Текст книги "Кровь с молоком или неоплаченный долг (СИ)"

Автор книги: Лариса Крутько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

–Эй, капитан, к вам тут говорят жены прибыли. Что же вы, госпожа баронесса, наших прихватить с собой не догадались!Мы бы тоже не отказались обнять и потискать своих женушек!-Марек взглянул на только что переставшую рыдать Лизу и пожалел о своей шутке. Борислав взлохматил и без того непослушные волосы ладонью:

–Ты, Лизавета, не реви только, не надо! Мы твоего мужа из-под земли достанем, обязательно найдем. Ведь без него нам домой лучше и не соваться!

–А то, -подхватил Марек, -старший братец ни за что не простит, что мы его заклятого друга из беды не выручили! Да и дядька Иоганн прибьет ненароком! О твоей бабке и не говорю даже, со свету сживет, если узнает! А если всерьез, то мы своих в беде не бросаем!

Лиза слабо улыбнулась и благодарно посмотрела на деревенских приятелей. Может, что нибудь у них и получится.

Рюдигер думал, что подвал, где держали заключенных и выбивали из них признания с помощью разнообразных пыток, находится на самом нижнем этаже здания. Однако пройдя по длинному коридору, они спустились еще ниже. Шагнув в в просторную , хорошо освещенную комнату, они попали в царство алхимика. Небольшого роста, в запачканной и местами прожженной рясе, человечек был совершенно лысым.

Стол перед ним был заставлен самыми необычными стеклянными колбами и пузырьками. В некоторых что-то дымилось и шипело, в глиняных плошках были насыпаны цветные порошки. Вдоль стен тянулись длинные полки. Здесь тоже было, на что посмотреть. Кроме глиняных горшочков, на каждом из которых был нарисован непонятный символ, здесь стояли прозрачные сосуды, в которых плавали невиданные создания со множеством щупалец, змеи и ящерицы, и даже человеческому сердцу тут нашлось место.

Из одного сосуда на барона строго глянул единственным глазом жуткий уродец, напоминавший только что рожденного младенца. Далее следовал ребенок с рыбьим хвостом вместо ног и чья-то ладонь с шестью пальцами. Еще один зародыш имел подобие хвоста и большие заостренные уши.

От мысли, что живые и разумные существа всего лишь объект для изучения и непонятных опытов, Рюдигеру стало не по себе. Он с тревогой вглянул на такого безобидного с виду ученого, который перестал стучать в ступке фарфоровым пестиком и с почти детским удивлением уставился на троих стражников и их закованного в серебро пленника.

–Признаться, я не поверил господину епископу, когда он обещал мне такой редкий объект для исследований. Настоящий живой вампир, я думал, вас почти не осталось...

«Дать таким, как ты волю, и вообще никого на свете ни останется!Всех в банки пересажаешь!»-с отвращением подумал Рюдигер.

–Погружаясь в тайны мироздания, забываешь обо всем. Ведь в большом мире война с Алданией, и тебе не повезло. Но зато повезло мне и несомненно, науке!-алхимик шагнул ближе, а Рюдигер, напротив, отступил назад, насколько позволяли кандалы. Маленький алхимик казался ему настоящим прислужником дьявола, и барон очень не хотел быть разрезанным подобно лягушке в его богопротивных опытах.

Один из стражников предостерегающе поднял руку:

–Брат Иеремия, он может быть очень опасен. .

Но ученый нетерпеливо заметил:

–Но ведь серебро сдерживает их, это всем известно. К тому же у меня есть замечательное приспособление!-он показал на некое подобие кровати с железными тисками для рук и ног.

–Мне не терпится начать!Помогите нашему гостю расположиться поудобнее!-он взял со стола маленький остро заточенный нож с узким лезвием.

–Первым делом надо проверить его способность к восстановлению!

Стражники нерешительно переминались с ноги на ногу. Представив себя во власти этогонедоноска с ножом, Рюдигер в панике рванул руки в стороны, не обращая внимания не жгучую боль. Мягкий металл не выдержал, цепь со звоном лопнула. Освобожденная от оков рука врезалась в одного из охранников, и он отлетел к правой стене. С полок с жалобным звоном посыпались редкие экспонаты.

Приподняв второго стражника за ворот куртки, вампир бросил его на стол алхимика. Солдат проехал по нему, сбивая колбы и пузырьки, содержимое склянок смешивалось, при этом что-то дымило, шипело и даже взрывалось. Одна из колб пролилась прямо на его руку, мигом оставив обугленную дыру в одежде и заставив его корчиться от боли.

Третий стражник быстро выскочил за дверь. Рюдигер не пытался его остановить. Он нагнулся и поднял с пола нож с узким острым лезвием, при крепко этом схватив за ногу пытавшегося скрыться под столом брата Иеремию. Подняв алхимика, словно куклу, барон ловко уложил его на хитрую кровать. Тиски на руках и ногах защелкнулись сами, практически обездвижив пленника. Рюдигер с задумчивым видом повертел нож в руке:

–Ты прямо заразил меня своей жаждой знаний. Может теперь проверим и твою способность заживлять раны?

Ученый , кажется, потерял дар речи, и только таращился на него выцветшими голубым глазами, которые от страха стали в два раза больше.

В это время дверь в лабораторию распахнулась, и она стала быстро заполняться стражниками. На пленника направили арбалеты. Командир отряда, молодой парень с рыжими кудрявыми волосами, удивленно уставился на разгромленную лабораторию.

Его солдаты тихо переговаривались между собой. Маленького алхимика здесь недолюбливали, считая безбожником и опасным чародеем. Но покровительство епископа защищало его от любых нападок, по крайней мере до той минуты, пока сюда не заглянул Рюдигер фон Шлотерштайн.

Весь пол был покрыт осколками стекла и лужами с резким запахом, в которых плавали диковинные уродцы. Предводитель отряда быстро отодвинул ногу от лилового комка со множеством щупалец и почти с сочувствием обратился к вампиру:

–Сам видишь, сопротивляться бесполезно, а бежать тут некуда. Может, пойдешь с нами по-хорошему?

Признав его правоту, Рюдигер со вздохом согласился. Хорошенько размахнувшись, он метнул стилет в уцелевшую полку. От сильного удара с нее полетели оставшие склянки с уродцами и банки с порошками. Теперь картина была полной. Он с удовлетворением окинул взглядом созданный им хаос и поднял руки.

Лиза еще раз поглядела на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела красивая, богато одетая дама. Однако глаза от бесконечных слез были красными, а лицо на удивление бледным. Видимо сказывались бессонные ночи и перенесенная месяц назад простуда.

Благополучно пережив зимние морозы, ранней весной она подхватила сильную горячку и почти две недели пролежала в кровати, став предметом всеобщей заботы. У ее постели сменяя друг друга, дежурили ее мать, свекровь, тетушка Крина и Настасья. Всегда отличавшаяся крепким здоровьем, Лиза была готова сквозь землю провалиться, что доставила им столько хлопот. Но болезнь вскоре отступила, оставив лишь слабость, которая постепенно исчезла, и частое желание заплакать.

Не желая, чтобы к ней продолжали относиться как к беспомощному ребенку, она сняла со стены шпагу, прихватила с собой удивленную Лану и отправилась в гости к крестному Рюга. Старый солдат переживал не лучшие времена. Он почти справился с хромотой, что было несомненно чудом. Ведь после такого ранения и молодые парни нередко оставались калеками. Для его деятельной натуры было невыносимо сидеть дома, когда другие сражаются на войне.

С испугом наблюдавшая за ним тетушка Крина не раз втолковывала ему, что война вот-вот кончится, готхеймцев окончательно разобьют и без него. Поэтому появление у них в доме Лизы, желающей освежить в памяти приемы фехтования и обучить им своенравную дикарку, она восприняла с облегчением. В другое время она осудила бы молодую жену барона за столь бессмысленное занятие. Предназначение женщины дарить и оберегать жизнь, а не обучаться тому, как ее отнять.

