Текст книги "Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки"

Автор книги: Ларри Корн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Когда пермакультура впервые появилась в Соединенных Штатах, многие люди были настроены скептически. Некоторые сомневались в целесообразности объединения такого разнообразия местных и экзотических видов, возможно, впервые. Другие интересовались, как посадка агрессивных видов, таких как акация, русские оливки(лох), бамбук, белый клевер и жимолость, может быть совместима с идеей минимального ухода. Был также вопрос о том, может ли многолетнее земледелие, основанное на древесных культурах, производить достаточно пищи, чтобы адекватно заменить уже существовавшее сельское хозяйство с ранней сукцессией (вспаханное поле). Примеры пермакультуры есть в Австралии, но нет в Соединенных Штатах. Нужны были испытания и практические демонстрации.

Тихоокеанский Северо-Запад идеально подходил для ответа на эти вопросы. Группа мелких органических фермеров и защитников местных продуктов питания уже сформировала низовую региональную организацию под названием Tilth. Они работали над расширением возможностей для местных производителей, создавая фермерские рынки, земельные кооперативы и общественный обмен. Они также публиковали информационный бюллетень, который распространялся в Орегоне, Вашингтоне, Айдахо, западной Монтане и некоторых частях Британской Колумбии.

Группа Тилта сразу же приняла пермакультуру. Они продвигали ее в своих публикациях и провели два семинара, один в Айдахо, а другой недалеко от Портленда, на которых присутствовало много людей. В 1982 году Тилт опубликовал «Будущее изобилует», справочник для тех, кто стремился применить пермакультуру и натуральное земледелие на Тихоокеанском Северо-Западе.

Трудно представить себе лучшие условия выращивания, чем Северо-Запад. Мягкий климат, обильные осадки и глубокие плодородные почвы способствуют быстрому и пышному росту растений, в гораздо большей степени, чем в засушливых районах. Чуваки из Тилта сразу приступили к работе, и вскоре повсюду стали появляться демонстрации пермакультуры, адаптированной к региональным условиям, как городской, так и сельской. Моллисон заметил это и несколько раз приезжал сюда. Он вел вводные курсы, посещал фермы, давал публичные выступления и радиоинтервью и в целом поощрял предпринимаемые усилия.

В 1986 году Вторая международная пермакультурная Конференция проходила в Олимпии, штат Вашингтон. За последние сорок лет на тихоокеанском северо-западе многое изменилось. Когда эта разношерстная группа Tilth впервые образовалась в 1974 году, в штате Вашингтон было два фермерских рынка. Сейчас их сотни. Неопределенности, связанные с пермакультурой, когда она впервые появилась, в основном разрешены. Сегодня тысячи работающих ферм пермакультуры и приусадебных участков существуют по всему региону, демонстрируя, что ленивое многолетнее сельское хозяйство может быть высокопроизводительным.

Также было показано, что пермакультура является эффективным инструментом восстановления поврежденных ландшафтов и человеческих сообществ. Так не только здесь, на северо-западе Тихого океана; пермакультура – это растущее движение во всем мире.

Пермакультура имеет несколько характеристик, которые отличают ее от основного органического сельского хозяйства. Он подчеркивает взаимосвязь жизни, в первую очередь представляет собой систему нулевой обработки почвы, делает упор на древесные культуры и многолетние растения, а также объединяет производство продуктов питания и жилья с социальными, экономическими и политическими аспектами жизни общества. Во многих отношениях она представляет собой улучшение основных органических методов.

Но при тщательном анализе становится ясно, что пермакультура также является продуктом нашего современного мышления и поэтому не представляет собой полного отхода от других форм современного сельского хозяйства. Процесс проектирования начинается с тщательного наблюдения за закономерностями и взаимосвязями в природе. Затем, в процессе, который иногда называют биомимикрией, дизайнер имитирует эти шаблоны в дизайне. Однако практика «наблюдения за природой» предполагает наличие наблюдателя и того, что наблюдается. Отделение от природы заложено в процесс с самого начала, и создается отделение дизайнера от природы.

