Текст книги "Берег тысячи звезд (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14. То, что случается после финала

Хельга и подумать не могла бы, что станет цивильной барышней. Тертые джинсы отправятся в гардероб, им на смену придут юбки-карандаши и узкие темные брюки. Вместо футболок с забавными рожицами она будет носить блузки и рубашки – белые либо бледно-голубые. Что поделать, работодатель вправе требовать определенных вещей, и Хельга понимала, что спорить с Королем Севера – себе дороже.

Когда она приезжала домой на юбилей отца, родители не сразу узнали в милой стильной барышне недавнюю пацанку – а узнав, обрадовались, что дочка-таки взялась за ум. Вся их неформальность и свобода духа, как оказалось, существовала только до определенного момента, и Хельга ощутила определенное разочарование. Уже потом она поняла, что именно в это время от нее окончательно ушла дорожная юность…

Конечно, можно было бы хлопнуть дверью и попросить расчета, раз дресс-код казался настолько утомительным. Но той зарплаты, которую она получала, хватило на покупку двухкомнатной квартиры в одном из приличных районов, и Хельга понимала, что помогать родителям проще, работая личной помощницей Хариндера, а не, допустим, продавщицей в магазине настольных игр.

В конце концов, Хариндер был к ней добр и снисходителен.

В конце концов, она жалела его. Чисто по-женски жалела.

После того, как корона выбрала нового владыку, и Хариндер рухнул на пол в кабинете Знаменского, у Хельги не оставалось выбора – вздохнув, она долго смотрела на разбитое зеркало, сквозь которое ушел домой Огюст-Эжен, а затем засучила рукава и отправилась помогать. Несколько дней Хариндер провел в бреду – как поняла Хельга, это был конфликт магических сил, местных и тех, которые он принес с собой.

Потом ему полегчало. Настолько, что он каким-то образом сумел заговорить по-русски и попросил выпить. Хельга принесла минеральной воды, и Хариндер посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Выпить, – повторил он. – Выпить, а не попить.

– Да я уж поняла, – ответила Хельга. Почему-то ей захотелось ершиться. – Пока без выпивки обойдетесь, вашбродь.

Должно быть, выражение ее лица было достаточно красноречивым. Хариндер не стал спорить – как потом поняла Хельга, он редко вступал в пререкания. Сразу наносил удар, если требовалось, и маги очень быстро начали жалеть о временах Знаменского, которого считали тираном и сатрапом.

Но с Хельгой Хариндер всегда оставался джентльменом.

Постепенно дела вошли в свою колею, и потянулись дни, наполненные спокойной работой. Не сказать, чтоб Хельга сбивалась с ног, выполняя поручения Короля Севера, но забот хватало. Однажды она даже позвонила Вадиму в Красноярск, чтобы спросить, как он умудрялся со всем управиться. Упырь, который больше не был упырем, дал ей пару стратегических и тактических советов и, помедлив, словно собираясь с духом и опасаясь услышать отказ, пригласил на свою свадьбу.

– Слушай, а как же ты дальше-то собираешься? – поинтересовалась Хельга после всех поздравлений. – Стареть и все такое…

Вадим усмехнулся так, будто хотел сказать: дура ты, пигалица.

– Да вот нашел средство, – уклончиво ответил он и радостно добавил: – Проживу обычную человеческую жизнь и умру окончательно.

Почему-то Хельга ужасно этому обрадовалась. Это было правильным.

Еще больше она обрадовалась тому, что Хариндер однажды отвлекся от своих дел и, выслушав ее сбивчивую просьбу, состряпал заклинание-маячок. С его помощью Хельга могла находить пропажи: вещи, животных, людей – маячку было безразлично, кого искать, и, считав заказ, он вспыхивал на карте, показывая местоположение потери.

Иногда Хельга успевала. Иногда нет. Но маячок привносил в ее жизнь какую-то особую цельность, словно она наконец-то нашла то, что искала в своих скитаниях по бесчисленным российским дорогам. Путь был закончен, и закончен так, как нужно. Когда маячок вспыхивал в очередной раз, и Хельга выезжала туда, где были потерявшиеся дети, на душе становилось тепло.

Один раз она спасла мальчишку, который заблудился в лесу.

Один раз привела домой старика, забывшего, где он живет.

Один раз успела найти и вывезти девушку буквально за несколько минут до возвращения ее похитителя.

Хариндер тихо улыбался, когда Хельга рассказывала о том, кого и при каких обстоятельствах сумела вернуть: дескать, чем бы дитя ни тешилось… Казалось, он вообще не воспринимает Хельгу всерьез, считая ее кем-то вроде любопытной домашней зверушки.

Но спустя год они стали любовниками. Совершенно случайно: выпили лишнего на Новый год и проснулись в одной постели, и Хельга, которая после встречи с Борисом-из-камышей больше никогда и ни с кем не собиралась заводить романов, искренне удивилась тому, насколько легко все случилось. Видимо, даже самая сильная боль однажды кончается, ее яд высыхает и выветривается, и ты даже не понимаешь, когда снова начинаешь жить. Должно быть, именно это сейчас и нужно было Хельге: ненавязчивый роман с хорошим человеком – а в том, что новый Король Севера все-таки был хорошим, Хельга не сомневалась.

Хотя бы потому, что он никогда не садился в свои сани, запряженные мертвецами. Хариндер мог быть крайне жестким в общении с магами, но Хельге вполне хватало того, что он не желал увеличивать собственную власть за счет сил из темных краев мира.

Однажды, когда Хариндер уехал из Москвы по каким-то делам, Хельга вдруг поняла, что соскучилась по Огюсту-Эжену. Она понимала, что у него все хорошо, он вернулся домой и встретил любимую, но одного понимания, этого тихого теплого чувства, что таилось в самой глубине сердца, было недостаточно. Хельга долго бродила по комнате, собираясь с силами, и то отговаривая себя, то вновь убеждая отправиться в кабинет Хариндера.

Зеркало, висевшее там на стене, было покрыто таким слоем чар, что почти превратилось в артефакт наподобие тех, которые существовали в соседнем мире. Наконец, собравшись с силами, Хельга отперла дверь кабинета и скользнула внутрь. Ей хотелось надеяться, что Хариндер об этом не узнает – а если узнает, то не станет ее наказывать.

Он, должно быть, и сам заглядывал в свой прежний мир.

Разумеется, Хельга не знала механизма работы заклинания, открывающего врата. Она просто стояла перед зеркалом, смотрела в его таинственную темную глубину и мысленно звала Лефевра. В какой-то момент Хельге показалось, что она погружается в дрему – именно в этот миг ее зов услышали, и зеркало, на мгновение вспыхнув ярким белым огнем, отразило уже не лицо девушки, а изящный кабинет в викторианском стиле. За столом, заваленным книгами и папками для бумаг, сидел человек, и, всмотревшись в него, Хельга радостно замахала рукой и воскликнула:

– Огюст-Эжен! Женька!

Лефевр вздрогнул и оторвался от бумаг, не понимая, кто и откуда его зовет. Хельга всматривалась в его лицо и чувствовала, что сейчас разревется от счастья. Он был жив и здоров, судя по всему, с ним все было в порядке… Лефевр вышел из-за стола и, сделав несколько шагов, встал возле зеркала на стене кабинета – Хельга не видела его, но подозревала, что это именно зеркало.

«Хельга», – прочла она по губам и все-таки расплакалась. Слезы так и полились по щекам, и радость, острая и бесконечная, кольнула сердце.

Лефевр улыбнулся и постучал пальцем по уху: дескать, тебя не слышно. Он вернулся к столу, взял стопку бумаги и перо и написав несколько слов, вернулся к зеркалу.

«Как дела, Хельга? – прочла она. – Все хорошо?»

Хельга закивала и метнулась к столу Хариндера. Толстый темный маркер отплясывал джигу в ее пальцах, а на бумагу падали слезы.

«Все хорошо, – написала она. – Как ты? Ты нашел Алиту?»

Лефевр утвердительно качнул головой и улыбнулся. Хельга ни разу не видела, чтоб он улыбался так: открыто, свободно и радостно, как будет улыбаться человек, наконец-то завершивший долгий и трудный путь.

«Нашел. У нас близнецы родились», – написал он в ответ. На бумаге кончилось место, и Лефевр взял новый листок.

«Хельга и Лотар», – добавил он. Хельга нервным жестом прижала пальцы к губам и почувствовала, как дрожит душа. Неужели хорошие истории никогда не кончаются, а просто забирают имена героев, чтобы продолжиться в другом месте и с другими людьми?

«Спасибо», – написала Хельга и добавила вслух:

– Спасибо, Жень.

«Чем занимаешься дома?» – дописала она. Лефевр постучал себя по плечу, и Хельга увидела серебристый шнур на сюртуке.

«Государь Ахонсо восстановил меня на прежнем месте, – написал он. Хельга прочла, кивнула, и листок упал на пол, уступая место другому. – Так что я снова инквизитор. Давлю злонамеренную ересь».

«А я как и раньше. Работаю с Королем Севера. Ищу пропавших детей».

Лефевр уважительно кивнул.

«Ты умница, Хельга. Ты очень изменилась, но в то же время осталась прежней».

Очень изменилась… Должно быть, так и случается, когда кончается одна дорога и начинается другая?

«Спасибо, Жень, – написала Хельга и смахнула слезы со щек. – Как вообще дела?»

Лефевр вынул еще один лист и написал:

«Вчера мы стали восприемниками. Это что-то типа крестных. У Этель с Амираном родился мальчик, – он покачал головой и добавил: – Друзья нашей семьи. Ты-то там как?»

Хельга только руками развела. Как она? Да она и сама не знала.

«Все хорошо, Жень. Слушай… можно я буду иногда говорить с тобой?»

Лефевр улыбнулся и кивнул.

«Хоть каждый день, – написал он. – А сейчас отходи от зеркала. Долго разговаривать вредно».

Хельга согласно качнула головой, и зеркало медленно погасило свечение, скрыв и Лефевра, и кабинет. Мгновение спустя Хельга снова видела свое отражение, растерянную и заплаканную девушку, которая в то же время была невероятно счастливой. Должно быть, самой счастливой на свете.

– И жили они долго и счастливо, – негромко проговорила она. – Неужели это и про нас тоже?

Золотая рыбка, которая плясала под потолком, сказала бы, что Хельга права.

Но рыбка никогда и ничего не знала точно.