355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Леонид Невзлин » Человек с рублём » Текст книги (страница 18)
Человек с рублём
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 19:38

Текст книги "Человек с рублём"


Автор книги: Леонид Невзлин


Соавторы: Михаил Ходорковский

Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

ДОСТИЖЕНИЕ ИЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?

Бесплатность преступна, ибо она разорительна – это в любой области жизни. У нас бесплатное образование, обязательное среднее. На школы спущен план: сколько приняли в первый класс – будьте добры столько же и выпустить. Приходится во имя статистики за уши тянуть неучей к аттестату о среднем образовании, хотя они застряли на уровне «дважды два – пять». Идет профанация обучения и в высшей школе, потому что и там фактически бесплатность, порождающая удивительные перекосы: сапожником быть выгоднее, чем профессором.

ДАНАЙСКИЙ ДАР

В какой еще стране академик прикидывает, хватит ли зарплаты до получки?

Наше высшее образование фактически перестало им быть по причине дешевизны и общедоступности: дипломированных много, специалистов не хватает. Делая упор на бесплатность, мы никогда не станем богаты. Бесплатность сродни данайскому дару.

ВЫГОДА ДОРОГОВИЗНЫ

Где лучше ребенку: в классе на пятьдесят человек или в группе, где 8-10 учеников? Какой детсад вы предпочтете: где наполняемость группы 25-30 детишек, или тот, где 8-10? Выгоднее то, что дороже.

Возникает вопрос: а как же тогда с социальной защищенностью населения? Не получится ли, что у одних будет все, у других – ничего. Где же равенство?

САМ СЕБЕ АЙБОЛИТ

Мы не замечали нищеты, потому что все жили одинаково плохо. Стоило появиться социальному расслоению, новым ориентирам, мы вдруг спохватились: а почему они живут гораздо лучше, чем мы? И первое поползновение образца Октября семнадцатого года: уравнивание, низведение до самого бедного, нищие, как и мертвые, сраму не имут. Отнимать куда легче, чем давать, зарабатывать самим. Мы все еще в ожидании: вот придет добрый доктор Айболит, принесет лекарство исцеления от нищеты. Не придет. Не принесет.

Каждый из нас сам себе Айболит. Уповать приходится на новые структуры, новых людей, если хотите, на МЕНАТЕП.

Не придет благоденствие, если не поймем, что за все надо платить. Платить учителю. Врачу. Слесарю-сантехнику (не за приход, а за то, чтобы так сделал, что отпала на долгое время надобность в его появлении). У нас сапожник заинтересован в том, чтобы ботинок, отремонтированный им, завтра же развалился, чтобы вы снова стали его клиентом.

АНТИМИР, АНТИМИР

Мы живем в антимире, у нас все наоборот. Сделайте транспорт бесплатным – он вообще перестанет ходить, встанут на прикол и автобусы, и троллейбусы. Если вы заплатили за билет на самолет нормальную (по международным стандартам) цену, и экипаж знает, что за опоздание из пункта А в пункт Б вы потребуете компенсацию, превышающую стоимость билета, у вас почти стопроцентная гарантия, что вы улетите и прилетите вовремя.

Я плачу деньги, милостивые государи преподаватели, будьте добры, сделайте из моего неслуха человека. Я пришел в ресторан – у меня должна быть гарантия, что меня за мои деньги не отравят. Когда я плачу, я имею, я покупаю право получить от вас качество. А когда все бесплатно, требовать образцового обслуживания никто не имеет права, остается только благодарить и кланяться, кланяться униженно и благодарить, уповая на нечто абстрактное, именуемое совестью.

СОВЕСТЬ, КАК ДЕНЬГИ

Совесть как деньги: если она есть, то есть, а нет – так на нет и суда нет. Деньги – инструмент требовательности и контроля, сделаешь плохо – останешься без клиента. Быть богатым выгодно, пропадет зависимость, предоставлена возможность стимулировать тех, кто работает на вас.

