Текст книги "История России ХХ - начала XXI века"

Автор книги: Леонид Милов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 87 страниц)

Значительно отставало в годы войны моторостроение из-за общей неразвитости отечественного машиностроения и отсутствия автомобильных заводов, которые в других странах стали основой авиамоторного производства. Огромные трудности в производстве двигателей создавали недостаток квалифицированных кадров как инженернотехнических, так и рабочих; неразвитость цветной металлургии, отсутствие производства качественных сталей, подшипников и т. д. В годы войны благодаря существенному финансированию казной значительно расширился первый в России специализированный моторный завод «Гном», принадлежавший французской фирме. Такая же политика проводилась в отношении французских заводов «Мотор» и «Сальмсон». Их потенциал использовался при создании советского авиамоторостроения. В 1927 г. в Москве они объединились в завод № 24. В годы Великой Отечественной войны на его основе возник Куйбышевский завод и завод № 45 в Москве (впоследствии – «Салют»). Общество «Русский Рено», возглавлявшееся французским предпринимателем П. Сико, обязалось по контракту с Главным военно-техническим управлением построить в Рыбинске, где оно сооружало автомобильный завод, моторный. Правление получило аванс в 1,6 млн руб. и валюту для покупки необходимого оборудования за границей. На базе этого предприятия впоследствии возник один из самых мощных и высокотехнологичных авиационных заводов СССР.

Государственная поддержка развития авиационной промышленности дала свои результаты. Перед войной в России было всего 10 авиационных заводов и мастерских. К началу 1917 г. в стране существовало 14 самолетостроительных предприятий, на которых было занято около 12 тыс. рабочих, и 4 авиамоторных завода, где трудилось около 3,5 тыс. рабочих. Суммарная средняя производительность аэроплановых заводов в конце 1916 г. составляла 200 аппаратов в месяц (довоенная норма – 40), а моторных – около 100 двигателей (против 10–15 до войны). Это позволило обеспечить в начале 1917 г. 80 % всех поставок самолетов и 30 % моторов с отечественных предприятий. Количество заводов, их техническое оборудование и производительность, число рабочих – все это свидетельствует о создании в России в годы Первой мировой войны самолетостроения и основ моторостроения.

Особое совещание по обороне целенаправленно способствовало развитию отечественного автомобилестроения. Перед войной наиболее успешный опыт налаживания собственного производства имел лишь Русско-Балтийский вагонный завод в Риге, создавший весьма совершенную для того времени конструкцию автомобиля «РуссоБалт». Эвакуация предприятия привела к остановке производства. Военные круги России, как и других стран, не предвидели возможности использования автомобильного транспорта в военных условиях. В русской армии к началу войны было всего 400 грузовых и около 100 легковых и вспомогательных автомашин. Проведенная реквизиция позволила собрать более 4 тыс. автомобилей, в том числе около 500 грузовых. Основным способом пополнения автопарка стали заграничные заказы. Однако, как заявляло военное ведомство, союзнические страны сами нуждались в автотранспорте, поэтому распределение заказов вызывало сложности, как и последующая доставка машин в Россию и по России. С неизбежностью вставал вопрос о создании отечественного автомобилестроения, который получил положительное решение в Особом совещании по обороне. При финансовой поддержке государства предполагалось сооружение 5 частных автомобильных заводов и одного казенного. 26 февраля 1916 г. были заключены контракты с акционерными обществами Русско-Балтийского вагонного завода, «Аксай», «Русский Рено», «В. А. Лебедев» и Товариществом на паях Московского автомобильного завода («АМО»). Поставщики обязывались построить, оборудовать и пустить заводы в начале октября 1916 г. Государство взяло на себя большую часть расходов при сооружении частных заводов. В мае 1916 г. был подписан контракт с Британским инженерным обществом Сибири («Бекос»), которому передавался подряд на строительство, оборудование и первые 3 года эксплуатации казенного завода военных самоходов.

