355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Леонид Головня » Вкус «лимона» » Текст книги (страница 19)
Вкус «лимона»
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 22:11

Текст книги "Вкус «лимона»"


Автор книги: Леонид Головня



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Вот они с Патрицией сидели на палубе «белого парохода» у бассейна с голубой водой и радовались тропическому закату. А Лори с мужем расположилась поблизости, что-то серьезно с ним обсуждая.

Коля вынужден был наблюдать, как Лори потеряла очки в воде, а муж нырял за ними, вытаскивал всевозможные ракушки и морских звезд, чтобы ее повеселить. Она искренне радовалась, собирая их в сумку. Самое неприятное – Лори целовалась с мужем в воде…

Коля чертыхнулся и завозился на сиденье.

– С магнитофончиком она здорово нас уела, – прервал Колины мысли Гиви. – Надо соображать, когда идешь на такие тесты!

– Патриция могла и слушать, – предположил Коля.

– Ты думаешь?

– Не особенно думаю. Ты навел на мысль.

Леса кончились, машина выехала на шоссе и поползла в сторону Нью-Йорка в тесном потоке автомобилей. Дорога в город была перегружена.

Когда они въехали в столицу метрополии, в кармане Гиви ожил мобильник. Он с трудом выудил телефон из-под куртки, включил связь:

– Алло! – Сначала слушал спокойно, потом побледнел. – Кто говорит? – спросил напряженным голосом.

Опять долго слушал, стал что-то искать в бардачке. Увидел огрызок карандаша, взял и записал номер прямо на панели. Сказал: «Хорошо» и отключил телефон.

Он, нервничая, чуть не уткнулся в стоящий на перекрестке автомобиль. Светофор переключился на зеленый. Гиви не замечал. Нетерпеливые гудки сзади вывели его из оцепенения.

– Что случилось? – забеспокоился Коля.

– Звонил… Я не запомнил имя, представился агентом ФБР.

– С чего вдруг? Что хотел?

– Потребовал доехать до отделения полиции, тут где-то. Подойти к полицейскому и сказать, что я арестован.

– Ерунда какая-то!

– Говорю, как слышал.

– Они так не арестовывают. По нескольку человек приезжают.

– Ехать придется, – в голосе Гиви чувствовалось напряжение. – ФБР лучше не сопротивляться.

– Может, кто-то пошутил? – неуверенно предположил Коля.

– Оставил телефон, – Гиви указал на панель. Он был сам не свой.

Подъехали к отделению. Увидели полицейского.

– Знаешь что, – сказал Гиви, – ключ от квартиры я тебе приготовил. Возьми. Если что, дождись моего звонка. Они домой разрешают звонить. Машину на улице где-нибудь припаркуй.

– Подожди ты паниковать!

– Все. Я пошел. Да. Перепиши мне телефон – вон, на панели написан.

Коля разыскал клочок бумаги и переписал номер. Гиви пошел к полицейскому.

– Здравствуйте, – сказал он.

– Здравствуйте, – ответил полицейский и был весь внимание.

– Мне позвонили на мобильник и сказали, что я – арестован. Велели подъехать к отделению.

Полицейский посмотрел с удивлением.

– За что? – спросил.

– Не знаю. Вот он звонил, – и протянул бумажку с телефоном.

Коля наблюдал из машины. Получив бумажку, полицейский набрал номер на переговорнике и некоторое время слушал трубку. Выслушав, убрал переговорник, кивнул Гиви, они ушли в здание.

Коля просидел в машине долго. Ждал, что Гиви вернется. Тот не возвращался. Идти в участок было боязно.

Полицейские стали выходить на ланч. Коля завел мотор и уехал. Долго блуждал по незнакомому району. На квартиру товарища он прибыл далеко за полдень.

Открыв дверь, Коля обнаружил в комнате хозяина. Гиви сидел в полумраке с расстегнутым воротником. Галстук-«бабочка» болтался на лямке.

– Только что привезли, не успел тебе позвонить, – сказал он. – Я – под домашним арестом. Вчера приезжали, не застали дома.

Он показал браслет с прибором, замкнутый на ноге повыше ботинка.

– Так все-таки за что?

– Сказали, обвинение предъявят позже. Думаю, автомастерскую накрыли.

Коля, не снимая куртку, опустился на стул. Сидели молча, не зная, что предпринять.

Гиви нарушил молчание:

– Говорила она мне!

– Кто?