БОГАТСТВО СОКРАЩАЕТ РАСХОДЫ

Как это ни парадоксально звучит, богатство сокращает расходы, экономит время, давая возможность увеличить доходы. Богатство – категория самоокупающаяся, если, естественно, попадает в умные руки. Дурак прокутит достояние всего человечества. Умный станет тратить, получая и приобретая.

ЗАБАСТОВКИ ФИНАНСИРУЮТСЯ ИЗ ГОСБЮДЖЕТА

Бесплатное обслуживание – это наподобие забастовок за рубежом. Приходят на работу – и ничего не делают, у нас в бесплатных сферах жизни так бастовали десятилетиями. Только в СССР государство финансировало... забастовки.

Переход от бесплатности к платности – явление болезненное, но необходимое, выгодное, ибо ведет к снижению непроизводительных затрат. У нас же все общество фактически работало бесплатно, союзный министр получал на уровне американского безработного. Нищенской платой богатство всенародное не создается. Нестимулируемый труд – подневольный труд. Разорвать этот порочный круг в состоянии только одно: обогащение.

Америка живет богаче, потому что на условно взятую единицу труда производит больше общественно-полезного продукта. Богатство минимизирует траты. Оно не может себе позволить роскоши ставкой на бесплатность. У нас десять человек делают, условно, то, что в Штатах один. Им нужно, как минимум, десять ботинок, десять костюмов, десять обедов – затраты на содержание одного, но высокооплачиваемого работника куда ниже, чем на содержание десятерых. На осознание этой азбучной истины нам не хватило и семидесяти лет.

КРЕПКИЙ МЕНАТЕП И ДОМАШНИЙ ТЫЛ

Мы привыкли к гигантомании, чтобы «наше» ассоциировалась с «самый-самый». Наш телевизор – самый громоздкий в мире. Наш автомобиль – самый неэкономичный в мире.

Все круто изменится, когда наш человек станет самым прибыльным в мире. Это реально при новой Системе. Она создается не косметическим подновленьем старой, а на ее обломках: все новое, начиная с фундамента и образа мышления.

МЕНАТЕП в старых структурах просто немыслим. МЕНАТЕП, не дожидаясь официального «добра» на переход к рыночным отношениям, начал именно с них, зажег зеленый свет материальному благоденствию сотрудников. МЕНАТЕП крепит семьи, в которые пришел достаток. МЕНАТЕП помогает детям своих сотрудников расти крепче и интеллектуальнее, для них открыты двери частных гимназий, лицеев, спортивных комплексов. Дети получили и возможность лучше одеваться. Имея крепкий домашний тыл, наши сотрудники получили возможность отряхнуться от забот, на работе жить только работой, тем самым еще больше улучшая свое материальное положение. Спираль распрямляется в сторону со все растущим знаком «плюс», едва ли не по всем жизненным параметрам..

ЖИЗНЬ – КОПЕЙКА

С трудом придет и достаток, с ним придет и богатство, заработанное трудом, не противоправно добытое, оно никогда никого не развращало и не развратит, не станет спускаться за бесценок. Кстати, и криминальный элемент ведет себя по-разному.

Удачливый вор, «взявший хату», сбывает добычу фактически даром, хотя и имеет представление о ее реальной стоимости. В его интересах максимально скорое избавление от улик. Шальные деньги спускаются до очередной «хаты». Идущие по 147-й статье УК (за мошенничество) куда прижимистее, живут, как правило, не завтрашним днем, а чуть подальше. «Цеховики» и другие спецы по хозяйственным преступлениям при распределении доли торгуются и из-за сотой доли процента. Труд цеховиков напряжен и опасен, жизнь волчком, спину нельзя показать никому, нож точат и конкуренты, и рэкет, и милиция.

ИСКЛЮЧЕНИЯ – В ПРАВИЛО?

