Текст книги "Чужая любовь (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Я ему предлагала, он сказал, что попозже.
– Когда попозже? Тебе уже двадцать три. Он или слабый мужчина, который боится ответственности, возникает вопрос, а нужен ли такой спутник в жизни? Или не любит тебя. И, вообще, когда парень любит, он сам предлагает съехаться. Делай, Кать, выводы. Покормит хоть перед тем как домой отправить, а то тебя ветром скоро шатать станет?
– У него там мать, сестра, он и его отец. Раньше он предлагал, я отказывалась, стыдно как-то их объедать.
– Ты в каком веке живёшь? Вживайся в семью. Это мать тебе такие мысли втюхивает, что неудобно пообедать.
– Да я мать уже около года не видела. Последний раз после окончания университета два дня пробыла, больше не выдержала. Я только приехала, да и сама знала, что работу нужно искать, ну думала пару недель дома побыть, а она по сто раз на день: «Когда будешь работу искать? Ищи, Катюш, а то дед с бабой всё тебе помогают, а про Алёшу и не вспоминают».
– К кому ты тогда в прошлом месяце ты каждый выходной домой ездила?
– У меня две бабушки и два дедушки, они меня ждут, волнуются, любят. Они денег мне во время учёбы давали. Один месяц одни, другой другие и сейчас всегда помогают, на пуховик и сапоги денег дали. Я им звоню, каждый день по очереди, езжу к ним, все каникулы проводила, то в одних, то в других, они даже спорили, все меня ждали. А в мае помогала им огород посадить, дедушке Ване обои поклеить.
– Ну, всё, девчата, восемь. Пора по домам, собираемся.
Катя хватила сумочку и быстро выпорхнула к заждавшемуся её Никите.
– Ну, что, Катюх, идём ко мне.
– Нет, Никит, не хочется. Там твоя мать, Олеська на меня опять коситься будут, давай лучше погуляем, погода хорошая, первый день без дождя. В кино сходим, ты давно никуда меня не приглашал.
– Пока погуляем, пока в кино сходим, уже ночь. Завтра понедельник, у меня рабочий день, а ко мне когда? У тебя завтра выходной, а мне на работу. Тогда останешься у меня на ночь.
– Поэтому и говорю, давай жить вместе. Вместе могли бы снять отдельное жильё. Все вечера и ночи были бы вместе и только вдвоём. Я готовила бы ужин, в выходные всегда вместе. Ну, Никит, подумай.
– Как ты не поймёшь, Кать. Я целый год коплю деньги. У меня права уже пять лет, все знакомые давно на тачках ездят, а я всё или на хвост кому-нибудь сажусь, или на маршрутке. Батька всё жмотничает, только когда с ним еду, руль даёт, сказал, что как половину насобираю, вторую он добавит. Можно, конечно, уже что-то купить, но я полноприводный универсал хочу. Пока я живу с родоками, у меня халява, родители и кормят, и одевают, естественно, и жильё бесплатно.
– Помнишь, когда-то ты мне ультиматум предъявил: или ты, или ребёнок. Я уступила, и ты оплатил его убийство.
– Катюх, всё, не начинай, молодые были, глупые, не предохранялись, вот осечка и вышла. Забудь ты это. Потерпи всего пару-тройку месяцев. Мне немного осталось подсобрать.
– Никит, даешь слово, что в ноябре съедемся.
– Конечно, ещё раньше в октябре, Ну, что идём ко мне? Придём, скажу матери, что блинчиков хочу, пусть напечёт, принесу в свою комнату. Посидим, чем не кафе.
Уговаривал Никита девушку, нежно обнимая и целуя. Екатерина и сама хотела секса, любви, нежности, объятий и поцелуев и не знала, что ей хочется больше. Когда она начала встречаться со своим молодым человеком, ей хотелось объятий, поцелуев, признаний в вечной любви. Потом она думала, что будет свадьба, так вообще-то ей вкладывали бабушки, которые большей частью занимались и питанием, и воспитанием Кати. Но вышло совсем не так, не было, ни объяснений в любви, ни свадьбы.