Внутренние хозяйственные трудности и особенно катастрофическая затяжка с выполнением зарубежных заказов на оборудование вызвали перенесение сроков пуска. Однако большинство предприятий, за исключением завода «Аксай», к концу 1917 г. было построено и в значительной мере оборудовано. Наиболее успешно шло сооружение «АМО», на котором уже с осени 1916 г. выполнялись авторемонтные работы. Завод был первоклассным производственным сооружением, рассчитанным на большую производительность. В середине 1920-х гг. на нем был освоен выпуск машин собственной конструкции. Коренным образом реконструированный и перестроенный в начале 1930-х гг., «ЗИС-ЗИЛ» в течение многих десятилетий достойно держал марку первенца отечественного автомобилестроения. Ярославский завод В. А. Лебедева производил авторемонт с осени 1916 г. С середины 1920-х гг. до 1958 г. он был ведущим предприятием советского тяжелого автомобилестроения. Строительство и автомобильного, и моторного заводов Обществом Русско-Балтийского вагонного завода в Москве, на Филях, не было завершено окончательно, как и их оборудование. В 1920-е гг. предприятие было сдано в концессию фирме «Юнкере», став впоследствии известным авиационным заводом им. М. В. Хруничева. После 1917 г. корпуса возведенного в подмосковных Подлипках казенного автомобильного завода использовались оборонными предприятиями, а в 1940-е гг. стали базой научно-производственного объединения С. П. Королева.

Государственно-монополистический капитализм.В процессе привлечения промышленности к работе на оборону неизбежно усиливалось обобществление производства, что способствовало развитию плановых начал в работе промышленности, росту предпринимательских организаций и монополистических объединений, формированию более тесных связей государственного аппарата и монополий. Хотя правительство декларировало борьбу с синдикатами и банками, но в реальности, чтобы решить проблемы обеспечения армии вооружением, предприятий металлами и топливом, приходилось использовать опыт монополий в области налаживания производственной кооперации и создания контрольно-распределительного аппарата. Не случайно, приступая к производству снарядов, С. Н. Банков прежде всего встретился с участниками «Продаметы» для согласования вопросов о возможном объеме поставок металла и ценах. Если по первому вопросу синдикат пошел навстречу новой организации, то вопрос о ценах был решен в пользу заводчиков. Комитету по делам металлургической промышленности, созданному для распределения металла по всем заводам и организациям, включая ВПК, Земсоюз и Согор, отдельные министерства, пришлось в налаживании этой работы использовать аппарат «Продаметы». Важнейшим следствием процесса государственного регулирования промышленной деятельности во время войны стало усиление монополизации отдельных отраслей и производств, рост и укрепление в них монополистических объединений. Государство, создавая такие структуры, как Организация Ванкова, осуществляло фактически принудительное синдицирование предприятий. Подобное объединение по изготовлению колючей проволоки было создано при инспекторе инженерной части Киевского военного округа (КВО). Привлечение частной промышленности к работе на оборону способствовало появлению монополистических объединений в кожевенной промышленности, укрепляло монополистические объединения текстильной промышленности, которым до войны были присущи рыхлость и слабая структурированность. Примечательно проявление объединительных тенденций в производствах, получивших свое развитие только в годы войны, как, например, коксо-бензольное, авиационное и автомобильное. В первом возникло монополистическое объединение, а два других учредил осенью 1916 г. Съезд представителей авиационной и автомобильной промышленности. Усиление государственно-монополистических тенденций придавало более законченный характер системе монополистического капитализма в России.

Обеспечение вооружением и боеприпасами русской армии к началу 1917 г. свидетельствовало об итогах деятельности органов регулирования промышленности. Потребность в стрелковом оружии на протяжении всей войны удовлетворялась за счет невероятного напряжения 3 казенных заводов (круглосуточная работа в 2–3 смены, увеличение общей численности рабочих к концу 1916 г. до 52 тыс.) и обращения к заграничным поставкам, на которые приходилось до 43,5 % всех винтовок. Рост отечественного производства только в 1915 г. начал приближаться к необходимому уровню, увеличившись по сравнению с 1914 г. почти в 10 раз. К сожалению, постройка двух новых казенных заводов не была завершена. На Тульском заводе производство пулеметов в 1917 г. увеличилось в 9 раз, но составляло только 40 % расчетной потребности Ставки. Попытка привлечь частные заводы к выпуску пулеметов не удалась из-за сложности производства, а строительство нового казенного завода в Коврове было сорвано по вине Датского оружейного синдиката, получившего подряд на его сооружение. Недокомплект ликвидировали с помощью заграничных заказов, поступавших крайне неудовлетворительно. Имевшиеся 3 патронных завода работали по 22 часа в сутки и 29 дней в месяц, постоянно увеличивая численность рабочих, но достичь максимума производительности не смогли. За время войны было произведено более 4 млрд патронов. Недостаток покрывался за счет заграничных заказов в США, Японии, Франции и Италии. Однако в Россию поступило немногим более 2 млрд патронов, что практически равнялось заказам, сделанным только в США.

