Текст книги "Берег тысячи звезд (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Живи и жить давай другим, – повторила Этель. Амиран пожал плечами и ни с того ни с сего заметил:

– Вы совсем молодая девушка. Вам скучно тут.

В начале весны Амирану исполнилось тридцать два, и за эти годы он, должно быть, ни разу не скучал. Уроженец сузианского севера, он сбежал из дому в ранней юности и с тех пор умудрился побывать и пиратом, и кадровым военным, и золотоискателем, и даже артефактором. Превратности судьбы в итоге занесли его в Амрут, где принц Хашиван высоко оценил его разнообразные навыки и принял на службу. С тех пор прошло пять лет, и Амиран вроде бы остепенился, но иногда в его взгляде появлялась неопределенная тоска.

– Если бы я осталась в Сузе, то сейчас была бы толстой матроной с кучей детей, – заметила Этель, кивнув в сторону проходящей по дорожке мамаши с близнецами. Третий ребенок был примотан к ее груди пестрой шалью. – Кстати, что вы думаете о нашей сузианской гостье?

Амиран с прежней неопределенностью пожал плечами, но взгляд светло-зеленых глаз неожиданно стал горячим и хищным.

– Я думаю, скоро начнется большая война, миледи, – сказал он. – И то, что госпожа Алита привезла из Сузы злонамеренные артефакты, заставляет меня волноваться.

– Война? – переспросила Этель. В приятном теплом воздухе вечера будто бы пронесся запах гари. – Вы уверены?

– А зачем еще Хашивану эти артефакты и специалист, который умеет с ними работать? Она сегодня весь день провела в лаборатории Хариндера. Наверняка обучала его.

Этель поежилась. Хариндер, главный придворный артефактор, производил на нее странное впечатление. Он мог быть очень доброжелательным, милым и сердечным, чтобы в следующую минуту стать угрюмым кабинетным ученым, гениальным знатоком своего дела, который не видит жизни дальше книг. В нем таилось нечто одновременно притягательное и очень жуткое – Хариндер хранил какую-то тайну, и Этель при всем своем любопытстве понимала, что туда не следует совать носа.

– Не нравится мне все это, – призналась Этель. Амиран понимающе кивнул.

– Мне тоже. Так что будьте осторожны, миледи, – он усмехнулся и добавил: – Когда меня нет рядом.

Этель еще не знала, что осторожность понадобится ей буквально через несколько часов.

Глава 2. Изначальный источник

Когда на рассвете по дворцу прокатилась нервная дрожь, словно огромное здание ожило и попыталось стряхнуть с себя прилипшего паразита, Этель испуганно села на кровати, пытаясь понять, что происходит. Серебряная чашка плясала на прикроватном столике, шаль медленно стекала разноцветным ручейком с качающегося стула. Небо за окном едва серело – стоял тот самый глухой и дикий час, когда утро только начинает вступать в свои права, а все живое погружено в крепкий беспробудный сон.

Дрожь усилилась. «Землетрясение», – отстраненно подумала Этель и сама удивилась тому, с каким спокойствием поднялась с кровати и, подняв с пола шаль, направилась к выходу. В коридоре спокойствие ее покинуло, и Этель со всех ног бросилась к покоям Алиты – принцессу надо было выводить из здания, пока дворец не начал рушиться.

Потом она так и не смогла объяснить, почему решила спасать Безликую, а не спасаться самой. Но Этель так и не успела добежать до дверей в комнаты Алиты: ее ударили в спину и уронили на дрожащий пол.

– Тихо, тихо, – шепнул Амиран ей в самое ухо и навалился сверху. – Тихо, Файшан. Не шевелись.

Этель хотела было спросить, что, Пекло разбери, происходит, но не могла и пошевелиться. А потом со всех сторон засвистело, завыло, заревело, воздух наполнился тошнотворной вонью бесчисленного количества работающих артефактов, и Этель уже не стала спрашивать, от кого или от чего Амиран заслоняет ее своим телом. Какофония казалась бесконечной – где-то визжали люди, и Этель казалось, что они горят заживо, где-то с грохотом падали камни, свист и вой нарастали, и, когда Этель подумала, что сейчас оглохнет, вдруг стало тихо.

Амиран, закрывавший ее, шевельнулся. Полоска темно-красной ткани с его размотавшейся чалмы мягко прикоснулась к лицу Этель и исчезла.

– Вставай, – прикосновение широких мужских ладоней заставило Этель вздрогнуть. Амиран осторожно поставил ее на ноги и каким-то совершенно несвойственным ему жестом погладил девушку по растрепанным светлым волосам.

В ушах звенело. Этель беспомощно смотрела по сторонам и не понимала, где находится. Вроде бы только что она выскочила в знакомый коридор – а теперь коридора не было, и они стояли среди развалин, и прохладный утренний ветер беззастенчиво забирался под тонкую ночную сорочку, а отовсюду пахло гарью и кровью… Этель покачнулась и обмякла в руках телохранителя, уткнувшись лицом в его плечо. Откуда-то издалека донесся знакомый женский голос – Алита была жива и настойчиво о чем-то спрашивала, но Этель не могла разобрать ни слова. Наконец, сквозь пелену, накрывшую разум, все-таки пробилось:

– …найти Хариндера.

– Миледи, нам нужно уходить, – услышала Этель уже более отчетливо. Амиран говорил с нажимом, словно его раздражала настойчивость заморской гостьи. Только теперь Этель поняла, что они говорили на высоком валеатском наречии, ее родном языке.

– В лаборатории я видела несколько ящиков с разрыв-камнем, – в голосе Алиты тоже хватало упрямства. – Он открывает норы в пространстве, и мы сможем уйти хоть в Сузу. Пойдемте уже, медлить нельзя.

Амиран, не обинуясь, подхватил Этель, словно куль, забросил на плечо и почти бегом направился за Алитой. Острое чувство стыда – сорочка бессовестно задралась, и Амиран крепко держал свою подопечную за обнаженные ноги – было настолько отрезвляющим, что контузия мигом убралась куда подальше. Этель дернулась и негромко, но отчетливо попросила:

– Амиран, поставьте меня. Я пойду сама.

Видимо, в ее голосе было что-то, от чего телохранитель решил воздержаться от споров. Почувствовав под ногами плиты пола, Этель вздохнула с облегчением, на ходу поправила сорочку и спросила:

– Что происходит?

– Это заклинание называется Брызга, – бросила через плечо Алита. Часть коридора, по которой они сейчас спешили, почти не тронуло разрушением, и иллюзия мирной жизни была слишком отчетливой и жестокой. – Маг бросает сгусток энергии и произносит заклинание. И сгусток, поражая цель, делится на два. А они – еще на два.

– Тут, похоже, делили на десять, – произнес Амиран. Выбежав на лестницу, они быстро спустились на первый этаж и бросились в сторону лаборатории. Живых здесь не было. Двое караульных лежали на своем посту, и вместо голов у них было кровавое месиво. Этель на мгновение забыла, как дышать. Ужас, обнявший ее, был настолько глубоким и острым, что она почувствовала себя выбитой из жизни. Одно дело видеть трупы в морге и совсем другое – смотреть на людей, которые несколько минут назад были живы, а потом даже не успели понять, что умирают.

Пол предательски заскользил куда-то в сторону. Амиран среагировал мгновенно, подхватив Этель под руку. С трудом подавив стон, Этель мысленно поблагодарила его за эту поддержку.

Лаборатория Хариндера осталась нетронутой – должно быть, исключительно благодаря тому, что вход в нее закрывала светло-серая пелена. Утренний ветер, проникая в пролом в соседней стене, вольно колыхал ее, но Этель отчего-то показалось, что завеса намного плотнее, чем кажется. Алита, которая, несмотря на внезапную атаку, успела схватить свой саквояж, запустила руку в его недра – Этель показалось, что рука ушла внутрь чуть ли не по плечо – и извлекла крошечный серебряный гвоздик. А затем – Этель ахнула от изумления – Алита с усилием прижала острие гвоздя к собственному виску и проговорила:

– Милорд Хариндер, если вы там, откройте.

Некоторое время ничего не происходило. Алита не опускала руку, продолжая давить гвоздем на висок, и Этель искренне удивлялась тому, что при такой силе нажатия до сих пор не показалась кровь. Но потом серая пелена покачнулась и растаяла, а дверь в лабораторию, усиленная не только металлическими перекладинами, но и заклинаниями, медленно отворилась, словно приглашала войти.

К удивлению Этель, в лаборатории кипела жизнь. Подчиненные Хариндера были заняты делом: одни паковали артефакты, вторые, наоборот, разбирали какие-то коробки, извлекая тяжелые куски каких-то грязных камней. Сам Хариндер, бледный, растрепанный, в темном халате поверх пижамы, стоял возле стола, глядя на развернутую карту Амирана, и мелкими нервными жестами расшвыривал по ней золотистые искры. Там, где искры падали на бумагу, мгновенно вспыхивали тонкие ленты ослепительно белого огня.

– Что происходит? – спросила Алита, подойдя к столу. Ноздри Хариндера дрогнули, словно он с трудом сдерживал гнев.

– Нас предали, миледи, – промолвил он. – О привезенных вами артефактах вчера сообщили принцу Казефу, и он решил сыграть на опережение.

Амиран понимающе кивнул, словно ожидал именно этого. Принц Казеф из соседней Беалии давно зарился на земли и сокровища Амрута, но до сих пор не решался нанести удар. Хашиван, который, в принципе, лелеял те же мысли по поводу соседских земель и богатств, надеялся одним ударом сокрушить Беалию, но…

– Хашиван мертв? – спросила Алита. Рука Хариндера дрогнула, и лицо артефактора скривилось от боли. Алита мягко взяла его за запястье и осторожно направила рассыпанные искры туда, куда было нужно.

– Мертв, – кивнул Хариндер. Внезапно лаборатория содрогнулась так, словно рука великана схватила ее и встряхнула, намереваясь высыпать ее содержимое. Кто-то из сотрудников испуганно ахнул, и Хариндер тотчас же воскликнул: – Это Брызга, но я пока все держу! Работаем по протоколу, эвакуация охраняемых персон – в первую очередь!

Он сгреб со стола карту и, выйдя в центр лаборатории, расстелил ее на полу. Ленты белого огня налились зеленым, и грязные камни откликнулись: по ним пробежали изумрудные искры, и Этель услышала нежный мелодичный гул. Почти сразу его сменили хлопки и запах гари: людей Хариндера, державших в руках коробки с камнями, озарило ярким светом, и они растаяли. Когда свет угас, Этель увидела, что лаборатория опустела. Хариндер издал вздох облегчения и опустился на ближайший стул – похоже, работа окончательно лишила его сил.

– Вы руководили эвакуацией? – спросила Этель и уточнила: – Верхняя Вольта, правильно?

Алита посмотрела на нее, вопросительно изогнув бровь.

– Да, Верхняя Вольта, – откликнулся Хариндер и объяснил: – Элитный район столицы, там живут сливки общества. Наследник престола сегодня остался там с матерью. У нас есть надежда.

Алита только рукой махнула – сейчас ей меньше всего хотелось разбираться в особенностях местной социальной лестницы.

– А вы? – спросила она. Хариндер одарил ее очаровательной улыбкой, в это время и в этом месте казавшейся странной и дикой, и указал на свой стол: там наливался зеленью еще один разрыв-камень.

– Берите и уходите, – произнес он. – И не медлите. Меня приказано брать живым, а с вами церемониться не станут.

Откуда-то издали послышался хлопок – под напором чужой магии растаяла завеса, закрывавшая лабораторию. В дверь сразу же ударили Брызгой, едва не сорвав ее с петель. Вздохнув, Алита прошла к столу артефактора и осторожно взяла разрыв-камень. Этель подумала, что он, должно быть, очень горячий, и ладони принцессы нестерпимо жжет.

– Уйдем все, – сказала Алита. – Становитесь ближе.

***

Если утро было серым и тоскливым, то день выдался свежим, солнечным и легким – таким, каким и положено быть дню на юге. Здесь, под тенью широких пальмовых листьев, было удивительно хорошо: жара не донимала, ветер ласково прикасался к коже, и Этель подумала, что жизнь в целом все-таки неплохая штука. Сиди себе под пальмой, вытянув исцарапанные ноги, наслаждайся прозрачно-белой мякотью спелого рамбутана и старайся не думать о том, что тебя выбросило неведомо куда в одной ночной рубашке.

Вряд ли она могла подумать, что долгая дорога из родительского дома приведет ее именно сюда.

– Пижамная вечеринка, – прокомментировала Алита, разглядывая их компанию. Этель не очень поняла, что именно она имеет в виду, но выглядели они, конечно, оригинально. Хотя в чем еще сидеть на пляже, как не в исподнем?

– Зато живы, – откликнулся Амиран и протянул Этель еще один лохматый шар рамбутана. – Есть еда, вода и ваша уцелевшая сумка. Чего еще желать?

Алита усмехнулась и сказала:

– Жила на свете женщина, которая сослала своего мужа-истязателя на необитаемый остров. А через несколько лет ее постигла та же участь, – она задумчиво провела ладонями по лицу и добавила: – Разрыв-камня у меня, к сожалению, не завалялось. Но думаю, мы что-нибудь решим.

Этель и Амиран обменялись усталыми взглядами: если бы у Алиты был какой-то вариант, она наверняка бы уже его воплотила в жизнь. Вздохнув, Амиран вытянулся на траве под пальмой и закрыл глаза. Весь его вид так и говорил: просто оставьте меня в покое. Охотница за артефактами тем временем поднялась с выпиравшего из-под земли корня, послужившего ей импровизированным стулом, и подошла к Хариндеру, который сидел на песке поодаль. Он смотрел куда-то вдаль, туда, где глубокая синева моря сливалась с небом, и одного взгляда на него хватило бы, чтобы понять: артефактор совершенно утратил силу духа.

– Это вы предали принца? – негромко спросила Алита, присев рядом. – Допустим, подумали, что у соседнего государя условия работы послаще и решили уволиться таким манером? Ведь вряд ли Хашиван отпустил бы вас просто так.

Хариндер даже в лице не изменился.

– Я не предавал его, – еле слышно откликнулся он. – Но с вашей легкой руки, миледи, все так и будут думать. Впрочем, это уже неважно.

Алита вздохнула и погладила его по плечу. Вот теперь Хариндер непонимающе нахмурился и посмотрел на нее так, словно она сделала нечто из ряда вон выходящее.

– На какое место был настроен ваш разрыв-камень? – мягко спросила Алита. Хариндер устало усмехнулся.

– На полуостров Сахсавати. Там у меня дом. Но перегрузка забросила всех нас куда-то намного южнее.

– Помогите мне оживить мое Перо, – Алита говорила спокойно и ровно, однако твердость в ее голосе давала понять, что она готова настаивать на своем и отрицательных ответов не потерпит. – Считайте, что я наняла вас на работу. И заплачу не хуже покойного Хашивана.

Несколько долгих минут Хариндер по-прежнему смотрел на горизонт, словно ожидал увидеть там спасительный корабль. Алита не торопила его с ответом. Наконец, он произнес:

– Похоже, у меня нет выбора, миледи. Но я не умею оживлять артефакты. Моя работа… – он устало зажмурился, сжал пальцами переносицу. – Моя работа носит сугубо теоретический характер.

– Вы это уже говорили, – напомнила Алита. Хариндер кивнул.

– Предмет становится артефактом только после того, как получает прикосновение изначальной магической силы, – промолвил он. – Но до сих пор ни один исследователь не смог найти ни источника этой силы, ни как-то зафиксировать момент появления артефакта.

Алита задумчиво провела босой ногой по песку. Пляж был идеальным: чистейший белый песок без камней, ракушек и водорослей, лазурные прозрачные волны, ровное морское дно без ям и медуз… Отдыхай, пока от скуки не завоешь. Впрочем, многим такое времяпрепровождение даже нравится.

– Но вы сформулировали механизм создания артефакта. Потому что одной изначальной силы недостаточно, – сказала Алита. Солнце, еще недавно такое ласковое, теперь начинало обжигать, и надо было перебираться под деревья. Хариндер посмотрел на нее с суеверным ужасом, и Алита продолжала: – Разумеется, в вашей работе об этом нет ни слова. Только рассуждения об изначальной магической силе на основе древних амрутских летописей. И вы пока не проверяли свою теорию… почему?

– Откуда вы знаете? – Алите показалось, что Хариндер готов броситься на нее и, например, задушить голыми руками – потому что она знала о том, что он скрывал от всех. – Как вы..?

Алита вытянула из-под воротника сорочки тонкую серебряную цепочку и продемонстрировала артефактору изящный аметист, окруженный бриллиантами.

– Подвеска царицы Суаш, – сказала она. – Позволяет читать мысли. Я так и не отдала ее Хашивану.

Бледное лицо Хариндера на какое-то мгновение стало непроницаемым, неживым: он боролся с собой, видимо, пытаясь скрыть охвативший его водоворот мыслей. Потом он резким движением выбросил руку в сторону Алиты, сорвал подвеску и зашвырнул ее в море.

Алита встала и с легкой печалью посмотрела туда, куда улетел аметист. Но, похоже, его внезапная утрата нисколько не расстроила охотницу за артефактами. Хариндер поднялся тоже – помедлив несколько секунд, он взял Алиту за плечи и встряхнул, словно хотел привести ее в чувство.

– Никогда, – процедил артефактор. – Никогда больше не смейте копаться в моей голове. Это понятно?

Алита даже в лице не изменилась. Мягко взяв Хариндера под руки – теперь они напоминали пару, которая собирается танцевать – она откликнулась:

– Разумеется. Хотите проверить свою теорию на практике, Хариндер? Хотите стать создателем артефактов? Вам ведь только это и нужно на самом деле?

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а потом, словно по сигналу, разжали руки. На всякий случай Алита сделала шаг назад.

– Вы безумны, – с усталой опустошенностью промолвил Хариндер. – Ваша любовь и потеря лишили вас разума.

Алита усмехнулась.

– Возможно. Но деньги, которые я вам заплачу, чеканили не в сумасшедшем доме.

***

– Мужика бы ей хорошего, – произнес Амиран. Этель отмахнулась.

– Я смотрю, у вас на все один ответ, Амиран.

Они сидели под пальмами, и сил сейчас хватало только на то, чтобы привалиться к теплым гладким стволам и не шевелиться. Даже чистка и поедание рамбутанов были непосильной задачей. Вся их компания потратила полтора часа на то, чтобы под руководством Алиты выстроить нечто, похожее на октагон для боя гладиаторов – конечно, если сеть, которая огораживает поле, сплетена из голубых энергетических нитей. Ни у Этель, ни у Амирана не было опыта работы с артефактами, и труд выпил из них все силы.

– Вот увидите, у миледи Алиты характер станет лучше, – проговорил Амиран и потянулся-таки за рамбутаном. – Причем сразу же. А то какая-то она дерганая.

– У нее уже был, как вы изволите выражаться, хороший мужик, – сказала Этель. Ей не хотелось вдаваться в подробности, но она все-таки уточнила: – Он умер несколько лет назад, и теперь вся эта возня с артефактами – ради того, чтобы его вернуть.

Очистив плод, телохранитель протянул его девушке, но та отрицательно помотала головой. Амиран пожал плечами, откусил полупрозрачный сладкий кусок рамбутана и осведомился:

– Откуда вы знаете, что хороший?

– Дело в том, – с определенным холодом в голосе сообщила Этель, – что в свое время я была за ним замужем.

Алита и Хариндер, которые стояли внутри октагона и уже четверть часа держали друг друга за руки, наконец-то отошли в разные углы – насколько понимала Этель, работа с артефактами и магическими полями была чрезвычайно трудной даже для специалистов. Она вдруг заметила, что теперь Амиран смотрит на нее иначе, с некой личной оценкой. Не телохранитель на объект работы, а мужчина смотрел на женщину – и почему-то Этель внутренне напряглась.

– Вы не рассказывали, что были замужем, – сказал Амиран и отправил в рот остатки рамбутана. Этель только руками развела.

– Не думала, что обязана изложить вам все этапы моей биографии.

Амиран грустно усмехнулся.

– Не поймите меня превратно… – помолчав, он добавил: – По большому счету, моя работа с вами закончена. Они, – телохранитель кивнул в сторону октагона, – вернут нас к цивилизации, и вы отправитесь домой.

Этель кивнула. Судя по всему, ее контракт прервался по форс-мажорным обстоятельствам. Конечно, она сможет открыть частную практику в столице – опыт и пройденная экстерном учеба помогут лечить богатых дамочек от мигрени и колик – но почему-то теперь, думая об этом, Этель не чувствовала ничего, кроме тоски.

Вряд ли она сможет устроиться в столице так, чтобы не испытывать неудобств. Этель понимала, что слишком привыкла к определенной независимости в словах и поведении. Чопорные сузианские кавалеры вряд ли будут ломиться гуртом, чтобы сделать ей предложение – и вряд ли помянутые дамочки поспешат лечиться у экзотического доктора, которая жила с южными варварами и наверняка нахваталась от них всяческих вольностей.

– Да, пожалуй, в Сузе мне телохранитель не понадобится, – сказала Этель. Амиран вытер пальцы о ненужную уже чалму, лежавшую рядом, и спросил:

– А помните, как мы с вами ездили на мангровые болота?

Этель рассмеялась – это путешествие она не забыла бы никогда. Узнав о том, что буквально в часе езды от дворца принца Хашивана есть эти заболоченные заросли причудливых деревьев, Этель загорелась желанием непременно побывать там. Разумеется, и принц, и Амиран воспротивились: девушке нечего делать на болотах, и точка. В итоге Этель все-таки сумела настоять на своем, они с Амираном побывали на болотах – разумеется, не углубляясь – и потом Этель все-таки пожалела о своей несговорчивости. Болота оказались действительно пугающим местом. Несмотря на обилие птиц, животных и змей, они казались необитаемыми, и корни деревьев, торчащие над грязью, живо напомнили девушке скрюченные пальцы мертвецов, лишенных жизни каким-то изуверским способом. Конечно, она вела себя так, как подобает леди, и не вскрикнула даже тогда, когда из расступившейся прямо перед ними грязи поднялась маслянисто блестевшая спина какого-то животного и, помедлив несколько мгновений, снова ушла в грязь. Но мангровые болота до сих пор иногда преследовали ее во снах.

– Еще бы, – сказала Этель. – Помню, конечно. Жуткое местечко, правда?

Она вдруг подумала, что теперь вся дальнейшая жизнь будет мангровыми болотами. Вместо яркого буйства красок – ровные спокойные тона, вместо веселых праздников – воскресные службы, а еще корсеты, строжайшие нормы этикета и укоризненные взгляды соседей и пациентов: она ведь наверняка что-нибудь скажет или сделает не так.

– Чем займетесь потом? – спросила Этель просто ради того, чтобы сменить неприятную тему. Амиран заложил руки за голову и мечтательно улыбнулся.

– Сяду писать мемуары. Всегда, знаете ли, мечтал узнать, как живут господа сочинители.

Этель невольно рассмеялась.

– Вот никогда бы не подумала, – сказала она. – Вы меньше всего похожи на писателя.

– А чем еще заняться обеспеченному джентльмену в отставке? – улыбка не покидала лица Амирана, но глаза оставались серьезными, словно он думал совсем не о том, о чем говорил.

Этель не успела ответить: Алита и Хариндер наконец-то завершили приготовления, и охотница за артефактами помахала сидящим под пальмой. Этель поднялась, невольно чувствуя, как в животе собирается прохладный ком страха. Амиран доброжелательно, но твердо приобнял ее за плечи и сказал:

– Я пока еще ваш телохранитель, миледи. А в моей компании если кого и бояться, то только меня.

Нельзя сказать, что это сильно успокоило Этель. Когда они вошли в сияющий октагон, она едва сдерживала дрожь страха.

– Становитесь здесь и здесь, – Алита указала на углы, которые следовало занять, и объяснила: – Наш октагон – это труба в пространстве. Действует по схожим принципам с разрыв-камнем. Я надеюсь, что он сможет выбросить нас прямо в гостиную моего сузианского дома.

Амиран усмехнулся и покачал головой, а Этель спросила:

– А если не выбросит?

Хариндер пожал плечами и невозмутимо ответил:

– Тогда придумаем что-нибудь еще.

***

Этель была в этом доме всего один раз больше четырех лет назад, но сразу же узнала эту гостиную с дорогой темной мебелью, серебряные подсвечники на каминной полке и широкую лестницу на второй этаж. Но если тогда, в прошлом, дом Огюста-Эжена Лефевра встретил ее напряженной тишиной и ощущением какого-то запустения, то теперь это было вполне доброжелательное место. В камине весело потрескивали дрова, распространяя по гостиной свежий сосновый дух, повар на кухне гремел посудой, и откуда-то сверху доносились голоса.

– Миледи?

Молодой человек в темно-синем сюртуке склонился над ней и с профессиональной доброжелательностью осведомился:

– Миледи, вы слышите меня?

Этель обнаружила, что полулежит на диване, а вместо истрепанной сорочки на ней надет вполне цивильный домашний халат по сузианской моде. Стоило пошевелиться, как в горле зацарапалась отвратительная сухая тошнота; Этель прижала руку к губам, едва сдерживая рвоту. Незнакомец в темно-синем мгновенно поднес к ее носу платок, смоченный нашатырным спиртом, и сказал:

– Дышите, миледи Этель, дышите. Сейчас вам станет легче.

Сознание действительно прояснилось, и Этель отстранила руку с платком.

– Кто вы?

Молодой человек уважительно поклонился.

– Макс, дворецкий госпожи Безликой.

Этель села, нашарила на полу маленькие тапочки с круглыми носами. На мгновение гостиная начала медленное вращение перед глазами, но Макс вновь поднес платок, и вещи замерли на своих местах.

– Где остальные?

– В столовой, – ответил дворецкий. – Вам стало дурно, и милорд Амиран перенес вас сюда.

Некоторое время Этель молчала, собираясь с силами. Когда-то давно она читала о том, что перемещения в пространстве при помощи разрыв-камня вызывают амнезию. Наверно, система, выстроенная Алитой и Хариндером, имела те же побочные эффекты. Что ж, пожалуй, это и к лучшему: почему-то ей не хотелось вспоминать о том, как налившийся нестерпимым свечением октагон отправил их в полет через дыру в пространстве.

Дворецкий помог ей подняться и со всей возможной осторожностью проводил в столовую. Когда Этель появилась на пороге, Амиран тотчас же поднялся и помог ей устроиться на неудобном стуле с высокой деревянной спинкой. Этель неожиданно поймала себя на двух совершенно непохожих мыслях: «Такие же стулья были в столовой родительского дома» и «Амиран ведь больше не мой телохранитель…».

Алита успела переодеться в самое обычное домашнее платье по моде прошлой Империи – с пояском под грудью и широкими складками, спадающими до пола. Рыжие волосы она собрала в высокую прическу, а лицо закрыла маленькой белой полумаской. Хариндер и Амиран пока не переменили костюма. Этель осторожно придвинула к себе свой бокал красного вина и поинтересовалась:

– Вы ведь обещали рассказать мне всю историю.

Амиран кивнул и воззрился на Безликую с самым невинным видом.

– Мы тоже послушаем, – сообщил он и повернулся к Хариндеру, словно призывал его на помощь. Некоторое время Алита задумчиво рассматривала вязь узора на своей тарелке с отбивной, а затем промолвила:

– С какого места начать?

– Начните сначала, – сказала Этель. Глоток вина взбодрил ее, и она ощутила, как на щеках начинает загораться румянец. – А там посмотрим.

Алита вздохнула. Хариндер, который с достаточно отстраненным выражением лица нарезал отбивную на тонкие полоски, внезапно бросил на хозяйку дома острый пронизывающий взгляд.

– Мы с ним так и не успели пожениться, – глухо промолвила Алита. – Перо убило его ровно за три дня до окончания его ссылки. Я не сразу поняла, что это агония артефакта… его следовало бы просто оставить на месте. А так Перо вспыхнуло у него в руках, а когда свет погас, то я уже была одна. От него осталась только горстка пепла. Перо, я помню, лежало рядом.

Она говорила очень спокойно, словно взвешивала каждое слово, но Этель чувствовала, какая сильная боль сейчас разрывает Алиту – настолько сильная, что не позволяла назвать Лефевра по имени. Хариндер неожиданно протянул руку и мягко дотронулся до запястья охотницы за артефактами.

– Если не хотите, можете не продолжать, – сказал он настолько душевно и ласково, что Амиран и Этель изумленно посмотрели друг на друга: за артефактором сроду не водилось таких интонаций. Алита криво усмехнулась и деликатно, но твердо отвела руку.

– Перо умеет открывать ворота между мирами и переписывать человеческие судьбы, – продолжала Алита с прежним спокойствием. – Раз оно умерло, то я решила искать другие артефакты, которые потенциально способны на то же самое. Выкупила на торгах этот дом и устроила тут лабораторию. За три года собрала впечатляющую коллекцию артефактов. А потом совершенно случайно наткнулась на вашу работу, Хариндер, – она дотронулась до маски, словно хотела стереть невидимую слезинку, и, будто опомнившись, опустила руку. – Если артефакт можно оживить, то я готова на все, чтобы сделать это. Если можно создать другой с теми же возможностями – я готова. Я просто хочу вернуть человека, которого люблю. Вот и вся история…

За столом воцарилось неловкое молчание. Поджав губы, Хариндер продолжал резать отбивную, словно это простое движение помогало ему держать себя в руках. Наконец, Этель подала голос:

– Я вам помогу, Алита. Во всем, – сидевшие за столом изумленно взглянули в ее сторону, и Этель решила объяснить: – Я уважаю и ценю Огюста-Эжена сильнее всех, кого знаю. Он сделал меня такой, какая я есть. И если я смогу оказаться полезной в ваших поисках, то для меня это будет честью.

С минуту Алита молчала, а затем посмотрела на Этель, и теперь в ее взгляде была искренняя благодарность и признательность.

– Могу гарантировать, что это будет опасное приключение, – промолвила Алита. Этель улыбнулась и ответила:

– С недавних пор я не имею ничего против.