Текст книги "Чужая любовь (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
=13
Сергей Александрович открыл шампанское бесшумно, без всяких хлопков и налил полные фужеры. Екатерина, как себя не успокаивала, её сердце стучало, было готово вырваться из груди, а душа была похожа на пузырьки углекислого газа, бурлящие в бокале.
– Катя, я хочу, чтобы ты меня правильно поняла. Раньше я уже не раз думал об этом, но всё откладывал принятия решения на потом, не спешил, хотя в себе был уверен давно, ещё на отдыхе. Когда первый раз в одиночестве лежал в больнице, понял, что хочу, чтобы ты всегда была рядом. Останавливал меня от принятия решения только твой возраст. Новый год, встречая его с тобой, даже в больничной палате я чувствовал себя счастливым. Ещё тогда, смотря на красивое полудетское личико, хрупкую, худенькую фигурку, понимал, что уже не смогу без тебя, знал, что делить тебя с кем-то не хочу. Верность, моё первое и единственное условие. Именно тогда, в больнице, я принял решение, но череда недавних событий подтолкнула к срочному действию. Хочу, чтобы ты поняла правильно, что я делаю это не только ради малышки. Ты выйдешь за меня замуж?
Екатерина не знала, что ответить, она запуталась в его монологе и не до конца его понимала, ожидая другого разговора. Девушка не спешила брать колечко, из раскрытого футлярчика, который он держал. Она посмотрела, как розовая капля стеарина, словно слеза, стекает по свече, оставляя на ней свой след, а затем застывает, комочком, похожим на льдинку.
– Я не поняла тебя. Причём здесь малышка?
– Катенька, я хочу, чтобы мы поженились и удочерили девочку. Мне её не отдадут. Там требуют справку о состоянии здоровья. Помоги мне.
– А Лиза? Как же она? Это её ребенок. Она потом его заберёт.
– Она ей не нужна. Ей кроме альфонса и денег ничего не нужно. Катенька, представь, её вот-вот переведут в дом малютки, а потом детский дом, возможно приёмные родители. Как они к ней будут относиться?
Девушке было жалко девочку, но понимала, что родителями хотят и готовятся стать, даже, когда удочеряют, а от неё сейчас требуется срочное решение.
– Но может мне тоже девочку не отдадут, там ведь много разных справок нужно.
– Отдадут, я всё выяснил. Катенька, бери колечко, выходи за меня замуж.
Он обошёл стол, сам приподнял её руку, подталкивая её к коробочке. Катя дрожащими холодными руками взяла футлярчик, он достал беленькое кольцо с нежным прозрачным камушком, одел на её палец, но оно было сильно велико и соскользнуло, Катя едва успела его подхватить. Он заметил свою первую оплошность, ведь всегда угадывал с размером одежды. Взяв колечко из её рук, он надел его на средний пальчик, оно оказалось впору.
– Спасибо, Птенчик,– произнёс он и поцеловал, то ли кольцо, то ли палец, Екатерина не поняла. Ей нужны были не кольца, ни охапка роз на ковре, а слова о любви, простых три слова, которые никогда сам не произносил Никита, она всегда выпрашивала их у него, теперь ждала их от Сергея Александровича.
Она вдруг вспомнила о ребёнке, и ей стало страшно, она не знала, что делать. Он внимательно смотрел на мимику её лица, понимал, что что-то странное твориться в её душе. «Что сделал не так, вот только что?» Он опять поцеловал средний, окольцованный палец, решив, что всё дело в нём и произнёс: «Завтра куплю другое».
– В шампанском уже нет пузырьков,– произнесла она, находясь в ступоре, не до конца реально воспринимая происходящее.
Он взял оба фужера, вылил содержимое в ведёрко со льдом, заново наполнив, и подал ей один.
– За тебя, Птенчик.
Катя залпом выпила шампанское.
Проснувшись утром задолго до звонка будильника на телефоне, она помнила, прошедший как в тумане, предыдущий вечер, оставивший вместо радости тяжёлые ощущения. Вначале Катя была потрясена его предложением, после нескольких фужеров выпитого натощак шампанского не могла реально воспринимать действительность. Стараясь не разбудить Сергея Александровича, Катя встала и вышла из комнаты. Розы, вчера лежащие на полу, стояли в огромной напольной вазе, стол был убран. Слегка кружилась голова, Екатерина не понимала, то ли от выпитого накануне шампанского или от того, что последние два дня ей совсем не хотелось есть. Лежа в ванне, она вспоминала подробности вечера, будущее её пугало, мысль о том, что она будет матерью чужого ребёнка, родная мать, которого её ненавидит. Это вводило её в ступор.
– Птенчик, как ты себя чувствуешь? Ты очень бледная. Вставай, милая, вода уже остыла.
Он помог ей встать из ванны, сам вытер полотенцем, помог надеть халатик.
– Пойдём, я тебе кофе сварил. Может тебе оставить работу?
– Нет,– ответила девушка, помня слова Веры Павловны.
На работе Диана Андреевна первой заметила кольцо на пальце Катерины.
– Не поняла, Кать, кольцо с брюликом – просто его подарок в знак примирения?
– Мы не ссорились. А кольцо, я выхожу замуж.
– Вот это сенсация. Чего же сидишь и молчишь? Кричать надо, радоваться. Поздравляю от души, молодец, Катька. А, кольцо, дорогое, только чего не на том пальце?
– Велико.
– Ничего страшного, не переживай. Выйдешь замуж, родишь бэбика, поправишься, и кольцо в пору станет.
Вечером, когда она села в машину, Сергей Александрович достал ей ёще один бархатный футлярчик с колечком.
– Ну, зачем тратить деньги. У меня уже ведь есть одно колечко?
–Оно подошло не на тот пальчик. Мне для своего Катенчика-Птенчика ничего не жалко. Нравится?
– Наверно, очень дорогое.
–Ты дороже сокровищ, каких достоин мой Птенчик. Тебе нужно будет подписать кое-какие бумаги, с сегодняшнего дня ты работаешь на меня бухгалтером и расчётчицей с приличной зарплатой. Катюш, с работой в агентстве тебе придётся попрощаться, с тем доходом тебе девочку не отдадут. Завтра я заеду за тобой в перерыве, подадим заявление.
– Я отпросилась до обеда, у меня экзамен.
– Ты у меня умница. Экзамен сдадим, заявление в загс подадим, заявление об увольнении напишем.
– Может подождать с работой, зачем спешить.
–Тебе нужно отдохнуть, сил набраться, ты очень худенькая, почти ничего не ешь.
На следующий день они действительно успели всё, что запланировали днём раньше. Катя отрабатывала в агентстве последние дни, пока Виктория Валерьевна искала ей замену. Все сослуживцы поздравляли и радовались за неё. Екатерину не очень радовало такое замужество, ей хотелось посоветоваться с родным близким человеком, она перебирала всех своих родственников. Бабушек и дедушек сразу вычеркнула из списка по состоянию здоровья. Брат? Его в её замужестве заинтересовать могли только деньги. Отец? Он всегда боялся своей жены, даже в детстве Катя его редко видела, и до последнего её приезда они никогда близко не общались.
Девушка ничего никому не рассказала о предстоящем удочерении, которое её пугало и мешало наслаждаться вниманием, которым окружил её жених. Она понимала, что Сергеем Александровичем руководит не любовь к ней, а забота о ребёнке дочери. Если бы они какое– то время уже были женаты, и он обратился к ней с этой просьбой, она по-другому воспринимала замужество и удочерение, и не рассматривала бы его, как вынужденной мерой со стороны жениха.
Сергей Александрович собирал документы для удочерения, от Кати потребовалась только справка с поликлиники. Из-за занятости по вопросу внучки у него не хватало времени, и он часто просил её заехать в какую-нибудь одну из трёх своих точек для решения какой-нибудь проблемы, что– то проверить, проконтролировать или просмотреть накладные.
Когда Екатерина получила расчёт на прежней работе, кабинет в ресторане и комнатки в кафе стали её частым местом работы. Иногда, чтобы не возиться с документами она занималась ими непосредственно на месте. Её можно было видеть там намного чаще, чем занятого хозяина. Екатерина Сергеевна подружилась с Жанной Алексеевной, несмотря на разницу в двадцать лет. С подачи Сергея Александровича все знали, что Екатерина Сергеевна невеста хозяина, но на тему дочери и внучки он смолчал. Сам Сергей Александрович был занят битвой за внучку, подал документы в суд. Катя подписала генеральную доверенность на представление её интересов.
До дня регистрации брака оставалось три недели, но будущий супруг не заговаривал ни разу на тему свадьбы. Катя не знала, как это будет происходить, можно будет ей пригласить кого из близких людей? А, может они просто, будто шли мимо, зайдут, распишутся, получат свидетельство о браке и всё. Сергей Александрович ничего не говорил, а спрашивать сама Екатерина стеснялась. По хорошему настроению жениха, девушка поняла, что документы на удочерение собраны: «Всё, Птенчик, распишемся, заберём Милу».
– Зою.
– Что ты сказала? Не понял.
– Зою. Я сказала, заберём Зою. Девочку назовём Зоей.
– Зоей? Хорошо, милая. Как скажешь. Зоей, так Зоей. Значит, заберём Зою. Красивое и редкое имя. Может ты права, так будет и лучше для всех. Теперь нужно подумать о бракосочетании. Праздновать будем естественно в ресторане, у меня всё уже схвачено, приказал на этот день не принимать заказы ни в один из залов, он будет полностью закрыт на спецобслуживание. Тебе наряд присмотрим. Платье должно быть белым, самым красивым, для самой красивой и доброй девушки. Милая, тебе в салон нужно записаться, на причёску, ну и на всё остальное, я в этом плохо разбираюсь. Всё должно быть по высшему классу, мне должны все завидовать. Птенчик, в среду займёмся покупками.
– Говорят, жених не должен видеть платье невесты до свадьбы.
– Я в приметы не верю, всё у нас будет хорошо. Купим кольца. Один больше не буду рисковать.
Эти недели были заняты подготовкой к свадьбе. Помимо подарков от жениха, были приобретены белые, кожаные, перламутровые туфли, колье из жемчуга, диадема для причёски, которая была обговорена с парикмахером и белое, очень красивое платье. Екатерина хотела более строгое платье, облегающее фигуру, но перемерив несколько на свой вкус, согласилась с выбором жениха: короткий рукав, приоткрытая спина, пышная юбка с небольшим шлейфом была декорирована большими ажурными цветами. Такие же цветы, только мелкие на белых длинных перчатках.
В комнате Лизы Сергей Александрович сделал перестановку и частичную замену мебели: появилась детская кроватка-качалка и столик-комод для пеленания. Все вещи, хранившиеся в этой комнате в шкафах, на антресолях, в столе или тумбе были сложены им в большие бумажные пакеты и отвезены центр малоимущих. Катя удивилась, когда протирала пустые ящики, полки шкафа, что исчезли даже мягкие красивые игрушки, с которыми впоследствии могла играть девочка. Пропало всё, что принадлежало Лизе и в других комнатах. Екатерина не понимала, почему жених для малышки выбрал именно комнату Лизы, ведь помимо этой комнаты, их спальни, гостиной и кабинета была ещё одна комната, в самом углу квартиры, которая была меблирована, но не использовалась. Большие картонные коробки, наполненные женскими старомодными вещами, стоящие вдоль стены, тоже бесследно исчезли.
– Птенчик, напиши список, что понадобиться малышу, крупными покупками займусь я, а детскую одежду и игрушки подбери ты.
Катя была поражена его словами. Всеми покупками вещей, вплоть до белых колготок под свадебное платье руководил он, и вдруг такой поворот дел. С помощью интернета она написала список необходимых вещей и выполнила просьбу жениха, и с тех пор она часто заходила в магазины для новорожденных, покупала ползунки, распашонки, комбинезоны, чепчики, раскладывая их по полкам пустого шкафа.
Вечерами она показывала ему свои покупки, он внимательно их рассматривал, смеялся, хвалил её и восхищался разнообразием детских вещей, которого раньше не было в таком количестве или было дефицитом.
Каждый день Сергей Александрович привозил для Зои то ванночку для купания, то коробку мелочей из аптеки и обязательно что-нибудь вкусненькое для Кати. Изменилось ежемесячное перечисление Екатерине. Помимо, увеличенной в два раза суммы на прежнюю карточку, Катя ещё получала зарплату на другую карту со своего нового места работы.
Однажды, когда Екатерины после работы занималась дома бухгалтерскими делами, неожиданно услышала стук входной двери. Она была предупреждена, что жених сегодня задержится и будет поздно, а больше она никого не ждала, и была удивлена, увидев Лизу.
Со дня подачи заявления в загс Катя видела, что Сергей Александрович перестал мучить дочь своими претензиями и нравоучениями. Он прекратил по нескольку раз в день звонить Лизе, и Екатерина больше не слышала его крик, при разговоре с дочерью по телефону. Жених больше не только не говорил о ней часами, как прежде, но даже не упоминал её совсем, и девушка решила, что они нашли компромисс в женитьбе отца и в удочерении Катей ребёнка.
Будущая мачеха раскрыла рот, чтобы ответить на приветствие внезапно вошедшей предполагаемой падчерицы, но вместо этого услышала: «Где он? Уйди с дороги. Чего стала, рот раскрыла? Я хочу с ним поговорить. В глаза посмотреть. Тоже мне отец называется. Шлюху завёл, о дочери забыл».
– Сергея Александровича дома нет. Что-то случилось? Позвони ему.
– Не строй из себя дурочку, а то ты не знаешь? Он мой номер, наверно, в чёрный список кинул. Пятый день дозвониться не могу. И, где же он прячется? Что, ты молчишь, овца безмозглая. Совсем онемела, дура нищая? Он, что, козёл блудливый, забыл, что маме обещал?
Лиза бегала по комнатам в поиске отца. Кате захотелось спрятаться от оскорблений, и она ушла в их комнату. Услышав очередную брань и крики из соседней комнаты, Катя ещё сильнее вжалась в кресло. Она понимала, что надо учиться постоять за себя, пересилить детский страх, но не могла. Как трудно это бывает, когда с ранних лет тебя оскорбляют, унижают, только постоянно слышишь, что вечно мешаешь, от тебя пользы никакой, только путаешься под ногами.
Из соседней комнаты раздался грохот и треск, Катя на несколько секунд привстала с кресла, но решительность покинула её, и она опять опустилась в кресло и села, поджав ноги и обняв себя руками. Катя вздрогнула, когда дверь в комнату с силой распахнулась.
– Что, скотина, добилась своего? Залетела, шлюха? А я смотрю, что это он больше о моём ребёнке не беспокоится, не звонит, не надоедает, а тут оказывается свой на горизонте. Где мои вещи, вещи мамы? Что, сволочь, гнёздышко вьёшь, всё к рукам прибираешь, в угол забилась, чувствуешь, что совесть нечиста, не получиться у тебя ничего. Слышишь, овца, я ему скажу, что твой ребёнок от Егора, и он подтвердит.
Екатерина сидела молча и тихо, и не получив сопротивления, нападающая покинула квартиру хлопнув дверью. Сергей Александрович вернувшись, нашёл её уснувшей в кресле.
– Птенчик, ты, что здесь сидишь?– ласково шептал он, гладя по голове и целуя в уголок губ и растирая её затёкшее, от неудобного положения, тело.
– Лиза приходила. Она очень ругалась, злилась, что-то крушила в детской комнате.
Это была детская кроватка. Увидев разломанные боковины, дырку в днище Катя обрадовалась, что не вошла на шум и не попалась под горячую Лизину руку, ведь их весовая категория была разная.
– Она не могла до тебя дозвониться, сильно нервничала. Наверно, переживает за тебя, а ты не отвечаешь, позвони ей.
– Лиза переживает за себя. Я не перевёл ей на карту деньги в начале месяца.
– Забыл или денег нет? У меня есть.
– Успокойся, милая, я ничего не забыл, просто решил, что моя финансовая поддержка ей вредит.
– Она говорила, что ты же обещал её матери. А как же она будет жить, чем платить за квартиру?
– За квартиру не нужно ей платить, оформлен автоплатёж. А её матери я обещал вырастить и выучить её.
Сергей Александрович собрал осколки кроватки, разодранный матрасик вынес всё в мусорный контейнер, а на следующий день купил другую кроватку-качалку и поменял в квартире замки.
=14
Екатерина понимала, что больше тянуть некуда, чтобы избежать обид, ей нужно позвонить родным, рассказать о предстоящем браке и пригласить на свадьбу. Она не знала, как они отнесутся к ребёнку, как об этом им сказать. Позвонив бабушкам и дедушкам, она вначале выслушивала упреки на приезды, которые в последний год стали редкими, а узнав о её скором замужестве и о будущем супруге, как она и ожидала, было много претензий к возрасту её избранника. Старшее поколение старалось её отговорить от этого брака. Они как будто сговорились, твердили одно и то же, и Катя сама не зная как, солгала, сказала, что редко их навещала потому, что боялась расстраивать, так как была беременной от этого человека, и теперь поздравляет их с правнучкой. На вопрос: «Почему он не расписался с тобой до рождения ребёнка?» Катя ответила просто: «Я хотела белое красивое платье, свадьбу и на ней быть стройной и красивой». Потом посыпались вопросы о ребёнке, восхищение порядочностью, уже ставшего хорошим жениха, который берёт за себя, ставшую ветреной в городе ранее серьёзную и ответственную внучку.
С отцом разговор сложился легче и проще, он твердил, что самое главное её счастье, а когда узнал имя внучки, его голос изменился, Катя поняла, он заплакал. Из его слов Катя узнала, что он, чтобы избежать бесконечных ссор с женой из-за квартиры и Алексея, живёт у своих родителей.
Екатерина давно не звонила Любовь Петровне, но понимала, что нужно позвонить, рассказать последние новости и пригласить на торжество. Этого человека она, сколько себя помнила, всегда боялась и любила. Теперь по-прежнему в её душе жил страх, а что касается любви, то чувства были смешанными. Любовь Петровну интересовало только две вещи: благосостояние будущего зятя, благодаря которому она надеялась на помощь Алексею, и когда Екатерина, наконец, выпишется из квартиры. Ни то, ни другое девушка не могла пообещать Любови Петровне, зная отношение жениха к бездельникам.
Сергей Александрович не предлагал Кате прописаться к нему в квартиру, и, выпишись из родительской квартиры, она оказалась бы совсем без прописки. Назвав Катю чёрствой и бессердечной, Любовь Петровна прервала разговор, и девушка облегчённо вздохнула.
На свадьбе со стороны Екатерины присутствовало только шесть человек, включая Веру Павловну, отца, дедушек и бабушек, которые сетовали, что им не показали правнучку и успокоились только, когда Катя пообещала в ближайшее время навестить их вместе с ней. Любовь Петровна от приглашения на свадьбу отказалась, уговорив не присутствовать на торжестве и сына. Со стороны жениха гостей было в несколько раз больше, даже присутствовала сестра его умершей жены, с которой он поддерживал хорошие отношения. С незначительной частью гостей, его близкими друзьями, невеста была уже знакома.
Жених в качестве подарка невесте подарил ключи от автомобиля, который нужно было забрать из салона.
Поздравления и пожелания счастья сыпались из уст гостей, но бесконечно счастливой невеста себя не чувствовала, её пугал не только сам ребёнок, но и его мать, очень напоминавшая Любовь Петровну. Лизы в ресторане не было, и Катя не знала в курсе ли та о свадьбе отца.
На следующий день они разбирали подарки, почти все из них были конвертами с деньгами, и получалась большая сумма, которая была сложена в один большой пакет, его Екатерина положила на рабочий стол мужа. На следующий день пакет перекочевал на её косметический столик. Но даже такая крупная сумма не обрадовала молодую жену.
Катя боялась, что не справиться с ребёнком. Ей никогда не приходилось даже держать в руках младенцев, а не то, чтобы кормить и ухаживать. Она купила несколько книг по уходу за грудничками, распечатала кипу литературы с интернета, но всё это нисколько не уменьшило её панику.
Сергей Александрович мучили совсем другие страхи, он боялся, что Зою переведут в дом малютки и через день после свадьбы они поехали забирать двухмесячную девочку.
В больнице их встретили очень доброжелательно, и пока медсестра переодевала девочку, Катя засыпала врача вопросами о кормлении, купании, режиме дня.
– Не волнуйся, милая, разберёмся. Тем более опыт у меня уже есть,– успокаивал её супруг.
Сергей Александрович помогал Екатерине вечерами и ночью, когда девочка просыпалась, но днём ребёнок полностью была на попечении новоиспечённой матери. Катя очень уставала, хотя днём занималась только Зоей и имела много приспособлений по уходу за грудничками. Она постоянно хотела спать, а нужно было вставать, готовить смесь малышке, гулять два раза в день. Первое время Катя боялась купать Зою, и этим занимался муж. Каждый день она с нетерпением ждала его с работы, бежала открывать дверь, бросалась в объятья, радовалась, как ребёнок его приходу. Он обнимал и целовал Катю, отдавал ей коробочку: «Посмотри, Птенчик, что я тебе принёс». Чаще всего там были какие-то вкусности, потом передавал ей документы, а сам шёл в детскую и занимался с внучкой, перешедшей в разряд дочери.
Екатерина не предполагала, что так тяжело ухаживать за детьми и отдыхала, занимаясь бухгалтерией. Она оставляла открытыми двери и отвлекалась время от времени, слушая, как он разговаривает с Зоей, которая в ответ улыбалась, чувствуя любовь и внимание. Внимательно смотрела доверчивыми, серыми глазками, точно такими, как у Лизы, готовая к общению и поддерживала беседу, агукая в ответ.
Автомобиль, подаренный женихом в день свадьбы, оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. В мечтах это была маленькая, кокетливая, чисто женская, красно-перламутрового цвета машинка. На самом деле машина оказалась большим, серьёзным и громоздким внедорожником белого цвета с высокой посадкой. На вопрос жены о выборе машины он ответил просто, что эта безопаснее. Часто вечерами они клали Зою в переноску, садились в машину, и Екатерины тренировалась в вождении под руководством, становившимся придирчивым и дотошным мужа. Тогда она делала вид, что обиделась на его замечания, а он целовал ей ручки и просил его простить, Катя прощала сразу, закрепляла мир поцелуем и словами: «Я тебя люблю». И получала расплывчатый ответ: «Я тоже люблю своих девчонок».
Она часто звонила бабушке Ире или дедушке Пете, расспрашивая о детстве матери, и решила, что вырастит Зою в память о ней, никогда не будет девочку обижать, как обижали её. Зоя нравилась Кате, в отличие от падчерицы, её хотелось обнимать, приятно было разговаривать, она всегда поддерживала разговор, смотрела терпеливо на Катю, подогревающую в адаптере смесь своим бесхитростным открытым взглядом, интересно моргала глазками, когда ей умывали личико. Единственное, что она не любила, так это лежать на животике, после нескольких минут недовольного кряхтения, протест мог перерасти в плач.
Катя, перечитывая литературу, мечтала о том, когда Зоя сможет сидеть, играть с погремушками и очень боялась, что девочка заболеет. На прогулках она никогда не ходила с ней в магазин, где опасалась инфекций из-за скопления народа, не сидела на лавочках около детских площадок с другими мамами.
Всякий раз, отправляясь с Зоей на прогулку, Катя боялась встретить падчерицу, и никогда не гуляла около дома. Чаще всего она клала Зою в переноске в машину и ехала и парк. Затем располагалась на маленькой лавочке, на которой вмещалась только переноска с девочкой и Екатерина. Пока ребёнок мирно спал, она успевала поговорить с родными и мужем по телефону, почитать книгу и насладиться тёплыми деньками в конце лета.
В этот день Катя решила навестить Веру Павловну, которой, как и родным, обещала показать ребёнка, только в отличие от родственников бывшая квартирная хозяйка знала правду. Захватив бутылочку со смесью, и погрузив переноску с Зосей в автомобиль, Екатерина благополучно доехала до места. Старушки, постоянно дежурившие около подъезда, встретили девушку возгласами удивления: «Неужели, Катюш, твой. И когда ты только успела? И замуж вышла? Молодец! За толстого того, что за углом вечно прятался? Ну и правильно, что не за него, всё время боялись, ты– то у нас, что тростинка, как ляжет сверху – задавит девку. Правильно, надо рожать, по телевизору только и слышно: «Нужно повышать демографию».
Вера Павловна обрадовалась приезду Катерины и Зои. Дети, внуки и правнуки жили далеко и были занятыми людьми и редко навещали старушку, когда она была моложе сама ездила к ним в гости, писала письма, но теперь всё общение с ними заключалось в телефонных разговорах.
Оставив девочку обрадованной бабушке, Катя поспешила в ближайшую кондитерскую за тортом. Она вспоминала, как в прошлом году также покупала им с Верой Павловной торт, выбирая, самый маленький и дешёвый. Идя назад дворами, она услышала, что её окрикнули, вначале девушка хотела сделать вид, что не услышала, но на сигнал, медленно двигающей за ней машины, посторонилась и обернулась. Из автомобиля вышел Геннадий Владимирович.
– Куда вы так спешите? Давайте я вас подвезу.
– Нет, спасибо, Геннадий Владимирович не надо.
Обратив внимание на коробку в руках Кати спросил: «Что у императрицы сегодня день рождение?»
– Нет, не у меня. У дочери. Нам сегодня три месяца, и мы приехали навестить бабушку Веру. Вот поэтому и спешу. Волнуюсь, как она там без меня?
– Ах, Катя, Катя, у вас уже дочка, чем же я вам так не нравлюсь? Я тоже не отказался, чтобы и мне вы дочку родили.
«А, вот Никита не захотел. А Серёжа захочет когда-нибудь, чтобы я родила?»– пронеслось в голове у Кати.
– Сколько вы сказали девочке? Сколько ей? Случайно не Никита отец? Конечно, он. Напрасно вы скрывали его отцовство. Не бойтесь, садитесь в машину, подвезу вас.
– Отцом девочки является муж. За предложение подвезти, спасибо, но не нужно. Во-первых, я уже пришла, а во-вторых, вот моя машина, я просто захотела пройтись пешком. А вы, что здесь делали?
– Навещал родителей. В этом дворе я вырос.
– Мне нужно идти. Досвидание, Нарцисс Владимирович.
– Подожди, подожди. Как ты меня назвала?
Но Екатерина не услышала его слов, их заглушила своим стуком дверь подъезда. Быстро взбежав о лестнице, девушка волновалась, что Зоя может проснуться, а Вера Павловна не сможет её успокоить. Но ребёнок спокойно спал, добрая старушка заварила чай и ждала Катю. «Ты, Катерина, всякими медикаментами дитё не пичкай попусту. Я тебе травки приготовила разной, подписала, что от чего и как заваривать. Если куда тебе надо, а девочку не с кем оставить, не стесняйся, ко мне завози, присмотрю, и тебе свободней и мне веселей, справлюсь, троих вырастила. Правда, мальчики всё были, бог не дал девочку».
– А, я, Вера Павловна, и сама родить хочу. Сестричку или братика Зосеньке.
– Родишь, конечно, родишь. Девочку подрастишь и родишь, и вначале братика ей, потом и сестричку.
– Не знаю, бабушка, он ничего не говорит, мне кажется ему и Зои достаточно. Больше никого не хочет, боится, что я забеременею, предохраняется тщательно.
– Не от него рожать тебе на роду написано, от другого понесёшь.
– Да, что вы такое говорите, не буду мужу изменять, я люблю его, да и не потерпит он измены. Может, вы мне погадаете?
– Зачем? У тебя всё хорошо, муж обожает, одета, как королева. Ешь больше, больно худенькая. Во время испытаний силы нужны будут.
– Каких испытаний?
– Да, это я так, к слову. Давай чай пить.
Возвращаясь от Веры Павловны, проезжая мимо ресторана мужа Катя решила остановиться и зайти, уже прошёл месяц, как она не была здесь.
Не успела Катя припарковаться около служебного входа, как выбежал охранник и застучал по стеклу, но увидев её, принялся извиняться. Взяв переноску с Зоей, Екатерина прошла в кабинет супруга, чем удивила и обрадовала его.
– Девочки мои приехали. Милый, Катенчик-Птенчик, приехал и Зою привёз. Как дела у моих красавиц?
– Мы к Вере Павловне в гости ездили, мимо проезжали, решили зайти, ты же не против?
– Да, что ты, милая! Я рад, боялся, что ты стесняешься Зои, сторонишься других мам, всегда одни гуляете.
– Я инфекций боюсь. И, вообще, когда Зося подрастёт, учтите, песочница для неё под запретом будет. Вы это должны запомнить, а иначе я вас накажу.
Сергей Александрович залился смехом.
– Ты почему смеёшься? Не воспринимаешь меня в серьёз?
– Птенчик– трусишка, но я рад и мне в новинку. И готовь понести наказание за смех.
Катя быстро закрыла на ключ дверь в кабинет, бегунок на ширинке молнии мужа быстро поехал вниз, сдернув одним движением брюки с плавками, опробовав рукой только что обнажённое содержимое брюк, Катя присела.
– Милый, любимый Птенчик, ты даёшь мне такую радость, наслаждение и блаженство,– шептал он постанывая.– Подожди, моё счастье.
Взяв со стола барсетку из которой достал «квадрат безопасности», быстро перевернул девушку попой к себе, начал плавные движения, чередуя их с резкими толчками.
Напрасно Екатерина надеялась застать мужа не подготовленным к сексу. Вечером, одевая после купания Зою, она прислушивалась к входной двери, посматривала на часы и волновалась, он задерживался на полтора часа. Всегда ответственный и пунктуальный Сергей Александрович никогда не задерживался, без предупредительного звонка. И, услышав шум в прихожей, облегчённо вздохнула и поспешила на встречу. Обняв его, обвив руками шею, она прижалась к нему.
– Я волновалась. Ты не позвонил, что задержишься.
Мужчина прервал реплику жены поцелуям, затем поцелуи перешли на шею, ложбинку грудей. Руки, по-хозяйски, гладили худенькую попу жены, потом одна из них переместилась к груди, стараясь помочь губам овладеть соском. Из детской послушалось похныкивание Зои, которое могло перерасти в плач, и они, остановив взрослые игры, поспешили к ребёнку.
– Почему ты задержался? Мы скучали. Расскажи нам с Зосей, мы слушаем, правда, маленькая?
– Всё хорошо, Птенчик, совсем забыл, в прихожей пакет, там моим девчонкам подарки. Заглянул в магазин, давно вас ничем не баловал.
Для Зои из пакета девушка вытащила неваляшку, похожую на когда-то бывшую у неё, которую привёз из рейса отец в подарок на день рождение, но почти сразу лишившуюся головы от рук Алексея. Остальные подарки предназначались Екатерине. Если до замужества Сергей Александрович дарил Кате вещи, то теперь помимо их, в пакете она находила украшения. Синие, красные, коричневые бархатные коробочки разной формы занимали половину ящика косметического столика. Она всегда сама доставала украшение из футлярчика, рассматривала игру камушков, затем подходила к нему, и он одевал его на Катю. Сегодня это была цепочка из белого золота с подвеской. Застёгивая её на шее жены, он покрывал её поцелуями. Осмелев от его ласки, она решила задать вопрос, мучивший её всегда, когда принимала его подарки и чувствовала угрызения совести, будто воровка, крадущая чужую любовь.