После выпитого Екатериной на общежитской вечеринке спиртного, объятий и поцелуев с Никитой был секс до утра, после которого утром там всё саднило от натёртостей, и больно было соединять ноги, привыкшие за ночь к другому положению. Первое время интимные отношения не приносили Кате никакой особой радости, просто это требовал Никита и у всех девушек были парни, отказать ему, значит потерять и остаться одной.
Утром за полтора часа до занятий он приезжал в общежитие, выпроваживал соседку по комнате и запирал дверь. Вечером, когда девчонки после выученных лекций уходили на свидания или дискотеки, он непременно заглядывал к ней.
– Ты меня любишь? – иногда спрашивала она Ника, больше успокоить свою совесть, которая иногда мучила, терзала, пропитанная бабушкиным воспитанием.
– Конечно, люблю! Я же тебе уже говорил,– слышала в ответ.
– Очень-очень? – настойчиво допытывалась она.
– Да. Очень-очень.
Екатерина вспоминала, что тогда её парень приходил к ней в общежитие не с пустыми руками, чаще всего это была пицца, набор суши и роллов или что-нибудь другое из быстрого питания, что потом они быстро вместе съедали.
Теперь Екатерина и сама не могла без этих встреч, при одной мысли о сексе ей хотелось реализовать свои мечты.
«Ну, начну я требовать подарков, как на работе советуют, поссорюсь с Ником, что очередь стоит со мной встречаться? Где я себе парня найду? На работе одно бабьё, клиентура семейная, чтобы пойти в клуб и познакомиться, нужно модно упаковаться. Ни шмоток, ни денег на них у меня нет. Да и бельё в распродаже я покупаю. Им хорошо рассуждать, а я жду прибавки после года работы, пусть пять процентов, но всё-же деньги», – рассуждала Катя, идя домой к Никите.
– Никитёнок, а ты мне можешь хотя бы новую тушь подарить, а то у меня тушь кончилась.
– Зачем ты красишься? Ты у меня и так красивая.
– Виктория Валерьевна требует, чтобы мы хорошо выглядели, желательно чтобы руки были ухожены, маникюр был.
Никита порылся в заднем кармане брюк, вытащил по Катиным меркам огромную сумму денег, дал ей несколько бумажек:
– Вот, держи, это тебе как послушной девочке. Сделай себе ногти, ну и купи тушь.
Екатерина взяла с радостью деньги.
=3
Лёжа в темноте в своей комнатке-каморке Екатерина думала о видеозаписи в телефоне, об отношениях матери и дочери, что ей напрасно иногда обижалась на свою мать, у других бывает хуже, о неожиданной щедрости парня. Засыпая, решила деньги завтра потратить по назначению.
Наутро она проснулась в хорошем расположении духа с предвкушением предстоящих покупок. Хозяйки дома не было. Вера Павловна, как и планировала, на электричке поехала в свой деревенский дом и собиралась вернуться только завтра к вечеру с новым урожаем различных трав, корешков и ягод.
Попив чаю с бабушкиным вареньем, Катя быстро оделась. Выбор нарядов у неё был не велик, чтобы думать, что одеть. На улице опять накрапывал дождик, который совсем не портил её настроения.
Вначале она привела в порядок свои ногти. Конечно Катерина сама, как могла, ухаживала, красила дешёвым лаком, который на следующий день начинал отставать от ногтей и слезать. Всю дорогу в магазин за тушью она посматривала на свои преобразившиеся кончики пальцев, покрытые художественной росписью. Приобретя тушь, оставшиеся деньги Катя потратила на два недорогих, но интересных платья, которые выгодно скрывали её излишнюю худобу.
Екатерина была счастлива. Кто придумал, что понедельник несчастливый день? Вера Павловна чаще всего по понедельникам в деревню уезжает и по понедельникам у меня выходной. Вот завтра приду на работу, пусть посмотрят, а то Никита ничего не дарит, никуда не приглашает.
