Текст книги "Революционер одной соломинки. Философия и работа Масанобу Фукуоки"

Автор книги: Ларри Корн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Период Токугава был периодом беспрецедентного мира и стабильности. Иностранных конфликтов удалось избежать, и не было никаких военных вызовов власти сёгуна. Лидеры Токугава считали, что их правление будет продолжаться бесконечно, поэтому они взяли на себя долгосрочное управление ресурсами. Жители села предполагали, что их земля перейдет к их наследникам, поэтому у них тоже был стимул сохранять землю здоровой и продуктивной. Озабоченность лесным хозяйством в это время, форма выращивания с длительным циклом, отражает эту приверженность будущему.

Тот факт, что эта система сатоямы процветала так долго, показывает, что богатое разнообразие растений и животных может успешно сосуществовать с интенсивным сельским хозяйством даже в такой густонаселенной стране, как Япония. Браун резюмирует этот образ жизни следующим образом: «В большей степени этот успех был обусловлен. . . пониманием функционирования и внутренних ограничений природных систем. Это поощряло смирение, табу расточительство, предлагало совместные решения и находило смысл и удовлетворение в красивой жизни, в которой человек забирал от мира достаточно и не больше »3.

Выращивание риса

Все наиболее продуктивные земли в Японии использовались для выращивания риса на влажных полях.

Склоны по сторонам долины были террасированы и заняты рисовыми полями, где это было возможно. Размеры полей были довольно небольшими, до половины акра(20 соток) или около того; террасированные поля могут составлять всего несколько квадратных ярдов(0,8 м2).

Вода текла на поля из прудов-накопителей в предгорьях, куда собирались богатые питательными веществами стоки с окружающих гор. Вода доставлялась самотеком через сложную и хорошо спроектированную систему каналов, которая достигала почти всех полей в долине. Вода будет каскадом переходить с одного поля на другое, пока, наконец, не будет выпущена обратно в реку.

Иногда поля были выше каналов, поэтому воду приходилось поднимать. В этих случаях использовался насос на ручной тяге.

Весной фермеры работали над стенами рисовых полей, чтобы убедиться, что они будут удерживать воду в течение вегетационного периода, и сеяли семена риса на тщательно подготовленные рассадные грядки. Основные поля удобряли компостом, а затем вспахивали до консистенции горохового супа. В июне, когда приближался сезон дождей, рассаду собирали в небольшие пучки и разносили на поля.

Пересадка риса была делом команды. Жители переходили из одного дома в другой, пока все поля не были засеяны. Деньги за эту работу не брались. Принимающая семья просто обеспечивала чай, закуски и еду. Работа была тяжелой, но было чувство восторга, которое приходит, когда все работают вместе для достижения общей цели.

В период вегетации рисовые поля оживали. Насекомые, стрекозы и земноводные появлялись, как только поля были затоплены. Рыба попадала на поля с поливной водой или была зарыблена. Она ели насекомых, а затем была съедены ястребами, коршунами, цаплями и сельскими жителями. По мелководью бродили цапли.

Утки плавали по рисовым полям и ели сорняки, растущие на узких берегах вокруг полей. Азолла, водный папоротник, фиксирующий азот, образовывал пленку на поверхности воды. Он прибывал с поливной водой или путем преднамеренной инокуляции.

Жители деревни три или четыре раза пропалывали поля вручную за вегетационный период и слегка обрабатывали междурядья. Женщины работали бок о бок с мужчинами во время пересадки и сбора урожая, но почти все работы по уходу в середине сезона те выполняли самостоятельно. Сбор урожая, также коллективный, производился ручными серпами. Фермеры развешивали рис на бамбуковых или деревянных решетках на неделю или две, чтобы он просушился перед обмолотом. Затем вспахивали поле и засевали сидераты или озимые.

Компост

Японские фермеры могли так интенсивно использовать землю, не истощая ее плодородие, потому что они возвращали все в почву, обычно в виде подготовленного компоста. Человеческие отходы превращали в компост, смешивая его с растительными остатками и фуражом, которые они собирали на близлежащих холмах. Человеческий навоз считался настолько ценным товаром, что многие фермеры ставили палатки вдоль дороги, надеясь получить «дерьма» от проезжающих мимо путешественников.

Ф. Х. Кинг, американский агроном, побывавший в Японии в начале 1900-х годов, был впечатлен высоким уважением японских фермеров к компосту и изощренным способам его приготовления. В своем классическом произведении «Фермеры сорока Столетий» он писал о том, как они использовали компост для полевых культур: «Навоз всех видов, людей и животных, религиозно сохраняется и применяется на полях таким образом, который обеспечивает эффективность, намного превосходящую наши собственные методы. . . большая часть этого органического вещества предварительно смешивается с почвой или подпочвой перед внесением на поля. . . ценой огромных человеческих затрат времени и труда. . .î 4

Простые люди в городах – рабочие, торговцы и ремесленники – жили в рядовых домах, расположенных аккуратными ячейками, без достаточного пространства для выращивания собственной пищи.

Правящий класс, в основном самураи, жил в скромных домах или больших поместьях в зависимости от своего ранга. Обычно у них было место хотя бы для небольшого огорода и нескольких фруктовых деревьев. Даже в этом случае города могли производить только часть необходимой им еды. Поэтому из сельской местности в города ежедневно хлыл постоянный поток продуктов питания и лесных товаров. В то же время устойчивый поток фермеров и рабочих покидал города, нагруженные телегами с человеческими отходами.

Фермеры платили за этот ресурс в зависимости от качества каках, а это определялось богатством рациона домохозяина. Расточительство самураев высокого ранга давало самые высокие цены, за ним следовали самураи низкого ранга, а экскременты простолюдинов были самыми дешевыми из всех.

Во время поездки между Нарой и Осакой в ​​1909 году Кинг отметил:

Как только мы выехали на проселочную дорогу, мы оказались в процессии повозок, каждая из которых тянула шесть больших крытых цистерн емкостью около десяти галлонов, заполненных городскими отходами.

Не доехав до станции, мы миновали пятьдесят два таких груза, а по возвращении процессия все еще двигалась в том же направлении, и мы миновали шестьдесят одну повозку, так что в течение не менее пяти часов этот участок дороги вывез за город, подальше от города, не менее девяноста тонн дерьмища; по другим дорогам перемещались аналогичные грузы. 5

Общественное здравоохранение выиграло от вывоза человеческих отходов из городов, что предотвратило их скопление и загрязнение рек и ручьев. В канализационных системах не было необходимости, и в период Токугава не было крупных эпидемий.

Вода из кухни и ванны уходила по сложной системе каналов, которые доходили до каждого района. Улицы были тщательно чистыми, а вода в каналах и вдоль береговой линии оставалась достаточно чистой, чтобы поддерживать здоровые сообщества съедобных моллюсков. В Европе в то же время люди выбрасывали сраные отходы из окон на улицу, на головы прохожим.

Предгорья, лесостепи и леса

Подворья располагались чуть выше дна долины. Деревня из ста домашних хозяйств организована группами из двадцати или тридцати жилищ, разбросанных вдоль предгорий по обе стороны долины. Дома были скромными, главный дом окружали хозяйственные постройки для инструментов, хранения и сушки полевых культур. Также была баня и сарай для компостирования говнеца.

Во дворе и вокруг него росли фруктовые деревья. Дома были построены с использованием деревянных изделий, а не гвоздей. Это было удобно, когда требовался ремонт, потому что одну стойку или балку можно было легко снять и заменить без замены всей конструкции. Главные столбы ставили на камни, а не закапывали в землю. Это могло предотвратить гниение и позволяло дому двигаться во время землетрясений.

Диета была простой, но питательной. Она состояла в основном из риса, ячменя и проса, с мисо-супом, тушеными или вареными овощами, тофу и другими продуктами на основе сои, а также маринованными овощами. Они практически не ели ни красного мяса, ни молочных продуктов, а лишь небольшое количество рыбы. Все было произведено на месте и съедалось в сезон или консервировалось на зимние месяцы путем сушки, маринования, ферментации и хранения в погребе. Фермеры редко ели рис, который они выращивали, потому что он был слишком ценным как товар и для уплаты налогов.

Вместо этого они заменили просо, ячмень и высокогорный рис. Тяжелых животных было мало, скота почти не было. Это было связано с топографией, с нехваткой пастбищ, а также с буддийским табу на «поедание плоти четвероногих животных». Быков в основном использовали для полевых работ; лошадей использовали в горах. Этих животных выводили, когда они были нужны, а затем возвращали в их небольшие загоны, где они могли содержаться по несколько месяцев. Основными животными на ферме были мелкие животные, в основном утки, куры, кролики и собаки. Овощи выращивали на участках возле домов. Для получения максимально возможных урожаев при сохранении плодородия почвы использовались оригинальные и трудоемкие методы. Японцы добились этого, эффективно используя время и пространство и возвращая в почву все растительные отходы. Овощные участки обрабатывались, как правило, вручную, а затем удобрялись компостом. Почва была нарезана узкими грядами и засажена несколькими культурами одновременно. Затем грядки засыпали мульчей.

Быстрорастущие культуры, такие как редис и листовая зелень, собирали, когда они были готовы, а затем заменяли их другими культурами, в то время как медленнорастущие овощи, такие как помидоры и баклажаны, продолжали расти в центре грядок. Этот метод, известный как последовательный посев, обеспечивал непрерывное выращивание овощей на протяжении всего вегетационного периода и гарантировал, что вся земля всегда продуктивно использовалась.

Овощи, такие как огурцы, дыни и помидоры, были привязаны к бамбуковой решетке. Подвязка занимала много времени, но оставляла больше места для других культур.

Использование как вертикального, так и горизонтального пространства увеличивало общую площадь выращивания. В конечном итоге овощи покрывали весь сад зелеными листьями, улавливая почти весь доступный солнечный свет. На английском языке много написано об азиатском садоводстве, потому что позже оно стало образцом для всемирного движения за органическое садоводство.

Фруктовые сады были на более высоких склонах. В саду росли самые разные фруктовые деревья из-за широкого диапазона климатов в горах. Одними из наиболее распространенных фруктов были мандарин, груша, азиатская груша, слива, японская слива, яблоко, хурма и войлочная вишня. Основными ореховыми культурами были каштан, гинкго и грецкий орех. Фруктовые деревья обычно перемежались многолетниками, кустарниками и лианами.

Сады были окружены лесными массивами, состоящими из лиственных и некоторых вечнозеленых деревьев, хвойных пород и рощ бамбука.

Они также были заполнены дикими съедобными и лекарственными растениями, которые собирали в сезон в течение всего года. Фермеры собирали травы, опавшие листья и сидераты и смешивали их со своим дерьмом, чтобы превратить их в компост. Требовалось от пяти(2 га) до десяти(4 га) акров дикой природы, чтобы сделать компост, достаточный для удобрения одного акра(40 соток) рисового поля. Фермеры собирали сучья с упавших деревьев, пилили их и вытаскивали их связками для использования в качестве топлива.

Цель заключалась в том, чтобы захапать необходимые дрова без ущерба для здоровья леса. Они также срезали на пенек дуб, клен, иву и другие деревья, в результате чего новые побеги быстро прорастали у основания. Это обеспечило непрерывный сбор урожая. Часть деревьев шла на дрова, но основном все превращалось в древесный уголь. Древесина более эффективна для обогрева, но древесный уголь легче транспортировать. В городе, куда приходилось везти почти все ресурсы, древесный уголь был основным источником топлива для отопления и приготовления пищи.

Общий эффект от случайных обрезок и регулярной вырубки леса сделал леса более открытыми и продуктивными. Он освободил место для трав и кустарников, которые обеспечили среду обитания для птиц, насекомых и животных, которые иначе не выжили бы. Многим деревьям и кустарникам, не представлявшим непосредственной ценности для жителей деревни, разрешалось расти просто для обеспечения среды обитания и разнообразия.

Уход за лесными деревьями проводился весной и летом; заготовка деревьев происходила зимой. Группы лесорубов разбивали лагерь и оставались там, часто по несколько месяцев. Рабочие распиливали бревна прямо в лесу. Затем они отправляли их вниз с горы по временным лоткам и спускали вниз по течению. По словам Азби Брауна, Глубокий лес доходил через шлюзы, желоба, эстакады, плотины, заграждения, бункеры и транспортные суда, построенные массово и в больших масштабах, но, за некоторыми исключениями, они предназначены для временного использования и поэтому быстро демонтировались при исчерании определенного участка. В большинстве случаев конструкции строятся из самих бревен, которые затем отправляются вниз по реке в виде пиломатериалов, так что промышленная инфраструктура потом практически исчезает без следа. . . ничего не делается, чтобы изменить естественное функционирование водораздела. 6

Было ли традиционное японское сельское хозяйство формой Естественного земледелия?

Токугавская Япония была воплощением тоталитарного феодального общества, и жизнь сельских жителей не всегда была легкой и комфортной. Некоторые утверждают, что их эксплуатировали и притесняли, и я полагаю, вы могли это видеть именно так. Даже мистер Фукуока называл их «бедной и забитой группой» угнетенной власть имущими. . . 7, хотя он продолжил, что они сохраняли позитивный настрой и вели приятную жизнь.

Но было ли традиционное японское сельское хозяйство формой естественного земледелия? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны напомнить себе, что естественное земледелие – это, прежде всего, способ взглянуть на мир и образ жизни, в котором выигрывают и люди, и природа.

Само сельское хозяйство является выражением того, как этого можно достичь.

В «Революции одной соломинки» г-н Фукуока дает четыре принципа натурального земледелия. Это: (1) без обработки, то есть без вспашки или переворачивания почвы; (2) никаких химических удобрений или готового компоста; (3) отсутствие прополки руками, плугом или гербицидами; и (4) отсутствие зависимости от химикатов и техники.

Фермеры эпохи Токугава технически нарушили первые три из этих правил. Они пахали, использовали много подготовленного компоста и пололи рисовые поля несколько раз в течение вегетационного периода ручным культиватором между рядами. Они также пересаживали рассаду риса, топили рисовые поля и полностью преобразили природный ландшафт.

Таким образом, на первый взгляд может показаться, что традиционное японское сельское хозяйство вовсе не было естественным земледелием, но это касается только тех методов, которые они использовали.

Возможно, следует добавить дополнительный набор принципов, описывающих духовные основы натурального земледелия: (1) рассматривать мир как единое, взаимосвязанное и взаимозависимое целое, которое идеально устроено так, как оно есть; (2) уважать всех существ и предоставлять им равные возможности для процветания; (3) защитить способность природы восполнять себя; (4) ценить и поощрять разнообразие; (5) знать свой дом и заботиться о нем; (6) брать только то, что вам нужно, и никогда не брать все; (7) использовать и перерабатывать все, не создавая отходов; и (8) жить в духе терпимости, смирения и благодарности.

По этому набору критериев традиционный японский сельский образ жизни явно был формой естественного земледелия. Г-н Фукуока отметил восхищение и уважение, которое он испытывал к японским фермерам и сельским жителям во всем мире, даже когда он продемонстрировал, как их методы ведения сельского хозяйства могли быть улучшены. Во многих отношениях он считал образ жизни сатояма исключительным выражением того, как люди могут гармонично ладить с природой.

Они не утруждали себя поиском истинного смысла жизни или решением других тяжелых метафизических вопросов. Вот как г-н Фукуока описал философию традиционных японских сельских жителей: «Фермеры предпочитали жить обычной жизнью, без знаний и обучения. Не было времени философствовать. И в этом не было необходимости. Это не означает, что в деревне не было философии. Напротив, у нее была очень важная философия. Она было воплощено в принципе, что «философия не нужна».Фермерская деревня была прежде всего обществом философов, не нуждающихся в философии »8

ГЛАВА 7

Органическое земледелие и пермакультура

Коренные жители и жители традиционной Японии создали образ жизни, который, как они думали, будет продолжаться вечно. Они уважали биологические границы, брали только то, что им было нужно, ценили и жили в гармонии с другими формами жизни, защищали способность природы обновляться и были благодарны за то, что им было дано. Сегодня их образ жизни практически ушел, его вытеснили современные культуры, которые не разделяют их устойчивые ценности.

Масанобу Фукуока не мог сказать ничего хорошего о современной культуре.

Он считал, что все проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, являются результатом того, что люди отделяют себя от природы и тем самым теряют контакт с пробным камнем истины. Истинная культура берет свое начало в партнерстве между людьми и природой и передается от поколения к поколению. Как только эта связь была разорвана, человечество впервые должно было установить свой собственный курс – и результаты были катастрофическими. Он считал, что вместо того, чтобы строить великие цивилизации, нам лучше вообще ничего не делать.

Многие люди считают развитие сельского хозяйства причиной наших текущих социальных и экологических проблем, но появление сельского хозяйства просто совпало с более глубокими изменениями: люди решили, что люди превосходят другие формы жизни, что природа была создана для мы поступали так, как нам заблагорассудится, и что наша судьба – завоевывать мир и управлять им. Другими словами, люди поверили, что выше законов природы. Изменение коснулось не столько сельского хозяйства, сколько власти и контроля, но сельское хозяйство оказалось эффективным инструментом для распространения его влияния.

Коренные жители без труда решали, как им жить, потому что их жизнь в основном не менялась от поколения к поколению. . Когда люди отделяли себя от природы, они отрезали себя от своих традиционных источников знаний – интуитивного понимания, обучения непосредственно у других существ и руководства тем, что делали поколения до них. Они больше не могли видеть все Творение; вместо этого им приходилось полагаться на свой интеллект, который может постигать только маленькие кусочки реальности за один раз. Этот фрагментированный взгляд на мир в конечном итоге превратился в науку и стал стандартным способом для людей систематизировать опыт и решить, что им делать.

Племенные общества считались богатыми, потому что они могли производить все необходимое с минимальными усилиями. Они могли это сделать, потому что не хотели больше того, что им нужно для жизни. С другой стороны, наше современное общество имеет ненасытный аппетит. Вместо экономики изобилия нашу высокопроизводительную систему называют «экономикой дефицита», потому что сколько бы мы ни производили, этого никогда не бывает достаточно. Наша экономическая система институционализирует необходимость расширения в совершенно бесполезной попытке не отставать.

Это известно как «рост» или «прогресс», который в своем применении приводит к максимально быстрому и эффективному уничтожению природных ресурсов.

Примеры есть везде, но позвольте мне упомянуть только один из моего дома в Орегоне. Примерно 150 лет назад лосось и радужная форель мигрировали вверх по Реке Колумбии и ее притокам в невообразимых количествах. Местные жители говорили, что в период нереста рыбы было так много, что «вы не могли видеть дно рек и ручьев». Индейцы, жившие рядом с этими водными путями, сразу ловили часть рыбы, чтобы съесть, и хранили то, что им было нужно на зиму. . Они брали лишь небольшую часть от общего числа. В середине 1800-х годов европейцы заметили, как индейцы опускают сети в воду, чтобы поймать рыбу, и в 1879 году появилось первое «рыбное колесо».

Рыболовное колесо представляло собой устройство с водным приводом, установленное на плавучем доке. Оно работало так же, как обычное водяное колесо, но на лопастях были корзины. Мигрирующий лосось направлялся к колесу, где его собирали и помещали в большой контейнер для хранения. Когда он наполнялся, его опорожняли, и рыбу отправляли на ближайший консервный завод. Одно колесо могло выловить до пятидесяти тонн рыбы в год. К 1906 году на реке Колумбия работало семьдесят пять колес.

Цель заключалась в том, чтобы выловить как можно больше рыбы и как можно быстрее. Сегодня мы называем эту стратегию «максимизацией добычи». В течение двух поколений некогда многочисленные мигрирующие лосось и сталеголовы сократились до крошечной доли того, чем они были когда-то. Можно только представить, что подумали коренные жители, когда увидели эти рыболовные колеса в действии.

В статье 2008 года об истории рыболовства на реке Колумбия, написанной для Северо-западного совета по энергетике и охране природы Джон Харрисон сказал: «Оглядываясь назад, чрезмерная рыбалка кажется безрассудной и жадной, но в контексте того времени это было не так. . . в ту эпоху нередко верили, что запасы всех природных ресурсов – рыбы, деревьев, воды и земли для сельского хозяйства – по существу были безграничны ». Верно, но даже сегодня, когда мы осознаем экологические ограничения и последствия чрезмерного вылова, Менталитет все-как-можно-быстрее по-прежнему с нами, и будет оставаться до тех пор, пока общество коренным образом не изменит свое видение себя по отношению к миру природы.

Не все европейцы, приехавшие в Северную Америку, были намерены грабить, хотя это было и остается движущей силой американской культуры. Венделл Берри описывает две основные тенденции в нашем обществе как эксплуататор и воспитатель:

Я считаю, что горняк будет образцом эксплуататора и образцом воспитателя.

Я беру старомодную идею или идеал фермера. Эксплуататор – специалист, знаток; воспитатель – нет. Стандарт эксплуататора – оперативность; стандарт воспитателя – забота. Цель эксплуататора – деньги, прибыль; цель воспитателя – здоровье – здоровье его земли, его собственного, его семьи, его общины, его страны. В то время как эксплуататор спрашивает участок земли только о том, сколько и как быстро он может быть произведен, воспитатель задает гораздо более сложный и трудный вопрос: какова его пропускная способность? . . . Эксплуататор хочет заработать как можно больше, работая как можно меньше; Воспитатель, конечно же, рассчитывает на достойную жизнь благодаря своей работе, но его характерное желание – работать как можно лучше. 1

В течение нескольких сотен лет после принятия Декларации независимости почти все пахотные земли страны были заселены людьми, которые решили остаться на одном месте и пустить корни. Большинство этих поселенцев не стремились взять все, что могли, а только то, что им было нужно для жизни. Они работали, чтобы защитить землю, как они знали, чтобы она была передана их наследникам в хорошем состоянии.

В то время как большинство этих мелких диверсифицированных фермеров были заменены мегафермами агробизнеса, растет число фермеров, разбросанных по всей Северной Америке, которым, несмотря ни на что, удается жить на земле в соответствии с традиционными сельскими ценностями, пользуясь всеми преимуществами и обязанностями загородной жизни. Другие делают это, даже если они живут в городе или пригороде и имеют только небольшие участки для сада. Многие из этих людей являются частью растущего движения за органическое сельское хозяйство и пермакультуру.

Хотя научное сельское хозяйство стало доминирующей формой сельского хозяйства во всем мире, не все встали на путь индустриального сельского хозяйства. У некоторых было иное, более целостное представление о взаимоотношениях между почвой, растениями и человеческим обществом. Они считали, что способ выращивания пищи имеет решающее значение для поддержания здоровья. В то время как разные люди работали над разными аспектами этого вопроса, все признавали взаимосвязанную природу живых существ и важность поддержания достаточно высокого уровня органического вещества или гумуса в почве. Они считали, что производство не должно быть единственной целью сельского хозяйства, потому что это отделяет земледелие от полного цикла жизни или Колеса Жизни, состоящего из рождения, роста, зрелости, смерти, распада и возрождения.

Они считали, что если бы только сельское хозяйство применило методы, защищающие почву, земля смогла бы поддерживать процветающее человеческое население бесконечно. «Лекарство состоит в том, чтобы рассматривать все поле, покрытое растениеводством, животноводством, едой, питанием и здоровьем, как одну связанную жизнь, а затем осознать великий принцип, согласно которому первородство каждой культуры, каждого животного и каждого человека – это здоровье. .î 2

Ф. Х. Кинг, сэр Альберт Ховард и Дж. И. Родейл

После долгой и выдающейся карьеры физиком-почвенником в Университете г.

Висконсин, Франклин Хирам Кинг вышел на пенсию в 1908 году. Он не сидел сложа руки и использовал деньги из своего полиса страхования жизни для финансирования девятимесячной поездки в Китай, Корею и Японию. Он хотел из первых рук изучить, как сельское хозяйство Азии успешно поддерживало такую ​​плотную популяцию в течение тысяч лет. Эти путешествия описаны в самом известном произведении Кинга «Фермеры сорока Веков. Постоянное сельское хозяйство в Китае, Корее и Японии.»

Он общался со своими собеседниками на равных, как с людьми, которые могли научить его решать проблемы истощения и эрозии почвы, с которыми фермеры в Соединенных Штатах сталкивались, но никогда не ожидали. Он неоднократно отмечал, что азиатские методы в таких вещах, как управление водными ресурсами, сбор урожая и эффективное использование времени, пространства, рабочей силы и материалов, превосходят западные. Он написал:

При выборе риса в качестве основной культуры; в разработке и обслуживании своих систем комбинированного орошения и дренажа. . . в их системах многолетнего земледелия; в их широком и постоянном употреблении бобовых; в их севооборотах и сидератах для поддержания гумуса почв и для компостирования; и в почти религиозной преданности, с которой они возвращали на свои поля все виды отходов, которые могут заменить растительную пищу, удаленную с урожаем, эти страны продемонстрировали понимание основ и основных принципов, которые вполне могут заставить западные страны задуматься и. 3

Кинг вернулся в Соединенные Штаты и немедленно начал работу над рукописью, но он внезапно скончался 4 августа 1911 года, прежде чем у него появилась возможность написать последнюю главу. В любом случае набор текста начался на следующий день под умелым руководством его жены Кэрри Бейкер Кинг. Он был самостоятельно издан миссис Кинг в 1911 году. Книга томилась, пока не была заново открыта в 1930-х годах сэром Альбертом Ховардом, Джеромом Ирвингом Родейлом, леди Евой Бальфур и другими, которые присоединятся к инициативе всемирного движения за органическое сельское хозяйство. Родэйл переиздал книгу в 1949 году, и с тех пор она постоянно переиздается.

Самым ответственным за формулирование принципов движения за органическое земледелие был сэр Альберт Ховард (1873–1947). Всю свою жизнь Ховард публиковал множество книг и статей. Его самые известные «сельскохозяйственный Завет» (1940) и Почва и здоровье (1947). Они были написаны как для обычных читателей, так и для ученых. Ховард вырос в английской сельской местности и получил образование миколога в Кембриджском университете в г. Лондон. В 1905 году, проработав несколько лет в Вест-Индии и несколько лет преподавая сельскохозяйственные науки в Англии, он отправился в Индию, где провел следующие двадцать шесть лет своей жизни, руководя сельскохозяйственными исследованиями.

Первая работа Ховарда была в Исследовательском институте в Пусе, недалеко от

Калькутты. Поскольку он не был знаком с сельским хозяйством в Индии, он проводил там большую часть времени, обучаясь у местных фермеров, которых называл своими «профессорами». Он наблюдал, как они выращивают здоровые урожаи пшеницы, нута и табака без использования химических удобрений или инсектицидов. . Ховард также заметил, что тягловые быки, используемые в институте, не страдали заразными болезнями, от которых страдали животные на соседних фермах, даже несмотря на то, что они находились в такой близости, что терлись носами через забор. «Из этих наблюдений над растениями и животными сэр Альберт пришел к выводу, что секрет здоровья и болезней лежит в почве. Почва должна быть плодородной для выращивания здоровых растений, а плодородие означает высокий процент гумуса.

Гумус был ключом ко всей проблеме не только урожайности, но и здоровья и болезней. От здоровых растений, выращенных на богатой гумусом почве, животные будут здоровыми »4.

Чтобы заменить гумус, удаленный из почвы, Ховард обратился к компостированию, приписав китайцам авторство идеи. В мемориальной статье о своем муже Луиза Ховард писала: «В этом решающем вопросе возврата отходов в землю он всегда признавал свой долг перед великим американским миссионером Ф. Х. Кингом, чья знаменитая книга «Фермеры сорока веков». . . была для него своего рода библией »5.

Китайская система сельского хозяйства, описанная Кингом и Ховардом, стала моделью для всемирного движения за органическое сельское хозяйство, популяризированного Дж. И.

Rodale через журнал «Органическое садоводство» и бесчисленное множество других публикаций. Эту систему характеризуют две взаимосвязанные особенности – вспашка и много работы. Разложение органических веществ в почве происходит в процессе окисления, аналогичного пищеварению в организме человека. Скорость этого медленного, устойчивого горения регулируется количеством кислорода в почве.

В естественной почве скорость разложения соответствует количеству растительного материала, производимого почвой, а также помета и разлагающихся тел животных и микроорганизмов. Когда почва вспахивается, количество кислорода увеличивается, поэтому скорость разложения увеличивается. Чтобы поддерживать плодородие почвы, необходимо регулярно добавлять новые органические вещества. Вот тут-то и нужна работа и потребность во всем этом компосте.