История знает немало случаев, когда купцы пускались в загулы, выходили из них босы и голы, в считанные дни расставались с тем, что наживали годами, выходит, не ценили кровно нажитое? Далеко мы уедем, если станем изучать историю не по правилам, а по исключениям из правил.

Были и загулы, и нрав кому-то хотелось показать. Хотя в ту пору и не было слова «стресс», но он же существовал, его снимали – каждый по своему разумению. Купеческие замашки есть и у наших рыбаков. Придя с путины, снимают кабак, как они выражаются, гудят до последней копейки – это еще не доказательство, что прогуливали шальные деньги. Видывали мы в Калининграде картинку: цугом едет пять-шесть такси. В головной машине – рыбак, во второй – его левый ботинок, в третьей – правый – опять-таки исключения из правила. Это же все из анекдота: в ресторане подвыпивший гость спустился в гардероб, дал номерок с чаевыми: «Пальто нэ надо!»

О ЦЫГАНКАХ И РУКОВОДСТВЕ МЕНАТЕПа

Давайте судить о богатых и о богатстве нормальными мерками. Один из нас в состоянии – черта характера? – дать швейцару ресторана четвертной. А второй не даст и рубля, и ему наплевать, если его про себя назовут скрягой. И вообще он считает, что для пользы дела лучше быть скрягой, чем транжирой, за что – хочется верить – его по достоинству оценят акционеры. И он не такой уж отсталый, прекрасно знает, что часто копеечная экономия приносит тысячные убытки, в делах этого себе никогда не позволит, а подачек, каковыми считает четвертной швейцару, не дает. Никогда и алтына нищему не подал, относится к ним с брезгливым презрением: у тебя есть силы стоять с протянутой рукой? Есть. Тогда – ра-бо-тай!

Цыганки, тонкие психологи, встретив нас вместе, чувствуют, с кем можно заговорить, а с кем – бесполезно. И к тем же цыганкам у второго отношение однозначное – тунеядки. И он полагает (надо думать, не без резона): государство обдирает меня как липку в качестве налогоплательщика, с какой же стати еще кто-то будет покушаться на мой доход? И вообще его мнение: если широта души категория прибыльная, то можно позволить себе быть широким, а если себе в убыток, то ни к чему. Личные сбережения каждый может тратить по своему усмотрению, а вот деньги акционеров – любят счет и приращенье. Если будет думать и вести себя иначе – может быть досрочно созвано собрание акционеров с оргвопросом. Акционер пошел сметливый, отличает представительские расходы от мотовства. Как видите, в данном отношении мы чуть ли не антиподы. Это нас отнюдь не разъединяет.

КУХАРКИ ДЛЯ АГИТКИ

Ленин говорил о кухаркиных детях, что они будут управлять государством. Это был броский пропагандистский лозунг. Кухарок он не замечал с детства, относился к ним, как – к кухаркам. Все его окружение было буржуазно-интеллигентским, кухаркины дети исполняли роль пряностей для супа: суп становился духмяным, а калорийность, т. е. основную ценность, давали другие компоненты. Сталин, сам сын сапожника и прачки, воспринял ленинскую агитку буквально. Ненавидевший интеллигентов, он поспешил с ними расправиться и окружил себя кухаркиными детьми, начиная с Политбюро, пропуск в которое даровало только рабоче-крестьянское происхождение. На то, что Молотов из приказчиков, закрыл глаза: он был уверен в собачьей преданности Молотова, поскольку имел на него достаточно компромата, в том числе и связанного с происхождением.

К власти пришли поколения лакеев. Лакей, если чуть перефразировать известное выражение, останется лакеем, хоть ты осыпь его должностями, всегда будет смотреть в рот вышестоящему, тем он и дорог и необходим.

ЛАКЕЙ ОСТАЕТСЯ ЛАКЕЕМ

Поколение лакеев у власти не вымерло со смертью Сталина. Лакей как никто обладает способностью приспосабливаться к вкусам и привычкам нового барина, он гений по части адаптации.