Катастрофически низкий уровень выпуска полевых орудий в 1913 г. (405 ед.) увеличился в 1915 г. в 4 раза, а в 1916 г. вырос в 2,5 раза к показателю предыдущего года. Часть потребности в орудиях покрывалась из запасов. На протяжении всей войны русская армия отставала в обеспеченности тяжелой артиллерией. В 1915 г. при потребности, установленной для фронта в 3 тыс. орудий, на казенных Пермском и Обуховском заводах было изготовлено в 5,5 раза меньше. Успешной оказалась деятельность промышленности в изготовлении минометов и бомбометов, производство которых освоили частные заводы и предприятия ВПК. Общая потребность в орудийных патронах, определенная летом 1915 г. в 3 млн, требовала увеличения производства в 4–5 раз. Подключение к выполнению заказов на снаряды, помимо казенных, ведущих частных заводов не помогло, так как последние не сразу смогли освоить новое производство. Только широкая мобилизация более значительного числа заводов, произведенная Организацией С. Н. Ванкова, решила проблему. К концу 1915 г. производство снарядов увеличилось по сравнению с 1914 г. в 90 раз, а в 1915 г. – в 30 раз к объему 1915 г., почти достигнув цифры в 31 млн снарядов против 100 тыс. в 1914 г. Бурное развитие в годы войны химических производств позволило значительно увеличить выпуск взрывчатых веществ, который в 1916 г. вырос в 3,3 раза к уровню 1913 г. и продолжал расти в 1917 г. Менее успешным было положение с производством пороха на казенных заводах. Постройка в годы войны Тамбовского казенного и частного акционерного общества П. В. Барановского задержалась, поэтому 62 % потребности русской армии в порохе удовлетворялись за счет заграничных закупок.

Хотя к 1917 г. материально-техническое снабжение русской армии значительно улучшилось, но отставание по целому ряду показателей от противника и армий союзников сохранялось. Немцы по-прежнему имели преимущество в артиллерии, особенно тяжелой. К середине 1916 г. русские войска были хуже обеспечены по сравнению с французскими и английскими (из расчета на км фронта) полевой артиллерией почти в 5 раз, тяжелой артиллерией почти в 9 раз, пулеметами в 4,5 раза. По обеспеченности снарядами для тяжелой артиллерии Россия уступала союзническим армиям в 6 раз. Имея протяженность фронта вдвое больше, чем англо-французский, русская армия израсходовала в 4 раза меньше артиллерийских снарядов. Несмотря на значительные достижения отечественной научной и инженерной мысли в области авиации, русская армия была обеспечена самолетами в 4 раза меньше своих союзниц. Остававшийся значительным недостаток вооружения и снаряжения русской армии снижал ее боеспособность и во много раз увеличивал людские потери. В военных действиях страна потеряла около 4 млн солдат и 77 тыс. офицеров убитыми и ранеными, 2,3 млн – пропавшими без вести. От болезней умерло более 110 тыс. человек. Относительные потери России, не говоря об абсолютных, были значительно выше, чем у союзников. На тысячу человек английская армия потеряла 6 человек, французская – 59, а русская – 85.

§ 4. Влияние войны на экономику России. Развитие хозяйственного кризиса на рубеже 1916–1917 гг.

Промышленность в годы войны.Первый год войны привел к потере Польши и части губерний западного края, что уменьшило общее число предприятий и отразилось на промышленном потенциале таких отраслей, как угольная, текстильная, металлообрабатывающая и химическая, имевших значительные объемы в этих регионах. В 1914 г. отмечался очень незначительный рост (менее 1 %) численности рабочих в отраслях, которых мобилизация коснулась в большей степени. Существенно воздействовали на состояние промышленности дезорганизация внутреннего товарооборота, нарушение режима работы транспорта, затруднившие регулярную доставку сырья и топлива. Сокращение экспорта больно ударило по лесной и рыбной промышленности, пушному промыслу, маслоделию. Промышленность страны остро ощущала недостаток станков и оборудования из-за снижения и усложнения их ввоза. Уменьшение импорта хлопка, кож, красителей и другого химического сырья осложняло работу текстильной, кожевенной и химической промышленности.

