Текст книги "Честное врачебное (СИ)"
Автор книги: Лена Поллина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 4
Вероника
« А мы с тобой теперь никто. А помнишь раньше был ток»…
Красивый голос, сексуальнейшего брюнета заполняет мою комнату вызывая у меня раздражение.
И зачем я этот трек вчера на сигнал будильника установила? Вот ей Богу, жалости у меня к себе – хоть отбавляй!
Устало встаю с кровати и плетусь в ванную.
Ощущение, словно поезд по мне проехался. Не Вероника я сейчас, а Анька Каренина.
Да уж… Черный юмор это не мое.
Конечно же под поезд я бросаться не стану ни при каких обстоятельствах. Я люблю себя. И портить такое тело на холодных рельсах –кощунство.
Смотрю свое отражение и впервые вижу синяки под глазами. А вот это тоже кощунство! Придется сегодня воспользоваться тоналкой.
Мой лук сдержанный. Никаких дорогих шмоток.
В больницу на практику иду все же…
Черные джинсы с высокой посадкой, короткий голубой топ и голубая рубашка, на шею вновь повязываю косынку. Надо сегодня срочно пару топов с высоким воротом купить.
Темка человек слова. Мы вчера с ним весь день провели вместе. Кино смотрели, пиццу ели, целовались…. Я честно пыталась не думать о голубоглазом мудаке. Выходило слабо. Но! Как говориться время лечит!
Выхожу из комнаты и медленно направляюсь на кухню. Слышу, что папа с мамой уже завтракают.
– Всем доброе утро. – папу в щеку целую. Его я вчера не видела. Он поздно вернулся и сразу спать лег. Я позже его появилась дома. Наверное он на меня сердится. Тянусь к маме за поцелуем. И сажусь за стол.
– Где ты вчера так долго пропадала?
Я подбираюсь. Нервно ерзаю на стуле. Под папиным пристальным взглядом комната становится огромной, а я меньше песчинки. Он безжалостно контролирует каждое мое движение. Тот придурок прав был. Мне от родителей точно влетит. Мама может и поймет, а вот папа…
– Я гуляла пап… Практика с сегодняшнего дня начинается. Хотела урвать последние денечки каникул.
Пытаюсь, что бы голос уверенно звучал, но чувствую внутреннюю нервозность. Тянусь за бутербродом и, впервые боюсь, что не удержу его. Потому что руки дрожат.
– Урвала? – спокойный, сухой тон. Он редко так со мной разговаривает.
Я папина девочка. Облюбленная и обласканная.
Только в последние годы мне его любовь наносит лишь вред.
– Ну да…
– Что под косынкой?
Чертов бутерброд все-таки предательски валится на новую скатерть.
Мама растерянно смотрит на нас с отцом.
Скатерть ей жалко-это факт. Она у меня до жути любит уют создавать. Буквально до мелочей все продумывает.
А еще она боится бури. И не зря. Потому что мне действительно есть, что прятать под этой косынкой.
Холодными пальцами распутываю платок и смотрю в окно.
Что я могу сделать в этой ситуации?
Только подчиниться.
С минуту на кухне повисает пауза. Холодная. Тягучая, как мед. Кажется, что воздух от напряжения стал колючим, потому что вдохнуть просто невыносимо.
– Кто это сделал? – по тону понимаю, что мой папа готов на убийство.
Вот что мне ему сказать?
Поджимаю губы и заранее прошу у вселенной прощение, за ту ложь, что я сейчас выдам.
– Мы отмечали встречу выпускников. Пошли в клуб. Там один парень на танец пригласил и вот. – голос дрожит, глаза щиплет от слез. Я впервые обманываю папу, потому что правду мне хочется забыть. Раз и навсегда. – Я его оттолкнула, врезала и ушла. Меня никто не тронул, пап.
– Не тронул никто? – папин кулак прилетает на стол.
Мои нервы затягиваются в узел. Я хочу закричать. Громко. А потом разреветься.
– Ты выглядишь, как шлюха! – от папы это звучит в тысячу раз больнее. В его голосе слышится горечь и… разочарование?
– Не переживай, я до сих пор девственница. – бросаю в сердцах. – В двадцать один год. Чище некуда! Хочешь к Братской на прием схожу и справку принесу. Она-то точно липу не выдаст мне.
Мои слова смущают папу. Он уводит взгляд, но меня уже несет.
– Спасибо тебе, пап… Ты настолько строго управляешь моей жизнью, что я даже когда выбираю обед в университетской столовке думаю: что бы папа выбрал –руки в стороны развожу и театрально головой качаю. – Может выберешь уже сам мне супруга и замуж выдашь. Профессию же выбрал…
А дальше я делаю то, что никогда бы не посмела сделать.
Беру со стола платок и молча ухожу из дома громко хлопнув дверью.
Встреча одноклассников стала знаменательным событием в моей жизни.
После этого злополучного вечера я творю жуткие вещи. Я словно с цепи сорвалась.
Доезжаю на такси до больницы, где целый месяц будет проходить моя практика.
На крыльце меня уже ждет Дашка.
– Женихова, приходить с кислой миной в первый день практики –грех!
Я молча захожу в здание больницы.
Дашка догоняет меня и за руку дергает.
– Ты чего?
Мои глаза моментально слезами наполняются. Я падаю на плечо подруги и сотрясаюсь от бесшумных рыданий.
– Никулька, ты меня пугаешь…– по голове меня гладит.
Я понимаю, что в руки себя взять надо, но не могу.
Мы куда-то идем. Дашка дверь открывает и в нос ударяет противный запах хлорки. Поднимаю глаза и вижу, что мы в туалете.
В наших больницах туалеты такие, что увидев сколотый кафель дореволюционных времен и противную коричневую краску с въевшейся грязью – хочется тут же повеситься. А если попасть в такой туалет в состоянии похожим на мое, то лучше сразу заказать кремацию. Что бы наверняка не помнить какой «интерьер» тебя окружал в последние минуты смерти.
– Рассказывай. Только быстро. Долго мы тут не протянем. – Дашка нос зажимает. Видимо солидарна со мной.
– Я с папой поругалась. Из за вот этого. Тяну платок и обнажаю красное пятно, которое как будто только ярче за ночь стало.
Глаза подруги округляются, а я продолжаю ее добивать фактами своего вчерашнего дня.
– Ну… И… Трахнулись вы? – с любопытством.
– Боже… Даша… Нет. Ни с Темкой ни с этим придурком. С Темкой не смогла. Не знаю почему. Он, слишком хороший, что ли…– Блин. Это даже звучит смешно. Неужели и правда такие дуры существуют или только я одна такая?
– А с тем мудаком. – протяжно вздыхаю. – Он короче на хер меня послал. Сказал, что жену любит и все такое…
– Не расстраивайся!– толкает меня в бок локтем. – Слышишь? Твои родаки сегодня улетают. Завалимся к тебе. Роллов закажем, винища наберем и… не знаю… соцсети прошерстим. Как зовут –то его ?
Я бросаю растерянный взгляд на подругу и плечами пожимаю.
– Мы не знакомились…
Дашка хмыкает и руки на груди переплетает. Осуждает?
Тут в памяти всплывает обращение блондинки. Вадиком кажется она его назвала. Точно!
– Хотя стой! Вадик его зовут. Вадим… Его жена так называла в разговоре.
– Ну вот!-усмехается Дашка.-а ты говоришь, что ничего не знаешь! Что мы какого-то Вадика в городе миллионнике не найдем?
Я прыскаю в ладошку. Моя подруга умеет поддержать.
– А лет ему сколько?– Даша вопросительно кидает и раздражительно нос зажимает. Нам явно пора.
– Тридцать?– пожимаю плечами и улыбку зажимаю.
– Да у нас уже целое досье на твоего проститута. -гундосит подруга и из туалета меня выталкивает.
На посту уже собралась наша команда практикантов. Семь человек с нашего курса и три со старшего. Артем, знаете ли, тот еще маньяк. Потому что узнав в какой больнице я буду проходить практику, перевелся туда же.
– Привет– ласково улыбается мой "бойфренд" и по-хозяйски чмокает мои губы.
Дашка вопросительно глаза округляет.
Я ладошкой на груди круги выписываю. Это наш тайный знак " для души".
Подруга глаза закатывает и отворачивается.
Я знаю, что Темыча она одобряет. Сама ни раз мне его в " первооткрыватели" толкала. Но узнав, что он в меня влюблен мы договорились, что я не буду сердце парню разбивать. А сейчас вроде как лечусь им.
– Доброе утро, уважаемые студенты.
За стойкой появляется женская фигура. Перегидрольный блонд, татуажные брови, яркий, очень яркий мейк, крупная грудь, плоский живот и узкие бедра. На любителя, короче. Но то, что дефицитом внимания женщина не страдает видно по той уверенности, с которой она к нам обращается. Словно до нас богиня щедрости сошла. Я бы даже назвала ее симпатичной.
– Меня зовут Вера Геннадьевна. Я старшая медсестра в этом отделении. Все вы закреплены за заведующим отделения -Деминым Вадимом Андреевичем. Постольку поскольку Вадим Андреевич является самым востребованным пластическим хирургом нашего города, и даже области, у него не будет на вас времени, поэтому все вопросы -через меня. Сегодня он вам проведет собрание, а после я раздам вам задание.
Мы с Дашкой переглядываемся и улыбаемся. Попасть к Демину мечтает любой студент, который выбрал хирургию. "Золотые руки у этого парня" именно эти слова я последние полгода слышу от папы.
Он-то меня и пропихнул к Демину на практику. Потому что является его " крестным отцом" в медицине. И тот, попросту не смог отказать моему папе.
А дальше Верка перечисляет все запреты и требования, да с таким видом это делает, словно мы на космический корабль межгалактического уровня попали.
" Ало, барышня, у вас в сортире тараканы от сердечного приступа дохнут! Вы б там ремонт что ли сделали"?
– Главное правило-Демин женат и никаких симпатий в свою сторону не одобряет. – деловито вещает пышногрудая медсестра. – Было у нас несколько таких практиканток. Поэтому лучше на берегу женскому составу вашей команды этот вопрос уяснить.
" О... Да ты тоже судя по всему сохнешь по нему"...
Верка принимает звонок, поступивший на рабочий.
– Куда уж нам! Если трусы начальника охраняет Верка-цербер! Придется слюни пускать в сторонке. – язвительно цежу полутоном. Наша " команда" прыскает. Темка быстрый взгляд на меня бросает, я не обращаю на него внимание. " Эй, парень! Полегче! Мы с тобой всего лишь целуемся"
Вообще я всегда так делаю.
В первый день знакомства с новым составом непременно обозначаю, кто здесь главный. Беспощадно стаскиваю одеяло на себя.
Говорю ж – стерва.
– Я сказала что-то смешное? -брови Цербера наверх летят.
– Разве что " гав-гав"– вновь мой полутон.
Ребятам нравится, Темка мрачнеет. Ну давай...Разочаруйся и ты во мне. Что бы я наконец-то прочувствовала насколько я прогнила.
Вера быстро глазами находит главного затейника этого спектакля.
– Девушка, Ваша фамилия– строго… я бы даже сказала высокомерно.
– Же-ни-хо-ва– тяну по слогам и замечаю, как вытягивается ее лицо. Черт. Как же приятно!
На ее немой вопрос отвечаю.
– Да.Да! Та самая Женихова Вероника Владимировна.
На ментальном уровне вижу, как язык Верочки залезает глубоко в задницу. Ну что, Перегидрольная? Схавала?
Мой папа главрач этой больницы. Его не боятся разве что покойники в морге. Не удивлюсь, если и те подрагивают от его голоса, когда папа приходит туда с проверкой.
– Все в ординаторскую. Ваш руководитель сейчас спустится.
– Точнее снизойдет, с небес... – вновь мой непрошенный комментарий.
Ой, ну меня уже не остановить. Моим саратникам по прежнему все нравится, а на Темыча я уже забила.
Чем раньше он поймет, что мне пофиг на его мнение, тем лучше.
Верка-Цербер в своем воображении плюет мне в лоб и растирает. Затем от бедра вышагивает в сторону белой двери, а меня вдруг накрывает. Не знаю чего боюсь, словно предчувствие какое-то.
Мы с Дашкой заходим последние и как всегда занимаем первые ряды, потому что по законам студенчества задние ряды расхватываются в первую очередь.
Стулья раставленны полукругом, возле дивана, на котором наверное будут восседать Боги этого отделения: грозный повелитель округлых сисек и его верный "страж Деминских трусов"– Верка-Цербер.
Мы с Дашулей садимся по центру.
Через минуту дверь открывается и к дивану уверенным шагом подходит зав отделением.
– Доброе утро коллеги-Демин окидывает присутствующих взглядом и останавливается на мне. Чувствую, как земля из под ног уходит. Я готова поклясться, что шеф сейчас делает мне трепанацию черепа и пинает мой мозг своими новенькими белоснежными кросовками «Lacoste» из новой коллекции. Двадцать тысяч между прочим стоят. Ну… мастер сисек видимо может себе такое позволить. Раз живет в неплохом районе, в приличной квартирке и гоняет на «лексусе».
Определенно он сейчас что-то с моим мозгом делает, иначе как объяснить такое резкое головокружение...
– Черт...– мое тихое.
Вопросительный взгляд Дашки. Грозный взгляд Демина и...Сухой Темкин.
Ну что, Верка... Никчемный из тебя страж!
Одна женская рука все же проползла мимо тебя в Деминские трусы.
И эта рука...
Моя...
Демин профессионал. Он доказывает это пятисекундным заешательством. Именно столько он злобно пялился на меня. Ни секундой дольше!
А потом, словно кто-то щелкнул delete и стер мое изображение с его экрана.
Я нервно верчу телефон в руках и прикидываю его план мести.
Ну вот что
Он.
Мне.
Может.
Сделать?
П-ф-ф-ф… Я дочь главрача, а этот сисечник всего лишь работает на моего отца.
Демин заканчивает свое назидание, а я ловлю себя на мысли, что ни фига не слушала. Слава Богу у меня есть крутая привычка– включать диктофон перед собранием.
– Если всем все понятно, приступайте к работе. А ты– на меня кивает. – ко мне в кабинет.
Нервно соскакиваю со стула.
– Наверное Верка уже настучала. – зачем-то оправдываюсь перед «коллегами»
Их вполне устраивает мое объяснение. Всех. Даже Дашку. Но один взгляд все же ревностно прожигает мой затылок.
«Успокойся, Ромео. На твою целочку никто не претендует. Я. Не в его. Вкусе!»
Демин быстрым шагом поднимается по лестнице на второй этаж. Я за ним семеню.
Странно так. Я слышала об этом враче последних два года почти каждый день и мне пофиг было. Я знала, что он крут в своем деле, что женат. Но ни разу меня не подстегнуло любопытство залезть в его соцсеть, что бы пошариться в фотках.
Вадим нервно поворачивает ключ в замке и дверь передо мной распахивает.
Меня вперед пропускает бросив при этом презрительно-оценивающий взгляд.
Оу! Осторожнее сисечный маэстро. Я ведь могу подумать, что за эту ночь у Вас внезапно поменялся вкус.
Ну как поменялся?
Точнее-появился!
Потому что плюнуть в такой кусочек торта, как я – все равно, что расписаться под надписью «Вадька импотент».
Я захожу внутрь и мысленно присвистываю.
«А папа своему «сыночку» не фиговый кабинет подогнал».
Дверь за моей спиной захлопывается. Меня грубо разворачивают сильные руки и вновь, прижимают к двери.
Ситуация повторяется.
Боже, Вадюш… Какой ты предсказуемый оказывается.
Потираю руку потому что это было больно.
Демин угрожающе нависает надо мной.
– Какого хера ты здесь забыла? – сухо, но на грани контроля.
Я почему-то короткий взгляд на губы его бросаю.
Хочу ли я его поцеловать?
Определенно-да. Не смотря на то хамство, что сейчас происходит в отношении меня.
– Я так-то на практику определена сюда.
Щурю глаза и язвительно пробегаюсь по его нервам.
– Я тебя предупреждал? – грозное. И взглядом вновь трепанация…
«Да отстань ты уже от моего мозга, извращенец»!
– Я бы рада не дышать с Вами одним воздухом, но против деканата не попрешь. – театрально вдыхаю и плечами пожимаю.
Возле моего лица по двери прилетает мощная ладонь.
– Я сегодня напишу отказ от тебя.
Я нервно улыбаюсь.
«Ага. Попробуй»
Потом притягиваю его к себе и целую в губы. Три секунды… Столько длился наш поцелуй, но этих секунд достаточно для того, чтобы мое девственное тело вспыхнуло грешным желанием.
Демин нервно отталкивает меня.
– Что ты делаешь, ненормальная?
– Отвлекаю Вас. – быстро заношу руку и моему боссу прилетает смачная пощечина. Самая сильная и яркая за всю мою жизнь.
Оу! По любому синяк останется.
– Это тебе за засос, придурок!– бросаю в сердцах.
Затем быстро разворачиваюсь и лечу вниз по лестнице.
Но в этот раз не босая и с разбитым сердцем…
В этот раз я победила.
Как я себя чувствую?
Да прекрасно!
Глава 5
Вадим
" Уважаемые жильцы! Лифт остановлен в связи с проведением работ капитального характера. Приносим свои извинения за причиненные неудобства.
Администрация"
Зашибись новость! Нервно пинаю ногой по металлическим створкам и выругавшись себе под нос спускаюсь по ступенькам.
Тихо хмыкаю и головой качаю. Вчера мажорка по этому пути летела с "горящей задницей"…
Дверь подъезда выпускает меня на воздух и хлопает за моей спиной. Я ежусь от холодного ветра. После жаркого лета почти осенняя прохлада неприятно царапает кожу. Быстрым шагом иду на парковку, нажимаю на брелок и моя машина довольно пиликает приветствием.
На часах как всегда семь утра.
Сажусь в машину и поворачиваю ключ.
Взгляд падает на скамейку возле подъезда, словно я опасаюсь, что Зашкварница вновь тут появится.
Опасаюсь или жду?
Я привык быть с собой честным, но в этом случае программа дает сбой.
Эта девчонка меня настолько выбесила, что я записался на стрельбу. На бокс мне нельзя. Я должен руки беречь!
А пар выпустить хочется.
Почему-то я вчера весь вечер о ней думал. Кто она такая? Ведет себя, как беспризорница. Словно никому не нужный человек. Это ж надо, заявиться к незнакомому мужику и согласиться дать ему за платье. И ведь ни тени сомнений не возникло на симпатичном личике.
И в то же время ее недешевые наряды говорят о том, что девчонка живет в достатке.
Мой телефон высвечивает голосовое от Веры. Нажимаю на "прослушать" и салон автомобиля заполняет женский голос.
– Вадим Андреевич, сегодня у вас встреча с практикантами. Я могу провести вступительную часть за Вас...
Блин! Точно! Практиканты...
Женихов в последнее время наседает не шуточно. И вот вроде понимает же, что я тут ненадолго...
Взял на себя заведование отделением только потому, что в больнице кадровый голод. Я хирург, а не управленец. Не хочу я вот так с бумажками сидеть. В них же разбираться надо. А я лучше на передовой потружусь!
К больнице приезжаю без опозданий.
Провожу короткую планерку и изучаю график плановых операций здесь, в стационаре и в клинике «Преображение» в которой я работаю пластическим хирургом. Хочу уже пуповину обрезать и свалить с этой больницы с концами. Потому, что пластику делать мне нравится больше.
И тут не только эстетика. Тут деньги большие. А я хочу, что бы мой очень нелегкий труд хорошо оплачивался.
Какого же было мое удивление, когда на собрании я увидел ее.
Блядь! На месте бы пристрелил! За долю секунды мой гнев достиг максимума и стал все вокруг плавить.
По ее виду понимаю, что тоже растерялась. Да что там растерялась– струсила!
Хвост поджала, глаза округлила...
Вот так встреча… Очень неожиданная...
Я надеялся ее больше никогда не увидеть!
Беру себя в руки и собрание провожу.
Что бы закрепить пройденное в кабинет ее к себе приглашаю. Откажусь от нее. На хрена она мне тут нужна? Что бы бесить? Пусть к другому хирургу закрепляют.
Но я явно не до оценивал всю мощь моего внутреннего "Люцифера", потому что звонкая пощечина, которой меня припечатала Зашкварница, вызывает у меня желание провести запрещенную в хирургии процедуру– лаботомию.
Эта коза что блядь, бессмертная?
Видит Бог за ней бы погнался и... не знаю что бы сделал. Бить конечно же не стал, но ... Шуганул бы хорошенько. Надо этой зашкварнице наказание придумать. Меня почему-то простреливает от нее. Тело на нее явно реагирует не так.
Я соврал, что она не в моем вкусе. Она симпатичная.
Тут другое. Я жену люблю и на баб посторонних не смотрю. Еще в самом начале семейной жизни взял за основу брака верность, понимание и терпение.
Вот только в последнее время у нас с Леськой одни ссоры. Она у меня преподаватель танцев в детской студии. Невысокая, но тоненькая, с подтянутой спортивной фигурой. От такой гулять глупо. Это надо быть полным мудаком.
Я и не гуляю. Но примерным семьянином меня назвать сложно – я всегда на работе.
Олеська переживает, что у нас нет детей. Пять лет все-таки вместе живем. А я с этим делом никогда не торопился. Успеется. Но в последние полгода мы, по Олеськиному настоянию, обследования проходим, «витамины» всякие принимаем и… ругаемся. Точнее она со мной все время пытается поссорится. Поводы ищет. Устала может? Ее я не осуждаю, но и понять не могу.
И я ведь только нащупал примирительную волну. Хотел отгул дня на три взять, пока Женихов в отпуске будет. Со всеми в отделении договорился… Свозил бы куда-нибудь Олеську. Курорт конечно ей пообещать я бы не мог, времени совсем мало, но сменить обстановку и вдвоем побыть мы вполне бы смогли.
Но тут эта мажорка, как черт из табакерки…
Это коза как бесплатный дигустационный образец. Только пальцем щелкни-ноги раздвинула. Этим и бесит. Доступностью своей. Хотя симпатичная же девчонка...
От смертной казни зашкварницу спасает звонок главврача. К себе вызывает.
Он улетает в отпуск и у меня появится целый месяц на заработок денег. Плановые операции здесь я уже раскидал по дежурным хирургам, за собой только парочку закрепил, ну... может чуть больше...
Кабинет Женихова находится в другом корпусе.
Для меня хороший вариант-проветрю мозги, которые пять минут назад неуравновешенная коза мне сотрясла.
Достаю сигарету и прикуриваю. Никотиновый дым приятно отравляет мозг. Расслабляет. Дурацкая привычка, но никак бросить не могу!
До нужного корпуса дохожу в тишине. Благо никто не попался и не присел на уши.
В кабинете застаю хмурого шефа.
– Доброе утро, Владимир Борисович! – тяну руку для приветствия.
– Доброе, Вадь! – пожимает мою раскрытую ладонь –Это, что у тебя за пятно красное? – удивляется так искренне. А я блядь стою и не знаю, что соврать. Ну не правду же говорить, ей Богу!
– Да... С Олеськой разругались и она сорвалась...– плечами пожимаю, Женихов смущенно кивает.
Хотя... Моя Олеська поскромнее хлестнула.
– Ну ничего...-тянет начальник.– дело молодое. Помиритесь... Только это плохо, что у вас до такого дошло...-смотрит на меня сочувственно, потом опомнившись добавляет.-Как у вас в отделении обстановка?
Я решаю не комментировать наши с Олеськой отношения. Я вообще не люблю, что бы в них кто-то лез. Поэтому ни с кем не делюсь своими сложностями. Наше это дело. А сегодня просто ничего не придумал. Про неадекватную практикантку решаю умолчать.
– Рабочая. – отодвигаю стул и присаживаюсь. – Новых пациентов за утро не поступало. Старые не сбежали.
Владимир Борисович хмыкает и качает головой.
– Шутишь… Это хорошо. – задумывается о чем-то и пару мгновений меня разглядывает.
Лишь бы задач не накидал. Я уже весь его отпуск распланировал так, как удобно мне.
– Я, Вадим, улетаю завтра на месяц в отпуск. Попросить тебя хотел...п-ф-ф...– выдыхает. Головой качает и глаза ладошкой трет.
Вид шефа немного растерянный. Признаюсь таким я его вижу впервые.
– У меня дочь к тебе на практику пришла. Вероника Женихова. Пригляди пожалуйста, что б глупостей не натворила...
О-о-о… Начинается… Вот чувствовал, что что-то не то тут… И как часто мне за ней приглядывать надо будет? Уж не целый ли рабочий день.
Откидываюсь на стул взгляд с босса не свожу, а сам уже прикидываю в уме свободные от операций окна в «Преображении».
После тяжелого вздоха Владимир Борисович продолжает.
– Переживаю я за нее… Она сегодня заявилась с огромным, сука, засосом на шее! Говорит, что в клубе какой-то хер подкатил... А я пробил инфу. Ни в каком клубе она не была...
Пламенная речь Женихова утопает в моих мыслях. Брови ползут наверх.
Да ладно...
Мажорка.
Дочь.
Главврача???
Вот сюрприз так сюрприз…
Бывает же…
"У меня для вас, босс печальнейшие новости: Ваша доченька– редкостная блядь!"
Стараюсь держать лицо, правая сторона которого, сука ноет.
И все по вине дочери Женихова.
Но через пару секунд все же невольно ухмыляюсь и качаю головой.
Шеф принимает мою реакцию, как ответ на его монолог.
– Да я сам в шоке, Вадь! Сегодня она со скандалом ушла на практику. А мне с тяжелым сердцем лететь теперь.
– Если она будет проходить практику у меня, глупости творить на своей территории я ей не дам. – чешу бровь и обдумываю мысль. То, что пришло в голову мне очень нравится.
– Мне относится к ней, как к дочери главврача? Или как к рядовому практиканту? – дергаю бровью. Задав вопрос я невольно замираю. Потому что если скажет второе– это мне только на руку. Пару дней в одной лодке и скину ее на Суханова. Потому что за это время она по любому успеет накосячить.
– Как к практиканту, Вадим… Но… При этом все ж не забывай, что она дочь главврача.
Поджимаю губы и киваю.
Плохо…
Но все равно лучше это пограничное, чем категоричное «Папина дочка»
Она теперь от меня не отстанет. Чувствую это. Она почувствовала власть, поэтому и рискнула мне по щеке двинуть.
Молодая, избалованная соплячка. Ей интересно будет меня дразнить. А мне нужно будет изо всех сил стараться, не придушить ее прямо в ординаторской.
Но соплячка не учла главного – я уже сделал себе имя! И ноги об себя вытирать не позволю никому! Тем более такой ненормальной, как эта! Меня увольнением не напугать.
Я в любой момент могу разорвать связь с этой больницей. К этому и иду мелкими шагами. Женихова обижать не хочется, все ж многое он для меня сделал. Поэтому стараюсь это сделать безболезненно для всех.
А вот ее шугануть я смогу. Я много раз слышал, какой Женихов строгий по отношению к своей дочери. И даже интересно, как так получилось, что одним вечером эта мажорка оказалась пьяная в моей квартире ...
Выхожу из здания и сбрасываю блокировку с пиликающего телефона. На ходу пробегаюсь глазами по тексту сообщения
" Я хочу развестись, Дёмин"
Сука!
Ни привет! Ни как дела! Понимаю, что накосячил, но у нас с Леськой за спиной пять лет семейной жизни. Неужели нельзя встретиться и поговорить? Да хоть созвониться! Что за детский сад? Смской сообщать о разводе!
Вскидываю глаза на белые, плывущие облака и безмолвно сиплю: Боже за что мне все это?
Теперь Мажорка бесит еще сильнее.
Вновь достаю сигарету и чиркаю зажигалкой.
Да уж… Пока эта мелкая коза на моей территории курить я чувствую я начну чаще…
Теперь к желанию сделать мажорке лаботомию присоеденяется еще одно: я бы провел это мелкой ринопластику без анастезии, хорошенько укоротил бы одну часть на ее лице, что бы не совала ее в чужие семьи!
Черт бы побрал эту избалованную девицу!
Теперь, когда эта зашкварница у меня на постоянном контроле, я должен ей составить план практик. Женихов ясно дал понять, он хочет, что бы его дочь была на операциях, как здесь, так и в клинике. То есть я должен организовать ей практику и там.
Ну зашибись! Золотая молодежь!
Возвращаюсь в кабинет и вновь пробегаюсь по своему плану.
Придется хотя бы раз в два дня сюда приезжать. Я хоть и не опытный управленец, а сумел за короткое время хорошую команду собрать.
Меня хорошо страхуют, а я им бонусы в виде небольших премий подгоняю. Им достаточно, мне удобно.
Но из-за этой Зашкварницы придется мелькать тут фейсом чаще.
Сейчас эти практиканты мне словно петля на шее.
Хорошо, что Вера быстро нашла всем занятие на сегодня. У этой все четко.
Сегодня у студентов лайтовый день. Скоро планирую всех отпустить.
Пока они знакомятся с больницей, заполняют карточки, а завтра найду всем работу.
У себя в кабинете завершаю дела с бумагами, составляю примерные задания на пару дней, для практикантов, дальше Вере надо будет полностью этот вопрос делегировать.
Слышу нерешительный стук в дверь. В дверном проеме показывается светлая голова.
– Вадим Андреевич, можно? – Вера аккуратно выплывает из-за двери.
Эта медсестра – отличный работник. Ответственная, пунктуальная, грамотная. Знает свое дело.
Но…Как дело касается бесед в моем кабинете ее мозг тут же превращается в желе.
Хотя, мы только на рабочие темы разговариваем. Что что, а здесь я всех держу на расстоянии вытянутой руки. Дружбы ни с кем не вожу. Тут маленькое, уютненькое болотце. Где вечерами любят пообсуждать всех и вся.
– Заходи, Вера. – одобрительно киваю и возвращаюсь к бумагам.
– Вадим Андреевич, я… Я хотела поговорить на счет Жениховой. Она с первого дня отвратительно себя ведет. Настраивает своих однокурсников против меня…
Поднимаю на Веру взгляд и внимательно слушаю ее жалобу.
Мажорка, блядь! Что ж ты такая проблемная-то, а?
– Я накажу ее, Вера! Не переживай.
Вера довольно кивает.
– Они уже все закончили. Я могу всех отпускать?
– Я сам. Сейчас спущусь.
« Ну что, зашкварница! С первым рабочим тебя!»
Первую свою смену ты запомнишь надолго. Обещаю.
Спускаюсь в ординаторскую, где меня уже ожидают практиканты.
Вероника восседает в середине. Спина прямая, голова высоко задрана, словно я ей сейчас корону должен вынести и ножку поцеловать.
Студенты каждый день должны заполнять дневник практики, поэтому работа должна быть всегда.
Когда у нас относительно лайтово, своих практикантов мы можем пожертвовать скорой, или на помощь в морг, там работы всегда предостаточно.
Зашкварница об этом пока даже не подозревает. Но скоро ее шанельный носик нюхнет что-то менее ароматное знаменитой пятерки.
– И снова здравствуйте, коллеги. Как успехи?
Присаживаюсь на диван и ловлю любопытные взгляды.
Студенты пока немного тушуются и неохотно идут на диалог. Ну, конечно, кроме одной.
– Если Вы считаете, что заполнять карточки – это хорошая практика для хирурга, то мне искренне жаль ваших пациентов.
Надменно. Высокомерно. Чеканя каждое слово.
Боже...Да кто ты такая, без папиной фамилии?
Делаю искренне удивленное лицо.
– Вы уже на передовую готовы, Вероника?
Зашкварница немного теряется. Не ожидала услышать свое имя.
Да-да! Я уже в курсе, что твой папа "прочитал" мое послание.
И, да я знаю, кто породил на свет это исчадие ада.
Вероника в ответ лишь пожимает плечами и выдает слабое
– Я была бы не против.
Придирчиво осматриваю ее внешний вид.
– Значит я Вам это устрою. Кто я такой, что бы отказывать дочери главврача? – сухо произношу и в глаза ей смотрю. Мажорка теряется. Не ожидала от меня такой быстрой капитуляции.И... Я готов поклясться, ее смутило, что я упомянул об ее отце.
А что ты хотела, золотопопая? Не этим ли ты все утро тут кичишься? Не папиным статусом?
– Снимите косынку. Для операции Вы нарушаете правила санитарно –гигиенических норм. – продолжаю нейтральным тоном. Словно мне не известно, что сейчас все увидят, если зашкварница стянет с шеи платок.
А сам в глаза ей смотрю.
Ну и как тебе, сучка? Вкусно? Мне похер! Я до конца готов идти. А ты?
А она смотрит мне в глаза и говорит.
– Не могу. Меня комар укусил. Неприятное зрелище -глаза щурит и головой качает.
– Нам все равно, Вероника. Я сейчас собираюсь отправить Вас на операцию, как Вы и просили. Так пойдете или нет?
Карие глаза пристально рассматривают мои. Тоже лаботомию мне делает? Сколько у нас с ней взаимных чувств друг к другу...
Если бы мы остались вдвоем на этой планете-человечество бы вымерло тут же. Потому что мы попросту придушили бы друг друга сразу же, как только с нашего поля зрения исчезли свидетели.
– Пойду!– с вызовом. Не прекращая зрительного контакта стягивает с себя косынку и являет студентам медвуза мою качественную работу.
