Текст книги "Мозги"

Автор книги: Леонид Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

Следующий день прошел, как обычно.

Одухотворенный своим педагогическим успехом, Уитни возвращался домой.

Было ещё довольно рано, но уже начинало темнеть.

"Наверное, будет гроза…", – подумал он, окинув взглядом небо с низко стоявшими облаками.

Подул слабый прохладный ветерок, и дышать стало легче и приятнее. Но, не смотря на общее ощущение счастья и покоя, Уитни почувствовал, будто что-то неизведанное гложет его изнутри.

Вот уже дорога завернула за привычный холм, вскоре появилось знакомое имение Хонестов, а от него и до дома недалеко…

Уитни удивился тому, что проанализировал это. Неужели, он чего-то боялся? Странно, глупости… И все же, его ощущения были крайне странными.

Вот он подъезжал к имению Хонестов.

Он проезжал его дважды в день с тех пор, как купил свой загородный дом. Он очень хорошо знал его историю и людей, владевших им и живших в нем.

Хозяевами этого имения были пожилые люди, приехавшие в Штаты из Англии ради своей маленькой дочери Элен, имевшей слабые легкие и нуждавшейся в более сухом климате.

Они были добрыми, порядочными и очень богатыми людьми. Не желая расставаться с вековыми традициями родины, они выстроили дом в стиле средневековых английских замков. Произошло это более двадцати лет назад.

С тех пор Элен выросла, вышла замуж и уехала, а родители остались одни. Забота о доме стала их единственным занятием, и поэтому красота его не оставляла равнодушным ни одного проезжавшего мимо человека.

В нем было что-то необычное, удивительное, притягательное.

Он был «великолепным», как подумал Уитни, проезжая мимо него в этот раз, и удивился, что именно теперь дал ему такую характеристику – раньше он просто не задумывался над этим.

Да, имение, действительно, было великолепным… Оно занимало площадь в полторы тысячи акров. Участок располагался на возвышенности, от чего вид дома становился более величественным. В центре возвышался огромный замок из серого камня, густо увитый с одной стороны каким-то темно-зеленым вьющимся растением. Прямо к дому вела вымощенная камнем широкая дорожка, по обе стороны от которой размещались удивительные разноцветные цветочные клумбы. Вокруг замка с задней и боковых сторон росли высокие густые деревья.

Дорога в этой местности была несколько изогнута и поэтому, проезжая по ней, можно было увидеть замок почти со всех сторон. Имение было обнесено высокой решетчатой чугунной оградой.

Именно этот участок пути и проезжал тогда Уитни. Он с удивлением отметил, что ехал очень медленно, словно специально снизив скорость, чтобы лучше всё рассмотреть. Этот факт испугал его. Любопытство никогда не было его отличительной чертой.

Но он не прибавил скорость, так как не был уверен, что чувствует себя хорошо. Вместе со странными мыслями он отметил, что его охватывает какое-то волнение, и дыхание его затруднилось. Он расстегнул воротник, но облегчения не почувствовал. В этот момент он заметил, что на тяжёлых воротах была прикреплена какая-то надпись. Подъехав ближе, он увидел, что это было объявление о срочной продаже имения.

Эта информация так сильно подействовала на него, что он остановился для того, чтобы взять себя в руки.

Через несколько секунд его неприятные ощущения куда-то исчезли и, включив мотор, он быстро поехал домой.

– Лиз, тебе известно о том, что имение Хонестов продаётся? – первым делом спросил он у жены, войдя в дом.

– Да, я узнала об этом сегодня, – ответила Лиз. – И я нисколько не удивлена. Все родные Хонестов в Европе, а с возрастом желание вернуться на Родину становится сильнее.

– Интересно, сколько они просят за свой дом? – задумчиво спросил Уитни.

– Насколько я знаю – два миллиона долларов, – ответила Лиз. – Хотя его реальная стоимость намного выше. Видимо, им важно просто продать дом быстрее… Но почему ты спрашиваешь?

– А ты никогда не хотела жить в таком доме?