– Ева. Требовала, чтоб мы забрали деньги назад. Я психанул. – Гримаса беспомощности смяла его лицо. – «Мэри Кристмас!», как говорится. Вот такой получился праздничек… – Гиви сорвал болтающуюся на шее бабочку. – Гуд бай, эскорт. Гуд бай, Патриция. Гуд бай, Элизабет, – обреченно сказал он. – Эти дамы быстро будут в курсе. Уезжай, Коля, и все забудь.

После этих слов в Колином сознании вдруг сверкнуло здание салона, который он все мечтал открыть. Солнечные лучи, отражавшиеся в его окнах, стали тускнеть и вскоре совсем исчезли. Окна почернели, здание дрогнуло и начало уменьшаться, уходить, теряясь среди других домов. Те слились в единые уличные барьеры. Большой город отвалился в серую пасмурную дымку…

События догнали его, как только он переступил порог офиса.

– Тебе пришло письмо из Федерального суда, – сказал Кимбл, изнывая от любопытства и протягивая конверт.

Колино сердце как будто провалилось. Скрывая беспокойство, он разорвал конверт и прочитал бумагу. Письмо было повесткой-вызовом к следователю в качестве свидетеля.

– Что-то серьезное?

– Куда более. Я потерял все деньги, вложенные в бизнес. Свидетелем вызывают приехать.

– Покажи, – потребовал босс.

Любопытство Кимбла вызвало у Коли раздражение.

– Ты не поможешь.

– Мы работаем плечом к плечу. Я должен знать о твоих делах, особенно судебных.

Коля протянул повестку.

Кимбл пробежал глазами скрепленные скобкой листки.

– Я сниму копию? Попробую узнать что-нибудь для тебя полезное.

– Сними.

С этой минуты Коля не мог думать ни о чем, кроме как о предстоящем разговоре в прокуратуре. Стонал в душе от неясного страха. Тихо сидел за столом и формально перелистывал папки с полисами. Жизнь соединилась в один длинный день ожидания поездки в Нью-Йорк к назначенному сроку. С наступлением сумерек уезжал «додумывать» дома. В один из вечеров позвонил Кимбл.

– Ник, тебя вызывают по поводу расследования миллиардного преступления. Приезжай немедленно. Расскажи подробности, – потребовал он.

…Они встретились в «его» китайском баре. Выслушав Колин «детектив», Кимбл нахмурился.

– Серьезное положение. Если они расценят, что ты знал, на что шел, можешь стать обвиняемым.

Его слова добавили Коле страха.

– Не следует выявлять долгую дружбу с твоим приятелем, – продолжал Кимбл. – Да, знакомы. Чем он занимается? Не знаю. Не видел. Не присутствовал. Не стремись повидаться в тюрьме. Будь осторожен. Всех остальных ты не знаешь. Я познакомлю тебя с моим адвокатом.

…На другой день напротив Коли за столом сидел пожилой человек в роговых очках.

– Не соглашайтесь на интервью по-английски, – говорил он. – Только через переводчика. – И те же советы, как некогда от адвоката Давида. – Никаких деталей и размышлений. Если не спрашивают, не высказывайтесь. Иначе запутаетесь. Коротко отвечайте: «нет», «да», «не помню». Если арестуют, ни слова. Требуйте права звонить адвокату, давать показания через него. Звоните мне.

…Коля зашел в китайский бар один, сел, закурил. Постоянно входили люди, шли к винтовой лестнице и поднимались наверх. Мимо Коли шуршали их плащи и пальто. До ушей донесся короткий разговор.

– Кто у тебя за столиком? – спрашивал бармена человек в шляпе.

– Человек страхового агента.

Коля не стал поворачиваться. Все стихло.

Не радовало весеннее солнце. Коля лежал на кровати в комнате, уставившись в потолок. Стукнули в дверь. Он вздрогнул, как от выстрела.

– Открыто!

Вошла Клавдия со стопкой свежего белья, прошла в ванную. Оттуда она долго наблюдала за ним через зеркало, отражавшее кровать через открытую дверь. Грустно смотрела, с тоской. Коля услышал ее вопрос:

– Что-то тебя долго не было. Где пропадал?

Коля отмолчался.

– Приставал ко мне твой Кимбл в Новый год, – сообщила она, выходя, и посмотрела на Колю с вызовом.

– Успешно? – безразлично спросил Коля.

– Что – успешно?! – Она рассердилась.

Коля повернулся в ее сторону.

– Шучу, Клав, – загладил он свою «вину». – Ты у нас серьезная дама, недотрога.

– Я объясняла, как могла. Вроде понимал. Потом опять: «мэйк лов», «мэйк лов»! Разве можно такое говорить?!

– У них это не вульгарно и не оскорбительно, как «пойдем прогуляемся!»

Клавдия усмехнулась.

– Ты тоже так предлагаешь? – посмотрела она на Колю.

Вопрос поставил его в тупик.

– Я – другое дело, – помолчав, ответил он и снова вернулся к созерцанию потолка.

– Что у вас случилось?

– С бизнесом проблемы, – уклончиво ответил он. – Решаем. Я улечу в Нью-Йорк на следующей неделе. Не скучайте тут. – Коля улыбнулся.

– Мы в поездку по стране собираемся, – заговорила она, уходя. – Билл Флоре путевку подарил. Я за нее рада. Ей так надо отвлечься.

Кимбл проводил Колю в аэропорт.

– Держи в памяти, что тебе адвокат советовал. Звони ему по любому вопросу.

– Спасибо. Без твоей поддержки я бы с ума сошел. Извини, что раздражался.

– Мы повязаны оказались, – неожиданно сказал Кимбл.

– Чем?

– Женщиной.

Коля вытаращил глаза.

– Какой?

– Клавдией.

– Я старался.

– Твои старания ненапрасны. Она на тебя поглядывает.

– Ты взревновал! Успокойся, не прикоснусь. Мои дела ты знаешь. Мне не до романов.

– Придется прикоснуться, – настойчиво сказал Кимбл. – Она нам очень нужна.

– Как?! – удивился Коля. – Столько времени потратили, чтоб тебя оженить! Ты чуть не погиб среди акул!

Кимбл странно засмеялся. Коля не понял смех, забалагурил.

– Поедешь в Белоруссию. Откроешь контору для желающих выехать в Штаты. Сделаешь большие бабки. Там народу недовольного собралось, жуть!

– Ник, – прервал его Кимбл. – Минуту разговора всерьез, можешь?

– Могу, если надо.

– Жениться я не собирался. Если ты желаешь обеспечить свое будущее, придется сблизиться с Клавдией. Я намекнул, что ты мечтаешь ее трахнуть.

Объявили посадку на рейс «Майами – Нью-Йорк». Коля из слов шефа ничего не понял. Он поднял сумку и продолжал «не серьезничать».

– Так ты ей «мэйк лов» со мной предлагал! – засмеялся он.

– Знай я, что ты рисковый парень, не было бы такой канители, сразу бы дело начали.

– Какое дело, Уоррен? – «отрезвел» Коля и собрал брови.

Кимбл посмотрел ему в глаза.

– Не хочу заранее забивать тебе голову. Лети. Разберешься с ситуацией в суде, поговорим.

Глава девятая
Дело на миллион

Журнал «Тайм» сообщил об аресте пятисот тридцати двух человек. Агент ФБР в Нью-Йорке Льюис Шлирио итожил в интервью: «Если бы мы решили проблему мошенничества в здравоохранении, то могли бы заплатить весь национальный долг…»

Шла операция силами ФБР, полиции, следственных органов – всей мощи карательного механизма США – под кодовым названием «Ворота». Русское сообщество вырастило своих «героев». Следователи вели «беседы» с высокообразованными «специалистами» в медицине – Кисловским, Блекманом, Мухровским, адвокатами и автомастерами.

Коле пришлось здорово попотеть, выкручиваясь на допросах. Провидение его спасло. Оставшись вкладчиком, уголовно-наказуемых действий не совершал, о преступных намерениях представления не имел. Вернулся на службу в страховую компанию потрепанный, но страхи в голове улеглись.

Кимбл улыбался:

– Перепугали «законопослушного». Ничего. Теперь – во всеоружии. Вот, возьми. – Он протянул конвертик. – Сестры ключи от дома оставили. В поездку по стране уехали. Дом у тебя временно появился. Поживи в удовольствие.

– Что ты мне сказал перед отлетом? Какое дело? – спросил Коля, забирая ключи.

– Дело не хитрое, но хлопотное. – Кимбл отключил работавший компьютер. – Давай пройдемся. – Устроившись за столиком любимого бара, он доверительно заговорил: – Много людей умирает, не застраховав свою жизнь, и в результе их дети не получают хорошие деньги. Убедить таких людей застраховаться – пуд соли надо съесть. Естественно, никто близкой смерти себе не желает. Случится она, поздно становится. – Он глянул на Колю. – Почему бы ничейные деньги беспечных людей нам самим не получать?

– Можно, наверно, – согласился тот. – Но как? Надо завещание иметь.