Чтобы отблагодарить своего парня, она решила сегодня первый раз встретить его около банка и, не смотря на запреты хозяйки, пригласить к себе на ночь, в надежде, что та не узнает.
Сделав уборку и без того чистой квартиры Веры Павловны, Катя нарядилась в новое платье и к концу рабочего дня пошла встретить Никиту. Она присела на скамью, так чтобы видеть и главный и служебный вход банка, не зная, откуда он может появиться. Екатерина заметила, как её Никита вышел из служебного входа банка о чём– то оживлённо беседуя с симпатичной девушкой. Катя решила не подходить, подождать.
Что показывать свою ревность и увеличивая этим его статус. Подумают ещё, что за ним бегаю. Может, они просто обсуждают рабочие моменты. Подожду, пока они попрощаются.
Екатерина услышала, как Никиту окрикнул сослуживец, и они с девушкой сели к тому в машину. Катя поздно поняла создавшуюся ситуацию и ринулась к автомобилю, но он укатил, оставив ей лишь запах выхлопных газов.
Вот, вечно у меня всё через одно место получается. Нужно было сразу подойти. Сказать: «Привет любимый! Ну, сегодня к тебе или ко мне? Поцеловать его при всех, сразу застолбить свою территорию. Ну, что Катька довыстёбывалась. Что теперь делать? Вырядилась, как дура».
Она набрала номер Никиты, чтобы расспросить его не раскрывая карт.
– Привет, Ник. Ты где?»
– Привет. Всё отработал. Еду домой.
– На чём? На маршрутке?
– Нет, друг предложил подвезти.
Успокоив свою ревность, посчитав её необоснованной, а себя глупой, Катерина не торопясь поплелась домой.
«Почему я такая невезучая. Все девушки могут в кафе посидеть. Были бы у меня деньги, жить стало веселей. Если сходить в кафе, к концу месяца даже на маршрутку до работы денег не хватит. Целый вечер одна дома, на кухне, как древняя пенсионерка с телевизором».
У подъезда дома, как куры-квочки на гнёздах, восседали старушки на лавках.
«Кто придумал эти скамейки у подъездов? Сидели бы дома, по квартирам, варежки вязали, за внуками присматривали. Нет, сидят целыми днями, всё высматривают, нос всюду суют, выспрашивают». Катя надеялась, что сегодня она пройдёт без их расспросов и замечаний.
– Чего, это ты сегодня такая нарядная? Куда это ты ходила? День рождения, что ли? Или какой другой праздник?
– Что твоя ведьма опять за зельем полетела. Как она, приколдовывает, наверно? Смотри, Катька, она и тебя привяжет. А где сегодня твой провожатый, поругались, что ли или другую полюбил?
– Какой провожатый?
– Как какой? Да тот, что тебя до угла провожает. От своей ведьмы его прячешь, что боишься, что отворот сделает.
– Вот возьму и расскажу всё Вере Павловне, что вы про неё говорите, потом узнаете её гнев, – припугнула Екатерина старушек, докучавших всем проходящих мимо жильцам.
– Боже храни. Мы, Катюш, пошутили. Ты нас не слушай старух глупых. Ну, иди, иди домой.
На следующее утро коллеги сразу оценили небольшое преображение Катерины.
– Красивое платье и ногти очень хорошо смотрятся. Всё говорила, что денег нет.
– Никита на всё денег дал.
– И правильно, раз вы вместе должны помогать друг другу.
Даже высокомерная Виктория Валерьевна и то заметила: «Ты, Катя, хорошенькая, только очень худая и смотришься болезненно. Тебе нужен богатый мужчина, приодеть, подкормить, добавить лоска и ты засверкаешь. Поверь моему опыту, твой молодой человек никогда не оценит тебя по настоящему, не сделает тебе предложение.
– Почему вы так думаете?
– Вы четыре года встречаетесь, пора определиться, а ваши отношения не развиваются, потому что он ничего не хочет менять, его устраивает то, что есть. Что-то большее он с тобой не планирует.
