Текст книги "300 Киловоль"
Автор книги: Леонид Каганов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
«Пинк!» – разнесся по всей Луне тот характерный, знакомый всем с детства звук, когда нано-стекло затвердевает, приняв ту форму, которую отныне обязуется поддерживать любой ценой.
– Тысячу куриных ляжек мне в морозилку! – с восхищением произнес Википед, оглядывая гигантскую полусферу, на поверхности которой серебрились и таинственно поблескивали звездные лучи. – Мы сделали это!
Глава двадцать шестая, в которой Фарлав и Наина ссорятся
Что может быть безобразней, чем хамская склока между мужчиной и женщиной? Только безобразная хамская склока на роскошной дорогой яхте, которая несется вдаль на полной скорости. Склока, где один участник одет в камзол, а другая – в модное вечернее платье с многочисленными вырезами и декольте.
– Это ты! – шипел Фарлав, багровея лицом. – Это ты, ты во всем виновата! Ты меня втянула в эту авантюру! Ты меня опозорила перед всем миром! Ты меня заставила убивать роботов! Все ты!
– Ах, я?! – отвечала ему Наина, переходя на сварливый визг. – Это я, значит?! А ты кто?
– Я потомственный дворянин! Эстет, интеллигент, олигарх! Существо тонкой душевной организации! – восклицал Фарлав. – Человек благороднейших кровей! Куда смотрели мои глаза? Как я мог связаться с такой подлой гадиной?
– Да как ты смеешь, подлец! – закричала Наина. – Как твой гадкий язык поворачивается такое мне говорить? Я, невинная юная девушка, доверилась такому чудовищу! Такому козлу и мужлану! Я, одна из самых красивых девушек Вселенной, обладательница модельной внешности и превосходной фигуры, пожертвовала частицу своей красоты и молодости, чтобы быть рядом в поездке с таким откровенным мерзавцем! Я-то надеялась, что нашла сильное мужское плечо, которое способно победить в соревновании и заработать миллион для себя и своих близких... А он, мерзавец...
– Это я-то мерзавец?! – заорал Фарлав. – Да ты посмотри на себя, лохудра, срамная оторва в мини-юбке! Я-то думал, что беру с собой в полет красавицу! Королеву, которая украсит интерьер моей роскошной яхты и будет блистать красотой, составив мне прекрасную пару на светских приемах и моих выступлениях перед глянцевой прессой! А она все подстроила, чтобы выглядело, будто я преступник! Будто я посмешище для всего мира!
– А ты и есть преступник и посмешище! – заверещала Наина. – Расфуфыренный придурок и безвольный маменькин сыночек!
Лицо Фарлава пошло такими синими пятнами, что он стал напоминать дикарей планеты Пандора.
– Ах ты уродина! – заорал он, бросаясь на Наину и вцепляясь ей в волосы.
– Руки прочь, козел!!! – заорала Наина, вцепляясь в волосы ему.
– Да я тебе... – рычал Фарлав, хватая ее за бока и плечи, которые сминались от его нажима.
– Не трогай меня! – билась в истерике Наина. – Не смей! Ну пожалуйста, не надо... Ну, миленький, зайка, пожалуйста... Не трогай! Грубая скотина! Отпусти! Ни один мужчина не должен меня... Ай... Ой... Мразь!!!
Отбиваясь изо всех сил, Наина била Фарлава локтями, коленками, пыталась царапать ему лицо и даже кусаться. Все было без толку – Фарлав, словно сорвался с цепи и обезумел. Похоже, он сейчас всерьез верил, что Наина – причина всех бед его жизни.
Отбиваясь из последних сил, Наина вдруг нащупала в его кармане камзола маленький баллончик. Недолго думая, она выхватила его и брызнула прямо в лицо Фарлаву.
– Ай!!! – заголосил Фарлав, отпрыгивая, сгибаясь и закрывая лицо руками. – А-а-а-а!!!
Наина возмущенно тряхнула головой, поправляя прическу, а затем одернула на себе платье, потерявшее форму в схватке.
– Бесчувственная скотина! – возмущенно прошипела Наина. – Поднять руку на женщину! Любящую, преданную... – Хлюпнув носом, она всплакнула. – Бедная я бедная!
– Я бедный, – произнес Фарлав глухо и растерянно, продолжая закрывать лицо руками. – Это я бедный. Я из очень бедной семьи...
– Что? – встревожилась Наина, перестав хныкать. – Как ты сказал? Ты же сказочно богат!
– Я очень бедный, – повторил Фарлав как сомнамбула, глаза его были странными, словно квадратными. – Я нищий. Я ничего не умею. Я никогда не работал и не знаю, как это делается. Меня никогда не любили девушки! Никогда! Я всегда жил с мамой на ее пенсию. – Фарлав схватился за голову и принялся раскачиваться. – Да! Моя мама – учительница русского языка, литературы и психологии. А какие зарплаты у учителей в нашем XXIII веке? Да никакие! Хорошо, хоть я у мамы был единственный сын, и ей не надо было тратиться ни на кого, кроме меня! Нам приходилось жить на ее зарплату в ужасающей бедности! У нас не было даже хозяйственных роботов, всю работу по дому приходилось делать маме! Это было ужасно! Я был самым нищим ребенком во дворе – это меня преследовало с самого детства! У меня были самые плохие игрушки! Мне вечно приходилось донашивать чужую одежду! У меня никогда не было денег на трехмерное кино! Я ни разу не отдыхал на море! Ни разу не был в ресторане! Это был беспросветный ад, а не жизнь! А когда мама попала в больницу и работать больше не смогла, ей дали пенсию! Которая совсем крохотная! Ее не хватало даже на еду! Это было ужасно! Все, что у нас было, – это квартира в старом доме Москвы. Я не мог купить себе даже новые часы! И тогда... Я решил: ну неужели я не достоин того, чтобы чувствовать себя богатым? Неужели я рожден в этот мир, чтобы провести всю жизнь в нищете? И я... Я подделал мамину подпись... и тайком продал нашу квартиру... И на эти деньги я купил самую дорогую яхту и самый дорогой костюм, сделал себе самую дорогую прическу в самой дорогой парикмахерской... и все, деньги кончились. И я улетел покорять провинцию! Я... Вот, посмотри! – Фарлав резко обернулся и указал на приборную панель, где среди золоченных стрелок и ручек из ценных пород дерева мигал алый огонек: – У меня нет денег даже на топливо! Оно вот-вот закончится!
– Боже!!! – заорала Наина, вытаращив глаза так, что они стали напоминать два теннисных мяча. – Я знала, что ты мерзавец и козел, но такого... Такого даже я не могла помыслить!!! Какой негодяй!!! Так ты меня обманул?!! Ты врал, будто богат, клялся, что любишь...
– Люблю!!! – с горячностью вскинулся Фарлав и ударил себя ладонью в грудь. – Клянусь, люблю!!! Но только я люблю себя...
– Мерзавец! Мерзавец! – зарыдала Наина.
Она бросила в Фарлава баллончик, затем графин с водой, затем пульт от кондиционера, а затем с плачем сама кинулась его бить. Фарлав трусливо загораживался от нее, заслонял голову локтями, отталкивал и бегал от нее по всей рубке. А когда Наина повисла на нем, вцепившись в волосы, упал на колени и стал ползать от нее вокруг пилотского кресла. А когда Наина принялась бить его по спине креслом, Фарлав забился в нишу под штурвалом, где блестели золотые педали яхты. И когда он там вдруг нашел закатившийся баллончик, то от отчаяния поднял его и пшикнул в лицо Наине.
Это произвело на нее неожиданно отрезвляющее впечатление. Наина тут же успокоилась, поставила на пол кресло и села в него, закинув ногу на ногу.
– Мерзавец ты... – вздохнула она уже совершенно спокойно и отстраненно. – Я так надеялась все эти восемьдесят лет, что наконец-то найду состоятельное человеческое существо! Я так устала носить этот грим... – Подняв руку, Наина вцепилась себе в лицо и вдруг стянула его как перчатку – к ужасу Фарлава. – Я так устала носить эти корсеты... – проговорила Наина, стягивая с себя платье, из-под которого, как надувные шары тут же полезли зеленые пупырчатые телеса. – Я так устала обманывать, я так устала прятаться, хранить свою честь и день за днем придумывать нескончаемые отговорки для любопытных мужчин... Чтобы не спугнуть того, кто женится на мне и оставит мне наследство... – Наина вздохнула и решительно помотала треугольной жабьей головой. – Я неудачница! Я никогда никого не любила! И с меня хватит! Нагулялась! Теперь хочу лишь одного: настоящей чистой плотской любви! И крепкой семьи! Ты мне подходишь, нищеброд... – Она решительно встала, раскинув препончатые лапы для объятий, и все складки ее зеленого тела снова забурлили и зашевелились как связка воздушных шаров.
– А-а-а-а!!!!!!!!!!! – заорал Фарлав в ужасе. – А-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!!
Его крик был таким громким и пронзительным, в нем было столько боли и отчаяния, что никто не услышал, как на приборной панели раздался голос навигационного автомата. Он произнес без интонаций: «Топливные баки пусты. Производится экстренная посадка на ближайшую... – голос щелкнул и провозгласил: – На ближайший астероид «Никита Коперник». Спасибо, что пользуетесь надежной навигационной системой...»
Система оказалась не такой уж надежной – неловко клюнув кормой, шикарная красная яхта врезалась в серый ноздреватый грунт астероида и пробороздила здоровенную канаву, безбожно сминая себе нос и закрылки, обдирая лак и нано-блестки. Еще долго оседала на поверхность астероида пыль, а внутри помятой исцарапанной яхты раздавались глухие удары и вопли – там шла борьба.
Глава двадцать седьмая, последняя, и даже не глава, а эпилог
Государственный лунный ЗАГС в этот день был набит народом как никогда прежде. Похожее столпотворение у ЗАГСа за всю историю Луны случилось лишь один раз сто лет назад – когда ЗАГС отказался регистрировать брак одного известного певца с одной инопланетянкой планеты пушистых улиток. До этого паре отказали все загсы Земли, и певец почему-то решил, что номер пройдет на Луне. Ему этот брак был необходим, чтобы хоть как-то поднять пошатнувшийся рейтинг, и это все понимали. А пушистая улитка согласилась ответить ему взаимностью просто по врожденной мягкости и душевной отзывчивости. Пара смотрелась страшно: пушистая улитка пяти метров в холке напоминала мамонта, обросшего белым мехом, а маленький певец в дурацком костюме казался совсем низкорейтинговым на ее фоне. Население Луны единодушно вышло к ЗАГСу с транспарантами протеста, брак был сорван, пара изгнана с Луны, а случившееся обсуждалось в интернете еще очень долго, что в итоге и подняло певцу рейтинг.
Сегодня все было иначе, а народу собралось больше. Все население луны собралось у ЗАГСа с самыми искренними чувствами. Еще бы! Ведь сегодня дочка бывшего Губернатора Луны выходила замуж за человека, который не только спас от гибели лунный купол, но и построил второй!
Праздничную церемонию на этот раз вела не заведующая ЗАГСом. Эта строгая дама в возрасте, конечно, была профессионалом – последние полвека она постоянно произносила одни и те же торжественные слова оглушительно и отчетливо, с одной и той же казенной интонацией и долгими выразительными паузами. Ее голос был известен каждому жителю Луны, даже тем, кто в ЗАГСе не был – по профессиональной привычке она точно так же разговаривала и в магазине, и в аптеке, и в транспорте, и на вещевом рынке. Поэтому чтобы сегодняшнее мероприятие прошло более оригинально, чем обычно, церемонию бракосочетания вызвался вести единственный родственник со стороны жениха – Википед.
Он долго готовился к этому ответственному делу: изучал в интернете обряды венчания всех времен и народов от островов Фиджи эпохи Колумба до современных ЗАГСов Юпитера, где церемонию бракосочетания принято проводить в виде драки на столах, а закусывать семечками. Википед остановил свой выбор на строгой католической церемонии времен викторианской эпохи. Торжественный текст церемонии он, как мог, разыскал в архивах и форумах интернета, а костюм пастора ему пошили роботы Лунной трикотажой фабрики. Натянув костюм пастора на свой фюзеляж, Википед стал выглядеть очень внушительно.
– Готов ли ты, – гремел его голос, обращаясь к бывшему Губернатору, – позволить Роману, сыну стекольщика, взять в жены дочь твою?
Чтобы не выглядеть поспешным, тот выждал паузу, нахмурил брови и вопросительно глянул на своего бывшего секретаря Томаса. Томас полистал материалы в своем планшете и рекомендующе кивнул.
– Так точно! – по-военному сурово ответил Виктор Тимофеевич.
– Очень хорошо, – одобрил Википед, заглянул в свою распечатку, пошарил окулярами по толпе и снова обратился к отцу невесты: – А готов ли ты позволить дочери своей Ларисе выйти замуж за Романа, сына стекольщика?
На этот раз Виктор Тимофеевич думал еще дольше и долго советовался с Томасом. Наконец не выдержала Лариса:
– Папа, ты мне можешь уже хоть раз в жизни что-нибудь разрешить? – спросила она и топнула ножкой.
– Так точно! – отозвался отец. – Конечно, конечно.
– Так-с, – оживился Википед, снова заглядывая в распечатку. – Полдела сделано. Слово за молодыми. А вот скажи-ка мне, Роман, готов ли ты взять в законные супруги Ларису, чтобы любить ее, холить и лелеять, быть с ней в горе и в радости, в богатстве и бедности, у домашнего очага и в поездках, в онлайне и офлайне?
– Странный вопрос! – воскликнул Роман. – Конечно же, для того мы здесь и собрались!
– Ты должен ответить только «да», «нет», «не знаю» или «вернуться к предыдущему вопросу» – строго поправил Википед.
– Да! – сказал Роман.
– Чудненько! – подытожил Википед. – Вопрос теперь к Ларисе. Вот скажи мне честно: готова ли ты взять моего лучшего друга Романа в свои законные мужья, заботиться о нем, любить его, быть с ним в горе и радости...
– Да, конечно! – воскликнула Лариса.
– Не перебивайте, – обиделся Википед. – Я и так достаточно сократил текст – там еще было много интересного про болезни и про смерть, которая разлучит вас. Впрочем, ладно, ответ принят. Теперь зададим вопрос иначе: а есть ли среди присутствующих... – Википед поднял объективы своих камер и внимательно оглядел толпу. – Есть ли среди присутствующих кто-нибудь, кто тоже хочет оставить свой комментарий по теме? В смысле, сообщить нам всем какую-то информацию, которая могла бы воспрепятствовать этому бракосочетанию? Если да – пусть поднимет руку и скажет. А если нет – пусть хранит эту тайну до конца своих дней, надеюсь, это будет недолго.
Наступила тишина. И вдруг в дальнем ряду поднял руку какой-то ребенок в плаще. Или просто коротышка? Википед навел окуляры на резкость, и вдруг с ужасом увидел, что в этой руке зажата какая-то непонятная штука, похожая на штопор, выкрашенный зловещими желто-черными полосками.
– Я скажу! – произнес Блэкмор, рывком откинул свой капюшон и хрипло расхохотался. – Сейчас вы все...
Закончить он не успел: за его спиной возникла массивная фигура лучшего во Вселенной детектива Рогдая. Прежде, чем Блэкмор понял, что произошло, он уже был связан по рукам и ногам, тщательно обыскан и обезоружен, а загадочный полосатый штопор с кнопкой тщательно запакован для отправки на судебную экспертизу.
Детектив Рогдай на этот раз успел вовремя. То ли потому, что поборол наконец свое извечное проклятье, а может потому, что Лариса так долго делала праздничную прическу, что церемонию пришлось задержать почти на час позже назначенного.
Дальше праздник прошел весело и без происшествий. Стреляли хлопушки, летело конфетти, звучали тосты и поздравления, исполнялись песни и частушки. Торжественная процессия отправилась к памятнику космонавту Марату Рысакову возложить цветы. Затем в Политехнический музей, возложить цветы к Огню и Колесу – первым открытиям человечества. Затем – на обзорную площадку Мэрии, посмотреть сверху на город (туда все не поместились, большинство горожан остались ждать новобрачных на площади).
Затем небольшими группами с помощью нового скоростного лифта горожане перенеслись сквозь колодец на другую сторону Луны, где состоялась вторая часть городского праздника: торжественное перерезание ленточки и официальное открытие Микрорайона номер 2.
Здесь еще вовсю работали бригады роботов, летела строительная пыль, кое-где валялись ошметки пластиковых досок и хлопья застывшей нано-пены, но во многие дома уже дали электричество, горячую воду и интернет. И первые жители уже начали вселяться в свои новые квартиры. А одна старушка, не так давно сменившая инвалидную коляску на клюку, даже успела к этому дню сделать капитальный ремонт, поменять стеклопакеты и навести уют и чистоту в своей новой пятикомнатной квартире, все надеясь, что когда-нибудь сюда вернется ее родной сыночек.
В отличие от города старой застройки, новый район был особенно красив: здания стояли высокие и современные, и совершенно не похожие друг на друга. Все они сверкали стеклом и металлом, устремляясь вверх, словно тянулись к Земле, а в вышине изящные корпуса соединялись прозрачными тоннелями, обзорными балконами и висячими площадками с садами на гидропонике. Садов пока не было, но роботы-садовники уже что-то вскапывали.
Во всем этом явно чувствовался свободный размах и смелость талантливого архитектора, рискнувшего пренебречь традициями, условностями и штампами. И неудивительно – ведь эскизы этого строительного проекта разрабатывала Лариса.
Набежавшие журналисты принялись ее расспрашивать об идеях и творческих планах, но Лариса ловко ушла от всех вопросов за спину Романа. Тогда журналисты принялись расспрашивать Романа, но он ловко ушел за спину своего нового тестя – бывшего губернатора Виктора Тимофеевича.
– Скажите! – набросились на того журналисты. – Почему вы решили оставить большую политику?
– Я решил посвятить жизнь тому, что мне по-настоящему интересно, – отвечал Виктор Тимофеевич. Экологические проекты. Пчелы. Первая пасека на Луне.
– А кому из претендентов на пост Губернатора вы желаете победы на выборах? – спросили журналисты.
Виктор Тимофеевич задумался и посмотрел поверх журналистских голов на афишную тумбу, на которой был наклеен предвыборный плакат с фотографией улыбающегося Томаса.
– Разумеется, – веско произнес Виктор Тимофеевич, – мы столько лет работали с Томасом, что я абсолютно убежден: это очень надежный, честный и ответственный чиновник, хорошо знающий свое дело. Однако, – добавил Виктор Тимофеевич, покосившись на другую афишную тумбу, – боюсь, борьба окажется серьезной, и шансов у Томаса не так уж много.
На второй афишной тумбе красовался портрет Википеда с назидательно поднятым манипулятором. «Теперь все будет!» – оптимистично гласила надпись на плакате.
О молодых наконец-то забыли. И это было прекрасно! Роман и Лариса, взявшись за руки, побежали по аллее, высоко подпрыгивая при каждом шаге – одновременно от радости и от низкой лунной гравитации.
Они бежали мимо строящихся корпусов, мимо роботов, сажающих деревья, мимо свежеокрашенных лавочек, фонарных столбов и скворечников. Никто их не преследовал и никто на них не смотрел – кроме одного пенсионера, сидящего на лавочке в старомодной шляпе со старомодной тросточкой в руке. Когда Роман и Лариса пробежали мимо, он снял шляпу, приветливо помахал им вслед и еще долго смотрел вдаль – на лице его была улыбка, а в глазах – бесконечное понимание. Но Лариса и Роман его не заметили. А если бы заметили, Роман бы очень удивился, до чего же лицо этого человека напоминает лицо Отшельника.
– Смотри! – вдруг сказала Лариса и остановилась, задрав голову. – Журавли!
– Ух ты! – остановился Роман, вглядываясь в небо. – Как они перебрались сюда, лифтом что ли?
Действительно, высоко под самым куполом кружил журавлиный клин. Его вожак, степенно покачивая крыльями, изредка оборачивался, раскрывал клюв и издавал призывный клич. Стая подхватывала прекрасным слаженным хором. Сделав несколько кругов над зданиями, вожак уверенно качнул крылом и решительно повернул клюв в сторону Солнца. Он вел свою стаю на юг... И вдруг вожак словно налетел на невидимую стену и, обиженно каркнув, камнем полетел вниз, в заросли сирени у периметра стеклянного купола. За ним, словно брошенные в стенку гвозди, посыпались остальные журавли.
– Бедняги, – вздохнула Лариса, – не знают, что никогда у них не получится улететь на юг.
– Получится, – убежденно ответил Роман. – Если им надо – все обязательно получится.
