Текст книги "Девушка для Привратника Смерти (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Значит, мы там пробыли совсем недолго, – глухо откликнулся Габриэль и резко тряхнул головой, словно пытался сбросить с себя наваждение. Его рука дотронулась до плеча Эльзы, а потом Габриэль крепко прижал ее к себе и негромко сказал: – Неужели у нас получилось…

– Получилось, – всхлипнула Эльза. Колокольчик тревоги в ее груди молчал, словно ему вырвали язык – потому что ей больше нечего было бояться. Габриэль теперь не был Привратником Смерти, он оставил свою суть в мире духов. Но тогда…

Эльза поняла, что именно в облике Бена показалось ей неправильным. Она обернулась: Бен, удивительно спокойный и какой-то отстраненный, по-прежнему стоял рядом с сестрой, и Магда гладила его по седой голове с таким трепетом и горечью, что у Эльзы сжалось сердце.

– Значит, он стал Привратником Смерти… – негромко сказала Эльза. – Он забрал у тебя то, что тебе дал другой мир…

– Совершенно верно, – ответил Бен, и его лицо дрогнуло, словно он хотел улыбнуться, но не понимал, как это сделать. Прежде добрый и открытый, теперь его взгляд стал темным и усталым – Эльза будто заглянула в колодец с ледяной осенней водой.

А Габриэль вдруг рассмеялся – легко и очень свободно, наконец, обретя то, что утратил пятнадцать лет назад. И Бен, и Магда посмотрели на него с совершенно одинаковыми выражениями.

– Я научу вас вашей новой работе, Бен, – довольно сообщил Габриэль. – Нынешний королевский палач нашел преемника и уходит в отставку.

***

– Так зачем все-таки Магде понадобился еще один Привратник Смерти?

После входа в Прорыв прошло три дня, и за это время жизнь Габриэля изменилась окончательно. Иногда он ловил себя на том, что ему стало легче дышать.

Его величество, конечно, не обрадовался тому, что племянник уходит в отставку, а место королевского палача займет новый Привратник Смерти. Король бродил по кабинету, повторяя, что это неслыханно, что раньше такого не бывало, в общем, говорил вполне предсказуемые вещи, которые Габриэль готов был услышать.

– Я подготовлю нового палача, ваше величество, – произнес он со всем возможным почтением, когда государь все-таки сделал паузу. – Господин ауф Перес был избран Смертью очень давно, однако его самопожертвование и желание спасти сестру в определенном смысле отодвинуло его становление в качестве Привратника. Сейчас мы просто завершили то, что было начато много лет назад.

Некоторое время король угрюмо смотрел то на Габриэля, то на Бена, а затем произнес:

– Дьявольщина, я действительно не знаю, что мне сейчас делать.

– Дать мне свободу, ваше величество, – улыбнулся Габриэль. – И пересмотреть Уложение о наказаниях. Все-таки наш мир не должен жить по законам прошлых веков.

Глаза короля неприятно сверкнули.

– Это говорит палач?

Габриэль снова улыбнулся.

– Просто палач знает об этом лучше всех, ваше величество, – сказал он.

Потом они с Беном пришли в Красные комнаты, и теперь их привычная тишина и спокойствие показались Габриэлю чужеродными – он словно бы впервые увидел это место глазами тех, кто входил сюда под конвоем. А вот Бен не чувствовал ни малейшего неудобства – он словно вернулся домой, и Габриэль понял, что Смерть ведет нового Привратника так, как считает нужным.

– Все-таки два Привратника Смерти в одной семье – это многовато, как по мне, – заметил Габриэль, неторопливо собирая свои акварели. Им теперь самое место в мусорном ящике. Бен опустился в одно из кресел и, с любопытством рассматривая металлические завитушки на каминной решетке, ответил:

– Странный у тебя подход. Ты, похоже, не допускаешь, что люди могут желать добра другим. Просто так, не из выгоды.

Габриэль обернулся к Бену, высоко заломив левую бровь: он и правда был удивлен.

– И в чем добро? – поинтересовался он. Бен улыбнулся.

– В том, что моя сестра творит чудеса и исцеляет больных. А со временем мы вообще закроем Смерти дорогу. Мир изменится, ему не понадобятся палачи. Ты и сам это понимаешь.

Габриэль понимал. Уложение о наказаниях и казнях было принято семь веков назад, и все прекрасно знали, что оно устарело. В мире, в котором летают дирижабли, ездят поезда, а врачи пересаживают органы от одного пациента к другому, не было места для снимания кожи с преступников.

А Бен нисколько не изменился, став Привратником Смерти. Такой же пламенный революционер. Похоже, короля крепко возьмут в оборот: Бен говорил уверенно и красиво и умел убеждать.

– Почему же она не исцелила сама себя? – спросил Габриэль.

– Потому что предпочла тратить силы на спасение других, – спокойно ответил Бен, и Габриэль подумал, что ему уже не раз задавали этот вопрос. – Если смотреть на мир через кривое стекло, то все будет выглядеть подозрительным. Я понимаю.

Некоторое время они молчали, затем Бен произнес:

– Тебе будут говорить, что ты поступил очень ловко. Избавился от конкурента так, что не подкопаться.

Габриэль усмехнулся.

– Ты мне не конкурент, будем откровенны. И никогда им не был. У нас с Эльзой всегда все было хорошо.

В прежние времена он наверняка почувствовал бы что-то вроде злости или досады – но сейчас Габриэлю было все равно. Он и сам не знал, почему.

– Особенно хорошо было в тот момент, когда ты ее шантажировал и когда манипулировал ею, – улыбнулся Бен. – Впрочем, теперь это уже не имеет значения.

– Пожалуй, да, – согласился Габриэль, признавая определенную правоту Бена. Те, кто видел мир искаженным, никогда не поверят в добро и будут искать подвох там, где есть только свет. Такова человеческая природа, и ничего тут не поделаешь. – Теперь мы просто будем жить дальше, и каждый получит свое. Я – жизнь с любимой женщиной, а ты – судьбу, которая ждала тебя с самого начала.

Бен вновь одарил его улыбкой и протянул руку. Габриэль пожал ее и вдруг подумал, что теперь Бен точно сойдется с Верой. Почему-то сейчас он был уверен в этом. Вера будет искренне любить и жалеть этого бывшего революционера – а Привратнику Смерти нужны и любовь, и сочувствие.

– Что ж… давай я все тебе расскажу, – произнес он и указал на двери. – Прямо по коридору – лаборатория, два первых кабинета – с оружием…

* * *

– Все-таки два Привратника Смерти в одной семье – это многовато, как по мне, – заметил Габриэль, неторопливо собирая свои акварели. Им теперь самое место в мусорном ящике. Бен опустился в одно из кресел и, с любопытством рассматривая металлические завитушки на каминной решетке, ответил:

– Странный у тебя подход. Ты, похоже, не допускаешь, что люди могут желать добра другим. Просто так, не из выгоды.

Габриэль обернулся к Бену, высоко заломив левую бровь: он и правда был удивлен.

– И в чем добро? – поинтересовался он. Бен улыбнулся.

– В том, что моя сестра творит чудеса и исцеляет больных. А со временем мы вообще закроем Смерти дорогу. Мир изменится, ему не понадобятся палачи. Ты и сам это понимаешь.

Габриэль понимал. Уложение о наказаниях и казнях было принято семь веков назад, и все прекрасно знали, что оно устарело. В мире, в котором летают дирижабли, ездят поезда, а врачи пересаживают органы от одного пациента к другому, не было места для снимания кожи с преступников.

А Бен нисколько не изменился, став Привратником Смерти. Такой же пламенный революционер. Похоже, короля крепко возьмут в оборот: Бен говорил уверенно и красиво и умел убеждать.

– Почему же она не исцелила сама себя? – спросил Габриэль.

– Потому что предпочла тратить силы на спасение других, – спокойно ответил Бен, и Габриэль подумал, что ему уже не раз задавали этот вопрос. – Если смотреть на мир через кривое стекло, то все будет выглядеть подозрительным. Я понимаю.

Некоторое время они молчали, затем Бен произнес:

– Тебе будут говорить, что ты поступил очень ловко. Избавился от конкурента так, что не подкопаться.

Габриэль усмехнулся.

– Ты мне не конкурент, будем откровенны. И никогда им не был. У нас с Эльзой всегда все было хорошо.

В прежние времена он наверняка почувствовал бы что-то вроде злости или досады – но сейчас Габриэлю было все равно. Он и сам не знал, почему.

– Особенно хорошо было в тот момент, когда ты ее шантажировал и когда манипулировал ею, – улыбнулся Бен. – Впрочем, теперь это уже не имеет значения.

– Пожалуй, да, – согласился Габриэль, признавая определенную правоту Бена. Те, кто видел мир искаженным, никогда не поверят в добро и будут искать подвох там, где есть только свет. Такова человеческая природа, и ничего тут не поделаешь. – Теперь мы просто будем жить дальше, и каждый получит свое. Я – жизнь с любимой женщиной, а ты – судьбу, которая ждала тебя с самого начала.

Бен вновь одарил его улыбкой и протянул руку. Габриэль пожал ее и вдруг подумал, что теперь Бен точно сойдется с Верой. Почему-то сейчас он был уверен в этом. Вера будет искренне любить и жалеть этого бывшего революционера – а Привратнику Смерти нужны и любовь, и сочувствие.

– Что ж… давай я все тебе расскажу, – произнес он и указал на двери. – Прямо по коридору – лаборатория, два первых кабинета – с оружием…

* * *

Должно быть, это был последний теплый осенний день. Впереди были долгие дожди, ветра и снег – сперва мелкий и робкий, а потом уверенный и наглый, который окутает столицу пуховым одеялом. А дальше будет сон до весны.

– Все должно быть по правилам, – Августа и госпожа Пикклби приехали первыми. Габриэль смотрел на раскрасневшееся лицо кузины и думал, что она, должно быть, полагает, что попала на страницы любовного романа. – Чтоб девушка была принцессой! Это же самый главный день!

Компаньонка согласно качала головой. Обе косились на Габриэля с неудовольствием – он не хотел устраивать какого-то грандиозного торжества. Эльза и он, вот и все. Это, в конце концов, дело, которое касается только их.

Сперва узнала Вера и восприняла эту новость довольно спокойно. В ее кругу заключение брака считалось чем-то мещанским и пошлым. Но потом известие дошло до Августы, и юная принцесса взвилась до неба. Это не по-человечески, так быть не должно, вы как собаки под кустом! Ее величество поддержала дочурку, и такого напора Габриэль уже не выдержал.

Эльза, которая вполне разделяла его желание обвенчаться просто и без пафоса, в той церкви святого Брутуса, которая была неподалеку от ее дома, решила, что с семьей Габриэля лучше не спорить.

В конце концов, они заслужили праздник.

Гостей было немного. Королевская семья, брат и сестра ауф Пересы и старый друг Жан-Жак в качестве шафера жениха. По старой традиции венчание устроили в дворцовом саду – стоя возле старинного каменного алтаря, заросшего травой, Габриэль вспомнил, что ему рассказывали о свадьбе его родителей. Они тоже поженились осенью, на этом же месте, и сейчас, глядя, как помощники священника готовят древний алтарь к торжеству, Габриэль чувствовал какое-то светлое и очень человеческое чувство, отдаленно похожее на тихую печаль.

Он был уверен, что в этот раз его семейная жизнь будет именно той, о которой ему всегда мечталось. Он знал это.

Герцогиня Агата, которая горделиво прошла среди расставленных скамеек и села во втором ряду рядом с ауф Пересами, негромко спросила у Бена:

– Значит, это ты теперь кнутобойствуешь?

Губы Бена дрогнули в уважительной улыбке.

– Я полагаю, до этого не дойдет, – ответил он. – Но вы всегда можете ко мне обратиться, если вам понадобится кого-то проучить.

Герцогиня рассмеялась.

– Ну, дружок, думаю, мы поладим. Манжуйскую водку пьешь?

– Только ром, – ответил Бен, и герцогиня одобрительно прикрыла глаза.

– Славно, славно. Заходи на стаканчик. Так за что тебя хотели взорвать твои приятели?

– Им не нравилось, что я против насилия и террора, – равнодушно ответил Бен. Габриэль, сидевший с Жан-Жаком чуть поодаль, криво ухмыльнулся: артефактор уловил его усмешку и понимающе кивнул.

Протестуешь против насилия и в итоге становишься Привратником Смерти – в этом есть какая-то изощренная шутка. Но это именно то, что может изменить мир. И Привратники Смерти никогда и никому не понадобятся – потому что не надо будет казнить и запугивать.

Габриэль покосился в сторону королевской четы, идущей по проходу к своим местам в первом ряду. У ее величества был на удивление радостный и беззаботный вид, словно она вдруг стала той юной тоненькой девушкой, которую Габриэль когда-то давным-давно увидел на одном из портретов в дворцовой галерее. Король выглядел довольным и спокойным – Габриэль с теплом подумал, что дядя и тетя действительно его любят. И Эльза им по-настоящему нравится.

– Невеста запаздывает, – заметил государь, щелкнув крышкой часов. Ее величество лишь улыбнулась.

– Так положено, дорогой. С ней Вера, они не задержатся очень уж надолго.

Король только крякнул, усаживаясь поудобнее.

– Ты-то в свое время не опоздала, – заметил он и, повернувшись к Габриэлю, сказал: – Вот здесь мы и венчались, на этом самом месте.

«А ведь однажды и я так скажу, – вдруг понял Габриэль. – Когда наш сын будет жениться, я скажу ему, что на этом самом месте взял в жены его мать. И мы были счастливы с тех пор и навсегда».

Теперь это действительно могло случиться.

Он вспомнил книгу, которую читал вчера вечером – ее прислала Магда. Старинный труд о Привратниках Смерти теперь казался просто страшной сказкой. Да, у Габриэля были особые отношения со смертью, он хранил в себе часть того мира, в котором она бродит по нарциссовым полям – и как же он был счастлив от того, что теперь это не имело к нему никакого отношения!

Жан-Жак толкнул Габриэля, и тот, обернувшись к деревьям, увидел Эльзу и Веру, которые шли к месту церемонии.

Все поднялись, приветствуя невесту.

Габриэль смотрел и не мог оторвать глаз. Белое платье, подхваченное пояском под грудью, по южной моде, бриллиантовые звезды в волосах, букет нежно-розовых камелий в тонких пальцах – Эльза сейчас была похожа не на человека, а на фею. И она смотрела на Габриэля и улыбалась настолько светлой и теплой улыбкой, что Габриэлю показалось, что он вот-вот перестанет дышать.

Они прошли вдвоем долгий и тяжелый путь.

Они заслужили счастье.

– Привет, – негромко сказал Габриэль, когда Эльза подошла и встала рядом, взяв его за руку. – Волнуешься?

Священник, который подошел к алтарю, открыл старинное Писание в темно-красном переплете. Эльза кивнула и сильнее сжала руку Габриэля. На ее щеках проступил румянец, сделавший девушку невероятно трогательной и нежной.

– Возлюбленные чада мои…

Уже потом, когда церемония завершилась, а гости осыпали Габриэля и Эльзу лепестками роз, то Габриэлю подумалось, что он никогда не забудет этот день. Праздник, который навсегда останется с ним, что бы ни случилось. Эльза, которая пристально всматривалась в его лицо, вдруг спросила:

– Все в порядке?

Габриэль улыбнулся.

– В полном, – ответил он и, указав на ее букет, добавил: – Теперь буду заниматься камелиями. Выведу сорт и назову в твою честь. Красивый цветок.