По неполным данным переписей 1918 и 1920 гг., охвативших большую часть губерний исторического центра страны и ее основных индустриальных регионов, закрытие и остановка заведений из-за недостатка топлива, сырья, оборудования, кадров были постоянной тенденцией в годы войны. Из почти 10 тыс. предприятий, учтенных переписью 1918 г., открылось в годы войны 12 %, а закрылось 23,5 %, т. е. практически в 2 раза больше. Особенно этот процесс коснулся мелких предприятий и отраслей, непосредственно не обслуживающих нужды фронта. Так, в пищевой промышленности доля закрытых заведений составила к концу войны более 38 %.

Повышение прироста всей промышленной продукции в 1916 г. на 21,5 % к уровню 1913 г. сменилось уже в 1917 г. его падением почти на 25 % к 1913 г. Основной чертой отечественной индустрии в годы войны стала огромная разница в динамике отдельных производств и отраслей промышленности. В одних происходил колоссальный рост производства. В химической промышленности оно увеличилось в 2,5 раза, в отрасли по обработке волокнистых веществ, включавшей фабрики по пошиву армейской одежды, – более чем в 3 раза. Одновременно существовали отрасли, где рост был минимальным или вовсе отсутствовал. К их числу относились базовые отрасли российской промышленности, в частности горнодобывающая, где заметно снизились натуральные объемы производства и слабо выраженным оказалось развитие в основных производящих районах, т. е. в Донбассе, Баку и на Урале. Рост добычи в новых центрах не играл решающей роли в обеспечении углем и нефтью промышленности, транспорта, поскольку Донбасс и Бакинский регион оставались основными поставщиками топлива. Общий уровень добычи нефти в 1916 г. был на 15 % ниже объема 1901 г. В динамично развивавшихся отраслях российской промышленности рост был характерен для производств, занятых выпуском оружия, боеприпасов, материального обеспечения армии. Так, в структуре химической промышленности на 250–300 % возросло производство сырья для изготовления пороха и взрывчатых веществ, тогда как в спичечном производстве неуклонно сокращалось число рабочих к уровню 1913 г., а ежегодное падение стоимости этого производства составляло в 1915 г. – 22 %, в 1916 г. – 23 %, в 1917 г. – уже 40 %. Несмотря на значительное в годы войны заводское строительство, снижались показатели развития цементного производства, относящегося к высокоиндустриальным отраслям российской промышленности. Число рабочих в 1917 г. уменьшилось к 1914 г. почти на 30 %, а валовая продукция и в стоимостном, и в натуральном исчислении – на 50 %.

Изготовление всех видов вооружения росло в гигантских размерах. Производство винтовок в августе 1916 г. поднялось по сравнению с началом войны на 1100 %, ружейных патронов – на 250 %. Производство пушек увеличилось в январе 1917 г. к уровню предыдущего года более чем на 1000 %, 76-мм снарядов – на 2000 %. Такой рост обеспечивался правительственными субсидиями, первоочередным отпуском сырья и топлива, бронированием рабочей силы и другими льготами в отношении оборонных предприятий. Именно развитие этих производств проявилось в увеличении (300 %) металлообрабытывающей промышленности, включая машиностроение. В то же время одно из наиболее развитых производств этой отрасли – сельскохозяйственное машиностроение – сократилось почти на 40 %. Разнохарактерность динамики развития отдельных отраслей и производств создавала неустойчивость отечественной промышленности, тем более что трудности переживали и отрасли, работавшие на оборону. В годы войны перешли на индустриальную основу две отрасли российской промышленности – кожевенно-обувная и производства одежды.

