Текст книги "300 Киловоль"
Автор книги: Леонид Каганов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– Руки и манипуляторы вверх! Вы все окружены – лично мною!
Поняв, что здесь никого нет, и он снова опоздал, Рогдай снял с руки кастет, а взамен вынул лупу и компас, и начал осматривать следы, во множестве оставшиеся на пыльной каменной поверхности.
Глава двадцать четвертая, в которой мы попадаем на планету Амазонок
Роман отправился искать Ларису на базу Блэкмора – он не сомневался, что Ларису похитил именно он, сумев каким-то образом освободиться. Википед не возражал – он вообще был слегка странный, как ушибленный: болтал мало, и все больше по существу. И все говорил о каком-то сне, который ему снился, где был вроде бы он, а вроде и не он. Какие сны могут сниться электронному мозгу холодильника?
База Блэкмора оказалась пуста. Снаружи она выглядела почти такой же, какой оставил ее Роман пару дней назад, не считая небольшой дыры в обшивке, уже начавшей автоматически зарастать пенопластиком, но еще достаточно просторной, чтобы в нее пролез даже Википед. Внутри все было тоже как прежде, только в некоторых коридорах виднелись следы перестрелки.
Цех все так же пребывал в страшной разрухе и дезорганизации. Чего нельзя было сказать о роботах. Разом лишившись работы, начальства и цели существования, они, как мы помним, быстренько рассчитались на первый – сто первый, и каждый сто первый взял в руки хлыст, чтобы гнать соплеменников на работу. За минувшую пару дней роботы успели достичь довольно много. Но, конечно, не в области работы. Работа так и не сдвинулась с места, поскольку возникло множество других проблем. Зато роботы уже построили небольшое тоталитарное государство, ввели законы, цензуру, репрессии и культ личности, обожествив того из трех роботов с хлыстами, чей хлыст оказался длиннее. Его бюсты, наспех сделанные из комков фольги, стояли теперь над каждой мусорной кучей в развалинах цеха. Дело осложнялось тем, что из-за разгрома возникло множество коротких замыканий в поломанных механизмах, и генераторы базы уже не справлялись: даже свет в цехе мигал и, судя по всему, вот-вот должен был выключиться совсем. Роман и Википед видели с балкона, как верховный правитель роботов произнес пламенную речь о трудной ситуации и коварных врагах, которые среди нас и виноваты во всех наших бедах. Роман с Википедом на всякий случай перестали шептаться и притаились, но совершенно зря – речь шла вовсе не о них: четверо каких-то роботов были арестованы прямо в толпе соотечественников, и их понесли топить в баке с кислотой, где уже плескались те двое, у которых когда-то тоже были хлысты.
В контакт с роботами Википед и Роман решили не вступать – и так было ясно, что ни Лариса, ни Блэкмор здесь не появлялись. Да и черная яхта Блэкмора по-прежнему стояла в ангаре, как ее оставил Роман и, судя по пыли, никуда не летала. Википед был этим событием слегка озадачен, но возразить ничего не смог, поскольку воспоминания на этот счет у него крепко перемешались со сном.
Где теперь искать Ларису, было неясно совершенно. Они покинули разгромленную базу и двинулись в путь. Единственное, на что надеялся Роман, – это на свою Силу Воли.
– Мне надо! – твердил он, сжимая кулаки. – Мне надо напасть на след! Мне надо!
– Заладил как попугай, – ворчал Википед. – Или ты не помнишь, как говорил Отшельник – пустыми словами ничего не добьешься, надо действовать.
– Как? Как действовать?! – в отчаянии восклицал Роман.
– Давай размышлять логически, – предлагал Википед. – Допустим, ты – Блэкмор. Как бы ты поступил?
– Я бы раскаялся во всех своих злодеяниях, полетел бы к ближайшей обитаемой планете и сдался на милость властей! – не раздумывая, ответил Роман. – Логично?
– Логично, – уныло согласился Википед. – Но не очень логично для Блэкмора. Я думаю, он бы поступил совершенно наоборот: попытался бы спрятаться.
– Куда? – жадно спросил Роман.
– Не знаю, – вздохнул Википед и грустно развел манипуляторами. – На какую-нибудь маленькую неизвестную планету.
Роман задумался.
– Обрати внимание, – сказал он, – вот что у нас сходится в обеих версиях, так это то, что надо искать ближайшую планету. Какая у нас ближайшая планета?
– Мнэ-э-э... – произнес Википед, листая в памяти атласы. – Ближайшая к астероиду Коперник? Планета пушистых улиток. Но ты сказал бы раньше, мы уже достаточно далеко ушли из созвездия Волопаса в сторону Солнечной системы. Сейчас ближайшая планета – планета Амазонка. Помечена в атласе как заправочная станция. А нам необходимо заправиться.
– Это зачем? – насторожился Роман. – У нас же оказался полный бак?
– Да, – согласился Википед. – Но дырку, которую проковырял Блэкмор, мы так и не заделали, поэтому топлива снова осталось на донышке.
Планета Амазонка из космоса выглядела очень живописной: океаны, материки и снежные полюса располагались на ней таким причудливым образом, что издалека напоминали лифчик и декольте.
– Какая странная планета, – сказал Роман. – Наверно поэтому ее и назвали Амазонкой. Будь я Миколой, я бы пошел на посадку!
– Да куда ты денешься, – проворчал Википед. – Топлива у нас мало, а уж воды и еды – тем более. Идем на посадку.
– А там еда есть? – спросил Роман, который не ел уже два дня.
– Сейчас посмотрю... – Википед принялся листать в памяти каталоги и путеводители. – Так. Планета Амазонка. Населена, пишут, расой разумных женщин. Значит, еда должны быть!
– А топливо? – засомневался Роман.
– В атласе отмечена, как заправка. А где заправка – там и кафешка должна быть в любой дыре...
Космодром планеты Амазонка оказался чисто символическим: песчаная площадка, напоминавшая деревенское футбольное поле, была обнесена декоративным заборчиком, свитым из какой-то соломы. Заправочный автомат тут имелся – правда, такой старый и ржавый, что оставалось неясным, как он вообще работает. Заправку обслуживал старый заправочный робот – земной модели, но выпущенный чуть ли не сотню лет назад, и потому такой же старый. Была здесь и кафешка – тоже построенная из тростника и соломы под плетеной крышей.
Пока Википед ругался с заправочным роботом, выпрашивая инструменты для починки бака, пока они вместе латали бак, а потом по очереди дергали ручку насоса скрипучей и ржавой колонки, которая никак не хотела давать топливо, Роман купил в автомате гамбургер, сел за столик и принялся его жадно обкусывать.
Гамбургер, похоже, был столетней давности – за последние сто лет, когда автоматический зонд забросил на эту планету заправочную станцию, ее явно не обслуживали и не перезаряжали. Но благодаря нано-консервантам и вакуумной упаковке из генно-модифицированного полиэтилена, гамбургер неплохо сохранился. И даже листик салата хрустел так же сочно, будто его сорвали с грядки всего лишь в прошлом месяце.
Роман так увлекся едой, что не заметил, как оградка со всех сторон обросла местными: на Романа жадно глазели сотни глаз. Здесь были самые разные глаза: зеленые и синие, карие и серые, с очень длинными ресницами и не очень длинными. Но все это были местные жители – племя женщин-амазонок.
Были амазонки решительны и мускулисты, одеты в блузки из пальмовых листьев и тростника, и все были вооружены: у некоторых был луки, у других – копья, а у самых мускулистых и толстых – крепкие дубинки в руках.
Роману стало очень не по себе, он подавился бутербродом и начал кашлять.
В этот момент на его плечо легла огромная лапа... Потрясла Романа за плечо, а затем с размаху хлопнула по спине.
– Вот и свиделись... – раздался хриплый голос Миколы.
Рефлексы не подвели: ударив наугад локтем, ловко перекатившись через столик, Роман упал на песок, сгруппировался, вскочил, швыряя пригоршню песка в сторону противника, сделал несколько обманных выпадов ногами, затем высоко подпрыгнул, замахиваясь кулаком... И только тут увидел растерянное лицо Миколы и протянутую для приветствия ладонь...
– Ты чо? – пробасил Микола обиженно. – Не признал? Это ж я, Микола!
Вскоре они уже сидели за столиком в плетеных креслах и беседовали. Микола рассказывал Роману о своих приключениях.
– Ну, я туда-сюда... – говорил он. – Драк нету... Девок нету... Че искать? Как искать? Зачем я вообще в это дело влез? Не мое это, брат, дело. Девка-то Лариса конечно симпатичная, спору нет. Я-то сразу ее захотел искать, как увидел. Я ж как любую девку вижу – сразу тянет искать. Я ж сам на Юпитере родился, на Сатурне учился, на Уране в армии служил и на Юпитер вернулся дальнобойщиком. У нас-то на Юпитере при нашей гравитации девки знаешь какие? Как я размером. Квадратная юбка, квадратная майка, три центнера мышц и целлюлит до земли. А уж командовать любят... А я, брат, мужик! Я дальнобойщик! Я собой командовать не позволю ни единой бабе!
– Микола, – вдруг заорали амазонки из-за ограды. – Хорош языком чесать!
Микола непроизвольно втянул голову в могучие плечи.
– Единой бабе командовать не позволю, – объяснил он шепотом, опасливо покосившись на амазонок, – а когда такая толпа, тут конечно дело позволительное. – Микола помолчал. – Так я о чем? Полетал туда-сюда, вижу планетка, сел – а тут...
– Хорош языком чесать! – снова заорали амазонки. – Долго нам тебя ждать?
– Иду, иду уже, минутку! – торопливо крикнул Микола и снова повернулся Роману: – В общем, тут я и остался! Мне, честно скажу, всю жизнь с бабами не везло – кого захочешь обнять, все разбегаются и обижаются. А ведь я вроде не урод! В чем дело? Может, что не так делал? Не пойму. Но тут – не так. Тут как приземлился – они сами на меня бросились! Все! И жизнь удалась, брат! А чего еще хотеть? Вот ничего и не хочется... – Микола снова погрустнел и помолчал. – Тут вчера этот пролетал, болван напомаженный, как его...
– Фарлав?! – напряженно спросил Роман.
– Точно, – кивнул Микола. – Хотел я ему в репу дать, само собой... Так, поверишь ли, – не хочется и в репу дать! А он тут хвастался, рассказывал как спас девчонку эту, Ларису парализованную...
– Он? Фарлав?! Так это был он?!
– Угу, – кивнул Микола рассеянно. – Предлагал мне на нее взглянуть... Так, веришь ли, – даже взглянуть уже не хочется... Ничего не хочется. – Микола устало зевнул. – У меня ж триста шестьдесят пять жен. Семьсот тридцать тёщ. Скоро дочки народятся...
– Микола! – заорали амазонки разъяренным хором. – Кому сказано?! Поболтал – и домой! Живо!
Роман не выдержал:
– А ну имейте совесть! – рявкнул он неожиданным басом, обернувшись в сторону ограды. – Слепые что ли? Не видите – мужики разговаривают!!!
Амазонки притихли, а затем принялись уважительно шептаться.
– Ух ты... Ишь какой... Деловой нашелся, мне б такого... – доносилось из-за ограды.
Роман нетерпеливо потряс Миколу за рукав:
– Так куда он полетел с Ларисой, скажи!? Скажи, куда?!
– Этот, напомаженный, что ли? – догадался Микола и снова зевнул: – Ну, известно куда – на Луну. Там, значит, под объективами журналистов, о своих подвигах Губернатору расскажет, к парализованной лекарство применит, и все призы возьмет.
– Лекарство? – насторожился Роман. – Какое еще лекарство?!
– Ну, это... – Микола неопределенно помахал руками. – Круглое такое, черное, в конверте. В бою, сказал, у врага отнял.
Роман вскочил.
– Википед!!! – заорал он. – Срочно!!! Срочно гоним на Луну!!! Мы должны успеть!!!
– Брось, парень! – пробасил Микола. – Сами разберутся. Оставайся тут! Жен себе найдешь – сколько влезет! А мне поговорить с кем будет – о нано-футболе, нано-карбюраторах... Вот, скажи, например...
Но Романа за столиком уже не было.
Глава двадцать пятая, в которой на Луне случается большая беда
Которые сутки Губернатор был в печали. Три дня, которые определил в ультиматуме Блэкмор, пролетели, но никаких вестей не поступило – ни плохих, ни хороших. Решительно никаких! Блэкмор больше на связь не вышел. Рогдай – исчез бесследно и тоже не давал о себе знать. Добровольцы турнира, у которых Губернатор не озаботился поначалу даже спросить номера мобильников, тоже растворились в космосе.
Чтобы как-то развеяться, немного послужить Родине и отвлечься от грустных мыслей, Губернатор начал прием посетителей, что томились в приемной уже несколько недель. Посетители были довольно однообразны.
Жильцы домов у края купола жаловались, что подтекает кислород, и в доме нечем дышать, а ЖЭК не принимает никаких мер. Губернатор велел секретарю Томасу записать номера домов и при случае разобраться.
Какие-то дизайнеры из местной фирмы принесли стопку эскизов, предлагая заменить федеральный герб Луны на новый – с профилем Пушкина. А когда Губернатор отказал, расплакались и стали просто просить денег.
Прикатила старушка на инвалидной коляске – бодрая, но измотанная.
– Простите... – сказала она, прижимая к глазам беленький платочек. – У меня такая беда, такая беда!
– Слушаю вас, – сказал Губернатор. – Я для того и здесь.
– У меня... – всхлипнула старушка. – У меня пропал без вести любимый сыночек-мальчик! Я боюсь, что с ним случилось... случилось... Вы не могли бы помочь его найти?
– Я вас понял, – сухо и раздраженно перебил Губернатор. – Знаете, сейчас у всех такие же проблемы. И это не повод записываться на прием и отнимать чужое время. Я от вас жду более конструктивных жалоб: на низкую пенсию, на коммунальщиков, на жилищные условия...
– Кхм, – дипломатично кашлянул референт Томас, что вообще-то роботам не свойственно.
Но это подействовало, и Губернатор опомнился.
– Простите меня, – сказал он. – Конечно же, мы постараемся сделать все возможное – сообщите данные о ребенке референту, и мы передадим вашу проблему в соответствующую... соответствующие...
– В полицию Луны, – подсказал Томас.
– Ну а раз уж вы пришли сюда... – Губернатору все еще было неловко перед старушкой. – Давайте я заодно выслушаю и ваши жалобы на коммунальные службы и квартирные условия. И уж тут я обязательно помогу!
– Спасибо, – всхлипнула старушка. – Но жалоб у меня нет.
– Совсем? – удивился Губернатор. – И на коммунальщиков? И на квартирные условия? И на соседей? Так не бывает в вашем почтенном возрасте.
– Нет, – покачала головой старушка. – У меня уже давно нет квартиры, нет соседей и коммунальщиков.
– Где же вы живете? – удивился Губернатор.
– Я живу в зале ожидания космопорта, – кротко ответила старушка, – Все жду, может, найдется мой сыночек, мой родненький... – Она снова заплакала.
– Томас! – строго сказал Губернатор. – Что это такое? Обеспечить гражданку жильем и медицинской помощью!
Когда старушка укатилась, Губернатор еще долго надувал щеки и тер красные виски.
– Томас, там посетителей осталось много? – спросил он.
– Восемнадцать осталось, Виктор Тимофеевич, – отрапортовал Томас. – И сейчас пришел еще один, который требует приема вне очереди.
– Этого выгнать, – распорядился Губернатор. – Пусть учится себя вести.
– Да, но он утверждает, что у него имеется какая-то срочная информация, требует созвать всех журналистов и устроить немедленно торжественную церемонию.
Губернатор вздохнул.
– Как надоели эти сумасшедшие и охотники за государственными грантами! Какая у нас сегодня фаза Земли? Наверняка полноземье, вот психи снова оживились. Магнитные бури, обостре... – Губернатор осекся. – Как ты сказал, Томас? Срочная информация? Ну-ка быстро позови его сюда!
Губернатор оказался против того, чтобы устраивать настолько пафосную церемонию с оживлением его дочки. Он настаивал, чтобы ее сперва осмотрели врачи. Врачи ее осмотрели, но прогноз их был печален: типичный случай навечной парализации. Губернатор в медицине не понимал ничего, поэтому не знал, кого слушать. А Фарлав был очень убедителен и красноречив – он клялся, что выбил у врага не только все оружие и не только разгромил его логово, но и запасся удивительным лекарством от навечной парализации, которое необходимо применять при большом стечении народа и журналистов. «Поймите, иначе не будет того эффекта, клянусь!» – убеждал Фарлав. Губернатору бы поинтересоваться, какой именно эффект имеет в виду Фарлав – для дочки или для себя? Но он не поинтересовался.
Церемония была спешно назначена на той же центральной площади перед Мэрией – на Луне не имелось других мест для церемоний. Был, конечно, еще футбольный стадион «Тихо», но он во избежание шума и беспорядков располагался в кратере, до которого надо было ехать три часа на вездеходах. А поскольку погода в городе под куполом всегда была солнечной, безветренной и без осадков, все важные мероприятия всегда проводились на центральной площади.
Народ собрался довольно быстро – не так уж много событий происходит в лунном городке, да и идти до центральной площади недалеко.
Фарлав, нацепивший ради такого случая особо пышный бант на свой камзол, расхаживал по постаменту, в центре которого стояла медицинская каталка, и на ней лежала спящая Лариса, заботливо укрытая белой тканью.
Фарлав говорил долго. Сперва он рассказывал о себе, о своих талантах, увлечениях и былых победах. Потом он подробно и с чувством описывал свои поиски и сражения. Затем в красках рассказал, как взял штурмом замок Блэкмора, выстроенный на заброшенной планете где-то в созвездии Волопаса. Референт Томас удивленно поднимал брови лицевого щитка, потому что по его информации логово Блэкмора находилось совсем не на планете и не в замке, а просто летало в космосе. Губернатор заметно нервничал – и его можно было понять: сейчас решалась судьбе его дочери. Наконец, не выдержав, он сделал знак Томасу, а Томас аккуратно подошел к Фарлаву и шепотом попросил его закругляться. Фарлав неохотно кивнул.
– ...и о том, как я победил Циклопа, – разнеслось по площади из динамиков, – космическую чумку, и инфляцию, и о моих битвах с космическими драконами, и о прочих подвигах я расскажу, когда придум... когда приду в себя. Приду в себя – и расскажу. А лучше даже издам отдельной книгой мемуаров. Найму каких-нибудь графоманов, пусть мне напишут. Главное сейчас – обещанный приз.
Фарлав сделал паузу, и в это время в рядах послышался шум: там кто-то пытался пробиться сквозь толпу на инвалидной коляске.
– Сыночек! – раздался пронзительный старушечий голос. – Это же мой Фарлавушка! Я нашла его!
Наина, простоявшая всю церемонию рядом с Фарлавом, но чуть в стороне, изумленно вскинула ресницы и покосилась на Фарлава:
– Ты мне не говорил, что у тебя есть наследни... э-э-э, родственники! – пробормотала она.
Фарлав всмотрелся в толпу.
– О нет, только не это... – пробормотал он с огорчением, увидев старушку, словно вспомнил о какой-то неприятности.
Он поднял руки, привлекая внимание.
– А теперь, – заявил он громко и торопливо, – торжественный момент! Перед нами прекрасная девушка Лариса... Но она поражена страшным оружием злодея. Злодея, которого на какой-то малолюдной планетке в каком-то проезжем созвездии я вот этими самыми своими руками отпуст... э-э-э... уничтожил и убил. Но перед тем, как убить его, я отобрал у злодея лекарство! Вот тут у меня было лекарство... – Фарлав полез шарить по карманам камзола. – Щас... Где-то тут... – Он вынул из кармана баллончик и недоуменно на него уставился. – Нет, не это. Ищем дальше... Ага, вот! – Он выудил большой черный конверт, и на площади наступила тишина. – Итак! Я! Потомственный землянин! Принц Фарлав! Принес мир и покой в вашу унылую провинцию! Да произойдет чудо! Чудо инновационных нано-технологий!
Фарлав решительно раскрыл конверт и вынул из него черную плоскую штуку, напоминавшую многократно сложенный лист бумаги. Фарлав аккуратно развернул его – это оказался здоровенный круг – метров пять в диаметре, но почти невесомый. Фарлав его встряхнул, расправил как простынку и недоуменно оглядел.
– Значит, – начал он неуверенно, – излечение парализованной. Ее укрыть, что ли, надо этим одеяльцем?
Снова встряхнув круг, Фарлав накрыл им каталку с Ларисой как покрывалом. Толпа затаила дыхание. Выждав минуту, Фарлав рывком содрал покрывало. Лариса лежала как прежде. Все таким же мраморным оставалось ее лицо. Ничего не изменилось. По толпе прошел ропот.
– А! – догадался Фарлав. – Надо ж наверно наклеечку отодрать...
И он начал отдирать наклейку. Это получалось с трудом. Сперва, как это бывает с любой наклейкой в любом веке, было очень трудно нащупать ногтями край, за который цеплять. Дальше пошло легче – подскочила Наина, и они вдвоем принялись тянуть в разные стороны. Наина тянула бумажку, Фарлав – сам черный круг. Черная масляная поверхность гигантского круга и наклейка расходились медленно, в том месте, где они разлеплялись, пробегали синие искры. Толпа затаила дыхание. Губернатор напрягся, а у робота Томаса вдруг само собой возникло недоброе предчувствие, несвойственное большинству роботов.
– Не-е-е-е-ет!!! – вдруг раздался над площадью крик, полный отчаяния.
Фарлав испуганно поднял голову – и вдруг увидел Романа, который стремительно несся к нему, расталкивая толпу. Фарлав открыл рот от удивления.
– Опять эти роботы?! – взревел он обиженно. – Да сколько же вы их нашлепали, тысячу что ли? Люди! Да что же это делается?! Продажные организаторы снова пытаются отобрать мою победу! Этот мерзавец постоянно мешал мне совершать подвиги! Он хочет помешать и сейчас! Не пускайте его! Это я! Все я! Все моё!
Капрал полиции сделал знак, и наперерез Роману вышли четверо полицейских. Но куда там... Высоко подпрыгнув, Роман растолкал ногами всех четверых – от ударов его ног они разлетелись в стороны как кегли. Роман бросился к помосту... Но не успел.
С громким чавкающим звуком отодрался край наклейки, и освобожденный черный круг вспыхнул зловещими искрами, сам собой распрямился, поднялся в воздух, словно медуза, и начал вибрировать, раскручиваясь все сильнее и сильнее.
– Э-э-э... – неуверенно произнес Фарлав, на всякий случай отскочил и показал пальцем на Ларису, обращаясь к черному кругу, вертящемуся над помостом: – Вот сюда пожалуйста, на нее, на больную...
И сам на всякий случай закрыл лицо рукавом.
Нано-сверло дважды просить было не нужно: раскрутившись так, что шелест перешел в свист, а свист – в противный вой, оно ринулось вниз.
И лишь в последний момент, расшвыряв журналистов и блогеров, толпившихся у сцены с фотоаппаратами и штативами, на помост выскочил Роман, молнией прокатился прямо под опускающимся диском и, выхватив с носилок Ларису, грохнулся за помостом с другой стороны.
И в этот момент нано-сверло достигло материи. Сперва исчезли носилки – словно гигантский наждачный круг превратил их в молекулярную пыль. Затем искрящийся диск опустился на помост, и пластиковые доски жалобно скрипнули. Вскоре посредине помоста зияла абсолютно круглая дыра диаметром в пять метров. А внизу уже хрустел булыжник площади...
Нано-сверло опускалось вниз, все ускоряясь, – колодец рос в глубину, опускаясь все ниже в лунный грунт. Истошный вой доносился все более басовито, пока не перешел в рокот и толчки. Любой, знакомый с эффектом Доплера, сразу бы сообразил, что сверло стремительно ускоряется каждую секунду, поэтому звуковые волны, которые оно испускает, становятся все длиннее и длиннее относительно тех, кто остался на площади, – и потому вой кажется им уже рокотом. Чем все закончится – пока не знал никто. А Роману сейчас было не до этого.
Он встал, крепко прижимая к себе Ларису.
– Лариса! – шептал он. – Ты снова со мной! Я тебя спасу, клянусь! Будь проклят этот навечный парализатор, но ты будешь жить! Клянусь! Я переверну весь мир, я найду врачей, я изобрету лекарство... но ты будешь жить! Потому что МНЕ НАДО! Я чувствую в себе эту силу, послушай! – Роман взял ее мраморную ладонь и приложил к своей груди. – Послушай, как бьется сердце!
Роман нежно коснулся своими губами ее губ... и вдруг ее ресницы дрогнули! Лариса открыла глаза!
– Роман! – прошептала она.
– Лариса!!! – счастливо закричал Роман. – Лариса!
На дне гигантского колодца послышался хлопок. А следом – словно бы подул ветер. Тех, кто стоял ближе всех к дыре, едва не сдуло в нее. А ветер все дул и дул, словно это была не дыра в лунном грунте, а труба громадного пылесоса.
И только когда одна за другой истошно завыли аварийные сигналы разгерметизации купола, до людей стало доходить, что произошло: дыра в лунном грунте стала сквозной. Отверстие достигло обратной стороны Луны, проткнув ее целиком, и теперь в этот круглый пятиметровый колодец стремительно уходил воздух из-под купола.
– Мама! – первым крикнул Фарлав, отпрыгивая от края дыры, чтобы не засосало.
– Я здесь! Я здесь, сыночек! – раздался слабый голос из толпы.
Но Фарлав не обратил внимания.
– Мама! Мамочка! – заорал он снова. – Спасайся, кто может!!!
И первым бросился к своей яхте. Следом за ним рванула Наина, крепко вцепившись в рукав его камзола, чтоб не потеряться в давке. Началась паника.
Паника – она одинакова всюду. Толпа людей ведет себя совершенно неразумно, и чем больше толпа – тем менее разумно ее поведение. Людям бы взяться за руки, построиться в колонны и рвануть, не загромождая проходы, по домам. А там – достать из чуланов скафандры вакуумной защиты и раздать всем домашним и соседям, у кого их сейчас почему-то нет или неисправны. И это бы спасло если не всех жителей Луны, то уж хотя бы половину, на худой конец – треть.
Но никто никогда не думал, что разгерметизация лунного города под куполом может оказаться такой глобальной. Все-таки нано-стекло имело множество степеней защиты, а также, как известно, способность к самозаращиванию. О надежности куполов из нано-стекла было написано огромное количество учебников, диссертаций и методических пособий (включая небольшой, но очень толковый учебник, написанный когда-то отцом Романа). Но никому не могло прийти в голову, что утечка воздуха возникнет там, откуда ее ждали меньше всего – снизу, из толщи лунного грунта.
Большинство людей, особенно те, что стояли в задних рядах, сперва не поняли, что происходит. А когда поняли, что здесь все-таки что-то происходит не очень хорошее, многие повынимали из карманов портативные коммуникаторы и полезли в интернет, чтобы узнать из горячих новостей, что здесь творится, и как быть.
Очень неразумно повела себя и полиция. Когда толпа с криком повалила врассыпную, полицейские (особенно роботы) пришли к выводу, что здесь имеют место так называемые массовые беспорядки. Вывод был очевиден, он прямо-таки напрашивался: во-первых, все происходящее было на редкость массово, а во-вторых, порядка в ломящейся толпе совсем не было. И поняв, что имеет место массовый беспорядок, полиция поступила соответственно: по инструкции. Ведь на случай массовых беспорядков у полиции имелась короткая и внятная инструкция: «пресекать».
Первых двух людей, что побежали с площади – а это были Фарлав и Наина – полиции пресечь не удалось, потому что те прошмыгнули мимо них очень быстро. Зато всех остальных полиции удавалось сдерживать достаточно долго, пока обезумевшая толпа не смяла полицию (а особенно роботов).
Паника усугублялась тем, что люди начали задыхаться – не хватало воздуха, падало давление, у многих из носа пошла кровь, а у некоторых роботов полопались электролитические конденсаторы и системы водяного охлаждения мозга.
Не растерялся лишь Губернатор – сказалась военная дисциплина и выправка. Стоя на остатках помоста прямо рядом с дырой, самоотверженно борясь с вакуумом и удушьем (как назло, нано-скафандр он сегодня решил не надевать под пиджак), Губернатор раздавал четкие команды и указания – спецслужбам Луны, вакуумщикам, баллонщикам, масочникам, стекольщикам, начальникам складов и прочим организациям. К сожалению, Губернатора никто не слушал, а его верный секретарь Томас в первые же секунды катастрофы получил перегрев центрального мозгового процессора и свалился без чувств.
Воздух уходил. Люди падали, хватаясь за горло.
– Роман... – прошептала Лариса, задыхаясь.
– Лариса! – воскликнул Роман, с ужасом оглядываясь. – Я... Что же делать? Мне надо что-то сделать... МНЕ НАДО!!! Я напрягу Силу Воли, и все получится!
Но как Роман ни напрягался, ничего не получалось – лишь пошла кровь из носа.
– Мне надо! – твердил Роман. – Мне надо! Я... – И тут он понял: – Мне надо действовать! Я могу! Я должен!
Вскочив на помост, Роман сложил ладони рупором и оглушительно проорал, перекрыв на секунду даже вопли толпы:
– Люди Луны!!! Я знаю, что делать! Слушайте меня, сына стекольщика!!! Бросайте в дыру нано-стекло! Несите все нано-стекло, что есть! Срочно!!! Так мы спасем Луну!!! – Роман оглянулся. – Википед, за мной!
Википед, включив двигатель на полную, уже летел к нему. Роман прыгнул в кабину и, взявшись за ручки управления, нырнул в черный колодец дыры.
– Куда?! – только и успел крикнуть Википед, но Роман, похоже, знал, что делает.
Шансы были невелики, но народ поверил Роману! Люди Луны по праву считаются одними из самых здравомыслящих и дисциплинированных горожан Вселенной. Несмотря на панику, вскоре в зловещую дыру полетели разбитые фонари и оконные рамы, обломки витрин и вазы для цветов, посуда и пустые бутылки, стекла припаркованных яхт и щиты, отобранные у полицейских. Каждый нес все, что было под рукой, люди выстраивали живые цепочки, предавая к центру все новое и новое стекло со всех концов города. Кого здесь только не было! Очкарик кинул свои старомодные очки. Корреспондент – объектив фотоаппарата. Бомж – авоську с бутылками. А одна пожилая дама сняла с себя огромную сияющую брошь и, вздохнув, бросила в дыру со словами: «Всю жизнь врала, что бриллиант...» Даже какой-то сообразительный младенец в прогулочной колясочке допил остатки молока, оторвал с бутылочки соску, а бутылочку кинул в общую кучу.
Тем временем Википед и Роман достигли дна колодца.
– Отключай тягу, – скомандовал Роман, – срывай пломбу, отключай защиту и переводи двигатель в нано-протонный режим.
– Ты с ума сошел! – возмутился Википед. – Мы же погибнем!
– Нет, – ответил Роман.
– Это же категорически запрещено всеми правилами!
– Да, – ответил Роман.
– Мы же на планете, а не в открытом космосе! – продолжал Википед.
– Да, – согласился Роман. – Но у нас нет выхода, мы должны попробовать – есть шанс, что получится. Так что направляй сопла в колодец и включай нано-протонный режим.
Википед вздохнул и повиновался. Двигатель задрожал и окутался сиреневым маревом, как всегда бывает, когда топливо поступает не в двигательный цикл, а напрямую превращается в активные протоны гигантской разрушительной силы, способной все смести и расплавить.
Прошло несколько долгих томительных секунд, и ветер, дующий из дыры, стал выносить под нано-протонный шквал первые предметы из стекла, которые тут же теряли форму, превращаясь в податливую массу...
Если бы кто-то мог сейчас наблюдать обратную сторону Луны, он бы увидел небывалое зрелище – раздуваясь, словно мыльный пузырь, на Луне рос купол: второй купол из нано-стекла... Пузырь рос, рос, распираемый воздухом, увеличивался в размерах, становился все шире и выше, постепенно густея. И ветер, уносящий воздух из первого купола, начал слабеть, слабеть, пока купол второй не стал таким же по размеру, и давление между ними выровнялось полностью.
