Текст книги "Шёпот магии"

Автор книги: Лаура Кнайдль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

8
Справедливость

– Карты – это все, что ты у меня украл? – спросила я, подстраиваясь под шаг Рида, когда мы покидали Стокбриджский рынок, чтобы больше не вызывать подозрений.

Вероятнее всего, было бы разумней бросить Рида там и разыскивать карты самостоятельно. Однако он стал единственной ниточкой, связывающей меня с Таро, и мне не хотелось выпускать его из поля зрения, пока карты не окажутся у меня в руках. Отчаянные ситуации требовали отчаянных мер, а в данный момент я не могла рассчитывать на поддержку Джесса. Мы хоть и друзья, но наша дружба имела границы. Узнай он правду о Риде и краже, сдал бы меня моим родителям. Такого я допустить не могла, потому что собиралась сохранить Архив.

Рид фыркнул:

– Если тебя интересует мое мнение, то у тебя явно чересчур много хлама.

– Я управляю антикварной лавкой, Рид. Собирать хлам – моя работа. Итак, ты украл что-нибудь еще?

– А это играет какую-то роль?

Я закатила глаза.

– Если уж собрался врать, то ври как следует, а не ходи вокруг да около. Так что давай, говори, что еще ты прихватил?

Рид вздохнул и спрятал руки в карманы своей потертой кожаной куртки.

– Ничего. Взять карты было мгновенной реакцией. Я не планировал тебя обворовывать, Фэллон. Карты просто лежали там, и я… сглупил. И раскаиваюсь.

– Ну хоть так, – пробурчала я. Счастье, что мне не придется гоняться еще и за другими магическими предметами. Страшно представить, что бы произошло, если бы он обнаружил Архив. – Ладно, кому ты продал карты?

– Какому-то типу.

У меня вырвался горький смех.

– А поточнее нельзя?

– Я не знаю того парня.

– Как он выглядел?

Рид пожал плечами:

– Обычно. Темные волосы. Карие глаза. Лет под сорок, по-моему.

Нет, от этого никакого толку, Риду и самому это прекрасно известно. Я остановилась, уперев руки в бока, потому что понятия не имела, куда мы вообще направлялись.

– Откуда он узнал, что ты продаешь карты?

– Из Интернета, – объяснил Рид, глядя на меня с таким видом, будто это был тупой вопрос. – У тебя мобильник с собой?

– Да.

Рид смотрел на меня.

– Можешь дать его мне?

Я залезла в сумку и выудила оттуда телефон. На дисплее светилось пять пропущенных звонков и три сообщения от Джесса, которые я проигнорировала. Протянув смартфон Риду, я не отпустила его сразу, а продолжала сжимать пальцами.

– Только попробуй с ним сбежать, – предупредила я.

Рид закатил глаза и рывком забрал мобильный. Потом стал нажимать что-то на экране, пока наконец не нашел то, что искал, и вернул телефон мне. Он открыл в браузере сайт с объявлением о продаже карт Таро на онлайн-бирже. Я пробежала глазами рекламу. В ней ни словом не упоминалось, что карты магические и обладали особыми свойствами. Возможно, Рид действительно схватил их в состоянии аффекта, не осознавая мощи артефакта.

– Я выставил их вчера вечером и искал работу, когда на электронную почту пришло письмо. Тот мужик написал, что он заплатит мне сотню фунтов за карты, если еще до ночи я принесу их в «Летучую мышь».

– Сотню фунтов? – удивленно переспросила я.

Рид кивнул:

– Мне тоже показалось, что это довольно много.

Это правда целая куча денег, но, с другой стороны, колода и без своей магии выглядела старинной и ценной. То есть тот тип мог быть коллекционером, который рассматривал карты всего лишь как красивую вещичку.

– Можешь забрать себе сто фунтов, если хочешь, – сказал Рид. То же самое он уже предлагал мне на рынке. Тогда я заявила, что мне не нужны деньги, сейчас же замешкалась. Забрать сотню фунтов или не забрать – огромная разница. И тем не менее я помотала головой, потому что казалось неправильным брать эти деньги. Как будто вознаградишь себя за собственную ошибку. Пусть Рид сохранит их, чтобы в крайнем случае возвратить покупателю.

– Пойдем в «Летучую мышь», может, там нам удастся разузнать побольше о твоем таинственном клиенте, – решила я.

Рид кивнул.

– Можно мне пригласить тебя там поесть? Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

И снова я тянула с ответом, сомневаясь, как поступить с его предложением. Еще пару часов назад я бы, не раздумывая, приняла приглашение, однако теперь в голове возникали «за» и «против». Я любила бесплатную еду, но не доверяла Риду, а каждый раз, когда мы проводили время вместе, все словно становилось только хуже.

– Согласна. Можешь пригласить меня поесть, но это исключительно бизнес, а не свидание. – Не знаю, почему я это добавила, но у меня возникла такая потребность. Наверное, чтобы напомнить себе самой, что между мной и Ридом больше ничего не могло произойти. Мы двое – вместе – это в прошлом.

Рид и я переступили порог «Летучей мыши». Бар источал грубоватую элегантность. Маленькие лампочки, встроенные в потолок, освещали каменные стены. Мебель в помещении состояла из деревянных скамеек и столов, пахло солью и дрожжами. Тихая музыка звучала в унисон с оживленными разговорами гостей, собравшихся на обед.

Мы заняли самый дальний угол в зале, причем я села спиной к стене, чтобы видеть бар. Сняла с плеч свой тренчкот – красивую вещь из черного материала с широким поясом, которую я раздобыла в прошлом году на распродаже, хоть в ней не было ни капли магии. Сегодня утром я выбрала именно его, чтобы спокойно искать Рида и карты, не впутываясь ни в какие передряги.

– Ты случайно еще не заметил тут своего клиента?

– Я бы тебе уже сказал.

– Хочется верить. – Я приглядывалась к бару, пытаясь найти мужчину, который подходил бы под его описание. И с первого же взгляда обнаружила как минимум пятерых. – Вчера вас кто-нибудь видел вдвоем? Официант, например?

Рид тоже обвел глазами паб.

– Возможно. Но я недолго здесь пробыл. Доставил карты и сразу ушел.

Я недовольно заворчала.

– Ты решила, что будешь? – поинтересовался Рид.

– Мак-н-чиз[4]4
  Мак-н-чиз (англ. Mac'n'Cheese) – макароны в сырном соусе по-американски.


[Закрыть] и большую колу, – ответила я, даже не заглядывая в меню. В «Летучей мыши» я бывала нечасто, но их мак-н-чиз просто божественны, поэтому я всегда их выбирала.

– Сейчас будет. – Рид встал со стула, чтобы передать наш заказ.

– Рид? – Мой голос заставил его замереть. – Ты ведь получил от покупателя сто фунтов. Можешь дать мне пять? – спросила я. Рид без вопросов сунул руку в карман штанов и протянул мне деньги.

Дождавшись, пока он отойдет к барной стойке, я вытащила волшебный компас и положила его на купюру, которая раньше принадлежала мужчине, купившему карты. Попытка не пытка. Однако стрелка не шелохнулась. Очевидно, за последние годы деньги прошли через столько рук, что компас просто не сумел соотнести ее ни с одним владельцем.

Я вздохнула и откинулась на спинку стула. В висках пульсировала усиливающаяся головная боль. Закрыв глаза, я попробовала не обращать внимания на музыку и прислушаться к разговорам вокруг. За соседним столиком двое девчонок обсуждали какой-то скандал со знаменитостями, а парочка перед нами решала, в какой цвет покрасить гостиную.

Сконцентрировавшись, я навострила уши, чтобы услышать больше, как вдруг стул напротив меня отодвинулся. Я моргнула, ожидая увидеть перед собой Рида, однако за мой столик подсел другой человек, который теперь весело смотрел на меня. Этот мужчина был старше, ниже ростом и коренастее, со знакомой улыбкой.

– Мюррей, – удивленно воскликнула я. Тетиного мужа я не видела уже несколько недель. Постоянно собиралась ему позвонить, но так этого и не сделала.

– Привет, Фэллон!