В период войны увеличилась общая численность пролетариата в России, что отражало рост производств с высокой занятостью рабочих (самолетостроительное, авторемонтное, фабричный пошив одежды и обуви и др.). Кроме того, недостаток технически более сложного и совершенного оборудования на российских предприятиях приводил к повышенной дифференциации производственных операций, что увеличивало занятость. Это отразилось на росте числа рабочих в металлообрабатывающей промышленности – на 67 %, включая металлургию. Однако снижалась численность рабочих в отраслях, не работающих на оборону: текстильной, деревообрабатывающей, бумажнополиграфической, а также в строительстве и сельском хозяйстве. В годы войны возросла концентрация рабочих, чему отчасти способствовало закрытие массы мелких предприятий. К 1918 г. доля рабочих на предприятиях с числом занятых более 500 человек поднялась до 70 %, и увеличилось число крупнейших заводов. Всего имелось 250 предприятий с числом рабочих более 1000, из них 38 насчитывали свыше 10 тыс. человек. Две эти группы концентрировали более 58 % всего фабрично-заводского пролетариата. Наибольшее увеличение численности рабочих (почти в 6 раз) имело место на казенных военных предприятиях.

К началу 1917 г. рабочих крупной промышленности, железнодорожного и водного транспорта в России насчитывалось около 4,3 млн человек. Усилив темпы роста промышленного пролетариата, война оказала отрицательное влияние на его качественный состав. В первые месяцы на фронт было призвано 15–19 % всех рабочих, т. е. 20–25 % его мужского состава. По ориентировочным подсчетам, этот показатель составляет от 400 до 500 тыс. человек. При недостатке на заводах обученных рабочих кадров эти изъятия тяжело отразились на профессиональном составе пролетариата, увеличивая прослойку старших возрастов (свыше 40 лет). Нехватка рабочих восполнялась привлечением подростков и женщин, не прошедших должного обучения, что сказалось на понижении общего уровня квалификации рабочих и производительности труда. В ряде отраслей промышленности и в отдельных регионах, в частности Донецко-Криворожском, прибегали к использованию труда военнопленных. Война, особенно в связи с принятием решений об отсрочках для рабочих оборонных предприятий, вызвала значительный приток в промышленность выходцев из мелкобуржуазных и даже буржуазных слоев города и деревни.

Сельское хозяйство, которому экономисты предсказывали благоприятную перспективу, опасаясь только возникновения избытка аграрной продукции в связи с прекращением экспорта, испытывало массу трудностей с начала войны. Разрыв торговых связей с мировым рынком, куда вывозились русский хлеб, лен, конопля, масло и другие продукты, лишил сельское хозяйство важнейшего источника доходов. Одновременно сократился импорт машин и удобрений. Закрытие в годы войны многих сельских кузниц также понижало производственные возможности русской деревни. Ее производительные силы были подорваны реквизициями для армии 2,6 млн самых рослых и выносливых лошадей. Уже в 1916 г. военный министр отмечал, что трудно осуществлять пополнение «лошадей высших сортов» для артиллерии и кавалерии из-за недостатка их в крестьянских хозяйствах. Это существенно ослабило помещичьи хозяйства с величиной посевов до 250 десятин, которые часто обрабатывались крестьянами. Учитывая низкую степень механизации сельскохозяйственного труда, большой урон аграрному сектору нанес призыв в армию мужского населения. В европейских губерниях мобилизовали свыше И млн человек, или около 60 % взрослых мужчин, занятых в сельском хозяйстве. И крестьянские, и помещичьи хозяйства испытывали недостаток рабочих рук, что обусловило широкое использование женского и детского труда. В больших хозяйствах прибегали к труду военнопленных (около 640 тыс. человек в 1916 г.). Отмеченные факторы привели к уменьшению посевных площадей в Европейской России на 6,5 млн десятин, не считая убыли территорий, занятых неприятелем в 1915 г. Сокращение посевов продовольственных культур составляло 12 %, а кормовых (овес и ячмень) – 10 %. При этом для крестьянского хозяйства было характерно сокращение площади под кормовыми (12 %) и продовольственными (10 %) культурами. Особенно уменьшились посевы продовольственных культур в районах торгового зернового хозяйства – на Юге России и Северном Кавказе. В южных степных губерниях вся посевная площадь сократилась на 13 %, а под продовольственными хлебами – на 21 %. Этому способствовал обострившийся недостаток рабочих рук, вызванный уменьшением количества сезонных работников из центральных губерний и убылью местного крестьянского и казачьего населения, призванного на фронт. В помещичьих и крупных крестьянских хозяйствах возросли посевы овса для армейской конницы, поэтому сокращение площадей кормовых культур в них было невелико – всего на 3 %. Однако основным носителем этой тенденции стало помещичье хозяйство, в котором доля посевов под продовольственные культуры в 1916 г. понизилась до 62 %. При высокой товарности помещичьего хозяйства, определявшей состояние хлебного рынка в стране, это был опасный симптом. И всетаки главным регулятором зернового производства в России оставался природно-климатический фактор. Несмотря на негативное воздействие войны (недостаток капиталов, машин, удобрений, нехватка тяглового скота и рабочих рук), благоприятные погодные условия обеспечили в 1915 г. самый высокий урожай за десятилетие, а в 1916 г. – выше среднего за пятилетие.