– Видел бы ты сейчас своё лицо, Джери, – смеясь, сказала Лиз. – Даже не знаю, что оно больше выражает – безысходную печаль или удивление своей собственной глупости… Иди ужинать, Джери. Как ты сам говоришь, "если бы ты был адвокатом, как Чарли, или – банкиром, как Стив, и ты бы позволил себе такой дом".

– Ты бы хотела жить в таком доме? – задумчиво спросил он опять.

– Если серьёзно, – ответила Лиз, – у меня другое представление об этом. Счастье я измеряю не стоимостью дома, а его уютом, атмосферой, понимаешь?!

– Ты права, Лиз, – сказал Уитни, немного подумав, – если бы я был адвокатом, как Чарли, или – банкиром, как Стив, я бы позволил себе этот дом…

За ужином Уитни молчал, и дети, заметив его грусть, не стали его беспокоить, и сразу после ужина ушли спать.

Он же сидел, задумчиво глядя в одну точку, еще очень долго…

Глава 10

В последующие несколько дней друзья и знакомые Уитни замечали в его поведении странные изменения – он вдруг стал молчаливым, замкнутым, задумчивым… Иногда он останавливался у открытого окна и устремлял свой взор куда-то вдаль…

Сам он также не мог понять, что с ним происходило. Он чувствовал внутри себя надвигавшиеся перемены и понимал, что они неизбежны.

Порой он пытался разобраться во всём и, думая о своих чувствах, мыслях, переживаниях, понимал, что в основе всего лежит причина, глубоко неприятная ему, его натуре, характеру, сознанию. Он пытался прогнать от себя свои мысли, но разум не давал ему покоя, всё навязчивее вынося на поверхность его сознания рожденную очень глубоко внутри него, развивавшуюся в нем постепенно, и в определенный момент созревшую правду, которую он должен был, увы, принять – его разочарование в жизни…

Его терзала мысль о том, что когда-то в юности он совершил ошибку, непоправимую ошибку, и теперь, спустя много лет, её последствия всплыли на поверхность действительности, заставив его раздвоиться. Его разум боролся с сердцем, и холодный, прагматичный ум спорил с нежными, добрыми и восторженными чувствами, управлявшими им все эти годы. И чем нежнее сердце шептало ему о том, как много тепла, добра и радости он дал людям за все эти годы, тем строже и больнее его разум твердил ему о том, что лично для себя и семьи он не сделал ничего…

Он понимал, что не должен допустить продолжения этого мучительного спора, от которого мог просто помутиться рассудок. Он осознавал, что должен был принять какое-то очень серьёзное решение, чтобы восстановить покой внутри себя. В своих тяжёлых, противоречивых раздумьях он пришёл к выводу, что должен срочно внести серьёзные и ощутимые изменения в свою жизнь, и что лишь это условие поможет ему восстановить гармонию и понять, что для него было важнее всего.

Он заставил себя контролировать эмоции и в определённый момент решил, что кризис миновал. Остался лишь неприятный осадок и Уитни понимал, что внутренние противоречия небеспочвенны и ему, действительно, следует серьёзно обдумать своё положение. Он старался быть с собой предельно откровенным и делал определённые выводы из своих здравых рассуждений.

Во-первых, он окончательно решил, что его профессия интересна и важна для него, так как личные исследования и возможность поделиться их результатами с юными, жаждущими знаний умами необходимы ему. Во-вторых, из любых противоречий должен быть найден выход и возможно, Уитни обладал какими-то внутренними ресурсами, ранее невостребованными и оттого – неиспользованными. Значит, необходимо обнаружить их и решить, как их использовать. В-третьих, он нужен людям, окружающим его – жене, детям, друзьям, коллегам, ученикам. Благо, его внутренний кризис не отразился на взаимоотношениях с ними и все переживания он сумел сохранить внутри себя.

Значит, необходимо продолжать жить и ради себя, и ради всех тех, ради кого он жил все эти годы. И, наконец, в-четвертых, – его психологический кризис не привёл к тяжёлым последствиям – он не впал в депрессию, не сошёл с ума, значит, судьбе не было угодно вычеркивать его.