Следующим шагом в процессе проектирования является анализ элементов и функций. Каждый элемент – например, груша, курица или здание – исследуется и каталогизируется в соответствии с его потребностями и тем, что он предоставит другим элементам. По сути, это то, чем занимается наука. Природа, которая является неделимым целым, разбивается на отдельные части, анализируется, а затем предпринимается попытка собрать ее вместе. Реконструированная «целая» природная система становится человеческим изобретением, симуляцией.

В конечном итоге, после того, как вся информация собрана и оценена, создается окончательный дизайн. Дизайнер – творец, а в конечном итоге – менеджер. Хотя изначально вдохновение пришло из наблюдения за природой, дизайн – это работа человеческого интеллекта. Все под контролем дизайнера. Я подчеркнул это слово, потому что это, пожалуй, самая определяющая характеристика современной культуры.

Итак, пермакультура основана на общих убеждениях и ценностях современной культуры. Она принимает отчуждение людей от природы без возражений или, может быть, незаметно; анализирует целое как части и кусочки; затем пытается снова собрать их вместе. Она полагается на человеческий интеллект на каждом этапе пути. В человеческом сознании есть много чудесных вещей, но оно никогда не может понять реальность, которая по своей сути непознаваема. Высказывание пермакультуры, которое я цитировал ранее, что «возможности в дизайне пермакультуры ограничены только воображением дизайнера», подразумевает, что возможности безграничны, но также свидетельствует о гордой чрезмерной уверенности в человеческих способностях. Зачем кому-то нужно ограничивать возможности чем-то столь узким и несовершенным, как человеческий разум?

Опора на интеллект выводит пермакультуру за пределы области естественного земледелия. Большинство пермакультуристов, например, не возражали бы против распыления компостного чая на свои растения или использования экзотических почвенных добавок, если бы они заставляли урожай расти быстрее и давали более высокий урожай. Использование ультрафиолетовых ламп для выращивания растений нормально, если они питаются от солнечных батарей или педального генератора. Они посещают экосистему естественного водоема на лесном лугу и решают воссоздать что-то подобное в своем дизайне. Результатом стала высокотехнологичная система аквапоники, в которой используются трубы из ПВХ, насосы, барботеры, солнечные коллекторы и цифровой таймер. Это совсем не похоже на то, что сначала заметили дизайнеры, или на то, что вы когда-либо видели во время прогулки по лесу.

Пермакультура также во многом полагается на информацию и научные исследования.

Предполагается, что если мы соберем достаточно информации и проанализируем ее с помощью базовых принципов проектирования, мы в конечном итоге сможем решить, что лучше всего делать. Дэвид Холмгрен, соучредитель пермакультуры, объясняет: «Традиционное сельское хозяйство было трудоемким, промышленное сельское хозяйство – энергоемким, а системы, разработанные для пермакультуры, информационно-емки».

Некоторые защитники хотели бы, чтобы пермакультура включала больше духовности в свою учебную программу. Другие считают, что должна быть разрешена только доказуемая, наблюдаемая наука, и что следует избавиться от «сомнительной метафизики». Сам Моллисон придерживается этой позиции. В своей книге «Путешествие в мечтах» Моллисон пишет: «Поскольку меня часто обвиняли в отсутствии того набора доверчивости, мистификации, современного мифа и чуши, которые сегодня популярны в духовности Нью Эйдж, я с радостью признаю себя виновным. . . пермакультура – это не биодинамика, и она не имеет отношения к феям, дивам, эльфам, призракам или явлениям загробной жизни, которые не каждый человек может проверить на собственном опыте или проводя свои собственные эксперименты ».

Другой лагерь считает, что в мире есть нечто большее, чем наблюдаемые явления, что пермакультура прямо не запрещает комбинировать ее с другими дисциплинами, и что такие практики, как йога, шаманизм и астрология, прошли научное исследование. Я был на одном курсе, где инструктор обсуждал свои отношения с феями, которых он встречал в своем саду и в других местах.

Когда его спросили, действительно ли он верит в фей, он ответил: «Верю. Настоящие они или нет. . . кто знает? Все, что я знаю, это то, что они для меня реальны. Они сделали мою жизнь богаче и приятнее, а также позволили мне заниматься пермакультурой более эффективно, чем я мог бы делать в противном случае ».

Некоторые последователи считают, что пермакультура может изменить направление развития современного общества, каким-то образом направив основное направление в сторону более здорового образа жизни, но я скептически отношусь к тому, что какой-то сегмент нашего общества может это сделать, если он принимает те же основные предположения, что и культура, которую он надеется изменить. В конце концов он будет реинтегрирован в мейнстрим, потому что люди вернутся к своим привычным образам мышления и действий, которые были заложены с младенчества.

Когда пермакультура впервые появилась в Соединенных Штатах, ее изображали как децентрализованное массовое движение. У него было довольно привлекательное эгалитарное, племенное чувство. Однако сегодня наблюдается тенденция к более структурированной организации с центральным «институтом» и группой экспертов для регулирования более жестких стандартов в отношении учебных программ и сертификации. Этим усилиям в значительной степени способствуют те, кто думает, что работа в университетах, государственных учреждениях и других основных организациях позволит им охватить более широкую аудиторию.

Они считают, что если бы пермакультура имела более профессиональный вид, она сделала бы ее более приемлемой в глазах этих учреждений. Фактически это первый шаг к тому, чтобы стать такими учреждениями. Более структурированная организация ведет к более централизованному контролю, и с этим идет неизбежная борьба за то, чтобы одержать верх. Все, что нужно сделать пермакультуре, чтобы этого избежать, – это оставаться верной своим эгалитарным, децентрализованным корням. Это означает создание сильных, устойчивых местных кооперативных сообществ вне удушающего влияния ортодоксии.

Хотя я указывал на то, что я считаю недостатками подхода пермакультуры, я не говорю, что пермакультура не оказала положительного влияния. Оказала. За последние сорок лет были посажены миллионы деревьев, которых иначе не посадили бы. Были возрождены такие навыки, как сбор семян, сохранение продуктов питания, естественная архитектура и строительство, выращивание и использование лекарственных растений, добыча диких растений и эффективное использование соответствующих технологий, что помогает сохранить ценные знания и ресурсы. Кооперативные сообщества пермакультуры выросли по всему миру, предоставляя возможность многим людям впервые соприкоснуться с миром природы.

Но я считаю, что это следует рассматривать только как начало, а не как самоцель. В конечном счете, пермакультуру также необходимо превзойти в пользу более широкого видения, которое считает служение природе своим высшим приоритетом. Если природа – идеальная модель, почему бы не позволить природе делать дизайн?

Вскоре после публикации «Революции одной соломинки» женщина сказала мне, что сообщение в книге было каким-то знакомым, как если бы оно было в ее подсознании в течение некоторого времени, но это был первый раз, когда она услышала в словах. Я думаю, это потому, что мистер Фукуока говорит нам о более раннем времени, когда люди были полностью поглощены природой. Мы все еще помним, но это стало далеким воспоминанием. Все было дано нам тогда как из непрерывно текущего источника.

Естественное земледелие – это вечное понимание, актуальное и применимое в любую эпоху. Оно использует природу как эталон, и истина природы не меняется. Развивая свой метод ведения сельского хозяйства, г-н Фукуока вернулся к истокам, «отбросив ненужные методы ведения сельского хозяйства». Когда ему, наконец, удалось избавиться от всех из них, он остался ни с чем. Только тогда появилась истинная форма природы вместе с ее полной наградой. Когда вы прошли

Через Фруктовый сад господина Фукуоки вы видели природу, свежую и чистую.

Другие сельскохозяйственные системы отражают нашу нынешнюю изоляцию от природы. То, что вы видите, – это не природа, а продукт человеческой воли. Промышленное сельское хозяйство демонстративно и непримиримо демонстрирует миссию полного господства современной культуры.

Органическое сельское хозяйство и пермакультура не так суровы, но доказательства человеческого контроля сохраняются. Я понимаю, что есть определенное удовлетворение и гордость, которые приходят с созданием плана, а затем с его принятием физической формы, особенно когда вы выстраиваете дизайн по образцу естественных систем, но это всегда будет симуляция. Вы видите себя, а не уникальное и чудесное выражение природы.

Фермеры здесь, в Соединенных Штатах, часто спрашивали г-на Фукуока о практичности смешивания его метода с другими органическими методами. Он вежливо сказал, что это невозможно. Недавно я получил аналогичный вопрос от зернового фермера, живущего в долине Уилламетт. «Мне ужасно тяжело бороться с сорняками после механической обработки почвы», – написал он. «Может ли мне в этом помочь натуральное земледелие?» Краткий ответ, конечно же, – нет.

На самом деле этот фермер спрашивал: «Как естественное земледелие может позволить мне продолжать делать то, что я делаю, но без побочных эффектов?» Он хотел накапливать больше техник, надеясь на волшебную пулю. Этот подход противоположен натуральному земледелию.

Современное сельское хозяйство хочет продолжать работу; естественное земледелие перестает ее делать.

Обдумывая, как подойти к конкретному участку земли, г-н Фукуока посоветовал нам сначала задать вопрос: «Что нужно земле?», А не «Что может дать природа». В большинстве случаев земля каким-то образом была повреждена, поэтому Первый шаг – дать природе инструменты, которые ей нужны, чтобы полностью выразить свою склонность к поддержанию жизни. Это означает, что нужно перестать делать то, что в первую очередь причинило ущерб, а затем возрождать почву и восстанавливать разнообразие.

Чаще всего хорошим началом является посадка деревьев и создание постоянного почвенного покрова. Фермер дает земле то, что ему нужно, и, в конце концов, земля может отвечать тем же.

Сельское хозяйство так, как предлагает г-н Фукуока, не дается естественным путем для большинства людей, потому что они пришли к выводу, что для обеспечения успешного результата им необходимо все контролировать. Чтобы отказаться от такого образа мышления, нужно совершить прыжок веры. Вы как будто стоите на краю обрыва, а мистер Фукуока побуждает вас сделать шаг в пропасть, говоря: «Не волнуйтесь, все будет хорошо». Когда вы сойдете, оказывается, что это вовсе не скала, а шаг в новый и великолепный мир. Эта реальность доступна каждому в любое время. Мир не меняется; реальность никогда не меняется. Меняется только наше восприятие.

ГЛАВА 8

Без естественных людей не может быть

естественного земледелия

Г-н Фукуока предположил, что для того, чтобы кто-то мог четко оценить естественное земледелие, он сначала должен войти в прямой контакт с природой, какой она есть на самом деле; тогда они могут решить для себя, идти по этому пути или нет. Конечно, легче сказать, чем сделать, но есть определенные шаги, которые мы можем предпринять, чтобы соответствовать естественному порядку, как внутри, так и снаружи.

Поступая так, мы ставим себя в такое положение, когда становится возможным увидеть мир таким, каким он был. В основном это процесс устранения препятствий, избавления от заблуждений и простой жизни, близкой к сердцу природы.

Некоторые люди используют полевые испытания, научные исследования и статистический анализ для проверки методов естественного земледелия, но эти испытания обычно проводятся в неестественной среде, которая была создана специально для использования современных методов ведения сельского хозяйства. Естественное земледелие работает лучше всего, когда условия максимально естественны, потому что оно опирается на уникальную способность природы производить изобилие само по себе. При тестировании в неестественных условиях оно всегда не работает.

Другим, даже тем, кто предрасположен принять подход естественного земледелия, трудно оценить эффективность этой философии, потому что их внутренние ландшафты также были созданы для того, чтобы служить целям современного общества. Противоядие – изучить наши собственные мысли и определить те, которые были помещены в них нашей культурой. Хороший способ сделать это – использовать тот же метод, который использовал мистер Фукуока, чтобы прояснить свои взгляды на сельское хозяйство.

Когда г-н Фукуока разработал свой метод ведения сельского хозяйства, он начал с рассмотрения самых основных методов ведения сельского хозяйства, таких как вспашка, обрезка, изготовление компоста и затопление рисовых полей. Он спросил себя: «Действительно ли эти практики необходимы?» В конце концов он решил, что ни одна из них не нужна, и прекратил их выполнять.

Изучая наши мысли, мы должны задать себе аналогичный вопрос: «Это универсальная истина или это концепция, уникальная для нашей современной культуры?» Если она уникальна для современной культуры, от нее следует отказаться. Некоторые из этих идей могут включать: «Обществу необходимо продолжать расти, чтобы мы могли совершать великие дела и постоянно прогрессировать. Лучше что-то делать, чем ничего не делать. Нам нужно понять, как устроена природа, чтобы мы могли извлекать из нее то, что нам нужно, чтобы удовлетворить нужды и потребности нашего растущего населения. Нам нужно промышленное сельское хозяйство, чтобы прокормить это постоянно растущее население. Первобытные люди, которые были до нас, жили жалким и нищим существованием ».

Некоторые мысли могут быть более личными, например: «Мне нужно сделать карьеру и накапливать материальные блага, чтобы считать себя успешным. Чем больше я знаю, тем лучше мне будет. Мне нужен план на жизнь, иначе все обернется плохо. Мне нужно открыть истинный смысл жизни ». Г-н Фукуока отрицал, что любое из этих утверждений было правдой, потому что все они являются продуктом культуры, которая не использовала природу как пробный камень истины.

Трудно все это оставить. В конце концов, это мощные ценности и широко распространенные убеждения. Они могут определять наше самоощущение и нашу цель. Отказ от этих убеждений может быть пугающим, казаться рискованным и – в культуре, где они считаются неопровержимой истиной – может показаться крайним.

Но я думаю, вы обнаружите, что в конечном итоге намного легче избавиться от всей этой дезинформации, чем носить ее с собой. В конце концов, это будет заменено другими вещами, которые бесконечно приносят больше удовлетворения.

Следующий шаг – изучить, как мы живем с идеей устранения второстепенных действий и материального беспорядка. Это означает сокращение материальных ценностей, ограничение покупок потребительских товаров и услуг, принятие продуманных и экологически безопасных решений, когда речь идет о транспорте, жилье, еде и развлечениях, а также создание как можно меньшего количества отходов. Это не только облегчает жизнь, но и дает нам чувство независимости и личных возможностей. Это переводит экономику нашей личной жизни от экономики дефицита к экономике изобилия. Это забирает у мира только то, что нам нужно, и не более того.

Это обязательно включает в себя отстранение от веры в то, что выполнение великих дел и накопление материальных благ приведет к более комфортной и полноценной жизни. Легко увидеть ущерб, который нанесла озабоченность человечества прогрессом: истощение ресурсов, загрязнение воздуха, почвы и воды, вымирание видов, а также смятение и деморализация человеческого общества. Что не так очевидно, так это ущерб, который мы причиняем себе, заставляя себя делать великие дела в своей личной жизни.

С детства мы слышим, что нам нужно много работать в школе, чтобы сделать успешную карьеру, желательно такую, которая принесет нам много денег, но должна ли материальная выгода быть критерием личного счастья? Для многих материалистическая жизнь превращается в жизнь ненасытных желаний, в зависимость, которая лишает их всякой надежды на достижение удовлетворения в жизни и чувства сочувствия к другим.

Это также надежно закрепляет их в мире относительности, где нет свободы, есть только постоянная неразбериха и конфликты.

Не лучше ли спокойно заниматься своим распорядком дня, жить уБого, есть и спать спокойно и просто наслаждаться жизнью? Жизнь простая оставляет место, чтобы наслаждаться богатством каждого дня. Она делает акцент на ценности опыта, а не собственности. Это приводит нашу жизнь в соответствие с тем, во что мы верим, и ведет к более позитивному и уверенному отношению. Ношение простой одежды, употребление простой пищи и скромная, обычная жизнь возвышают человеческий дух, приближая нас к источнику жизни.

Для многих на этом путь заканчивается. Они довольны тем, что создают удобные усадьбы, построенные по образцу природы, где они могут жить здоровой самостоятельной жизнью, возможно, в удаленном районе, который полностью отключен от электросети. Другие меняют свою жизнь так, чтобы жить так, даже живя в городе. Жить в более медленном темпе, ухаживать за небольшим садом и вести простую жизнь, сосредоточенную вокруг очага, идеально для них. Они помогают остановить бессмысленное разрушение природы, работая над исцелением земли и живя ответственно.

Последний этап путешествия

Это все хорошо, но если мы остановимся на этом, мы все равно останемся в мире относительной мысли, полагая, что мы существуем как индивидуальные сущности и поэтому отделены от Творения. Мы еще не дошли до натурального земледелия. Чтобы достичь этого, нам нужно избавляться от большего количества вещей.

Чтобы добиться этого, большинство людей прибегают к различным вспомогательным средствам, которые помогают им навести порядок в своей жизни. Эти практики были полезны для исцеления и обеспечения более сбалансированного мировоззрения. Они разные для каждого человека, но некоторые из них могут включать изучение одного из духовных искусств, макробиотики, астрологии, пермакультуры или биодинамики, если назвать несколько. Однако по мере продолжения работы необходимо отбросить структуру этих практик. Их миссия выполнена. Мы должны быть благодарны за то, что они нам дали, но с этого момента мы продолжим без них. От любых «измов», философий или религиозных догм, которые мы выбрали для принятия в качестве личного стандарта истины, также необходимо отказаться.

Они полезны только в относительном мире, где не существует абсолютных стандартов истины.

К настоящему времени мы начинаем чувствовать себя легко и свободно, но это начинает немного пугать. Мы путешествуем без карты или плана, и интеллектуальные рассуждения, которые мы привыкли использовать для определения нашего курса, больше бесполезны, потому что мы больше не в привычном мире интеллекта. Это место, в котором мы не были с детства, но оно кажется странно знакомым.

На самом деле, путешествие без плана – лучший план, потому что он позволяет непредсказуемо совершать хорошие вещи. Волшебным образом вы попадаете в место, где вы никогда не ожидали оказаться, но действительно принадлежите ему. Если бы г-н Фукуока начал с предопределенного представления о том, какой будет его естественная ферма, она никогда бы не приобрела такую ​​великолепную форму. Если бы у меня был жесткий маршрут, когда я отправлялся в

Азию Я никогда бы не нашел свой путь в деревню и в конце концов к мистеру Фукуока. Когда дела остаются незапланированными, все возможно. Подумайте обо всем, чем вы занимались, когда были ребенком, и вам разрешалось свободно играть на природе. С заранее заданной структурой этих чудесных фантазий и неожиданных открытий никогда бы не случилось.

Катрина Блэр в своей замечательной книге «Дикая мудрость сорняков» описывает опыт, который она пережила, когда ей было одиннадцать лет, когда она разбила лагерь со своей семьей на высокогорном озере к северу от Дуранго, штат Колорадо. Она сама доплыла до дальнего берега озера на матрасе для бассейна и вышла на берег. Как она вспоминает:

Я села среди всех диких горных растений и наполнилася интенсивной и совершенно радостной энергией, которую я никогда раньше не испытывала в такой силе. Это было чувство полной эйфории! В тот момент растения и окружающая среда дали мне сильное сообщение, сказав: «Ты дома» и «Ты собираешься прожить свою жизнь с нами». Суть этого чувства до сих пор говорит мне в глубине души, напоминая мне, что я есть дома здесь, на нашей дикой земле. 1

Невозможно желать, чтобы подобное произошло, но если к природе приблизиться с ясным умом и открытым сердцем, ее истинная форма проявится без сознательных усилий. Опыт, который получил г-н Фукуока, когда он был молодым человеком, также пришел неожиданно, без каких-либо усилий с его стороны. Чем больше мы цепляемся за что-то и пытаемся сделать это своим, тем больше это ускользает от нас. Все, что мы можем сделать, это поставить себя в положение, в котором такой опыт возможен. Дверь откроется, когда вы забудете о ней думать. Это все равно, что смотреть на один из тех рисунков человеческого лица в поп-арте. Через некоторое время он сам переключается на вид профиля. Картинка не меняется, и невозможно заставить себя увидеть картинку по-другому, это просто происходит.

Такое ощущение, когда ты впервые неожиданно видишь мир таким, какой он есть. Это что-то вроде: «Подождите, что только что произошло?». В первый раз, когда я испытал подобный опыт, я гулял по лесу секвой на северном побережье Калифорнии. Я остановился на мгновение и сел возле небольшого ручья. Когда я поднял глаза, все было иначе. Это выглядело так же, но я почему-то смотрел внутрь, а не наружу. Казалось, что все в полном порядке, как и с незапамятных времен, и от глубокого чувства покоя у меня перехватило дыхание. Я отпраздновал это, обняв дерево, поздоровавшись с кустом черники и наслаждаясь запахом горсти листвы, которую я подобрал с лесной подстилки. Белка, бегущая по ветке дерева, шум воды, солнечный свет, струящийся сквозь листья – все было откровением, чудом, и этому не было конца! Я почувствовал прилив радости и сострадания. Как будто я стал частью чего-то большего, чем я сам, чего-то прекрасного.

До этого времени я постепенно упрощал свою жизнь с расплывчатой ​​целью избавиться от всего до тех пор, пока ничего не останется, что-то вроде программы «ничего не делать / ничего не желать». Я изучил свое мышление, сократил материальные потребности и имущество до минимума, прибрал в своем рационе и в целом жил скромной жизнью. Это были осознанные решения. Я имел в виду пункт назначения. Я ни на минуту не думал, что когда-нибудь доберусь туда, но все время чувствовал себя легче и ближе к земле, и это было достаточной наградой. Я никогда не мечтал, чтобы что-то подобное могло произойти.

То, что я пережил в тот день, содержало иронию, заставившую меня в то время громко рассмеяться. Помимо попытки упростить и добиться большей ясности в своей жизни, я также напоминал себе, что нельзя планировать и не цепляться за вещи, но я всегда знал, что это делал «я». Когда последнее владение, мое эго или чувство собственного достоинства, отпало, «я» не имел к этому никакого отношения. Это был подарок, чистый и простой, и я был полон благодарности. Наконец-то я освободился от себя.

Невозможно описать такое радостное чувство, но другие называют его «соединением с космическим сознанием» или, как выразился Сэнсэй, частью «большой жизни». Я достиг своей цели. Все пропало, но на его место ворвалось что-то чудесное. Я чувствовал, что природа течет через меня так же, как через ферму мистера Фукуока.

И вот следующая ирония: этот пункт назначения оказался началом совершенно нового путешествия. Мое сердце было наполнено песней Творения, но что теперь? Я решил превратить свою жизнь в естественный сад, в котором у природы была полная свобода действий. Я все еще живу довольно обычной жизнью, но она наполнена благодарностью и чувством полной свободы. Когда вы настраиваетесь на «великое развертывание», происходят чудеса. Чтобы это испытать, не нужно быть фермером. Простая жизнь, посвященная служению, напоминает другим о том, что есть другой способ жить, который бесконечно приносит больше удовлетворения, чем борьба в бессмысленных поисках относительного мира. Революция по принципу «одной соломинки» заключается в том, чтобы помнить, кто мы, чтобы мы могли жить свободно, радостно и ответственно в мире. Как отметил г-н Фукуока, «без естественных людей не может быть естественного земледелия.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Сотворение Гарри Робертса 1

Вначале был просто Дух. Дух сделан из вещества Духа. Это не твердое вещество или газ, это просто вещество духа, которое отличается от вещества физического.

Это сила, энергия, которая создает и существует, но не имеет формы или размеров.

Он создает все из себя, но сам по себе не уменьшается и не потребляется. Оно вне времени и безгранично.

Каждой вещи дан свой собственный дух, а за каждым духом стоит Дух Творения или просто Дух. Итак, есть только один Дух, и все сущее едино. Я называю это «Духом» или «Творением», но это всего лишь слова; это все.

Чтобы понять эту силу, нужно просто принять ее и принять в ней свое собственное положение. Невозможно кому-то сказать, что если вы полностью принимаете Творение, у вас не будет даже представления о чувстве страха, но это правда.

Когда пришел белый человек, индейцы попытались рассказать им о Творении, и белый человек назвал его «Великий Дух». Однако это было задумано как переросшее олицетворение человека, жившего где-то в небе, например Иегова, и это было далеко не то, что имелось в виду.

Муравей ограничен физически и умственно; он не может представить себе землю. Человек находится в таком же положении перед лицом Творения. Олицетворять Творение в виде человека или бога – юношество. Мужчина – это тот, кто может стоять в одиночестве и не нуждается в боге, чтобы обвинять его во всем.