– Почему не планирует. С ноября мы решили жить вместе.
– Катя ты уже большая девочка, а всё веришь в сказки? Ох, уж эта провинциальная наивность. Даже если вы в ноябре ещё будете встречаться, он найдёт десятки причин, чтобы не съехаться.
– Зачем ему искать причины?
– Он ждёт, ждёт выгодную партию, когда она подвернётся, с тобой сразу расстанется, ты будешь уже не нужна. Мужчины как дети, радуются игрушке пока она новая, красивая, но когда появляется другая, новее, а новое всё вначале интереснее, прежнюю, некогда любимую, забывают, теряют к ней интерес. Валяется, пылиться она где-то там под диваном, пока её кто-нибудь не отыщет, стряхнет пыль, и куколка снова засверкает.
Виктория Валерьевна взяла свою изящную сумочку, поправила перед зеркалом и без того безупречную причёску, вышла на улицу. Через окно было видно, как она села в машину и уехала. Какое-то время все молчали. Затянувшееся молчание прервала Диана Андреевна.
– Знаете, ведь она права, такое случается сплошь и рядом. Я, Катюш, не о тебе. У тебя всё будет хорошо. Вот, взять моего бывшего, всё мне дифирамбы пел, а как ухаживал, какие подарки дарил, какие слова шептал! Поженились, о ребёнке мечтал, уговорил! Риточка родилась, вирусы, простуды, бессонные ночи, кредит, нехватка денег. Короче, как он сказал, что у него с нами одни проблемы, от которых он устал, хочет спокойную жизнь и свалил к богатой и беспроблемной. Оставил меня одну решать совместно нажитые с ним проблемы. Крутилась, как белка в колесе, работу на дом брала, поликлиника, аптека, радовалась любой подработке, спала по четыре часа в сутки. Всё осилила, кредит погасила, дочка подросла, болеть перестала, жизнь спокойной стала. Он на горизонте опять замаячил, ошибся, говорит, плачется, что только нас любит, по дочке скучает. Восемь лет не скучал, работу поменял, как нас бросил, зарплату в конверте получал, чтобы алиментов поменьше платить, а тут заскучал бедолага. Мне скучать некогда было. Я так, девчата, считаю, если хочет уйти, не надо удерживать, нужно помочь собрать чемодан и поторопить пеньком под зад. Не хочу больше ни замуж, ни клятв, всё заканчивается предательством. Есть у меня не жадный состоятельный мужчина, встречаюсь на нейтральной территории, но в свой дом, в свою святыню никого не приму. Обидит, далеко пошлю, другого найду, мужиков на мой век хватит. Давайте, девчонки по кофейку, я вчера пирог испекла.
Пришедшие к Диане Андреевне посетители отложили процесс чаепития на неопределённое время. Катя все думала об откровении из уст Дианы Андреевны: «Как больно, когда любимый человек оказывается предателем. Это как нож в спину. Доверяешь ему, а он. Вот она каменная мужская стена. Муж, он ведь в принципе, чужой человек, а когда родная мать. Олеську жалко».
После окончания работы Катерина спешила на встречу к Никите, они встречались на полпути и шли к нему домой. Войдя в квартиру, Катя, стараясь быть незамеченной, быстро прошла в комнату молодого человека. Спустя пару минут, в комнату неожиданно вошла Людмила Михайловна.
– Здравствуй, Катя. Зашла тебя поблагодарить. Супруг сказал, что ты тогда по близости находилась, а где это? – поинтересовалась Людмила Михайловна.
– Во дворе.
– Во дворе? А что делала в нашем дворе?
– Сидела на лавочке.
– Почему ты здесь сидела, разве ты не работаешь по воскресеньям?
– Что и посидеть нельзя. Ходили с сослуживицей на обед, ей домой нужно было забежать, она живёт в этом дворе, только в доме напротив. Вот я сидела и её ждала. А, что собственно случилось.
Катя солгала, чтобы как-то найти объяснение своему нахождению поблизости и в то же время заинтриговать Людмилу Михайловну.
– Да ничего не случилось. Просто женское любопытство. Знакомых кого видела?
– Да, кой кого видела.
– Что я пропустил? Какие-то проблемы? – спросил у матери вошедший в комнату Никита.
– Нет, всё в порядке, сынок, я ухожу. Вот заходила Кате спасибо сказать за чайник.Д
евушка предполагала, что Людмила Михайловна не до конца выяснила, что ей было нужно, не закончила разговор и обязательно к нему вернётся.
«Что, добропочтенная мать семейства, кончилась твоя спокойная жизнь? Я постараюсь никогда не доводить разговор до конца. Попереживай, поволнуйся. Нечего родной дочери подлянки строить».
Подходя с Никитой к углу дома, где она снимала комнату, вспомнив грустные откровения Дианы Андреевны, Катя опять завела разговор с парнем о совместном проживании.
– Ник, ты можешь мне дать слово, что в октябре мы точно съедемся?
– Я же тебе говорил, съедемся.
– Как раз Виктория Валерьевна сказала, что в ноябре пойду в отпуск и смогу всё обустроить в нашем жилье.
Попрощавшись с молодым человеком, Екатерина поспешила домой. Вера Павловну она застала не у ящика комода с лечебными кустарными препаратами, а на кухне. Она сидела за столом, перебирая, сортируя, раскладывая травинки, росточки, веточки по отдельным пучкам, перевязывала их нитками разного цвета и развешивала на кухне, балконе и других всевозможных местах.
– Может мне вам помочь раскладывать?
– Как ты мне поможешь? Ты ведь и названий их даже не знаешь. Учиться не хочешь.-
Зачем мне их знать. Я визуально, например, вижу. Вот одинаковые растения.
– Одинаковые – то, одинаковые, только одно уже отцвело, а это только собирается. Давай садись, пей чай. Я сбор заварила, здоровья прибавит.
– Мне бы, Вера Павловна, красоты да счастья. Есть у вас такой?
– О, Катюшка, красоты у тебя и так хватает, молодые, если здоровые, все красивые. На счёт счастья ничего не скажу. Понятия о счастье во всех разное. Одна счастлива, что дети и внуки здоровы, другая в замужестве ищет счастья, третья в богатстве, а кто в карьере, как сейчас говорят. Жизнь она ведь ни из одного счастья складывается. Сегодня ты плачешь, горе у тебя, завтра счастье солнышком улыбнулось, ты смеёшься. Я к чему говорю, если всё гладко и хорошо, не понимает человек, что счастлив, большего хочется. Случается неприятностью, переживаешь, а потом всё наладиться, вот и счастье. Всё ощущается в сравнении. Вот приходят ко мне разные барышни и дамы серьёзные про своё будущее выспрашивают. А жить то потом как? Не интересно. Должна быть загадка и интерес. Хватит на сегодня, устала, завтра я травы до конца разберу. Поздно уже, пора и отдыхать. А чаю моего попей.
«Вот пристала с чаем. Травы наркотической или ядовитой какой-нибудь намешала, а я пей». Катя налила в кружку чая, добавила, как делала всегда, сахар и вылила содержимое в раковину, вымыв чисто кружку.
В открытую дверь хозяйкиной комнаты Екатерина видела, что Вера Павловна не изменяет своим привычкам. Старушка растирала ноги мазью с приятного запахом, но отвратительного болотного цвета.
– Ты чаю моего попила?
– Да! Спасибо, попила. Спокойной ночи.
«Точно или отравить меня хочет или на наркотики подсадить. Скорей бы октябрь, с Ником квартиру снять, да съехать от бабки. Осторожнее с ней надо быть. Интересно, сколько ей лет. Что-то около семидесяти, наверное».
Первый вопрос, какой Катя услышала этим утром, было: «Ну, что видела сегодня во сне?»
– Ничего не видела. Спала без снов, как убитая.
– Давай, давай рассказывай сон, нечего скрывать, сейчас мы его разгадаем . Узнаем когда ты замуж выйдешь, в любви и согласии тебе жить или слёзы на кулак мотать судьбой приготовлено? Может, одна куковать свой век будешь. Встретила ты судьбоносного своего человека или нет?
– Никого я во сне не видела.
– Схитрила, ты девка, значит, не пила мой чай, не увидела сна вещего, хотела меня обмануть, а саму себя обманула. Может потом всю жизнь сама об этом жалеть будешь, но что теперь, что сделано, то сделано, назад не вернуть.
– А, можно я сегодня вечером выпью вашего чая.
– Что теперь пить, поздно. Хочешь – пей, не хочешь не пей. Что с того. Сон-то вещий уже не приснится.
– Почему не приснится?
– Вчера надо было пить. Год ждать надо, накануне травы нужные собирать, в венке держать, на зорьке в росе искупать. Какая особенная ночь была.
– Какая особенная? Вы по продолжительности или по полнолунию спрашиваете?
– Я не спрашиваю, а тебе говорю. Ночь Ивана Купалы. Пойду, полежу ещё, раз сон не приснился, разгадывать нечего. Вера Павловна покачала головой и пошла к себе в комнату. «И почему я чаю не попила. Вечно у меня всё через одно место. С какого перепугу ей меня травить. Катя, ты круглая дура. Говорит тебе умный человек, нет надо всё по– своему сделать. Ну, если своего ума нет, к умным людям прислушиваться надо». Завтракать ни аппетита, ни настроения не было, и Катя стала собираться на работу.
Плохое настроение у неё сохранилось надолго. Елена Николаевна первая заметила её хмурый вид.
– Что ты Катюш, сегодня не весёлая? С Никитой поссорились, что ли?
– Нет, с Никитой всё отлично.
– С родителями неприятности или не выспалась?
– Наоборот, слишком выспалась, без снов, как круглая дура.
– Зачем же ты про себя любимую так?
– Да, прошедшая ночь была под Ивана Купала, хозяйка мне чай заварила, сказала, чтобы выпила. Сон вещий тогда должен присниться, а я взяла и вылила чай, не стала пить.
– Почему не выпила?
– Испугалась, подумала, она меня отравить хочет.
– Тоже мне пуп земли. Кому ты нужна, чтоб травить тебя? Звезда нашлась.
На смех Елены Николаевны откликнулась Диана Андреевна.
– Да она, наверно, детективов начиталась, вот ужасы и мерещатся повсюду.
Катя обрадовалась пришедшим клиентам, разговор о ней сразу прекратился, и она занялась работой.
Екатерина радовалась каждому желающему приобрести путёвку, старалась угодить, подобрать тур, не упустить клиента, от этого зависела её зарплата. Если человек колебался, нужно было расположить его, добиться доверия и ненавязчиво расспросить о его возможностях и пожеланиях. «Подумаю или зайду позже», означало, что повезло конкурентам. Виктория Валерьевна строго следила за продажами каждого агента в отдельности.
Самые большие были продажи у Елены Николаевны. Она трудилась в агентстве шесть лет, у неё были свои постоянные покупатели, и работала часто без выходных.
Виктория Валерьевна, когда уезжала по делам или на отдых, всегда оставляла её вместо себя. Диана Андреевна и Катя называли её только по имени и отчеству, хотя она старше Екатерины была всего на семь лет, а Дианы Андреевны моложе на два года. Катя не знала, есть ли у неё жених или просто мужчина, с кем она встречается. Елена Николаевна никогда ничего о себе не рассказывала, обрывала попытки расспросов или делала вид, что не слышит вопросов, задаваемых любопытной Дианой Андреевной, но замужем она никогда не была, это Катя знала точно.
Продав тур, настроение Екатерины значительно улучшилось. Она по интернету изучила новые предложения, просмотрела рекламу в бумажных буклетах, чтобы быстрее ориентироваться при работе с клиентурой. Так увлеклась, что не обратила внимания на звон трубочек керамического фурина, при входе посетителя в агентство. Только услышав своё имя, подняла глаза, полные удивления.
