Текст книги "Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки"

Автор книги: Ларри Корн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

В этом контексте интересно рассмотреть взгляд г-на Фукуока на то, что составляет истинную культуру:. . . мудрость, приобретенная с течением времени в повседневной жизни. . . это просто природная мудрость, как ее понимают первобытные люди, и ее следует одобрять как мудрость, дарованную небесами. . .

Культура обычно считается чем-то созданным, поддерживаемым и развивающимся только усилиями человечества. Но культура всегда зарождается в партнерстве человека и природы. Когда осуществляется союз человеческого общества и природы, культура принимает форму самой себя. Культура всегда была тесно связана с повседневной жизнью, поэтому передавалась будущим поколениям и сохранилась до настоящего времени. . . Истинная культура рождается в природе, она проста, скромна и чиста. 2

Чувство места

Племенные люди видели мир как единый и взаимозависимый, не делая различий между собой и другими формами жизни. Они были близки не только с растениями и животными, обитающими на одной территории, но и с природными особенностями, такими как валуны, горы, реки и почва. Все было живым и священным. У каждого существа было сознание, свои мысли, чувства и духовная сила. Когда Хайме де Ангуло, врач, который какое-то время жил среди Pit Riverpeople в 1920-х годах, спросил одного из них, человека по имени Билл, как сказать «животное» на его языке, Билл ответил: «Что ж. . . Думаю, я бы сказал что-то вроде teequaade-wade toolol aakaadzi, что означает «весь мир, все живое». . . Думаю, это означает животных, док ». Затем Хайме сказал:« Я не понимаю, как, Билл. Это значит и люди. Люди – животные, не так ли? » Билл сказал:« Конечно! Вот что я вам говорю. Все живое, даже камни, даже скамейка, на которой вы сидите. . . Все живое. Мы, индейцы, в это верим. Белые люди думают, что все мертво »3.

Люди могли общаться и учиться непосредственно у других существ. М. Кэт Андерсон в своей блестящей книге «Уход за дикой природой» о том, как индейцы Калифорнии смотрели на мир и взаимодействовали со своим окружением, пишет «. . . все нечеловеческие существа – «родные» или «родственники». . . растения, животные, камни и вода – люди. Как и «люди» растения и животные обладали разумом, а это означало, что они могли служить в роли учителей и помогать людям бесчисленными способами – передавая сообщения, прогнозируя погоду, обучая тому, что полезно есть и что лечит недуг »4.

Коренные жители считали себя так же тесно связанными с растениями и животными, как и со своей семьей. Старейшина Помо, Люси Смит, рассказала о том, как она научилась заботиться о своих родственниках от своей матери, когда была маленькой: [Она сказала], что у нас много родственников и. . . коль нам всем пришлось жить вместе; так что нам лучше научиться ладить друг с другом. Она сказала, что это было несложно. Это было похоже на заботу о младшем брате или сестре.

Вы должны узнать их, узнать, что им понравилось и что заставило их плакать, чтобы вы знали, что делать. Если вы хорошо о них заботитесь, вам не придется так много работать. Когда этот ребенок станет мужчиной или женщиной, он вам поможет. Знаешь, я думала, она говорила о нас, индейцах, и о том, как мы должны ладить. Позже я узнала от своей старшей сестры, что мама говорила не только об индейцах, но и о растениях, животных, птицах – обо всем на этой земле. Они наши родственники, и нам лучше знать, как с ними действовать, иначе они нам отомстят. 5 Индейцы также чувствовали глубокую связь с местом, где они жили.

Они знали все особенности ландшафта и большинство из них считало, что их люди всегда жили там. Мифы об их создании восходят к самому началу времен.

Часто их мифы предполагают, что творение происходило на территории их племен.

У них были конкретные названия для всех растений, и они знали, как их можно использовать для производства необходимых вещей. Многие из них использовались в пищу, другие давали волокна для одежды, веревок и сетей. Тростник и травянистые растения использовались для изготовления лодок, корзин и других предметов домашнего обихода. Третьи использовались в качестве лекарств или в церемониальных и художественных целях. Многие растения имели множество применений.

Индейцы не только дифференцировали различные виды растений, но также идентифицировали особей внутри вида по их особенно желательным характеристикам.

Некоторые растения одного семейства, которые росли в разных условиях, обладали разными свойствами, и они знали, когда и как их собирать, чтобы получить именно то, что им нужно.

Коренные жители также имели сложное представление о животных местности, где бы они ни жили. Они знали, как использовать и вести себя не только с большими копытными животными, но и с червями, насекомыми, мелкими млекопитающими, рыбами и птицами.

Они узнали об этом так же, как узнали о растениях – изучая их поведение и то, как они реагировали на вмешательство человека. За бесчисленное количество поколений, занимающихся этим в одном и том же месте, они научились ухаживать за растениями и животными, чтобы они наилучшим образом обеспечивали то, что им нужно, и при этом не снижали продуктивность земли. Эти знания передавались от поколения к поколению через рассказы, песни, ритуальные церемонии и практические наставления.

Границы каждого племени были тщательно очерчены. Стивен Пауэрс, антрополог XIX века, писал об этом в 1877 году:

Границы всех племен. . . отмечены с величайшей точностью, обозначены определенными ручьями, каньонами, валунами, заметными деревьями, источниками и т. д., каждый из которых имеет свое собственное имя. Соответственно, скво учат этим вещам своих детей в песнях. . . Снова и снова, снова и снова, они повторяют все эти валуны и т. Д., Подробно и поименно описывая каждое окружающее. Затем, когда дети подрастут, их возят с собой. . . и их наставления были настолько верными, что [дети] обычно узнают предметы по описанию, которое им ранее давали их матери »6.

В зависимости от топографии, климата и других условий племена часто мигрировали по своей территории. Иногда эти миграции были сезонными – например, проживание на больших высотах в теплое время года и перемещение на более низкие высоты, когда становилось холоднее, или путешествие туда, где в сезон был доступен определенный ресурс, – но это не было случайным блужданием, как раннее Европейцы верили. Это был стратегический график сбора того, что нужно племени для жизни, и для «обслуживания» будущих урожаев. Со временем они сформировали ландшафт так, чтобы он обеспечивал все необходимое, и для его поддержания требовалось все меньше и меньше усилий.

Изобретательность и сдержанность при сборе урожая были основными средствами обеспечения того, чтобы жизненно важные ресурсы не использовались сверх их способности восстанавливаться. Андерсон отмечает, что индейцы по всей Калифорнии соблюдали два правила «господства» во время сбора урожая: (1) не забирайте все, оставьте часть собранного для других животных; (2) Не тратьте зря то, что вы собрали. 7 Семена собирались таким образом, что некоторые из них падали на землю, продолжая цикл на следующий год. Большие луковицы выкапывали, а маленькие «луковицы» оставались в почве, обеспечивая непрерывность урожая. Некоторые растения оставляли неубранными несколько лет, чтобы дать им достаточно времени для восстановления. Урожай часто сводился к процессу прореживания, что стимулировало общую жизнеспособность насаждения.

Индейцы Калифорнии, как и большинство других племен во всем мире, жили вежливо и уважительно. Андерсон объясняет, как это происходило во время сбора урожая: «Ритуалы, которые окружали акт сбора урожая, охоты или рыбалки, были так же важны, как и сам акт. То, как подходили к растению или животному – с каким настроением и сердцем – было очень важно. Личная связь часто устанавливалась путем произнесения безмолвной молитвы, оставления подношения и благодарности растению или животному за дар жизни ». 8

Индейцы осознавали, что им необходимо ограничить численность своего населения до уровня, который не нарушал бы окружающую среду. Для этого они использовали такие методы, как продолжительное грудное вскармливание и прием лекарственных трав, предотвращающих зачатие. У других видов популяция почти полностью определяется доступностью пищи.

Когда еда уменьшается, уменьшается и популяция. Плотность коренного населения также отражала это.

Доступные запасы пищи в данном районе в первую очередь определяются факторами окружающей среды. По мере того, как индейцы становились более искусными в поощрении дикой земли производить больше еды, их население увеличивалось пропорционально, но всегда существовал предел, за которым они не могли расти. Эта вместимость определялась наименьшим количеством пищи, доступной в самые неурожайные годы.

В «Естественном мире индейцев Калифорнии» Хейзер и Элассер обсуждают плотность населения различных племен, живших вдоль реки Кламат в северной Калифорнии и восточном Орегоне. Юрок, хупа и карок жили ближе всего к устью реки, где было много дождя, лосося, дичи и пищевых растений, особенно дубов. По мере продвижения вверх по реке климат становился суше, рельеф местности становился высокогорным, дубы исчезли, а крупная дичь становилась все более редкой. Именно здесь жили племена Пита-Ривер (ачомави и атсугеви) и модоки. «Цифры [плотности населения] – юрок, 4,66 человека на квадратную милю; Хупа, 5,20; Карок, 2,42; Ачомави, 0,70; Ацугеви, 0,30; и Modoc, 0,30. Такая плотность населения напрямую отражает продуктивность земли с точки зрения имеющихся пищевых ресурсов.

Сегодня в мире проживает более семи миллиардов человек, причем многие районы выходят далеко за пределы их вместимости. Мы компенсируем это, доставляя пищу из районов, которые производят больше, чем им необходимо, в места, которые не могут производить в достаточном количестве, или люди мигрируют из районов с дефицитом в районы изобилия. Ни один из этих вариантов не был жизнеспособным для индейских племен Северной Америки. Каждое племя должно было быть самодостаточным. Иногда пища перемещалась из одного племенного района в другой посредством торговли, но это было очень ограниченно. Хотя существовали способы заботы о нуждающихся членах племени в их собственном сообществе, не ожидалось, что одно племя выручит другое во время кризиса. Границы племен строго соблюдались, поэтому миграция была невозможна без создания конфликта.

Методы увеличения изобилия

На протяжении многих поколений коренные жители научились управлять растениями, животными и местами обитания в своей среде, чтобы повысить продуктивность и разнообразие.

Эти действия были не «менеджментом» как таковым, а скорее сотрудничеством с природой. Андерсон называет эти отношения «продолжением дикой природы», поскольку этот термин не подразумевает контроля. Некоторые из этих традиционных методов включали периодическое и регулярное сжигание, обрезку, омолаживающую срезку под корень, посев семян, пересадку молодых растений и копку(что конечно создало им плохую карму, в результате которой их и истребили). Из них сжигание было наиболее широко используемым и самым эффективным инструментом.

Индейцы регулярно делали большие и маленькие палы для определенных целей.

Эти пожары низкой интенсивности были созданы таким образом, чтобы они не выходили из-под контроля и не наносили вреда деревьям и другой крупной растительности. Сжигание высвобождало питательные вещества в почву, стимулировало отрастание, давшее корм для дичи и других диких животных, и предотвращало накопление сухостоя, которое в противном случае привело бы к катастрофическим лесным пожарам. Оно также создавало и поддерживало прерии и луга, увеличивало количество луковиц и трав, которые производили пищу, увеличивало густоту и разнообразие растений, уменьшало конкуренцию и помогало бороться с насекомыми и болезнями.

Они сеяли семена и сажали саженцы, чтобы расширить свой ареал, и подрезали существующие деревья и кустарники, чтобы удалить мертвую древесину, тем самым якобы увеличивая их жизнеспособность, продолжительность жизни и продуктивность.

Остальные омолаживались. Омоложение – это техника, при которой определенные деревья или кусты вырезаются близко к земле. Новые побеги, которые появляются из пня, становятся длинными и прямыми, с меньшим количеством узлов и боковых ветвей. Эти побеги были особенно полезны для создания строительных материалов и корзин, для чего требовались длинные молодые побеги. Иногда индейцы прореживали особенно продуктивные деревья и кустарники, чтобы снизить конкуренцию и сохранить их здоровье.

Эффект от этих практик, особенно сжигания, заключался в том, чтобы поддерживать большие и малые площади на средней стадии сукцессии, моделируя естественные нарушения. Нарушения часто уменьшали доминирование существующих сообществ, создавая возможности для колонизации другими видами. Хотя биомасса была временно уменьшена, это было временно компенсировано возросшей энергией нового роста. Некоторые участки сжигали каждые два или три года, другие – каждые пять или шесть лет, а другие сжигали каждые пятнадцать лет или около того.

Индейцы также ухаживали за деревьями, кустарниками, травами и геофитами * в соответствии с регулярным графиком ухода. Поскольку работа велась по графику, это не требовало больших усилий и не считалось обузой. На самом деле, судя по всему, у коренных жителей было много свободного времени. Европейцы увидели, что они не работают все время, и пришли к выводу, что индейцы ленивы.

На самом деле они работали ровно настолько, насколько это было необходимо.

• Геофиты – это растения, которые хранят свою энергию под землей, например луковицы, клубнелуковицы, клубни и корневища.

Когда европейцы впервые приехали в Северную Америку, они были поражены красотой и обилием ландшафта. Они часто описывали его как большой сад, парк или фруктовый сад. Они считали ландшафт нетронутым, «таким, каким его создал Бог». Они не осознавали, что «бедствия», которые они нашли там, в значительной степени создали те ландшафты, которыми они наслаждались, или что они тщательно поддерживали их, чтобы они оставалися такими. Индейцы практиковали такую ​​изощренную форму земледелия и садоводства, что европейцы даже не заметили этого.

К сожалению, этот период в истории человечества, эта великолепная демонстрация того, как человечество могло существовать в течение десятков тысяч лет в тесном сотрудничестве с природой, практически стерт из современного сознания. Когда люди сравнивают сегодняшнюю жизнь с тем, как, по их мнению, люди жили до цивилизации, они часто говорят что-то вроде: «Ну, я определенно не хочу возвращаться к жизни в пещерах и все время искать еду». Для них это либо современный способ жизни, или жалкое существование в пещерах с постоянным страхом голода и нападения животных. Это было совсем не так. Возможно, это было что-то подобное в первые годы существования человечества, но, по крайней мере, с тех пор, как люди приобрели познавательные способности около 150 000 лет назад, они стали свободно жить как часть природы с почти полной продовольственной безопасностью.

Пути коренных жителей и естественного земледелия

Племенные люди, живущие в Северной Америке, обладали такой же чувствительностью, как и другие Коренные народы, проживающие по всему миру, но индивидуальные культуры, которые развивались, и методы, каждый из которых использовался для самообеспечения, были уникальным образом сформированы окружающей средой, в которой они жили. В одной только Калифорнии насчитывалось около шестидесяти основных племен с бесчисленными маленькими племенами. География Калифорнии настолько разнообразна, что всем им нужно было разработать свои собственные методы «борьбы с дикой природой», но они разделяли схожие взгляды на мир и придерживались одной и той же этики.

Вскоре после того, как «Революция одной соломинки» была опубликована на английском языке, она была рассмотрена в Akwesasne Notes, независимом журнале коренных американских активистов, который возник в резервации могавков в северной части штата Нью-Йорк. Ссылаясь на Mr. Фукуока, в обзоре частично говорится:

Хотя метод, который он защищает, зародился на юге Японии, и в нем используются культуры, соответствующие японскому климату и культуре, философия и практика этой техники удивительно близки к таковым у коренных народов до появления европейского сельского хозяйства. . . Его послание вневременное и говорит о природе человеческого существования. Он философ естественного мира, человек с огромным пониманием силы Творения и тот, кто понимает потенциальные (и исторические) безумия человеческого разума. . . его послание могло быть озвучено племенами лакота, Сенека, или зуни. Это конкретное сообщение исходит от Японии – мощный индикатор того, что у Природных людей есть сильные общие связи во всем мире. 10

*Полный обзор воспроизведен в приложении B.

Несмотря на сходство между естественным земледелием и методами коренных народов, также есть различия. Г-н Фукуока вырос в сельскохозяйственном обществе. У него было типичное воспитание его деревни, которое включало культурную пропаганду ее ценностей, обычаев и приемлемого социального поведения. Видение, которое он увидел в возрасте двадцати пяти лет, было первым взглядом г-на Фукуока на мир недискриминации. По какой-то неизвестной причине барьер, отделявший его от мира, исчез. Он понимал, что люди никогда не могут понять природу с помощью интеллекта.

В этом понимании родились коренные жители. Это было все, что они знали с рождения, и все, что их культура знала с самого начала.

Г-н Фукуока пытался объяснить свою идею взаимозависимости всех явлений своим друзьям и сотрудникам, но безуспешно. Они все еще жили в мире, который оставил мистер Фукуока. Вместо того, чтобы продолжать объяснять, используя одни слова, он вернулся на свою семейную ферму, чтобы создать наглядный пример своего видения и таким образом продемонстрировать его потенциальную ценность для мира.

Никто из его знакомых раньше не пробовал делать такие вещи. В течение следующих тридцати лет он продолжал одно испытание за другим. После многих лет одиноких усилий он наконец достиг своей цели: естественной фермы, подтверждающей его видение. Она выглядела и чувствовалась как никакая другая ферма в Японии. Однако, когда он начинал, у него не было человеческого проводника и понятия не было, куда его приведёт путешествие.

Коренные жители обладали сложными знаниями о природе, которые передавались из поколения в поколение. Им не пришлось изобретать все заново с самого начала.

Когда г-н Фукуока вернулся на свою семейную ферму, он обнаружил, что поля и фруктовый сад находятся в запущенном состоянии. Земля на склоне холма была выветрена до голой почвы, и росло мало растений, кроме сильно обрезанных цитрусовых деревьев и нескольких сорняков. Помимо разработки метода естественного земледелия, ему также необходимо было восстановить поврежденный ландшафт.

Коренные жители унаследовали первозданную экосистему. Им не нужно было ремонтировать повреждения, которые ранее были причинены другими.

Большинство людей считают, что дикая природа относится к области, которая в значительной степени необитаема и не была затронута деятельностью человека. Это понятие неизвестно коренным народам. Во многих племенных языках слова «дикая местность» даже не существует.

Современные индийцы используют этот термин для описания земли, которая долгое время находилась в запустении. 11

Все существа должны взаимодействовать с окружающей средой, чтобы жить. Нужно хоть что-то делать. Даже растения в некотором роде работают, производя то, что им нужно, посредством фотосинтеза. В начале истории человечества люди выживали только за счет сбора урожая и охоты. По мере развития когнитивных способностей и рассуждений наше взаимодействие с окружающей средой стало более сложным, и люди стали участниками формирования ландшафта. Природа ответила тем, что дала даже больше, чем раньше.

Развивались те растения, которые адаптировались к уходу за ними. Создается впечатление, что со временем ландшафт приспособился к своим хранителям-людям. Когда это произошло, люди стали рассматривать место, где они жили, как «дом». Отношения развивались таким образом отчасти из-за применяемых ими техник, но также из-за их отношения. Они смиренно благодарили, уживались с другими существами, действовали вежливо и не пытались навязать свою волю строго для собственной выгоды.

Сначала люди выбирали место, где они будут жить. Со временем, благодаря знакомству и любовному уходу за своими садами, они стали тесно связаны с землей, и земля объяла их. Это то, что имел в виду Гарри Робертс, когда сказал, что, когда вы действительно становитесь частью места, «вы можете почувствовать, как земля любит вас в ответ». Когда возникают эти отношения, жизнь становится радостной.

Когда люди пытаются доминировать, земля их не обнимает, и жизнь превращается в борьбу. В современном обществе существуют различные школы мысли о дикой природе.

Доминирующая позиция состоит в том, что природа существует для того, чтобы ее побеждать и эксплуатировать. В то же время есть и другие, которые хотят сохранить природу в ее первозданном виде. Первый – это эгоистичный подход, ориентированный на людей, который рассматривает природу только как товар, а второй считает, что «чистые» пейзажи – это только те, которые не были осквернены человеческой деятельностью. Оба мировоззрения обнаруживают отчуждение от природы.

Г-н Фукуока чувствовал себя как дома в мире без какого-либо чувства неловкости. Он не просто сидел сложа руки и любовался природой, но и не использовал ее. Он осознал, что изобилие природы было условным даром, который был его только до тех пор, пока он использовал его разумно, и, похоже, коренные жители чувствовали то же самое.

Индейцы не были гостями и эксплуататорами. Я считаю, что их образ жизни и видение своего места в мире является неидеальным выражением естественного земледелия и соответствует пониманию г-на Фукуока. Они оба исходят из мировоззрения, которое определяло их действия. Оба разработали способ удовлетворения своих потребностей, который был уникально приспособлен к месту их проживания. Эти методы повысили продуктивность земли и защитили источник их существования. Они видели природу как проводника и учителя и приглашали все формы жизни жить с ними как одна семья. И они жили в духе смирения и благодати.

ГЛАВА 6

Традиционное японское сельское хозяйство

Традиционное японское сельское хозяйство, которое практиковалось примерно с 1600 года до конца Второй мировой войны, было одним из лучших примеров устойчивого производства продуктов питания в большом сельскохозяйственном обществе, когда-либо созданных. Фермеры сочетали почитание земли с экологически безопасными методами, что позволило им выжить в течение сотен лет, не разрушая окружающую среду.

Это контрастирует с другими сельскохозяйственными цивилизациями по всему миру, которые превратили свои дома в пустыни из-за чрезмерного использования и небрежности. Что сделало японский опыт таким другим?

Исторически Япония впервые была объединена в 1603 году под руководством клана Токугава, который правил до 1868 года с полной властью. Период Токугавы или Эдо характеризовался экономическим ростом, жестким социальным порядком, изоляционистской внешней политикой, защитой окружающей среды и развитием искусства.

Однако в первые годы японцы столкнулись с серьезными экологическими проблемами. Семнадцатый век был веком экспоненциального роста. Было построено около двухсот замков с соответствующими сообществами, что создало беспрецедентный спрос на пиломатериалы. Людям также требовалось дерево для отопления, приготовления пищи, изготовления плитки, керамики и изделий из железа. Фермеры нуждались в зелени для удобрения своих полей и для кормления домашних животных. Этот высокий спрос привел к повсеместной вырубке лесов. С обезлесением последовали эрозия, наводнения, оползни и ухудшение качества воды. Почва также была перенапряжена, что привело к потере плодородия и продуктивности.

Другие культуры приняли неудачные решения, столкнувшись с экологическими проблемами такого рода, что привело к краху и даже исчезновению их цивилизаций. Япония пошла другим курсом, внезапно свернув на путь сохранения и устойчивого развития, приняв образ жизни, основанный на умеренности, совместной работе, отсутствии отходов и переработке. Ущерб окружающей среде был сначала остановлен, а затем обращен вспять. Вырубку лесов взяли под контроль, и на смену ей пришла амбициозная программа лесовосстановления. Восстановилось плодородие почвы, повысилась урожайность, ручьи снова очистились, и рыба вернулась.

Площадь суши Японии примерно равна площади штата Монтана. Более 70 процентов приходится на гористую местность, и только около 15 процентов можно использовать в сельском хозяйстве, поэтому почти все жители сельской местности жили близко друг к другу на равнинах и в узких горных долинах.

Из-за большой численности населения, около тридцати миллионов в 1720 году, каждый дюйм продуктивных сельскохозяйственных земель должен был использоваться эффективно и интенсивно для удовлетворения основных потребностей. Совместная работа была наиболее эффективным способом достижения этой цели. Японцы считали, что сила многих людей, работающих вместе, превышает результаты, которых может достичь такое же количество людей, работающих независимо.

Это чувство самопожертвования, групповой идентификации и сотрудничества отражается в сильной трудовой этике. Для японцев работа в сообществе – это самоцель. Это образ жизни, просто то, что человек делает. Жизнь без работы в традиционной деревне была немыслима. Даже современные японцы преуспевают в работе и часто не хотят останавливаться, даже когда достигают пенсионного возраста.

Изоляция японских островов также способствовала формированию характера и социальной структуры людей. Физически, конечно, Япония изолирована просто цепочкой островов. В 1635 году был издан указ, запрещавший въезд в Японию и выезд из нее. В течение всего периода Токугава Япония была изолирована от остального мира физически, политически и культурно. Без торговли или возможности импортировать ресурсы извне им нужно было стать полностью самодостаточными, и они это сделали.

Сатояма

Расположение традиционной деревни и душевное состояние ее сельских жителей в период Токугавы часто называют термином сатояма, или «горная деревня». Это предполагает живописную обстановку деревень, расположенных между лесом и террасированными рисовыми полями, с огородами, фруктовыми садами, лесами, прудами и чистыми текущими ручьями. Это также относится к интимной, почти благоговейной связи, которую люди испытывали со своим окружением. Они признали свою зависимость от земли и святость взаимозависимости видов и при этом испытали своего рода духовное удовлетворение. Соответствующий термин для деревень на побережье – сатуми, или «деревня у моря».

Пейзаж был полностью изменен деятельностью человека, но человеческий контроль не был полным. Многие пробелы были намеренно сохранены, чтобы приспособить другие виды и позволить им процветать. На смену естественным болотам пришли рисовые поля, которые каждый год надежно воссоздали. Большинство видов, изначально существовавших в заболоченных низинах, легко адаптировались к этим похожим, но созданным человеком условиям. Некоторые виды вымерли, но те, которые адаптировались, процветали в еще большем количестве. Пруды и оросительные каналы были благом для рыб, амфибий, водных растений, мелких млекопитающих и птиц. Между циклами роста и разложения существовал баланс, и в почве тщательно поддерживался запас органического вещества.

Деревня обычно состояла из 40-100 дворов, расположенных чуть выше поймы реки. Низины были зарезервированы для выращивания риса летом и ячменя, ржи и сидератов зимой. Среднее владение на каждую семью составляло около двух с половиной акров(1 га), но участки часто были разбросаны.

На нижних склонах возле села выращивали овощи и зерно.

Фруктовые сады и специальные культуры, такие как чай и тутовые деревья для шелкопряда, выращивались в лесостепях, а над ними – леса. Узкие тропинки соединяли поля с возвышенными участками. Не было заборов и очень мало пасущихся животных.

Небольшие деревни и поля идеально подходили для хорошего земледелия. Оно было достаточно большим, чтобы поощрять взаимопомощь в таких крупных проектах, как посадка и сбор риса, поддержание ирригационных работ, строительство дома или соломенная крыша, но при этом достаточно малым, чтобы бережно ухаживать за ним, используя труд людей и животных. Деревни были в значительной степени автономными. Пока сельские жители платили налоги, здоровенные 40 процентов урожая риса, и не привлекали иного внимания, власти оставили их в покое.

Как и страна в целом, каждая деревня была почти полностью самодостаточной, и в пределах деревни члены каждой семьи производили почти все необходимое сами. Кроме того, каждая семья производила определенный урожай в избытке или обладала исключительными навыками, которые затем обменивались.

Например, только у одного фермера могут быть деревья хурмы, но он снабжал всю деревню в обмен на предметы, которые не мог произвести сам. У другого фермера могут быть поля, на которых можно выращивать такие специальные культуры, как таро.

Некоторые домохозяйства производили предметы из конопли или соломы, шили ткани, ремонтировали инструменты или держали тягловых животных, которыми по очереди пользовались все жители деревни.

Единственным предметом, который был недоступен в большинстве районов, была соль.

Ремонт, повторное использование и переработка всего настолько укоренились в образе жизни, что у них даже не было слова для обозначения «переработка». 1

В своей проницательной книге Just Enough об устойчивом развитии в Токугаве, Япония, Азби Браун пишет:

Сельскохозяйственные отходы – их немного, так как большинство растений, от корней до стеблей, так или иначе полностью утилизируются – становятся компостом и мульчей.

Точно так же каминный пепел перерабатывается в смесь удобрений, как и изношенные тканые изделия из тростника и соломы. Последовательно обрабатывают металл (преимущественно железо). Сломанный котелок можно превратить, например, в несколько серповидных лезвий, а сломанные лезвия можно превратить в ремни и крючки.

Древесина имеет особенно долгий жизненный цикл: сломанная рама плуга может стать рукоятью топора, сломанная рукоятка топора может быть заменена на совок, сломанный совок добавлен в кучу дров (и его прах снова попадает на поля в качестве удобрения). Одежду можно бесконечно переделывать. . . 2