Но переломный момент был – есть, над чем задуматься. Стоит, приняв его за внезапный толчок, использовать выводы и энергию, рождённые им, и совершить что-то очень значительное в жизни.

Сделав все эти выводы, он ещё раз ясно увидел, что жизнь – это сложный, но очень интересный процесс, в котором и сам он играет определённую, отведённую ему, роль. И что однажды, решив "выйти из игры", он чуть не нарушил этот механизм, и сам не сломался. Он понял, что необходимо действовать в тех условиях, которые жизнь создаёт для всех сама, и поэтому он решил полноценно вернуться к своей роли и вновь стать активным участником жизни.

А жизнь всё текла своим чередом…

Прошло две недели с того дня, когда Уитни узнал о продаже дома Хонестов.

Его друзья, Чарльз и Пэмела, вернулись из своей короткой поездки. Все друзья собрались вместе и были счастливы вновь увидеть Уитни в прежнем настроении.

Ещё раз они обсудили свои планы и решили, что для успешной их реализации требовалось тесное глубокое содружество и искренняя взаимная поддержка. И ближайшим ответственным событием должна была стать презентация научного открытия доктора Джонсона, в котором Лиз играла немаловажную роль, и оттого считала это событие очень важным для себя лично. Конечно, друзья, видя её волнение, старались, как могли помочь ей и поддержать её. Тем более что до презентации оставалось несколько дней, и весь город с нетерпением ждал этого события.

Слухи разнеслись с невероятной скоростью. Часть информации, блуждавшей в обществе, была достоверной, но многое – раздутыми выдумками, благодаря которым было несколько версий о возможностях, открывавшихся научным экспериментом команды Джонсона. Много спорили, много говорили о положительных и отрицательных сторонах идеи. Многие не верили в успех эксперимента, другие же рассматривали его как чудо. Но в любом случае, все понимали, что это открытие – судьбоносное событие в науке и технике…

Глава 11

За несколько дней до презентации все члены команды доктора Джонсона находились в ненормированном режиме работы: приходили очень рано, уходили поздно…

Все данные снова и снова анализировались, результаты – проверялись, обсуждались мельчайшие детали.

И вот, наконец, день, решавший дальнейшую судьбу научного открытия, настал…

В этот день к центру исследований психологических процессов человека съезжалось огромное количество людей, желавших стать живыми свидетелями первого уникального эксперимента.

Огромный зал вмещал тысячу зрителей, среди которых можно было встретить медиков, психологов, журналистов, преподавателей, студентов и людей, старавшихся просто следить за всеми достижениями науки и техники.

На сцену было доставлено всё необходимое, в центре был установлен огромный монитор.

Ровно в назначенное время на сцене появился директор центра, Адам Кинг, который первым должен был обратиться к присутствующим.

– Дамы и господа! – начал он мягким низким голосом, – Прошло четыре года с того дня, когда мой старый друг, давний коллега, всеми уважаемый человек, Джейкобс Джонсон спросил меня, верю ли я в то, что человек может получить знания не из личных наблюдений, чтения литературы, не на уроке в школе или институте, а наиболее простым способом. Через подключение при помощи компьютера к мозгу какого-нибудь гения-донора и переноса знаний, потратив на это всего две минуты… – тут он сделал паузу, зал затих, а Кинг продолжил, – "Ты насмотрелся фантастики? " – спросил я его. "Нет, – ответил он, – задача ученого состоит в том, чтобы найти способ превратить фантастику в реальность. Я собираюсь начать экспериментальную работу для достижения такой возможности, Адам. И хочу получить твоё согласие на её проведение…"

Разумеется, я удивился: как его идее, так и уверенности в её успехе, и поэтому в тот день я ничего не ответил. Через месяц, взвесив всё, я решил дать ему согласие. К тому же, выяснилось, что к этому времени доктор Джонсон уже собрал серьёзную команду специалистов, имевших свою собственную убежденность в возможности успеха.