Финансовое положение России с началом войны ухудшилось, так как происходил стремительный рост расходов казны. За первый месяц они составили столько же, сколько за год Русско-японской. Всего с августа 1914 г. до марта 1917 г. на военные и обыкновенные нужды было истрачено 39 млрд руб., в том числе на военные расходы – 30,5 млрд руб. Источниками финансирования стали выпуск бумажных денег, внутренние и внешние займы, увеличение налогового бремени населения. На 1 марта 1917 г. сумма бумажных денег в обращении достигла 10 млрд руб. (при золотом обеспечении только 1,5 млрд руб.). Если количество бумажных денег во Франции увеличилось на 100 %, в Германии – на 200 %, то в России – на 600 %. К началу 1917 г. рост дороговизны обгонял выпуск денежных знаков.

За время войны царское правительство выпустило 6 внутренних займов на сумму 8 млрд руб., которые с трудом распространялись среди населения, особенно среди трудящихся. Большую роль в покрытии военных расходов играли внешние займы, составившие к марту 1917 г. более 6 млрд руб. Главным кредитором России стала Англия, предоставившая царскому правительству 4,5 млрд руб. За ней следовала Франция – свыше 1 млрд руб. Небольшие займы на общую сумму 525 млн руб. предоставили России США, Япония и Италия. Средства займов расходовались на оплату заграничных заказов вооружения. Расходование средств осуществлялось под контролем английского и французского правительств. Особенно жесткую позицию занимала Англия, препятствовавшая использованию русской стороной заемных средств на закупки оборудования и станков. Невыгодной была предусмотренная в союзнических соглашениях посредническая роль Англии при размещении и оплате российских заказов в США. Не дожидаясь окончания войны, в счет предоставленных кредитов Россия доставила в Великобританию на 68 млн фунт, стерлингов золота, обязалась продать десятки тысяч пудов пшеницы, платины. В годы Первой мировой войны финансовая и общая экономическая зависимость России от своих партнеров по Антанте сильно возросла.

Если весной 1915 г. Россия переживала кризис вооружения армии, то в процессе наращивания военного производства она столкнулась с масштабным экономическим кризисом. Его факторами были ограниченность промышленно-экономического потенциала страны; отсталость российского сельского хозяйства; непродуманность принимаемых мер по милитаризации промышленности и регулированию экономики, резко нарушавшие соотношение разных секторов экономики. Важнейший недостаток деятельности органов военного регулирования состоял во всемерном сокращении производства изделий, шедших на нужды тыла, и в увеличении за счет этого выпуска продукции для удовлетворения чисто военных потребностей. Не было принято даже минимальных мер к расширению железнодорожной сети, таких базовых отраслей промышленности, как топливная и металлургическая. Развертывание военного производства шло за счет беспощадного расхищения основного капитала отечественной индустрии и транспорта, которые и так не отличались мощностью и высокоразвитостью.

