Текст книги "300 Киловоль"
Автор книги: Леонид Каганов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Блэкмор уже опускал меч на Романа, когда за его спиной раздался грохот – это вывалился на пол и рассыпался ящик с инструментами.
– Кто здесь?! – испуганно обернулся Блэкмор. – А, просто ящик упал...
Он собирался уже повернуться обратно, когда заметил вдали какое-то движение: что-то дергалось в куче инструментов между шнуров и железок, с трудом высвобождаясь. Наконец, блеснула металлическая рукоятка, и по полу сама собой стремительно поползла какая-то штука, набирая скорость.
Блэкмор обернулся, чтобы глянуть на Романа – и испугался совсем. На Романа было страшно смотреть: лицо его стало багровым и пошло пятнами, вены на лбу вздулись, глаза закатились – не так уж просто человеку передвигать предметы Силой Воли.
Развернувшись в сторону приближающегося предмета, Блэкмор встал в стойку и приготовился отразить атаку. И когда штука подползла поближе, сделал выпад мечом. Но не попал – штука ловко отклонилась в сторону, пронеслась мимо, и в следующую секунду запрыгнула в руку Романа.
– Что это? – хрипло спросил Блэкмор, обернувшись.
– Не знаю пока, – ответил Роман тоже шепотом.
– А почему шепотом? – опасливо спросил Блэкмор и на всякий случай отступил на шаг.
– Голос сорвался от напряжения, – шепотом объяснил Роман, со всех сторон осматривая штуковину, которая оказалась в его руке. – Сейчас пройдет. Я понял что это! Это – степлер! Нано-степлер.
Блэкмор пришел в себя и понял, что Роман снова тянет время, и надо его скорее прикончить. Он взмахнул мечом, но Роман его опередил: поднял степлер как пистолет и нажал.
Раздался щелчок, вылетевшая скрепка отбросила Блэкмора к стене и прочно пригвоздила его рукав. Роман сжимал степлер снова и снова и снова, пока сотня нано– скрепок не пришпилила Блэкмора по контуру к стене ангара. К тому моменту, как в степлере кончились скрепки, Блэкмор стоял в нелепой позе с поднятой вверх рукой, в которой держал меч. Вторая рука Блэкмора тоже оказалась пришпилена, причем под неестественным углом – похоже, в последний момент он пытался запустить ее в свою жилетку и достать оттуда еще что-нибудь. Был он немного похож на статую Свободы с факелом, как видел Роман на картинках, только у статуи Свободы нет бороды.
– Ну что, как ты себя чувствуешь? – весело спросил Роман, к которому даже вернулся голос.
– Мерзавец! – прохрипел Блэкмор.
– Советую отбросить меч подальше, – предложил Роман, – а то уронишь себе на голову, и будешь двухголовым как герб.
– А ты меч подберешь, срежешь клей и освободишься? – догадался Блэкмор. – Нет, мы поступим по-другому. Думаешь, ты один умеешь двигать предметы Силой Воли? Смотри...
Блэкмор напрягся – это было видно по внезапно побагровевшему лицу. «Колдун! – испуганно подумал Роман. – Ведь Отшельник предупреждал меня, что Блэкмор тоже владеет Силой Воли! Что же он задумал?»
Блэкмор был погружен в себя и совсем перестал замечать окружающий миг – то ли телекинез давался ему труднее, чем Роману, то ли он пытался двигать что-то совсем тяжелое и далекое. По крайней мере, здесь, в ангаре, ничего не шевелилось. Отшельник рассказывал Роману, что настоящие сильные мастера способны двигать предметы даже вне зоны видимости. Роману на миг стало страшно.
Но он взял себя в руки и принялся усилием воли потрошить ящик с инструментами, пытаясь найти еще что-то, что помогло бы справиться с Блэкмором.
Блэкмор ничего не замечал – он находился в страшном напряжении. И вдруг Роман услышал странный звук, будто кто-то стальной царапался в дверь ангара. Он так испугался, что даже ослабил волю, и отвертки, что он пытался вытащить из ящика, рассыпались по полу.
Дверь ангара приоткрылась, и в щель просунулось дуло бластера. Роман замер. Покрутившись из стороны в сторону, бластер залез в ангар полностью – его никто не держал, он плыл по воздуху сам. Кувыркаясь, он понесся к Блэкмору. Это был его запасной бластер, перенесенный из спальни усилием воли.
Роман попытался остановить бластер или притянуть к себе, и на какой-то момент бластер замер в нерешительности, не зная, кого слушаться. Но Блэкмор оказался более сильным и опытным – подчиняясь его силе, бластер все-таки двинулся к нему. Как Роман ни напрягался, сделать он ничего не мог.
Тогда он отпустил бластер и перенес всю силу на ящик инструментов, выдернув из него что попало.
Когда Роман и Блэкмор пришли в себя от напряжения, в свободной руке у Блэкмора находился бластер, а у Романа в руках тоже какая-то штука, похожая на пистолет. Зато Роман держал ее в руке свободно, а Блэкмору приходилось корячиться: ведь он по-прежнему оставался пришпилен скобками к стене в неудобнейшей позе – правая рука высоко поднята над головой и по-прежнему сжимала бесполезный меч, а левая, изогнутая под причудливым углом, сжимала бластер, и все пыталась направить его в Романа.
– Не дергайся, выстрелю! – крикнул Роман.
– На мне пуленепробиваемый костюм, стреляй! – проскрипел Блэкмор, но без особой уверенности в голосе.
У него все никак не получалось изловчиться и направить дуло в сторону Романа – мешал пришпиленный рукав. Но, посмотрев на Романа, он расхохотался:
– Да чем ты мне угрожаешь, мальчишка? Да у тебя же в руках обычная дрель со сверлом!
– Вот именно, – сказал Роман и включил дрель.
Дрель в его руках зажужжала. Роман тщательно прицелился – и метнул ее в Блэкмора.
Этот бросок оказался удивительно метким и действенным: дрель упала под ноги Блэкмору и попала сверлом точно в кончик его бороды. И принялась наматывать бороду на сверло, стремительно взбегая вверх, к лицу Блэкмора. А домотавшись до подбородка, дрель поступила так, как поступает любая заклинившая дрель всех времен и народов: принялась крутиться вокруг сверла сама и с каждым оборотом больно-больно бить Блэкмора по лицу своей громоздкой рукояткой.
– А-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!! – завопил Блэкмор.
От шока он выронил и бластер, и меч. И меч бы, несомненно, упал ему на голову и разрезал пополам, но Роман его аккуратно усилием Воли подхватил и перенес в свою руку.
Дальше все оказалось просто: быстренько срезав нано-мечом клей, Роман освободился и без лишних разговоров связал Блэкмора нано-скотчем в несколько слоев. Дрель он, конечно, отключил из жалости.
– Где Лариса?! – сурово спросил Роман. – Мое терпение кончилось!
– Давай сделаем так: если ты... – начал Блэкмор, но Роман не дал ему договорить: поняв, что толку не добиться, он заклеил ему нано-скотчем рот.
А затем, окинув взглядом ангар, Роман убедился, что здесь не осталось ничего, что бы помогло пленнику развязаться.
Бластер выкинул в коридор, ангар запер снаружи на поворотное колесо и, держа в руке один лишь нано-меч, побежал искать.
– Лариса!!! – кричал он. – Лариса!!! Ты где?! Это я!!!
Молчание было ему ответом. Коридоры базы оставались пусты и безжизненны. Наконец Роман вбежал в цех и остановился.
Здесь царил полный разгром: дымились руины, торчали тут и там остановившиеся вагонетки и погрузчики. Лишь бесцельно крутилось какое-то колесо, думая, что продолжает двигать ленту конвейера, давно уже лопнувшую. И гудел огромный вентиляционный рукав, пытаясь удалить дым и токсичные испарения из разбитых колб.
– Боже! – воскликнул Роман. – Ведь эту разруху не мог сделать я? Лариса!!! Лариса!!!
Ему вдруг показалось, что все было напрасно, и Лариса погибла. В сердцах Роман выхвалил нано-клинок и принялся в отчаянии крушить останки техники. Под ударами лезвия разлетались рельсы, рассыпались вагонетки, появлялись глубокие порезы на полу...
И вдруг лезвие вспороло что-то невидимое, лежащее на пути – прямо в пространстве словно появилась прорезь в невидимой ткани. Роман остановился и пришел в себя. Он нагнулся и разорвал невидимую ткань комбинезона. И увидел Ларису. Казалось, она просто спала. Но на ощупь была как фарфоровая кукла. Роман обхватил голову руками, а затем взял Ларису на руки и печально побрел по коридорам.
Подходя к ангару, где он оставил Википеда, Роман услышал глухие удары и причитания. Википед, запертый в ангаре среди тел неандертальцев, сначала впал в уныние, что не может помочь Роману. А когда через несколько минут автоматика ангара поняла, что никого живого здесь не осталось, и свет выключился, Википед впал в настоящую панику. Мы никогда не узнаем, что он думал и о чем кричал, но стены ангара оказались покрыты характерными круглыми вмятинами, словно он бился о них кабиной. И когда Роман вошел в ангар с Ларисой на руках, Википед кинулся ему навстречу и заголосил:
– Как ты мог? Как ты мог меня бросить здесь одного?! Как мне было тут страшно!
У Романа не оставалось сил беседовать с этим эгоистом, он лишь аккуратно положил Ларису в кабину, а затем сбегал на дальнюю сторону базы и принес из второго ангара связанного скотчем Блэкмора. Его он довольно бесцеремонно сунул в багажное отделение, не обратив внимания на возмущенное мычание.
Википед уже успокоился, ему было стыдно. Расспрашивать о том, что произошло с Романом, он пока не стал. Лишь все время выдвигал стебелек левой обзорной камеры и испугано косился на остекленевшую Ларису.
Вскоре все было готово к старту, они покинули разрушенную базу и взяли курс на Луну.
А как только корпус Википеда скрылся вдали, с противоположной стороны появился другой кораблик и направился прямиком к базе.
Глава двадцатая, в которой базу штурмует профессионал
Приближающийся кораблик выглядел странно, если не сказать – дико. Начать с того, что он был сделан из золота, а инкрустирован драгоценными камнями. Но не для красоты, а потому что вставить повсюду маленькие прозрачные камни – это оказался единственный способ сделать хоть какие-то иллюминаторы, при которых бы в кабине сохранялся воздух, а у пилота – обзор.
Рогдаю (а это был именно он) приходилось метаться внутри, прикладывая глаз то к одному камушку, то к другому. Он проклинал рубины и изумруды, которые дают ужасные цветовые искажения космоса и мешают вычислить скорость на глаз по доплеровским спектральным смещениям.
Тем не менее, сам движок яхты был исправен, и самоделка кое-как двигалась. Рогдаю удалось без помех стартовать из пустыни, повергнув тамошних дикарей в священный шок на долгие тысячелетия. Удалось разогнаться сверх световой скорости и плавно оттормозиться в нужном времени – тут помогло врожденное чутье Рогдая.
А поскольку Рогдай тоже обладал недюжинной Силой Воли, и ему позарез было надо выполнить задание, то везение улыбнулось ему: из вневременного пространства он вырулил прямехонько к базе Блэкмора. И если бы не вечное проклятие всей его жизни – постоянные опоздания – он бы прибыл сюда на час раньше, застал битву Романа с Блэкмором и принял в ней посильное участие, причем с огромным удовольствием. Но он опоздал. И пока не знал этого.
Перед ним в космосе висела база. Мы не станем утомлять читателя рассказом, какими кувырками и прыжками яхты Рогдай подлетал к базе – эта секретная техника штурма была разработана когда-то им самим и позволяла приближаться в космосе к любым объектам противника под встречным шквальным огнем. Хаотичные и непредсказуемые прыжки мешали прицелиться лазерным орудиям, а чудовищно сложные в исполнении обманные петли сбивали с толку самонаводящиеся торпеды, заставляя их сталкиваться друг с другом. Более подробно об этой секретной технике нам рассказывать запрещено, потому что эта книга может попасть в руки злоумышленников (не обижайся, читатель).
Оставалось лишь непонятным, как Рогдаю удалось проделать все эти маневры на такой разбитой и так плохо управляемой яхте, да еще без хорошего обзора – если не считать обзором двенадцать разноцветных камней, торчащих в борту как глаза паука. Однако, Рогдай по праву считался непревзойденным мастером, поэтому удивляться тут нечему. Впрочем, ему еще сильно помог тот факт, что с базы его почему-то не обстреливали. База молчала.
Причаливать Рогдай не стал, а при подлете просто выпрыгнул из кабины, вцепился в обшивку и взломал ее секретными приемами борьбы с обшивкой – почти что при помощи одних голых рук. Ну, не считая кое-каких портативных приспособлений для взлома обшивок космических баз, о которых нам тоже рассказывать в книге категорически запретили.
Попав внутрь, Рогдай сгруппировался, перекувырнулся несколько раз через голову и с психологически-устрашающим криком «батальон, прикрой!» сделал несколько обманных выстрелов из небольшого, но очень травматического пистолета-бластера – просто чтобы прикрыть себя огнем. Собственно, бластер был прежний – «Углич», просто, готовясь к штурму в закрытом помещении, Рогдай снял панорамный широкоугольный объектив-дуло, и навернул вместо него дуло травматическое – для стрельбы по живой силе противника. Такой бластер оставлял на физиономии противника неизгладимые синяки, шишки и ссадины, за что космодесантники его называют «портретником».
Однако коридор был пуст, никто не стрелял в ответ, и никто его не преследовал. С удивительным проворством добежав до угла, Рогдай кинул туда гранату: свето-шумо-тактильно-вкусо-вонючую. И, не давая противнику опомниться, скрутил с бластера дуло портретника, а вместо него привинтил заугольник – специальное изогнутое дуло-объектив для штурма за углом.
Сделав из заугольника несколько отвлекающих выстрелов за угол, Рогдай прыгнул туда сам. Но противника не оказалось и за углом. Такое отсутствие противника было очень нехарактерно для базы космической мафии и очень подозрительно. Рогдай начал подозревать в этом тщательно продуманную ловушку.
Короткими перебежками он несся по коридорам, останавливаясь перед каждым поворотом. Рогдай высовывался, снова прятался, делал несколько выстрелов из заугольника, быстро менял дуло на портретник и делал несколько выстрелов из него тоже. Так он проделал довольно большой путь по коридорам, пока не оказался у входа в спальню Блэкмора. Внутренняя интуиция, которая никогда не ошибалась, подсказывала Рогдаю, что здесь главное логово врага.
Он вышиб ногой дверь, но бросаться внутрь не рискнул, лишь для начала закидал комнату сразу целой пригоршней свето-шумо-тактильно-вкусо-вонючих гранат. А сам, закрывшись рукавом, притаился за дверью, дожидаясь пока стихнет шум, погаснет свет, выветрится вонь, исчезнет горечь во рту и прекратит ощущаться нестерпимая чесотка во всем теле.
Затем Рогдай засунул в дверной проем дуло заугольника и сделал контрольный лучевой выстрел. Тут же в ответ раздался мощный залп – он вылетел из дверного проема, ударил в стену напротив двери и выжег на ней здоровенное круглое пятно.
Рогдай сурово сжал зубы, выждал момент и снова выстрелил. И снова из комнаты раздался ответный выстрел, Рогдай едва успел отдернуть руку. На стене перед дверью появилось второе пятно. Рогдай сделал третий выстрел, взяв чуть пониже, но на это раз ему не повезло совсем: вспыхнувший одновременно ответный луч попал прямо в дуло заугольника и расплавил его объектив – только капли расплавленного металла и брызги нано-стекла полетели во все стороны.
Рогдай быстро снял с бластера испорченный заугольник и снова поставил травматический портретник. С ним, встав в полный рост, он кувырком перекатился мимо дверного проема, успев в полете сделать несколько выстрелов. И едва успел спрятался у стены по другую сторону двери: в ответ мгновенно раздалась серия выстрелов, и стена напротив двери совершенно оплавилась и начала дымиться. Рогдай еще раз повторил маневр, прокувыркавшись в обратную сторону, но на этот раз ему не повезло совсем: ответным выстрелом противник угодил в сам бластер и расплавил его. Лишь перчатки спасли руки Рогдая от страшного ожога.
Рогдай затаился. В комнате тоже было тихо. Рогдай принялся готовиться к последней решающей атаке. Рассудив, что раз бластера у него не осталось, а свето-шумо-тактильно-вкусо-вонючие гранаты тоже кончились, остается последнее: идти в рукопашный бой.
Привычными массажными движениями он вылепил себе страшное лицо, достал из потайных карманов и развесил на теле оставшееся оружие и боеприпасы. Он вынул черную губную помаду и, не экономя, нарисовал себе на щеках боевой макияж – черные полосы и пятна. Поискав в складках комбинезона, он нашел трубочку поддува и с натугой дул в нее, пока комбинезон не раздулся до огромных размеров – не как шар, а словно оброс гигантскими мускулами, для психологического устрашения. Наконец, Рогдай надел на правую руку кастет с шипами, а в левую взял зазубренный десантный штык-кинжал.
Застыв на секунду, он собрался с духом и – с ревом прыгнул в комнату. Что он там увидел – мы можем лишь догадываться, но в следующий миг он с жалобным криком «мама!» прыгнул обратно, выронив кинжал. И лишь затем понял, что комната пуста, а напротив двери во всю стену висит здоровенное зеркало, которое, как оказалось, прекрасно отражает все. В том числе – и лучи бластера.
Глава двадцать первая, в которой впервые ссорятся Фарлав и Наина
Яхта Фарлава неспешно двигалась по космосу, никуда не торопясь и ни от кого не убегая. За минувшие пару дней Фарлав устал от присутствия видеокамер – ему приходилось постоянно помнить, что глядят на него миллионы, и это чувство оказалось весьма обременительным.
Но к концу третьего дня у него проснулся элементарный здравый смысл (что бывало не часто) и закрались резонные подозрения, что камер никаких и нет. Однако нехватка элементарных технических знаний мешала ему проверить, как все обстоит на самом деле. Это волновало Фарлава. Но куда больше его волновала Наина. Она волновала его постоянно – когда сидела, стояла, хихикала и даже когда ела. Но как к ней подступиться, Фарлав до сих пор не знал.
Вот он, выждав момент, попытался игриво ее обнять – но Наина мягко отвела его руку. Вот он попытался как бы шутя, как бы рассеянно и как бы увлеченный беседой приподнять край ее юбочки. Но тут же получил удар по руке – не слишком сильный, но меткий. Причем, такой же шутливый и такой же рассеянный, словно тоже мимо делом.
– Наиночка, – не выдержал Фарлав, – но почему?! Давай мы все камеры заклеим пластырем, свет выключим и начнем целоваться!
Наина бросила на него такой пламенный взгляд, что Фарлав снова не понял, чего больше в этом взгляде – страсти или обиды.
– Вы все мужчины такие! – с достоинством произнесла Наина. – Вам бы лишь бы! – Она помолчала и со значением добавила: – А я не такая!
– А какая? – заинтересовался Фарлав.
– Придет время – узнаешь, – отрезала Наина.
– А когда оно придет? – огорчился Фарлав. – Пусть скорее приходит!
– Тому, кто готов любить меня вечность, – пафосно объяснила Наина, – торопиться некуда.
Фарлав обиженно фыркнул, поерзал в пилотском кресле и решил, что наконец пора выяснить отношения.
– Чота я не понял... – визгливо начал он, но Наина лишь досадливо отмахнулась.
Она вглядывалась в приборную панель, а затем вдруг настороженно подняла палец.
– Тише! – сказала она. – Смотри, пришла космограмма!
– Послушай, ты! – взорвался Фарлав. – Почему ты все время пытаешься перевести такой важный, такой романтичный разговор на всякую...
Не закончив, он замер: на экране сквозь помехи действительно прорезался ролик космограммы – появилось лицо Романа.
«Всем службам, всем кораблям! – звонко и тревожно объявил Роман. – Прошу помощи! Прошу помощи! Нахожусь на астероиде Коперник в квадрате 31-40! Лариса спасена, но без сознания – ей требуются врачи! Враг разбит, связан и заперт в багажнике! Но подонок ухитрился перегрызть там шланг, и мы потеряли все топливо! Лететь не можем! Всем кораблям, кто слышит! Прошу помощи! Прошу помощи! Я на астероиде Коперник, квадрат 31-40, нам нужно топливо! Передайте это сообщение дальше! Всем службам, всем, кто меня слышит...» – Голос исчез, и на экране снова появились помехи.
Фарлав с чувством хлопнул по подлокотникам кресла, вскочил и забегал по каюте.
– Нет, ты слышала это?! – возмущенно прокричал он, картинно вздымая вверх руки. – Как это понимать?! Какой-то мальчишка в ржавой бочке обставил самого меня! Ну конечно, все было подстроено с самого начала, я чувствовал... Я видел, перед стартом Губернатор со своим советником шептались! Парень явно им откат пообещал!
– Спокойней, спокойней, – проворковала Наина, нежно, но с силой усаживая Фарлава в кресло и начиная массировать ему плечи. – Фарлавчик, зайка, не все еще потеряно...
Фарлав действительно слегка успокоился.
– Ну да, ну да, – уныло вздохнул он, опуская руки на пульт. – Сейчас мы передадим его сообщение дальше, дописав, что уже летим к нему с топливом. И второе место в соревновании уж точно будет наше... – Он с омерзением покрутил головой. – Второе место – какая вульгарность!
– Подожди, – торопливо ответила Наина, перехватывая руку Фарлава у приборной панели. – Не торопись передавать.
– Почему? – удивился Фарлав.
– Ведь ты достоин первого места... – проворковала Наина, цепко заглядывая ему в глаза.
– Разумеется! – тут же согласился Фарлав. – Но только не в таком продажном состязании, где все куплено заранее! Фу! Я даже и не собирался здесь побеждать! Я просто так вылетел, погулять! Я даже даром бы не взял первое место, если б мне его предлагали! Я возмущен!
– Замолчи! – требовательно цыкнула Наина. – Слушай меня. Тебе надо самому забрать то, что принадлежит тебе по праву. Ты мужчина или нет?
– В каком смысле? – удивился Фарлав.
– Ты высадишься на этот астероид, заберешь Ларису и получишь миллиард! – объяснила Наина и поправилась: – Мы получим миллиард... Никто не узнает!
Фарлав задумчиво почесал в затылке.
– Идея мне нравится, – честно признался он. – А этот парень что скажет?
Наина пожала плечами:
– Тебе придется его убить.
– Ага, – печально пробормотал Фарлав, – думаешь, его так просто убить... – Вдруг он осекся и изменился в лице, а затем испуганно вытаращил глаза и даже начал заикаться: – Па-па-пастой! Ка... ка... как ты сказала? УБИТЬ?!! Да ты что?!! Да ты чего?!! Да ты...
Наина уверенно положила ладони ему на плечи и с силой вжала в кресло:
– Ответь мне, – прошептала она, приблизив пухлые губы к самому его уху, – что тебе дороже? Я, народная слава с миллиардом, либо – этот парень?
– Нет, позволь! – вскричал Фарлав, вырываясь. – Ты совсем с ума сошла? Как это так – убить?!
– Да ты его убил уже один раз – когда загнал в Черную дыру! – хихикнула Наина.
– Это не считается! – горячо возразил Фарлав. – То был несчастный случай на трассе, я вообще ни при чем, я же не специально! Он сам виноват, надо было смотреть, куда едешь! Сам он туда упал, я ни при чем.
– Так убей его снова!
– Да ты что такое плетешь?! – снова всплеснул руками Фарлав. – Ведь это живой человек!!!
– Живой?! – Наина оглушительно расхохоталась. – Да он робот!
– Как – робот?! – не понял Фарлав.
– А вот так! – заявила Наина. – Включи голову! На Луне он – бармен. Одновременно в игре он – участник. И еще в Черную дыру он сорвался и погиб на твоих глазах. А теперь он же якобы спас Ларису? Ты всерьез веришь, будто все это – это один и тот же человек? Тот, кто на твоих глазах погиб в Черной дыре? Ты же видел: он погиб!
Фарлав задумался и стал нервно обкусывать ноготь среднего пальца.
– Ну... – произнес он после долгой паузы. – Не знаю даже... Как-то непонятно это все...
– Я уверена, – подытожила Наина, – это просто серийный робот стандартной модели! Штамповка! Эти автоматы ставят в барах, их сбрасывают пачками в Черные дыры во время телешоу, а затем назначают победителями. Расходный материал серийной модели!
– Зачем? – удивился Фарлав. – Зачем робота назначать победителем?
– Чтоб приз никому не выплачивать, балда! – рассердилась Наина.
Фарлав насупился и долго думал.
– Вот как, значит! – сказал он обиженно. – Мы тут жизнью рискуем, а им лишь бы денег не заплатить? Я ведь чувствовал, что здесь все подстроено!
– Поэтому, – закончила Наина, – ты должен убить робота и выиграть шоу! Ради меня! Ты ведь любишь меня?
– Да! – Фарлав вскинулся и попытался ее обнять.
– Мужчине, – веско произнесла Наина, скидывая с талии его ладони, – следует распускать свои руки лишь там, где это положено делать мужчине! В бою!