Без излишней самоуверенности, но упорно; без тщеславия, но целеустремлённо эта сплочённая команда смелых людей час за часом, день за днём, год за годом скурпулёзно трудилась во имя научно-технического прогресса.

И теперь, сегодня мы все станем свидетелями эксперимента, практически подтверждающего справедливость этой научной гипотезы.

Я прошу выйти на сцену моего друга, профессора Джейкобса Джонсона!

Прогремел взрыв аплодисментов и на сцену вышел невысокий пожилой человек, с добрым и одновременно строгим лицом, седой, с небольшой бородкой, в очках, скромно одетый.

Все жители города очень хорошо знали этого человека, как одного из самых ревностных служителей науки, честного, доброго, порядочного и смелого учёного.

Он поприветствовал Адама Кинга, и тот прошёл на своё место, за длинным столом, стоявшим на сцене специально для работников центра и участников команды доктора Джонсона.

Джейкобс Джонсон подошёл к микрофону, в зале установилась гробовая тишина, и он начал:

– Дорогие друзья! Как долго я мечтал о дне, когда бы смог с уверенностью сказать о том, что предел человеческой фантазии, нашедшей опору в науке, не наступил, и представить наглядное тому подтверждение… И вот, этот день настал, и я стою здесь, перед вами, и моё подтверждение бесконечности научного развития – при мне. Хотя, правильнее было бы сказать – "наше подтверждение", так как то, что вы увидите сегодня, является результатом труда многих людей. Я хочу представить вам этих людей и пригласить их на сцену. Это – доктор медицинских наук, ведущий специалист в области изучения психолгических процессов человека, профессор Гримсби Райдер, ведущий специалист-кардиолог, профессор Кристина Бинн, специалисты высшей квалификации в области изучения психических процессов человека, авторы теоретических и практических разработок эксперимента, мои непосредственные ассистенты – Роберт Браун, Филипп Клар, Элизабет Уитни, Кэтрин Кноу, Джефферсон Смитт, специалист высшей квалификации, ведущий программист нашего центра Том Крофт и технический ассистент – непосредственный ведущий предстоящего эксперимента – Пол Вуд.

Выход этих людей также сопровождался аплодисментами. Среди присутствующих в зале находились близкие друзья Лиз – Чарльз, Пэмела, Стивен и Кейт и, конечно, её муж, Джеральд Уитни.

Когда звук аплодисментов стих, а все разработчики эксперимента заняли свои места, зрители увидели, что вид сцены несколько изменился, и теперь слева от длинного стола, за которым сидели сотрудники доктора Джонсона, располагался стол с компьютером и по обе стороны от него – два высоких кресла.

Доктор Джонсон теперь уже сидел за столом в халате и продолжил выступление, перейдя к практической части вечера:

– Прежде чем продемонстрировать вам наглядно наше открытие, позвольте ввести вас в курс дела и ознакомить вас с некоторыми выкладками из его теоретической основы.

Итак, объектом нашей работы является человеческий мозг, как хранилище информации, мощная мыслительная машина, способная эту информацию принимать, анализировать и выносить обратно.

Мозг каждого человека уникален по различным показателям подобно процессорам разных компьютеров, являющихся, как известно, моделями искусственного интеллекта. Подобно компьютеру, имеющему свой объем памяти, тип содержащейся информации, и так далее, человеческий мозг также имеет свой собственный объем, тип, скорость обработки информации и т. п.

Информация, содержащаяся в нашем мозге – это наши знания, так сказать, результат наших личных, активных и пассивных, желаемых и вынужденных, произвольных и непроизвольных наблюдений окружающего мира. Вся эта информация разнообразна и… – тут доктор Джонсон сделал паузу, многозначительно улыбнулся и добавил: Боюсь, что я заговорился! Как мне кажется, подошло время, действительно, перейти от теории к практике, тем более что во время проведения эксперимента, все действия будут комментироваться по их значимости и назначению.

А я с удовольствием передаю право вести эксперимент своему техническому ассистенту Полу Вуду, а сам превращаюсь в так называемого "подопытного кролика" – это первый, и не последний сюрприз!

– Спасибо, доктор Джонсон, – сказал Пол Вуд, вставая из-за стола. – Поскольку, многое теперь будет зависеть от меня, я хочу попросить всех присутствующих в зале зрителей морально поддержать меня и моих коллег. Итак, добрый вечер, дамы и господа! – громко сказал он, обращаясь к залу.

В зале прозвучал очередной взрыв аплодисментов. А Пол Вуд подошел к столу с компьютером и продолжил объяснение, начатое доктором Джонсоном:

– Как уже сказал доктор Джонсон, информация, содержащаяся в мозге каждого человека, разнообразна. Её тип, качество и объем зависят от многих факторов – объективных и субъективных; например, любой из нас, по сугубо объективным причинам, имеет более полное представление об особенностях климата своей собственной страны, нежели какой-либо другой, расположенной на другом материке… Что касается субъективных причин, то вы и сами понимаете, что, люди, имеющие разную профессиональную специализацию или увлечения, интересы, могут иметь более глубокие знания именно в этих областях.

В любом компьютере информация также разнообразна и легко систематизируется.

Нашей команде удалось разработать прибор и специальную программу, позволяющие при помощи компьютера систематизировать и считывать информацию, содержащуюся в мозге человека.

Сегодня мы продемонстрируем вам их работу.

Непосредственным объектом предстоящего сегодня эксперимента является мозг автора нашего проекта, доктора Джонсона!

Зал аплодировал, а Пол Вуд пригласил доктора Джонсона пройти и занять его место в одном из кресел, стоявших у стола с компьютером.

Доктор Джонсон удобно уселся в кресле, словно собираясь просидеть в нем очень долго.

Пол подошел к столу и, комментируя свои действия, начал подключать к голове доктора Джонсона стоявшее на столе оборудование:

– Я надеваю на голову доктора Джонсона специальный обруч, имеющий сверхчувствительные датчики, улавливающие импульсы мозга. Прибор, соединенный с компьютером, позволит получить детальную информацию о знаниях доктора и передать эту информацию через специальную программу на дисплей компьютера. Огромный монитор, установленный в центре, позволит вам видеть всё, что буду видеть я.

Итак, информация уже поступила на экран компьютера и монитора… Доктор, Джонсон, – обратился Вуд к своему «пациенту», – как вы себя чувствуете?

– Все хорошо, спасибо, Пол, продолжайте, – ответил Джонсон.

– Давайте посмотрим, – продолжал комментировать Вуд, – какой перечень наименований даёт нам компьютер…

– Информация даётся в алфавитном порядке и в правом столбце указан объем каждого наименования. Читаем: «агротехника», "астрология", «астрономия», и так далее… При необходимости каждый пункт можно просмотреть по подпунктам. Например, можно раскрыть пункт «биология»: здесь мы имеем следующие подпункты: «анатомия», "ботаника" и так далее… Можно просмотреть что-то, не имеющее прямого отношения к профессии доктора Джонсона. Например, посмотрим в подпункт «философия». Здесь мы видим такие подпункты, как – «абстракция», "анализ", "аналитическая философия" и так далее.

Разумеется, каждый из этих подпунктов может быть прочтен полностью.

Но то, что интересует нас сегодня в рамках нашего эксперимента, – это пункт «поэзия», подпункт "современная американская поэзия". Я прошу выйти на сцену молодого поэта Лоуренса Брайта. А мы временно освободим доктора Джонсона от оборудования, так как сейчас мне необходимо задать несколько вопросов уважаемому господину Брайту.

Итак, господин Брайт, прошу вас на сцену! – Вуд поприветствовал высокого худощавого, слегка смущенного молодого человека, который явно очень волновался и не до конца понимал, что от него хотят.

– Не могли бы вы нам рассказать, пожалуйста, о вашем вчерашнем дне, господин Брайт, – попросил Вуд.

– Вчера утром, – начал он нетвердым голосом, – мне позвонил доктор Джейкобс Джонсон и попросил меня принять его по личному вопросу в любое удобное для меня время.

– Скажите, пожалуйста, Лоуренс, – спросил Вуд, – раньше вы были знакомы с доктором Джонсоном?

– Нет, лично мы знакомы не были, – ответил Брайт. – Он сказал, что нашёл меня через моего издателя, как молодого начинающего поэта.

– Спасибо, Лоуренс, – одобрительно кивнув головой, сказал Вуд. – Какова была ваша реакция?

– Я несколько удивился, но согласился принять доктора Джонсона в три часа дня.

– И о чём вы разговаривали с доктором?

– Он пришёл в назначенное время и поинтересовался, нет ли у меня совершенно нового стихотворения на любую тему, любой сложности, объема, но такое стихотворение, которое я ещё никому не показывал.

– У вас нашлось такое стихотворение?

– Да, буквально несколько дней назад я написал новое стихотворение "Весеннее настроение", небольшое, простое, легкое довольно стихотворение… Его я и показал доктору Джонсону. Он, в свою очередь, поблагодарил меня и сказал, что это – как раз то, что надо.

– Скажите, пожалуйста, Лоуренс, – спросил Пол Вуд, – доктор Джонсон объяснил вам, для чего ему потребовалось именно такое стихотворение?

– Да, – ответил Брайт, – он сказал, что стихотворение, причем, именно новое, никому неизвестное стихотворение требуется для проведения научного эксперимента…

– Совершенно верно, Лоуренс. Позже вам станет ясно, для чего доктор Джонсон приходил к вам и спрашивал вас именно о совершенно новом стихотворении. А сейчас, господин Брайт, я прошу вас пройти и сесть за тот длинный стол рядом с разработчиками эксперимента… Ну, что ж… – продолжил Пол, оборачиваясь к доктору Джонсону, – теперь я хочу задать вам несколько вопросов…

– Да, Пол, пожалуйста, – улыбнувшись, ответил доктор Джонсон.

– Итак, доктор Джонсон, что вы сделали после того, как ушли от Лоуренса Брайта? – спросил Вуд.

– Я пришёл домой, – покорно начал Джонсон, – и выучил это стихотворение.

– Отлично, доктор Джонсон. Значит, теперь это стихотворение у вас, что называется, в голове… Вернемся к нашему эксперименту, – продолжал Вуд. – Подключим оборудование доктора Джонсона вновь и вернёмся к прерванному просмотру информации мозга доктора Джонсона. Если вы, уважаемые зрители, помните, мы собирались просмотреть подпункт "современная американская поэзия". Просмотрим теперь именной указатель, поскольку нас интересует конкретный человек. Итак, в списке поэтов имеется ваше имя, уважаемый господин Брайт! – обратился Вуд к поэту. – Я прошу вас подойти сюда, пожалуйста, сейчас мне понадобится ваша помощь.

Молодой поэт робко подошёл к Вуду.

– Посмотрите, пожалуйста, на экран, Лоуренс, – сказал Пол. – Это ваше стихотворение?!

– Да, – удивлённо улыбнувшись, ответил Лоуренс.

– А теперь, внимательно просмотрите его; именно так оно выглядит в памяти доктора Джонсона. Правильно ли доктор его выучил?

– Да, абсолютно правильно… – ответил Брайт.

– Вы уверенны, что нет ошибок? – переспросил Вуд.

– Нет-нет, всё верно, я уверен, – твердо ответил Брайт.

– Отлично, спасибо, Лоуренс, – заключил Вуд. – Но не уходите, пожалуйста, у меня к вам есть ещё одна просьба… Присядьте на этот стул, пожалуйста! Спасибо!

– А теперь, – продолжал Вуд, обращаясь к залу, – я вывожу это стихотворение на монитор на сцене и каждый из вас, сидящих в зале может теперь его увидеть. Постарайтесь, по возможности, запомнить его. Но мне хотелось бы попросить моих коллег, сидящих за столом, не оборачиваться на монитор… А теперь, действительно, о главном!

Сейчас мы продемонстрируем вам передачу текста этого стихотворения, как вполне подходящего для презентации объема информации, непосредственно из головы профессора Джонсона в голову другого человека.

Для эксперимента мы выбрали небольшой текст, но в принципе, возможна передача информации, имеющая объем в десять раз больше и более того.

Процесс передачи будет возможен при помощи специального прибора, взаимодействующего с нашим компьютером, регулирующего этот процесс при помощи нескольких операций.

Но второй участник эксперимента ещё не определён… – сказал Пол многозначительно. – Это – наш второй сюрприз… Но я могу сказать, что в целях максимального снижения риска эксперимента, этим участником станет кто-то из разработчиков из команды доктора Джонсона. То есть – один из людей, сидящих за столом. А право выбрать этого человека я передаю нашему гостю, Лоуренсу Брайту. Вот, об этом я и хотел вас просить, уважаемый господин Брайт.

– На столе, в этой коробке лежат свернутые листки бумаги с именами людей, сидящих за столом, – продолжал Вуд. – Лоуренс Брайт выберет один листок и определит, тем самым, нашего второго участника, который и займет место во втором кресле и будет удостоен чести быть первым приемником искусственно полученного интеллекта.

– Итак, прошу вас, Брайт, тяните! – воскликнул Вуд.

Брайт подошёл к столу и дрожащими руками вынул один лист. Затем, также, волнуясь, передал его Вуду.

– Давайте, посмотрим, – сказал Пол, разворачивая лист, – вот это новость!..Дамы и господа, – громко продолжал он, обращаясь к залу, – вторым участником эксперимента будет…директор нашего центра, Адам Кинг! Прошу вас поприветствовать и поддержать доктора Кинга!

– Наверное, на всех листочках было написано моё имя! – весело отметил Кинг и встал из-за стола.

Когда очередной взрыв аплодисментов стих, Вуд предложил Кингу занять место во втором кресле.

– Мы надеваем на голову Адама Кинга обруч, передающий сигнал прямо в его мозг, – пояснил Вуд. – Итак, начинаем процесс. Выбираем операцию «перенос». В качестве переносимой информации – текст стихотворения Лоуренса Брайта "Весеннее настроение". Информация в течение пяти секунд переходит в голову доктора Кинга безвозмездно, что означает, что память доктора Джонсона уже не содержит эту информацию. Проверим этот факт, – Вуд с серьёзным видом просмотрел именной указатель в подпункте "современная американская поэзия" в памяти доктора Джонсона и объявил, что в нем более нет имени Лоуренса Брайта.

– Это стихотворение, – пояснил он, – находится теперь в голове у доктора Кинга. И мы сейчас это проверим. Итак, уважаемые дамы и господа, прошу убедиться. Сейчас мы осуществим просмотр содержимого памяти доктора Кинга. Пункт «поэзия», подпункт "современная американская поэзия" – стихотворение Лоуренса Брайта "Весеннее настроение". Я выношу текст на экран, чтобы все могли убедиться в том, что это стихотворение абсолютно идентично тому, что вы видели в начале эксперимента. Что вы скажете, уважаемый господин Брайт? – спросил Пол Вуд у молодого поэта.

– Уникально, я просто поражён! – ответил Брайт.

– Отлично, – заключил Вуд и обратился к участникам эксперимента:

– Скажите, доктор Джонсон, как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо! – ответил Джонсон, снимая обруч.

– Вы помните что-нибудь из стихотворения, заученного вами вчера? – спросил Вуд.

– Не знаю, поверят ли мне зрители, – улыбнувшись, ответил Джонсон, – но я не помню из него ни строчки. Даже, как-то неестественно…

– Но как вы оцениваете ваше общее самочувствие? – настороженно спросил Вуд.

– Все абсолютно нормально! – ответил доктор Джонсон. – Просто мне самому интересно было, наконец, испытать то, что я сам так долго прогнозировал, и то, что программа, действительно работает…

– Отлично, – сказал Вуд. – Полная потеря информации так называемым «донором» – это один из результатов эксперимента. Но прошу вас не беспокоиться, дамы и господа, доктор Джонсон сможет легко вновь вернуть содержание этого стихотворения, затратив на его заучивание не более пяти минут. Так как информация исчезает не полностью – в мозге остаётся подсознательная память об этой информации, и на её повторное получение мозг будет реагировать во много раз быстрее, обычный способ приобретения знаний поможет довольно быстро восстановить весь потерянный материал.

Теперь Пол Вуд обратился к Адаму Кингу:

– А как вы себя чувствуете, доктор?

– Спасибо, Пол, – ответил Кинг. – Я чувствую себя отлично!

– Скажите, пожалуйста, доктор Кинг, – начал Вуд несколько таинственно, – а вы могли бы прочесть вслух стихотворение Лоуренса Брайта? Вы ощущаете в себе такую возможность?

– Я попробую, – ответил Кинг, слегка смутившись. – Надо сказать, перебирая в памяти, я чувствую, что знаю его…Ну, давайте, давайте, я попробую:

… Приходилось ли вам когда-нибудь

Видеть нового дня рождение…

Или нового времени года

Слышать бурное приближение?

Появление новой зелени,

Птиц весёлое лепетание…

Или ветра задорного, смелого

Вмиг весь мир облететь обещание…

Так идёт к нам весна звенящая,

Всё приходом своим изменяя.

Словно маршем своим бодрящим

Нас меняться самих заставляя!

И природа, звеня ручьями,

Объявляет своё пробуждение.

А над просеками и полями

Вновь – весеннее настроение…

– Давайте поаплодируем доктору Кингу, так блестяще рассказавшему стихотворение Лоуренса Брайта! – восторженно воскликнул Пол Вуд.

В зале в очередной раз прозвучал гром аплодисментов, и Адам Кинг артистично поклонился.

– Отлично, – продолжил Вуд. – Теперь вы видите, что доктор Кинг свободно пользуется информацией, полученной столь уникальным способом.

Таким образом, я могу сказать, что наш эксперимент завершён, уважаемые дамы и господа! И прежде, чем передать заключительное слово доктору Джонсону, я хочу спросить Лоуренса Брайта о том, что он думает о проведённом эксперименте.

– Большое спасибо! – опять слегка волнуясь, ответил Брайт. – Мне очень приятно было принять участие в этом уникальном событии. И, конечно же, я преклоняюсь перед талантом доктора Джонсона и всех ученых, окружающих его. Надеюсь, что развитие науки не остановится и доктор Джонсон изобретёт в скором времени что-либо ещё!

– Спасибо вам, господин Брайт! И спасибо вам, уважаемые зрители, – покорно заключил Вуд. – Моя миссия на этом завершена, и я передаю слово доктору Джонсону. – С этими словами Пол Вуд сел за стол вместе со своими коллегами.

А доктор Джонсон обратился к залу:

– В первую очередь, ещё раз хочу вам сказать, – начал он, улыбаясь, – что я чувствую себя, действительно, очень хорошо! И поверьте, у меня нет ощущения, что у меня в мозге кто-то что-то выскребал, как это, наверно, может кому-то показаться! Говоря серьёзно, – доктор Джонсон сделал паузу, – разрабатывая нашу идею, мы преследовали следующую цель – решить проблему дефицита интеллекта в нашем обществе в целом…

Согласно нашим результатам, теперь любой желающий сможет получить (перенять) любую информацию от другого, желающего её передать, человека. И в этом случае знания человека, как уникальная ценность могут стать предметом коммерческой операции, или, иначе говоря, продажи. Теперь высокообразованный интеллектуал имеет возможность заработать очень большие деньги за счёт содержимого своего мозга. При этом передаваемая информация легко вновь им восстанавливается по схеме, вскользь упомянутой моим ассистентом, Полом Вудом. Процесс передачи знаний при этом напоминает донорство крови.