Место лакея – при власти, но не у власти. Лакея манит все заграничное, все представляется со знаком качества. Там есть проституция – давай ее сюда, эпидемия секса – сексуальное западное – значит, отличное, давай перенимай. По разумению лакея, чем иностраннее мы будем, тем лучше. Лакей съездит в Швецию – дает команду внедрять и шире пропагандировать шведский опыт – грядет шведизация всей страны. Только начали шведизировать, он едет в Японию, мы спешно начинаем японизироваться, с той же скоростью итальянизируемся, американизируемся, мальтизируемся. Наше, исконное, перенимаем, как в свое время женские сапожки, только через иностранную апробацию

От кухаркиного племени не жди доброго семени. У кухарки – подобострастие, угодливость, желание угадать мнение барина. А помрет барин или отправят в отставку – пнет со всего размаху в того, кому поклонялась, постарается обгадить. Лакеи больше всего страшатся ответственности, по духу они – заспинники, власть им противопоказана.

ЭКЗАМЕН НА ИСКУШЕНИЕ

Лакей на ответственном посту чаще становится вором: деньги, особенно большие, искушают, нейтрализируют категорию совести, приводят к вседозволенности, ощущению, что с деньгами море по колено. «Пей, гуляй, однова живем!» – лозунг лакея, по натуре калифа на час, нет в нем внутренних пружин самоограничения и самоконтроля, свойственных настоящему интеллигенту.

Державный лакей Брежнев уподобил себя самонадеянному Бурбону, провозгласившему: «После нас хоть потоп». Утром он не представлял, несмотря на стадо предсказателей-прорицателей из Госплана, что в стране будет вечером, жил в свое удовольствие.

Звонит Брежнев жене с того света:

– Виктория, все мои шесть медалей героя живы?

– Почему шесть? Их же всего пять!

– А разве посмертно не наградили?

КРУГОМ САНОВНЫЕ ЛАКЕИ

Лакеи на троне жаждали подношений, поощряли круговое воровство, тащили все, кто во что горазд. Всевозможные подарки преподносились не человеку, а должности, не лично Брежневу, а генсеку и президенту. Подношение, врученное должностному лицу и положенное по протоколу, переданное в государственный музей, не могло рассматриваться как взятка.

Лакей-генсек этого не понимал. Перед очередным съездом партии, почувствовав, что трон закачался, он через комиссионку реализовал двадцать две машины, подаренные ему как главе партии и государства. После смерти пятизвездного вождя в комиссионки пошел поток вещей с монограммами: «Дорогому Леониду Ильичу от...» Забедствовавшая семейка устроила распродажу памятных подарков. На это тридцатью годами раньше не пошел сын сапожника Сталин...

Школа плодила лакейство на всех уровнях. Вся педагогика – это педагогика лакейства. Лакей при должности всеяден, ему кажется, что он может руководить всем и всеми. Лакей Жданов, ничтоже сумняшеся, учил Прокофьева, Шостаковича и Шапорина, как и какую надо сочинять музыку. Лакей А. С. Щербаков, не написавший сам ни строчки, поучал Леонова и Эренбурга, как и что нужно писать.

Лакей уверен, что его рекомендации по любой отрасли – самые правильные. Брежневский лакей Трапезников, научные изыски которого оценивали лишь любители пародий, больше пятнадцати лет возглавлял Отдел науки ЦК, «вел» Академию наук. История повторяется: кучер царя во все годы был самым приближенным человеком к императору.

МЕСТО ЛАКЕЯ – В ПЕРЕДНЕЙ

Племя лакеев непотопляемо и неистребимо, оно бессмертно, как бессмертна глупость. Это племя вызвало к жизни классику армянского радио:

Что в России постоянно?

Временные затруднения.

Если мы действительно намерены стать богатыми, лакеям надо указать на их настоящее место – в передней. Из сопромата известно: опираться можно лишь на то, что способно сопротивляться. Способность к сопротивлению, способность иметь свое мнение и отстаивать его, независимо от субординации, – свойство незаменимое.

Армянское радио спрашивает; что такое субординация?

Отвечаем: ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак.

В МЕНАТЕПе ценится независимость, самостоятельность суждений, но до определенной черты. Пока что-то в порядке обсуждения – анализируй все плюсы и минусы, выявляй, где тонко, предложи, что нужно сделать, чтобы укрепить слабое место – аргументируй свою правоту. Но если решение принято, свое особое мнение оставь при себе, все силы – на выполнение. Стоишь на своем, тормозишь – до свидания. После приказа вся рота может идти только в ногу. Новгородскую республику погубила говорильня. Наши парламенты недалеко от нее ушли. Два-три дня убивать только на принятие регламента – недопустимая роскошь.

ВО ЧТО ОБХОДИТСЯ ЛАКЕЙСТВО?

Лакей привык: план – любой ценой, цель оправдывает средства. У финансового успеха цена одна: максимальная выгода. Лакей не считается ни с чем, себестоимость его продукции много выше стоимости. Наше сельское хозяйство погубили лакеи, сделав его убыточным. До революции оно ходило в прибыльных, за рубежом котировались и высоко ценились наши рожь, пшеница, пенька, лен. Пришли лакеи к власти – все порушили. Система, державшаяся на кнуте, оказалась недееспособной, не в состоянии накормить даже свой народ, с 63-го года занимаемся импортом зерна – почти тридцать лет из шестидесяти колхозных.

Армянское радио спрашивают: что делать, если не соберем урожай?

– Ничего страшного: соберем пленум.

Пленумов собирали много, каждый мгновенно объявляли историческим. Результат, увы, известен.

ИЗ-ЗА ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ ЗОВУТ РУСЬ К ТОПОРУ

У лакейства у власти были свои теоретики, которые встречают в штыки именно то, что навсегда закрывает лакейству дорогу к власти. Они во весь голос кричат:

«Караул! Отечество в опасности!» Опасность видят в том, что грядет нашествие предпринимателей. Из-за них, якобы, придется, как можно туже затягивать пояса. Призывают Русь – ни много, ни мало – к топору!

КРАСИВО ВРАТЬ НЕ ЗАПРЕТИШЬ

Замоскворецкие купчики были лакомым куском для театральной и пишущей братии Москвы. Жили они вкусно, любили и почудить. Об их «художествах» ходили анекдоты, тысячеустая молва все вмиг разносила по белу свету. Пьески о разгуле хорошо посещались, бульварные газетенки живописали, кто как куролесит, пищи для пересудов было предостаточно, особенно для бессмертного племени любителей посчитать в чужом кармане.

Иной купец до смерти работал, до полусмерти бражничал, но первая сторона жизни, без которой была невозможна вторая, никого всерьез не интересовала, внимание фокусировалось на пикантном: сколько спустил. Тогдашний обыватель завистью и ограничивался, до призывов экспроприировать у купца «излишки» не доходило, купцам создавали пусть и духовитую, но рекламу.

И ЭТО МЫ УЖЕ ПРОХОДИЛИ

Иные ныне времена. Богатством – запугивают, богатеющих изображают татями, обирающими работяг. Предпринимателя представляют виновником всех бед, обрушившихся на народ, не жалеют дегтя, чтоб изобразить его жирующим на току жизни. Нет-нет, да и появляются на страницах газет, не считающих себя бульварными, письма, якобы саморазоблачения. Вот выдержки («Советская Россия», 7 декабря, 1991 г.) из самостриптиза под названием «Здесь я настоящий дворянин» под рубрикой: «Из Москвы – о „красивой жизни“ предпринимателя»:

«Я бизнесмен средней руки, даже, если говорить честно, ниже среднего. У меня три квартиры в Москве и одна – в Ленинграде. Помимо этого я купил две однокомнатные квартиры двум своим любовницам. Кроме этого, сейчас я арендую еще две квартиры (трех– и двухкомнатную) в центре, на Садовом кольце, для своих фирм, и очень даже просто эти квартиры могут стать моими. У меня две машины: «Жигули» и «Вольво» – для парадных выездов (для встреч компаньонов, заказчиков, инвеститоров и т. п., для выезда с любовницами или семейством – имею двух дочерей – и для прочих светских дел).

Со своих счетов я перевел в три московских ресторана деньги, и всегда я, члены моей семьи и одна из любовниц могут там завтракать, обедать или ужинать – если месячная плата превысит расчетную, то в конце месяца я просто доплачиваю. Если жене или любовницам хочется поготовить что-нибудь этакое дома, то все продукты они покупают или на рынке, или за валюту – ведь ходить с нужным количеством денег на рынок для женщины большое удовольствие! О такой мелочи, как одежда и обстановка, я не говорю. Еще я имею два каменных дома под Москвой и один дом на побережье Черного моря в Краснодарском крае.

Отдыхаем мы за границей (в позапрошлом году – в Швеции, в прошлом – в Италии, в этом – в Испании), Но, кроме того, мы еще! обязательно отдыхаем по нескольку раз в году и в СССР, и будьте уверены, что с деньгами и в Совдепии это делать гораздо интереснее, ибо очень приятно видеть холуйство и готовность стелиться за деньги, чего не увидишь на Западе.

Ну что еще... Конечно, ни жена (бывший врач), ни любовницы не работают. Дочки занимаются, чем хотят – музыкой, лошадьми, теннисом, своими рок-группами или просто ничегонеделаньем, – я считаю, что пусть делают, что хотят. Могут даже не ходить в лицей или, наоборот, – стремиться в какой-нибудь мехмат или иняз.

Уехать из этой страны я могу хоть завтра. Но зачем? Там буду среди равных, а здесь я настоящий дворянин: не князь, конечно, но где-то на уровне барона или виконта. Идти среди нищих, голодных, злых, убогих – именно идти, а не ехать на «Вольво» – и знать, что ты можешь купить весь колбасный магазин, в котором они все давятся в очереди, – наслаждение огромное.

По понятным причинам фамилию свою не указываю. Прошу подписать так: «Средний советский бизнесмен. Москва».

От редакции. Анонимные письма газета не печатает. Но для этого мы сделали исключение, поскольку, как нам представляется, письмо дает любопытную информацию для размышления».

На той же странице той же газеты – еще одно письмо:

«Ничего не купить в магазинах – цены сумасшедшие. За хлебом – длинные очереди. Стоять приходится часами. И это после напряженной рабочей смены. А в коммерческих и частных магазинах витрины сверкают, прилавки завалены товарами, да не купить – цены не по кошельку простой работнице. Кстати, инженеру тоже. Изящные, великолепные платья, от которых глаза разбегаются, плащи и пальто тоже не для нас, а для избранных, для тех, чьи мужья умеют делать деньги, стали кооператорами, бизнесменами, входят в нарождающуюся элиту города.

Нет, не зависть меня обуревает, не к уравниловке меня тянет. Я ведь знаю, как «делали деньги» бизнесмены-нувориши, как сколачивали миллионы, наживаясь на труде ничего не подозревающего и не знающего рабочего.

А какие возводят себе коттеджи кооператоры и бизнесмены! Двухэтажные, на сотни квадратных метров, многокомнатные.

Пьянящая свобода, бесконтрольность, вседозволенность привалили для кучки богачей, сумевших уже сколотить солидный капитал, а для простого человека ныне – лишь осьмушка хлеба да бутылка кефира. Ради тех, кто должен скупить наши заводы, фабрики, магазины, жилье, нас призывают «затянуть потуже пояса», потерпеть, смириться с ночлежками и с миской баланды, которую обещают дать милосердные богачи нищим и пенсионерам.

А. Коровина, инженер-экономист».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю