Текст книги "Где ты? (СИ)"

Автор книги: Лекса Перышкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Вы имеете в виду мой внешний вид?

– На самом деле не только его.

– Он маг, Деор. – просто обронил король – Настоящий.

Если бы лицо даолийского принца обладало большей выразительностью, можно было бы заметить настоящее удивление.

– Вот как. – справившись с шоком, ответил он – И… давно это с ним?

– Полагаю, с рождения. – немного нервно усмехнулся Рысь. Реакция Деора его настораживала, поскольку он рассчитывал либо на приятие, либо на отвержение.

– А отчего же сейчас такие перемены?

– Вошел в силу. – Яур невинно развел ручками.

– Ясно. – Деор помолчал немного, потом продолжил – Я искал тебя. Хотел поблагодарить за то, что спас меня. Я плохо помню, что именно было, но суть уловил. Спасибо.

– Не стоит. Было бы печально, если бы Даолия лишилась такого мудрого правителя. – Яур сел на пол. Деор только брови удивленно поднял – Не обращайте внимания, я так привык.

– Дурная привычка. – буркнул Дикиор.

– Его Высочество – мой хороший знакомый, и я надеюсь, что со временем станет другом. Я доверяю ему. Поэтому, пусть привыкает.

– А он еще и язва. – доверительно сообщил даолийцу Дикиор.

– Отец! – полный укоризны янтарный взгляд.

– Что «отец»? я правду сказал. – невинным тоном ответил монарх, краем глаза отмечая, как постепенно от этой непринужденной болтовни расслабляются тонкие плечи их гостя. Видно, шок миновал – Ладно, переходи уже к сути.

– Деор, как я ранее уже говорил, Вы мудрый человек, и я Вам доверяю. Поэтому прошу Вас стать свидетелем.

– Я не могу тебе отказать, да и не хочу, если честно. Хочу спросить только, свидетелем чего?

– Преступления. – просто улыбнулся Рысь.

***

Несколько дней подряд Атилоя наблюдала из тени массивных стеллажей королевской библиотеки, какие книги берет эта бледная мышь. Оказалось, ей приглянулся массивный том народных елорских сказок с иллюстрациями. Разве в таком возрасте сказки читают? Она бы поняла, если любовные романы с интригами, сплетнями и откровенными сценами. Но сказки? Фи!

Осторожно, боясь быть замеченной каким-нибудь нежданным посетителем, она крадучись вышла из своего укрытия. Руки тряслись в какой-то безумной пляске, когда она брала эту проклятую книгу, по лицу тонкими ручейками струился холодный пот. Страшно подумать, что кто-то умрет по ее вине, но она должна это сделать, иначе… ее жизнь превратится в кошмар. Ей казалось, что она слышит шепот Эилин: «Давай, девочка, у тебя получиться!».

Она нашла закладку, оставленную зайнарской принцессой и, перевернув страницу, с ужасом уставилась на уголок следующей.

«Давай, капни всего несколько капель. Несколько капель, и твоя жизнь наладится». «Но она умрет!» – мысленно взвыла Атилоя. В глазах щипали слезы, губы прыгали, будто она собиралась разрыдаться. «Она умрет, а ты будешь жить, и хорошо жить, в роскоши и неге. Или же ты хочешь, чтобы было наоборот? Твоя жизнь закончится, как только ты вернешься к отцу» «Да, я знаю. Прости, Аорет…»

Кап, кап, кап, кап-кап. Пять крупных, тяжелых маслянистых капель, сорвавшись с узенького горлышка флакона, упали на уголок страницы, не оставляя видимых следов. Плотно зафиксировав пробку, она сунула пузырек в маленький потайной кармашек на подоле платья и, захлопнув книгу, вернула ее, откуда взяла.

Как только дело было сделано, появилось сильное, почти животное желание бежать отсюда как можно дальше, но, с трудом его подавив, Атилоя снова нырнула за полюбившийся ей дальний стеллаж, куда никто не захаживал. Она должна была проследить, чтобы эта книга попала в руки Аорет, а затем удостовериться, что та мертва. Атилоя специально пришла заранее, чтобы было время успокоиться и не выдать свое присутствие истерическими всхлипами и судорожными вдохами. Удалось привести в порядок свои расшатанные нервы ей не скоро. Но время близилось к полудню, еще немного, и бедная серая мышка придет сюда почитать сказку…

Дверь открылась почти неслышно, лишь легкий скрип хорошо смазанных, но очень массивных петель. Атилоя практически перестала дышать, вслушиваясь в еле слышную мягкую поступь, будто не девушка шла, а крался хищный зверь. И что-то такое жуткое было в этих шагах, что ей хотелось заорать от ужаса. Для надежности она даже рот зажала руками, сильнее вжимаясь спиной в стеллаж.

Легкий шелест ткани, шорох страниц одной книги, затем второй, легкое постукивание пальцев по корешкам. Собрав все силы в кулак, Атилоя тихонько выглянула из-за своего укрытия. Ноги сразу онемели, голос пропал. Она видела человеческую фигуру в белом плаще до самого пола, ткань еле слышно шелестела, волочась по паркету, объемный капюшон почти полностью скрывал лицо нежданного посетителя. На миг Атилое показалось, что это злой дух или призрак, настолько нечеловечески плавными были движения этой фигуры. Но вот гость взял ту самую книгу, открыв на первой странице. У Атилои сердце замерло в прыжке. Что-то помычав себе под нос, мужским, кстати, голосом, он перевернул сразу страниц тридцать. Если он и дальше продолжит листать эту книгу, то умрет! Нужно что-то делать.

На дрожащих ногах иорнская красавица вышла из-за стеллажа и натянула на лицо самую обаятельную улыбку, тщательно отработанную перед зеркалом до идеала. Глубокий вдох, медленный выдох. Вот так, и нечего бояться. Это всего лишь мужчина, а не демон или призрак, как она подумала вначале. С мужчинами ей всегда было легче добиться своего.

– Такой большой мужчина и любите сказки? – нежным голоском прозвенела она.

– А Вы такая маленькая, и не любите?

Большинство мужчин моментально бы смутились и принялись доказывать ей свою мужественность. А этот вот ответные шпильки бросает.

– Реальность я люблю куда больше сказок. – кокетливо сообщила она капюшону – Кстати, я не так давно узнала про это место. Может, вы проведете мне небольшую экскурсию?

После такого шикарного предложения любой здравомыслящий мужик уже давно бы зашвырнул эту проклятую книгу обратно на полку и с радостью предложил ей свою руку. Но этот даже капюшон не подумал снять, невежа!

– Прошу Вас великодушно меня простить, но мой скудный ум создан исключительно для сказок. Я знаток сказок. – и книгу эту проклятую не выпускает из рук.

Атилоя невольно закусила губу, не зная, что предпринять дальше. Закричать «пожар»? Упасть в обморок и пусть ловит? Нет, можно обойтись без обморока. Этот тип не только ловить не станет, но еще и перешагнет через нее и пойдет дальше.

Пока она думала, как бы его отвлечь, он, потихоньку листая книгу, добрался до закладки, оставленной Аорет. И последние остатки выдержки покинули иорнскую красавицу.

– Отдайте! – она с визгом бросилась на мужчину, намереваясь вырвать книгу из его рук.

– Ого, какая Вы пылкая! – он легко увернулся и поднял книгу над головой.

– Отдайте немедленно! – с угрозой процедила она, сжимая кулаки.

– Но почему? Я хочу ее прочесть.

– Вам нельзя ее читать! – Атилоя рванула с места, собираясь отобрать у него книгу, во что бы то ни стало, налетела на него, как буря, стараясь сбить с ног. До книги, поднятой над его головой, ей было так просто не дотянуться.

Он перехватил ее рукой за талию, играючи протащил по залу в шутливом танце, после чего замер, как вкопанный. Из-под белого капюшона на нее, не моргая, смотрели янтарно-медовые, какие-то звериные, глаза:

– Почему нельзя? Не потому ли, что Вы смазали страницы ядом?

Атилое показалось, что она задыхается. Словно в истерике, она пыталась выбраться из его шутливых объятий. Дралась, царапалась и так сильно вырывалась, что сбила капюшон с его головы.

Яур смотрел, как на ее лице одна за другой меняются эмоции. Страх, удивление, узнавание, снова удивление и испуг. А потом она решила, раз уж вырваться не получается, играть в другую, заведомо победоносную, игру.

– Так это вы, Яур по прозвищу Рысь? Вы испугали меня. Прошу вас, верните мне книгу. – и глаза пошире распахнуть, вот так, чтобы блестели от влаги.

– Разве она Ваша? – очаровательной формы бровь задралась в насмешливом вопросе.

– Хорошо. – Атилоя замахала ресничками и задышала так, чтобы грудь вздымалась над вырезом корсета – Что вы хотите взамен на эту книгу?

– А что предложите? – продолжил издеваться Рысь.

– Я могу поцеловать вас. – прошелестел ее голосок, взгляд голубых глаз стал манящим – Соглашайтесь, Яур! Я же видела, как вы на меня смотрели…

– Когда?

Этот тип начинал ее крайне раздражать. «Спокойно, Атилоя, только не злись» – приказала она себе мысленно.

– Помните тот вечер, когда я потянула себе лодыжку? Вы несли меня на руках и…

– Вы же, вроде, ее ушибли. – перебил он.

– Да, я ушибла ее. – и милая улыбка – Ох уж эта память!

– Девичья? – хмыкнул Рысь.

Атилоя уже готова была стукнуть его. Ей даже пришла в голову мысль запихать ему в рот флакончик с оставшейся радолой и заставить прожевать.

– Яур, хватит уже издеваться над девушкой. У нас свидетели уже устали ждать, когда ты наиграешься.

У иорнской красавицы потемнело в глазах.

– Эй, милочка, давайте без концертов? Яур, потряси ее, что ли, только не сильно. А то она в обморок собирается. – голос короля Елора слышался ей таким издевательским, что во рту почувствовался горький неприятный привкус.

Рысь и потряс, да так, что у Атилои зубы заклацали. Зато зрение прояснилось. Она с трудом заставила себя повернуть одеревеневшую от страха шею и обнаружила, что в библиотеке полно народа. Помимо Дикиора и Яура здесь были Аорника, Меитит, Деор со своей сестрой, пара стражников и еще два невзрачных с виду человека.

– Книгу. – монарх властно протянул руку, и Яур отдал ему требуемый предмет.

Сборник елорских сказок тут же перекочевал к тем двум невзрачным мужчинам, которые достали какие-то банки и колбы с различными жидкостями, был открыт на закладке и тщательно просмотрен с каждого уголка.

– Переверните страницу. – посоветовал ее персональный кошмар с янтарными глазами.

– Это радола, Ваше Величество! – донесли алхимики.

Дикиор только этого и ждал:

– Обыщите Ее Высочество.

– Да как вы смеете?! Не трогайте меня! Не прикасайтесь! – в ужасе закричала Атилоя.

Но кто бы ее слушал? Пузырек, естественно, был найден. Принцесса Иорна замолчала и бессильно осела на пол, как сквозь вату до нее донесся негромкий мягкий голос Деора:

– Сами признаетесь, Ваше Высочество, или как?

***

В полдень в саду было нечего делать: солнце палило так, что в глазах темнело даже в тени. Единственное место, где можно было посидеть в одиночестве – библиотека. Аорет совсем недавно обнаружила там миленькое местечко, где можно было спокойно почитать, не боясь быть обнаруженной, если сидеть тихо. Верхняя, под самым потолком, полка одного из стеллажей в историческом разделе, видимо, предназначалась для старинных табличек и была абсолютно пуста. То ли таблички перенесли куда-то, то ли просто не успели туда составить. Но, если залезть на эту полку, проходящие внизу читатели ее не заметят, если намеренно не полезут на этот стеллаж и эту полку.

Настроение было неважным, и Аорет решила его приподнять, замурлыкав под нос какую-то незатейливую песенку, когда чья-то рука запечатала ей рот. Не успела она даже взбрыкнуть толком, как вторая рука обвила ее за талию, и она оказалась в маленькой неприметной снаружи кладовой среди ведер и швабр. Сердце бешено заколотилось от испуга, мысли заметались в голове.

«Спокойно, Аорет! Так, я в кладовой. Похититель неизвестен, но руки совершенно точно мужские: крупные, рельефные и сильные. Итак, кто мог меня похитить во дворце среди белого дня?» Но было в этих руках что-то странное: от них не исходило чувство опасности, да и держали они ее очень уж бережно, словно фарфоровую. Обнаружив это, она расслабилась.

– Уже не страшно? – произнес над ее головой такой знакомый голос. Этот голос она узнала бы и среди миллиона голосов.

Осознав, что он так непозволительно близко прижал ее к себе, она попыталась вывернуться из его хватки, но ее не пустили. От стыда краска бросилась в лицо.

– Аорет, выходи за меня. Я серьезно. Это не шутка, не розыгрыш и не что-то еще, что ты себе можешь выдумать. Я влюбился в тебя еще в тот день, когда ты упала с дерева мне на руки. В тот же день ты сказала, что Эгирон – пустоголовый, ветреный, и не интересен тебе, но не знала, что он – это я. Тогда я решил быть просто Эри, чтобы ты лучше меня узнала и изменила свое мнение. Я так надеялся, что ты изменишь свое мнение! И я собирался сам тебе рассказать, не хотел, чтобы ты узнала от кого-то другого. Но все вышло, как вышло. Прости меня. Я, правда, люблю тебя.

Аорет, застыв, слушала его голос, в глазах щипало от слез, и что-то болезненно сжималось в груди. Хотелось уже просто повернуться и обнять его. Но, как только Эгирон опустил руки, сама не зная зачем, она сказала ему каким-то не своим, ломким и мертвым голосом:

– Меня, как и остальных девушек, отцы прислали сюда, как товар. Принц Елора может выбрать любую, и у нее не будет права на отказ, потому, что она не вольна выбирать сама. Если отец прислал, значит, он уже заранее согласен. Ты можешь не спрашивать меня. У меня НЕТ выбора.

– А я ХОЧУ спросить тебя. Ты выйдешь за меня?

– Я же сказала, что у меня нет выбора! – взвилась Аорет и, резко обернувшись к нему, встретилась взглядом с умоляющими синими глазами. Такая нежность и печаль светились в этих глазах, что в горле моментально встал ком.

– У тебя он есть. Я никогда, слышишь, никогда не лишу тебя выбора. Потому, что люблю всем сердцем.

И Аорет поверила. Кажется, она плакала, как маленькая девочка, обнимая его. Кажется, он шептал ей какие-то глупости, успокаивая, и вытирал пальцами ее мокрые щеки. Кажется, потом она истерически хихикала от облегчения, будто освободилась от тяжелой ноши, и чувствовала себя такой воздушно легкой. Кажется, он поцеловал ее. Нет, он совершенно точно ее поцеловал.

В тесной каморке среди ведер и швабр состоялось великое примирение, а заодно и королевская помолвка.

– Аорет, ты выйдешь за меня?

– Да…

***

– Куда на этот раз собрался? – леди в бирюзовом сидела на его столе и болтала ногами в воздухе, как ребенок.

– Сопроводить принцессу Иорна из страны. Она призналась, дала показания, но на Эилин, как соучастницу, у нас ничего нет. Впрочем, Эгирон скоро объявит о помолвке и гостям придется разъехаться. – Яур недовольно оглядел свою форму одежды: все белое, будто Дикиор собирался превратить его в дворцовое привидение, и в обтяжку.

Сам король назвал это словом «элегантно», а Рысь бы это безобразие окрестил словом «неудобно». Но, как известно, привыкнуть можно ко всему. Тяжело вздохнув, он все же натянул узкие штаны, шнурованные сапоги с тонкой подошвой и приталенный камзол с вышитой золотыми нитями короной на вороте, символ не последнего человека при правителе, поверх тонкой рубашки. Отросшую гриву заплел в сложную косу, точно такую, какую плела ему Сирина. Стричь волосы оказалось бесполезным занятием – за ночь они отрастали снова.

– Тебе идет. И незачем так кривиться! Ты теперь королевский советник и маг, так что, изволь привыкнуть прикрывать пузо. – фыркнула мертвая дама.

– Послушайте, леди, загляните ко мне, когда я вернусь. Хочу вам рассказать кое-что, но времени вечно не хватает.

– Ох, я уже заинтригована! Конечно, загляну. Мне же не трудно.

Яур уже собирался покидать свои покои, но, бросив беглый взгляд в зеркало, остолбенел. В большом, во весь рост, зеркале, отражался его точный двойник, но одежда на нем была другая! Темно-красный охотничий костюм идеально охватывал поджарую тонкую фигуру, прямые светлые волосы собраны в высокий конский хвост, у бедра, пристегнутая на ремне, висела рукоять хлыста.

Рысь шокировано уставился на свои белые сапоги, рука мгновенно нашарила пристегнутую к бедру, как оружие, флейту.

«Юнэми» – отчетливо прозвучал в голове знакомый голос, так похожий на его собственный.

Двойник в зеркале улыбался, Яур видел его хищный прикус, такой же, как у него самого. Попятившись, Рысь задел бедром столик, на котором застыла памятником леди-призрак, и едва не упал, в последний момент удержав равновесие. Он мог поклясться, что это не его отражение, и за стеклом зеркала была не его комната. А этот парень не повторял его движений, он стоял, спокойно улыбаясь, и наблюдал за ним из зеркальной глубины.

– Боги! – прошептала дрожащая от ужаса леди – Кто это? Вы же на одно лицо с ним, даже родинка под глазом… Ох!

Яур даже представить себе не мог, что призраки вот так запросто заваливаются в обморок. Насквозь. Через стол и пол.

«У тебя очаровательная мертвая подружка»

Рот двойника не открывался, тем не менее, он говорил. Прямо в голове Рыси.

– Кто ты такой?

«Узнаешь. Ты забыл меня, но скоро вспомнишь. Я заставлю тебя вспомнить, Юнэми»

Он исчез так же неожиданно, как появился. Вот был, и в следующий миг Яур увидел свое настоящее отражение: глаза-плошки, побледневшее лицо и белый костюм.

Колени дрожали так, что Рыси пришлось опуститься на пол. Кто это такой? И почему он зовет его Юнэми?

Глава 12

Из первой красавицы Иорна Атилоя превратилась в жалкое дрожащее существо с мертвенно бледным лицом и темными кругами под глазами. И зачем она послушала эту рыжую ведьму? Нужно было сосредоточиться на охмурении бледненького и болезненного Деора, раз уж с Эгироном не получилось. Была бы королевой Даолии, а не изгнанницей, как сейчас. Сама виновата, что пожадничала. Но виновата в меньшей степени, чем предательница Эилин, или же этот ужасный королевский прихвостень Яур, носящий сейчас золотую корону на вороте белоснежного камзола, чтоб ему этой короной подавиться. Как узнал? Если бы не он, у нее все бы получилось. Корона Елора была так близко…

Теперь ее с позором отправляют домой. Страшно даже представить, что с ней сделает отец. Обещал выгнать на улицу в чем мать родила. Воображение живо нарисовало картинку такого позора: она, самая красивая девушка в Иорне, принцесса – и такая ужасная расправа над ней. Ну, уж нет, она не вернется домой.

Осторожно выглянув из-за шторы крытого экипажа, она тайком оглядела сопровождающий ее отряд. Десяток всадников в форме дворцовых гвардейцев Елора, все вооружены до макушек, и с ними безоружный Рысь в беленьком костюмчике. Спина прямая, словно палка, точеные черты лица сложены в хмурую гримасу, янтарные глаза полоснули по ней раздраженным взглядом. Атилоя мгновенно задернула шторку. Ему-то чего хмурым быть? Радоваться должен, вон как выслужился: корону золотую и на грудь, и на хребет получил! Кот безродный!

Нет, пока этот треклятый Рысь ее сопровождает, ей не сбежать. Но на границе у нее есть шанс, своих людей обдурить всяко проще. Да им и в голову не придет, что она, нежный дворцовый цветочек, способна сбежать. А Атилоя готова была на все, лишь бы не попасть в руки суровому отцу.

***

Эилин была вне себя от ярости, даже побила Правую, чтобы выпустить пар, но не помогло. Глупая фрейлина теперь сидела на полу, зажавшись в угол, прятала рукой синяк на скуле и скулила, чем раздражала принцессу еще больше.

– Замолчи! – рявкнула она, замахнувшись.

– Ваше Высочество, прошу Вас! Не надо! – в ноги бросилась Левая.

Эилин едва не споткнулась об нее. Появилось острое желание проучить и Левую, но ей нужна была хоть одна прилично выглядящая фрейлина. Поэтому, просто несильно пнув ее в бок ногой, чтобы убралась с дороги, она схватила Правую за волосы и прошипела ей в лицо:

– Прекрати выть! Ты действуешь мне на нервы!

От неслабой пощечины голова девушки мотнулась в сторону, с разбитой губы закапала кровь, безнадежно пачкая ворот светлого платья.

– Почему я взяла в помощницы таких тупиц?! – она от души пнула свою жертву по ребрам.

– Простите… – сквозь слезы проблеяла Правая.

– «Простите…» – передразнила ее Эйли – Если бы не Рысь, у этой дуры все получилось бы! А теперь мне придется действовать самой! Что за жизнь? Ни на кого нельзя положиться. Ты! – она повернулась к Левой – Живо раздобудь нам платья каких-нибудь горничных и плащи подешевле!

Но, что-то ни у кого из прислуги она не видела рыжих волос, будто этот цвет является в Елоре редким. Недолго думая, принцесса Торхада взяла с низенького чайного столика маленький кинжал для резки фруктов и, склонившись над фрейлиной, принялась срезать белокурые пряди волос. Бедняжка плакала, но уже не сопротивлялась.

***

Духота летней ночи была настолько невыносимой, что он распахнул все имеющиеся в его покоях окна. Полная, желтая словно сыр, луна висела довольно низко, ее света вполне хватало, чтобы не натыкаться на мебель в темноте. Но все же он зажег свечу, просматривая старые книги и свитки, взятые из хранилища рода Аоддион. Многие из них были написаны на других языках или же старым наречием, но он справлялся, кропотливо выкраивая из них нужные знания. Вернувшись во дворец, он решил плотно заняться обучением.

От свитков его оторвал «замогильный» вой, больше походившей на крик какой-то ненормальной. Пламя единственной свечи робко затрепетало, закоптило и погасло. Вдобавок, до ушей донесся звук, очень плохо изображающий бряцанье звеньев цепи. Яур даже глаза закатил:

– Перестаньте! Дикиор вам что, жалование назначил за подобные фокусы?

– Мне что, уже и пошутить нельзя? – оскорбилась до глубины души леди в бирюзовом, вылезая из его шкафа – Ты просил меня зайти, и вот, я тут.

Она плюхнулась на его кровать, едва не провалившись насквозь, глупо хихикнула и, как-то разом посерьезнев, сказала:

– Знаешь, в тот раз, ну, когда я увидела в зеркале этого, который не ты, я упала в обморок.

– Знаю. – Рысь позабавили ее путаные объяснения.

– Так вот, пока я была в обмороке, мне привиделся такой странный сон! И не надо мне говорить, что мертвые не спят, я это знаю. Но мне, и правда, пригрезилось нечто!

– Что именно? – заинтересовался Рысь – Может быть, это ваши воспоминания?

– Вряд ли. – дама скептически скривила личико – Мне снился молодой человек необычной внешности, вот как ты. У него тоже были такие вот острые и вытянутые черты лица, белые волосы, не светлые, как у тебя, а вообще белые, как снег, и глаза цвета морской волны.

Яур в ту же минуту полез под стол, отодвинул шкаф и вытащил из тайника старый свиток.

– Этот? – он показал ей портрет.

– Да, он. – она непонимающе похлопала глазами – Он рисовал что-то, как художник, но только одной кистью. Не правда ли, странно? У художников обычно целые наборы кистей.

– А вы знаете, кто это?

Леди отрицательно покачала головой, и Яур продолжил:

– Это Ирик. Один из последних магов. Он жил во дворце с тремя поколениями Аоддионов и умер от стрелы незадолго до разрушения дворца.

– Ничего себе! Откуда я могла знать его? Он тоже призрак?

– Вряд ли. Что еще вы видели?

– Девушку, очень красивую: вишневые волосы и удивительного оттенка глаза – пурпурные. Я, вроде, даже говорила с ней о чем-то. Она отдала мне резную деревянную шкатулку, обитую серебром. Довольно крупная вещица, должна сказать…

– Значит, Ноэль, воспитанница Ирика, что-то вам отдала. Куда вы это что-то дели?

– Не знаю. – дама легкомысленным жестом поправила белокурый локон – Это же сон, Яур, просто сон. Я так давно не видела снов!

– Хорошо. – не стал допытываться Рысь – Что еще было в том сне?

– Ты! Представляешь? Я видела тебя.

– Откуда?!

– Сказала же, это просто сон! Слышала я, как дамы между собой обсуждают свои сны, и думала, ну чушь же им снится! А теперь вот самой такая же чушь пригрезилась. Ну, так вот, я видела тебя, только ты там был не такой, каким я тебя знаю.

– И какой я был?

– Ох… – она помолчала немного, собираясь с мыслями – Не обижайся только. Страшный. Такой страшный, что я даже во сне, и будучи призраком, чуть не оконфузилась. Ты шел по коридорам тихой спокойной поступью, а люди от тебя прятались, все, даже стража и гвардейцы. А ты шел и так мило улыбался, словно вернулся домой после долгих странствий. А глаза у тебя были такие жуткие, в них словно сам моу* отражался. Эта девушка с пурпурными глазами бежала от тебя, как от мора, а ты медленно, словно игрался, шел за ней.

– А дальше?

– Все. Потом я проснулась.

Яур помолчал немного, подумал, потом сказал:

– Леди, вас зовут Докина Кирентар. У вас был титул баронессы, и вы были фавориткой короля Киллорана Аоддион. Это стало известно благодаря вашему перстню, Киллоран подарил его вам.

Дама в бирюзовом старомодном платье, Докина, выглядела такой потерянной и печальной, что Яур даже глаза отвел.

– И ты знаешь, как я умерла?

– Не совсем. После обрушения дворца ваше тело нашли в покоях девушки с вишневыми волосами из вашего сна, магини Ноэль, но к моменту трагедии вы были уже мертвы – отравлены радолой.

– Значит, это был не сон?

– Скорее всего. Хотя я не знаю, откуда там мог взяться я.

– Ох, это так тяжело осмыслить. – Докина замолчала, упершись пустым взглядом в стену – Я должна подумать.

Яур молча вернулся к изучению свитков. Она сидела так еще некоторое время, после ушла в стену, не прощаясь.

***

Она ужасно боялась мужиков с хмурыми бандитскими рожами, поэтому место их обитания, городские трущобы, намеренно обогнула десятой дорогой, как и сам город. Ее путь пролегал от деревни к деревне. Она бежала, как загнанная охотниками лиса, петляя и путая следы. В каждой деревне она стучала в двери, но почему-то никто, совсем никто не желал приютить иорнскую красавицу. Разве что только иногда из более-менее зажиточных домов ей кидали корку хлеба, как безродной собаке.

Атилоя была ужасно голодна и измучена. Ее туфли приказали долго жить, а босые ступни истерзаны в кровь. Подол платья превратился в лохмотья, а сама она перепачкалась в отвратительной пыли. В одной убогой деревушке девушку встретили дети. Они ходили вокруг нее в хороводе и издевательски пели: «Замухрышка, замарашка, ты такая страшная! Из свинарника пришла, коль такая грязная?»

– Да ка вы смеете? – не выдержала Атилоя – Я – принцесса!

– Принцесса! Принцесса хлевов! – засмеялись они и, разбежавшись в разные стороны, побили ее камнями.

А в другой деревне ее настиг патруль. Едва завидев всадников, еще издали, она поняла, что не успеет покинуть деревню, а если побежит, то ее будет прекрасно видно с холма. И Атилоя, понимая, кого ищут эти всадники, бросилась стучаться в крайнюю лачугу. Дверь ей открыла хмурая дородная тетка неопределенного возраста.

– Помогите! Умоляю, спрячьте меня! – молитвенно заломила руки принцесса.

Тетка глянула на спускающихся с холма всадников, потом на Атилою:

– Натворила что ль чего? Ну ладно, потом поведаешь. Заходи.

Атилоя благодарно нырнула в темноту дверного проема и оказалась в довольно тесной, убого обставленной комнатушке. Раньше ей и в голову бы не пришло, что люди могут так жить.

– Чего встала, как корова не доеная? – тетка отодвинула грубо сколоченный сундук и открыла лаз подпола – Лезь, давай! Да смотри, тихо сиди. Если хоть пикнешь – нас обеих погубишь.

Она с ужасом уставилась в зияющую дыру непроглядного мрака, чувствуя, как от страха немеет тело.

– Лезь или выгоню! – пригрозила хозяйка.

Зажмурив глаза, Атилоя сползла в широкую дыру подпола и затихла.

***

Придворный маг во дворце Елора вызвал фурор, а тот факт, что им оказался Яур, которого и так все побаивались, легкую панику. Дамы трагично заламывали руки и выдумывали по будуарам подробности его колдовских злодеяний. Лично Меитит от всего этого было смешно. Ну, маг. Ну, есть у него особые способности. И что? Маг – не человек, что ли? И, вспоминая его красивое какой-то нечеловеческой красотой лицо, понимала: не человек.

В Соре тоже когда-то были маги. О них остались легенды, выдумки и, как ни странно, некоторые исторические свидетельства. Хотя, по мнению Меитит, после того, что эти маги вытворяли, люди должны были предать их забвению, как самый худший из кошмаров, и никогда не вспоминать. И она прекрасно понимала, что если Яур маг, то он спокойно может пережить пять человеческих поколений и не постареть ни на морщинку. Если раньше она и позволяла себе капельку помечтать о замужестве с этим человеком в качестве ее супруга, то теперь эти типично женские мечты окончательно умерли. Его жены будут стареть и умирать одна за другой, если, конечно, он не найдет себе где-нибудь магиню.

Конечно, в глубине души Меитит испытывала досаду. Единственный мужчина. Отнесшийся к ней непредвзято, оказался совершенно точно ей не парой. Видимо, так устроен мир: одной рукой боги щедро одаривают, а другой – обирают.

– Выше нос, Меитит. Мы скоро возвращаемся домой. Может, ты не хочешь?

Меитит посмотрела на Отора, на его встревоженный взгляд, ободряющую улыбку.

– Отор, скажи мне, я когда-нибудь выйду замуж?

Его улыбка несколько померкла, стала какой-то ненастоящей, вымученной, а взгляд стек с ее лица куда-то вниз:

– Разумеется, когда-нибудь ты выйдешь замуж. – голос ее верного друга в конце фразы еле заметно дрогнул и сошел на легкий сип.

– Ты не хочешь, чтобы я выходила замуж?

Отор как-то неловко вздрогнул и, отвернувшись от нее, стал играть в молчанку. И Меитит внезапно прозрела: вот тот мужчина, который относится к ней непредвзято. Он всегда был рядом, во всем помогал, заботился, но всегда прямо говорил ей что думает и никогда не потакал ее прихотям. И его странное поведение в последнее время теперь стало ей понятным. Она стояла и смотрела на его широкую спину несколько долгих минут, прочувствовала каждую свою ошибку, каждое заблуждение, и внезапно ощутила радость, тихую и безмятежную.

Отор почувствовал обвивающие его сзади женские руки и касание ее лба к своей спине.

– Не отвечай. Я наконец-то все поняла.

Широкие мужские ладони легли поверх тонких женских пальчиков.

***

Трактирщик с подозрением осмотрел двух девиц, коих раньше не видел в своем заведении. В «Танцующий Клоп» если и ходят девицы, то обычно веселые и разбитные, и вид у них, ясное дело, весьма потасканный. А эти…

Одна блондинка, красивая, личико как у куклы. Вторая в косынку повязана, с синяками на лице, но тоже симпатичная. Но это не важно. Мало ли хорошеньких девчат? У них были манеры аристократок, об этом кричал каждый жест.

– Милейший, – понизив голос, обратилась к нему блондинка, – мне нужно справить одно дельце.

Трактирщик бы сказал ей что-нибудь похабное, но с леди так не разговаривают. А ну, как вернется, да не одна?

– Слушаю.

– Где я могу найти хорошего наемника?

– Для охраны? – уточнил он, хотя очень удивился. Зачем для охраны леди потребовался наемник?

– Нет, не для этого. – с намеком произнесла блондинка, и трактирщик понял: леди желает кого-то отправить к богам.

– Тогда вам не в мое заведение нужно. Моя публика сплошь пьяницы, да шлюхи. Это вам на каменную улицу, вниз, к реке. Там будет халупа с вывеской «Хмельная Щука», вот, вам туда.

– Благодарю. – мурлыкнула леди и одарила трактирщика не только улыбкой, но и звонкой монетой.