Но заметив, с какой радостью ее муж откликнулся на это предложение, она перекрестилась. Пусть лучше учит девчонок железками тыкать, чем сходит с ума от тоски. Она же с удовольствием приглядит за малышами. Очаровательные и беспокойные Алекс и Ульрика иногда казались знахарке родными внуками, которых у нее никогда не было. Видимо понимая это, дети платили ей горячей привязанностью.

Лиза вспомнила их недавние занятия и улыбнулась Лана оказалась на редкость способной. Недостаток опыта юная вампирша восполняла скоростью и силой, быстро став довольно опасным противником. Ей же самой нравилось сжимать в руке эфес шпаги и чувствовать, как с каждым движением в нее вливается уверенность в себе, возвращается ощущение здоровья и молодости.

Она еще раз посмотрела в зеркало. Может оставить все как есть? Безутешная жена, плачущая все ночи о неизвестно куда пропавшем муже...Ну уж нет!Она не доставит этим высокомерным готхеймцам такого удовольствия. Придется прибегнуть к женской хитрости, Элина не откажется одолжить ей румяна и краску для губ. Через полчаса все было готово. Немного краски и белил скрыли следы бессонных ночей и горьких слез, пышные волосы с некоторым трудом были уложены в высокую прическу, голубое платье прекрасно сидело на стройной фигуре, она выглядела именно так, как должна выглядеть дама ее круга.

Спустившаяся со второго этажа Элина поторопила ее. Они должны были побывать у графа Конрада фон Левенхайда. По поручению короля Готхейма Карла Четвертого он занимался вопросами по возвращению и обмену пленных. Римар был твердо уверен, что их друг попал в руки безжалостной готхеймской инквизиции, и призывал немедленно ехать в Лангдорф. Яромир поддерживал его, возмущенно заявляя, что никто не имеет права лишить свободы гражданина другой страны, потомка знатного рода, и те, кто это сотворил, еще пожалеют о своей глупости.

Но Важек убедил друзей, что стоит попытаться отыскать Рюга вполне мирными способами. По условиям мирного договора между Алданией и Готхеймом все пленные с обоих сторон должны были вернуться домой.

Лиза ожидала увидеть важного и надменного пожилого господина, но граф фон Левенхальд, которому король предоставил самые широкие возможности, был ничуть не старше ее самой. Золотистые волосы спускались до плеч, небольшая бородка была аккуратно подстрижена. Красивое лицо было строгим и усталым, серые глаза покраснели от возни с бумагами. Граф оторвался от списка фамилий и взглянул на вошедшую, а точнее сказать, ворвавшуюся в зал даму.

Лиза только сейчас заметила, что левая рука молодого человека была перевязана. Это говорило о том,что он провел вовсе не за пером с ченильницей. Граф внимательно выслушал прекрасную посетительницу. Обычно просьбы всех женщин были совершенно одинаковы и отличались только именем дорогого им человека, и той страной, за которую воевал пропавший без вести. Но выслушав решительную светловолосую красавицу, он слегка удивился. Буквально полчаса назад не менее решительная и тоже очень красивая женщина с черными волосами с такой же тревогой в голосе умоляла узнать хоть что-нибудь о судьбе Рюдигера фон Шлотерштайна. Первая дама была законной супругой пропавшего и матерью его двоих детей. Вторая же носила имя и титул одной из самых известных и богатых в Готхейме семей. Ситуация осложня-лась тем, что этот незадачливый барон сумел бесследно исчезнуть уже после заключения мира. В Лангдорфе...Внезапно Конраду показалось, что он близок к разгадке.

–Скажите пожалуйста, госпожа баронесса, ваш муж обычный человек или...-он растерянно замолчал, не зная как потактичнее задать свой вопрос. Нельзя же спросить в упор милую женщину с чуть дрожавшим от беспокойства голосом, кто отец ее детей, человек или исчадие ада, безбожный выродок, как принято считать в Готхейме.

Красавица гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела на Конрада:

–Он вампир, но неужели это так важно. . Его семья известна и уважаема, если речь пойдет о выкупе, деньги не будут проблемой...

Граф Левенхальд слегка смутился. Молодой человек был честен и прямолинеен, не умел лгать и притворяться. Сейчас он боялся, как бы прекрасная посетительница не прочла у него на лице удивления и отвращения к пьющим кровь.

–Видите ли, это важно в том случае, если он попал в руки Инквизиции. Епископ Альбрехт имеет в Лангдорфе огромную власть, но я думаю, он все же не осмелится идти против королевского приказа. Я дам соответствущие распоряжения, и уже завтра мы сможем поговорить с их представителем. Кстати судьбой вашего мужа интересовалась маркграфиня Оливия фон Мерингер. Она обязана ему и его другу спасением жизни и очень огорчена их внезапным исчезновением.

Тревога на лице женщины сменилась еле сдерживаемым гневом, но она справилась с собой и поспешила покинуть кабинет. Выйдя за дверь, она увидела Римара и Элину, которые были заняты оживленной беседой с черноволосой красавицей. Чуть поодаль с недовольным видом стояла хорошенькая блондинка, видимо служанка. Она иногда бросала на Элину сердитые взгляды, но дочь королевского советника видимо не считала прислугу достойной своего внимания, и все усилия Гизелы пропали зря.

Римар расцвел в улыбке:

–Лиза, позволь представить тебе госпожу фон Мерингер. Мы были гостями в ее замке, пока не оправились от ран. Госпожа Оливия, это и есть дама сердца моего лучшего друга.

Оливия с интересом разглядывала свою счастливую соперницу. По утверждению Гизелы любая женщина рядом с вампиром не протянула бы и года. Но стоявшая перед ней дама вовсе не выглядела ни бледной, ни больной. Ее цветущая красота говорила о крепком здоровье, а дерзкий взгляд ясных серых глаз о сильном характере. Хотя на взгляд Оливии в баронессе было что-то простонародное. На минуту ей даже показалось, что она сейчас отбросит все правила хорошего тона и устроит скандал ничуть не хуже базарной торговки. Но Лиза только мило улыбнулась:

–И я, и Элина, мы бесконечно вам благодарны за вашу доброту и христианское милосердие!

«И радуйся, что этим все и ограничилось, а то я бы здорово подпортила тебе и личико, и прическу!»-мрачно добавила она про себя. Почему-то госпожа фон Мерингер вызывала у нее непонятное раздражение. Её забота о пропавшем госте казалась Лизе подозрительной.

Оливия ответила ей такой же милой улыбкой:

–О, для меня это было вовсе не трудно. Ведь они спасли мою жизнь и честь, -она обратилась к Римару, -к сожалению, вы поторопились покинуть Раунштаг. Я просто места не находила от беспокойства и, как оказалось, не зря. Но я каждый день молю Бога, что бы все закончилось благополучно!

Элина с беспокойством следила за Лизой. Она хорошо понимала, что творится в душе подруги и опасалась, как бы измученная неизвестностью и долгим ожиданием та попросту не вцепилась маркграфине в волосы. Она вмешалась в обмен любезностями:

–Мы все молимся об этом, но если вы не против, нам пора!Увидимся завтра, посмотрим, что нам ответят из Лангдорфа.

Конрад фон Левенхальд смотрел в приоткрытое окно, как Оливия фон Мерингер легко взлетает в седло, и совершенно не боясь измять атласное лиловое платье, усаживается по-мужски. Эта женщина была непохожа ни на одну из знакомых ему замужних дам или юных девиц. Он был очарован ее необычной для Готхейма южной красотой, несомненным благородством и смелостью, с которой она разыскивала пропавшего вампира. Ему вдруг захотелось познакомиться с ней поближе.

Рюдигер снова вернулся в свою камеру. Больше никакие опыты над ним продолжать не собирались. Казалось, про него просто забыли. Теперь он был крепко закован в железо, а не в оказавшееся таким ненадежным, мягкое серебро. Раз в день дверь открывалась, и в нее просовывали миску с едой и ломоть отсыревшего хлеба. По мнению вампира это вряд ли можно было назвать едой, скорее помоями. После перенесенных испытаний ему точно не помешала бы пара глотков свежей крови, но тут об этом нечего и мечтать. Но тарелку нормального супа и кусок мяса могли бы обеспечить заключенному. Вода в кувшине и та была несвежей, застоявшейся. Но раз его тюремщики считают, что он недостоин жить, с чего им заботиться о нормальных условиях.

–Послушайте, но ведь это просто невозможно есть!-возмущенный вампир протянул стражнику почти полную миску, -Это уже два дня, как протухло, там и черви завелись!-

–Вы только посмотрите, господину не нравится!Ну и сиди тогда, не жравши! – захохотал стражник, – Или жди, когда к тебе еще какого-нибудь еретика подселят, тогда и пообедаешь, как привык!

Он со смехом захлопнул дверь, из-за которой все еще слышались жуткие ругательства узника. Наконец шаги стражника стихли в конце коридора, Рюдигер рассержено пнул ногой в стену, по привычке проверил на прочность торчавший из каменных блоков железный крюк, на котором была закреплена цепь, и в отчаянии опустился на солому.

Постепенно он успокоился, Неплохо бы в самом деле, что бы здесь появился кто-нибудь еще, кроме крыс. Эти жуткие твари пока еще боялись его, но с каждым днем наглели все больше. Совали нос в миску с едой, бегали по нему, когда он спал, и были его единственными собеседниками.

Днем еще было слышно шаги и голоса охранников, звон ключей и крики из камеры пыток. Но ночью наступала жуткая, почти сверхъестественная тишина. Темнота в тесном помещении, лишенном окошек, сгущалась, становясь совсем непроглядной даже для него. В такие минуты Рюдигер переставал понимать, жив ли он еще, или уже умер. Страх остаться здесь навсегда, в темном вонючем подвале среди крыс, и никогда не увидеть своих близких, да и просто дневного света, заползал в душу, словно змея, грозил лишить рассудка. В отчаянии он принимался твердить заученные с детства молитвы и незаметно засыпал тяжелым тревожным сном.

В этот раз ему снились родные места. Высокие стройные сосны, уходящие верхушками в синее небо. Берег, заросший травой, в которой краснеют словно капельки крови, ягоды земляники, обрывом спускается вниз, к реке. Здесь пахнет хвоей и сыростью, но женская рука тянет его вперед и увлекает за собой на горячий песок.

Полуденное солнце, словно раскаленный огненный шар , неожиданно нависает прямо над ним, рискуя спалить заживо. Он уже чувствует, как трещат волосы и горит кожа. Белый речной песок под босыми ногами раскалился не хуже адской сковородки. Открыв глаза и едва не ослепнув от бьющего в них яркого белого света, он перестает понимать, что сон, а что явь. Над головой действительно синее небо, ясное без единого облачка, и безжалостное июньское солнце, под ногами расскаленое железо. Наконец он понимает, что прикован цепями к дымоходу на крыше здания. Отсюда открывается прекрасный вид на город, видно собор и ратушу, и вдалеке можно разглядеть башни Раунштага. Вот только, солнце жжет все сильнее. Похоже о нем просто забыли, оставив его тут на весь день.

Никогда до этого он не думал, что ласковое летнее солнце может быть таким беспощадным. Несколько лет назад, когда в Куличках восстанавливали старый замок, он не раз забывал надеть рубаху в летнюю жару, настолько увлекали его строительные работы. Расплатой за это были болезненные ожоги и возмущенные причитания жены . Но смазанные особым бальзамом тетушки Крины, они быстро заживали, и не шли ни в какое сравнение, с тем, что происходило сейчас. Лето только вступило в свои права, но жара стояла просто нестерпимая. Солнце, казалось, стало ближе к земле, и жгло всех без пощады. На улицах днем нельзя было застать ни души. Жизнь замирала, и оживлялась к вечеру. Без крайней необходимости люди старались в жару не выходить на улицы. А ему пришлось проторчать на раскаленной крыше целый день, да еще по пояс раздетым. Наконец рядом с ним откинулась крышка люка, и из отверстия появились стражники.

–Э, да он совсем поджарился, наверно долго не протянет, -их голоса делаются тише, и пропадают, в глазах темнеет. В себя он приходит уже в камере.

–Ну что, как там солнышко?-ехидно интересуется епископ. -Надеюсь, тебе понравилось?

К сожалению, брат Иеремия и слышать о тебе не хочет, к тому же у него ни одной склянки не уцелело, так что с изучением твоих возможностей придется подождать. Ты совсем не хочешь помочь нам, но к счастью вы слишком крепко спите и в это время совершенно беззащитны. Но возможно солнечные ванны улучшили твою память, может ты что-нибудь расскажешь о Чаше Жизни.

Пленник неожиданно улыбается обожженными губами:

–Вот бы взглянуть на нее, может хотя бы покажешь?

Инквизитор становится серьезным.

–Это невозможно, она хранится не здесь...Кстати, я слышал, ты жалуешься на еду и наверное страдаешь от одиночества. Я решил это исправить.

Дверь открылась, и в нее втолкнули испуганного тощего парня с разбитым лицом в когда-то бывшей белой рубахе. Его также приковали к стене, правда его цепь была длиннее и давала некоторую свободу действий. Вскоре епископ с телохранителями покинули их. Небольшое окошко на двери сегодня оставили открытым, и сквозь него в камеру проникает немного света. Новенький, загремев цепью, допрыгал до своего соседа и наклонился над ним, с состраданием рассматривая страшные ожоги на груди и плечах. Даже лицо обгорело. Насколько он понимал, выжить с такими ожогами невозможно.

–И откуда ты такой закоптившийся, с костра что ли сняли?-вздохнул парень, не ожидая ответа лежавшего перед ним полутрупа. Но тот неожиданно открыл глаза и растянул в улыбке распухшие потрескавшиеся губы, показав острые клыки:

–Не с костра, а всего лишь с крыши. Никогда не думал, что загорать так опасно для жизни!

Его сосед быстро вернулся на свое место и забился в самый угол. Рюдигер с усилием сел, привалившись обожженной спиной к стене. Теперь холодные стены подземелья слегка облегчали нестерпимую боль. Вот уж точно все познается в сравнении!Непристойно ругаясь, он дотянулся до кувшина с водой и с наслаждением выпил все до капли.

Из темного угла неожиданно раздался голос:

–Выглядишь, как демон, а ругаешься, как портовый грузчик! Кто же ты такой?

–Ах, извините, забыл представиться, -хрипло рассмеялся Рюдигер, -барон Рюдигер фон Шлотерштайн, подданный короля Алдании, несказанно рад знакомству!

Из угла неуверенно донеслось:

–Мне тоже очень приятно. Я Клаус Летнер, студент. А ты человек или...что-то другое?

–В Алдании нас называют пьющими кровь, у вас вампирами, мы считаем себя людьми, поскольку были ими до времен Черной Звезды. Сам выбирай, что тебе больше нравится!-

насидевшийся в тишине и одиночестве Рюдигер выдал целую тираду в ответ на вопрос парня.

–Ничего себе...Так вы есть на самом деле! Вот уж никогда бы не подумал, что буду делить

Камеру с вампиром! -студент выбрался из темноты, видимо любопытство пересилило страх. Высокий, одного роста с Рюгом, он выглядел не слишком складным из-за худобы, темно-русые волосы почти доходили до плеч, о чертах лица было сложно было судить из-за синяков и ссадин, но карие глаза смотрели на мир честно и открыто. Еще раз посмотрев на вампира, он удивленно охнул, страшные ожоги заметно подсохли и уменьшились, вместо опухшей покрытой волдырями маски, на него смотрело красивое молодое лицо.

Вампир приветливо улыбнулся, и сердце Клауса ушло в пятки.

–Студент, это звучит совсем неплохо. Ну, а сюда тебя за что упрятали? Чем ты не угодил этим лицемерам?

–Если в двух словах, то в одной книге я отыскал чертеж странного приспособления, надо натянуть плотную материю на деревянный каркас и не ошибиться в расчетех, и человек , спрыгнув с высокой башни, может парить в небе, словно птица!Ты только представь себе! Я просто бредил этим целый год, истратил кучу денег, сломал ногу, но в конце концов у меня получилось!

–Не может быть, ни за что не поверю, чтобы кто-то мог летать подобно птицам! Разве что какое-нибудь запретное колдовство!-в голосе Рюдигера прозвучало недоверие.

–Ты говоришь точь-в-точь, как люди епископа!-обиделся студент. -Но в этом нет никакого чародейства, просто немного математики, дюжина неудачных попыток, и даже лучшие друзья начинают видеть в тебе сумасшедшего... Испытав однажды чувство полета, ты уже не можешь отказаться от этого добровольно. . Но эти монахи ничего не понимают. Они хором утверждают, что все это бесовское искушение. . Хотя, может они даже правы. . Моя страсть к полетам принесла мне только неприятности, возможно и до костра недалеко. Никогда не думал, что окажусь в подвале инквизиции и буду рассказывать о своем изобретении жуткому существу.

–Я бы попросил выбирать выражения, господин студент, -в глазах вампира зажглись на мгновение красные огоньки, -за время пребывания здесь я услышал столько оскорблений, что их хватило бы по крайней мере на сотню дуэлей. Я, знаете ли, совсем не привык считать себя кем-то низшего сорта. На первый раз я прощаю вам эту дерзость, но впредь будьте осмотрительны в выражениях!

Однако на Клауса Летнера эта довольно напыщенная речь произвела совершенно обратное впечатление. Он весело рассмеялся.

–Да ты говоришь так же, как все эти зазнайки аристократы. Дескать они лучше всех на свете уже по праву рождения. Ну да, ведь ты же барон фон. . Ох, прости, я толком не запомнил твою фамилию. Хотел бы я посмотреть на вампира, дерущегося на дуэли.

Должно быть забавная картина!-он не выдержав, фыркнул от смеха.

–Это было бы последним, что ты увидел. Не стоит меряться силами с одним из нас, если ты, конечно, не обучался с раннего детства у лучших мастеров клинка. Тогда у тебя еще есть небольшой шанс выжить. -теперь уже Рюдигер позволил себе усмешку.

Студент неожиданно стал серьезным:

–Извини, я не хотел никого обидеть, просто я был уверен, что все, чем вы занимаетесь, это спите днем в гробах, а ночью рыскаете в поисках подходящей жертвы, чтобы напиться крови.

Рюдигер пожал плечами:

–Ты, должно быть , говоришь о вечно живущих, которыми в Алдании непослушных ребят пугают!Такое сравнение просто оскорбительно для меня, но поскольку ты и твои сограждане по самые уши увязли в нелепых суевериях, то я прощаю тебя еще раз.

Он попытался выпрямиться, и тут же застонал от боли. Тонкая корочка, уже успевшая появиться на ожогах, треснула, и оттуда побежали тонкие струйки крови.

–До чего же злое солнце этим летом!Можно подумать, что оно в сговоре с епископом, чтобы его черти утащили!

Клаус взглянул на соседа с состраданием и поспешил сменить тему разговора.

Наступившее утро заявило о себе голосами стражи, скрипом железных дверей и тяжелыми шагами заступающего на дежурство отряда. В приоткрытую дверь втолкнули две оловянные миски. Затем дверь быстро захлопнули, но в небольшом окошке появилась пара любопытных глаз. Клаус, сморщив нос, зачерпнул ложкой жидкую бурду и стал с интересом изучать. Рюдигер в этот раз долго не раздумывал. Его ожоги за ночь почти прошли, и теперь его мучал голод. Организм требовал восстановления сил, истраченных на самолечение. Сейчас тюремная еда казалась ему вполне съедобной. Он с сожалением отставил чистую миску. Клаус, уже успевший попробовать странное варево, великодушно протянул свой обед вампиру.

–А ты точно не хочешь?-поинтересовался тот. Студент утвердительно кивнул.

–Ну тогда спасибо!-он в считанные мгновения покончил с едой.

Сосед пристально рассматривал его, с трудом веря в чудесное исцеление. Но не успел он ничего сказать, как дверь распахнулась снова.

–Ну, чернокнижник, если тебя за ночь не съели, собирайся на допрос!-хмыкнул появившийся на пороге стражник. Клаус испуганно отступил назад, но там была лишь стена. Он беспомощно оглянулся на Рюдигера, тот спокойно кивнул ему:

–Не вздумай ни в чем признаваться, они только этого и ждут!

Человек был одет во все черное, на груди висел большой серебряный крест. Сальные темные волосы были собраны в хвост на затылке, лицо было одутловатым и бледным, как будто он годами не видел солнечного света и свежего воздуха. Представитель Святой Инквизиции с деланным почтением поклонился графу Левенхальду и с нескрываемым презрением посмотрел на баронессу фон Шлотерштайн. Как можно опуститься до подобного, стать женой отвратительного создания, произвести на свет подобных ему тварей. А по ней и не скажешь, держится на удивление гордо, словно супруга принца крови, а не жуткого порождения тьмы.

– Мы давно уже вернули всех подданных Алдании, которые были в наших руках, всех до последнего человека. -последнее слово он произнес с нажимом и ехидно улыбнулся.

После того, как служитель церкви покинул кабинет королевского уполномоченного, Лана, одетая, как служанка в богатом доме, нащупала тонкое лезвие стилета в рукаве и шепнула Лизе:

–А можно я отрежу ему голову сегодня ночью?

Ее госпожа, последние надежды которой только что разбились вдребезги, рассеянно ответила:

–Нет, только не сегодня, может как-нибудь в другой раз.

Оливия, до этого с невозмутимым видом сидевшая на небольшом бархатном диванчике, возмущенно воскликнула:

–Да ведь он же врет нам прямо в глаза, какое явное пренебрежение королевским указом!

Похитить чужестранца, когда уже подписан мирный договор, что они себе позволяют!

Она гневно взглянула на Конрада фон Левенхальда своими глубокими темными глазами, и он сам для себя неожиданно произнес:

–Я думаю, что пора поставить этих обнаглевших монахов на место. В Готхейме есть только один человек, чьи приказы не обсуждаются, это Его Величество Карл Четвертый. Если они забыли об этом, то мои солдаты сумеют освежить их память.

Яромир и Римар с неподдельным интересом посмотрели на королевского посланника, с чего бы ему взбрело в голову так шутить. Но молодой человек был совершенно серьезен.

–Его Величество уже давно настораживают попытки Святой Инквизиции вмешиваться в те дела, которые ее явно не касаются. Похоже, кое у кого сложилось впечатление, что он может влиять на политику как внутри страны, так и за ее пределами. Моих людей вполне хватит, чтобы обыскать каждый уголок в их мрачной крепости.

Яромир широко улыбнулся:

–В таком случае, господин граф, мы должны как следует обсудить наши совместные действия, чтобы наш друг не расплатился жизнью за благородные намерения вашей светлости!

Королевский посланник непонимающе уставился на Яра, но тот продолжил, совершенно не смущаясь:

–Как только ваши люди постучат в ворота, они тут же примутся заметать следы. Пока вы доберетесь до того места, где держат узников, в камерах не останется никого, кто мог бы вызвать малейшее подозрение!Поэтому наш план должен быть не только дерзким, но и продуманным!