– Правильно. Сотни людей за год проходят через нашу контору. У многих денежных мешков наследников нет, или богатеи с ними в бесповоротной ссоре. Можно выбрать кандидатуры. Дальше – от тебя зависит, как с человеком поработаешь. Хочешь помогай, хочешь ухаживай, хочешь обманывай. В любом случае – безбедное будущее тебе обеспечено.

– Так это когда будет! – сказал Коля и, взглянув на Кимбла, спросил: – «Мамулька» голубоглазая из тех, кто тебе безбедное будущее «зарабатывает»?

Кимбл обозлился, посмотрел исподлобья:

– Уверен, ты умеешь держать язык за зубами. Так держи.

– Извиняюсь. – Коля втянул голову в плечи, как петух на насесте. – Но пока завещатели живут-поживают, мы на китайской кухне истощимся и «будущим» в полную меру не воспользуемся. Я вижу, ты тоже без нормальных денег сидишь.

– Я сообразил, как деньги можно приблизить, Ник, потому и говорю с тобой.

Коля притих и вылупил глаза.

– Ты что?! «Мамульку» жизни лишить! Ты не по адресу обратился.

– Мой Бог! – воскликнул Кимбл. – Я желаю им всем здоровья, помогаю беречь себя. Свят! Свят!

Он замолчал, попил сухого вина.

– Говори прямо, – сказал Коля. – Что надо делать?

– Клавдию застраховать.

– Зачем?!

– В Восточной Европе беспредел. Клавдия уезжает в Белоруссию. Мы пошлем ей закрытие страховки. Зачем она в Белоруссии? Но будем продолжать платить за нее взносы, пока ты не достанешь свидетельство о смерти. Даже если Клавдия опять соберется в Америку, кто и где ее будет идентифицировать? Миллион долларов, Ник! Конечно, вычеты в любом случае, но половина на каждого – деньги! А если ты еще какие-нибудь кандидатуры подготовишь…

От предложения Кимбла Коля задохнулся. Пробежала мысль полететь в Белоруссию самому. Подумав, отбросил. «Знакомых там нет. Сашок лучше справится!» Снова вспыхнула надежда на создание салона.

– За натуральную справку придется платить и немало, – сказал он. – Денег на оплату работы там у меня нет. Сгорели в Нью-Йорке, ты знаешь.

– Сколько надо?

– Выясню. Но тысяч тридцать как минимум. А то и все пятьдесят. Начнем с тридцати.

– Такое вложение, Ник, чепуха! Я заплачу, потом рассчитаемся.

– Забыли самое главное – Клавдию.

– А вот это теперь твоя проблема. Я делал, что мог. Даже по воде ходил. У тебя – две задачи. Сблизиться с ней и оторвать ее от сестры. При Флоре ты полис не подпишешь, завещание – тем более. Что задумался? Плохая женщина? Удовольствие и дело. Проверенный способ, – цинично заметил Кимбл. – Я подберу экскурсию дня на три. Ей перед отлетом интересно будет прокатиться в новое место. Если с одним тобой не поедет, выедем втроем. Я отколюсь в первый же день на «срочный вызов». В номере один окажешься. На экскурсиях по два селят. Дальше соображай.

При такой сумме обида на Сашка быстро растворилась. Коля переломил «гордыню» и позвонил на родину.

– Колян! – отозвался тот. – Появился? Можешь приехать? В прокуратуре мы утрясли ситуацию. Дела как не бывало.

– Нет. Я издалека.

– Жаль. Посидели бы, как тогда. Я дом перестроил, не узнаешь. Новый стоит.

– Я знаю.

– Откуда?

– По телевизору показывали.

В трубке послышался смех.

– Остряк! Сам устроился наконец?

– Устроился. Дело к тебе есть.

– Давай. Богатое?

– Неплохо заработаешь. Поищи связи, чтобы на загс Минска выйти. Справка о смерти нужна, лучше в аварии.

– Ё-моё! Поближе нельзя? Там другая страна теперь.

– Ой! Другая страна. Я по телику вижу, как Ельцин с Лукашенко взасос целуются. Глядишь, объединятся опять. Можно было бы поближе, я бы тоже радовался. Тридцатку платят.

– Договорились, Колян. Прошнурую. Когда позвонишь?

– Время есть. Выйдешь на человека и жди деньги. В любом случае позвоню.

Коля положил трубку, прошелся по пустому дому, остановился у фотографий на стене. Высмотрел фотографии Клавдии. На старенькой, пожелтевшей – светловолосая малышка сидела на руках темноволосого мужчины. На новенькой, цветной, вставленной в уголок поверх стекла, Клавдия сидела в кресле в студии и, сжав губы, серьезно смотрела на фотографа. Коля вынул снимок, перевернул. Отпечаток был сделан на стандартной почтовой открытке. Слева от марки и адресов «куда и от кого» – размашистый текст: «Дорогой Флоре на память! Не думай, что я такая мрачная. Я веселая, как прежде. Жду встречи! Клава Мартинес».

Кимбл передал Коле полис – две скрепленные скобкой тонкие пачки страниц:

– Сегодня сестры должны вернуться. Листок завещания – внутри. Прикреплен предпоследним. Изучи внимательно. Я резервировал нам три места на вояж в Вашингтон. Две ночи в твоем распоряжении.

– В другое место нельзя?

– Они много сейчас повидали. А от Вашингтона трудно отказаться. Не просто история – сплетни о жизни первых лиц послушает. Женщинам интересно, гиды на «малине» популярность стригут. Почему у тебя вопрос возник?

– Куда бы мне не хотелось появляться, так это туда.

– А в чем дело?

– Женщина там… Не желательно встретить.

– А-а! – загоготал Кимбл. – Сам «мамулечек» плодишь, а надо мной потешался!

Коля расстроился, юмор не воспринял.

– На экскурсии маловероятно кого-то встретить, – уверенно сказал Кимбл. – Или она у тебя по Белому дому шастает? Тогда в президентскую спальню не заглядывай!

– Да нет, – раздраженно отмахнулся Коля.

– Может быть, в Конгрессе заседает? – Кимбл наслаждался реваншем.

– Всё. Отстань!

– Процесс пошел, – сказал Коля Кимблу. – Сестры страховкой заинтересовались.

– Как тебе удалось? – удивился шеф.

– Я – ни при чем. Нет счастья, несчастье помогает. Перепила девушка в жару пива, желудок тревожит.

– Иду выкупаю экскурсию, – заторопился Кимбл.

Домашние сидели у камина с легкой закуской. Флора слушала мессу по телевизору.

– По-русски лечусь, – весело сказала Клавдия, увидев Колю. – Рюмку водки с Биллом глотанула. Все сразу прошло.

– Правильно! – одобрил Коля.

– Что она сказала? – спросил Билл, услышав свое имя.

– Говорит, что ты по-русски лечишь, водкой, – перевел Коля.

– Сама меня к водке приучает. Разбавлять не разрешает. Я бы винца старенького предпочел.

– Что он там? – спросила Клавдия.

– Спаиваешь ты его, возмущен, – ответил Коля.

– Ой! Спаиваю! – Она засмеялась. – Он каждый вечер кислятиной накачивается и спит на диване, под градусом.

– Клавдия на обследование через неделю идет, – объявил Билл, не понимая ее веселости. – В лучшую лабораторию устроил. Телекамерой проверят. Не найдут чего, зонд пропустят.

– Клав, – сказал Коля. – «Шуты гороховые» к вашей милости возвращаются, чтоб неповадно было болеть.

– Кто такие? – разыгрывала она непонимание.

– Шутами гороховыми кого назвала? Дела мы делали, тебя без присмотра бросили. Помнишь, обижалась?

– А-а! – протянула она. – Что нам предстоит? Совместный полет в космос с приказом «Глаза не открывать до приземления!»?

– Угадала! – сказал Коля и замолчал.

– Так что? – спросила она с нетерпением.

Коля нарочно тянул, даже вроде как собрался уйти.

– Потом расскажу.

– Говори сейчас!

– Экскурсия в спальню Президента в Вашингтоне, – сказал Коля, как тайну выдал, оглядываясь. – С сообщением пикантных сведений о похождениях хозяина. Кимбл раскопал спецэкскурсию.

Флора засмеялась и неожиданно поддержала Колю:

– Обычная экскурсия, Клав. Не смогла тебя свозить. Съезди, поездка короткая. Пофорсишь в новом костюме.

Они шли по Пенсильвания-авеню в Вашингтоне.

– Я не предполагала, что Кеннеди с сестрой жены спал. В Минске – идеал. До сих пор – кумир женского населения. Бабы Жаклин завидовали. Такой мужик! Вот те и мужик! Тьфу, глаза бы не смотрели! Противно это.

– Ты чересчур, Клав. Жаклин сама по любовникам шастала. Любвеобильная красотка была! – сказал Коля.

– Ненавижу предательства. Такая семья, такие дети! – Она разочарованно вздохнула.

Подошли к освещенному среди темной зелени Белому дому.

– Давай поужинаем где-нибудь без группы. Посидим в ресторане уютненько, – предложил Коля. – Или в номер закажем, побарствуем? – спросил как бы между прочим.

Клавдия посмотрела на него, что-то решала.

– В ресторан, Коль.

Зашли в ресторан рядом с отелем. Народу было мало. Играла тихая музыка. Танцевали две пары.

– Почему Уоррен слинял на второй день? – спросила Клавдия, усаживаясь на диванчик внутри высокого каре с сиденьями в круг столика.

– Срочные дела засосали. Страховать зоопарк предложили. Большие деньги! Животные кусают друг друга. Особенно крокодилы. Могут заболеть!

Она не засмеялась, посмотрела на него прищурившись.

– Что смотришь? Правду сказал.

– Хотела тебя вруном назвать, передумала, на твое счастье. Смешно соврал.

– Тебе меня мало?

Она усмехнулась:

– Достаточно.

– Рюмку водки для тебя, на лечение, – сказал Коля, рассматривая меню. – Мне тоже водки, чтоб не заболеть. Лосося пареного возьмем. Он не соленый. А?

– Заказывай, что считаешь нужным. Ты кавалером у меня образовался, – сказала она улыбаясь.

Расслабившись, они сидели молча. Веселость у Клавдии исчезла. Она задумалась, слушала музыку. Фантазия Коли ничего путного не рожала. Решил двигаться, как получится.

– Клав.

Она неожиданно резко повернулась, поймав устремленный на нее взгляд.

– Ну что? – спросила трезво.

– Потанцевать требуется.

– Пойдем.

Они вышли к «пятачку».

– Клав, можно тебя потрогать?

– Где? – Она отстранилась с «квадратными» глазами.

– За плечико.

– За плечико потрогай.

– За ключицу, вот здесь?

– Потрогай.

Коля тронул пальцем за ключицу.

– Поцеловать в лобик можно?

– Целуй, пока я не покойник. – Она улыбнулась.

Коля поцеловал и притянул к себе.

– И ты туда же, кобелиная натура, – сказала Клавдия, напрягаясь.

– Да если бы не твой роман с Кимблом, я бы знаешь какой хвост развернул!

– Видела я твой хвост.

– Тебе скучно со мной?

Она засмеялась:

– Не скучно.

Коля вдохновился:

– Возьмешь с собой в Белоруссию?

– У меня зять твой ровесник. – Она нахмурилась. – Куда я с тобой явлюсь? У нас народ прямой! «Поехала бабка в Америку погулять…», – скажут и добавят кое-какое существительное.

Коля снова занервничал. Рушилось секундное «взаимопонимание».

– С мужем у тебя что?

– Разошлись, не выслушав друг друга до конца, – сказала Клавдия, отвернувшись. – Считал, что я попрекаю его зазря, и орал на меня. А я не упрекала, исправить хотела, чтоб потом не жалел о «не так» прожитой жизни. Стал пропадать. Чего делал, не знаю. Но мне нес всякую чушь. Я вранье за версту определяю. – Она отстранилась. – Зачем я тебе нужна?

Коля нагнулся к ее уху.

– Нужна, значит. Все тебе объясняй, – зашептал он. – С тобой уверенным себя чувствуешь, – вспомнил он слова Кимбла и сам себя проклял за неуклюжесть.

– Когда ты это решил?

– Как увидел, – ответил, напрягаясь.

Клавдия притихла. Они стояли, покачиваясь под музыку. Ее волосы нежно тревожили Колину щеку, запах незнакомых духов будоражил воображение, и он тоже притих, боясь спугнуть возникшую близость.

За полночь, у номера отеля, Коля задержал Клавдию за руку.

– Зайдем!

– Зачем? – Она посмотрела в глаза.

– Молока теплого закажем. Мне говорили, что спать помогает, – улыбнулся он.

Она посмеялась, сказала язвительно:

– Хорошо, что «мэйк лов» не сказал. – Отрицательно покачала головой. – Спокойной ночи.

Провела рукой по его лицу, хлопнула пальцем по носу, будто «осадила зазнайку».

– Клав?

– Нет! – ответила резко, в глазах возникла недружелюбная темень.

– Тогда гуд бай, – сказал Коля трагически.

В номере зазвенел телефон, Коля стрелой рванулся вперед, схватил трубку. Клавдия повернулась и двинулась по коридору, за поворотом остановилась у окна. Штора мешала смотреть на город. Она зашла за полотно, прислонилась лбом к стеклу.

– Алло! – крикнул Коля в номере.

– С новым счастьем! – услышал он голос Кимбла. – Привет «мамулечке», самый нежный. Завидую…

– Нет «мамулечки».

– Уже! Ну, ты, Дон Хуан, – шустряк!

– Нет Дон Хуана! Ушла.

Трубка на момент смолкла, потом разразилась грозным криком:

– Догоняй немедленно! Что хочешь придумывай! Фейерверк в Вашингтоне устрой! Купайтесь в бассейне перед Ассамблеей! Пусть полиция вас заберет – сближает очень. При Флоре не подпишем! Это – миллион, Ник!

– Да понимаю я! – Коля бросил трубку и ощетинился.

Он щелкнул пальцем, вышел и бесшумно пошел по ковру коридора. Дошел до номера Клавдии, постоял раздумывая. Поцарапал ногтем дерево на двери. Легонько повернул ручку. Заперто. Он двинулся вдоль номеров дальше. В конце коридор круто поворачивал, образуя маленький холл, где стояли кресла. Коля сел. Встал, подошел к открытому окну и выглянул. Вдоль стены шли лоджии комнат. Перелезть через промежутки не составляло большого труда. Преодолеть по карнизу угловой стояк и… можно добраться.

Он посчитал количество дверей в коридоре, вернулся к окну. Шагнул на подоконник, выглянул наружу. Карниз был наклонный, стоять на нем рискованно. Предстояло ухватиться за основание флага и быстро перебросить вторую руку вперед на перила первого балкона. Коля потрогал железный кронштейн флага. Капитально. Схватился за него, перебросил вторую руку к перилам, шаркнул по карнизу ботинками и повис на двух руках на перилах.

Внизу, на площади и повсюду, стояла тишина. Коля подтянулся и вступил на лоджию. Чтобы достичь незамеченным нужный балкон, требовалось только одно: не шаркать подошвами, в тишине каждый звук звучал самостоятельно. От духоты стеклянные двери номеров были распахнуты. В номере Клавдии видимость закрывали шторы.

Коля присел и пальцем раздвинул полотно. Уличный фонарь осветил пустую кровать. Коля «прорезал» пальцем промежуток между шторами выше. Рассмотреть, кто спал на второй кровати, в полумраке не удавалось. Он посидел на корточках, подумал. Потом беззвучно пролез под гардинами и юркнул под простынь с головой.

Соседняя кровать зашевелилась, и незнакомый голос пробурчал по-английски:

– Ходишь как тень. Не слышала, как вошла. Завтрак на полчаса раньше перенесли, – говорившая зевнула.

Коля глубоко вздохнул и затих. Вторая кровать скрипнула и умолкла. Он лежал, не зная, что предпринять. Клавдия не появилась. Нелепость ситуации стала раздражать. «Знать бы, можно было дождаться в коридоре». – Коля пошевелился и чуть не вскрикнул. В бок вонзилась какая-то колючка. Он пошарил под собой рукой и обнаружил на простыне брошку для волос. Беззвучно ругнувшись, не найдя, куда ее деть, сунул в карман и занялся исследованием обстоятельств. Отогнул уголок простыни, рассмотрел географию комнатушки. В углу чернел проем коридорчика.

Дольше лежать казалось бессмысленным. Он поднялся и шагнул в проход. Через секунду Коля повернул ручку и вздохнул в коридоре.

…В полумраке его собственной комнаты сидела Клавдия.

– Что смотришь!? Сама пришла. Где ночью болтаешься? В бар бегал, залить неудачу?

– К тебе лазил Коля.

– Ну, врешь! Опять ты врешь! Болтун! – Она аж закрутилась телом туда-сюда, как в отчаянии.

Колю задело, он вспыхнул.

– Ты гору гранитную можешь расколоть своими сомнениями! – заорал он. – Нужна ты мне, говорю. Видишь, что со мной делается. По балконам лажу.

Силен был Коля, когда чего-то добивался. Он вспомнил про булавку, оттопырившую карман, выхватил ее и сунул под нос.

– Болтун! Да?

Глаза ее стали «квадратными». Она вскочила и бросилась на шею.

– Коленька! Прости! Страшно мне.

– Что – страшно?

– Я Флоре не говорю ничего. Болезнь у меня серьезная. В Минске определили. Операцию на сердце назначат, если я пройду обследование. Может, умру в больнице. Так лучше помилуюсь с тобой на прощание. Не помню, когда и миловалась.

Они повалились на кровать. Клавдия отчаянно его целовала, подолгу не отрывалась от губ, ласкаясь телом. Двигалась и Колю тормошила. Когда она приняла его, Коля тяжело дышал и взмок.

Клавдия попросила:

– Лежи. Тихо. Хочу насладиться. Тебя поласкать и запомнить.

Наслаждались они до утра. Вставали. Пили молоко. Коля заказал, позвонив в ресторан и удивив просьбой. Ласкались и «запоминали».

У Коли на руке заиграл будильник. Вместе открыли глаза.

– Ты неутомимая, скажу тебе. Утро уже, – произнес Коля и наткнулся на каменный взгляд. Следов отчаяния у Клавдии, как не бывало.

– Почему тебе обо всем болтать требуется?! – бодро воскликнула она. – Утро! Я вижу, что утро! Какая неутомимая?! Нормальная голодная нерастраченная баба с хорошим мужиком! – Она уставилась бесстыжим взором в глаза. – Не было ничего, понял?! Тайну имей. Чтоб людям узнать хотелось. Как про Кеннеди, сплетни по чужим постелям собирали. А у тебя все на лице написано! Ни Флоре, ни Кимблу – ни слова. По морде я тебе залепила, когда пристал. Вот у тебя у уха какой-то шрамик. Сейчас расковыряю до крови, никто сомневаться не станет.

Она наклонилась к лицу, больно уперлась ногтем пониже виска. Коля не пошевелился. Смотрел ей в глаза.

– Клав! – произнес.

Она отодвинулась.

– Я сорок три года – Клав. Помолчи! Хорошо тебе было? Радуйся, ходи и радуйся. Вспоминай!

Она встала обнаженная, стянула с Коли простынь, завернулась в нее, как в тогу, посмотрела не него, лежащего, горящим глазом.

– Что так смотришь? – Коля сжался от собственной наготы.

– Какого бы я из тебя мужика сделала! – сказала она с упоением. – Подправить только немного. Президентом бы стал! Чего-нибудь в жизни хочешь добиться или иметь?

– Иметь хочу, – определенно сказал Коля.

– Вот и стал бы президентом. Шастаешь по курятнику, потому что никто не вкладывает в тебя ни душу, ни сердце. Половинка от семечка. Потому не растет ничего как следует.

Она замолчала, взглянула на него, как прощалась, взяла одежду и ушла в ванную. Вернулась одетая, подкрашенная и независимая.

– Уоррен оставил для тебя готовую страховку, – осторожно сказал Коля. – Через нашу контору ее оплатить – Биллу дешевле обойдется. Только взносы.

– Спасибо большое. Без Флоры я не могу решать денежный вопрос, – сразу сказала Клавдия. – Скандал будет. Она меня извела совсем. «Живу на деньги Билла! – кричит и плачет. – Содержанка я! Чем я отплачу?!» Оплату обследования я едва пережила.

– Не думал, что у вас конфликт, – сказал он, проклиная все на свете.

– Нет конфликта. Болезнь, Коля. Жуткий приступ. С истерикой справиться не может. Что-то нарушилось в мозгах, пока от горя отхаживали. В народе называют – «дьявол вселился». Все враги вокруг. Нужно выместить зло, и все. А на ком? Только на близких! Потом плачет, обнимает, извиняется. Привыкнуть не могу к приступу. Так искренне обвиняет. Завожусь, тут же и ору в ответ.

Она взяла полис в руки. Коля нервничал. Время безвозвратно уходило с каждой минутой. Завтрак пропустили. Через окно он видел – внизу, на улице, собирались члены группы к автобусу, на отъезд.

Скрывая волнение и презирая собственную гнусность, Коля торопливо заговорил:

– Если у тебя найдут, как ты говоришь, что-то серьезное, сумма взносов обозначится немалая. Вот когда у вас скандал начнется, – давил он на больное место.

– Да? – Клавдия испугалась.

– Этот сюрприз для нее не такой болезненный, – доказывал Коля. – Биллу меньше платить придется.

– Да? – опять произнесла она.

– Если сейчас не подписать, Кимбл не успеет зарегистрировать полис до обследования, – удачно сымпровизировал Коля.

Она присела на стул. Вздохнула.

– Будем «сюрприз» переживать. Где тут подписывать?

Он указал места. Она подписала. Коля поспешно спрятал листки в сумку. Клавдия заторопилась за вещами.

– Улетишь на родину, закроем полис! – пытался успокоить Коля, крича ей вслед.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю