Текст книги "Чары Клеопатры"

Автор книги: Леонид Головнёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17
Меч и щит

Наконец после долгих и ничем не объяснимых, как казалось Ковалеву, проволочек областная прокуратура дала «добро» на обыск в пионерлагере.

Группа Чернова и автобус с омоновцами подъехали к лагерю труда и отдыха «Странник» в полдень.

Омоновцы нейтрализовали охрану, ворвались на территорию и устремились в зал, где, согласно показаниям Эльвиры, находилась нарколаборатория. Однако не обнаружили там ничего похожего. Вломившись в зал, они растерянно переглянулись: в зале было полно подростков. Они онемели, увидев людей в камуфляже и с оружием.

– Здесь же столовая! – воскликнул кто-то из омоновцев. – Может, мы не туда попали?

Взгляды их обратились к Чернову, который и сам растерялся.

– Мы не ошиблись, – сказал он. – Все верно.

Омоновцы сгрудились у входа в зал и стали наблюдать. Подросткам было лет двенадцать-тринадцать. Каждый из них был одет в новенькую синюю униформу. Дежурные разносили тарелки и ложки.

В помещении, помимо подростков, находились и… телевизионщики, возившиеся возле трех работающих телекамер. Чернов обратил внимание на респектабельных людей в штатском. Некоторые лица показались ему знакомыми. Немного позже он узнал, что это представители центральных средств массовой информации, а также важные персоны из местных органов власти.

Когда первый шок, вызванный внезапным появлением незваных гостей, прошел, дети загалдели и повскакивали с мест. Облавы на вокзалах им были не в диковинку. Подростков с трудом угомонили несколько пожилых дядек.

Взрослые подошли к омоновцам. Один из подошедших представился заместителем губернатора Московской области. Рядом с ним стояла молодая красивая женщина. Чернову показалось, что она была единственной, кого внезапный приход омоновцев не удивил.

– Вы наши гости? – осведомилась она, как показалось Чернову, иронично. – Очень приятно. Только непонятно, почему вы с оружием. Здесь вам некого бояться, вас встречают друзья.

И тут капитан вспомнил, где он ее видел – на предвыборных плакатах. Да, это была Зулейка Ивановна Ильина.

Между тем Зулейка с улыбкой предложила:

– Знакомьтесь! Все эти ребята – бывшие беспризорники, их подобрали на вокзалах и улицах Москвы. Здесь они не только нашли кров, но и обучаются, приобретают под руководством опытных мастеров специальность автослесаря.

Чернов не знал, как реагировать.

К счастью для него, Зулейку довольно бесцеремонно прервал солидный господин, сделавший шаг вперед:

– Я – мэр этого города. Кто вы такие и что вам здесь надо? По какому праву вы ворвались на территорию учебной базы?

Чернов отвел раскипятившегося мэра в сторонку и показал документы, включая разрешение областной прокуратуры на обыск. Пока мэр изучал предъявленные бумаги, Чернов с тревогой озирался. Дети за столом шумели, визжали, переговаривались – все радовались тому, что монотонное течение жизни на базе прервалось столь занятным приключением.

Солидные граждане, державшиеся отдельной кучкой, сдержанно обменивались репликами, ожидая, чем закончатся переговоры мэра с начальником странной группы, ворвавшейся в столовую.

Однако самым неприятным Чернову показалось то, что телевизионщики нацелили все три камеры на него и его группу.

Запись делают? А что, если она в ближайшее время попадет в эфир?!

А может быть, не приведи Господь, вообще ведется прямая трансляция?..

Мэр вернул ему бумаги.

– Попросите, чтобы отключили трансляцию, господин мэр, – потребовал Чернов.

Мэр дал распоряжение помощнику, тот подошел к телевизионщикам и стал о чем-то с ними договариваться. Но операторы продолжали снимать. Лишь когда Ильина что-то сказала высокому худому парню, видимо, старшему, они отключили аппаратуру.

Чернов подошел к Ильиной и поблагодарил ее. Эта женщина его чем-то притягивала. Он видел Зулейку Ивановну впервые, хотя много слышал о ней. И хорошего, и плохого…

– Капитан, капитан, улыбнитесь! – негромко произнесла Зулейка и взяла его под руку. – Знаете, это здорово, что милиция всерьез заинтересовалась тем, какая помощь оказывается администрацией Подмосковья юным беспризорникам. Сам президент страны неоднократно подчеркивал, что проблеме беспризорных общество должно уделять больше внимания.

Чернов не нашелся, что ответить.

– Вижу, вижу, что это вас всерьез интересует. – Глаза ее блеснули. – В таком случае, капитан, милости прошу в детский дом, над которым я взяла шефство. Это здесь недалеко.

Чернов против воли пожирал ее глазами. Он не мог не признать, что Зулейка Ивановна Ильина оказалась опытной и достойной соперницей и в данном раунде переиграла его.

«Сказалась проволочка в два с половиной дня, которую устроила прокуратура, – думал он, прикидывая, как выйти из сложившейся ситуации. – Эту передышку Ильина использовала блестяще».

Он понимал, что потерпел неудачу, но не думал ретироваться. Раз такое дело и они умудрились перебазировать лабораторию, надо потянуть время. Может быть, омоновцы обнаружат что-то в других помещениях базы.

– К нам поступила информация, господа, что здесь эксплуатируют труд несовершеннолетних, – сказал он стоявшим перед ним мэру и Ильиной первое, что пришло в голову. – Мы прибыли проверить этот сигнал.

Мэр и Зулейка переглянулись.

– Но ведь в документах, капитан, что-то говорится о лаборатории? – сощурилась она.

– Нам сообщили, что здесь находится лаборатория, работающая с вредными веществами, а техники безопасности нет.

– А кто сообщил, позвольте полюбопытствовать? – спросила она.

– Милиция свои источники не раскрывает.

– Я депутат!

– Не имеет значения.

– Я напрямую с прокурором свяжусь!

– Ваше дело, – пожал плечами Чернов. Он начал успокаиваться, поняв, что нашел правильный выход из сложившегося положения.

Успокоились и ребятишки. Потеряв всякий интерес к происходящему, они с аппетитом принялись есть.

– Послушайте, товарищ капитан, – сказал мэр, – вы находитесь в лагере труда и отдыха для беспризорников. Вы это, впрочем, видите и без меня.

– Вижу, – кивнул Чернов.

– В Москве и области, к вашему сведению, числится до семидесяти тысяч беспризорных, – продолжал мэр, почувствовав себя хозяином положения. – И это только официальная цифра, а фактически их намного больше. Ну а во всей России их более двух миллионов.

– Знаю.

– А если знаете, как же вы можете вставлять нам палки в колеса? Мы любую свободную копейку вкладываем в это благородное дело, находим спонсоров, которые нам помогают… Вот Зулейка Ивановна, не жалея времени и сил, занимается обустройством лагеря.

– Похоже, вам не нравится, капитан, что мы приобщаем этих обездоленных ребят к труду! – вмешалась Ильина. – Что же вы молчите? Или, может, милиция решила тоже взять шефство над лагерем? Если так, то мы только приветствуем это.

Чернов прислушивался к каждому шороху за дверью, ожидая, когда появится хоть кто-то из его отряда.

– Лично я не против, Зулейка Ивановна, – сказал он.

– И на том спасибо, – с иронией поклонилась Зулейка.

В это момент в дверях столовой появился Панкратов. Он подошел к Чернову и отозвал его в сторонку.

– Ну, как там? – спросил шепотом капитан.

Панкратов покачал головой:

– Ничего.

– Все проверили?

– Обшарили все закоулки. Лабораторией и не пахнет. И потом это не иголка, ее не спрячешь.

Вошел Смирнов и тоже доложил, что в спальных помещениях ничего не обнаружил.

Да, такого фиаско от женщины, к тому же прекрасной, Чернов еще не терпел. Противник был достойный, но и он сдаваться не собирался. Их схватка еще впереди.

* * *

Игорь Чернов давно приметил: если с утра не заладится, целый день неприятности будут. Так случилось и на этот раз. Едва прибыл на службу, вызов к начальнику.

Полковник Ковалев принял его недружелюбно. Холодно поздоровался и кивнул на стул напротив.

– Слышали, что вчера произошло в Королёве? – спросил он.

– Слышал, что ученик, переехавший туда из Бронниц, сошел с ума от передозировки наркотиков, – ответил Игорь.

– Я сегодня разговаривал с врачом. Ученик девятого класса Туманов употреблял наркотики. Какие, пока не выяснено. Похоже те, с которыми мы уже встречались, – вызывающие сексуальное возбуждение. Вполне вероятно, что передозировка именно этого наркотика вызвала нарушение психики. Никакие лекарства не помогают привести его в чувство. Вот уже вторые сутки он бросается на всех с кулаками и требует какую-то Феню. Что вам удалось выяснить по наркотикам, что сообщает Голубева?

– Пока немногое, Николай Николаевич, – вздохнул Игорь. – Но то, что лаборатория находится в нашем регионе, – на девяносто процентов.

– С «Эдельвейсом» мы в лужу сели, с лабораторией, которая у нас под носом зелье производит, тоже. Чем вы занимаетесь, капитан Чернов? И почему до сих пор не женитесь? Слышал я, еще с одной чужой женой шашни завели. Что это у вас за пристрастие к замужним? Девушек вам мало?

Игорь почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, как гулко застучало сердце. Он ждал крутого разговора с полковником, – дела по борьбе с наркотиками действительно идут хуже некуда, – но чтобы Ковалев, в общем-то деликатный мужик, стал упрекать его в распущенности, не ожидал. И не сдержался. Голос его задрожал от несправедливого обвинения:

– Вот что, товарищ полковник: в том, что я плохо работаю, вы вправе меня упрекать и можете уволить, но давать указания, кого любить, с кем спать, не ваше дело. Разрешите идти?

– Не разрешаю! – Полковник встал и заходил по кабинету, видимо, подавляя раздражение. Остановился напротив Игоря. – А теперь вот что я скажу тебе, товарищ капитан. Слишком ты еще молод, чтобы выставлять свои амбиции перед старшими по возрасту и званию напоказ. Я побольше тебя прожил и побольше тебя истратил нервов в борьбе с преступностью, и мне, старику, в какой-то мере простительна несдержанность. Хотя, признаюсь, не делает чести. – Достал сигарету, нервно прикурил. Несколько раз глубоко затянулся. – И я виноват в том, что до сих пор не разобрались с наркобизнесом. Дело это оказалось непростое, а опыта у нас – кот наплакал. При советской власти и проблемы такой не существовало. А теперь… Но все равно это наши издержки, и никто за нас эту работу делать не станет. Так что хватит нам разводить антимонию, пора за дело браться. Возьми помощников и дуй в Королёв. Разберись с дружками этого девятиклассника: кто-то из них наверняка знает, у кого тот покупал наркотик. И свяжись с Голубевой. Уж больно вольготно живется ей под крылышком депутатши. А твое предположение, что наркологическое гнездо свито именно там, по-моему, верно.

Хотя полковник фактически извинился, Чернов вышел из кабинета начальника не в лучшем настроении. Злился на себя – не сдержался. А Ковалев-то прав: долго, очень долго ищет он, Чернов, начальник отдела по борьбе с наркотиками, лабораторию. Целый наркосиндикат под носом орудует, а он никак подступы не найдет. И с женщинами… Что-то действительно его на замужних потянуло: то Наташа, теперь вот Тамара. Она очаровательная, чудесная женщина. И разве он виноват, что судьба свела их после замужества Тамары? Как она могла полюбить такого садиста? Стоп! Ведь до недавнего времени Станислав не был садистом, так утверждает сама Тамара. Все началось год назад, когда ее благоверный стал употреблять наркотики. И снова стоп! За что, почему Станислав избивал жену? Именно этот семейный конфликт свел Игоря с Тамарой. Он возвращался со службы, когда на четвертом этаже услышал женский крик и грохот разбиваемой посуды. Игорь жил на третьем этаже, и ему не составило труда подняться на четвертый. Он увидел в квартире обезумевшего от злости молодого мужчину, одной рукой державшего за волосы женщину, второй избивавшего ее и причитавшего: «Дай феню, дай феню».

Так вот что тогда произошло! А врачи посчитали, что Станислав сошел с ума, и держат его в психиатрической лечебнице. И вот второй случай – с учеником девятого класса… Надо ехать в Королёв. И, наверное, не на один день. А он договорился вечером встретиться с Тамарой.

Симпатия друг к другу, а затем и любовь закружила их нежданно-негаданно. После того как Станислава отправили в лечебницу, Игорь зашел справиться, как чувствует себя соседка. Он только тогда рассмотрел ее и поразился ее красоте: большие, прямо-таки васильковые глаза, опушенные длинными ресницами, чуть вздернутый очень симпатичный носик, чистое, как яичко, лицо с пухлыми губами. Темно-русые волосы, волнами спадавшие на плечи, тонкий, безукоризненно стройный стан, красивые стройные ноги.

Все это Игорь охватил одним взглядом и смутился: вчера перед ним была другая женщина. Но она узнала его, приветливо улыбнулась и пригласила в комнату.

– Спасибо, что пришли на помощь, – сказала она приятным мягким голосом. – Извините, что так получилось.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Игорь.

– Не очень, – призналась соседка. – Голова еще побаливает. Хотите чаю?

Ему очень хотелось побыть с ней, познакомиться поближе и узнать, что за человек ее муж, как может мириться она с такими садистскими наклонностями. Но разговор начал с другого.

– Я вас раньше не видел. Вы, видимо, переехали в эту квартиру недавно?

– Да, мы живем здесь всего месяц. Да и дома бываем только ночью. Днем – на работе. Так как насчет чая?

– Не откажусь. И где вы работаете?

– Не интересное занятие, – смутилась соседка. – Помогаю в фирме мужа производить напитки.

– На этой почве и конфликт?

– Нет. Стас заболел. В последнее время он стал раздражительным, вспыльчивым. А вчера вообще с катушек съехал. Не знаю, что с ним произошло. Врачи говорят – нервный срыв. Когда он кончится?

Пока она рассказывала, закипел чайник.

– Вам чай или кофе? – спросила Тамара, ставя на стол фарфоровые чашки.

– Все равно, с чем вам легче возиться.

– Тогда выпьем кофе…

Вот за кофе он и узнал кое-что из жизни Тамары и Станислава.

Они учились в одной школе. Станислав на два года старше. Он был отличником, примерным парнем. Многие девчонки, в том числе и Тамара, были влюблены в него. После десятилетки Станислав по настоянию матери – она была актрисой – поступил в консерваторию. Но проучился там недолго – ушел со второго курса, а после службы в армии при содействии родственника занялся бизнесом. Это было два года назад. Тогда они и поженились.

О том, что Станислав стал увлекаться наркотиками, Тамара узнала намного позже, когда мужа из больницы не выписали ни через месяц, ни через два. Дружба Игоря с Тамарой переросла в любовь, и ни он, ни она не жалеют об этом. Договорились, как только Станислав поправится, Тамара подаст на развод.

«И тут полковник Ковалев прав – пора кончать с холостяцкой жизнью», – пришел к окончательному выводу Чернов.

Глава 18
Подруги

Депутатская деятельность Клеопатры закружила ее, завертела. Она не ожидала и не думала, что есть такое дело, которое может так захватить ее, увлечь, заставить вкладывать всю свою энергию и душу. Встреча с избирателями, их рассказы о своих нуждах и бедах, внимание к ее советам так поднимали ее значимость, что Зулейка Ивановна готова была выкладываться до дна, чтобы этим людям жилось лучше. Ее любили. А это, оказывается, высшая оценка твоей деятельности, твоей жизни! Что видела она раньше? Ничего интересного. Только своих подельников, которых интересовали лишь деньги. Нет слов, без денег и она не достигла бы того, что имеет теперь. К сожалению, многие вынуждены в первую очередь заботиться о хлебе насущном, растрачивать силы, энергию и даже чувства на выживание; какие уж тут мечты! Вот и она билась как рыба об лед, чтобы выкарабкаться из нищеты: и девочкой в прислугах работала, и наркокурьером моталась по городам и селам, и своим телом расплачивалась. И охладела она к людям, стала рациональной и предприимчивой. Ничто не радовало ее, не увлекало. И чем взрослее становилась, тем увереннее в себе. Уже в семнадцать лет поняла, что красива, не глупа. Вокруг нее закружились мужчины. Но она знала им цену, никому не верила и всерьез не воспринимала. А некоторых даже ненавидела…

Случайное знакомство с Алексеем Ильиным будто разбудило ее сердце. Это, можно сказать, была ее первая любовь. И в постели он доставил ей такое удовольствие, которого раньше она не испытывала. Может, потому она до сих пор и привязана к нему, не ищет, как это делают многие состоятельные женщины, других сексуальных утешителей. Да и зачем? Что нового они ей дадут? Говорят, что секс – это та же пища. А любая пища требует разнообразия. В этом-де и вкус. Возможно. Клеопатре в молодости довелось испробовать разные «блюда». Нет, она не в восторге. Ее больше удовлетворяет постоянный партнер, которого она хорошо знает, не стесняется, который чист и делает все так, как ей нравится.

Алексей отвечал всем ее требованиям. Правда, годы притупляют чувства, и последнее время узаконенный муж меньше стал уделять ей внимания, но она понимала – ответственная работа в банке серьезно утомляет его; да и она со своими депутатскими делами устает не меньше. Завтра вот снова надо ехать в Подольск, посетить школы, больницы. На последнем совещании у губернатора она немало озадачила своим выступлением администрацию области. Да и действительно, как можно мириться, когда в некоторых школах учителям по несколько месяцев не платят зарплату, в классах холодно, в больницах не хватает лекарств, питание такое, что больные скоро от истощения умирать начнут.

Кое-кому из администраторов очень не понравилось выступление шустрой бабенки, но губернатор поддержал ее, попросил проверить состояние дел в других школах и больницах.

После выступления Ильиной сразу потекли необходимые суммы в школы и больницы. Конечно, не в полном объеме, но что поделаешь, губернаторская казна не очень-то богата. Вот она, Зулейка Ивановна, сколько потратила своих средств то на предвыборную кампанию, то на спонсорскую помощь, то на подарки-взятки чиновникам. И ее казна заметно «похудела». На трикотажный комбинат, созданный для «крыши», надежды никакой. Он не только не дает прибыли, еще больше опустошает карман. И если бы не лаборатория… Как там идут дела? Некогда самой вникнуть. Правда, Турсункул опытный организатор, но глаз да глаз за ним нужен. При первой же возможности надо заглянуть на его предприятие и проверить, не о нашей ли «фене» говорили вчера по радио, что какой-то ученик девятого класса от передозировки сошел с ума. Хотя вряд ли. Речь шла о каком-то сильнодействующем наркотике, а «феня», по существу, даже не наркотик, а допинг. Жаль, что нельзя запатентовать это изобретение. Вон сколько всевозможных половых биостимуляторов продается в аптеках, а эффект от некоторых, как от козла молока. И все-таки «феню» надо проверить получше. Не дай бог если от ее передозировки тяжелые последствия. Мужчины и женщины пусть трахаются хоть до посинения, а вот если пацаны наглотаются… Надо Турсункула предупредить, чтобы ни в коем случае не распространяли ее в школах.

* * *

Перед совещанием Чернову удалось связаться с Голубевой. И расследование происшествия с учеником девятого класса в Королёве дополнилось существенными данными. Лена подтвердила, что лаборатория по производству наркотиков существует и заправляет ею непосредственно Турсункул. Кто подлинный ее хозяин, установить пока не удалось. Причастна ли к этому делу Зулейка Ильина, депутат облдумы, твердой уверенности нет. Турсункул изредка встречается с Ильиной, но разговоры они ведут либо о текстильном комбинате, у которого азиат закупает трикотаж, либо о бартерной поставке овощей и фруктов.

Выяснила кое-что Лена и о частичном провале операции «Эдельвейс», и о полном фиаско с налетом на пионерский лагерь: да, Турсункула кто-то предупредил. Кто? Ищите в своей конторе. «Крот» у вас под носом.

Полковник Ковалев, внимательно выслушав доклад, удовлетворенно покивал головой:

– Все именно так, как мы и предполагали. Остается одно – исправить прежние ошибки. Внеочередная задача – обезвредить «крота». Параллельно искать подпольную лабораторию Турсункула. Надо взять азиата на месте преступления. Но, думаю, он не главная скрипка в этом оркестре. Потому надо установить все его контакты и выявить, кто же так ловко и хитро всем заправляет. Не удивлюсь, если им окажется все тот же Зураб Сихашвили, которого мы упустили в прошлый раз.

* * *

В облдуме Клеопатре нравилось, особенно приятное впечатление производил буфет – чистый, аккуратный, со множеством напитков.

Разочаровывали секретарши. Вместо смазливых девчонок, которых она собиралась с ходу приручить, оказались умудренные жизнью дамы зрелого возраста, которых, как говорится, на кривой не объедешь. Впрочем, Клеопатра надеялась, что и к таким особам она со временем подберет ключик.

…В буфете Клеопатра познакомилась с милой дамой в роговых очках. Та, испросив разрешения, села к ней за столик. На ее подносе был салат из крабов и стакан апельсинового сока.

– Худеем? – кивнула Клеопатра на скудное содержание подноса. Она обладала счастливой способностью быстро завязывать знакомства.

Дама приветливо улыбнулась:

– Вы угадали. Хотя это, как видите, у меня не очень получается.

«Да уж точно», – подумала Клеопатра, оценив пышные формы дамы.

– Скажите, вы депутат областной думы? – спросила Ильина.

– Нет. Я вице-мэр города Королёва.

– Вот как. А я так запросто разговариваю с вами! – смутилась Зулейка Ивановна.

– Ну, не такая уж я большая шишка… А вы, насколько я понимаю, новенькая? Как говорится, новорожденный депутат?

– Угадали.

– У меня глаз наметанный.

Выходя из буфета, они уже чувствовали себя приятельницами. Для продолжения беседы устроились на уютном диване.

– Нам остается познакомиться, – сказала дама. – Алевтина Тихоновна Подзольникова. – Ее ладонь была пухлой и влажной, но рукопожатие по-мужски крепким.

Представилась и Клеопатра.

– Вы работаете? – поинтересовалась дама.

Ильина улыбнулась:

– Без работы нынче не проживешь. И я, и муж – экономисты.

– А муж у меня химик, доктор наук, работает в одном НИИ там же, в Королёве.

– Алевтина Тихоновна, а как вы определили, что я депутат?

– Можно Алевтина. Или просто Аля. – Вице-мэр поправила очки. – Знаете, есть такой анекдот. Шерлок Холмс инкогнито приехал в какую-то гостиницу. Портье помог ему перенести саквояж в номер. Получив на чай, он поблагодарил: «Спасибо, мистер Холмс». – «Откуда вы узнали мое имя?» – изумился Шерлок Холмс, уверенный, что о его приезде никто не знает. В ответ портье начал рассказывать длинную историю в духе самого великого сыщика о том, как он исследовал форму чемодана, как рассматривал ремни и пряжки на них и прочее в том же духе, потом скромно добавил: «А еще мне помогло вот это», – и показал на наклейку, на которой было написано: «Шерлок Холмс».

Несколько уязвленная Клеопатра спросила:

– Какую же наклейку вы обнаружили на мне, Алевтина?

– А вот, – кивнула вице-мэр на папки, которые Клеопатра не выпускала из рук.

– Вы прижимаете их, будто боитесь потерять. Я сразу догадалась, что вы взяли документы по работе облдумы, и всячески одобряю вашу предусмотрительность. Знаете, в чем основной недостаток наших депутатов?

– В чем?

– В непрофессионализме. Многие – хорошие, порядочные люди. Но хороший человек – это ведь не профессия.

– Это верно.

– Хорошо, что в политику, во власть идут люди дела, люди бизнеса, не побоюсь этого слова. Такие, как вы. Но власть, как и любое дело, имеет свою специфику. И ее необходимо изучать, набираться опыта, как изучаешь, например, токарное или слесарное дело.

– Значит, правильно я делаю, что взялась изучать эти документы?

– Абсолютно! Но знаете, милочка, этих бумаг для вашего образования недостаточно.

– А что же еще?

– Чтобы понять, как действует механизм областной власти на практике, вам необходим полный устав какого-нибудь из городов Московской области.

– Где же его взять?

– Зря, что ли, свел нас Господь? – С этими словами собеседница достала из своего дипломата папку и протянула Клеопатре.

«Устав города Королёва Московской области», – прочла Ильина на обложке. – Принят решением собрания представителей города Королёва. Дата и подпись главы местного самоуправления – главы городской администрации. Фамилия Клеопатре ничего не говорила. Она полистала папку. Любопытно.

– Вы даете мне этот материал? – спросила она, закрывая папку.

– Дать его я вам не могу. Но мы можем сделать ксерокопию.

Они зашли в машбюро и сняли ксерокопию с «Устава города Королёва» – Подзольникову всюду приветствовали как свою.

Обменявшись визитными карточками, они распрощались. Ильина сказала, что у нее еще кое-какие дела в облдуме, а Подзольникова направилась к выходу, предварительно позвонив своему шоферу по сотовому. Верная своей манере вызнать о заинтересовавшем ее человеке все до конца, Клеопатра решила немного пронаблюдать за своей новой знакомой.

Алевтина подошла к «мерседесу». Молоденький водитель выскочил из машины и предупредительно распахнул для нее переднюю дверцу. «Лет на двадцать моложе Алевтины», – отметила Клеопатра. Они обменялись короткими репликами, и Клеопатра без труда определила, что между Алевтиной и ее подчиненным интимные отношения. «Молодец, баба. Своего не упустит», – подумала Клеопатра, возвращаясь в здание.

* * *

Наживка, подброшенная капитаном Черновым лейтенанту Хлоповскому, сработала безотказно: в день охоты на наркоторговцев в Королёве ни один из них не вышел в свои зоны. Да и разговор лейтенанта со своей пассией в ресторане, записанный на пленку, изобличал сотрудника милиции в предательстве. Можно было без проволочек надевать на Хлоповского наручники. Но полковник Ковалев, выслушав капитана, высказал свои соображения:

– Торопиться с арестом нам теперь ни к чему. Пусть перевертыш на нас поработает. А мы тем временем по ниточке от него постараемся весь клубок раскрутить. Надо установить за ним и за его девицей слежку.

– Людей у нас маловато, – проговорил Чернов.

– Собровцев попросим, и мои отставные учителя, надеюсь, помогут нам. А тебе придется выехать в Королёв и организовать там работу. Владимир Юрьевич обеспечит тебя всем необходимым. Советую познакомиться с биографией Хлоповского. Очень интересная. Как мы прохлопали, что нам его подсунули? Демин удружил: на тебе, Боже, что нам негоже. А вероятнее всего, деньги сработали.

* * *

Заседание областной думы закончилось рано, и Алевтина Тихоновна предложила Зулейке Ивановне заехать к ней.

– Познакомлю тебя с мужем и сыном. Они у меня оригиналы: муж – доктор наук, химик, сын заканчивает десятилетку, неплохой музыкант, мечтает поступить в консерваторию, по классу фортепьяно. Увлекается спортом. В общем, вундеркинд, и я горжусь им.

– А мужем? – лукаво усмехнулась Клеопатра.

Алевтина пожала плечами:

– И муж вполне положительный человек. Но мужей не хвалят – можно сглазить или соперниц заиметь.

– Ты суеверная?

– Да нет. Но чем черт не шутит.

– Он не изменяет тебе?

– Пока не замечала. Он у меня – мужчина умственного труда. У таких секс на последнем месте.

– И тебя это устраивает?

Алевтина испытующе глянула на подругу: что это – простое любопытство или желание поближе узнать друг друга, пооткровенничать? Решила – последнее, ответила с улыбкой:

– Умею обходиться. Мужей надо беречь, – и рассмеялась. – А твой тебя устраивает? Слышала, ты недавно вышла замуж, отбила у какой-то разини?

– Не отбивала. Мы познакомились с ним, когда он был уже в разводе.

– Позвони ему, пусть и он приезжает к нам. Посидим, по рюмке выпьем.

– Нет, я ненадолго. Дома дел полно. В другой раз посидим.

Квартира у Подзольниковых оказалась далеко не роскошная: две комнаты по восемнадцать квадратных метров и кухня метров семь. Не кухня, а кухонька. Обстановка тоже не блистала: давно вышедший из моды польский гарнитур «Ганка» с двумя односпальными кроватями, простенький сервант, диван… И шторы на окнах не отличались оригинальностью – широкие полотнища из синтетической ткани с яркими цветами. А вот муж Алевтины буквально приковал внимание Клеопатры: высокий, стройный, с правильными чертами лица, если не считать несколько широковатый лоб с большими залысинами. Но это плюс тронутые серебром виски придавали лицу особое обаяние. Евгений Евгеньевич, как представился муж Алевтины, напомнил Клеопатре одного из известных испанских тореадоров, с которым ее познакомили однажды на корриде. У них даже завязался короткий роман, прервавшийся внезапно из-за серьезной болезни тореадора – он подхватил то ли какой-то южный вирус, то ли СПИД, и Клеопатра порадовалась, что их отношения не зашли так далеко.

– Женя, накрывай стол. – Алевтина протянула мужу пакет с шампанским и продуктами. – А мы пока приведем себя в порядок.

Евгений Евгеньевич безропотно повиновался жене и поспешил на кухню.

– Прошу, подруга, в ванну, там есть кое-какие косметические причиндалы. Наверное, не такие, как у тебя, но брови подвести, губы подкрасить есть чем.

Когда Клеопатра вышла из ванны, в комнате находился еще один человек, юноша лет семнадцати. Не трудно было догадаться, что это сын Алевтины и Евгения Евгеньевича. Похож он был на отца.

– Здравствуйте, – сказал он.

– Здравствуй. – Клеопатра с улыбкой протянула ему руку. – Ты, значит, и есть Игорь? А меня зовут Зулейка Ивановна. Я уже наслышана о тебе. Говорят, ты прекрасно играешь на фортепьяно. Надеюсь послушать тебя.

– Сыграй, Игорек, пока мы своими делами будем заниматься, – попросила Алевтина.

Сын смущенно пожал плечами:

– Мама как всегда преувеличивает. Мне еще далеко до настоящих мастеров. – Но подошел к пианино и, помассировав пальцы, заиграл. Полились прямо-таки волшебные звуки вальса Штрауса, черный, полированный ящик будто выводил вместе с чарующими мелодиями слова: «Гуляли мы с тобой в лесу, трава и роща пьют росу…»

У Клеопатры душа запела. Так хотелось обнять этого красивого талантливого юношу, расцеловать. Права Алевтина: он гордость семьи – скромен, красив, послушен, вежлив. «А ведь и у меня мог быть такой сын или дочь, – с завистью подумала Клеопатра. – Что еще нужно для семейного счастья?»

И позже, когда они сидели за столом и пили шампанское, эта мысль не выходила у нее из головы.