСС. Съезд закрепил «право отдельных коммунистов и групп выражать свои взгляды в платформах», т. е. возродил фракционность. Кроме того, он установил фактически неограниченную «самостоятельность компартий союзных республик». КПСС вместо единой централизованной организации становилась «союзом» республиканских компартий, что наносило удар по государственному единству СССР.

Осенью 1990 г. наблюдалась повсеместная радикализация общественно-политических настроений. Это было во многом связано с ухудшением продовольственного снабжения, нехваткой самых различных товаров. В августе по стране прокатилась волна «табачных» бунтов – только в Москве их было более ста. Несмотря на то что летом 1990 г. был собран рекордный урожай зерна (220 млн т.), в сентябре разразился хлебный кризис. Одновременная остановка на ремонт табачных фабрик и хлебопекарен у многих вызывала недоумение. Подозрения в «рукотворном» характере трудностей подогревались информацией о наличии огромных запасов товаров в разного рода «накопителях». Одни политики объясняли это пороками существовавшей системы, другие усматривали намеренный саботаж.

Так или иначе и сторонники сохранения социализма, и те, кто хотел от него уйти, стали говорить о необходимости «наведения порядка», введения жестких, чрезвычайных мер для преодоления кризиса. При этом стороны обвиняли друг друга в стремлении к диктатуре. Так, 16 сентября, в день проведения демократического митинга на Манежной площади в поддержку программы «500 дней», были замечены передвижения войск под Москвой, что дало основание бросить обвинение властям в подготовке силовой акции. В этом же месяце заметное распространение получил документ под названием «Программа действий-90», подготовленный одной из входивших в «Демократическую Россию» организаций. Текст содержал призывы к созданию комитетов гражданского действия, цель которых – дестабилизация в обществе, разгром общественно-политических структур с помощью массовых акций – демонстраций, пикетирования, забастовок. Предлагалось перейти и к «явочной приватизации» – насильственному изъятию у колхозов и совхозов земель с помощью особых групп захвата.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю