Текст книги "300 Киловоль"
Автор книги: Леонид Каганов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава семнадцатая, в которой отшельник становится учителем, а Лариса гостит в кабинете Блэкмора
Отшельник тяжело вздохнул, выпустив изо рта облако пара.
– Хорошо, хорошо, – сказал он раздраженно, почти как Википед. – Я стану твоим учителем, зануда! Но ты даже не представляешь, какие сложности тебе придется преодолеть!
– Я готов! – воскликнул Роман, вскакивая. – А... что за сложности? Очень сложные?
– Очень, – подтвердил Отшельник – Ведь Сила Воли развивается только в борьбе. А поскольку бороться здесь не с кем, тебе предстоит бороться самому с собой. Преодолевая невыносимые трудности – физические, моральные и умственные. Это невыразимо тяжело. Ты готов?
– Вот я бы поспорил насчет умственных... – начал издалека Википед, но Отшельник смерил его таким взглядом, что Википед покорно развернулся и стал делать вид, будто рассматривает Горизонт событий.
– Да, учитель! – воскликнул Роман. – Я готов!
– Что ж, тогда начнем, – подытожил Отшельник, помолчав. – Первым делом ты должен понять для себя, какая у тебя задача. Что тебе надо?
– Мне надо спасти Ларису! – отчеканил Роман, не задумываясь. – Срочно! Не теряя времени!
– Про время пока забудь, – объяснил Отшельник, – здесь оно не движется. Итак, спасти Ларису. Но это не задача, это – цель. Понимаешь?
– Нет, – честно признался Роман.
– Задачу выполняют, а цель – достигают. Так понятнее?
– Нет.
– Да что же у меня такой тупой ученик! – рассердился Отшельник. – Вообще ничего не понимает! У меня никогда не было такого тупого ученика!
Википед подал голос:
– А какие были?
– Никаких не было, – объяснил Отшельник. – И я не понимаю, за что мне это наказание! Силу Воли тренировать собрался он, а напрягаюсь пока что только я!
– Я тоже немного напрягаюсь, – поддакнул Википед на всякий случай.
– Ну я действительно не понимаю пока! – жалостливо сообщил Роман.
– Хорошо. – Отшельник собрался с духом, повращал глазами и продолжил: – Давай начнем с начала. Цель – это то, что будет. Как подарок с неба. А задача – это то, чем будешь заниматься ты! Цель свою ты знаешь. Верно? Теперь надо определить задачу.
– А вот сами вы с неба достали пиццу! – напомнил Википед.
– Послушай, железяка! – разъярился Отшельник. – Ты, кажется, обещал замолчать и никогда меня не перебивать! Да, я достал с неба пиццу! Но я мастер, и твой ничтожный электронный мозг не знает, что мне пришлось для этого сделать, какие усилия Воли приложить, и в какую точку Вселенной их направить! Чтобы понять это, надо стать мастером, равным мне! А тебе это не светит никогда. Поэтому не мешай мне тренировать Романа. Ему, конечно, тоже не светит, но я хотя бы попробую. – Отшельник перевел взгляд на Романа. – Итак, что именно тебе надо?
Роман почесал в затылке.
– Чтобы спасти Ларису мне надо победить космическую мафию! – твердо ответил он.
– Блэкмор – страшный противник, – Отшельник задумчиво цыкнул зубом, хотя это больше походило на камнепад. – Он сильный, расчетливый, коварный, и прекрасный стрелок. Впрочем, победить Блэкмора – это тоже всего лишь цель, которая не имеет пока отношения к тебе. Ты ищешь задачу. Найди свою задачу! Что надо лично тебе, чтобы его победить?
– Ну... – Роман на миг растерялся. – Мне надо стать сильным, ловким... Мастером космического боя! Освоить космическое кунфу!
– Вот! Прекрасно! – заметно обрадовался Отшельник. – Вот это уже твоя задача! Ты делаешь неплохие успехи! Вот с этого и начнем. Тебе надо стать сильным, ловким, освоить кунфу... Цель определена, а задача найдена. Отлично. Так чего же ты медлишь? Сконцентрируйся! Попробуй напрячь Силу Воли!
Обрадованный Роман обхватил руками голову, закрыл глаза и принялся раскачиваться из стороны в сторону.
– Мне надо стать сильным! – повторял он. – Мне надо стать сильным! Мне надо освоить космическое кунфу! Мне надо!.. Не получается!
Он открыл глаза и уставился на Отшельника.
– И не получится, – объяснил Отшельник. – Кого ты пытаешься обмануть? Себя? Меня? Вселенную?
Роман растерялся.
– Почему обмануть? – пробормотал он. – Вы ж сами говорили, что достаточно произнести «мне надо», и все произойдет!
– Тупица! – загрохотал Отшельник. – Не произнести надо! Всем сердцем надо устремиться к этому! Не важно, звучат слова вслух или нет! Тебе должно быть по-настоящему это надо! А пустые слова не помогут, даже если повторять их всю жизнь как попугай!
– Но мне надо! – возразил Роман. – Я чувствую же: мне надо! Мне надо стать сильным! Мне надо! Мне надо!
Отшельник надул каменные щеки и закатил глаза.
– Он надо мной издевается! – прогрохотал Отшельник. – Он просто надо мной издевается!
– Может, он просто не понимает? – сочувственно предположил Википед.
– А ты понимаешь? – спросил Отшельник.
– Ну... на неосознанном уровне, – уклончиво ответил Википед.
– Мне надо! Мне надо! Мне надо! – твердил Роман, и даже слегка постукивал себя кулаком по лбу.
– Остановись! – приказал Отшельник. – Ты отвратителен!
– Но мне надо! – в отчаянии повторил Роман. – Мне по-настоящему надо стать сильным, ловким и умелым! Освоить кунфу!
– Тупица! – Отшельник разъяренно завращал глазами. – Еще раз повторяю: кого ты пытаешься обмануть? Себя? Меня?
– Но мне надо!
– Если тебе надо, чего же ты тогда сидишь на камне, как плесень, и ноешь?! Запомни: если ТЕБЕ НАДО, но ты сам для этого ничего не делаешь, значит, ТЕБЕ НЕ НАДО! Понятно?! Те, кому надо, не сидят и не ждут! Они действуют! Достигает успеха тот, кто вкладывает все свои силы без остатка! Все! Это и есть напряжение Силы Воли!
* * *
– Скорее в мой кабинет! – воскликнул Блэкмор, хватая Ларису за локоть. – Я жду не дождусь этого момента!
Они вскочили на летающую платформу, пронеслись сквозь гудящие цеха, выбежали через ворота в лабиринт коридоров и побежали. О чем думал Блэкмор на бегу, мы не знаем. А Лариса бежала и думала, как же выглядит кабинет Блэкмора?
Первое, что почему-то приходило на ум, – величественная викторианская спальня размером с теннисный корт, отделанная золотом, коврами, ценными породами дерева, где посреди пышного великолепия, среди громадных зеркал в массивных золотых рамах, на огромном пьедестале возвышается кровать под балдахином.
Правда, был еще вариант, что кабинет Блэкмора – что-то среднее между его цехом и рубкой серьезного военного звездолета: кругом приборы, дисплеи и маленькие вспомогательные роботы. А также старомодный верстак с рубанком, рядом железный стол с колбами и реактивами, а напротив стол из пластика с паяльной станцией в россыпи проводов и радиодеталей. Именно так выглядела реконструкция кабинета Ломоносова в Лунном политехническом музее, где Лариса была однажды на школьной экскурсии.
Был еще вариант, что кабинет Блэкмора – это оранжерея с фонтанами, экзотическими цветами, поющими птицами и тропическими рыбами. По крайней мере Лариса, будь у нее финансовые возможности Блэкмора, свой кабинет обустроила наверняка именно так. Но, зная нелюбовь Блэкмора к экологическим ценностям, Лариса понимала, что ничего живого в его кабинете быть не может.
Ну и, конечно, оставался последний вариант, что кабинет Блэкмора похож на кабинет ее отца – нормальный рабочий кабинет с круглым столом, красным ковром, кучей телефонных аппаратов правительственной связи и портретом Главного Президента Вселенной, глядящим со стены мудрыми и грустными глазами.
Лариса ошибалась. Кабинет Блэкмора оказался не похож ни на что. И одновременно – похож на все вышеперечисленное. Это оказалась крохотная комнатушка, не сильно больше чулана для хранения домашних роботов. Здесь был телефонный аппарат, пара дисплеев, ржавый стол, заваленный колбами, проводами и паяльниками, и кровать под балдахином. Кровать, правда, была железная, а балдахин – брезентовый и пыльный. Всю заднюю стену действительно занимало громадное зеркало – но только золотой рамы у него не было. Это зеркало Блэкмор повесил, чтобы всякий раз приходя в комнату и открывая дверь, видеть, не затаился ли кто-нибудь справа или слева от двери, готовя покушение. Был здесь и портрет Главного Президента Вселенной – только маленький, изрисованный кругами мишеней и утыканный стрелочками дартс. Особенно много стрелок торчало в мудрых глазах президента, что еще раз говорило о нездоровой садистской психике Блэкмора. И был здесь, в этом чулане, даже элемент живой природы: маленький круглый аквариум с золотой рыбкой – головастой и тощей. В этот заросший зеленью аквариум были опущены два электрода на проводах, тянувшихся из недр стола – без сомнений, остатки садистских экспериментов Блэкмора. Увидев его, рыбка страшно испугалась, заметалась и легла на дно, трогательно прикрыв голову плавниками. К этому надо добавить, что царил в кабинете полный бардак: по всему полу валялись обрывки проводов, мятые пластиковые нано-носки и жестянки от напитков, а пахло канифолью, пылью и жженой резиной.
– Ну, что ты... – нерешительно проблеял Блэкмор, мусоля локоть Ларисы. – Может, это... Давай уже того... Ну, это... Сама знаешь...
Лариса поразилась той удивительной перемене, какая с ним произошла – Блэкмор смешно переминался на коротких ногах, смущенно шмыгал носом и поглядывал на Ларису нерешительно. Как это всегда бывает с тиранами, деспотами и инвесторами мирового масштаба, как только в их неустроенной жизни доходит до личных отношений, они почему-то сразу оказываются робкими и закомплексованными – об этом Лариса слышала еще в школе на уроках психологии семейной жизни. Школьниц учили: если выпадет удача встретить таких людей, вести себя с ними бесцеремонно – им это понравится.
– Иди же ко мне, мой князь! – картинно воскликнула Лариса фразу, подсмотренную в каком-то историческом фильме, и строго указала пальцем в Блэкмора, давая понять, что это относится именно к нему, и поводов для мнительности нет.
Блэкмор засеменил к ней, а, приблизившись, смущенно опустил взгляд и начал нетерпеливо покусывать бороду. Затем протянул свои ручки и положил их Ларисе на талию.
– Не спеши! – строго сказала Лариса и кивнула на брезентовый балдахин. – Ложись!
Блэкмор послушно лег на скрипучую кровать, откинув балдахин, а Лариса села рядом. Белье на кровати тоже оказалось из старого брезента камуфляжной расцветки. Не зря считается, что большинство тиранов отличается в быту большой скромностью.
Одной рукой Лариса гладила его по груди, другой медленно развязывала нано-шнурок его левого башмака. Как это бывает с нано-шнурками, в нужный момент он развязываться не спешил. Впрочем, и Лариса никуда и не торопилась.
Блэкмор таял от удовольствия. У него было проблемное лицо человека, которому очень хорошо, но он мучительно не уверен, имеет ли на это право.
Когда с ботинками было покончено, Лариса откинула отвороты блэкморовского плаща и принялась расстегивать на нем жилетку.
– Карманы не трогай! – строго предупредил Блэкмор.
– Тсс! – сказала Лариса, нежно и требовательно прижав пальчик к его губам.
Карманы она действительно трогать не стала, и, расстегнув жилетку, перешла к плащу. Плащ снялся быстро, хотя для этого пришлось перевернуть Блэкмора на живот, а затем обратно на спину. Блэкмор порывался помочь Ларисе, но она мягко отстранила его руки. Плащ лег на пол рядом с ботинками.
– Жилетку я сниму сам! – предупредил Блэкмор, проворно стянул с себя жилетку и спрятал под подушку.
Лариса чуть не расхохоталась, но сдержала себя. И принялась расстегивать штаны Блэкмора. Делала она это медленно и с чувством.
– Если ты вдруг что-то замышляешь... – вдруг скрипуче и взволнованно начал Блэкмор.
– Тс-с-с, мой князь! – нежно пропела Лариса и снова закрыла пальчиком его рот.
Что за князь еще такой, откуда это? Из какого-то шпионского фильма, который Лариса видела? Впрочем, неважно: Блэкмор успокоился и расслабился.
– Какой ты красивый! – томно продолжала Лариса, развязывая шнурки его ботинок.
– Да, я такой! – подтвердил Блэкмор.
– Какой ты умный! – продолжала Лариса.
– Да! – поддакнул Блэкмор. – Продолжай! Говори еще!
– Какой ты... – начала Лариса, но вдруг ощутила творческий кризис, какой знаком разве что телесценаристам, да писателям-фантастам, вынужденным гнать многотомные сериалы. Слов не хватало. Не придумывались. – Какие у тебя красивые шнурки! – эффектно вышла из положения Лариса.
И попала в точку.
– О! – необычайно оживился Блэкмор и даже попытался привстать от возбуждения, поэтому Ларисе пришлось мягко положить ладонь ему на грудь. – Ты не только красива, ты не только умна, ты еще необычайно наблюдательна! – выпалил Блэкмор. – Это действительно прекрасные шнурки, я тебе о них сейчас расскажу! Я синтезировал их из уникального материала – нано-графенов! Это великолепный, удивительный материал! Даже химическая формула нано-графена ужасно красива, если ее нарисовать! Представь себе бензольное кольцо, в которое летит бензольный мяч под свист бензольного...
– Ох уж эти мужчины, – вздохнула Лариса. – Даже в такую романтическую минуту – все о работе, да о работе...
– Не перебивай, когда я рассказываю! – рявкнул Блэкмор. – Так вот, о чем я? Да, нано-графены! Это уникальный материал! Представь себе, вот эти самые шнурки способны не только пережить прямое попадание атомной бомбы, но и своими силами восстановить затем весь ущерб, нанесенный природе этой бомбой!
– Ах, дорогой, – промурлыкала Лариса, аккуратно стягивая с Блэкмора штанину, – тебе все-таки не безразлична экология!
– Вовсе нет! – обиделся Блэкмор. – С чего ты взяла? Мне это свойство шнурков как раз очень не нравится! Просто впечатляет мощь!
– Мне кажется, это не самая удачная идея, применять такие изобретения в качестве шнурков, – пробормотала Лариса, начиная стягивать с него вторую штанину.
– Чушь и вздор! – нахохлился Блэкмор. – Только так и надо поступать с любыми великими изобретениями – делать из них какую-нибудь унизительную бытовую ерунду! Только таким способом можно доказать, что человек гениальнее самого гениального изобретения – превратить его в дешевую мелочевку! Моя философия, учись!
– Может, они как материал для шнурков неудачны и не оправдывают себя, развязываются, скажем? – предположила Лариса.
Блэкмор ничего не ответил, но заметно напрягся. Лариса решила сменить тему:
– Какая у тебя красивая борода! – проворковала она. – Какая она у тебя длинная, в ней наверно почти метр!
– Девяносто один сантиметр! – гордо поправил Блэкмор, оглаживая бороду.
– Какая она красивая! – повторила Лариса. – Прямо как дрэды, вся плетеная!
– Я вплетаю в нее для прочности шнурки, – пояснил Блэкмор. – Из того же материала, о котором мы говорили только что. Нано-графены...
Лариса поняла, что сейчас услышит повторную лекцию, поэтому быстро сказала:
– Какой у тебя красивый живот! – и рывком сняла с него штаны. Они упали на пол, звякнув пряжками.
Под штанами у Блэкмора оказались совершенно идиотские семейные трусы с рисунком Санта Клауса – видимо, кто-то их подарил Блэкмору на Рождество. Их Лариса снимать побрезговала.
– Теперь закрой глаза, мой повелитель! – томно прошептала она.
– Это еще зачем?
– Мой дорогой! Мой будущий первый мужчина! – Лариса сделала многозначительную паузу. – Закрой глаза, я хочу сделать тебе незабываемый сюрприз!
– А, в этом смысле, – смущенно хихикнул Блэкмор и закрыл глаза.
Лариса медленно присела рядом с ним... а затем быстро схватила с пола плащ, накинула на себя и дернула веревочку капюшона.
– Ну же! – сказал Блэкмор. – Что ты так долго? Где мой сюрприз?
Не дождавшись ответа, он резко открыл глаза и сел на кровати.
Если бы кто-то в этот миг присутствовал в комнатке, он бы увидел странную картину: на брезентовых простынях камуфляжной расцветки сидел голый лысый карлик в дурацких трусах и с удивленным лицом, стремительно темнеющим от накатывающей обиды и разочарования.
Но вдруг это лицо исказилось, смялось и дернулась в сторону, словно по нему ударил невидимый ботинок.
– Вот мой сюрприз, ничтожество! – донесся голос Ларисы. – А вот и второй!
Снова раздался звук удара, и голова карлика дернулась в другую сторону.
Но прежде, чем Блэкмор успел засунуть руку под камуфляжную подушку и вытащить из жилетки свой бластер, послышался хлопок двери, и топот ножек растворился в лабиринте коридоров.
Нет слов, которыми можно описать тот вой, который издал Блэкмор! Вой был пронзительный, истеричный и яростный. Такое могут услышать разве что жители домов, выстроенных рядом с лунным космодромом, если в пять часов утра поблизости упадет небольшой метеоритик, и у всех припаркованных звездолетов разом сработают сигнализации.
В ярости потрясая над головой бластером, Блэкмор вылетел в коридор, пронесся несколько шагов, шлепая голыми пятками, наступил на собственную бороду и грохнулся, обдирая пузо об шершавый бетон.
Он снова издал рык, полный боли и отчаяния, несколько раз ударил рукояткой бластера в бетон, вышибая искры и крошки камня, а когда поднялся на ноги, увидел, что вокруг сбежалась охрана: с десяток горилл стояли в коридоре и, распахнув челюсти и выкатив глаза, глядели на Блэкмора. Их можно понять: голый маленький лысый карлик в расстроенных чувствах, с исцарапанным пузом и боевым бластером в руке. Словом, есть на что посмотреть.
Разумеется, Блэкмору пришлось их тут же убить, чтобы они не рассказали никому о таком позоре.
* * *
Одна нога Романа была привязана лентой нано-скотча к верхнему веку Отшельника, другая к нижнему. Фактически Роман висел над каменной пропастью. Отшельник то приоткрывал глаз, то снова чуть закрывал, и ноги Романа растягивались в разные стороны, формируя боевую растяжку, столь необходимую в любом кунфу мира, особенно в космическом.
– А-а-а!!! – стонал Роман. – О-о-о!!! Как больно!!! Учитель, я сейчас разорвусь пополам!!! А-а-а-а-а!!!
– Послушай, Роман, – донесся издалека раздраженный голос Википеда. – А тебе не кажется, что тренировка Силы Воли была бы вдвое эффективней, если бы ты заодно с растяжкой упражнялся в сдержанности и молчании? Правда, Отшельник?
– О-о-о-о-о... Чтоб ты треснул, Википед! – в сердцах простонал Роман. – Если мои занятия мешают тебе смотреть мультики на Горизонте событий, то так и скажи-Ы-Ы-Ы-Ы!!! – взвыл он, потому что Отшельник распахнул веко особенно сильно, чтобы Роман не отвлекался по пустякам.
– Я не мультики смотрю, – обиженно возразил Википед. – С чего ты взял? Чего там смотреть-то? Подумаешь, вся история Вселенной! За те бесконечные часы, пока ты здесь тренируешься, я уже успел просмотреть все самое интересное от Клеопатры до Екатерины Второй, от Ксюши Собчак до Кати Гордон. Ну и аналогично на всех остальных столь же мерзких планетках. – Википед помолчал. – Да-с, утомительное однообразное зрелище, – подытожил он желчно. – Лишь когда у тебя перед глазами вся история Вселенной от Большого Взрыва до Большого Хлопка, начинаешь понимать, насколько все события в ней низки, мерзки и постоянно повторяются в одних и тех же позах. Какая тоска! Какое экзистенциальное однообразие! Какой унылый и бесцельный стресс!
Отшельник громогласно кашлянул и повращал глазами.
– Учись! – прогрохотал он Роману задумчиво. – Тренирую-то я тебя, а Википед тем временем, я смотрю, продвинулся гораздо ближе к постижению космического кунфу! По крайней мере, в области его философии! А ты как был ничтожеством, так и остался!
Роман рассеянно вздохнул – чисто разговор поддержать. Он уже знал, что такими репликами Отшельник тренирует его внутреннее самообладание – тоже совершенно незаменимую вещь в космическом кунфу. Но подобные высказывания на него уже давно не действовали – то ли самообладание достаточно хорошо развилось, то ли мешало само понимание, что Отшельник это говорит лишь ради тренировки.
– Поэтому теперь я нашел куда более увлекательное занятие, – продолжал издалека голос Википеда.
– Да? И чем же ты теперь занят? – удивился Роман, несмотря на боль, и попробовал повернуть голову, но Отшельник снова распахнул глаз пошире, и Роману снова стало ни до чего.
– Я разглядываю коробку от пиццы, – сообщил Википед скрипуче.
Тут удивился даже Отшельник.
– И что там?! – прогрохотал он и так удивленно взмахнул веками, что Роман издал совершенно нечеловеческий вопль.
Википед кашлянул.
– Во-первых, дизайн, – начал он с чувством. – Унылое беспросветное дерьмо! Студенческая мазня! Буэээ! Удолбанские шрифты, бездарно выбранные из бесплатной коллекции! Чудовищно зажатый кернинг! Бездарно отрисованная фотка пиццы из стандартного клипарта, положенная на отвратительный несъедобный фон! Чудовищная расползающаяся полиграфия – я и не думал, что такая еще осталась в XXIII веке! Больше всего на свете меня бесит, когда...
– Где ты таких выражений набрался? – удивленно перебил Роман.
– Неважно, – отмахнулся Википед. – В юности читал в интернете статейки по дизайну. Но дизайн – это еще что! Ты бы видел сам текст! Цитирую со знаками препинания: «Суперакция! Закажи сто пицц, стань участником розыгрыша и получи суперприз!» – Википед с отвращением фыркнул: – Стопиц! Суперакция! Суперприз! Читаю дальше: «Под каждой сотой крышечкой – это они имеют в виду вот эти картонные коробки, да? – лежит твой пропуск в виртуальную реальность, два восклицательных знака. Создай свой удивительный мир вместе с пиццей...»
– Хватит! – скомандовал Отшельник, и Википед замолчал. Но Отшельник, оказывается, обращался не к нему, а к Роману: – Хватит. Достаточно на сегодня с растяжкой, отклеивай скотч. Приступим к отработке приемов рукопашного боя. В прошлый раз мы остановились на подсечке...
– Боже! – взвыл Википед. – Ну сколько можно! Подсечки, удары, захваты – каждый день одно и то же, и почему-то всегда партнером для битья должен быть я!
– Скажи еще спасибо, – проворчал Отшельник, – что я обучаю Романа приемам кунфу, а не камасутры!
– Википед, – поддержал Роман, – но мне действительно больше не с кем тут тренироваться. Отшельник – каменный астероид, остальное в Черной дыре – пустота и мусор. На ком же мне отрабатывать удары, подсечки и броски? Почему ты всегда ноешь и отказываешься быть моим спарринг-партнером?
– Да потому что у меня уже вывихнут левый манипулятор и треснула правая камера! – заорал Википед обиженно. – Я не мальчик для битья! Я старый больной холодильник, вероломно и без спроса переделанный в космическую шлюпку! Мне семьдесят два года!
– Прекратить склоку! – скомандовал Отшельник. – Википед, у тебя есть другие предложения?
– Есть! – неожиданно вскинулся Википед. – Конечно есть! Только вы мне все время затыкаете динамик, не давая ни слова сказать!
Отшельник и Роман, не сговариваясь, расхохотались.
– И ничего смешного! – нахмурился Википед. – Да, у меня есть предложение! Да, оно потрясает своей глубиной и мудростью! А именно: пусть Роман тренируется мысленно! Пусть бьется с воображаемым противником!
– Да? – скептически переспросил Роман. – И какой смысл мне воображать этого противника?
– Воображать буду я, – заверил Википед. – Воображать – это грязная и неблагодарная работа, но я готов ее выполнять со всей ответственностью. Я буду воображать для тебя противника, – Википед оживился и потер манипуляторы в предвкушении. – Это будет ужасное чудовище! У него три головы, и из всех четырех ртов капает зеленая ядовитая слизь!
– Почему четырех, если готовы три?
– Четвертый у чудовища с тыла, – объяснил Википед, – он-то самый зубастый. Вдобавок у чудовища семь хвостов с ядовитым жалом, само оно покрыто непробиваемой чешуей, на спине его черные кожистые крылья, а в каждой второй лапе у чудовища будет бластер. А в каждой первой – двуручный меч! Это так, для начала, для первого дня тренировки...
– Такое мне будет сложно представить, – сообщил Роман.
– Объясняю снова, – скрипуче заявил Википед. – Представлять буду я. А ты будешь сражаться, отрабатывать приемы.
– О чем он говорит? – Роман удивленно посмотрел на Отшельника.
Тот в ответ сделал такое лицо, будто тоже хотел недоуменно пожать плечами, хотя плеч, понятное дело, у него не было.
– Я тебя не понимаю, Википед, – вздохнул Роман. – По-моему, ты свихнулся. Насмотрелся на своем Горизонте событий каких-то диких планет.
– Да потому что вы никогда меня не слушаете! – вскипел Википед. – Вот, смотри!
И он поднял манипулятор, в котором болтался то ли обрывок скотча, то ли лопнувший воздушный шарик, то ли маленький лифчик.
– Что это? – спросил Роман.
– Это то самое, – объяснил Википед, – о чем я вам уже час толкую! Очки виртуальной реальности! Те самые, из рекламной акции. Они действительно лежали в одной из коробок с пиццей. К ним прилагался диск с играми, – Википед с отвращением всплеснул манипуляторами, – но там было полное убожество! Чудовищная графика на уровне конца XX века, поганые удолбанские шрифты, отвратительная цветовая гамма, боже, как меня бесит...
– Википед, не отвлекайся, прошу!
– Да, – пришел в себя Википед, – так вот. Я это все выкинул и подключился по блютуз к очкам сам. Теперь придумывать виртуальную реальность буду лично я! А ты – просто надень очки. Надень. Надень их, не бойся!
Роман недоверчиво оглянулся на Отшельника, но тот лишь кивнул головой – пожалуй, слишком энергично, Роман чуть не слетел.
Взяв у Википеда розовую тряпочку, Роман разгладил ее. Это действительно оказались очки виртуальной реальности – дешевые, китайские, какие дают в комплекте к совсем детским игровым приставкам. Он нацепил очки на глаза, оглянулся... И вдруг завопил от нестерпимого ужаса, бросившись бежать!
Трижды Роман обежал вокруг Отшельника, пока тому удалось аккуратно схватить его зубами за ногу.
– Что это было? – спросил Роман, стягивая с лица очки и тяжело дыша.
– Колесный хитиновый трубомонстр с чешуйчатой протоплотью! – с видимым удовольствием сообщил Википед. – Я его придумал вчера. Классно, правда? Не самый страшный из моей коллекции, в чем ты скоро убедишься. Так, для разминочки. Есть еще гомункулусы, огры, вампиры, скелеты подземелий... Надевай очки снова, я тебе еще не то покажу!
– Стоп, стоп! – громогласно заявил Отшельник. – Я все понял. Идея мне нравится. А теперь – вернемся к тренировкам. Википед, представь пожалуйста ему для начала просто боксерскую грушу. Чтобы она висела и раскачивалась. Можешь?
– Могу, конечно, – обиженно просипел Википед. – Но это сковывает мою фантазию и унизительно для моего художественного воображения. Мой электронный мозг при этом будет задействован всего на четыре процента!
– Но нам надо тренироваться, а не кино смотреть, – напомнил Отшельник. – Так что просто представь раскачивающуюся грушу. А ты, Роман надень очки и отрабатывай двойной боковой удар с блоком. Я буду считать. Раз, два – удар! Раз, два, – удар! Четче! Локоть выше! Не суетись, пропусти разок, уклонись... А теперь удар! Еще удар! – Отшельник вздохнул. – Труднее всего мне: я-то не вижу, что у вас там происходит.
С того дня тренировки пошли с удвоенной силой. Отшельнику было сперва трудно руководить занятиями, но затем все как-то синхронизировалось. Википед, конечно, жаловался, будто полет его фантазии сковывают, но Отшельник был неумолим: никаких чудовищ и спецэффектов, сплошные тренажеры.
Тренажеры удавались Википеду плохо, поскольку он их никогда не видел. Даже боксерскую грушу ему удалось представить не сразу: то, что увидел Роман в своих очках, действительно имело грушевидную форму и подходящий размер. Но на этом сходство заканчивалось. Груша, придуманная Википедом, была аппетитного желтого цвета, один бок у нее оказался румяным и сочным, а из другого высовывался червячок. Цепь, на которой крепилась груша, Википед изобразил неуместно ржавой и старой – видно, осталась заготовка от его фантазий с боевыми скелетами подземелий. В том месте, где груша соединялась с цепью, торчал небольшой зеленый листочек, а чуть пониже на боку груши красовался ценник со штрих-кодом. Когда Роман нанес груше удар, вместо того, чтобы податься в сторону, груша очень натурально развалилась на куски, обдав Романа брызгами сока, а червячок выпал, взволнованно пискнул и уполз. И хотя сок был тоже выдуманный, Википед выдумал его на совесть: когда Роман оглядел, не снимая очков, свой кулак, он увидел его перепачканным в груше, и долго вытирал об штаны, хотя кулак был, разумеется, чист.
В конце концов удалось разъяснить Википеду, как должна выглядеть боксерская груша, козел для прыжков, бревно с шипами для отработки блоков, макет воина с деревянным мечом и макет бандита, медленно вынимающего бластер из тренировочных штанов с полосками.
Дело пошло на лад, приемы отрабатывались споро. Роман стремительно овладевал всеми видами оружия и рукопашного боя, приобрел необходимую закалку, силу, ловкость и выдержку. Временами Роману даже казалось, что он почти овладел Силой Воли и способен двигать предметы на большие расстояния и менять события Вселенной. Но что-то мешало освоить это до конца. Отшельник тоже был им недоволен.
Впрочем, нельзя сказать, что уроки Отшельника прошли совсем впустую – по крайней мере, двигать усилием воли небольшие предметы на маленькие расстояния Роман научился, а это, согласитесь, уже большое дело, недоступное такому обычному и заурядному человеку, как, например, ты (не обижайся, это правда).
Да, Роман мог двигать небольшие предметы. Увидь кто Романа в такой момент, он бы сразу понял, что парень изучает настоящее космическое кунфу, а не какую-нибудь там дыхательную гимнастику с ударами ног.
Однажды, когда Википед заявил, что устал, и улетел в дальний угол Черной дыры отдохнуть, Роман тренировался сам без очков: усилием воли подзывал к себе из окружающего пространства маленькие метеориты и ребром ладони разбивал их в крошево. Ребру было больно, но приходилось терпеть.
– Резче замах! – однообразно грохотал Отшельник, даже не глядя в его сторону. – Тверже локоть. Не делай упражнение бездумно: осознавай, что тебе это по-настоящему надо. Сосредоточься!
– Да не могу я сосредоточиться! – вдруг взорвался Роман. – Не могу и все!
– Что случилось? – Отшельник удивленно повернул правый глаз в его сторону.
– Я думаю о Ларисе! – воскликнул Роман. – Я все время думаю о ней!
– Ты не должен думать о ней во время тренировок, – строго сказал Отшельник. – Забудь о ней, если любишь ее и хочешь спасти!
– Как я могу забыть, если люблю?! – возмутился Роман. – И как же я смогу спасти, если забуду о ней? Учитель, я тренируюсь здесь уже вечность, конца и края нет моим тренировкам!
– Не забывай, – напомнил Отшельник, – пока ты в Черной дыре, времени не существует. Считай, что реальность стоит на паузе. Ты можешь тренироваться, не беспокоясь ни о чем, пока не достигнешь мастерства. Ведь ты по-прежнему очень слаб.
– Да! – закричал Роман и вскочил. – Да! Но, черт возьми, я должен ее спасти! Я люблю ее и не могу сидеть здесь так долго!
– Любовь не должна мешать тренировкам, – повторил Отшельник.
