Текст книги "Где ты? (СИ)"

Автор книги: Лекса Перышкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Каменная улица, как оказалось, располагалась в довольно неприятном райончике. Ветхие домишки и грязные улочки при одном взгляде наводили уныние. Чем ниже они спускались и ближе подходили к реке, тем больше им встречалось разного сброда, домишки превращались в убогие хибары и бараки, а улочки – в мусорную свалку. И весь этот мирок жил своей жизнью. По переулкам, зазывно приподнимая довольно грязные подолы, работали грошовые шлюхи. По темным уголкам после рабочего дня жались карманные воришки и попрошайки, все малолетние. Из-за каждой хлипкой двери, имевшей какую-нибудь вывеску, доносился мужской гогот, звон железной посуды, женские визги, а то и звуки драки.

Эилин на всякий случай сжала рукоять кинжала, лежащего во внутреннем кармане плаща. Правая завывала и тряслась от страха, оглядываясь по сторонам, чем несказанно раздражала принцессу.

В «Хмельной Щуке» было людно, но тихо. Публика ела, пила, говорила, но все же не шумела. На новоприбывших, да еще и девушек, все уставились, как на явление всего пантеона разом, но Эилин это не смутило. Она спокойным ровным шагом прошла к стойке, Правая семенила за ней следом, подвывая не хуже нечисти.

– Вы хозяин?

– А кто ж еще? – не без интереса посмотрел на нее еще не старый, лет сорок, щуплый мужичок – Чем могу быть полезен?

И, поскольку тишина стояла гробовая, чувствуя спиной чужие взгляды, Эйли сказала:

– Наедине поговорим?

– Что ж, пойдемте. – он открыл дверцу подсобки и, пропустив девушек, вошел следом. Из зала их проводили похабными смешками.

Сав сразу понял, что нежданные гостьи – чужестранки: в речи чувствовался еле заметный акцент. Да и волосы у блондинки, видимо, были не своего цвета. Уж чего он только в жизни не повидал, но пепельных блондинок с медно-рыжими бровями и зелеными глазами ни разу не встречал. А выслушав заказ леди, тут и дворняге понятно, что обе аристократки, и вовсе остолбенел. Ничего себе запросы! Он бы еще понял, если купчишку какого-нибудь убрать, или чиновника. Но лезть во дворец(!), чтобы убрать невесту наследника(!), к тому же, принцессу(!) другой(!) страны??? Отойдя от шока, он мягко и терпеливо, как с душевно больной, заговорил с ней:

– Послушайте, леди, мы, наемники, народ простой. Если там купца прибить маленько, или соседа, жить мешающего, это пожалуйста. Но в политику мы не лезем никогда. Не наше это дело. В политике пусть короли и князья разбираются. И потом, я уже понял, что вы аристократка, явно не из простых. Не мне учить вас, как заговоры и интриги плести нужно.

– Да как вы смеете? – прошипела она. Жилка под ее глазом конвульсивно задергалась.

– Да, вот, смею. Идите лучше отсюда, подобру-поздорову, пока отпускают.

– Да вы хоть знаете, кто я?!

– Не визжите. Мне все равно, кто вы. Вы там, а мы тут. Уходите.

Выйдя за дверь «Хмельной Щуки», злая и раздосадованная отказом принцесса не нашла иного способа выпустить пар, кроме как наброситься на свою фрейлину:

– Если бы ты не скулила, как сучка! – удар – У меня бы все вышло! – удар – Жалкая тварь! – град ударов.

Эилин оставила ее в полуобморочном состоянии на пороге «Хмельной Щуки», и даже не оглянулась. Правая больше не имела для нее никакой ценности, к тому же, знала слишком много. Поставив заметку на память избавиться и от Левой, она спешно пошла обратно во дворец.

***

Подготовка к королевской официальной помолвке шла полным ходом. В замке была такая суета, что у Яура от всего этого болела голова. Он приполз к себе только вечером и, спешно содрав камзол, рухнул ничком на кровать, мысленно поклявшись, что не выйдет из своих покоев до самого празднования.

– Ты выглядишь так, будто на тебе мешки таскали.

Он с трудом приподнял ноющую голову и увидел склонившуюся над ним Докину.

– Вы снова тут?

– Да. Не могу понять, что меня так тянет сюда.

– А куда именно?

– Вот сюда. – она встала у стены возле изголовья его кровати.

– Вот как? – Яур встал, кряхтя, как старый дед, и внимательно осмотрел деревянные панели этой стены. Старое дерево, провощенное и потемневшее от времени, хранило молчание. Еще бы оно заговорило! Яур постучал по нему пальцами, будто желая что-то услышать.

– Что вы делаете?! – взвыла Докина, забыв, что она с ним на «ты», когда он, отодвинув тяжеленую кровать одной рукой, без труда отодрал одну панель, подцепив ее извлеченным из-под матраса кинжалом.

– Смотрю.

– На что? На доски?

– На кладку. Вот, посмотрите сами.

Докина посмотрела, но ничего не поняла.

– Ну, кладка, и что?

Яур закатил глаза и, промаршировав до противоположной стены, нисколько не сомневаясь, содрал с нее драпировку:

– Для сравнения.

Мертвая леди посмотрела сначала на одну стену, потом на другую, потом на Рысь:

– Ну, тоже кладка, что в этом такого? Это же стены, они что, монолитными должны быть?

– Да нет! – потерял терпение маг – Докина, обратите уже внимание, что кладки отличаются!

– И что? Они должны быть похожими, как близнецы?

Яур прикрыл лоб рукой:

– Здесь, – он показал на вторую стену, – раствор, держащий камни, а сами камни разной величины.

– Но это же нормально. Разве не так строят?

– А там? – он указал на другую стену.

Докина подошла ближе, внимательно осмотрела и повернулась к Рыси:

– Ты не мог бы?..

– Без проблем. – он послушно отодрал еще одну панель.

– Не понимаю. – нахмурилась она – Камни ровные, все одного размера, будто на подбор. И где раствор?

– Ну???

– Это что, магия, что ли?!

– Да! – возрадовался Яур – Эта стена осталась от старого дворца, сотворенного Ириком. Правда, как вы видите, она не несущая.

– Несущая? – непонимающе нахмурилась Докина.

– Забудьте!

– Яур, ну что ты орешь? – через смежную дверь вошел Эгирон – Тебя убивают что ли?

– Практически.

– Ты же тут один. Кто же тебя практически убивает? – не понял наследник – И зачем ты комнату громишь?

– Я не один, а с леди Кирентар.

Эгирон о дворцовом привидении был уже наслышан, потому, нисколько не удивившись, пожелал мертвой даме доброго вечера.

– А комнату зачем громить? Только не говори, что ты тут магичил.

– Знаешь, Эри, – Яур задумчиво оглядел стену, – мне нужна кирка.

– Ты хочешь сломать стену? Ты спятил?

– Не исключено. – улыбнулся ему Рысь.

Эгирон думал недолго, все же мальчишеское любопытство и склонность к безумным выдумкам, даже в таком возрасте, пересилили. Через час они обзавелись двумя кирками и принялись самозабвенно ломать стену под сокрушенные причитания Докины, которые слышал, разумеется, только Яур.

– Никогда бы не подумал, что она такая толстая! Через нее же все прекрасно слышно. – пыхтя, признался Эгирон, заработав осуждающий янтарный взгляд – Может, скажешь, чем она тебе помешала?

– Она мешает мне лицезреть тебя ежедневно! – съязвил Яур. В это время его кирка задела и выбила очередной камень, и пол подозрительно дрогнул.

– Это что? – Эри смотрел на открывшийся неведомым образом узкий лаз в стене.

– Это? Это союз магии и древних механизмов. – нисколько не смутился Рысь.

– Я ничего не знал об этом ходе. Откуда ты узнал?

– Докина показала. – Яур зажег свечу и нырнул в лаз.

– Тесно! Я не пролезу! – запыхтел за спиной Эгирон.

– Ну так не лезь. – посоветовал Рысь – Я все тебе потом расскажу.

Узкие, слишком высокие и местами поросшие мхом ступеньки очень круто вели вниз. Пришлось постараться, чтобы не пересчитать их седалищем. Воздух был влажным и затхлым. Чем ниже он спускался, тем тяжелее было дышать. Пришлось сотворить для себя этакий кокон из чистого воздуха, чтобы не задохнуться. Со стороны могло показаться, будто вокруг человеческой фигуры вьется маленький ураган.

Иногда он слышал человеческие голоса, видимо, этот ход вел вниз через весь замок, петляя то вправо, то влево, а иногда лестница закручивалась по спирали. Казалось, этому ходу не будет конца. Наконец, лестница закончилась, и начался низкий, круглый, как труба, тоннель. Яуру приходилось идти по нему, сложившись чуть ли не пополам. За каменными стенами «говорили» кроты, Рысь отчетливо слышал их голоса и сделал вывод, что находится глубоко под землей. И вскоре тоннель раздвоился.

Остановившись на развилке, он использовал стихию воздуха, чтобы понять, куда ему идти. Справа ветер принес ему запах земли и звуки сверчков. Правый тоннель вел на поверхность. А левый отозвался тишиной и звуком капающей воды, он вел вниз, еще глубже.

Рысь выбрал левый тоннель. Его стены обросли даже не мхом, а плесенью. Удушающий запах болота стал просто невыносимым, но он продолжал идти. Снова ступеньки вниз, мокрые, блестящие от влаги и склизкие на ощупь, он понял это, когда поскользнулся. Дальше пошла вода. Лестница привела его в небольшую пещеру, затопленную по пояс. Яур сразу понял, что, в отличие от хода, пещера совершенно точно была создана природой. Свет уже догорающей свечи едва выхватывал фрагменты сталактитов. Но по стенам этого подземного зала он ясно видел сотворенные руками человека, а может, и магией, ниши. Все, как одна, они были пусты, и только в дальнем углу он заметил, что на высоте человеческой головы на каменном постаменте что-то есть.

Загребая ногами холодную грязную воду, он подошел ближе. Предмет оказался довольно крупной, обросшей плесенью и слизью шкатулкой. Немного поморщившись, Яур снял ее с подставки и, для удобства сунув подмышку, побрел обратно. Свеча окончательно догорела на склизкой лестнице, пришлось выбираться наощупь. В темноте он пропустил поворот и забрел в правый тоннель. Яур понял это лишь тогда, когда над его головой разверзлась вырытая Уридом, он узнал это место, дыра. Значит, в этом самом тоннеле нашли Ноэль и того неизвестного мужчину.

Небо уже брезжило рассветом, ему с трудом верилось, что он пробыл в этом тоннеле всю ночь. Усталость накатывала волнами, и если ранее он списывал ее на угнетающую атмосферу подземелья, то теперь понял, что на самом деле смертельно устал. Еще и эта склизкая шкатулка…

Рысь сел прямо на покрытый вековой пылью каменный пол и, расчистив рукой крышку, увидел, что шкатулка была деревянной, окованной старинным серебром. Неужели это та самая шкатулка, которую Докине отдала Ноэль? Откинув крышку, он увидел, даже в полумраке тоннеля, светящийся мягким голубоватым светом символ водоворота, лежащий на полуистлевшей, некогда бархатной подушке.

Что за материя могла так светиться? Яур извлек вещицу из шкатулки, чтобы получше рассмотреть, и… Белая вспышка затмила все вокруг. Не было больше ни тоннеля, ни сада над головой, ни дворца, ни Елора. Вообще ничего не осталось. Яур не различил ни единого звука или запаха. Первая мысль, пришедшая в голову, была: «я умер». И в этом свете он услышал неуверенное:

«Юнэми?»

Вспомнив, кому принадлежит этот голос, Рысь удивился: «Ты здесь? Ты тоже умер?»

«Мы не умерли, глупый!» – донеслось из света – «Маманя беседовать изволит.»

Яур огляделся, но нигде не увидел своего двойника, да и вообще ничего, кроме слепящего белого света, не увидел. Он собирался было спросить, что это за Маманя, как над головой прошелестело, пронзая каждый уголок души такой силой, что ноги подогнулись: «Кирен». Он только и успел почувствовать, как его скомкало и потащило куда-то. Что-то чужое и одновременно родное слилось с ним, вросло в него, будто всегда там и было. Их двоих слепило воедино, и это было и радостно, и страшно одновременно. Прилив неимоверной силы скрутил его в узел, он будто был слепой и глухой и вдруг исцелился.

– Кирен, дитя…

В белесом свете он увидел женскую фигурку, но более ничего не смог разглядеть. Он не видел даже себя, словно был разлит в этом пространстве, но отчетливо ощутил касание, сравнимое с тем, как если бы кто-то погладил его по голове.

– Зря ты взял артефакт. Он не твой. – сказала Женщина – Он не будет тебе служить, но в чужих руках принесет погибель всему.

– Кто Ты? – собственного голоса он не услышал, зато услышала она.

– А ты не помнишь? Как странно, одна половина души помнит, вторая – нет.

– Что значат Твои слова?

– Как много вопросов, Кирен. Я вовсе не собираюсь рассказывать тебе твою прежнюю жизнь. Знай только, что ты был одарен, как никто другой, и твоя сила испортила тебя. Ты шел за смертью, нес смерть и желал смерти. Ты едва не разрушил все, что мы сотворили.

– Ты богиня?

– Да. Я одарила людей магией. И я же разделила тебя надвое, чтобы ты не смог больше желать смерти, и не разрушал наши творения. Весы мира так хрупки. Я разделила тебя, чтобы ты не перешивал одну чашу, но держал в равновесии обе. Артефакт, который ты взял… Он должен быть надежно спрятан. Запомни, дитя, в нем гибель.

Он хотел так много у Нее узнать, но Она ушла и унесла с собой весь этот свет. Очнувшись на полу тоннеля в бледном пятне света из дыры над головой, Рысь почувствовал, что уже не встанет. По крайней мере, не сейчас. Он снова был один, не было никакого второго. Решив подумать обо всем случившемся позже, он удобно прислонился спиной к стене и провалился в сон.

Артефакт выпал из расслабленных рук на пол.

***

Его вышвырнуло из сна в реальный мир, но это был не совсем сон, он знал это наверняка. Сердце радостно скакало в груди, словно обрело крылья. Мать. Она слила его воедино, пусть и на краткий миг, пусть Она и говорила не с ним, и он не знает, что Она сказала, но это была истинная радость.

У него ведь три матери. Одну он совсем не помнил: слишком давно это было. Вторую любил, потому, что она их любила. Не должна была, но любила вопреки всему. Эта женщина дала ему нынешнее тело, и отдала свою жизнь взамен на их. Третья Мать – самая главная, Она породила его душу, Она же потом и разорвала его душу пополам.

Она госпожа, Она Мать всех одаренных. Но любит ли Она своих детей? Вот и он не знал, любить Ее или ненавидеть. Все началось с Нее, и закончится Ею же. Она всему и первопричина, и следствие, и вина. Он не знал, какие мотивы двигали Ее на те, или иные действия. Мать могла его убить, но вместо этого сделала больно, разорвав душу. И неизвестно какой вариант был бы хуже. Мать разрешила ему переродиться. Должен ли он успокоиться, или же мстить?

Он не чувствовал себя целым, он был истерзан, изорван и раскидан. И это приносило ему страдания. У него ничего не осталось, кроме Юнэми и одного единственного вопроса, рвущего его и без того больную душу.

Чего Мать добивается? Чего Она хочет от него?

Глава 13

Даже к утру следующего дня ни ее сестра, ни принцесса Эилин не вернулись. Виона не находила себе места от беспокойства, не могла ни есть, ни пить, и глаз не сомкнула. И ладно бы эта рыжая ведьма пропала – пережили бы, но ее близняшка, Риота…

Наконец, нервы девушки не выдержали, и она вышла на поиски того, кто мог бы помочь. Придворные Елора просто шарахались от встрепанной, бледной и заплаканной торхадки в измятом платье. Куда ей идти? Кто может ей помочь? Она в чужой стране. Разве что только принц Эгирон? Он показался ей благородным человеком. Но у него скоро помолвка, вряд ли он обрадуется ее просьбе найти Риоту и принцессу.

Яур по прозвищу Рысь, лучший друг принца, воспитанник короля и придворный маг? У этого человека достаточно власти, чтобы перевернуть всю столицу, но, говорят, без приказа короля он и шагу лишнего не делает. Да и стыдно ей перед ним за ту ночь…

А других знакомств под бдительным оком рыжей стервы она завести не могла. Разве сейчас время чего-то стыдится или бояться неловкости, когда на кону стоит ее сестра? Она пойдет и найдет кого-то из них, не важно, кого именно, и попросит помощи.

***

Эгирон проводил взглядом своего лучшего друга, сильно досадуя, что не может его сопровождать: лаз слишком узкий для него. Не будет же он всю дорогу пробираться боком? Это Яур тонкокостный и поджарый, словом, довольно тонкий даже для того, чтобы пролезть в лисью нору.

Помаявшись в его покоях пару часов и так и не дождавшись возвращения друга, Эгирон испытал беспокойство. Еще через час – волнение. Он уже собирался идти следом, проламывать себе дорогу, если понадобится, как вдруг увидел колыхание портьеры. «Сквозняк» – подумал он. Следом за портьерой зашелестели, переворачиваясь, страницы книги, оставленной на столе в раскрытом виде. «Сквозняк?» – неуверенно подумал он снова. А после, цепляясь за ковер ножками, медленно пополз в сторону стул. А это уже вряд ли сквозняк. Эгирону даже страшновато стало.

– Леди Кирентар? – голос заметно дал петуха.

«Даже если она ответит, я не услышу» – подумал он и, после недолгих раздумий, придумал способ.

Из подручных средств в виде подсвечника и привязанного к нему гасителя для свечей, он соорудил некое подобие виселицы и подвесил на шнурке кисть так, чтобы она касалась подложенной под нее бумаги. Рядом поставил блюдце с чернилами.

– Леди Кирентар, это вы?

Кисточка дрогнула, задев пушистым кончиком чернила, и на бумаге появилось: «Да». Эгирон едва не завизжал, как девица, увидевшая жирную крысу в своей постели, но чудом сдержался.

– Вы знаете, куда ведет этот лаз? – голос дрожал и был непривычно высоким.

«Нет»

– Вот, демоны! Он ушел непонятно куда и там пропал! – выругался Эгирон.

Кисть аккуратным женским почерком вывела: «Не волнуйтесь, он же маг».

– И вы полагаете, что с ним ничего не может случиться?

«Думаю, что так. Просто подождите»

Эгирон ждал, но Яур не возвращался. Он нервничал, постоянно косясь на черную щель лаза. Мертвая леди всячески отговаривала его лезть туда, развлекала разговорами и россказнями до тех пор, пока принца, уже под утро, не сморил сон.

Рысь вернулся уже после полудня, живой и невредимый, но такой грязный, что Эгирон, разбуженный его возвращением, даже глаза потер, проверяя, не привиделось ли?

– Яур, где тебя носило?!

– В тоннеле. – Рысь содрал с себя безнадежно убитую рубаху – Честно, там не было ничего интересного.

– А что было не интересного?

– Сырость, плесень, пещера, затопленная водой. Может, хранилище какое-то было, а может, святилище. Теперь уже не разобрать.

– А что в пещере? – продолжал выпытывать Эри.

– Ничего, там было пусто, за исключением одной старой шкатулки. – ответил он и покосился на Докину – Она была вся в плесени и слизи. Я вынес ее на свет и понял, что она деревянная и обита старым серебром.

– Что было в шкатулке? – вздрогнула мертвая леди.

– Если в шкатулке что-то и было, то давно превратилось в ржавчину и труху. – закончил Яур рассказ – Я бросил ее там же, где открыл.

– Ты целую ночь и все утро лазил по тоннелям и пещерам, чтобы найти старую прогнившую шкатулку? – поразился Эгирон.

– Что поделать? Если там и было что-то интересное, то это растащили еще до меня. – ответил Яур и ушел в ванную комнату.

Вслед за ним прямо сквозь дверь просочилась Докина. Она выглядела беспокойно и дрожала всем эфемерным телом:

– Я вспомнила… кое-что… Я тогда, когда Ноэль отдала эту шкатулку, спрятала ее там, в той пещере. Это была я. Я не знала, что внутри, Ноэль запретила смотреть. Знаешь, она была самой близкой моей подругой. – из ее глаз градом полились призрачные слезы, падая с аккуратного круглого подбородка и исчезая в пространстве – Я взяла у нее радолу. Тот, другой ты, не должен был найти эту шкатулку. И когда ты, то есть, он, пришел, я сама отравилась, чтобы эта тайна умерла вместе со мной.

Она постояла немного, тихонько всхлипывая и горестно подвывая в пустоту, потом посмотрела на Рысь несчастными глазами:

– Я сама спрятала, сама и показала. А еще я сама себя убила.

Яур стоял и не мог даже пошевелиться. Он не вышел из этого оцепенения, даже когда леди Кирентар ушла. Казалось, блестящий знак водоворота печет ему кожу даже через ткань кармана.

Кто был этот человек с его лицом? И как много у него двойников?

«Ты был одарен, как никто другой, и твоя сила испортила тебя»

«Я разделила тебя надвое, чтобы ты не смог больше желать смерти, и не разрушал наши творения»

«Кирен»

Неужели, это все… он сам?

***

Дверь с позолоченной короной плыла перед глазами, словно обладательница этих глаз вот-вот упадет в обморок. Неуверенный стук костяшек по двери, потом уже уверенный, а после она замолотила кулаком с такой силой, словно надеялась выбить эту дверь. И, о чудо, ей открыли. Русоволосый юноша, Кей, окинул ее удивленным взглядом:

– Чем могу помочь, леди?

– Прошу вас, помогите! – этот жалкий стон был единственным, на что ее хватило.

Очнувшись, она обнаружила себя на кушетке, в нее с тревогой вглядывались сразу три лица: худенькое и бледное Кея, мужественное Эгирона и будто точеное усталое Яура.

– Леди…

– Виона, лорды, просто Виона. – представилась она, приподнимаясь и пытаясь изобразить книксен – Ваше Высочество…

– Бросьте, мы не на церемонии. – перебил ее Эгирон – Что с вами случилось?

– О, это ужасно…

Рыси срочно пришлось искать носовой платок, поскольку девушка зарыдала так отчаянно, что даже Эгирон, давно привыкший к женским истерикам, растерялся.

– Вы же помните меня, я фрейлина принцессы Торхада.

– Вас двое одинаковых. Близняшки? – подержал беседу Яур. Эгирон был не в состоянии из-за ее обильного слезоразлива, а Кею видимо было все равно.

– Да. Моя сестра, Риота, и Ее Высочество… пропали! – и новая волна бурных рыданий.

– Виона, прошу вас, перестаньте. – мягко заговорил Рысь, будто обволакивая ее голосом – Успокойтесь и расскажите все по порядку.

– Да, я скажу. Я все скажу. – она вытерла лицо, несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, и начала рассказ. Ее голос дрожал. Пальцы нервно мяли ткань платка – Эилин всегда была жестокой, ради своих целей готовой на все. Мы привыкли во всем с ней соглашаться, иначе… она могла превратить жизнь в настоящий кошмар. Тогда, в вашей спальне, – она посмотрела на Яура, – это была я. Эилин заставила меня прийти к вам.

– Зачем? – не понял Рысь.

– Видите ли… Мне неловко об этом говорить…

– Говорите, как есть. – Эгирон мягко коснулся ее колена в попытке поддержать – Обещаю, за пределы этой комнаты ваши переживания не распространятся.

– Хорошо. – Виона стыдливо уперла глаза в пол – Еще там, в Торхаде, у нас ходил слух, что Вы, Ваше Высочество… Что у Вас есть фаворит, и даже имя его было известно…

– Фа… Кто?! – глаза у Эгирона стали похожи на блюдца, Яур чуть не рассмеялся, глядя на его лицо.

– По этим слухам Ваш фаворит носил прозвище Рысь.

Вот теперь глаза пучил Яур, переглядываясь с принцем таким интересным способом. Кей прикусил губу до крови, сдерживая смех.

– Но когда мы прибыли сюда, она ошибочно приняла за Рысь Вашего телохранителя. Вы назвали его «мой Кей», этого было достаточно, чтобы Эилин сделала выводы.

Кей решил не отставать в соревновании по художественному выпучиванию глаз. Виона подняла глаза, пытаясь определить их реакцию на ее слова, и не удержалась. Стресс выплескивался из нее диким хохотом, она извинялась, зажимала рот руками, но никак не могла остановиться. Все трое выглядели так, будто проглотили собственные мечи.

– Смею заверить, я абсолютно нормален. – выдавил Эгирон.

– Да, как сказать? – ухмыльнулся Рысь и мурлыкнул – Мой Эри-и-и…

– Я тебя прибью сейчас! – взвился Эгирон, но Рысь быстро выставил перед собой Кея, как щит:

– Не двигайся! У меня твой Кей! А вообще, нечего было двусмысленные шутки отпускать! Не все же с таким чувством юмора, как у тебя.

– Когда это я такие шутки отпускал?!

– Да при всем дворе заявил, что любишь меня больше всех!

– Но я же не то имел в виду!

– Уточнять надо было, что любишь меня, как брата, балбес!

– Сам такой!

– А может, мы уже дослушаем рассказ?! – рявкнул, обозлившись, Кей – Потом погавкаетесь!

Эгирон и Яур послушно сели на прежние места и замолчали.

– Продолжайте. – Кей тоже сел.

– Но, когда выяснилось, что Рысь на самом деле не Кей, а Яур, она решила вас поссорить. – из движений Вионы ушла нервозность, голос стал ровнее – Она подослала меня, чтобы Вы застукали своего фаворита на измене.

– Он бы еще и присоединился. – буркнул Рысь.

– Яур!

– Что «Яур»? Ты же тогда не осознал еще, что бесповоротно утонул в серых глазках Аорет?

– Атилоя сама пришла к ней. Эилин выгнала нас из покоев, но мы умудрились подслушать их разговор. Идея отравить Аорет принадлежала Эйли, Атилоя была лишь исполнительницей.

– Что?! – Эгирон вскочил, и Яуру с Кеем пришлось повиснуть на нем с двух сторон, чтобы усадить на место.

– Успокойся, Эри! Я никого не позволил травить. Атилою выслали восвояси, к Аорет приставили охрану. – сказал Яур.

– Но почему ты мне не сказал?!

– Потому, что ты бы испортил мне охоту. Остолоп влюбленный! – рявкнул Рысь – У тебя мозгов нет, одни эмоции!

– Что ты сказал?

Коллективный «ай» оборвал разбирательства. Кей, не стесняясь, отвесил обоим подзатыльники, обрывая спор:

– Продолжайте, леди.

– Эйли тогда очень злилась на вас, Яур, ведь вы испортили ее план. Если бы не вы, она играючи избавилась бы разом и от Аорет, и от Атилои.

– Кстати, почему Атилою выслали, а Эилин – нет? – негодующе вопросил Эгирон.

– Потому, мой бестолковый друг, что Эилин не оставила никаких подозрений на себя. У нас не было доказательств. – пояснил Яур – К тому же, после твоей официальной помолвки ей пришлось бы покинуть Елор. Опасности не было.

– Ошибаетесь. – ответила Виона – На этом Эилин не успокоилась. Она была так зла, что избила Риоту до крови. – ее голос снова задрожал – А после она приказала мне достать два простых платья и два дешевых плаща. Она… она отрезала волосы Риоты, чтобы скрыть свои, слишком приметные. Позапрошлым вечером они ушли из замка под видом служанок, и не вернулись ни утром, ни даже сегодня утром.

– Вы знаете, куда они отправились?

Виона в отчаянии покачала головой:

– Нет. Знаю лишь, что Эилин хотела нанять в городе наемного убийцу, чтобы убрать с дороги Аорет.

– Аорет нужна охрана! – заметался по комнате Эгирон – Нужно усилить охрану дворца, чтобы мышь не проскочила…

– Успокойся! – оборвал его Рысь – Наемники не самоубийцы! Никто не возьмется за такой заказ. А вот Эилин могла влипнуть в историю. Я поговорю с Уридом, возьму людей и прочешу город. Иначе, это будет международный скандал.

***

Тетку звали Мильдой, она была одинокой бездетной вдовой. Когда умер ее муж, ей пришлось продать дом, в котором они жили раньше, чтобы расплатиться с долгами. И Мильда поселилась в лачуге, некогда принадлежащей ее бабке. На прокорм у вдовы имелся небольшой участок земли, две козы и дюжина кур. Атилоя была в ужасе, узрев то, что ранее видела только в запеченном виде и под соусом.

Мильде она не сказала, кем является на самом деле. Солгала, что дочь купца, у которого дела идут неважно, и он решил выдать ее замуж за богатого старика, чтобы поправить их. Вдова, выслушав ее историю, которую, кстати, Атилоя вычитала в романе, разрешила ей остаться, прибавив:

– Только, смотри, от дела не лыняй! Я тебя кормить не стану. Хочешь жить – работай.

Но, к ужасу Мильды, купцова дочка не умела делать ничего. С петухами не добудишься, козу чуть за хвост не подоила, лук вверх корнями в землю посадила, а потом долго лелеяла натруженные с непривычки пальчики, рыдала и проклинала какого-то Яура, который испортил ей жизнь.

Вздохнув, Мильда принялась учить девчонку работать, но та оказалась мало того, что криворукой, так еще и ленивой. А выгнать было все же жалко. Дурная девка, да красивая. Мильда уже устала повторять, чтоб лицо прикрывала с косами, а то ссильничают, да все без толку. Не понимала Атия, что красота чаще к беде приводит, чем к счастью.

Атилоя же нравоучения вдовы слушала в пол уха. Ни одна из местных женщин не обладала ни ее изяществом, ни ее статью, ни тем более ее красотой. А жадные глаза мужиков ей всегда нравилось видеть, пусть местное мужское население и не отличалось ни аристократизмом, ни хотя бы опрятностью. Да эти увальни ей еще, как богине, поклоняться будут!

***

Груженые лодки отплывали от пристани, чтобы, доплыв до устья, погрузиться на корабль и пуститься в дальний путь по морю до самых островов. Товар был самый разный, начиная от тканей и украшений, заканчивая людьми. В Елоре, как и на всем материке, работорговля была запрещена. А вот на островах очень ценились девушки с материка. Ну и какой купец откажется доставить островитянам немного радости, особенно, если дорожка уже протоптана, и никто не поймает их на горяченьком? Да и кто вообще будет искать каких-то служанок или крестьянок?

Попалась им, однако, какая-то странная девка. Ходила по Каменной улице среди грошовых шлюх, на которых без содрогания и не взглянешь. Поймали, думали, она пепельная блондинка, а дернули за космы – волосы-то и сползли. Оказалась рыжей, красивой такой, что аж дух захватывает. И что такая красавица делала в этом районе? Впрочем, торговцам не было никакой разницы.

Девка буянила, махала кинжалом, орала, что она принцесса. Ага, принцесса! В одежде служанки, одна, ночью и в таком злачном местечке. Но отобранный кинжал оказался и вправду богатым. Украла? Да без разницы. Девку утихомирили, затащили в груженую товаром лодку и отплыли. Да та, как очнулась, по новой глотку драть начала, как дурная. Вот Гелан ее и успокоил, только, видимо, перестарался.

– Говорил тебе, не бей по башке! – орал, брызгая слюной, его брат, Тарл.

– А что было делать? – развел руками Гелан – Она своими воплями всех утопленников подняла бы!

– Кляп бы сунул в пасть! Зачем товар-то портить?!

Девка смотрела на них совершенно тупыми зелеными глазищами. Лицо не поцарапано даже, а вот на затылке шишка с куриное яйцо размером.

– Как звать тебя? – спросил Тарл, склонившись над ней.

Девка поморгала, нахмурила красивые рыжие брови и выдала:

– Не знаю. А вы кто? Как я сюда попала?

– Ты ей память отшиб! – набросился на брата Тарл.

– А может, оно и к лучшему? Орать не будет. – ответил Гелан и обратился к красотке – Тебя Рейной звать. Мы купили тебя в шлюшьем притоне. Ясно?

Девка, услыхав такие новости, испуганно сжалась в комок, в зеленых глазищах плескался ужас.

– Да не бойся, не тронем. – успокоил ее Тарл – Мы товар не портим.

***

Первое место, которое навестил Рысь, было заведение Сава «Хмельная Щука». Если уж Эилин куда и указали дорогу, то только сюда.

– Скажите, любезный, не было ли у вас совсем недавно двух девушек? Не местных?

– А тебе-то что? – недружелюбно буркнул Сав, рассматривая странного человека. Что он за расы такой, наемник не смог определить ни с первого, ни со второго взгляда.

– А если так? – Яур вынул из-под плаща довольно увесистый кошель.

В момент, когда полы плаща приоткрылись, Сав увидел вышитую золотом корону на вороте белого камзола. Открыл было рот, но крик, предупреждающий его не совсем честную публику об облаве, застрял в горле.

– Не ори. – взгляд звериных глаз из тени капюшона буквально приморозил Сава к полу – Меня зовут Рысь.

Рысь? Вернувший способность двигаться Сав передумал поднимать тревогу, открыл дверь подсобки и пригласил гостя внутрь.