Текст книги "Честное врачебное (СИ)"
Автор книги: Лена Поллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 8
Вадим
– Блин, брат! Ты и Олеська для меня всегда были как… не знаю… Как два сапога. Вы ж везде парой ходили. Не верю…– Матвей отпивает пиво и качает головой.
Я смотрю в свой стакан и молчу. Мне не чего дополнить. Сам в шоке. Почти неделю хожу приторможенный от мажоркиных выходок.
Матвей мой однокурсник и лучший друг. Он не понаслышке знает, как я Леську добивался. С женой я познакомился на дне рождении ее подруги Жени. Мы с Матвеем случайно туда попали.
Отмечала Женя свой день рождения на базе. Я тогда уже закончил мед. Только в ординатуру пошел. Леська еще училась. Ну, понятно у подруги Олеськиной на празднике одни девчонки были, а тут мы отмечали день медика, ну и объединили компании… Помню, как запал на Леську, а она нос воротила. Выпендривалась. Цену набивала. Полгода меня мурыжила, потом два года мы с ней встречались, и только потом поженились.
– Блядь…Может образуется еще все? Мы с Леркой вас обоих приглашаем на свадьбу. Я не могу тебя позвать, а ее нет. Лерка вроде как с твоей уже сдружилась…
– Да я понимаю, Мот… Все норм. Я не против. Я не собираюсь с ней на вашей свадьбе отношения выяснять. А вот она… – нервно вздыхаю и пиво отпиваю.
– А эта твоя неадекватная, она не может все объяснить? – Матвей на тонкую, качающуюся жердь наступает…
Я много раз думал об этом варианте, но неожиданно для себя понял, что у Вероники возможно все работает в обратном направлении. Ну, как у ребенка. Попробуй скажи ребенку не прыгать на диване и полчаса будешь наблюдать, как детские ножки насилуют диванные пружины… Вот и эту если попросить все объяснить Олеське, она заявится в прозрачном белье и скажет, что я ее трахаться позвал. Упрямая, коза, до тошноты. До сих пор от ее цирка после операции прийти в себя не могу. Суханов с Верой косятся на меня. Зашкварница была очень убедительна. Я еще пялился на нее, как будто впервые сиськи увидел, хотя… блядь… Я с ними так-то работаю каждый Божий…
– Да ничего она не будет объяснять. Там такая стерва… Если б не была дочкой главврача я б давно ее… – отпиваю пиво.
Глаза Мота иронично блестят
– Что ты ее? – бровями играет.
– Придушил бы…
Потом обдумываю действия друга веду бровью и ухмыляюсь
– Ну и это бы тоже…да, если бы не был женат.
– Значит все-таки обоснованная ревность у Олеськи-то… – Матвей машет официанту, что бы нам повторили заказ.
Вновь моя ухмылка. Смотрю в стакан и головой качаю.
– Ну да, я тогда, стоял как придурок со стояком в трусах и это явно не от того, что думал в тот момент о Леське…Думаю на ревность моя жена имеет полное право.
Матвей вздыхает.
– Ты до сих пор любишь Олеську?
Поднимаю взгляд на друга и как можно утвердительнее говорю
– Люблю конечно. Мы с ней больше семи лет знакомы, Матвей…
– А вот без этой шелухи про годы? Про совместный опыт и прочее?
Я на пару мгновений даже зависаю.
– Да… – говорю растерянно.
Но Мот щурит глаза и что-то сказать хочет. Потом решает этого не делать и тему переводит.
А я с этими мыслями домой иду и всю ночь ворочусь. Конечно я люблю свою жену, но наверное любовь более приземленная что ли стала, бытовая.
Мне в ней понравилась смазливая внешность. Скажу честно не было вот этой лирической трепухи вроде: я влюбился в ее ямочки на щеке, огромные глаза, звонкий смех, шутки… Обычно она улыбается и шутит обычно. Я вообще не верю в эту ваниль…
В задицу я ее влюбился и в то, как она танцует. Этим местом сначала припечатался, а уж потом как-то общими воспоминаниями стали обрастать.
Я засыпаю под утро, но через каких-то два часа меня нагло выдирает из сна треклятый звонок будильника.
За окном моросит противный дождь смывая остатки моего настроения.
Вчера я созванивался с Жениховым. У нас с ним уговор: я на заведовании должен был быть только летом. Но мое лето что-то затягивается, а мне уже сложно всю работу тянуть. Он обещал, что вопрос скоро решится.
Еще он отправляет меня со своей дочерью на конференцию. А я ему сказал, что это очень плохая идея. Ну во-первых: как-то не очень правильно, что мажорка все самые лучшие возможности собирает, а остальные на общих условиях практику проходят, а во-вторых: если об этой поездке узнают в больнице, а там узнают обязательно, если когда-то узнает Олеся…
Но босс настаивает и я все отчетливее понимаю, что надо нам расставаться!
Вот ей Богу, меньше всего мне хочется с его истеричной дочерью возиться.
Всю практикантскую работу я на Веру скинул. Каждому поставил по операции, на счет Жениховой еще у себя в клинике договорился. Хотя… опять таки, что за предвзятое отношение?
Даша мне очень понравилась. Толковая девчонка. Она проговорилась, что они с подружкой хотят стать пластическими хирургами. Подруга, я так понимаю это мажорка.
Вот на счет Даши я тоже договорился. Просто потому что таким старательным надо помогать.
Захожу в ординаторскую и кофе растворимый себе завариваю, потому что дома позавтракать не успел.
Через три минуты кабинет начинает оживать. Кто-то заходит громко хлопнув дверью. Замечаю зашкварницу с ее однокурсником.
– Женихова, я слышал ты рассталась с Артемом Неустроевым. Это ты про него рассказывала нам всем? Что у него XXXS?
Я осторожно наблюдаю за реакцией мажорки. Даже любопытно стало. Ребята меня пока не заметили да я и сам не тороплюсь обличать свое присутствие.
Звонкая пощечина разрезает тишину.
Она вообще умеет нормально с людьми разговаривать?
– Артюхин! Завали свой поганый рот и только попробуй еще раз про Темку такое сказать! – шипит сквозь зубы девчонка, чем очень меня удивляет. Голос у нее нервный. Неужели она способна переживать за кого то кроме себя?
– Ты ебнулась. – парень явно не ожидал
– Это ты ебнулся, Степа! Не смей! Понял. – голос ее срывается. – Артем хороший парень! Самый лучший! А расстались мы потому что просто не сошлись характерами. Такое бывает, представляешь!
– Ну да… – ворчит Артюхин. – У него XXXS? А у тебя там XXXL вот и не сошлись.
– Знаешь как называется мужчина, который обзывает беззащитную девушку?
Повисает молчание и Ника тут же сама отвечает на свой вопрос.
– Гандон, он называется. Потому что ни один уважающий себя мужик не будет нападать на девочку. – через вздох добавляет. – И да…Если я не захотела с тобой однажды встречаться не надо за это ненавидеть Артема. Он тут не причем. Он очень хороший парень! В отличии от тебя.
На этой нервной ноте она вылетает из ординаторской, а парень выбегает следом.
Я немного шокированный усаживаюсь на диван и жду начало рабочего. Да уж… Вот это Дом 2…
Открываю в телефоне задачник и просматриваю планы на день. Сегодня две операции в клинике.
Раздам задание и уеду на вторую работу. Здесь вроде сегодня тихо.
Через пять минут в кабинете появляется Вероника со своими одногруппниками. Парень со своим другом появляется позже. Он немного поникший, Видимо Ника смогла достучаться до совести парня и навесить ему чувство вины.
– Доброе утро коллеги! – приветствую своих практикантов и начинаю короткую планерку.
Обращаю внимание, что у Ники заплаканные глаза. Значит все-таки есть у нашей Зашкварницы сердце… Интересно долгие отношения у них были? Вероника ведь правда херово себя повела. Ни одному парню не захочется услышать из уст своей девушки те слова, что противным потоком лились на днях из Вероники. А еще она будучи в отношениях хотела переспать со мной. Ну тоже так-то too much! Все же первое впечатление– самое верное. Распутная девчонка у главврача выросла.
Я быстро скидываю с себя эти мысли. Потому что думать об этой козе -это меньшее, что я хочу.
У меня своих проблем-ворох. Вот например сегодня мне надо по любому жену свою выцепить и поговорить с ней нормально. Эти телефонные разводы меня уже бесят!
Выдыхаю и настраиваюсь на рабочий лад.
Быстро долетаю до медцентра и начинаю готовиться к операции.
Ко мне в кабинет заходит Инга Владимировна– директор клиники «Преображение». У нас с ней хорошие отношения.
Она во мне очень заинтересована, от этого и у меня мотивация на нее работать, потому что она никогда не скупится на обучение персонала и с ней расти – одно удовольствие.
– Вадим, как хорошо, что я успела тебя поймать. Третий день с не телефонным разговором на тебя охочусь. – смеется моя начальница.
– Инга Владимировна, Вам надо было всего лишь позвонить мне и сказать, что Вам ну очень нужно со мной встретиться. – снимаю часы, обручальное кольцо и убираю их в шкатулку в своем столе.
Начальница громко смеется, плюхается в кресло и протяжно выдыхает.
– Ты неуловим, Демин! Я не могу с тобой так! Ты у меня золотой сотрудник и я на тебя молиться готова! – смеется.
Я улыбаюсь и головой качаю. Мне приятна ее лесть.
– Когда ты уже из бюджетки уйдешь? Ты мне тут знаешь, как нужен, Вадь?– смотрит на меня жалостливо и вновь вздыхает.
Я плечами пожимаю.
– Надеюсь, что скоро уйду.
– Я тебя в Германию на полгода отправить хочу. На обучение. Слышал, что мы начали развивать международное сотрудничество с немецкой клиникой «Вивантес» ?
Я немного сбитый с толку отрицательно головой качаю. Ничего об этом не слышал.
– Наших врачей готовы там стажировать. Тебя и Кощеева хочу отправить первопроходцами. Ты как? На счет жены не обещаю, Вадим… Сразу говорю…
Я немного зависаю.
Предложение просто бомба во всех смыслах.
Но бомба замедленного действия.
Если мне сейчас удастся помириться с женой, моя поездка вновь все осложнит.
Инга дает мне время на раздумье.
Я стараюсь не думать об этом заманчивом предложении во время операции, что бы не терять концентрацию, но меня периодически выстегивает.
Стажировка в Германии – это мечта любого практикующего пластического хирурга. Да и не только хирурга, что уж там…
– Ты сегодня в облаках витаешь…– моя ассистентка Соня делает мне после операции деликатное замечание.
Подмигиваю ей и перчатки снимаю.
Что мне сказать?
Действительно. Витаю…
Снимаю блокировку с телефона и вижу смс от Веры. Пишет, что сына ушла забирать из школы. Просит практикантов отпустить. Зашибись, блин! Точно уходить пора…
Вновь возвращаюсь в больницу и собираю практикантов в ординаторской.
Принимаю «работу» , расписываюсь в дневниках.
Посреди планерки к нам заходит бабуля божий одуванчик. Взгляд студентов сразу устремляется на старушку и та смущается.
– Извините, мне надо сделать ксерокопию коленки. Я туда зашла?
Тихое хихиканье ползет по ряду. Я грозным взглядом приколачиваю каждого.
– Вам прямо по коридору, до конца. 25 кабинет.
– Спасибо. Извините…
Как только дверь за бабкой закрывается кабинет разрывает громкий смех. Я улыбаюсь и даю ребятам просмеяться. Потому что ситуация и правда забавная и они даже не представляют сколько таких случаев у них будет за врачебную практику.
Когда в кабинете воцаряется тишина я решаю продолжить, но один голос вновь начинает звенеть. Красивый смех. Впервые обращаю внимание, что мне приятен женский смех. Поднимаю глаза и… сердце от неожиданности делает резкий толчок и, как будто замирает.
Понимаю, что это смеется мажорка. Она вскидывает на меня глаза и улыбку зажимает, что бы не засмеяться, но чем сильнее она противится, тем громче ее смех становится. Я смотрю на нее и улыбаюсь, как идиот.
– Простите. – Ника закрывает рот ладошкой. Выдыхает через рот и снова начинает смеяться.
Вновь бросает на меня смущенный взгляд, потому что ей становится неудобно, а я понимаю. Вот сейчас она настоящая. Без брони.
И мне она нравится, такая настоящая. Без нападок, оскорблений…
А потом… А потом Вероника не выдержав долгой борьбы закусывает губу и вновь на меня смотрит.
Вот это... ух... Твою мать…
Я бы хотел сказать, что это ничего особенного, но это ни фига не так!
Вероника борется. И вновь из нее вырывается смех. Слышу, что ребята уже сдаются, заражаясь мажоркиным весельем.
А я… А я сижу как припечатанный… Потому что понимаю, что жестко ошибался называя влюбленность в мелочи ванильной хренью.
Ведь мне понравилось то, что я увидел и я ловлю себя на том, что я залюбовался ею не совладав с лицом.
Понимаю это потому что поймал на себе удивленный взгляд ее подруги.
Зашибись!
Зато теперь я знаю, чем больше Ника смеется, тем меньше людей она обижает вокруг себя…
Ну и делает из меня очарованного идиота.
Последнее кстати дико бесит!
Глава 9
Вероника
– Я так волнуюсь, если б ты только знала…– Дашка заваривает себе пакетик дешевого чая и бросает туда два кубика сахара.
Сегодня у моей подруги самый счастливый и волнительный день. Ее рука об руку поведет на первую операцию сам Бог хирургии – Демин.
Я своей обиде посвятила целых два вечера. Грустила, сама себя жалела… Делала все, чтобы выкачать из себя эту грусть, чтобы только подруга не заметила, как сильно меня этот факт задевает. Об этом ведь мечтал каждый из практикантов, пришедших сюда. Но Демин выбрал лишь Дашку. И я прекрасно понимаю, что это не мне назло. Нет. Моя подруга очень ответственная студентка. И ей можно доверять. Я знаю, что волнуется она напрасно. Все у нее получится.
У меня сегодня ужасно болит голова. Слезы выходят из нее оставляя после себя ноющую боль. Блин… Никогда больше не буду плакать…
Запиваю белую, гладкую таблетку водой и бездумно смотрю в стену.
Мы ждем начала планерки.
В ординаторской галдеж.
В кабинет заходит Вера и тянет мне трубку.
– Тебя Демин. – садится и внимательно смотрит на меня. Ревнует?
Нахмурив лоб принимаю из ее рук телефон, пытаясь сообразить причину этого звонка.
И что ему от меня надо?
Прочистив горло подношу трубку к уху.
Понятия не имею, о чем будет разговор, но уже чувствую дикое волнение.
– Да – произношу сдавленно.
– Вероника, скажи мне пожалуйста… – я морщусь потому что трубка на громкой связи. Я отстранив телефон нажимаю на кнопки, пытаясь убавить громкость, но у меня ничего не выходит.
Мои однокурсники, услышав голос Дёмина замирают.
– Где запасные ключи от моей машины? -продолжает Дёмин раздраженным голосом
Я растерянно пожимаю плечами.
– Я не знаю…– выдаю тихим голосом.
– Ника! Они лежали на комоде. Ты последняя, кто у меня убирался в квартире.
Закрываю глаза силясь вспомнить попадались ли мне они вообще.
То, что наш разговор слышен всем дико смущает.
– Блин… Может на верхнюю полку убрала. Не люблю, когда на комоде все валяется.– Нервно тереблю пуговицу халата исподлобья окидывая взглядом присутствующих.
Слышен шорох…
Я пользуясь паузой прикрываю рукой трубку, стыдливо выпаливаю
– Деньги нужны были… – глаза закатываю. -Один раз прибралась у него в квартире…
– Нашел! Пол утра блядь искал!
Я шумно выдыхаю, почувствовав облегчение, но тут меня припечатывает новым заявлением.
– Мажорка! Пол ванны твоих длинных волос! В следующий раз приедешь и сама все вычищать будешь…
Я открываю рот, что бы возмутиться, но меня таким смущением накрывает, что я просто глаза закрываю и кулаки сжимаю.
– Это волосы твоей жены – ворчу в трубку сама не заметив, как со злости перешла на «ты»
– Не надо… Последней в моей ванной мылась ты!
Занавес!
По лицу Веры можно понять, что спектакль удался.
А не это ли ты хотела услышать?
От злости прикидываю, как могу задеть Веру.
То, что она без ума влюблена в заведующего нашего отделения уже давно сомнений нет.
– Ладно, давай. Приеду после обеда. Нормально у вас там все?
– Пока ты не позвонил – было отлично. – ворчу и слышу его громкий, красивый смех.
Мне даже хочется улыбнуться, но я злюсь.
– Все давай. Мне некогда. Клади трубку сама.
Я со злости нажимаю на кнопку отбоя и осторожно поднимаю глаза на присутствующих.
Кто-то из ребят улыбается, кто-то прибывает шоке. Самое забавное выражение у Веры и Артюхина. По последнему вижу, что этот парень от меня теперь отстанет раз и навсегда. А Вера… Она поняла все не так, как было на самом деле, но так как я бы хотела.
Она думает, что мы с Деминым спим.
Я вроде как невольно территорию пометила.
В мыслях больно бью себя по голове, ведь Демин женат, и то, что тут только что произошло это очень неправильно.
Вера высокомерно задрав голову начинает раздавать задания. Меня конечно же оставляет на десерт.
– А любовница Вадима Андреевича отправится на помощь своей подруге. Но, в качестве санитарки. – смакует сказанное, брезгливо обшаривая меня взглядом.
Самое низкое, что могла сделать Вера– она сейчас делает.
Отправляет меня делать грязную работу на глазах у Демина.
Лучше не придумаешь!
Я держу лицо, но больше всего мне хочется сейчас вцепиться в перигидрольные лохмы и оставить грудастую лысой.
Ну хорошо, коза! Я принимаю бой!
Конечно она меня задела. Мне даже представлять не хочется себя в роли санитарки, когда операцию проводит Дёмин. Я привыкла к другому.
Папа мне всегда организовывает все самое лучшее. Не важно-отдых это или работа.
А сейчас я сама за себя.
Все оставшееся время я хожу сама не своя. Слезы унижения стекают по щекам.
Эта стерва хорошо продумала свою месть!
Операцию переносят на вечер. Из практикантов мы с Дашкой остаемся вдвоем.
– Ника! Ну не замыкайся, пожалуйста...– Даша обнимает меня за плечи. Мы сидим в пустой ординаторской. Я так устала за день, что у меня сейчас одно желание: скорее бы прошла эта гребанная операция.
Как же все усложняет влюбленность...
Домой хочу!
– Даш, все нормально... Ничего сейчас не сделаешь! Надо просто идти и работать!– поднимаюсь с дивана и молча в коридор выхожу.
Не хочу, что бы меня жалели. Даже если мне оказывает сочувствие моя лучшая подруга. Я собраться должна.
Вытираю мокрую щеку наблюдая, как по стеклу стекают капли дождя.
Погода еще дурацкая. Итак настроения нет, а серость за окном вовсе добивает.
К шести в больнице появляется Демин. Дашка сочувственно смотрит на меня и мне от этого только хуже.
Вера отправляет меня с Надеждой Васильевной. Она мне все объясняет. А мне дурно. Мне стыдно, что меня спустили на самую нижнюю ступень.
Хочется топнуть ножкой и палец средний показать. Но я понимаю, что из-за Вадима я не стану этого делать. Я не хочу, что бы он думал, что я слабачка. Но и не хочу, что бы он видел, как я выполняю грязную работу. А если меня вновь стошнит? Он опять будет смеяться?
Перед началом операции мы с Надеждой Васильевной готовим пациента.
В операционную заходит Демин с Дашей. Они начинают переговариваться и я стараюсь на них не смотреть.
Мне очень неприятно здесь находится в качестве санитарки. Жгучий стыд окутывает мое лицо и я чувствую, как краснею.
Краем уха улавливаю раздраженные ноты в голосе Демина. Он Дашу отчитывает? Поднимаю глаза и вижу, как бледнеет подруга, через пару минут в операционную входит Вера с новым набором инструментов.
Ничего не понимаю, что могло пойти не так?
Я чувствую на себе тяжелый взгляд Вадима Андреевича. Сердце мгновенно реагирует на него и начинает часто биться.
Я смотрю на Дашу. Она обиженно щурит глаза и отворачивается от меня.
Я так глубоко засела в свои мысли, что не уловила, что тут произошло.
– Женихова – свободна! – грубо. Очень грубо бросает Демин.
Я растерянная выхожу из операционной.
Целый час я нервно меряю шагами ординаторскую.
В голове столько мыслей, но ни к одной я не могу подобрать логического объяснения.
Кажется, что время тянется бесконечно.
В сто пятый раз смотрю, как по стеклу скатываются капли дождя. На улице уже темно.
Дверь кабинета со скрипом открывается и на пороге появляется зареванная Даша.
Я от неожиданности вздрагиваю и бросаюсь к ней.
– Не трогай меня! – Дашка бросает в меня халат.
– Да что там произошло-то? Ты можешь нормально сказать, а не орать? – мои нервы тоже не выдерживают.
– Что произошло? Ты на фига копалась в инструментах? Ты чуть операцию не сорвала и меня подставила? Это из-за того, что он меня выбрал? Совсем уже поехала со своим Деминым?
Меня больно царапают обвинения подруги.
Я ожидала чего угодно, но не этого!
– Я, конечно, сука… Но не до такой степени, что бы срывать операцию из-за каких-то амбиций… – нервно выкрикиваю и обратно швыряю халатом в подругу.
– А ты бы башку включала, кто мог это сделать, что бы не ТЕБЯ подставить, а МЕНЯ!– вылетаю из ординаторской громко хлопнув дверью.
Лечу на пост.
Во мне словно черти поселились. Никогда я не ощущала такой слепой злости!
Значит у нашего Цербера каша вместо мозгов? Раз она решила таким образом мне отомстить!
В моем поле зрения наконец-то появляется Вера.
Она разговаривает с Деминым, ласково ему улыбается. Возле Веры суетятся две молоденькие медсестры, Суханов изучает историю болезни.
Я подлетаю и делаю то, о чем мечтала с самого первого дня, когда увидела эту швабру – вцепляюсь в ее крашенные волосы.
– Ах ты сука! Я значит инструменты поменяла? – из меня вылетает отборная брань. Я слышу истеричный визг Верки-Цербера и испытываю гребанное наслаждение.
Я не помню, кто нас растащил.
Злость колотит меня изнутри и требует продолжения.
Прихожу в себя когда грубая рука хватает меня за рукав халата и тащит в конец коридора.
– Ты нормальная? – рычит Демин заталкивая меня в пустую палату. Вцепившись в меня яростным взглядом он хлопает дверью.
Я всхлипываю. Меня колотит, словно в комнате не плюс, а минус двадцать.
– Я. Ничего. Не сделала. – выдавливаю из себя.
Но глаза Демина прожигают в моем лбу дыру.
– ТЫ ничего не сделала?
Вадим кулаки сжимает и к окну идет. Видно, что он борется с собой. Он взбешен не меньше моего. Только он злится на меня.
Садится на пустую кровать. Локти на колени ставит и лицо руками закрывает. Пытается дыхание выровнять. Через пару секунд руки убирает и вновь гневный взгляд на меня.
– Ты избалованная, наглая…ты… – Демин протяжно выдыхает и откидывается на обшарпанную больничную стену. Панцирная ржавая койка скрипит кольцами. Вадим вновь кулаки сжимает, а мне так хочется спрятаться от его осуждающего взгляда. Опять, как засранку отчитывает. А я между прочим отличница. Каждый суставчик наизусть знаю. Он не имеет права так со мной разговаривать!
– Вера Вам неправду сказала. Я не делала этого!
Мои восклицания отражаются от стен и звенят в ушах. Этот дебил затащил меня в пустую палату, чтобы по носу щелкнуть, как малолетнюю глупышку.
А я не глупышка! Я будущий врач!
Ненавижу несправедливость, а здесь, в стенах этой больницы ее точно нет и никогда не бывало.
Вадим Андреевич по мне взглядом блуждает.
– Ты операцию чуть не сорвала, дура! – Кулаком по тумбе.
Я голову в сторону отворачиваю, а на глазах слезы.
– Я этого не делала…– уже шепотом. – Честное врачебное!
Обида с головой накрывает. Часто дышу, что бы не расплакаться. Я не доставлю такой радости этому придурку.
Он всегда встает на сторону других, но не на мою.
Между нами столько вражды…
С первого взгляда…
– Честное врачебное, блядь. – горько усмехается и головой качает.
Встает с койки и к окну подходит.
– Вероника! Почему с тобой всегда так сложно? Не могла в гинекологию на практику идти? – Вадим сигарету достает и окно открывает.
Нельзя так. Больница все же, но ему плевать. Он тут Бог.
– Но я же хирург…– начинаю возмущенно.
– Ты избалованная истеричка, а не хирург! – Гневно бросает и в глаза мне смотрит. – Со своим эмоциональным фоном поработай. С людьми ладить научись, а потом к такой ответственной работе приступай.
Ну! Это уже слишком! Кем бы он тут не был ноги вытирать об себя я не позволю!
Подхожу к Демину, вырываю из его рта сигарету, которую он так и не успел поджечь и выкидываю ее в окно.
Его гневный взгляд пробирает меня насквозь. Дрожащим голосом выдаю.
– Вы тоже так себе профессионал, раз трахаетесь по пустым палатам с медсестрами и курите в окнах больницы! – руки на груди скрещиваю, что бы замаскировать волнение, но губы предательски дрожат. Он мне ничего не сделает. Ну не будет же бить меня… Или будет?
На губах Вадима Андреевича грозный оскал. Он в глаза мне смотрит. Демонстративно достает новую сигарету зажимает ее зубами и чиркает зажигалкой. Сигарета издает глухое трещание. Не прерывая зрительного контакта Демин делает долгую затяжку. Слегка голову к окну поворачивает и выдыхает дым. Аккуратно. Что бы он меня не задел. Выглядит очень сексуально. Я невольно замираю.
Странно. Я думала, что он мне в лицо им полоснет. Что бы унизить.
Вновь глубокая затяжка.
– А ну-ка, просвети… Кого это я тут трахаю? – взгляд не становится теплее. Еще секунда и сама попрошу его меня ударить и отпустить. Потому что все что тут происходит просто скальпелем по нервам. Психологическое насилие. Вадим на меня смотрит, как удав на кролика…
– Медсестер. Веру, например… – шепотом. Трусливо. Могла бы молчать, но сдаваться не хочу. А надо бы уже, наверное…
Демин вновь затягивается.
– М-м-м…– тянет понимающе. – А надо врачей, да? – вновь дым в сторону. – Тебя, например.
Я удивленно моргаю и ищу блеск в глазах, намекающий на шутку.
Но блеска нет.
Все та же суровость.
Демин в последний раз затягивается, щелкает сигаретой, та улетает в темноту. Вновь выдыхает дым в сторону и ко мне приближается.
Я не успеваю среагировать, потому что этот придурок нагло вгрызается в мой рот поцелуем. Я пару секунд пытаюсь вырваться, но слишком быстро обмякаю в его объятиях. Вкус его поцелуя опьяняет. Я прижимаюсь к Вадиму и жадно хватаю его губы.
Потому что мне нравится.
Потому что я ждала этого.
Долго ждала.
Не замечаю, как мои руки зарываются в его волосах.
Демин приподнимает меня за ягодицы и усаживает на окно. Прижимаюсь к нему и ощущаю, как он возбужден. Мне приятно, что я ему нравлюсь. Вадим шею мою целует. Я таять начинаю.
В голове такой сумбур. Не хочу, что бы это прекращалось, но в то же время понимаю, что в любую минуту сюда могут войти. Демин так отчаянно прижимает меня к себе, что я издаю протяжный стон. У меня голова кружится.
Губы его ловлю и вновь жадно целую.
Вдруг Вадим от меня отстраняется и растерянным взглядом смотрит мне в глаза.
Я от неожиданности смущаюсь. Губу закусываю.
Демин следит голодным взглядом за моим движением и хриплым голосом говорит.
– Ты красивая…
Затем разворачивается и уходит.
Я напрасно стараюсь привести в норму дыхание.
Столько разных эмоций за какие-то десять минут…
Внизу живота шторм.
Сердце гулко стучит под ребрами. Его стук отдаётся где-то в горле.
Глаза закрываю и глубоко дышу, прислушиваясь к ощущениям.
Я чуть не отдалась на обшарпанном подоконнике в пустой палате.
Да…
Именно для такого случая я и берегла свою невинность.
Нервно хихикаю и, собравшись с духом выхожу из палаты.
Мысли завязываются в узел.
Понимаю, что это точка невозврата...
Уж не знаю, какое впечатление этот поцелуй произвел на Вадима, а я чувствую, что мне теперь без деминских губ жить нельзя.
В мое тело видимо попала капсула с любовью к этому придурку. Сейчас она лопнула и разливается в кровь, заражая ее.
Я точно влюбилась...
Как дурочка...
И что мне теперь делать?
