Текст книги "Человек с рублём"

Автор книги: Леонид Невзлин

Соавторы: Михаил Ходорковский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

ЗА ПЛАТУ ГНИЛЬЕМ

Культ непритязательности – житие преподобного Сергия Радонежского (XIV век). Был в его биографии типичный случай: нанялся к одному из своих монахов строить сени в келье за решето гнилых яблок. Вот какие взгляды приписывает ему его ученик, когда Сергий принял игуменство, – взгляды программные: «Помышляше во уме житие великого святильника, иже во плоти живущей на земли ангельски... сих житию и нравам удивлялся блаженный, како, плотни суще бесшютныа врага победиша, ангелом сожители авишася диаволу страшни, им же царие и человецы удивляшеся к ним приходяще, болящаа различными недугами исцелевахуся; и в бедах теплии избавителие и от смерти скории заступницы на путех и на мори нетруднии шественницы, недостаточествующим обильнии предстателие, нищим кормители, вдовам и сиротам неистощаемое сокровище». Для церкви было обычным явлением, что служители, в том числе и игумены, ходили в «разодранной и многошвенной рясе». (Цитаты из книги Георгия Федотова «Святые Древней Руси». М., Московский рабочий, 1990).

ПРО ОТЦА СЕРГИЯ

Эти подвижники примером своим скрасили жизнь и толстовского отца Сергия, бывшего блестящего молодого гвардейца, попавшего в высший свет. «Высшее общество тогда состояло, да, я думаю, всегда и везде состоит из четырех сортов людей: из 1) людей богатых и придворных; 2) из небогатых людей, но родившихся и выросших при дворе; 3) из богатых людей, подделывающихся к придворным, и 4) из небогатых и непридворных людей, подделывающихся к первым и вторым», – так классифицировал Лев Толстой ту среду, в которую попал Степан Касатский (Толстой Л. Собр. соч. в 22-х т., т. 12, с. 345. М., ГИХЛ, 1982). Определяющими были богатство и знатность. «И свою суженую он хотел видеть богатой и знатной, отыскал ее умом, но случилось так, что прикипел к ней и сердцем», не ведая, что и богатство и знатность были позолотой: его невеста за год до этого была любовницей императора Николая Павловича, тоже и богатого и, само собой, сверхсверхсверхзнатного, которого он боготворил и который был к нему тоже расположен. Лекарство от потрясения он нашел – в Боге, пошел в монахи. Стал затворником, жил в пещере, питался абы как и не чувствовал тягот бедности.

ИЗЛЕЧЕНИЕ БЕДНОСТЬЮ

Кротость его побеждала всех. Принимал подаяние всяких угрызений совести, ибо «он презрел людское мнение и сделал самое пустое, легкое – взял смиренно двадцать копеек и отдал их товарищу, слепому нищему. Чем меньше имело значение мнение людей, тем сильнее чувствовался бог. Восемь месяцев проходил так Касатский, на девятом месяце его задержали в губернском городе, в приюте, в котором он ночевал со странниками, и как беспаспортного взяли в часть. На вопросы, где его билет и кто он, он отвечал, что билета у него нет, а что он раб Божий. Его поселили к бродягам, судили и сослали в Сибирь. В Сибири он поселился на заимке у богатого мужика и теперь живет там. Он работает у хозяина в огороде, и учит детей, и ходит за больными» (с. 383-384). Курс излечения бедностью оказался самым оздоровительным. Чем больше Касатский терял материального, земного, суетного, тем здоровее становился, в нищете сыскал свое самое большое богатство.

САМЫЙ ТОЛСТОВСКИЙ

Отец Сергий – едва ли не самый толстовский из персонажей, созданных гением великого писателя, и едва ли не самый церковный. Расставание с богатством – во благо, ибо оно – во спасение самого бесценного – души, чем больше теряешь, тем больше обретаешь непреходящих ценностей, тем самым, заготовляя себе «сокровище на небеси».

Нас все это интересует с одной точки зрения: нет ли антагонизма между тем, за что мы выступаем, – богатством и религией, которая, как мы убедились, во все века, да и сейчас тоже, поднимала на щит и бедность, и непритязательность, и аскетизм?

ПРОСТОТА ДОСТУПНОСТИ

Церковь проста, это простота доступности, слово свое стремится донести до каждого, независимо от положения, возраста, пола, образования, – до всех. И в то же время церковь сложнее, чем атом. Один из ее краеугольных камней предельно точно определил Маркс: «Религия – опиум для народа». Доморощенные начетчики, прикрываясь этой формулой, возвели на церковь хулу, опираясь на законы формальной логики: религия – опиум, опиум – наркотик, следовательно, религия – из разряда наркотиков.

Божьи храмы рушились, невзирая на то, что были историческими памятниками и бесценными твореньями искусства, отдавались под хранилища, склады, увеселительные заведения, а то и под конюшни. Поругание сопутствовало святотатству, обернувшись кровавой раной для десятков миллионов верующих, чья Вера была поругана.

КАК ПЕРЕВРАЛИ МАРКСА

Во времена Маркса самым эффективным обезболивающим средством был опиум, буквальный перевод его высказывания: религия – обезболиватель для народа, помогающий заживлению душевных ран, потрясений.

Религия была светом в конце туннеля, помогала найти выход из любого тупика, не отталкивала ни сирых, ни убогих, ни немощных, ни богатых, ни бедных, ни преступивших закон, ни отпетых злодеев, топтала в душе каждого тропинку, к сердцу, несла утешение, открывала перспективу: тебе плохо, но посмотри – в святые попали те, кому было во сто крат хуже. Церковь ни у кого не отнимала НАДЕЖДУ и тем прибавляла сил, учила не пасовать перед трудностями. В царские времена в каждом воинском подразделении, в который входили единоверцы, были священник, мулла или капеллан, перед боем служители напутствовали воинов, что прибавляло сил и успокаивало: рядом тот, кто и причастит – перед смертью. Во время Первой мировой войны погибло пять тысяч священнослужителей.

ЧТО ЖЕ ПОДВЕРГАЛОСЬ СУДУ БОЖЬЕМУ?

Освящение новых зданий, фабрик, пароходов, окропление святой водой получивших первый офицерский чин помогало обрести веру в успех, в том числе и в успех, ведущий к богатству.

Суду Божьему подвергалось не богатство как таковое, а нередко сопутствующее ему – жадность, мздоимство, скаредность, забвение обязанностей перед ближним и Богом.

Церковь никогда не стояла поперек нажитого праведно, т. е. законно, осуждалось отступление от евангельских заповедей, среди которых была и такая: «Не воруй!»

Церковь направляла деловых и предприимчивых на порядок и порядочность в делах, на честность. Тайна исповеди устанавливалась не ради театрального эффекта, а диктовалась суровой необходимостью. Священник был как бы переводчиком и посредником в откровенной беседе с Богом. В исповедальной далеко не всегда царствовали покой и благодать. Грехи отпускались только после того, как назначалось покаяние.

Грешника не запугивали карой Господней, ему рисовали картину того, что его ожидает, внушали потребность жить по Божьим заповедям. Статистики – скольких исповедь уберегла от пути греха – не велось, да и не могло вестись, но что церковь занималась и правовой профилактикой правонарушений, в том числе и в деловых кругах, – это бесспорно.

Были, конечно, и такие, что рассматривали исповедь и отпущение грехов как покупку индульгенций на снятие грехов будущих, принимались за старое: грешили и каялись, каялись и грешили. И все-таки церковь помогла сохранить многих и предпринимателей, отвратив их от противозаконных троп.

В Евангелии от Матфея сказано, что деньги от труда человеческого могут порождать деньги. Папа Лев X в 1515 году объявил, что взыскание процентов допустимо, а кто будет утверждать обратное, того надо отлучить от церкви.

АРИФМЕТИКА ПОЖЕРТВОВАНИЙ

Церковь не отвергала и пожертвования, определяя их ценность не арифметически. Пастве внушалось, что ломаный грош, опущенный в церковную кружку нищим, может быть повесомее миллиона, если он – последний из того, что есть у бедняка. И убранство храмов аскетичным никак не назовешь, как и одежды патриарха, архиепископов и других пастырей, – все стоило больших денег. Церковь во все времена очень заботилась об имидже, это входило в веками отшлифованный арсенал воздействия на душу. Богатство, нажитое праведно, она приветствовала, как приветствовала и праведные поступки, вообще праведность во всем – и в делах и в помыслах.

ВРЕМЯ КАК ЛЕКАРЬ

Удачливых куда меньше, чем неудачников, – это жизнь. И церковь помогала отступить, не потеряв себя, отвращала от злобы и мстительности, не давала попасть в плен к печали, снимала стрессы. И поэтизировала бытие отшельников вовсе не за тем, чтобы всех призвать к жизни в пещерах и невзгодах, а как бы открывала перспективу: смотри, ему во сто крат хуже, чем тебе, но он ЖИВ.

На перстне царя Соломона была надпись: «И это пройдет». Лекарем являлось время. Сильный да выкарабкается, слабому – руку помощи, и не опоздать бы. Отступалась церковь только – от самоубийц.

Была она прибежищем для всех, особенно в смутное время, била в набат пристанища тишины отчаявшихся и маловеров, отвращала от безысходности, делала сильнее сильных, дабы спасти потерявших себя.

Опыт церкви бесценен, не случайно предпринимательство всегда на нее уповало. Внося успокоение в души, церковь настраивала – на дела, которые приводили к повышению благосостояния, к повышению жизненного уровня, к богатству не только души, но и тела. Партийным ораторам и пропагандистам до нее далеко.

ДУХ ЦЕННОСТИ И ЦЕННОСТЬ ДУХА

«Переживаемое нами время по справедливости может быть названо эпохой всеобщего недовольства. Жизнерадостные дни прошли, по-видимому, безвозвратно. На челе современного человека написаны мятежные думы и печали. Мгла расстилается перед взором современных людей и скрывает от них солнце радости. Жизнь тяжела, жизнь надоела, не стоит жить – вот современный отзыв о жизни у многих. Печальное и знаменательное явление!.. Даже люди зрелого возраста, вкусившие от плода науки и образования, нередко обнаруживают слабое знакомство со своей верой и почти полное непонимание ее духа и ценности. Понятно после этого, отчего современная жизнь дарит нас такими явлениями, как убийства и самоубийства, кражи и хищения, семейные раздоры и разводы, восстание детей на родителей и учителей, умственная и нравственная расшатанность, болезненно развитое самолюбие и поразительное непонимание христианского учения, доходящее до кощунства над ним» и т. п.

Поразительно: эти строки почти ровесницы века, впервые опубликованы в книжке «Душеполезное чтение», июль-август 1904 года, а как современно звучат! Безымянный автор утверждал, что все беды проистекают по одной причине: слишком много развелось бегущих от труда и ищущих для себя всевозможных льгот и облегчений. (Цит. по книге: «Райские цветы с русской земли» М., 1991, С.78-79.)

КАК СТАТЬ УГОДНЫМ БОГУ?

И еще: причина упадка общества усматривалась и в чрезмерном увлечении корыстным взглядом на жизнь, забвении духовного в пользу материальных выгод. Церковь поддерживала тех материалистов, которые, богатея, не застились от Бога. Богатей и верь – и да будешь угодным Богу!

Было бы удивительно, если бы святые отцы превозносили меркантильность, голое делячество. И в смутное время они помогали выжить, сохранить себя людьми, зажигали красный свет перед состоянием безысходности. В церкви мы видим необходимого помощника в делах, она благословляет дела, помыслы, заряжает на удачу и успех. Верующий партнер нам импонирует, он, знаем, окажется честнее в выполнении своих обязательств. Как правило, он и порядочнее, не бросается словом.

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО – ДЕЛО БОГОУГОДНОЕ

Хочется верить, что и святые отцы понимают: мы, обустраивая жизнь, делая ее богаче, высвобождаем человека от массы мирских забот. В обеспеченной семье больше простора для мира, покоя, лучше и взрослым и детям, уменьшается почва для раздоров и столкновений, на убыль идут и разводы. Так что нам представляется, и бизнесмены заняты Богоугодным делом. Тепло встретили верующие выход книги «Райские цветы с русской земли», повторяющее издание книги, благословленной в свет цензором-редактором епископом Евдокимом и подготовленное в типографии Свято-Троицкой Сергиевской Лавры в 1912 году. Репринтное издание благословила Московская патриархия, свой вклад в это внес и МЕНАТЕП.

Во многие приходы мы разослали выпущенную при участии МЕНАТЕПа и книгу «Христианское воспитание детей» (повторение издания Московской Синодальной типографии 1905 года). Мы намерены крепить и приумножать связи со святыми отцами, видим в них наипервейшего помощника в наших начинаниях и всех делах. И никак не сможем уклониться от святого дела – участия в восстановлении поруганных святынь.

Церковь принимает пожертвования далеко не от всех – лишь от угодных Богу. Коль наш скромный вклад принят, думается, мы имеем основание считать, что МЕНАТЕП – дело Богоугодное.

ДОРОГА К ХРАМУ

Церковь – в помощи никому не отказывает, в том числе и тем, кого считают отбросами общества. Убийцы, сутенеры, проститутки, насильники, громилы, дезертиры, каннибалы (людоеды), сифилитики, больные СПИДом, холерой, чумой, проказой, – церковь борется за душу отвергнутых и отринутых, священнослужители делают это с риском для жизни, бесстрашно идут вместе с докторами, ибо сами являются врачевателями души.

Медработники за риск получают надбавку (далеко не соизмеримую с опасностью), святых отцов на подвиг ведет Вера, они бессребреники, таким нельзя не жертвовать и стыдно жертвовать мало.

ЦЕРКОВЬ – ПРОЗОРЛИВИЦА

Русская православная церковь (в прозорливости ей не откажешь!) одной из первых предвидела итоговую суть российского предпринимательства, благословила его в тяжкий путь, уберегла на исповедях от кривых троп. И в наши дни в сторонниках рыночной экономики, современных деловых людях она увидела не супостатов, а тех, кто реально поможет нищенствующей пастве.

В состав конкурсной комиссии, определяющей «лучшего делового человека года», вместе с академиками Н. Петраковым и С. Шаталиным, членкором Академии наук П. Буничем, вошел и игумен отец Иоанн, председатель отдела религиозного образования и катехизации Московской патриархии. Его взгляды на тему взаимоотношений предпринимательства и церкви нам представляются столь интересными и знаменательными, тем более что сам факт представительства святого отца в названной комиссии отраден и многозначителен, что мы сочли необходимым процитировать выдержки из его интервью. Говоря об отношении Русской православной церкви к предпринимательской деятельности, бизнесу, экономике, отец Иоанн подчеркнул:

– Все должны участвовать в решении задач, которые стоят перед нашим народом, страной, экономикой. Главный и принципиальный вопрос: мы высказались за введение рыночной экономики.

Отец Иоанн сам задал вопрос: а может быть, православие сыграло негативную роль в развитии экономики; может быть, создался какой-то особый менталитет, образ мышления, который не содействует развитию духа предпринимательства? И ответил:

– Христианство, как таковое, связано с великим принципом свободы личности. Было много разговоров и публикаций (особенно в послереволюционный период), что коммунизм, социализм связаны с истоками христианства. Ораторы и авторы эти, скажем так, немного лукавили. Всегда упускалось из виду главное – что в основе христианского мировоззрения лежит свобода личности. Но свободы личности не может быть без экономической свободы.

– Настоящий христианский подход к хозяйственной жизни, безусловно, связан с признанием свободы человека строить свой дом так, как он считает необходимым. Ведь и слово «экономия» происходит от слова «дом» (искусство ведения домашнего хозяйства).

– Безусловно, и частное предпринимательство имеет свои изъяны. Если частный принцип доведен до предела, то он также вступает в противоречие с нравственными законами. Вот здесь церковь может сказать свое слово. И она всегда говорила это слово. Она поддерживала свободу человека и в то же время призывала к тому, чтобы эту свободу человек не использовал во вред другим людям.

Мы были готовы зааплодировать, ознакомившись со следующим тезисом отца Иоанна:

– Если говорить о нынешнем этапе, мы не должны думать, что частное предпринимательство, рыночная экономика строятся на основе законов джунглей. Церковь может сыграть значительную роль не только в воспитании деловых людей, но и всего населения с тем, чтобы нравственные начала сочетались с деловыми принципами. Я думаю, что существуют большие возможности для нашего сотрудничества с деловыми людьми. Нам следует, видимо, подключиться к школам наших предпринимателей, где должны изучаться не только рыночные законы, не только финансовые, хозяйственные дисциплины, но и нравственные принципы и основы.

Так что, особо подчеркнул святой отец, будем сочетать духовные задачи с экономическими целями. Мы – только «за»!

МЫ В ОДНОЙ УПРЯЖКЕ

Ибо – одно помогает другому. Церковь и предприниматель – союзники на пути к тому, чтобы обездоленность навсегда ушла в прошлое, в дом мирянина пришел достаток, чтобы богатство стало нормой бытия.

С ПИСТОЛЕТОМ ЗА ПОЖЕРТВОВАНИЕМ

У нас нет ни одного дня, чтобы нам не напоминали о том, что наша пресвятая обязанность, первейший долг – щедрой рукой сыпать деньги на всякие благотворительные цели. Одна дородная дама с ярко выраженным номенклатурным прошлым явилась в кабинет одного из нас хозяйкой:

– Вы должны мне незамедлительно выдать пять миллионов! – Она отказывалась понять, что мы ей ничего не должны, ни-че-го! Покидая кабинет, как говорится, не солоно хлебавши, она пригрозила:

– Я вам этого так не оставлю! Ограбить бедных детишек! Я вас ославлю на весь мир, у меня связей хватит!

– Будем за это премного благодарны: такое ославление будут только приветствовать наши акционеры, они лишний раз убедятся, что их деньги в надежных руках.

– Вы нарушаете традиции, еще древние богачи широко меценатствовали! Я создала ассоциацию в расчете на спонсоров, вы режете святое дело!

– Что-то не упомним, что вы согласовывали с нами идею вашей ассоциации, что мы обещали вам помочь.

– Это не в традициях!.. – дама зашлась криком.

ПОСЛУШАЕМ ДРЕВНИХ

Оказалось, стоило обратиться к источникам, как раз совсем наоборот. «Благотворительность как проявление сострадания к ближнему и нравственная обязанность имущего спешить на помощь неимущему была СОВЕРШЕННО ЧУЖДА классической древности. Древние греки и римляне старались по возможности избегать самого вида нищеты, которая внушала им одно лишь отвращение и ужас; встретить нищего считалось даже дурным предзнаменованием, «богатые граждане считали своим долгом принимать на себя издержки по удовлетворению разных городских нужд, брали на себя устройство амфитеатров, терм (бань), храмов, исправление мостовых и т. п. Продукты этой щедрости – общеполезные сооружения и мероприятия – должны были делаться достоянием не только бедных, но и богатых». (Брокгауз и Эфрон, т. 7, с. 55).

С появлением христианства воззрения на благотворительность изменились, ее стали почитать как одну из главнейших добродетелей; «Лишний хлеб, сберегаемый тобою, принадлежит голодному, лишнее платье – нагому, а серебро, зарытое тобою – бедному». «Всякий раз, когда мы не будем совершать милостыни, мы будем наказываться, как грабители» (с. 56).

МУДРОСТЬ ЦЕРКВИ

Церковь – мудра, взывая к совести, она никогда не выступала за всеобщую уравниловку, никогда не призывала богача отдать абсолютно все, встать на одну доску с нищими: пусть каждый отдаст столько, сколько сочтет нужным, поступит так, как подскажет ему сердце. Святые отцы были и остаются отличными математиками и прогнозистами, понимая, что, пожертвовав все, богатый лишается не только богатства, но и возможности пожертвовать еще когда-нибудь. Оставаясь богатым, он приумножает свои доходы и увеличивает возможность жертвовать.

Сохранность богатства увеличивает возможности благотворительности, которая имела и негативную сторону: способствовала процветанию тунеядцев и нищих, для которых сбор подаяния стал профессией.

Традициям этим на Руси несколько веков, они живучи, забывать эту, негативную сторону благотворительности мы не имеем права. В декабре 1991 года из Уголовного кодекса исключены статьи, предусматривающие наказание за нищенство и попрошайничество. Нам представляется, законодатель с этим явно поспешил. Еще на Стоглавом соборе говорилось о необходимости преследования нищих-профессионалов. В 1691 году – триста лет назад – царским указом предписывалось профессиональных нищих наказывать кнутом и ссылать в Сибирь. Петр Первый запретил частную благотворительность, а за подачу милостыни ввел пятирублевый штраф – наказание по тем временам суровое: рубль весил много.