Текст книги "Человек с рублём"

Автор книги: Леонид Невзлин

Соавторы: Михаил Ходорковский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

В ПРЕСТУПНИКАХ – ЦВЕТ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

В Елисеевском магазине – известном всей стране московском гастрономе № 1 – состоялся банкет по случаю девяностолетия. Такие юбилеи отмечаются не так уж часто, торжества были устроены с размахом, транслировались по российскому каналу телевидения. Не знаем, был ли на банкете спецкор одной предельно уважаемой нами газеты, но мнение свое он высказал. Смутила его не концертная часть торжеств, а сугубо банкетная, застольная, что пили и чем закусывали приглашенные с фамилиями одна громче другой. Цвет московско-питерской интеллигенции обвинили в отсутствии... интеллигентности, в неприличном поведении:

«Один вопрос: кому пришло в голову сотворить развлекательное телешоу в гастрономе, где избранная публика, непринужденно шутя по поводу надвигающегося голода, обильно потребляет все то, чего на прилавках либо нет, либо ценой совершенно недоступно миллионам зрителей?

Я не о том, кто что пьет и чем закусывает. Я о мере, о такте, о деликатности в устройстве и проведении подобных мероприятий. О том, что некогда составляло неколебимую основу поведения российского интеллигента и выражалось словом, все реже употребляемом, ибо и само понятие почти исчезло: приличие.

Интеллигентам (а в их среде отмечались и люди довольно состоятельные), в тяжкие для всего народа моменты истории, было свойственно самоограничение. Имелась, знаете ли, такая душевная привычка, для многих сегодня непостижимая, – примеряться к тому, как живет большинство соотечественников, чтобы нечаянно не смутить своим благополучием чьей-то безгрешной бедности. К такому поведению, упаси Бог, никого не призываю. Пусть всяк ведет себя, как хочет. Но и на ликование широкой публики от выставляемых напоказ стандартов своего материального бытия тоже пусть не рассчитывает».

ГОТОВЬТЕ КАМНИ ДЛЯ ГУРМАНОВ!

Одним словом, уважаемая публика, от яств не отказывайтесь, но – поглощайте их с оглядкой на бедность окружающих, лучше всего – под одеялом, иначе... А вот что иначе: «Господа! Никто не покушается на ваше право предаваться удовольствиям с размахом, прямо пропорциональным объему вашего кошелька. Но не ждите восторгов публики от вашего красования на телеэкране, ибо это вызов голодным и нищим, И не удивляйтесь, если полетят камни в витрины ваших частных магазинов, если вскоре полыхнут ясным пламенем ваши брокерские конторы».

Как прикажете это понимать? Ленин толковал о газете не только как о коллективном пропагандисте и агитаторе, но и как о коллективном организаторе. Не следует ли вышеназванный пассаж рассматривать как призыв к организации коллективных погромов изможденной очередями и вечной нехваткой толпой? Давно ли призыв к погромам стал свойствен представителям такой интеллигентной профессии, как журналистика?

Заслуживает внимания еще одна рекомендация журналиста:

«Если презентации – это уже не только их, но и наши нравы, то почему гуманитарная помощь (понятие также заимствованное и ставшее сегодня не менее популярным) понимается исключительно и не иначе, как поддержка оттуда? Зачем так односторонне-то? Если в городе остались считанные килограммы сливочного масла, то, может, гуманитарнее презентовать его не бирже… для фуршета, а детской больнице?» Как же живуча ленинская теория изъятия, всеобщего равенства!

Упрек мы готовы принять и в адрес МЕНАТЕПа. У нас чуть раньше тоже состоялась презентация в Московском коммерческом клубе по случаю перехода в новое качество – Международное финансовое объединение. На торжестве было около четырехсот гостей, задействован весь персонал клуба, началось с фейерверка, шутих, гости расходились под утро, оценив прием по достоинству.

СТОЛОВЫЕ ЛОЖКИ ДЛЯ ИКРЫ

Кто был на презентации? Вице-президент России, руководители самых крупных банковских объединений и бирж, официальные лица, советские и зарубежные журналисты, академики и политологи, акционеры и князь Владимир Голицын, один из самых уважаемых представителей русского Зарубежья в Америке, руководители мэрии и правоохранительных органов, иностранные бизнесмены, столпы военно-промышленного комплекса и генералы, писатели и деятели искусств, народные депутаты Союза и Российской Федерации.

Презентация – это прежде всего тосты. Рюмки и бокалы наполнялись коньяком двадцати марок, виски, водкой, в т. ч. «Смирновской» и «Горбачевской»,

шампанским на самый изысканный вкус,

джином,

винами самыми разными, естественно, марочными,

ликерами – горячительного было больше пятидесяти наименований, на самый требовательный вкус; ни один запрос знатоков и по этой части не остался неудовлетворенным, – все было заказано с большим запасом.

Повара расстарались, масса блюд была встречена аплодисментами. Было всего вдоволь – и

икры зернистой и паюсной,

копчений и засолов,

поросят фаршированных,

крабов, осетрины и отварной, и заливной, и в виде шашлыка,

языков заливных,

рыбы фаршированной,

десятки блюд из телятины,

холодных и горячих блюд было больше ста названий.

«НРАВСТВЕННОСТЬ ДЕЛОВИТОСТИ»

В концертах приняли участие лучшие артистические силы Петербурга, Москвы и Одессы. Словом, все было сделано для того, чтобы презентация удалась, на расходы мы не скупились. Мы были искренне рады каждому гостю, всех старались окружить заботой, лаской, вниманием, чтобы они смогли хоть на несколько часов освободиться от забот. Это и есть высшая форма нравственности, если хотите – «нравственность деловитости».

С ХВОСТОМ СЕЛЕДКИ В ДЕЛОВОЙ РЯД?

Совершим экскурс в историю. Семьдесят лет назад Советская Россия поднималась из руин, разруха и нищета были невообразимые, с нынешним – никакого сравнения. Дипломатические миссии ехали за границу не в лаптях, не в посконных рубахах, а облачались во фраки и смокинги. На приемах, раутах, званых обедах стол сервировался соответственно статусу великой державы – марку умели держать. И в то скудное время никто не упрекал комиссаров-дипломатов в пире во время чумы. Заграница видела: большевики пекутся о репутации, ведут себя достойными партнерами, угощают не сивухой и не хвостом ржавой селедки. Господа комиссары блюли державную выгоду.

ПИР ПРОТИВ ЧУМЫ

Пусть говорят сколько угодно, якобы, о пире во время чумы. Но мы, МЕНАТЕП, можем позволить себе не бояться результатов собственного труда, продемонстрировать нажитое.

Естественно, мы поступили не по Ленину, выступавшему за равенство в бедности. Больше того, мы считаем подобную форму равенства просто аморальной, ибо мы – и не устанем это повторять! – за равенство только в праве на богатство, а дальше – кто на что способен, тот того и добьется. Мы бились как рыба об лед, не знали ни выходных, ни праздников, ни отпусков. Мы были в равных стартовых условиях со всеми. Чего стоило поднять МЕНАТЕП – знаем только мы сами. Мы вложили в МЕНАТЕП все свои силы и способности, вот и получаем – по труду. Тех, кто бездельничал, это не устраивает, они с вожделением нацелились на чужой карман, кричат: «Караул! Предприниматели нас ограбили! Нужно экспроприировать предпринимательскую собственность!» Одним словом, снова знакомый, ненавистный призыв к дележке, призыв к царствованию чумы. А мы пируем, чтобы чумы не стало, наш пир – против чумы.

Если норму жизни, норму презентации представлять явлением аморальным и глубоко безнравственным, мы уедем в обратную сторону. Откроем служебную тайну: один из высокопоставленных работников МЕНАТЕПа имел с нами не очень приятный разговор по поводу того, что презентация МЕНАТЕПа была показана по телевидению несколько скромнее, чем презентация Елисеевского магазина, за расходами бы мы не постояли.

На презентации было много видных бизнесменов Запада, наших давних и надежных деловых партнеров. Хороши бы мы были, если бы сервировали стол килькой в томатном соусе и черным хлебом с горчицей, объяснив гостям, что все презентовали нуждающимся в порядке оказания, по примеру из-за рубежа, гуманитарной помощи...

ПРЕЗЕНТАЦИЯ КАК ВЛОЖЕНИЕ КАПИТАЛА

Презентация – один из самых выгодных способов вложения капитала. Скупой платит дважды. Мы не поскупились и не прогадали: резко возрос поток клиентуры с очень выгодными предложениями, расширились контакты. Мы не только де-юре, но и де-факто поднялись на новый, куда более высокий уровень.

Не хочется дразнить гусей, называть цифру (в рублях и валюте) израсходованного на презентацию – какой уважающий себя хозяин сделает это? Но за два последующих месяца налоговой инспекции перечислили сумму, в том числе, и в валюте, раз в триста превышающую ту, что прошла по графе «расходы на презентацию». Мы заработали государству солидный капитал, который можно потратить на ту же гуманитарную помощь. Что лучше народу: получить рубль или триста? Или мы рубль будем считать нравственным, а то, что в триста раз больше, – безнравственным?

Заработали ли мы упреки в том, что пируем, когда масса чумует? Разве наш пир в конечном итоге не выгоден тому же народу?

У народа нужда в богачах. Мы были бы никудышными бизнесменами, если бы не просчитывали конечный результат каждого своего шага. Думается, несколько неинтеллигентно, неприлично выплескивать эмоции, не поняв, откуда растут ноги. Как же трудно, оказывается, понять элементарную истину: чем больше мы, предприниматели, заботимся о росте своих доходов, тем выгоднее это рядовому человеку. Народ богатеет богатыми. Из нищего плохой работник Нам, бизнесменам, невыгодно плодить нищету, мы кровно заинтересованы в повышении благосостояния тех, кто работает с нами и на нас.

ЗАКВАСКА МОЗГОВ

Богатство – это и профессионализм. По причине бедности мы увеличиваем число собственных потерь. Только приоткрыли шлюзы – ТУДА ринулась и интеллектуальная элита, вслед полетели камни обвинений в отсутствии патриотизма, предательстве национальных интересов и т. п. – по этой-то части мы преуспели, как преуспели и в другом – предельно наплевательском отношении к таланту, даже к гениям. Традиция эта идет от Ленина, поспешившего избавиться от самой мыслящей части интеллигенции, усовершенствована Сталиным, создателем так называемых «шарашек» – тюрем, в которых работали зеки – ученые, конструкторы, изобретатели.

Через «шарашку» – одну из них описал А. И. Солженицын – прошли авиаконструктор Поликарпов, академик Королев, создатели атомной бомбы... «Шарашки» были структурой, по творческому потенциалу если не превосходящей, то равной Академии наук. Не будь у того же Королева тюремной эпопеи, на сколько же увеличилась бы от него отдача, как и от многих тысяч попавших в клетку по всяким вздорным поводам, если даже созданное ими в клетке оказалось сильнее и надежнее того, что проектировали лучшие умы Гитлера. Бесхозное отношение к таланту продолжалось и в послесталинское время: через мордовские лагеря прошел всемирно известный физик Ю. Орлов, отстранили от науки гениального А. Сахарова, чью себестоимость Запад определял тысячами миллиардов долларов. Зато мы-то, нищие, швырялись такими суммами! Да за одно это преступление перед человечеством – гений достояние общечеловеческое – те, кто это санкционировал, заслуживали скамьи подсудимых.

Можно, конечно, петь «Надо только выучиться ждать», но у таланта нет времени на ожидание, если он не раскрылся в 30, максимум 35 лет, то он увядает. Одному Создателю известно, сколько ума мы «заквасили», сколько на этом потеряли. И, едва представилась возможность, интеллектуалы ринулись на Запад – спасать свой талант, получить возможность самовыразиться. Да, открытия, которые могли бы быть запатентованы нами, нам же приходится покупать за валюту, да, мы лишились бесценных бриллиантов. Но что прикажете делать ученому-ядерщику, если в его распоряжении одна-две консервные банки? С такой техникой в тайны атома не проникнуть.

У нас не было денег для огранки гениев, через это мы еще больше обеднели. Но выиграло человечество, а значит, и мы с вами: таланту не дали погибнуть.

Без денег может найти себя разве что нищий, побирушка. И тот материально заинтересован в том, чтобы другие находили себя, богатели и зарабатывали и ему на подаяние.

СТО ТЫСЯЧ ПРИГОТОВИШЕК

У нас в Союзе журналистов под сто тысяч членов. Из этой армии лишь немногие могут конкурировать с иноземными коллегами – из-за убогости экипировки, зашоренности, внутренней цензуры, нищенской оплаты труда.

Лет пятнадцать-двадцать назад – в пору разрядки международной напряженности фоторепортер популярного молодежного издания побывал, в порядке обмена, на стажировке в США. Его рассказы об увиденном воспринимались как сказки:

– Фоторепортер получает задание снять тушение лесного пожара где-то в Канаде. Прилетает на место, звонит редактору: ”Шеф, есть покупатель на вертолет”. “Сколько?” – “Двенадцать тысяч долларов”. “Продавай, разницу оставь себе”.

Советским журналистам подобное и не снилось. За снимок на обложку массового журнала в США гонорара хватало на безбедную жизнь в течение нескольких месяцев: обложка в «Лайфе» стоила 5-6 тысяч долларов. За снимок на обложку пятимиллионного «Огонька» выписывали аж (!) пятьдесят рублей. Известный всему миру фотокорреспондент «Комсомолки» Илья Гричер провел несколько бессонных ночей в поисках уникального по тем временам кадра поимки особо опасного преступника. Этот снимок был сенсационным, обошел мировую прессу. Когда Гричера спросили, какой ему заплатили гонорар, он помрачнел: «Червонец: как за снимок ударника коммунистического труда».

ДЕНЬГИ – К ДЕНЬГАМ

Почему «Шпигель» – именно «Шпигель» – раздобыл видеокассеты с записями допросов недавних путчистов из ГКЧП и опубликовал сенсационные материалы? У него была возможность хорошо заплатить безымянному вору из следственных кругов. В смете расходов наших изданий таких сумм просто не значится. Уже упоминавшийся «Огонек» приносил в партийную кассу, как выходящий в партийном издательстве, несколько десятков миллионов прибыли. Главный редактор «Огонька» не имел ни прав, ни средств выписать уборщице лишнюю пятерку на премиальные. Тираж рос, росла прибыль – сотрудникам, которые зарабатывали эту прибыль, от нее ничего не доставалось, в росте тиража они никак не были заинтересованы.

«…И АЗ ВОЗДАМ»

Есть такая пословица: дорого – мило, дешево – гнило. Много лет правду о себе советские люди узнавали из зарубежных «радиоголосов», которые хорошо платили своим корреспондентам. С ведома и по наущению генерального секретаря ЦК КПСС в советских средствах массовой информации эти самые «голоса» постоянно обливали ушатами помоев. И вот пикантная ирония судьбы: в августовские дни 1991 года сановный форосский узник информацию о положении в собственной стране получал из передач радио «Свобода». Это та самая радиостанция, которую очерняли и по его повелению.

НОКАУТ ОТ «ЖЕЛЕЗНОЙ ЛЕДИ»

В век коммерциализации обладатели информации охотнее идут на контакты с иностранной прессой, чем с советской. Живя в Москве, массу нового о Москве, мы узнаем с берегов Рейна. Советские журналисты, нищие словно церковная крыса, за редким исключением, фактически неконкурентоспособны. В их уровне весь мир убедился после первого визита в Москву Маргарет Тэтчер: «железная леди», которую на телевидении интервьюировали и пытались обратить в свою веру трое высокопоставленных советских журналистов, быстро дала понять, что приготовишкам бессмысленно тягаться с ней.

«ШАНЕЛЬ» НА ВЫНОС

Наверное, не за горами время, когда появится исследование, как опаскудили русский язык после семнадцатого года, – столько в нем появилось слов и интонаций, никак не украшающих народ как носитель языка. Речь не об аббревиатурах – словах, возникших из первых букв разного рода названий – КПСС, СССР, ВЧК-ОГПУ, не о словах типа «продразверстка», «продналог», «промфинплан» – канцеляризмы, увы, свойственны любому языку. Мы приводим в отчаянье переводчиков с русского, вернее, с социалистического на капиталистический. До них просто не доходят многие наши выражения, особенно связанные с употреблением глаголов «достать», «выбросить» и «раздобыть». Мы научились доставать

колбасу,

книгу,

место в гостинице,

должность,

вагон яблок,

состав с каменным углем.

Мы будем раздобывать

столик в ресторане,

могилу на старом кладбище,

место в очереди на право обслуживания вне очереди,

земельный участок,

дачу.

Мы научились ловить, когда нам выбрасывают

масло,

водку,

путевку в США,

французские духи,

финские кальсоны,

апельсины.

Выбрасывают обычно хлам, залежалое, никому не нужное. Потому переводчики на грани психического срыва: кто им поверит, что в России выбрасывают духи «Шанель» или устриц, миног или «мерседес». Можно выбросить кость собаке, но чтоб кости выбрасывали людям... И какая же у них физическая сила, если они в состоянии достать (т. е. приподнять, сдвинуть, взять) трейлер с мороженым мясом, жилой дом.

КАК ДОСТАТЬ МУЖА?

Во всех этих словах и выражениях оттенок лакейски-снабженческий: заработать.

B стране ничего нельзя, кроме горя и болезней, все требуется еще ДОСТАТЬ. Словцо это ненавистно, приобрело и вовсе неожиданный оттенок (жена – мужу: «Ну, ты меня достал» – надоел, довел до кипенья), «Добытчик» – в цене, а «доставала» – в этом слове оттенок презрения. Доставал вынуждены привечать, но стараются дальше порога не пускать.

Слова эти порождены нуждой, тотальным дефицитом, вечной нехваткой самого необходимого.

Сытый, избалованный Запад привык, что очередь – к покупателю, тот должен чувствовать себя самым желанным (девиз МЕНАТЕПа: «Каждый клиент для нас – единственный» – именно отсюда), идет за покупателя самая настоящая война, если кто-то вышел из магазина с пустыми руками – продавцу впору брать расчет.

Магазин. Зашел хозяин, прислушивается к беседе продавца с покупателем: «Месье, для рыбалки вам подойдет вот этот спиннинг. Вы наверняка поймаете большую рыбину, вам захочется ее приготовить. Ее лучше всего поджарить на этой сковородке. Месье, рыбный бульон так полезен для любящего мужа, рекомендую вот эту кастрюльку. Вы устанете, вам захочется отдохнуть, есть располагающий ко сну самонадувающийся матрац. Месье, у вас лоб мыслителя, вам будет хорошо у костра в этом кресле... Месье, вы плохо заботитесь о себе. Не потащите же вы всю эту гору на себе. Есть хорошая прогулочная машина. И, кстати, не станете же вы спать под тучей комаров... Есть уютный домик на колесах...» Покупатель ушел.

Хозяин: – Жак, я вами доволен. Начать с рыболовной снасти и уговорить на покупку машины с прицепом... – Месье, вы не совсем правы. Он пришел за гигиеническим пакетом для жены. Я ему и предложил: «Раз у вас несколько дней отдыха, почему бы вам не съездить на рыбалку?..»

Для иностранца в Москве дикость плакаты «Магазин отличного обслуживания», «В нашем магазине месячник культурной торговли». Хозяин скорее простит продавца, упустившего вора, чем потерпит хама за прилавком. Если посетитель пришел в ресторан и официант заставил себя ждать, – клиент для этого ресторана потерян безвозвратно. Все правильно: там конкуренция, дефицит спроса. У нас – дефицит потребления при огромном спросе. Отсюда – все последствия, с точки зрения заморских гостей, просто дикие.

КОМПАС – ЧЕКОВАЯ КНИЖКА

Говоря об этих, в общем-то, прописных истинах, мы вовсе не собираемся слагать еще один гимн ТОМУ образу жизни. Раз мы в догоняющих, не грех и поучиться.

Сколько бы самых ядовитых стрел ни выпускали в ТО общество, оно гораздо демократичнее, чем наше. У нас место человека определяет должность, там – чековая книжка. У тебя есть деньги – значит, ты имеешь право купить наше обслуживание. Ваше социальное происхождение, пост и все прочее – «постольку поскольку». Вы принц крови – о, это для нас хорошая реклама. Деньги делают деньги. Деньги тратятся для того, чтобы их зарабатывать. Самые большие труженики – самые богатые люди.

Максим Горький, когда-то задал одному из королей американской республики дурацкий вроде бы вопрос: «Зачем вам столько денег?». Лукавил. Уж он-то знал, что чем больше денег, тем больше потребностей. Во время скитаний по Руси (это в молодости) он довольствовался кулаком под головой, своя комната показалась раем. Потом стало тесно и в квартире, тесно и на этаже, в вилле, в которой, кстати сказать, до революции жил магнат Рябушинский, один из самых богатых людей в России. Алексей Пешков побывал в босяках, а Максим Горький – из самых состоятельных писателей мира.

ЮРОДСТВО ПО СПЕЦЗАКАЗУ

Горький был очень даже не прост. По Руси ходил с посохом, а в поездки по стране Советов отправлялся с сотней окружающих. Бывал сыт сухой корочкой, а за обеденный стол в его особняке рассаживались по пятнадцать-двадцать, а то и поболе ртов. В бессребрениках никогда не ходил, с издателями торговался за каждую строчку, а с миллионером вдруг заюродствовал: «Куда вам столько денег?» Юродство это, о чем речь впереди, было социально заказанным.

И Горький тратил деньги, чтобы зарабатывать. Гости требовались ему не для пиетета, а как носители информации, препарировал их он безжалостно, черпая сюжетные линии, канву и детали. Застолье было работой, гости, не подозревая о том, самоокупались. В Горьком не было ничего от Диогена, он прекрасно понимал, что дорога в шалаш ему заказана, убыточна.

Миллионер и шалаш – не стыкуются: нерентабельно, разорительно. Реноме любой фирмы надлежит держать на должной высоте. Миллионер в отрепьях – исключение, подтверждающее правило.