Кризис железнодорожного транспорта в России в Первую мировую войну был предопределен недостаточным числом железнодорожных линий, учитывая пространства страны. Даже в европейской части показатель рельсовых путей на единицу площади был в 11 раз меньше, чем в Германии, и в 7 раз меньше, чем в АвстроВенгрии. Российская железнодорожная сеть отставала от мирового уровня по своим качественным характеристикам: слабая густота, низкая доля двухколейных дорог, недостаток усовершенствованного железнодорожного полотна, количества железнодорожных мостов с металлическими конструкциями. В результате снижения даже в годы промышленного подъема интенсивности развития паровозои вагоностроения накануне войны для нормального грузооборота русским дорогам не хватало 80 тыс. вагонов и 2 тыс. паровозов, а из имеющихся 25 % устарели и нуждались в замене. За период войны железнодорожное строительство и усовершенствование путей было крайне ограниченным. К осени 1917 г. построили чуть больше 3 тыс. верст новых линий, в том числе Мурманскую дорогу, соединившую порт с основной железнодорожной сетью страны, и проложили более 1 тыс. верст второй колеи, включая линию Архангельск – Вологда. Возникновение хозяйственного кризиса в стране во многом было вызвано нарушением деятельности железнодорожного транспорта. Необходимость обеспечить проведение мобилизации, доставку войск и вооружения в районы военных действий привела к решению о разделении железнодорожной сети на две части. Треть дорог передавалась в подчинение военному ведомству, дополнительно получившему свыше 21 тыс. вагонов и около 900 паровозов. Это резко снизило обеспеченность в подвижном составе второй части дорог, обслуживавших остальное пространство громадной страны. Грозные предвестники наступающего кризиса проявились в декабре 1914 г., когда из-за нарушения регулярности подвоза топлива на Юге России остановилось 13 доменных печей, а несвоевременное поступление хлопка затруднило работу московских текстильных предприятий.

В 1915 г. произошло полное расстройство железнодорожного транспорта. Оно было вызвано, во-первых, отступлением армии, сопровождавшимся перемещением военных складов, техники, массовой стихийной эвакуацией предприятий, людей из западных и юго-западных областей империи. Во-вторых, широкая мобилизация промышленности для работы на оборону вызвала усиленные перевозки топлива, сырья, продовольствия. Рост заводского строительства увеличил перевозки строительных материалов, оборудования, топлива. В итоге были нарушены все графики движения, что привело к снижению вывоза топлива, металла, продовольствия из производящих районов. В сентябре 1915 г. из Донбасса вывезли только 74 млн пудов угля, подвоз продуктов питания в Петроград уменьшился наполовину, а в Москву – на 2/3. Руководство дорог принимало меры для улучшения организации движения, что позволило к концу года увеличить на 30–40 % поступление продовольствия из Сибири, металла и топлива из Донецко-Криворожского района в центральные районы страны, особенно в столицы. Однако радикально изменить ситуацию не удавалось. К январю 1916 г. общее число невывезенных вагонов, из которых треть была первоочередными, увеличилось вдвое. Почти 600 станций пришлось закрыть для погрузки. Залежи на железных дорогах металла, топлива, оборудования, продовольствия, необходимых для промышленности и населения, в дальнейшем росли, достигая 25 % всех планируемых грузов. Коренное оздоровление железнодорожного транспорта требовало пополнения дорог рельсами и подвижным составом, убыль которого в ходе военных действий увеличивалась. Однако план производства рельсов, паровозов и вагонов срывался из-за нежелания заводчиков заниматься неприбыльными по сравнению с военными заказами.

Органы, на которые возлагалось обеспечение бесперебойной работы транспорта, перешли к регулированию перевозок важнейших грузов на основе соответствующих разрешений – «литеров». В 1916 г. стали составляться планы перевозок по отдельным грузам. Поскольку общего государственного плана всех перевозок не существовало, то сохранялся стихийный поток грузов. Кроме того, выдача литеров производилась нередко за взятки. Об этом М. В. Родзянко сообщал Николаю II в начале 1917 г. Он отмечал, что «развились крайние злоупотребления железнодорожных агентов, система сложного взяточничества, которая одна только действует сколько-нибудь удовлетворительно. В стране сложилась горькая поговорка, что лучше всего сейчас возить товары на литера Д (деньги)». К началу 1917 г. железнодорожный транспорт находился в глубочайшем кризисе, что пагубно сказывалось на общем состоянии страны и ее обороны. Генерал М. В. Алексеев писал царю: «В переживаемое время нет ни одной области государственной и общественной жизни, где бы не ощущались серьезные потрясения из-за неудовлетворения потребности в транспорте… В среднем заводы, работающие на оборону, удовлетворяются транспортом всего лишь на 50–60 % своей потребности… При таких условиях не только немыслимо увеличение производительности заводов, но придется сократить и теперешнюю работу».