– Какой сюрприз! – Я была рада Мюррею. Он всегда мне нравился, потому что, будучи лишь Посвященным, горячо и всем сердцем любил магию. Прежде на семейных встречах мы часами болтали об Архивах и их сокровищах. Магия вызывала у него эйфорию, которая оказывалась заразительной. Его расстроило, что после смерти тети ему пришлось покинуть Архив, но когда мы виделись в последний раз, Мюррей, казалось, с этим смирился; в отличие от потери Луизы. Ее он никогда не забудет. – Что ты тут делаешь?

– Наслаждаюсь барбекю, – похлопал себя по животу Мюррей. – Я заметил тебя, еще когда вы вошли, но не хотел мешать тебе и твоему парню. Как дела? Как Архив?

– Ах, не жалуюсь, – ответила я и решила не поправлять то, как он назвал Рида. – Продажи в «Чародее» невысоки, но Архив расширяется и пока не сгорел из-за меня синим пламенем.

Мюррей захохотал:

– Приятно слышать. А твои родители?

– До сих пор сомневаются в моих способностях. Думаю, они заставляют Джесса пересылать им мои отчеты.

– Семья, в которой все помешаны на контроле, как я всегда и говорил. Луиза тоже была такой, даже после десяти лет брака пыталась проверять мои записи. – Мюррей закатил глаза, пускай ему и не удавалось полностью завуалировать свое горе.

– А у тебя как дела? – спросила я, ненадолго повернувшись к бару. Там стояла толпа народа, желающего сделать заказ. У меня не вышло выделить среди всех этих людей Рида.

– Не так хорошо, – признался Мюррей с глубоким вздохом. Проследив за моим взглядом до бара, теперь он вновь посмотрел мне в глаза. – Пару недель назад лишился работы.

– О нет, мне очень жаль. Что случилось?

– У босса не осталось средств, чтобы мне платить.

– Проклятье! А есть что-нибудь новое на примете?

Он покачал головой:

– Нет, пока нет.

У меня болела душа за Мюррея. Год у него действительно получился нелегким. Сначала моя тетя, а теперь это.

– Дай знать, если я могу чем-то помочь.

– Можешь снова взять меня работать в антикварный магазин, – ответил Мюррей с грустной улыбкой, которая вонзилась мне прямо в сердце.

– Как бы я хотела тебе разрешить, но об этом тебе надо поговорить с моими родителями. Прости. – Почему они не дали Мюррею и дальше работать на меня или со мной, я не знала. Была так воодушевлена их решением, что ни разу этим не поинтересовалась, но у мамы с папой точно были свои причины. В конце концов, мало кому из людей известно о существовании магии. Наверное, они хотели избавить Мюррея от необходимости каждый день приходить туда, где умерла тетя Луиза.

– Не важно. Попробовать стоило. – Мюррей хлопнул ладонью по столу. – Ну ладно. Не буду больше докучать и лучше верну тебя твоему парню; чтобы он не подумал, когда вернется, что ты уже подцепила другого, – подмигнул мне Мюррей, и я усмехнулась. Поднявшись, он перегнулся через стол, чтобы обняться со мной. От него пахло знакомым ароматом табака и одеколона, который много лет подряд на все дни рождения и Рождество дарила ему Луиза. Я сделала себе мысленную пометку подарить ему такой же флакон на следующее Рождество и ответила на его объятия.

– Здорово было увидеться с тобой, Фэллон. Держи хвост пистолетом.

– Обязательно. И… Мюррей? Я буду тебе очень благодарна, если ты не расскажешь моим родителям ничего об этом. – Мой взгляд дернулся к незанятому месту Рида. Потому что, если мама и папа хотя бы краем уха услышат что-то о нашем «свидании», то немедленно начнут задавать вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать.

Улыбка Мюррея стала шире.

– От меня они ничего не узнают, но пообещай, что будешь осторожна.

– Всегда, – ответила я и помахала ему на прощание, после чего он растворился между рядами столов, и вот я уже опять сидела одна.

Рид вернулся за столик с нашими напитками в руках. Парень придвинул ко мне колу.

– Все в порядке?

– Конечно. – Я выдавила из себя улыбку, чтобы спрятать чувство пустоты, которое оставила у меня в груди встреча с Мюрреем. Его вид неизбежно пробудил воспоминания о тете. Ее рак диагностировали слишком поздно, что сделало лечение бесполезным. Она до самого конца работала в Архиве и провела свои последние дни в «Чародее». За артефактами она уже не охотилась, эту обязанность за нее взял на себя Мюррей. Впрочем, Луиза продолжала управлять магазином и вести Архив. Сейчас продолжать ее наследие стало моей задачей, однако, вместо того чтобы беречь Архив и ее труд, я позволила себя обокрасть и нарушала все возможные правила Архивариусов.

– Фэллон? – Рид коснулся моей ладони. – Ты уверена, что все хорошо?

– Да, лучше всех. – Я помотала головой, прогоняя воспоминания о Луизе, и сделала глоток из своего стакана. Кола оказалась ледяной. По всему телу пробежала дрожь, а волоски на руках встали дыбом, но это как раз то, что мне нужно, чтобы удержаться в настоящем времени. Я сделала еще один небольшой глоток, прежде чем сосредоточить все внимание на Риде, который изучал меня пристальным взглядом, словно не поверил моим словам. – Итак, карты. Ты вспомнил еще что-нибудь о своем покупателе?

Рид наморщил нос и большим пальцем стер конденсат с бокала.

– Нет, все, что знал, я тебе уже сказал. Обычный среднестатистический мужик.

Черт!

– Пойду поспрашиваю, – раздраженно ответила я. Потом встала со стула и направилась к бару, чтобы поговорить с официантом. Возможно, загадочный клиент Рида окажется постоянным посетителем, и сотрудник паба сумеет помочь нам продвинуться. Я пробралась к стойке и ждала, пока бармен разливала напитки людям передо мной.

– Чего тебе налить? – спросила она, и бейджик на груди у девушки сообщил мне, что ее звали Мэйси. У нее были пронзительно-голубые глаза и целая россыпь веснушек на лице.

– Ничего, у меня вопрос. Может, у тебя получится мне помочь.

Мэйси улыбнулась:

– Попробую.

– Ты работала здесь вчера вечером?

Она кивнула.

– Вон там мой друг. – Я указала на Рида. – Он только что заказывал две колы. Вчера вечером он тоже ненадолго сюда заглядывал. Ты его не помнишь?

Мэйси покачала головой:

– Нет, извини. Я тут каждый день вижу столько народу, что просто нереально запомнить каждого. Спроси Гибби, может, он в курсе. – Она махнула головой в сторону парня, стоявшего за кассой.

– Спасибо, – сказала я и направилась к Гибби. К моему разочарованию, тот тоже не узнал Рида, а на вопрос, нет ли в баре камеры наблюдения, он ответил «нет» и кинул на меня такой взгляд, будто я сошла с ума. Вот и все. Лишившись плана, я стояла возле бара. «Летучая мышь» была единственной зацепкой Рида. И я даже не представляла, как действовать дальше. Импровизация – часть моей работы, особенно когда я надевала магический плащ. Но впервые за долгое время я вообще не имела никакой стратегии. Мелькнула короткая мысль рассказать о потере карт родителям, но к чему бы это привело? Кроме того, что они устроят мне ад на земле, папа с мамой тоже не смогут предпринять ничего, что вернуло бы карты.

Расстроенная, я плюхнулась на стул. Рид поднял на меня глаза.

– И как? Выяснила что-нибудь?

– А сам как думаешь? Человек, который только что получил хорошую новость, обычно так выглядит? – зашипела я и просверлила его мрачным взглядом.

– Извини, это не повод грубить.

– Не повод… Это все ты виноват! – взбешенно прорычала я, подстрекаемая безнадежностью, разраставшейся у меня в груди. Если не верну колоду, будет лишь вопросом времени, когда я потеряю Архив. – Не стащи ты карты, я бы не попала в такой бардак.

– Ну я ведь уже извинился.

Я помотала головой:

– Это ничего не меняет.

– Мне правда очень нужны были деньги, – упорствовал Рид, но я на это не куплюсь. Насколько же сильно он в них нуждался, что пригласил меня за свой счет в «Летучую мышь»?

– Мог бы просто-напросто найти себе честную работу.

Лишившись дара речи, Рид молча уставился на меня, как будто не верил, что я в самом деле это произнесла.

– Думаешь, я не пытался? – процедил он сквозь сжатые зубы. Тут же во взгляде вспыхнула злость.

– А что, пытался? – Упрек в моем голосе невозможно было не услышать, а Рид и не должен его упустить.

– Да, пытался, и тебе это известно, – сверкнул на меня глазами он. – Но работодатели не дерутся за тех, у кого только судимость вместо аттестата.

– Но это ведь исключительно твоя вина.

– Нет, не моя.

– Нет? – Я вскинула брови. – А что вынудило тебя бросить школу? Кто заставил уволиться с работы гидом? Кто просил втираться мне в доверие, а потом грабить мою квартиру? – Каждое слово, вылетающее у меня изо рта, звучало громче предыдущего, и возвратилась первая ярость из-за предательства Рида.

Выражение его лица оставалось нечитаемым, однако по глазам становилось ясно, что он сдерживал гнев.

– Не говори о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия.

– Думаешь, я не знаю, как тяжело сводить концы с концами? – воскликнула я, и в животе у меня все свернулось от злости. – Мне приходится по три раза пересчитывать каждый цент, и тем не менее я у тебя не воровала. Никогда. У тебя был выбор, и ты принял неправильное решение. Это целиком твоя вина, поэтому не жалуйся и прекрати ныть, пока я каждый день надрываю задницу и стараюсь управиться сразу со всем.

Ладони Рида, лежащие на столе, сжались в кулаки, и даже в тусклом свете потолочных лампочек я видела ярко проступающие суставы. Его челюсть и губы тоже обретали все более жесткие черты, пока наконец лицо не превратилось сплошь в острые углы.

– Знаешь что, Фэллон, раз ты так обо мне думаешь, то я не понимаю, почему ты вообще здесь. Наверное, лучше бы ты пошла в полицию.

– Да, наверное… А это еще что? – Я вытаращилась на Рида, который встал и снял со спинки стула свою куртку. – Ты не можешь просто так уйти!

– О, еще как могу. – Он натянул куртку и, не удостоив меня больше и взглядом, быстрым шагом направился к выходу. А проходя мимо, врезался плечом в официантку, несущую в руках две тарелки. Та шарахнулась назад и чертыхнулась, но успела вовремя поймать равновесие. И лишь тогда я заметила, что все разговоры вокруг меня почти полностью стихли. Несколько взглядов с сочувствием наблюдали за мной и идущей ко мне официанткой.

– Мак-н-чиз? – чуть смущенно спросила она.

Я подняла руку, как будто не сидела за столом одна. Подвинув тарелку в мою сторону, девушка грустно улыбнулась. Сэндвич с фалафелем она поставила перед местом Рида, как будто после такой ссоры он еще вернется.

– Уже оплачено? – уточнила я у официантки.

– Твой друг расплатился у бара.

Я кивнула:

– Спасибо!

С последним, полным сожаления взглядом она отвернулась и оставила меня одну. Мгновение в зале звучали только ее шаги, музыка и звон бокалов в баре, прежде чем вокруг меня вновь раздались голоса. Впрочем, теперь мне уже не надо было их подслушивать.

Я уставилась в свою тарелку, и нос наполнил аромат расплавленного сыра. Однако в этот раз у меня не потекли слюнки, как обычно. Наоборот, я ощущала на языке лишь горечь, из-за которой кусок в горло не полезет.

Что, черт побери, сейчас произошло? Что на меня вообще нашло? В один момент мы с Ридом пытались вместе отыскать карты, а в следующий уже ругались из-за… чего, собственно? Факта, что он меня обокрал? Того, что он планомерно разрушал свою жизнь? Какое мне вообще дело? Откровенно говоря, мне должно быть все равно. Меня не должен интересовать этот парень. Но это не так. Я не знала, что испытывала к Риду, но от этого не получалось отмахнуться.

Решительно надев свой тренчкот, я завернула сэндвич с фалафелем в салфетку и запихнула в сумку. Без понятия, что мною двигало, но я не позволю, чтобы между мной и Ридом все закончилось вот так. Он совершил ошибку – много ошибок, если быть точной, да и обширный список правонарушений – это не то, чем стоило бы гордиться. Но я не имела права его судить и оскорблять. Во мне тогда говорили ярость и отчаяние.

Естественно, выбор есть всегда, однако те или иные жизненные условия постоянно подталкивают людей то в одну, то в другую сторону. Мне и самой это слишком знакомо, и все-таки я не в курсе тех обстоятельств, которые вынудили Рида избрать именно такой путь. А до тех пор, пока они мне неизвестны, у меня нет права его осуждать.

Под любопытными взглядами некоторых посетителей я вышла из «Летучей мыши». А когда оказалась на улице, огляделась. Рида нигде не обнаружила, но далеко он уйти не мог.

Выругавшись, я уже в который раз за сегодняшний день достала волшебный компас и записку Рида. Стрелка повела меня по направлению к старой части города. И пока я торопливо шагала по улице и, сопротивляясь ветру, высматривала вокруг Рида, меня охватило чувство дежавю. Этому парню реально пора перестать от меня прятаться и убегать. Однако, вероятно, это просто природный воровской инстинкт, которым не обладал ни один магический плащ.

Невзирая на холод и зловещие тучи, несущие с собой запах дождя, на улицах было полно людей, любовавшихся огнями города. Бродили многочисленные стайки туристов, большинство из которых восхищались зданиями и фотографировали Эдинбургский замок. Одну из таких групп вела женщина в костюме: одетая в простое платье, с замысловатой прической, веревкой вокруг шеи и соответствующими следами удушения на коже. Она рассказывала о разных казнях и привидениях, а свои слова подкрепляла преувеличенно долгими паузами.

Я ускорила шаг и миновала паб, перед которым стояли трое мужчин в килтах. Они играли на волынках сильную и глубокую мелодию, которая кого-то трогала до глубины души. Я же по отношению к этой музыке не чувствовала абсолютно ничего и считала ее ужасной. По всей вероятности, необходимо иметь шотландские корни, чтобы ее понимать, и, видимо, именно по этой причине Рид выбрал себе место неподалеку. Он сидел на лавочке всего в нескольких шагах от музыкантов.

Рид заметил мое приближение, а я восприняла как хороший знак, что он не поднялся и не пошел прочь. Выражение его лица опять стало пустым. Он меня возненавидел?

Усевшись рядом с ним, я вытащила из сумки сэндвич. Молча протянула ему свернутую салфетку. Он взял ее и начал есть, ни слова не говоря. Я нервно теребила кольца на пальцах, и только когда Рид прожевал половину сэндвича, голос ко мне вернулся.

– Прости, что так на тебя налетела. Я разозлилась и несла чушь. Ты меня прощаешь? – спросила я, не решаясь на него взглянуть. По пути от «Летучей мыши» я пробовала отрепетировать извинение, которое оправдало бы то, что я наговорила, но сейчас осознала, насколько это нелепо. Рид ограбил меня, но я сама не кто иная, как воровка. Что дало мне право вести себя как стерва?

Рид не смотрел на меня и не произносил ни слова. Он так же молча наблюдал за проходящими мимо нас людьми, и с каждой минутой, на которую растягивалось его молчание, я переживала все сильнее. Очень хотелось самостоятельно заполнить тишину между нами, но сказать мне больше было нечего. Вцепившись пальцами в сумку, я задумалась, как долго еще буду дожидаться ответа. Что делать, если Рид уже решил, что не хочет иметь со мной ничего общего? Найду ли я карты без его помощи?

– Ну, ты права, – к моему удивлению, наконец заговорил Рид и повернулся ко мне. – Во всем, что сказала. Наверное, за последние пять лет я не принял ни одного разумного решения. Я во многом раскаиваюсь, но сильнее всего в том, что обворовал тебя. Ты этого не заслужила.

Я облокотилась на спинку скамейки. Не знаю, на что рассчитывала, но уж точно не на то, что Рид со мной согласится.

– И сбегать я тоже не хотел, но… – Он вновь отвел глаза от меня и принялся нервно щипать салфетку. – Ты хоть представляешь, как я себя чувствовал, когда меня отчитывал кто-то такой, как ты?

Я нахмурилась:

– В каком смысле?

– Да все ты поняла.

– Нет, не поняла.

Рид покачал головой:

– Тогда забудь.

– Нет, объясни, – не отставала я и шутливо пихнула его коленкой.

Он вздохнул.

– Ну, кто-то такой… – Он выбросил салфетку в мусорный бак возле лавочки. – …такой идеальный. – Последние слова он произнес практически неразборчиво. Их едва не поглотили звуки этой тошнотворной музыки.

Я подозрительно уставилась на Рида. Это шутка? И как мне реагировать на подобную фразу?

– Идеальный? – скептически повторила я. – Ты думаешь, что я идеальная?

Рид кивнул – а я начала хохотать. Просто не смогла удержаться. Потому что не важно, всерьез он так считал или такой тактикой просто пытался меня провести, это все равно неправда.

Смутившись, Рид запустил руку в волосы, которые снова превратились в страшный беспорядок.

– Тебе смешно, но ведь так и есть. О’кей, может быть, ты неидеальна, но твоя жизнь – вполне, с этим же не поспоришь. Ты окончила школу, у тебя собственная квартира, ты управляешь антикварным магазином, никто не диктует тебе, что делать, а судя по фото перед входом в квартиру, у тебя есть семья, которая тебя поддерживает.

Мой смех стал горьким.

– Ты ошибаешься.

– В чем?

Я помотала головой:

– Во всем. Ладно, школу я действительно окончила, но на этом все.

– А что насчет остального?

Помедлив, я секунду обдумывала свой ответ. Абсурд. Хотя Рид обманул меня и ограбил, мне не хотелось ему врать.

– Остальное – огромная куча дерьма. Магазин уже несколько недель работает в убыток. А родители следят за каждым моим действием. Когда мы с ними разговариваем, речь идет только о бизнесе. Я даже не могу вспомнить, когда мама в последний раз интересовалась, как у меня дела, потому что, в общем и целом, ей все равно, пока я выполняю свою работу.

Рид прищурился из-за сильного ветра.

– Сочувствую по поводу мамы и магазина. Я не знал. Теперь меня еще сильнее мучает совесть за то, что я украл у тебя карты.

Я пожала плечами, потому что тут уже ничего не изменить.

– Что есть, то есть.

– А твой отец?

– Он старается. – Больше мне нечего было сказать. Если бы не он, мне бы ни за что не разрешили руководить Архивом в Эдинбурге. Папа убедил маму, но это, кажется, первый раз, когда он за меня заступился.

Рид подался вперед, упираясь локтями в колени. Между нами повисло задумчивое молчание.

– И что будет дальше?

– Не знаю, – призналась я.

– Тебе все еще нужна моя помощь? – неуверенно спросил он.

– Конечно. Ты единственный видел покупателя. Эдинбург – это не Нью-Йорк, но город достаточно велик для того, кто ищет одну колоду карт, – сказала я, не обращая внимания на грозный голос матери в подсознании. Перед внутренним взором появилась ее фигура: раздраженно скрестив руки на груди и притоптывая левой ногой, она только и ждала момента, чтобы ткнуть меня носом в совершенные ошибки.

– Ты же понимаешь, что этот покупатель мог и отправить карты в Нью-Йорк, да? – осторожно уточнил Рид.

Блин, об этом я вообще не подумала.

– Но я уверен, что он оставит карты себе, – поспешно добавил Рид, заметив панику у меня на лице. – Нам просто надо его найти. Один шотландец со среднестатистической внешностью, который ходил в «Летучую мышь».

Я вытерла вспотевшие ладони о штаны.

– Когда ты так говоришь, звучит так, будто ты не веришь, что мы их отыщем.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы снова достать эти карты. Но, Фэллон, тебе нужно принять мысль, что у нас не получится их возвратить.

Не вернуть карты – такой вариант я даже не рассматривала. Рано или поздно, но они вновь окажутся у меня, другого я просто не допущу. Вопрос лишь в том, сколько жизней Таро погубят до тех пор.