Текст книги "Честное врачебное (СИ)"

Автор книги: Лена Поллина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 28

Вадим

Будильник противно пиликает возле уха, оповещая о том, что пора просыпаться на работу, но мне сегодня немного можно опоздать.

Ранних приёмов нет, и если встану позже, то ничего страшного не случится.

– Вадик, блин – ворчит Ника и через меня тянется к телефону.

Я растягиваю на губах сонную улыбку.

"Мышка моя, эта была наигрубейшая ошибка так неаккуратно тянуться через голодного кота".

Хватаю Веронику за край пижамы и не открывая глаз притягиваю к себе.

Вот уже неделю у меня под боком ворочается мелкая мажорка. А она ворочается дай Бог! Раз сто за ночь перевернется.

Носом утыкаюсь в темные волосы и вдыхаю аромат ее шампуня.

Я уже успел привыкнуть к Нике. К ее запаху, голосу, смеху… Словно и не было в моей жизни другой женщины. Словно не с Леськой, а с Вероникой мы однажды заехали в эту квартиру и долго выбирали какие обои поклеить и какой мебелью ее обставить. Как будто не Олеська, а эта девчонка была в тот день в свадебном наряде и именно с нее я стягивал платье в первую брачную ночь.

Ника пытается устроиться удобнее, а я шикаю на нее.

– А ну-ка перестань вошкаться!– залепляю по упругим ягодицам легкий шлепок.

– Ты лег на мои волосы– сонно смеется.

Я приподнимаюсь, позволяя Нике вытащить из под меня густую копну волос.

Мажорка поспешно перекидывает их на бок и вновь ложиться возле меня.

Я пододвигаюсь ближе и утыкаюсь своей девочке в шею.

Дышать ею готов бесконечно. Мои руки по-хозяйски забираются под футболку с Микки Маусами и сжимают небольшие полушария.

– Я могу тебе сделать их побольше. – нарочно дразню свою девочку и прикусываю мочку уха. Обожаю ее эти подростковые обиды с надуванием и без того пухлых губ. Но Ника не обижается.

Прижимает свою аппетитную попку к моему паху и голодными движениями сильнее распаляет мое желание.

– Жене своей сделаешь. А у меня все идеально.

Я даже представляю с какой высокомерной мордашкой она это сейчас произносит.

И такой дерзкой она оказывается тоже бывает.

– Конечно идеально, гупышка моя. Именно поэтому жене я своей ничего не буду делать…– шепчу на ухо и отправляю руку на очередное исследование в кружевные трусики. – Она у меня всегда иде…– Ника дергается в моих руках, я тихо смеюсь и прижимаю ее к себе плотнее.

– Дослушай, не дергайся… – мои губы вновь прикасаются к ее шее.

– Думаю, что и приказы твои исполнять должна она– фыркает и начинает биться в моих руках сильнее. Словно бабочка, которую за крылышки держат, а той надо на огонь лететь.

Вот тут у нас есть проблема.

Веронику бесит, что в этой квартире жила Леська, что спим мы в той же кровати. Третий день разговоры сводятся к тому, что Ника здесь не хозяйка. Меня уже даже подергивать начинает от этих слов. Ну а кто она тогда? Я делаю все, что бы она почувствовала себя как дома. Вот ведь вроде только у нас начинаются отношения, а тут уже такие капризы. Ее я тоже понимаю. Это первые отношения у Вероники и для нее важно, что бы я целиком и полностью принадлежал только ей. Но прошлое ластиком не сотрешь. Оно останется. Я честно пытался убрать все следы Олеськиного прибывания в этой квартире. Но ведь что-то просто могу забыть.

Пропускаю мимо ушей ее колкости и разряжаю свою мелочь проверенным способом. Она сначала отбивается от моих ласк, но когда мои пальцы настойчиво начинают выбивать из нее стоны– сдается.

Запускаю в ее аккуратный ротик свой язык и плавлю волю. Манипулятор хренов. У самого уже в висках долбит от желания. Погружаюсь в свою девочку и вылетаю из реальности. Никто не гарантировал, что нам с ней будет легко. Десять лет разницы-целая пропасть. Но мы справимся! Верю в нас. Не могут люди так сходить друг по другу сума и жить по разные стороны.

Наши стоны становятся громче, кровать стучит об стену, из стены ответный стук. И это, кстати в последнее время – норма.

С Леськой мы были порядочной семьей. С Никой я улетел куда-то в грех и порок, который меня пьянит. Мне нравится так с ней грешить. Вероникины стоны не слышит разве что глухой.

Мы приходим в себя. Я тяжело дышу в Никины волосы и чувствую, как она замерла

– Моя жена самая идеальная будет, потому что ею будешь ты – шепчу на ухо и ловлю влажный взгляд. Вероника обиженно выпячивает нижнюю губу

– Ты дурак…– шмыгает носом и кулаком толкается мне в грудь.

– Я сумасшедший…– щурю глаза и впиваюсь в губы. Ника прижимает меня к себе и мы снова летим туда же… С ней мне сложно останавливаться.

Вероника у меня спрятана надежнее всех, где-то глубоко в сердце. Но моей девочке не достаточно знать, что она там.

Ей надо, что бы я на людях, гордо подняв голову, извлекал из себя сердце и показывал его всем со словами: «видите, там живет моя девочка»

Ей всего мало. Меня мало. Она жадная до слов, эмоций...

Именно поэтому я до сих пор не сообщил ей, что уезжаю на полгода в Германию.

Обдумываю, как забрать ее с собой.

Варианта два: лететь сразу вместе или забрать Нику чуть позже. Второй мне кажется самым выгодным. Мне надо сначала самому там освоиться. Все же не на отдых летим. Полгода жить там придется, а то и больше.

Я скатываюсь в сторону и привожу дыхание в норму.

– Тебе испечь сырики? – носом утыкается мне в шею, а пальцами проводит по прессу. Да уж, скоро чувствую для сохранения формы мне придется пахать в зале в два раза больше, потому что Ника готовит божественно!

– Мхм…– тяну блаженно и глаза закрываю.

Слышу, как Вероника поднимается с постели и хлопает дверью ванной, как кран поворачивается слышу и как вода размеренно стекает в плиточный поддон. Звук капель успокаивает и убаюкивает. Меня окутывает сонная дымка.Мне ничего не снится. Просто приятная пустота. Незнаю сколько проходит времени прежде чем до моего слуха доносится

– Эй, хитрюга, – чувствую мягкие губы на своей щеке. – просыпайся уже. Тебе Цербер звонит.

Открываю глаза и вопросительно дергаю бровью.

– Кто звонит? – сажусь в кровати и тянусь за телефоном.

Сначала думаю, что послышалось, но на мой вопрос летит все тот же ответ.

Ника кладет в мою раскрытую ладонь телефон и я вчитываюсь в имя контакта. «Вера»

Усмехаюсь и увожу в сторону зеленую трубку.

– Да, Вер. – целую мажорку и, подмигнув ей возвращаюсь под одеало.

В трубке торопливое Верино щебетание по поводу бумаг. Я передаю дела новой заведующей отделением, поэтому в больнице пару раз в неделю появляюсь. У Вероники закончилась практика и она погрузилась с головой в учебу. Занимается она на совесть. Не халтурит.

Вероника не уходит. Складывает руки на груди и подпирает своей аппетитной задницей комод, который мы с ней, кстати тоже опробовали.

– Хорошо, Вер. Сегодня после обеда заеду к вам, все подпишу.

Скидываю звонок и бросаю телефон на кровать.

– Почему Вера -Цербер? – усмехаюсь, ибо это дичь.

Мажорка дергает плечом и губки уточкой складывает.

– Потому что верно охраняет царство твоих трусов. – высокомерно произносит.

– Что охраняет? – я не выдерживаю и начинаю громко смеяться.

Ника пытается сохранять серьезность, но ей это едва ли удается. Улыбка ползет на ее пухлые губы, которые она сжимает, что бы я не заметил ее веселья. Она ж по любому пришла с серьезными разборками на счет Веры. Вот ей Богу, история повторяется.

"Готовься Вера, тебя эта девчонка вновь будет таскать за волосы".

Я даже начинаю считать себя охренительным, раз уже вторая женщина так ревниво контролирует каждый мой шаг.

– Трусы твои. – повторяет мелочь.– Она нам с девчонками с порога заявила, что ты женат и нам на тебя пускать слюни нельзя. – пожимает плечами и скучающим тоном продолжает – Что она от тебя хотела?

– Работу – бросаю коротко. Не собираюсь отчитываться. Конечно Нике я позволю намного больше чем позволял Олесе, потому что она младше, наивнее и… я люблю ее сильнее. Намного сильнее. Но веревки вить из себя и превращать нашу жизнь в бесконечную слежку– не дам.

– Насколько мне известно – Цербер– мифическое существо и у этой псины три головы…– задумчиво тру подбородок и прислоняюсь плечом к спинке кровати.

Ника приосанивается, заводит руки за спину и опираясь на комод, плотнее прижимается к нему ягодицами. Гипнотизирую каждое ее действие. Выглядит очень эффектно.

– Ну так и у Верки три головы. Та, что повыше – самая тупая, а остальные две она прячет в свой лифчик.

Я сгибаюсь пополам и содрогаюсь от громкого хохота. Эта ревнивица меня когда ни будь рассмешит до смерти. Мажорка, поймав мою реакцию, позволяет себе короткую улыбку.

– И их никогда никто не видел...Загадочно-то как… – подыгрываю. Руку вытягиваю вперед и пытаюсь поймать пижамные шорты.

Ника отводит ноги в сторону.

Играем в неприступность?

– Ну почему же не видел? – картинно удивляется и немного подается вперед, что бы поэффектнее выплюнуть следующую претензию. – Ты видел. Зажимался же с ней по палатам.

Чего, блядь?

– Ника, что за херню ты несешь? – я продолжаю смеяться, потому что это даже звучит глупо.

– Ну почему же херню. Сама видела… -скучающий взгляд Ники пробегается по комнате, словно она ее впервые видит.

Уж не знаю, что она там видела, а вот что додумала мне известно.

– У меня с Верой никогда ничего не было. – произношу отдышавшись. – Я никогда не изменял Олеське, тебе подавно не собираюсь. Тебя я...

Вероника перебивает меня. Цепляется за услышанное имя моей пока еще жены.

– Ну конечно… Без Олеськи у нас ни один разговор не может обойтись. – нервно отталкивается от комода.

– Да блядь– закрываю глаза и протяжно выдыхаю.

Это может продолжаться бесконечно…

На днях мы освобождали с Вероникой шкафы для ее вещей и она нашла наш с Олеськой свадебный альбом. Я просто про него забыл.

Слезы и истерики мне были обеспеченны на целый вечер.

«Ты ее целовал и так влюбленно на нее смотрел»

«Ты хотел ее, по глазам же видно»

«Трахался потом с ней всю ночь, да»?

Да! И трахался и глазами влюбленными смотрел и наверное даже мечтал, что бы она мне детей родила… У меня была другая жизнь, которую я уже отпустил. А вот моя девочка зачем-то туда лезет и бередит себе душу.

Нику несло… Я тогда чуть из дома не ушел. У меня было ощущение дежавю.

Взял себя в руки и ограничился пятнадцатиминутным перерывом на балконе. Выкурил три сигареты подряд, подышал воздухом и вернулся к своей сопливой мажорке. Потом долго объяснял ей, что мое прошлое– это закопанный сундук, который никто и никогда не будет раскапывать. У нас есть настоящее и будущее, и сейчас у нас самые волнительные моменты, так зачем же их омрачать моей прошлой жизнью? Услышала вроде, все поняла, и вот сейчас мы приплыли обратно…

– Что ты хочешь услышать, Ника? – выдыхаю устало слова и голову поворачиваю в ее сторону.

Глаза мажорки вспыхивают возмущением.

– Что я хочу? Я хочу жить нашей жизнью, хочу спать на своей кровати, жить в другой квартире. Здесь все напоминает о ней, о твоей Олеське! Даже заплесневелый лимон на дверце холодильника о ней напоминает. О том какая она у тебя была засранка…

Вообще-то лимон там забыл я… Ну да ладно.

Веронике жизненно необходимо очернить Леську. Ей наверное так легче. Но мне уже паршиво это слушать. От той наслушался до блевотни, теперь эта начала. Видимо они хрень несут от того, что я им это позволяю.

Скидываю одеяло, встаю с кровати и приближаюсь к Нике. Опираюсь руками о комод, заключая Веронику в плен.

– Я заебался это слушать! – в глаза заглядываю. Губы Ники дрожат. – Итог-то какой? Переехать хочешь?

Мажорка нервно пытается меня оттолкнуть, я ей не поддаюсь.

– Я хочу, что бы ты развелся. – всхлипывает, отворачиваясь в сторону.

– Так я развожусь, Верника! Ты думаешь это делается по мановению волшебной палочки?

Глаза мажорки растерянно блуждают по моему лицу.

– А, ну конечно, я об этом наверное должна была по звездам догадаться… – ворчит и я понимаю, что ни разу ей о разводе не сказал.

Идиот!

Как-то не подумал, что для нее это важно было услышать. Для меня-то это решенный вопрос. Я выбор сделал, а у Ники, видимо мой развод еще был под вопросом. Глупышка.

– Так! Иди сюда. – усаживаю вредину на колени и в глаза заглядываю – Вероника, я люблю тебя и только тебя. Ни Веру и уже давно не Олесю. Те-бя – произношу по слогам и поймав нужную реакцию продолжаю. – Я разведусь на днях. И если ты готова мы можем с тобой подать заявление в ЗАГС хоть в этот же день. Видит Бог, я хотел по-человечески тебе предложение сделать. Так, что бы ты на всю жизнь этот день запомнила, но ты ж… коза мелкая – стучу указательным пальцем по аккуратному носику и в губы целую.

– Можно было просто сказать, что разводишься, мне бы спокойнее стало. – шепчет и слезы стирает.

Понимаю, что накосячил. И правда– можно было… Даже нужно было.

– Ника, я никого так не любил, как тебя, правда. Леська для меня всегда была просто симпатичной девчонкой. Смех, как смех, улыбка обычная. От твоего смеха у меня сладко в груди сводит, а когда ты улыбаться начинаешь, я как идиот всегда улыбаюсь следом. – немного задумываюсь и дальше словно даже сам себе признаюсь.– Знаешь... А ты наверное единственная, от кого я захотел детей. Но если ты посчитаешь, что нам рано и захочешь повременить с этим, я пойму.

Вероника тяжело вздыхает, слезает с моих колен и направляется к выходу. Она никак не отвечает на мой монолог, лишь оборачивается возле двери и устало произносит

– Пойдем пить кофе. Иначе точно опоздаем.

Я встаю с кровати и приближаюсь к своей девчонке. Прижимаю ее к себе.

– Ника. Мне нужно еще тебе кое-то сказать. Откладывать уже нет времени.

Кажется, что на последних словах мажорка перестает дышать и ожидает моих дальнейших слов, как приговора.

– Мне нужно будет улететь в Германию на стажировку. Обучение продлится пол года.

Вероника отстраняется и растерянно рассматривает мое лицо. Ее огромные глаза округляются еще больше.

– Я хочу забрать тебя с собой, но… Через месяц. Ты уладишь все вопросы с учебой, попробуем узнать о программе обмена студентами, или стажировку тебе организуем, а тут в академ уйдешь. Надо тонкости изучить.

– А вдруг не получится? – растерянно блуждает по моему лицу.

– То просто уйдешь в академический отпуск и уедешь со мной. Отдохнешь годик, а там может и определишься кем стать хочешь. – в щеку целую и с каким-то волнением жду от нее ответа.

Кажется, что Вероника молчит целую вечность.

– Почему ты мне ничего не рассказываешь о своих планах? А если я не хочу с тобой ехать? Не приходило такое в голову? Ты как папа все решаешь за меня, а обещал, что дашь мне самостоятельность.

Никин упрек припечатывает меня к месту. Она права. Я ее безумно люблю и хочу сделать, как лучше, совсем не спрашивая ее мнения.

Я и правда веду себя как ее отец.

По крайней мере я хоть в чем-то начинаю его понимать.

Мне обязательно надо поговорить с ее родителями, не первый день уже пытаюсь. Но наши попытки с Вероникой пока не увенчались успехом.

На Никино сообщение с извинениями, ее мама бросила короткое «поступай, как знаешь». Встретиться с ними очно мелочь трусит, а со мной они разговаривать не хотят. Я пытался. Приходил пару раз в приемную. Но мама ее дала понять, что пока они ничего не хотят слышать о нашем совместном будущем.

Я вижу, что ситуация с родителями Нику тоже очень сильно грузит. Наверное поэтому еще она так часто на мне срывается. Жалеет, может, что так поспешно выбор сделала?

– Прости…– искренне извиняюсь и заправляю выбившуюся прядь за ухо. – Просто я тебя очень люблю.

Вероника не дослушав выходит из комнаты Я пару секунд стою на месте, затем натягиваю шорты и иду следом. В квартире становится светло без освещения. Я точно уже опоздал. Захожу на кухню и усаживаюсь на свое место

– Папа всегда говорил то же самое. " Я сделал тебе больно, потому, что тебя люблю" – Вероника ставит передо мной тарелку с сырниками и кружку ароматного кофе. Глаз не поднимает. Вытирает руки салфеткой и, отправив ее в мусорное ведро, молча исчезает в дверном проеме.

Я с тяжестью выпускаю из легких воздух и облокотившись на стол глаза рукой закрываю.

Почему-то я думал, что у нас с ней все сложится легче, а мы прем через какой-то надрыв. Может так и зарабатывается счастье? Или это я карму отрабатываю за первый неверный брак?

Ну и как мне ее в привести в чувства? Что там девочки любят: цветы, конфеты, кино?

– Пф-ф-ф...

Надо побаловать как-то свою девочку.

Отвлечь от мыслей.

Иначе она сейчас такую кашу в своей симпатичной головке заварит…

Сама заварит, сама все выстрадает.

Она у меня и в этом деле отличница.

Тянусь к кружке с горячим кофе.

Слышу, как хлопает входная дверь.

Блядь!

Ушла.

Лишь бы не на совсем.

Глава 29

Вероника

– Дура ты, Вероника! – Дашка отпивает чай и ковыряет котлету в своей тарелке.

Мы сидим в университетской столовке и я пытаюсь хоть немного скинуть груз на свою лучшую подругу, но ожидаемой поддержки не получаю.

В груди у меня какое-то месиво. Коктейль из обид.

Обижаюсь я буквально на всех: на родителей, за то что те упрямо отказываются идти на мировую. На Олеськины вещи, которые я периодически нахожу, когда убираюсь в квартире. И конечно на Демина…

Последняя обида самая тяжелая. Он не сказал мне, что разводится и уезжает в Германию. Словно и для него я стала игрушкой. Сам столько пламенных речей произнес, открывая мне глаза, на то, что я взрослый человек и должна принимать решения сама и тут пожалуйста. В итоге по той же родительской методичке продолжает меня учить.

– И в чем же моя дурость проявляется? В том, что хочу знать о планах своего мужчины? – откладываю вилку и, подавляя раздражение вытираю салфеткой рот.

Дашка лениво оглядывает столовку и возвращает взгляд на мое лицо.

– Вот именно, Ника! Мужчины. Ты привыкла мальчикам голову дурить, а тут не мальчик, понимаешь… Он с тобой возиться не станет. Тебе надо повзрослеть. Знаешь, я тут статью вчера прочитала в инстаграме – приближается ко мне и продолжает выдавать информацию заговорческим тоном.– Мужчинам в молодых нравится только внешность, фигура, но и это быстро наскучивает. Умных они любят и мудрых. Если будешь обижаться, как соплячка, то на вашей двухнедельной романтике, пожалуй все и закончится.

Дашкина истина меня совершенно не устраивает, но все же в ее словах что-то есть.

Демин и правда мужик взрослый. Но я ломать себя ради него не хочу. Это же будет означать, что я слабохарактерная и бесхребетная… Ушла от родителей к другому, точно такому же " Я знаю, как тебе будет лучше". От перестановки мест сумма не меняется, так ведь? А мне необходимо поменяться. И я просто хочу, что бы он выполнил свое обещание: общался со мной на равных. Делился планами и мыслями.

Я молча жую салат и бросаю настороженный взгляд на свой телефон. Тот упрямо жужжит и высвечивает нашу с Деминым совсместную фотку.

– Ответь, а! – Дашка осуждающе сводит брови к переносице. – Ей Богу, была бы я на месте Демина двинула бы тебе уже…

– В том что ты хочешь мне двинуть, ты призналась когда я еще с Темкой встречалась.-Пожимаю плечами и с сожалением смотрю на успокоившийся экран. Перестал звонить.

Не знаю, что со мной. Сама себя не понимаю. Сложно. Хочу быть с Деминым, но при этом совершенно не готова мириться с его прошлым. Ревную его ко всему живому и неживому! Даже к фотографиям свадебным ревную.

– Я тебе всегда об этом говорю! Мужчины не любят проблемных баб, Женихова…– эмоционально выплевывает подруга и тянется к салфеткам.

Я не собираясь сдаваться немного наклоняюсь вперед и с усмешкой произношу.

– А как же известное утверждение о том, что в каждой женщине должна быть загадка? Даша шумно вздыхает. Я отчаянно пытаюсь отстоять свою правоту. Ну не могу я быть виновата во всем, что сейчас с нами происходит. В семейных ссорах всегда виноваты двое.

– Загадка, Женихова! За-гад-ка – тянет по слогам и ребром ладони бьет по столу на каждый слог. – а не головоломка. Диссертацию по твоим заморочкам никто из мужиков защищать не собирается, поверь.

Я хмыкаю.

– Да– да-да! Как там в твоем интернете пишут: будь проще и микробиологи к тебе потянутся? – натягиваю неестественную улыбку и несколько раз киваю. – только вот простейшие изучает зоология. Твой интернет – неграмотное зло. Не читай там больше статьи.

Дашка закатывает глаза и руки вверх поднимает.

– Все! Не спорю. Поступай, как знаешь.– встает изо стола и вешает на плечо сумку.

Я не хочу обижать подругу, но порой ее советы меня раздражают. Возможно даже потому, что она обвиняет в случившемся меня.

– Даш – нерешительно хватаю подругу за руку. Та поднимает на меня удивленный взгляд. – Можно я у тебя сегодня переночую? Мне надо собраться с мыслями и все обдумать.

Дашка берет пару секунд на размышление, всматривается в мое лицо, словно решение важное принимает, потом театрально вздыхает и широко улыбается.

– С тебя пицца, Женихова и годный фильмец. – достает связку ключей и с грохотом приземляет ее на стол. – Надеюсь, что мама как и обещала останется на даче у Тети Иры. Иначе мы от вопросов не отделаемся.

Я благодарно чмокаю подругу в щеку и сметаю со стола ключи.

Весь оставшийся день я прокручиваю в голове слова Даши. В чем-то она, конечно права. Но я по-прежнему не считаю, что я одна должна работать над нашими отношениями. Ну в конце то концов не только же мне это нужно.

Дашка с последних занятий ушла, договорилась отработать их на следующей неделе. У них с Деном сейчас свидание, и я так понимаю, что ради меня она отказалась от его продолжения.

Мне приятно.

Дашка умеет дружить и я точно знаю, что сегодня она меня все равно поддержит.

За окном уже начинает темнеть.

Я скидываю тетради в сумку и замираю над телефоном. Мне надо написать Вадиму сообщение. Он мне звонил три раза.Но больше звонков не было и ни ни одной СМС. Дает мне возможность самой выйти на связь?

Мои пальцы лихо пробегаются по экрану, оставляя за собой небольшой текст.

« Меня не теряй. Останусь сегодня у Даши. Мне надо все обдумать»

Сбрасываю сообщения и смотрю на свои дрожащие руки. Я ужасно боюсь его ответа. Разочаровать его боюсь. Но что будет дальше, если я начну нашу жизнь с угождений?

Да то же самое, что у меня было с родителями: «Вероника, ты не хочешь это платье», «Никуша у тебя такие красивые волосы, не смей делать короткую стрижку»…

Выхожу из здания университета и по привычке иду в сторону парковки, куда такси обычно вызываю.

К хорошей жизни быстро привыкаешь, а я так жила три года. Даже чуть больше.

Уже возле парковки вспомнаю, что теперь на моей карте красуется надпись «Демин В.А.», поэтому решаю все же ехать на автобусе. Обижаться и при этом тратить его деньги как-то странно.

Меняю направление в сторону остановки, не спеша шагая по узкому тротуару.

Да уж….

Сложно быть независимой с нулевым балансом на собственной карте.

Не в деньгах счастье?

Не в них, конечно.

Но в них защита и уверенность в собственных силах. Без них же ты кукла, которая принадлежит либо родителям, либо мужику.

Деньги– это независимость.

А может независимость это и есть истинное счастье? Принадлежать себе, жить своими мыслями, чувствами и делать то, чего хочешь именно ты?

Тогда выходит, что выражение напрочь устарело.

И деньги– это все-таки счастье.

Подхожу к переполненной остановке и притягиваю руки к губам. Осторожно выдыхаю теплый воздух, пытаясь согреть холодные пальцы.

Сегодня на эмоциях выскочила из дома без шапки и перчаток.Густые волосы спасают от холода уши, а вот руки надо растирать.

Внутри такая пустота и так хочется ее чем-то заполнить. Открываю телефонную книгу и мой палец застывает над зеленой трубкой напротив контакта " Любимый".

И что я ему скажу?

В голове пухнут мысли, вызывая жуткий дискомфорт. Пытаюсь подобрать нужную, но все не то...

Нервно покусав губы отправляю телефон обратно в карман новой куртки.

Не могу!

Через двадцать минут пустого ожидания я отчаиваюсь и даже чувствую, как по щеке катится сиротливая слеза. Злюсь сама на себя.

Слабачка чертова!

Прежде чем хлопать дверьми, надо помнить, кто платит за твой уют.

Я трогаюсь с места и шагаю по направлению к Дашкиному дому. Размышляю, что при быстром шаге через два часа могу добраться. И все же обдумываю за чей счет я могла бы заказать такси по минимуму травмировав свою гордость.

– Женихова идет пешком – смотреть до конца… – знакомый голос заставляет меня дернуться, а потом и вовсе растянуть счастливую улыбку. Но вот как он это делает?

Я поворачиваю голову в сторону дороги и ловлю через открытое окно знакомый блеск голубых глаз. Темка.

– Садись, подвезу. Только не вздумай приставать, иначе настучу по заднице. – Артем демонстративно грозит мне указательным пальцем, я громко смеюсь и забираюсь на переднее, пасажирское.

– А ты не очень убедителен –хлопаю дверью. Нагло заигрываю. Забываюсь. Почему-то с Темкой я всегда сама перелезаю грань нашей Френдзоны, хотя никакого продолжения не желаю.

– Тогда руку сломаю. – пожимает плечами Темка и мы смеемся.

– О! Вот тут уже стоит задуматься…– пристегиваюсь и мы трогаемся с места.

Артем выворачивает руль и собирается поворачивать в сторону моего дома. Останавливаю его схватившись за рукав.

– Я к Дашке, Тем… – Его удивленный взгляд, заставляет меня вновь засмеяться. Подруга моя живет в новом микрорайоне в жопе мира, короче.

Отмечаю, как быстро мое настроение летит к отметке максимум. Мне с этим парнем всегда легко...Я никогда не думаю, что нужно сказать, что бы не выглядеть перед ним идиоткой.

И тут меня припечатывает одной мыслью. А что если бы Демин так же нагло лез в мое прошлое и пытался бы выкурить из него Темку, как делала это я?

Смотрю на голубоглазого парня, который что-то мне оживленно рассказывает и понимаю, что я бы не стала это терпеть. Я никому бы не позволила очернить Артема, даже Демину. Если бы он запретил мне с ним общаться– это одно, а если бы так же бросался осуждал мое прошлое и обвинял Артема… ну незнаю… в жадности, например. Я бы очень разозлилась. Я знаю, какой Тема классный. И у нас классное с ним прошлое.

Наверное я была не права, да?

– Зачем я вообще остановился? – Артем цокает и закатывает глаза. Я смеюсь. Громко и искренне. Прибавляю музыку и даже начинаю напевать.

– О…Только не это… – Артем ставит ладонь между нами, а я пою громче.

Конечно не все так плохо с моими вокальными данными, но до идеала, мне ой как далеко…

Время в компании голубоглазого парня пролетает незаметно. Я небрежно отмахиваюсь от его вопроса, почему я шла пешком. Он не давит, и в этом я очень ему благодарна. Мы заезжаем во двор Дашкиного дома.

Никакой неловкости и смущения. Я чувствую, что с Темычем мы достигли понимания.

– Темка, ты меня спас от холода и депрессии. Давай щеку.

Артем потягивается и разминает шею после долгой езды.

– Женихова, ты забыла, как двери открываются? – он окидывает меня ироничным взглядом и тянет бровь. Красивый зараза. Я смеюсь и припечатываю на его щеку легкий, дружеский поцелуй.

– Спасибо еще ра-аз. – тяну и наматываю на кисть ремешок сумки.

– Иди давай…– ухмыляется Темка.

Я поворачиваю голову вперед, смотрю в чистое стекло и нервно сглатываю.

Все наши поездки с этим парнем заканчиваются на минорной ноте и эта не могла стать исключением. Если между нами возникло полное взаимопонимание, то это не означает, что гроза не придет из вне. А она пришла. Точнее он пришел. Через лобовое стекло нашу дружескую пару прожигает ревнивый деминский взгляд.

Вадим стоит возле Дашкиного подъезда с огромным букетом белых роз. Боже...Он пришел ко мне...

Демин курит. Я пугливо слежу за каждым его взглядом. В душе что-то лопается и разливается кислотой. Глубоко вдыхаю и пытаюсь выталкать из легких воздух, но он пухнет во мне причиняя невыносимую боль.

Вадик подумал, что я ему изменяю. Он так подумал, я это знаю, чувствую...Я это вижу по его разочарованому взгляду.

Вадим сначала смотрит на меня и спокойно затягивает сигарету, потом долго вдыхает в себя никотиновый дым и на выдохе переводит взгляд на Артема.

Я даже отсюда вижу, как нервно играют его скулы.

Он на пару секунд опускает свой взгляд вниз и нервно сглатывает.

Потом вновь глубокая затяжка и взгляд на Тёмку. Долго. Словно оценивает.

Мне невыносимо больно и стыдно. Я не сделала ничего плохого, даже в мыслях не было, но в душе... В душе я ощущаю себя грязной.

Вадим не спешит. Он курит свою сигарету. Внешне он спокоен, вот только его глаза и мимика сдают его состояние с потрохами.

– Я так понимаю, что Демин не к Дашке приехал. – будничным тоном комментирует Артем. – Поворачивает голову в мою сторону и кивает на лобовое. – Иди, он ждет тебя.

Я замираю на сидении не в силах пошевелиться. Сказать, что я боюсь сейчас Демина – не сказать нечего. Меня словно приклеили к сидению. Нервы из меня выбивают мелкую дрожь. Я просто хочу, что бы все закончилось.

– Вероника…– настойчивый голос Артема заставляет меня дернуться и бросить на него рассеянный взгляд. – Он тебя обижает?

Глаза Темки темнеют и я вижу, как он заводится.

Отрицательно качаю головой.

– Нет, Тем, все в порядке. Правда. – зажимаю рот рукой, потому что голос дрожит. – Мы действительно встречается с Вадимом и я просто…

– Тогда иди, Ника… Че ты из мужика дурака делаешь? – Артем рукой показывает в сторону Вадима. Темка злится. Дышит часто. Они оба злятся. Я понимаю, что из-за меня сейчас может случится драка.

Дожила, блин, Женихова!

Я быстро стираю слезы, которые вот уже несколько минут застилают мне глаза.

Еще раз смотрю через стекло на Вадима. Он докуривает сигарету, не спеша тушит окурок и отправляет его в урну. Туда же, словно в вазу усаживается огромный букет.

Горький всхлип вырывается из моей груди, когда сверху на букет приземляется темно бордовая бархатная коробочка.

Я быстро моргаю, пытаясь смахнуть слезы, но они вновь пеленой застилают мои глаза.

Вадим бросает на меня короткий взгляд, я впервые вижу в нем влажный блеск. Ему больно, черт возьми. Демину больно...

Протяжно выдохнув он поднимает ворот своего пальто и больше ни разу на меня не взглянув направляется к своей машине. Я не в силах пошевелиться.

Мой мозг отравлен происходящим.

Ничего не сображая, отупело смотрю на панель перед собой.

Слышу голос Артема, как из под ваты.

– Ника, я не знаю что ты сейчас собираешься делать, но по-моему тебе надо поговорить с ним и все объяснить, слышишь?

В машине повисает короткая пауза, которую я прерываю своим резким всхлипом.

– Он приехал Делать. Тебе. Предложение. – интонации Темки становятся непривычно грубыми. Темка в окно смотрит и о чем-то думает.

Я рассеянно киваю. Машина Вадима не двигается с места. Стоит разрезая осенний воздух ярким светом фар. Он мне дает еще один шанс все объяснить?

Я опускаю голову, набираюсь смелости и тянусь к дверной ручке. Визг колес заставляет меня вздрогнуть. Он уехал?

Поднимаю голову и глазами вгрызаюсь в пустоту.

Он уехал.

Я словно ударяюсь головой о реальность. Это что? Конец?