Текст книги "Девушка для Привратника Смерти (СИ)"
Автор книги: Лариса Петровичева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Отлично! – обрадовался Бен и расстегнул пуговицу на пиджаке. – Вы в Алехандрию?
– Да, – улыбнулась Эльза. Бен был настолько милым и трогательным, что невольно располагал к себе. – А вы?
– Слава Господу, возвращаюсь домой из столицы! – воскликнул он. – Решил финансовые вопросы семьи, теперь могу и отдохнуть.
– Вы финансист? – удивленно спросила Эльза. Несмотря на костюм, Бен меньше всего походил на того, кто может иметь хоть какое-то отношение к деньгам и цифрам.
– Старший советник службы безопасности финансов Первого приморского банка, – отрекомендовался Бен и, смешно склонив голову к плечу, вдруг рассмеялся: – Вы мне не верите. Правда?
– Вы не похожи на того, кто работает в банке, – призналась Эльза. Вроде бы Бен не делал ничего особенного, но ей вдруг стало очень легко и свободно, словно в обществе старого знакомого.
– Да, я понимаю, о чем вы, – с легкостью согласился Бен. – Но свою работу делаю хорошо. Сейчас вернусь домой, отдохну пару месяцев и снова с головой в бумажки.
Появился проводник – привез на небольшой тележке чашки с крепко заваренным чаем и небольшие коробочки со сладостями: традиционный дорожный перекус перед обедом в вагоне-ресторане. Когда он удалился, то Бен сделал довольно шумный глоток из чашки и поинтересовался:
– А вы? Что вас ведет в Алехандрию?
– Переезжаю, – сказала Эльза. Ей не хотелось вдаваться в детали своего бегства из столицы. – Как считаете, в Алехандрии есть нужда в костоправшах?
Бен сделал еще один глоток и довольно улыбнулся.
– Я даже знаю, где именно она есть, – сказал он. – У моей сестры искривлен позвоночник, и если вы работаете с такими недугами, – Бен развел руками, – то я буду рад, если вы станете гостьей нашего дома.
Похоже, судьба сменила гнев на милость, решив, что с Эльзы достаточно неприятностей. Не успела она сесть в поезд, как уже нашла работу на новом месте! Почему-то Эльза знала, что Бену можно доверять, он не собирается ее обманывать, и с ним тоже можно быть искренней.
– Благодарю вас, – улыбнулась она. – Буду искренне рада помочь вашей сестре.
– Вы подружитесь, – уверенно заявил Бен, протягивая Эльзе коробку конфет. – Магда очень добрая девочка. Я, собственно, именно из-за нее и пошел в банковскую сферу.
– Понимаю вас, – серьезно сказала Эльза. – Лечение требует прежде всего денег.
Бен тоже стал серьезным. Куда-то исчезла его мягкая беззаботность, и, глядя в окно на бескрайние луга, он произнес:
– В столице позавчера был Прорыв, вы, должно быть слышали о нем.
– Я его видела своими глазами, – призналась Эльза, ощутив прикосновение холода к затылку. Вспомнилось, как Габриэль закрывал ее, как воздух пронзительно пах кровью и смертью, как кричали люди, размазанные чудовищем по брусчатке.
– Магда попала в Прорыв, когда ей было два года, – признался Бен. – Вы знаете, она справляется. Но вот спина болит, и я боюсь, что она перестанет ходить.
– Я постараюсь помочь, – уверенно сказала Эльза. – Думаю, все еще можно исправить.
Глава 3
– Тетушка Агата, что можно подарить девушке?
Герцогиня рассмеялась так, что проходивший в отдалении садовник содрогнулся от неожиданности. Белые розы и пионы цвета темного южного вина для букетов в своей спальне старуха всегда выбирала сама, собственноручно орудуя секатором и отказываясь от любой помощи садовников. Габриэль, уже успевший срезать копну нарциссов, терпеливо стоял рядом, держа в руке корзину.
Цветы источали тонкий деликатный аромат. Кожа Эльзы пахла почти так же – когда Габриэль вспоминал о ночи, проведенной в чужом доме, его ноздри невольно вздрагивали, словно вновь пытались уловить аромат девичьего тела.
– Ха! – герцогиня выпрямилась и осторожно уложила очередную срезанную розу в корзину. – Об этом меня спрашивает мужчина, который два раза был женат!
– Вы же помните, тетушка, чем именно все закончилось, – миролюбиво заметил Габриэль. Он уже успел отстрадать по поводу своих неудавшихся семейных отношений, его чувства выветрились, а яд высох. – Я виноват только в том, что подходил к шлюхам с мерками для порядочных женщин.
– Вот именно, – согласилась герцогиня. – Вот именно, племянничек.
Они неторопливо пошли к выходу из оранжереи. Габриэль любил приходить сюда. Здесь было красиво, спокойно и ясно, что любая красота недолговечна.
– Твоя первая жена сбежала, – напомнила герцогиня. – Вторая умерла на четвертой неделе семейной жизни. Я, в общем-то, не удивляюсь, мой дорогой, что ты задаешь мне такие вопросы.
Габриэль раздвинул губы в улыбке. Старуха не знала, что Анастази, его первая жена, все-таки нашлась. Теперь она лежала глубоко в земле, над ней росли нарциссы, и Габриэль знал, что от прекрасной Анастази уже ничего не осталось.
– Что дарят своим подругам мои братья? – спросил Габриэль. Садовник предупредительно распахнул перед ними двери, и, выйдя из оранжереи, Габриэль увидел, что погода портится. Утро было солнечным, но теперь небо заволакивало черными грозовыми тучами.
– Ты не спросишь у них потому, что боишься, что тебя поднимут на смех, – старуха, как всегда, попала в точку. Габриэлю оставалось только кивнуть. – Это просто любовница или что-то серьезнее?
– Полагаю, что серьезнее, – спокойно ответил Габриэль. Он и сам не знал, почему настолько быстро и глубоко увлекся Эльзой, но это чувство ему нравилось. Оно давало какую-то непривычную наполненность жизни.
И почему бы нет? Эльза красивая женщина с уверенным и сильным характером, и в то же время очень хрупкая и нежная. Было бы странно, если б он остался холоден. Любой бы увлекся ею.
– Жемчуг, – сказала герцогиня и, прищурившись, посмотрела на темнеющее небо и недовольно покачала головой. – На помолвку подаришь изумруды. Я надеюсь, мой дорогой, что дело все-таки дойдет до помолвки. А там и до свадьбы. На свадьбу – только бриллианты и голубые сапфиры.
Габриэль еще не задумывался настолько далеко. Он и про подарок-то спросил, в определенной степени пытаясь прощупать ситуацию.
Но Эльзе подошли бы и бриллианты, и сапфиры…
Когда в половине шестого дверь в квартиру Эльзы оказалась заперта, Габриэль ощутил мгновенное, очень острое и болезненное облегчение. Все было правильным, все вернулось на круги своя. Он просто оказался недостоин ни душевного участия, ни тепла, что уж говорить о любви.
Он уткнулся лбом в дверь и несколько минут стоял просто так, ничего не делая. Мелькнула наивная мысль, что Эльза, возможно, ушла в магазин или еще не вернулась от предыдущего пациента, но Габриэль почти сразу же решил, что это невозможно.
Она уехала. Сбежала.
Он пошарил над дверью и нашел запасной ключ. Тоже наивно, но так хранит ключи вся страна. Щелкнул замок, дверь открылась, и Габриэлю хватило одного шага в квартиру и одного взгляда, чтоб понять: Эльза уехала.
Он все-таки прошел по комнатам. Шкаф оказался почти пуст, из помещения для приема пациентов исчезло все, что использовалось для массажа, зато на кухне так и остались на столе те две чашки, из которых они пили утром кофе. Эльзе надо было собираться и убегать, а не мыть посуду. Габриэль механически открыл кран, вымыл чашки и турку и все убрал на сушилку.
Он не удивлялся. Все это было в порядке вещей. Фигура королевского палача внушает ужас даже тем, кто получает зарплату за свою любовь. Вот и Эльза просто взяла и испугалась. Делать массаж пациенту – это одно, а ложиться с ним в кровать – уже совсем другое дело. Личное.
Габриэль прошел в спальню и устало лег на кровать, которую Эльза так и не заправила. От скомканных простынь пахло минувшей ночью и грозой. Да, конечно, ей стало страшно – но дьявол побери, неужели он не заслужил хотя бы обычного человеческого прощания?
Извини, отпусти, забудь.
К подушке пристал длинный каштановый волос – Габриэль механически принялся накручивать его на палец. Вся эта крошечная квартирка прекрасно сохранила отпечаток чужой души, и если, например, отнести этот волосок артефактору, то тот потратит всего полчаса на то, чтоб определить, в каком именно направлении подалась Эльза. Примерно так Габриль когда-то нашел Анастази – вспомнилось, каким бледным и мертвым стало ее лицо, когда она открыла дверь какого-то домишки в захолустье и увидела законного супруга.
Конечно, Габриэль не собирался хоронить Эльзу в нарциссах. С того времени, которое прошло со дня смерти Анастази, он успел измениться – не во многом, конечно, просто признал, что человек имеет право выбирать свою судьбу самостоятельно.
Просто поговорить и проститься – если Эльза скажет окончательно и твердо, что больше не желает его видеть. Королевский палач просто по факту своей жизни не заслуживает ни любви, ни тепла, ни душевного участия, но Габриэль рассчитывал хотя бы на честность и прямоту.
Впрочем, что себя обманывать? Он хотел опустить руки на шею Эльзы и сжать. Вот и все.
Габриэль поднялся с кровати, покинул квартиру и спустя полчаса уже входил в отделение Королевской артефакторики при академиуме святого Пауля. Это было в общем и целом очень неприятное место, чего стоили, например, черепа основателей академиума, выставленные в хрустальных ларцах – сильнейшие артефакты, которые закрывали академиум защитным куполом. Впрочем, Габриэль просто скользнул по ним взглядом и равнодушно подумал, что это, должно быть, очень скучно – проводить свое посмертие таким образом.
Жан-Жак Лоттер, единственный из артефакторов, который не шарахался от Габриэля, по обыкновению сидел в своем кабинете, как сова в дупле, и орудовал пестиком в мраморной ступке. Габриэль нечасто заходил сюда и теперь вдруг подумал, что в кабинете уютно. В камине горит огонь, попутно высушивая змеиные хвосты, подвешенные к решетке, артефакт варит кофе, а маленькие окна зашторены, и можно не думать о том, что на улице идет дождь.
– А, это ты, старина! – Жан-Жак приехал в академиум пять лет назад, но до сих пор не избавился от мягкого южного акцента. Когда он говорил, в воздухе так и разливался чарующий запах моря и вина. – Проходи, я как раз собираюсь ужинать.
Габриэль сел на ближайший стул и спросил:
– Картошка и селедка?
Жан-Жак только рукой махнул.
– Ну скажешь тоже. Молодой картофель с провальским сливочным маслом и веточкой укропа с филе розовой сельди первого посола.
Габриэль согласился, что так все звучит гораздо приятнее. Жан-Жак похлопал в ладоши, что-то пробормотал под нос, и на столе перед ним возникли фарфоровые тарелки с обедом. Запах действительно был изумительный: Жан-Жак не представлял себе жизни без сельди, мариновал ее сам и мог часами говорить о ее полезных свойствах.
– Улучшил артефакт доставки, – важно сообщил Жан-Жак. – Пять секунд, и еда уже прилетела с кухни на стол.
Габриэль одобрительно покачал головой, отдавая должное ужину. Только сейчас он понял, как сильно проголодался. Когда тарелки опустели и по приказу артефактора улетели на кухню, то Габриэль произнес:
– Вообще-то я к тебе по работе.
Жан-Жак понимающе кивнул. Их дружба зародилась как раз с поисков Анастази – тогда артефактор прекрасно понял, что именно от него хотят, а потом, когда поиски увенчались успехом и завершились в оранжерее, крепко держал язык за зубами.
– Что есть? – спросил он. Габриэль протянул волосок, свернутый в колечко, и сказал:
– Все, как в прошлый раз.
Жан-Жак взял волосок, с грохотом выдвинул ящик стола и, вытащив причудливое нагромождение металлических стрелок и полосок, сказал:
– Если вести речь о женитьбе, то в нашем случае надо выбирать кого-то проще. Чтоб ценили и понимали. Справедливо?
– Вполне, – согласился Габриэль. Жан-Жак был успешным мастером своего дела, но с женщинами у него все не ладилось настолько, что оставалось только удивляться. Он бросил волосок Эльзы в самую середину артефакта, дернул за одну из полосок, и по кабинету прокатилась волна прохладного морского воздуха, пахнувшего солью и рыбами.
Габриэль не любил моря и не знал, что в нем так любят другие. Жан-Жак довольно улыбнулся и, потянув за одну из полосок, сообщил:
– Алехандрия. На пути туда.
* * *
Дорога меньше двух суток не считается длинной.
Сейчас, пытаясь устроиться на диванчике поудобнее, Эльза всеми силами души бранила того, кто не оснащает поезда спальными местами. Поездка в любом направлении занимает меньше двух суток, это не такой путь, который нельзя вытерпеть. Эльзе хотелось вытянуть ноги, лечь поудобнее и заснуть – да сделать это было негде. Конечно, в поездах королевской семьи есть и кровати, и диваны, и даже ванные комнаты – но она вряд ли когда-нибудь станет в них кататься. И слава Богу.
Бен оказался замечательным попутчиком и прекрасным молодым человеком. Эльза понимала, что совместные поездки очень сближают людей, и пыталась не обольщаться насчет нового знакомого. Бен мог оказаться и циничным, и жестоким – но сейчас он был милым, добрым и каким-то беззащитным. То ли всему причиной была просто магия дороги, то ли Бен на самом деле был тем, с кем хотелось бы подружиться.
Одним словом, он ничем не напоминал финансиста. Возможно, его конкуренты и противники как раз и терпели поражение потому, что обманывались этой мягкостью.
– Все это, конечно, неудобно, – вздохнул Бен: он тоже пытался устроиться на диване так, чтоб подремать несколько часов. – Даже, возможно, предосудительно. Но у меня появилась идея насчет ночлега.
– И какая же? – поинтересовалась Эльза. Ей очень хотелось снять туфли, в которых вдруг обнаружились твердые места, безжалостно сжимавшие ноги, но этикет в таких случаях предписывал только расстегнуть ремешки.
– Через полчаса поезд остановится в Лесном Углу, – сообщил Бен. – Крошечный городишко, там, в основном, только лесорубы и дельцы по лесу, но гостиница там неплохая. Заночуем по-человечески, а то я смотрю, вы устали.
Сперва Эльза лишь рассмеялась, но потом подумала, что Бен прав, и ей действительно надо отдохнуть. Минувшая ночь, которая оставила на ее теле отпечатки чужих пальцев, была, мягко говоря, трудной – да и день в дороге тоже оказался не слишком-то легким. К тому же Бен создавал такое впечатление, что Эльза верила ему и не думала, что ее новый знакомый сможет сделать что-то плохое.
– А наш багаж? – спросила она. Бен улыбнулся и с готовностью ответил:
– Я скажу проводнику, он определит в камеры хранения. Заберем, когда приедем. Завтра в восемь утра сядем на поезд по нашим билетам, они действуют трое суток, – дружелюбная улыбка Бена просто обезоруживала, и Эльза, которая в общем-то не страдала лопоухой наивностью – случай с ауф Гиттеншеном был исключением, а не правилом – решила с ним согласиться.
– Хорошо, – сказала она. – Тогда полностью полагаюсь на ваш опыт и порядочность.
– Я вас не подведу, – улыбнулся Бен.
Лесной Угол оказался даже не городком, а поселком лесозаготовителей, и, сойдя на перрон крошечного вокзала, Эльза на какое-то время растерялась и подумала, что дала маху, согласившись на эту авантюру. Бен подхватил свой саквояж и сумку спутницы и уверенно двинулся в сторону касс с закрытыми окошками.
– Эй! – рявкнул он так, что заглушил голос уходящего поезда. Эльза чуть не присела от неожиданности. – Эй, открывай!
Окошко тотчас же открылось, показав сонную физиономию кассира, который, как подумалось Эльзе, был готов к тому, что сейчас отведает кулака. Но Бен вполне миролюбиво поинтересовался:
– А Виктор где?
– Спать уже ушел, ваше-ство, – проговорил кассир. Эльза с крепнущей уверенностью подумала, что Бен действительно носит маску простака, и впервые пожалела о том, что согласилась на его предложение.
– Мы в гостиницу, – сообщил Бен. – Места есть?
– Для вас найдутся, ваше-ство, – с прежним раболепием ответил кассир. Бен обернулся к Эльзе и, улыбнувшись уже знакомой доброжелательной улыбкой, сказал:
– Отлично, у нас есть нормальный ночлег!
Гостиница действительно оказалась приличной: в ней останавливались чиновники и оптовые покупатели леса – впрочем, сейчас, как поняла Эльза, для них был не сезон, заготовки еще не начались. Когда они с Беном подошли к стойке регистрации, то Эльза вдруг подумала: что же ей делать, если ее спутник закажет один номер?
Это ведь было вполне вероятно.
– Добрый вечер! – портье расплылся в такой улыбке, словно Бен был принцем, и, раскрыв книгу регистрации, спросил: – На двоих?
Эльза поежилась, но Бен тотчас же отчеканил:
– Два номера, каждый на одного, ужин сейчас, завтрак завтра в семь.
На стойку легла серебряная крона, и портье прикрыл глаза и захлопнул свою книгу. Эльза вздохнула с облегчением – ее неожиданный спутник все-таки оказался порядочным человеком. А в номере она просто закроет дверь на задвижку, вот и все.
Когда они поднялись на второй этаж по чисто выметенному ковру, укрывавшему лестницу, Бен открыл дверь в номер Эльзы, пронес ее сумку к кровати и, в очередной раз улыбнувшись, сказал:
– Надеюсь, мы сегодня хорошо отдохнем.
– Спасибо, – улыбнулась в ответ Эльза, с радостью понимая, что в словах ее спутника нет каких-то недостойных намеков, и добавила: – Вы здесь пользуетесь уважением, насколько я успела заметить.
– А, это да, – чуть ли не смущенно признался Бен. – Я владею четвертью здешних лесозаготовок.
Эльза смогла на это ответить только:
– Бен, вы снова меня удивляете.
– Надеюсь, это приятное удивление, – Бен снова улыбнулся и добавил: – Сейчас принесут ужин, так что приятного аппетита вам – и доброй ночи. А я пока…
Он не успел договорить. Издалека донесся такой грохот и рев, что Эльза невольно схватила Бена за руку. Здание содрогнулось от пола до потолка, словно хотело вытрясти из себя всех людей и вещи.
– Что это? – испуганно прошептала Эльза, не выпуская руки Бена. – Что это может быть?
– Не знаю, – откликнулся Бен, и было видно, что он испуган не меньше.
Вечерний сумрак за окном почему-то был подсвечен алым. Они подошли к окну, и Эльза увидела, что все небо на юге охвачено алыми лепестками огня – там что-то горело так, что даже здесь, в здании, за стеклом, Эльза почувствовала тяжелое и душное прикосновение пламени.
– Что там? – спросила Эльза, с ужасом понимая, что уже знает, каким будет ответ. – Там взрыв? Это наш поезд?
– Похоже на то… – едва слышно откликнулся Бен. Он побледнел и как-то осунулся, моментально став некрасивой копией самого себя. Пол дрогнул под ногами, и Эльза не сразу поняла, почему вдруг комната так сместилась на сторону, и почему Бен вдруг подхватил ее.
«Обморок», – подумала Эльза. Она сейчас могла бы гореть в поезде, предложение Бена спасло ее от страшной мучительной смерти.
– Мы могли бы сейчас… – проговорила Эльза и осеклась. Мелькнула мысль, что все ее вещи остались во взорванном поезде. Слава Богу, она держала деньги Привратника Смерти в ручной клади… Бен осторожно усадил ее на кровать и, внимательно заглянув в лицо, спросил:
– Эльза, у вас есть навыки сестры милосердия?
– Есть, – кивнула Эльза, понимая, куда он клонит. Взрыв был невероятной силы, но кто-то все-таки мог остаться в живых – и этим людям нужна была помощь. – Вот только…
Она вдруг подумала, что их невероятное спасение могло быть подстроено. Что Бен знал о том, что поезд взорвется и просто решил сохранить в живых свою попутчицу, которая почему-то его заинтересовала.
– Что? – спросил Бен. Он сидел на корточках рядом с кроватью и смотрел на Эльзу настолько чистым и испуганным взглядом, что неясно было, как его вообще можно в чем-то подозревать.
– Вы знали, что будет взрыв, – промолвила Эльза, понимая, что надо бы промолчать. Но она не могла этого сделать. – Вы откуда-то знали, что поезд взорвется.
С улицы доносились голоса, собиравшие народ к месту крушения. «Поезд рванул!» – проорал кто-то вдалеке. Бен вдруг стал каким-то растерянным и очень несчастным – словно в том, что случилось, в самом деле не было его вины, но он знал, что Эльза ему не поверит. Сунув руку за воротник, он извлек золотой амулет на потертом и засаленном кожаном шнурке и, продемонстрировав его Эльзе, произнес:
– Я заговоренный. Амулет нагревается, когда смерть рядом… но я могу взять с собой только одного человека. Вообще…. – он провел ладонью по лицу и продолжал: – Это второй случай. В первый раз он нагрелся во время того Прорыва, и я смог спасти Магду.
Горло стиснуло тяжелой лапой, но Эльза сумела взять себя в руки и не расплакаться. В Бене было что-то такое, что заставляло ему верить. Глядя в открытое бледное лицо нового знакомого, Эльза подумала, что теперь в неоплатном долгу перед ним.
– Я ваш должник, – глухо промолвила Эльза. – Не знаю, как мне теперь отблагодарить вас за это.
Бен беглым легким движением дотронулся до ее колена.
– Ничего не нужно, – ответил он. – Просто ждите внизу, когда привезут раненых.
* * *
– Я не вижу ее следов.
О взрыве пассажирского поезда неподалеку от поселка лесозаготовителей все газеты сообщили утром. Поезд шел в Алехандрию, и Габриэль, прочитав статью, вдруг почувствовал противный озноб.
Он испытывал сходные ощущения тогда, когда ее величество, плача и обнимая его, сказала, что родители Габриэля погибли, а он сам избран и помечен смертью. Тогда Габриэль почти увидел тонкую красную нить – ту самую, которая отделила его детство от взрослой жизни. И сейчас, когда он читал о погибших, эта нитка, грязная и растрепанная, снова мелькнула перед глазами.
Жан-Жак еще раз опустил в артефакт волосок Эльзы и, дернув за одну из скрученных металлических полос, сообщил:
– Никаких следов, дружище.
– То есть… – Габриэль прикрыл глаза и сжал подлокотник кресла так, что руке стало больно. – То есть, ее больше нет среди живых?
На лице артефактора появилось тяжелое скорбное выражение.
– Боюсь, что так, – ответил Жан-Жак и, отложив артефакт, нырнул в ящик стола и вынул пузатую бутылку темного стекла – хессалийский коньяк. Наполнив бокал, он протянул его Габриэлю и добавил: – Конечно, артефакты могут и ошибаться. Там остались живые?
Габриэль вспомнил статью в газете и сопровождавшие ее дагерротипические снимки. Какие уж живые… там весь район не выгорел только потому, что поселковый артефактор успел активировать одну из своих машинок и унял пламя. Но спасать было уже некого.
– Нет, – ответил он. – Есть, конечно, шанс, что она вышла на станции, но ей нет смысла это делать.
Жан-Жак печально вздохнул.
– Сочувствую, дружище, что тут еще можно сказать… Что собираешься делать?
Габриэль пока не мог ответить точно. Что-то все-таки мешало ему окончательно примириться со страшной гибелью Эльзы. Возможно, дело было в том, что он не видел ее мертвой – и не мог поверить до конца, что все закончилось. В его мыслях она оставалась живой.
– Министерство внутренних дел считает, что это был теракт, – равнодушно ответил Габриэль. – В поезде был один из заместителей министра безопасности, он в последнее время лихо взялся за работу. Через час я выезжаю в этот Лесной Угол в составе следственной группы.
– Понятно, – кивнул Жан-Жак. – Его величество разрешил?
Его величество сказал прямо: тебе там нечего делать – но Габриэль чуть ли не впервые за всю карьеру королевского палача взял и уперся. Конечно, поездка на место преступления была ему не по статусу. Габриэль уже предвидел, какие физиономии будут корчить следователи.
Он прекрасно знал, что его не любят – но сейчас это не имело значения. Габриэль хотел увидеть погибшую Эльзу и закрыть эту страницу навсегда, только и всего.
– Он, в общем-то, не очень доволен, – признался Габриэль, решив не вдаваться в подробности. – Но я поеду. Я хочу ее найти.
Если допустить безумную мысль, что Эльза жива, то в ближайшие часы она никуда не денется: движение в тех краях полностью остановлено. А пробираться куда-то по лесным тропинкам – сомнительное удовольствие.
– Ну тоже верно, – согласился Жан-Жак. – Хотя бы похоронить по-человечески.
Следственная группа состояла из десяти человек – восемь старших офицеров полиции и служб безопасности и двое артефакторов. На Габриэля они смотрели так, словно с трудом сдерживали желание дотронуться до лба молитвенным жестом, отгоняющим нечистого. В принципе, Габриэль давно привык и к таким взглядам, и к такому поведению, но сейчас они его раздражали настолько, что он вынул из кармана четки и принялся резко отщелкивать сердоликовые шарики, чтоб успокоиться.
– Итак, все здесь, – командир группы угрюмо посмотрел на Габриэля и продолжал: – Отправляемся через Бросок. Старайтесь дышать носом, и глубоко, чтоб не вырвало. Все готовы?
Участники следственной группы дружно кивнули, и командир быстро раздал всем по золотой пластинке, исчерченной рунами – тот самый артефакт Бросок, который умел отправлять людей через пространство. Габриэль вспомнил, что когда появились эти артефакты, ученые всерьез говорили о конце эпохи транспорта.
Не задалось.
– По моей команде, – подал голос один из артефакторов, низкорослый и настолько рыжий, что было больно глазам. – Раз… два… Пуск!
Артефакт обжег ладонь, и Габриэль закрыл глаза и дисциплинированно принялся дышать носом. Он чувствовал, что летит сквозь спрессованную вековечную тьму, и тьма ненавидела пришельца и пыталась вытолкнуть его прочь. Противное, действительно тошнотворное ощущение. Теперь Габриэль не удивлялся тому, что люди по-прежнему предпочитают поезда и экипажи такому способу передвижения.
Земля ткнулась в ноги. Габриэль открыл глаза и первым делом увидел, как одного из офицеров полиции шумно рвет на газон – видно, решил не послушаться руководителя.
Да и дьявол с ними, у него своя работа.
Габриэль посмотрел по сторонам. Артефакты выбросили их на площадь поселка. Вот небольшая статуя Георга Первого Победоносного, прадеда нынешнего короля, который установил вечный мир со всеми державами. Вот скромное, но очень аккуратное и чистое двухэтажное здание – табличка у дверей гласила, что это гостиница. А вот и поселковая управа, с триколором на крыше. Красный, белый и зеленый – сейчас яркие цвета казались поблекшими. За площадью теснились дома разной степени убогости: видно, что постоянных жителей тут раз, два и обчелся.
И лес кругом, который так и напирал на домишки. Тяжелый, мрачный, давящий. Габриэль в принципе довольно равнодушно относился к силам природы, но сейчас ощутил томительное неудобство.
Из здания управы вышел высокий молодой человек в поношенном костюме по той моде, которая принята у банковских служащих, и, увидев прибывших, замахал рукой и быстрым шагом двинулся к ним.
– Добрый день! – воскликнул он, подойдя, и, расплывшись в широкой улыбке, представился: – Беньямин ауф Перес, здешний лесовладелец, к вашим услугам.
Фамилия была знакомой. Габриэль не очень следил за тем, что происходит в свете, но про ауф Переса слышал. Прекрасный экономист и ученый, бросил успешную карьеру, теперь зарабатывает исключительно частными консультациями. Он хотел было пожать протянутую руку, но командир группы угрюмо шагнул вперед и спросил:
– Вы доставали тела?
Добродушная физиономия ауф Переса сразу же стала серьезной. Он махнул рукой куда-то на юг и ответил:
– Да, что-то уже смогли достать. Здешний голова организовал там площадку, недалеко от места крушения. Пойдемте, я провожу вас.
Командир группы кивнул, и ауф Перес пошел по дороге мимо памятника. Когда он прошел рядом с Габриэлем, то тот нервно дернул ноздрями.
От ауф Переса пахло нарциссами. Почти неуловимо – но пахло.
* * *
Когда по поселковой площади пронесся ветерок, и воздух потемнел, выплевывая возле статуи столичных следователей, Эльза как раз стояла возле окна в общем зале. Увидев знакомую седую голову, она вздрогнула и отпрянула, встав так, чтоб никто из прибывших ее не заметил.
Это не мог быть Привратник Смерти. Ему тут просто нечего делать. Какое отношение королевский палач может иметь к расследованию взрыва в поезде?
Эльза прекрасно знала ответ. Каким-то образом Габриэль вышел на ее след. Она пробовала сбежать и не смогла.
– Что-то не так? – осторожно спросил Бен, который сейчас сидел за столом и допивал невесть какую по счету чашку кофе. Он провел ночь на месте крушения, вернулся час назад, и к этому времени Эльза уже знала, что никого не удалось спасти. Выживших не было. Если бы не местный артефактор, который в одном исподнем выскочил из дома и помчался к месту крушения, чтоб обуздать огонь, Лесной Угол выгорел бы от пожара.
– Там Габриэль ауф Вилберн, – каким-то мертвым, потерянным голосом ответила Эльза. – Королевский палач. Он ищет меня, я…
И не договорила. Шмыгнула носом и каким-то детским беспомощным жестом дотронулась до лица.
Бен прикрыл глаза и понимающе кивнул – боковым зрением Эльза сейчас видела его лицо. Она обернулась в сторону Бена, ожидая увидеть на лице своего нового знакомого брезгливость и неприязнь. Что еще можно чувствовать, когда перед тобой любовница Привратника Смерти? Но ничего подобного не было. Бен смотрел так, словно прикидывал, как разобраться в ситуации с минимальными потерями.
– Лучше поднимайтесь в ваш номер, – сказал он. – И ждите Игоря, портье. Я доверяю ему, как самому себе, и он нам поможет.
Эльза кивнула, невольно отметив это «нам». Бен ободряюще улыбнулся и, поднявшись из-за стола, подошел к Эльзе и взял ее за руку. Этот жест, простой и добрый, заставил ее вздрогнуть – теперь Эльза знала, что она не одна.
– И ничего не бойтесь, – твердо произнес Бен. – Все будет хорошо, я обещаю.
И Эльза сразу же поверила ему.
Вещей у нее было – одна маленькая сумка с косметичкой и деньгами. Поднявшись в номер, Эльза взяла ее и, подойдя к окну, осторожно выглянула на улицу. Следственная группа быстрым шагом двигалась в сторону обломков поезда, Бен шел впереди и, усиленно жестикулируя, о чем-то рассказывал командиру группы – высоченному усачу с таким количеством крестиков на погонах, что становилось жутко. Привратник Смерти шел последним, с таким видом, словно выбрался на прогулку. Эльзе даже почудилось, что он насвистывает, беззаботно глядя по сторонам.
Привычная жуть царапнулась в груди. Габриэль не найдет ее – Эльза точно это знала.
В дверь постучали. Эльза вздрогнула и тотчас же поняла, что бояться нечего, и это пришел тот самый портье Игорь, про которого упомянул Бен.
– Доброе утро, миледи, – Игорь сунул нос в дверь, когда Эльза негромко промолвила «войдите» и сказал: – Если готовы, то идемте. Есть тут домик лесника на болотах, пересидите там.
Эльза кивнула и шагнула к дверям.
Домик лесника оказался маленькой избушкой, настолько умело замаскированной среди бурелома, что если не знать о том, что она там есть, можно запросто пройти мимо и не заметить. Когда портье наконец-то привел Эльзу к избушке, солнце поднялось почти на середину неба. Лесная тропинка виляла между кустов и кочек так, словно прокладывал ее какой-то горький пьяница, забывший дорогу домой. Эльза едва не лишилась туфель, чудом не провалилась в бучило, которое скрывалось среди трав и, когда Игорь открыл дверь избушки, поклялась, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах не пойдет на лесную прогулку.
